Тени короны

Они двинулись в путь. Настроение у халдфлингов было мрачное. Они ехали, угрюмо ковыряя в зубах и поглядывая по сторонам. Браин шёл пешком, понурив голову, стараясь не отставать. Его ноги горели, в висках стучало.

Примерно через три часа они свернули с главного тракта на едва заметную тропинку, ведущую в редкий лесок. Стелла, подняла руку, показывая знак остановки.

– Здесь. Разбиваем лагерь. Костер. Два костра. Большие и жаркие. Бурт, расставь часовых по периметру. Смена каждые два часа.

Халдфлинги без лишних слов принялись за дело. Развели костры, расседлали ящериц, выставили дозоры. Вскоре в воздухе запахло дымом и жареным мясом – кто-то из халдфлингов, не терял времени на месте недавней битвы и освежевал пару ворганов. Из их мяса принялись готовить ужин. Браина от одной этой мысли затошнило.

Стелла сняла с ящерицы свой свёрток, отошла подальше от общего лагеря к небольшому валуну и села, прислонившись спиной к камню. Она достала какой-то прибор и тряпку и принялась чистить свой пистолет. Её движения были точными, почти механическими. Она делала это с таким сосредоточенным видом, будто от этого зависела её жизнь. Что, в общем-то, так и было.

Браин сидел у другого костра, в стороне. Он чувствовал себя чужим. Голод сводил ему желудок, но мысль о мясе воргана вызывала рвотные позывы. Он съёжился, пытаясь согреться у огня.

Через некоторое время к его костру подошёл Бурт. Он молча сунул Браину плоский железный фляг. —Пей. Не бойся, не яд. Хотя, мог бы и подсыпать, – буркнул он и ушёл.

Браин открутил крышку. Пахло чем-то крепким и терпким. Он сделал большой глоток. Жидкость обожгла горло и ударила в голову, но внутри разлилось долгожданное тепло. Это был не виски, но своё дело делало.

Он сидел так некоторое время, прислушиваясь к разговорам халдфлингов, смотря на звёзды, которые здесь, в этом мире, казались такими же, как и у него дома. Обрывки их речи долетали до него: «…швы на северном склоне надо укреплять, камень пошёл рыхлый…», «…эта руда не выдержит закалки, только время зря тратить…», «…мой дед говорил, что истинный мастер видит изъян не в железе, а в собственной душе…». Их разговоры всегда сводились к камню, металлу и работе. Тоска внезапно накатила на него с такой силой, что он сглотнул ком в горле.

– Ты что, есть не собираешься? Или в твоём мире питаются воздухом?

Он вздрогнул. Стелла стояла рядом, держа в руках две деревянные миски с дымящимся мясом и лепёшкой.

– Я.… не уверен, что смогу это переварить, – честно сказал Браин.

– Это оленина, из моих припасов. Не все мы питаемся тем, что убьём по дороге.

Браин с облегчением принял её предложение. Еда была простой, но горячей и сытной. – Спасибо, – пробормотал он.

Стелла молча села на противоположную сторону костра, поставив миску на колени. Она ела быстро, почти не глядя на еду, её взгляд постоянно скользил по периметру лагеря, сверяясь с часовыми.

– Почему? – вдруг спросила она, не глядя на него.

– Почему что? – не понял Браин.

– Почему ты бросился на него? С дубиной. Это был идиотизм чистой воды. Ты должен был быть мёртв.

Он сам не до конца понимал свой поступок. —Я не знаю. Я.… подумал, что если ты умрёшь, то я застряну здесь навсегда. Это был шанс. Пусть и дурацкий.

Стелла наконец подняла на него свой взгляд. Огонь костра играл в её холодных, глазах. —Значит, не благородный порыв. Простой расчёт.

– Я не благородный человек, Стелла. Я вор. Я всегда просчитываю риски и выгоды. Правда, обычно мои расчёты чуть точнее.

Уголок её рта дрогнул. Это была почти что улыбка. —«Чуть» – это мягко сказано. Твой расчёт мог стоить тебе жизни.

– Но не стоил. Потому что ты сделала свою часть работы. Твой выстрел был… точным.

– Моя работа – быть точной, – она отпила из своей фляги. – А твоя? Воровать кошельки на рынках?

Браин почувствовал укол, но решил не показывать вида. —Среди прочего. Я специализируюсь на информации. Люди носят её с собой, даже не подозревая. В их кошельках, в их разговорах, в их жестах. Нужно только уметь слушать, смотреть и складывать пазл.

Он рискнул задать вопрос в ответ: —А твоя работа? Быть точной для кого?

Её лицо снова стало непроницаемым. —Для того, кто платит. И это единственное, что тебе нужно знать.

Помолчав, Браин решился на главный вопрос, вертевшийся на языке с момента их встречи.

– Ладно. Допустим. Но твоя работа, как я понимаю, здесь закончена. Почему бы просто не указать мне дорогу назад? К тому люку, порталу… чёртовой дыре, сквозь которую меня сюда занесло. Или просто рассказать, как это работает? Я исчезну, и ты забудешь обо мне, как о плохом сне.

Стелла медленно перевела на него взгляд. В её глазах не было ни злости, ни насмешки – лишь холодная, безжалостная констатация факта.

– Это не так просто. Тот… проход… Он уже не закрылся. Следующая возможность откроется не скоро и не здесь. Так что советую устроиться поудобнее и привыкать к местному колориту. Придётся задержаться.

Она допила свою похлёбку и встала. – Спи. Завтра будет долгий день. И постарайся не бросаться с дубинами на всё, что движется. В следующий раз я могу не успеть выстрелить.

Она ушла к своему валуну, оставив его у костра одного.

Диалог был коротким и больше похожим на допрос. Но это было начало. Он назвал её по имени, и она не поправила его. Она дала ему еду и даже почти улыбнулась. Для ледяной убийцы это был прогресс.

Браин лёг у огня, кутаясь в свой потрёпанный плащ. Над ним сияли чужие звёзды, и уже не в первый раз, после попадания сюда, он почувствовал не просто страх и растерянность, а интерес. Интерес к этой девушке, к её тайнам, к этой опасной игре, в которую он ввязался.

И мысль о том, чтобы «не бросаться с дубинами», вызвала у него лёгкую, почти безумную ухмылку. В этом мире, похоже, именно так и надо было делать дела.

Он закрыл глаза, и последнее, что он услышал перед сном, был тихий, металлический скрежет – Стелла снова чистила свой пистолет.

Аскатос

Центр мира

Последние мили перед Аскатосом Королевский тракт превратился в широкую, вымощенную гладким камнем дорогу, по которой сновал нескончаемый поток людей, повозок и всадников. Воздух, ещё недавно наполненный запахом полей и лесов, теперь гудел от далёкого гула большого города и пах солью, смолой и пряностями.

И вот, наконец, он предстал перед ними. Аскатос.

Сначала на горизонте показались башни – не приземистые и мшистые, как у древнего Паранеса в глубине континента, а стройные, устремлённые в небо, увенчанные острыми шпилями и сияющими на утреннем солнце золотыми флюгерами. Затем выросли стены. Огромные, из светлого тесаного камня, казавшиеся не столько укреплением, сколько величественным обрамлением для шедевра. Они не подавляли, а поражали своим масштабом и красотой.

Браин, видевший лишь тесные улочки своего мира замер с открытым ртом. Это было нечто невообразимое.

– Ну что, щуплый? – хрипло усмехнулся Бурт, заметив его реакцию. – Глаза не разбежались? Говорят, у тех, кто впервые видит Аскатос, челюсть отваливается. Подбери её, а то наступишь.

Стронг сглотнул и действительно закрыл рот. Рядом со стеной кипела жизнь. Десятки торговцев разбивали свои прилавки прямо у подножия, предлагая всё – от свежеиспечённого хлеба до заморских диковин. Слышалась речь на десятках наречий, смешиваясь с криками разносчиков, ржанием лошадей и скрипом колёс.

Но главным были ворота. Массивные створки из тёмного, полированного дерева, укрепленные бронзовыми накладками с сложным чеканным узором, были распахнуты настежь. По обе стороны от них, на высоких постаментах, стояли две исполинские бронзовые статуи. Одна изображала дракона Просорикса, чьё тело плавно перетекало в волны, символизируя единство города и моря. Другая – короля Вернана Чёрного в доспехах, с мечом в одной руке и свитком с законами – в другой. Его лицо, высеченное с беспощадным реализмом, выражало не гнев, а твёрдую, непоколебимую волю.

У ворот, облачённые в сияющие латы с гербом Аскатоса – серой башней на белом фоне, на вершине которой красовался чёрный дракон – несли службу стражники. Их доспехи были не просто функциональны, это были произведения искусства. Они не грубо проверяли всех подряд, а скорее наблюдали, их взгляды выхватывали из толпы подозрительных личностей. Рядом с некоторыми стражами стояли люди в темно-синих мантиях с серебряными нашивками в виде сжатой руки, держащей молнию.

– Инспекторы, – тихо, так, чтобы слышал только Браин, произнесла Стелла. – Смотри и запоминай. Никакой магии в городе без их разрешения. Если у тебя есть хоть какая-то искорка – прячь её глубже, чем самое ценное, что ты воровал.

Браин молча кивнул.

Их группа привлекла внимание. Халдфлинги здесь явно были не частыми гостями. Один из стражников, с нашивками капитана, сделал шаг вперёд.

– Цель визита? – его голос был вежливым, но в нём чувствовалась сталь.

Стелла, не говоря ни слова, протянула ему небольшой серебряный жетон. На нём была выгравирована всё та же башня с драконом, но увенчанная короной. Капитан взглянул на него, и его осанка мгновенно стала почтительной.

– Проходите, госпожа. Добро пожаловать в Аскатос.

Он отступил, они миновали гигантские ворота. И Браина накрыла мощь города.

Шум стал оглушительным. Их окружил настоящий каменный каньон из белых и кремовых зданий. Улицы были широкими, мощёными, заполненными людьми в ярких одеждах. Воздух дрожал от звона кузнечных молотов, криков торговцев, выкриков зазывал и музыки, доносящейся из распахнутых окон таверн.

Повсюду была вода. Каналы, пересекающие улицы изящными арочными мостами. Фонтаны на площадях, в центре которых били струи, а не просто стояли чаши. И над всем этим витал постоянный, свежий солёный воздух Драконьего моря.

Браин увидел женщин в шёлковых платьях иверийского кроя, их лица прикрыты полупрозрачными вуалями. Увидел суровых моряков с Фуртивийской империи в практичных кожаных куртках, с татуировками на голых руках. Увидел учёных магов в синих и золотых мантиях, спешащих по своим делам, и уличных фокусников, за которыми уже присматривал стражник с инспектором.

Он увидел жизнь. Кипящую, яркую, пахнущую деньгами, властью и бесконечными возможностями. Это был антипод его тёмного, тесного чердака и мрачной Торговой площади. Это был центр мира.

– Красиво, да? – Стелла шла рядом, её холодный взгляд скользил по крышам, оценивая не красоту, а потенциальные точки для стрельбы или слежки. – Блестящая мишура, под которой кишат те же крысы, что и в любой канаве. Только здесь они жирнее и опаснее.

Она свернула с главной улицы в чуть более узкий, но не менее оживлённый переулок, ведущий к порту.

– Бурт, отведи своих в «Золотую Монету». Скажи, что от меня. Размещайтесь и ждите указаний. —А ты? – угрюмо спросил халдфлинг. —У меня отчёт. И ему, – она кивнула на Браина, – нужно найти… подходящую одежду. На лохмотья здесь будут смотреть слишком пристально.

Бурт что-то пробурчал себе в бороду, но послушно повёл своих сородичей вглубь города.

– Идём, – Стелла тронула Браина за локоть, и её прикосновение было таким же твёрдым и безразличным, как её голос. – Твоё обучение начинается сейчас. Урок первый: в Аскатосе твой враг – не только тот, кто хочет тебя убить. Твой враг – это любое внимание к твоей персоне. Ты должен стать тенью. Понятно?

Браин глядел на неё, а затем окинул взглядом этот ослепительный, шумный, безумный город. Его старый, циничный инстинкт уже щёлкал, как счётчик, оценивая кошельки прохожих, вычисляя слабые места в охране, ища лазейки.

Он улыбнулся. Впервые по-настоящему за всё это время. —Понятно, – сказал он. – Быть тенью – это то, что я умею лучше всего.

Аскатос, со всем своим величием и блеском, был всего лишь новой, самой большой в его жизни Торговой площадью. И Браин Стронг чувствовал себя как дома.

Ты никто. Пустое место.

Стелла вела Браина по Аскатосу не как гостя, а как тюремный надзиратель, ведёт заключённого. Её маршрут пролегал по чуть менее оживлённым улочкам, параллельным главным артериям города, но даже здесь кипела жизнь.

Они миновали площадь, где под бронзовыми статуями древних мореплавателей шумел рыбный рынок. Воздух здесь был густым от запаха свежего улова, морской соли и пота грузчиков. Крикливые торговцы в кожаных фартуках зазывали покупателей, выкрикивая цены на серебристых рыб с плавниками и на гигантских, покрытых шипами крабов, привезённых, судя по всему, с самого острова Сирдс.

– Смотри, но не задерживайся, – бросила Стелла, заметив, как Браин замедлил шаг, наблюдая за ловким движением карманника, орудующего в толпе у прилавка с устрицами. – Местные воришки вскроют твоё горло за вторжение на их территорию так же быстро, как королевская стража.

Браин кивнул, мысленно отмечая стиль и приемы местных «коллег». Они были грубее, наглее, но менее искусны, чем он.

Свернув в переулок за Стеллой, картина резко изменилась. Белоснежный камень сменился потемневшим от времени деревом и грубым бутом. Запах моря смешался с ароматами жареного лука, дешёвого пива и немытых тел. Это был уже не парадный фасад, а изнанка Аскатоса – район портовых доков и трущоб, известный как «Вольная гавань».

Здесь толпились грузчики, матросы с только что пришвартованных кораблей, прачки и рыбаки. Из открытых окон таверны «Распутная Девка» доносился хриплый смех, звон кружек и фривольная песня. У входа, облокотившись о косяк, стояла молодая женщина в кричаще-красном платье и с вызывающей улыбкой зазывала прохожих.

– Не смотри, – сухо предупредила Стелла. – Здесь глаза нужно держать при себе. И кошелёк крепче.

Она остановилась у невзрачной двери, зажатой между лавкой торговца, снастями и закопчённой кузницей. Постучала сложным ритмом. Щель в двери приоткрылась, на них уставился единственный подслеповатый глаз.

–Стелла, – произнесла она без эмоций. – По делу.

Дверь, скрипя отворилась, впуская их в полумрак, пахнущий кожей, маслом и металлом. Внутри была крошечная мастерская, заваленная кожаными лоскутами инструментами и полудоделанной обувью. За столом сидел древний, сгорбленный человечишка в очках с толстыми линзами.

– Стелла, – проскрипел он. – Редкая гостья. Опять перешить?

– Не мне. Ему, – она толкнула Браина вперёд. – Всё. От головы до пят. Без выкрутасов. Чтобы не выделялся и не рвалось. И быстро.

Старик, не говоря ни слова, профессионально окинул Браина взглядом, снял с него мерку взмахом рулетки, которая тут же появилась у него в руках, и скрылся в задней комнате.

Пока они ждали, Браин осматривался. Это место было идеальной «крышей» – неприметное, своё, с заказчиками, которые явно предпочитали не афишировать свои визиты.

– Кто он? – тихо спросил Браин.

– Роберт. Лучший кожевенник в городе. Шьёт для тех, кому важно оставаться незамеченным, – так же тихо ответила Стелла, не отрывая взгляда от улицы в щель двери. – И он не задаёт лишних вопросов. Тебе стоит взять с него пример. – Задумчиво произнесла она.

Вскоре старик вернулся и молча вручил Браину свёрток из грубой ткани. Тот развернул его. Внутри лежали простые, но качественные кожаные штаны, ремень, прочная льняная рубаха, тёмная без капюшона и крепкие, подбитые гвоздями сапоги. Всё – его размера.

– Переоденься. Здесь, – указала Стелла на занавеску в углу.

Новая одежда сидела на нём идеально. Она не привлекала внимания, но и не выглядела нищенской. Она делала его частью толпы. Оружие незаметности.

– Сколько? – спросила Стелла старика.

– Для тебя, дорогая… пять крон.

Стелла бросила на стол несколько серебряных монет. Звякнув, они покатились по дереву. Старик кивнул и снова уткнулся в свою работу, словно их уже не существовало.

Выйдя на улицу, Браин почувствовал себя иначе. Он уже не был чужеземным оборванцем. Он был… кем-то. Никем. Идеально.

– Следующая остановка, – объявила Стелла, и её глаза сузились. – Нужно стереть с тебя запал провинциала. И научить хоть как-то держаться. Следуй за мной и повторяй.

Она повела его обратно в более благополучные районы, но не на центральные проспекты, а в сеть узких, мощеных булыжником улочек, где витрины лавок были меньше, но товары в них выглядели дороже и изысканнее. Она показала ему, как двигаться в здешней толпе, не натыкаясь на людей, как отводить взгляд от стражников, но при этом не выглядеть подозрительно, как выбирать место у стены в таверне, чтобы видеть весь зал.

– Ты как щенок, который первый раз на улице, – бросала она колкости, но каждая из них была по делу. – Расслабь плечи. Не сжимайся. Ты теперь не жертва. Ты никто. Пустое место. Пустота не должна привлекать внимания.

Они вышли на одну из многочисленных площадей, где вокруг фонтана с дельфинами играли дети, а на скамейках сидели горожане. Стелла вдруг резко остановилась.

– Видишь того человека у фонтана? В сером плаще? – она не двигала губами, её голос был едва слышным шепотом.

Браин скосил глаза. Мужчина средних лет, ничем не примечательный, кормил голубей. —Да. —Это информатор советника Дарона. Он следит за нами с того момента, как мы вышли от Роберта. Не оборачивайся. Он не один. Второй – торговец фруктами напротив. Слишком уж плохие у него яблоки, чтобы так пристально смотреть на людей, а не на свой товар.

Лёд пробежал по спине Браина. Он ничего не заметил. —Что делаем? —Ничего. Мы их видим – и они видят, что мы их видим. Это игра. Они предупреждают меня, что я на виду. А я предупреждаю их, что знаю об этом. Идём.

Она повернулась и пошла прочь, будто ничего не произошло. Браин последовал за ней, пытаясь дышать ровно и не оглядываться.

– Как ты их…? —Опыт, – коротко бросила она. – И тебе пора его приобретать, если хочешь выжить. Твоя жизнь теперь стоит ровно столько, насколько полезную информацию ты сможешь добыть. И насколько хорошо сможешь спрятаться.

Она остановилась перед ничем не примечательным трёхэтажным зданием с вывеской Постоялый двор «Серебряный якорь». —Здесь ты будешь жить. Комната на третьем этаже, окно во двор. Не роскошно, но чисто и тихо. Не привлекай к себе внимания. Не пей с местными. Не играй в кости. Попросишь еду в комнату. Завтра утром я найду тебя.

Она сунула ему в руку ключ и небольшой кожаный кошель с монетами. —Это аванс. За твою будущую полезность.

Прежде чем он успел что-то сказать, она растворилась в толпе, словно её и не было.

Браин остался один у входа в постоялый двор, с ключом в руке и с головой, идущей кругом от обилия новой информации. Аскатос раскрывался перед ним не как прекрасная картина, а как гигантская, сложная шахматная доска, где каждая фигура была одновременно и игроком, и пешкой.

Он посмотрел на свой новый наряд, на кошелёк с монетами, на шумный, полный опасностей и возможностей город.

Он больше не был Браином Стронгом, вором с чердака. Он был пустым местом. Тенью. И для вора это было самой лучшей маскировкой.

Его обучение началось. И первым учителем стала самая опасная девушка в королевстве.

Распутная Девка

Комната в «Серебряном якоре» оказалась такой, как и обещала Стелла: маленькой, чистой и безликой. Одно узкое окно выходило в замкнутый дворик-колодец, где сушилось бельё и доносились приглушённые голоса из кухни. Идеальное место, чтобы затаиться.

Браин провёл остаток дня, как и велела Стелла: в одиночестве. Он сидел у окна, наблюдая за жизнью двора. Он мысленно давал имена и составлял истории для кухарки, ругающейся с поставщиком, для молодой служанки, украдкой встречающейся с кожевником, для угрюмого постояльца, который что-то яростно писал за своим столом. Он снова был охотником, только теперь его добычей были не кошельки, а секреты.

Впечатления от боя с ворганами и потрясение от величия Аскатоса постепенно улеглись, сменившись странной, непривычной тишиной. Он сел на край кровати и задумался.

Мысли текли беспорядочно. Чердак. Торговая площадь. Запах сигарет и виски. Лолли… Её образ казался теперь призрачным и размытым, словно из другой жизни. А здесь был запах моря, стали и камня. Здесь была она.

Стелла. Холодная, смертоносная, идеальная в своей жестокой эффективности. Он шёл за ней на ярмарке, как за миражом, и этот мираж привёл его сюда. Совпадение? Он никогда не верил в судьбу. Он верил в случай и выгоду. Но сейчас, в тишине чужой комнаты, ему начало казаться, что падение в тот люк было не проклятием, а.… дверью. Странной, вонючей и опасной, но дверью в нечто большее, чем его жалкое существование на чердаке.

«Здесь я никто. У меня нет прошлого. Нет долгов. Нет репутации. Я – чистый лист», – подумал он. Мысль была одновременно пугающей и пьяняще свободной. В его мире он был мелким вором, обречённым на медленное саморазрушение. Здесь… здесь он мог быть кем-то другим. Кем-то, кто стоит рядом с такой девушкой, как Стелла.

Он поймал себя на том, что представляет её лицо. Линии губ, холодный блеск глаз, которые видели больше, чем должны были видеть глаза любого человека. Она была самым опасным, загадочным и завораживающим человеком, что он когда-либо встречал. И самой притягательной. Ему повезло, что его первым проводником в этом мире стала именно она. Жесткая, беспринципная, но честная в своей прямолинейности.

Размышляя, незаметно для самого себя, Браин заснул. Он был истощён морально и физически.

На следующее утро стук в дверь раздался ровно тогда, когда он закончил завтрак – простой хлеб с сыром и яблоко. —Открывай. Это я.

Голос Стеллы был тихим и ровным. Браин отодвинул засов.

Она вошла, окинула взглядом комнату, его постель. Казалось, она считывала информацию с каждого предмета, даже с его мыслей. —Выспался? Готов отрабатывать свой хлеб? – в её тоне промелькнула едва уловимая насмешка. Стела была не в своей привычной кожаной куртке. В другой более практичной и неброской одежде, которая все так же подчеркивала, безупречные изгибы её тела. На поясе девушки висели два простых, но отлично сбалансированных тренировочных кинжала с затупленными лезвиями.

– Это зависит от того, что предстоит делать, – осторожно ответил Браин.

– Учиться, – она сбросила один из кинжалов ему на кровать. – Твоя ловкость бесполезна, если ты не умеешь направлять её в нужное русло. Сегодня ты узнаешь, как держать оружие, чтобы не поранить себя.

Браин поднял кинжал. Он лежал в руке непривычно тяжело и холодно. —Я думал, моя задача – избегать драк, а не начинать их.

– Твоя задача – выживать, – поправила она его. – И иногда для этого нужно бить, а не бежать. Особенно если бежать некуда. Встань посередине комнаты.

Следующий час стал для Браина изнурительным и унизительным. Стелла оказалась безжалостным инструктором. Она показывала хват, базовую стойку, простейшие блоки и тычки. Её критика была точной и жёсткой.

– Слишком широко расставил ноги. Тебя легко вывести из равновесия. —Локоть прижми. Ты что, крылья собираешься расправить? —Втыкай, не режь! Ты не разделываешь тушу! Ты делаешь дыру в противнике!

Браин, привыкший полагаться на скорость и внезапность, чувствовал себя неуклюжим медведем. Его мышцы горели, на ладонях появились мозоли. Но он молчал и повторял. Гордость – это роскошь, которую он не мог себе позволить.

– Хватит, – наконец сказала Стелла, видя, как он уже едва стоит. – Урок первый: ты полное ничтожество в ближнем бою. Но есть потенциал. Потому что ты учишься быстро.

Она позволила ему отдышаться, пока сама бесшумно отрабатывала сложные связки движений. —Почему? – выдохнул Браин, опираясь на колени. – Почему ты это делаешь?

Стелла остановилась, плавно переведя кинжал в ножны. —Потому что мёртвый или пойманный, ты бесполезен. А живой, способный постоять за себя – актив. Пока что – потенциальный. И потому что… – она запнулась, что было для неё несвойственно. – Потому что ты бросился на воргана с дубиной спасая меня. Это был идиотский поступок. Но он был… неожиданным. В моей работе неожиданность – редкий и ценный ресурс. Я инвестирую в него.

Она подошла к окну. —Вечером тебе предстоит первое задание. Ты будешь глазами и ушами. В порту есть таверна «Распутная Девка».

Браин мысленно ухмыльнулся. Название говорило само за себя.

– Туда заходят матросы с фуртивийских кораблей. Один из них, капитан судна «Морская ведьма», должен встретиться с кем-то сегодня. Мне нужно знать, с кем. Ты пойдёшь туда, сядешь в углу, будешь пить свой эль и слушать. Капитан – грузный мужчина с чёрной бородой, заплетённой в косички, и с золотым кольцом в виде змеи на руке. Запомни всё. Вернёшься и расскажешь мне.

– А если он что-то заподозрит? – На миг Стронг немного растерялся.

– Постарайся, чтобы этого не произошло, – холодно парировала она. – Это и есть твоя работа. Ты тень. Помнишь?

С этими словами она ушла, оставив его с тренировочным кинжалом и первым в его жизни шпионским заданием.

Вечером Браин слился с толпой портовых рабочих, направляющихся в «Распутную Девку». Таверна встретила его стеной плотного воздуха, смешанного из запахов дешёвого рома, перегара, пота и резких духов. Внутри было темно, дымно и невероятно шумно. Где-то на жалкой сцене дребезжала разбитая лютня, а пьяная певица сиплым голосом выводила непристойный куплет.