Амазонки вне закона. Первая часть трилогии «Амазонки в Космосе»

Вся доктрина основывалась на чётком планировании хода сражения и точном выполнении этих планов.

Корабли инопланетян тоже оснащались лазерными орудиями, хотя и уступающие по мощности земным. Имелось и некое подобие электромагнитной пушки. Только стреляли они не плазмой, а металлическими снарядами, правда, разгонялись они до приличных скоростей. Попади такая болванка в корабль – дырка гарантирована. Если в близи планет скорости уравнивались, то уже на дальних дистанциях этот фактор давал одной из сторон преимущество.

Что касается опыта ведения войны, то его не было ни у одной из сторон. Победившая сторона приобретала опыт, а проигравшая может и вовсе исчезнуть или поработиться победителем.

Пока численный перевес был на стороне землян, имелся шанс на успех в этой кампании. Но победа должна быть молниеносной. Промедление несло в себе поражение. В любой момент мог подойти флот инопланетян, и чаша весов качнётся в другую сторону. Фортуна – дамочка капризная. Чуть разгневал богиню, а она уже улыбается твоему врагу. К тебе же повернётся задом.

Восемь кораблей, вынырнувших из созвездия Альнилам развернули боевой строй и попытались охватить линкоры землян полукольцом.

Уже на этом расстоянии вполне чётко можно было определить как размеры судов, так и их тактико-технические характеристики. Корабли больше всего можно было охарактеризовать как что-то среднее между эсминцем и корветом. Для линкоров это были консервные банки, не более. Но что вынырнет потом, никто не знал.

Линкоры остались на своих позициях, дело можно было решить силами палубной авиации. Штурмовики землян не многим уступали эсминцам по вооруженности. А три эскадрильи таких мини-эсминцев вполне могут противостоять восьми дредноутам. Соотношение не самое плохое для землян. Да и линкоры поддержат огнём.

Дистанция неумолимо сокращалась. Чрева инопланетных судов тоже выплюнули по звену, состоящему из пятёрки мелких самолётов. Завертелась карусель. Пришлось выпустить весь оставшийся резерв, состоящий из полусотни истребителей. Одни «Голиафы» остались без дела.

Мелкота завязала между собой бой. Две эскадрильи штурмовиков смогли отвалить из общей свалки и распределили между собой корабли инопланетян. Первые ракеты устремились к врагу. Часть из них была уничтожена средствами защиты кораблей, часть ушла в никуда. Но 3 из них всё же достигли цели. Две ракеты взорвались в кормовой части судна слева по флангу. Повреждения были не смертельными, но ход корабля начал замедляться, что делало его более удобной мишенью.

Ещё одна ракета поразила судно, идущее в середине строя. Носовые орудия корабля вмяло в орудийную башню. Штурмовики потерь не понесли и пошли на второй заход. Линкоры молчали, так как слишком уж была высока вероятность зацепить своих. Урон врагу был минимальным, а координация действий и вовсе нарушилась.

Второй заход штурмовиков был менее удачным. Их встретили дружным залпом и 8 штурмовиков распылились в космическом пространстве. Ракеты большей частью уходили в пустоту. На «Нимице» догадались дать команду штурмовикам отойти в сторону и очистить горизонт. Как только горизонт очистился, линкоры дали залп из главных калибров. Шесть кораблей просто перестали существовать, 2 оставшихся получили такие повреждения, что о каком-либо сопротивлении нечего было думать. С малой авиацией тоже разделались. Но опять-таки никто и не подумал о взятии языка. Ведь 2 корабля с экипажами были ещё живы. Истерзаны, но живы.

На планетах дела для землян обстояли гораздо хуже. Высадиться удалось только на одной из них – на четвёртой от звезды. Средства ПВО оказались очень эффективными. Спутники альнитакцев хоть и были сильно прорежены, но всё же продолжали отплёвываться.

Транспортники, изрядно потрёпанные, ретировались. Палубная авиация, израсходовав свой боекомплект тоже вынуждена была вернуться на материнские корабли для дозаправки. Эсминцы и крейсеры пытались поддержать высадившийся десант, обстреливая планету с орбиты. Часть флота барражировала в межпланетном пространстве, подбирая тех, кого ещё можно было спасти. Маломерные суда были почти полностью уничтожены. Несколько канонерок и десяток катеров в расчёт уже можно было не брать.

Два крейсера и 5 эсминцев были серьёзно повреждены и отошли в тыл. Что можно починить – починят, что не можно починить, так и останется болтаться в космосе до лучших времён.

Потери составили почти 80% маломерных судов, 37% палубной авиации, 4 транспорта, треть личного состава.

В метрополию были отправлены депеши, но все понимали, что дефицит ДСВ не позволит оказать существенную помощь поредевшему флоту. Вывод напрашивался один – закрепиться на четвёртой планете, занять круговую оборону на орбите и начать срочно добычу и переработку ДСВ.

Некоторые суда уже ощутили острую нехватку ДСВ. Забрать все имеющиеся запасы на подбитых судах стало первоочерёдной задачей, пока враг не получил подкрепление.

Глава 4

Оставим на время нашу баталию и вернёмся на борт «Глории».

Запеленговав координаты «Крейзи» и введя данные в бортовой комп, Шувалье выдала результаты – корабль выбросило на Пояс Ориона. Совсем рядом находилась туманность Конская Голова. Это дальняя часть галактики Млечный Путь. Именно отсюда из созвездия Альнитак и был получен доклад с Альбатроса 6 лет тому назад. Доклад, с которого начались самые крупные неприятности в Земной конфедерации.

Корабль дрейфовал в сторону туманности, электронщики и ремонтники проводили дальних радаров, а в капитанской рубке назревал скандал.

Отделавшись от преследователей, в рубке собрался весь командный состав судна для обсуждения возникшей ситуации. Тут то и ворвалась врубку толпа, состоящая из двенадцати орущих мужиков, слегка помятых, небритых и дурно пахнущих. Да про них просто забыли во всей этой кутерьме. После устроенного ими бойкота их просто заперли в своих каютах.

После прыжка Ивона Витоцци убедилась, что они живы и их снова заперли. Во время предыдущих событий про них забыли, а после и подавно. Нужно было подобрать «Рапиды», привести себя в порядок, определить больных и раненых в лазарет. Не для всех безболезненно прошёл прыжок и последующее за ним торможение. Как-то не до них всем было

– Вы что себе позволяете? Я этого так не оставлю! Вы все пойдёте под трибунал после возвращения на Землю! Где эта змеюка подколодная?

Кричащий бросился к группе офицеров. Они тут же обступили Нору, не давая её в обиду. Но мужик подскочил к Витоцци и попытался схватить её за волосы, что было уж и вовсе не логично – Ивона предпочитала подстригаться под ёжика. Размахивая руками как девчонка, он выкрикивал: «Я тебе покажу успокоительное, я тебе покажу-у-у-у, змеюка. У-у-у-у, феминистка грёбанная, у-у-у-у, лесбиянка хренова, у-у-у-у. Кх- кх. Ой!

Мужик взвизгнул и громко пукнул. Это уже Витоцци не сдержалась и врезала буяну под дых.

Не смотря на серьёзность ситуации, все дружно засмеялись, а мужики так же дружно замолчали и покраснели.

Отсмеявшись, девушки поняли, что хулиганом оказался главный конструктор «кокона», и ещё… от него в самом деле дурно попахивало. Усвоив для себя сей факт, все резко поняли, что в рубке нечем дышать.

Помещение быстро наполнялось людьми. Все, кто был свободен от несения вахты, ломанулись сюда, как только узнали, что узилища разблокированы.

– Стоп! Стоп! Стоп! Я объявляю перемирие. Господа, тихо! Я предлагаю вам привести себя в порядок и ровно через 30 минут жду всех в конференц-зале. Вахтенные, проводите господ к их каютам и через 30 минут проводите их в конференц-зал. Время пошло.

Мужики загалдели, но их вытолкали из рубки.

– Ивона, ты мне ничего не хочешь объяснить? Я вся внимание.

– Так это, ты же помнишь, после выхода из прыжка один из них заземлился, реанимировать не удалось. Другой лежит в неврологическом боксе. Ну, когда я их проверяла, то этот горлопан закатил мне скандал. Я его успокоила и пообещала дать успокоительного, но перепутала и дала слабительное.

– Так, колись, перепутала, или дала?

– Ну…

– Ясно. Ивона, мы и так с ними на ножах, а ты ещё масло в огонь подлила. Ну зачем? Чем ты думала?

– Этот козёл меня чуть в койку не завалил. И это после такого перехода то! Козёл похотливый.

– Согласна, но не козёл, а кобель. И всё же я тебя прошу, будь благоразумней. Поверь мне, он к тебе больше не полезет после такого обсерона. Хотя подлянку подстроить точно захочет. Нет, всё же козёл. Иди, приведи себя в божеский вид.

Полчаса спустя конференц-зал был забит приглашенными и толпой любопытных. Слухи об инциденте распространились молниеносно. Пришлось потратить некоторое время для выпроваживания любопытных.

– Господа! Я прошу прощения за принесённые вам неудобства. На то были объективные причины. Будьте уверены, экипаж находился в более жёстких условиях. Отчасти в этом есть доля и вашей вины.

Нора сделала краткий доклад о событиях, произошедших после выхода «Глории» из Солнечной системы.

– Итак, господа, подоплека происходящего вам известна. Добавлю от себя, что путь на Землю для вас закрыт. При попытке вернуть вас на Землю «Глорию» просто распылят в пространстве. Согласись вы смонтировать оборудование вовремя, нам удалось бы избежать многих неприятностей. А ваш полёт проходил бы в более комфортных условиях.

– Позвольте, капитан…

– Молчать! Во-первых, вы находитесь на борту военного корабля.

– Кх-кх, капитан, э-э…

– Молчать я сказала! Во-вторых, у военных не принято перебивать. Теперь, что касается Вас, Тумба Юхенсон. Если Вы ещё хотя бы один раз посягнёте на честь кого-нибудь из экипажа, Вас вышвырнут за борт, уточняю, без скафандра. Поблагодарите доктора, что Вы отделались порцией слабительного. А могла бы и кастрировать, быстро и очень болезненно.

Все мужики заржали.

– Молчать!!! Всё сказанное касается вас всех. Всем всё ясно?

Мужики закивали головами.

– Не слышу!

– Поняли. Ясно. Ага, – вразнобой загудели мужики.

– Если вам всё ясно, позвольте продолжить. Вы уже поняли, что корабль наш слеп, и нас преследуют корабли конфедерации. Выход вижу только один – срочно смонтировать «кокон». Как я понимаю, работа вашего изобретения напрямую связана с работой радиолокационных систем. Вы планировали использовать судовые радары или же у вас имеются свои? Прошу Вас, Тумба.

– Кх-кх. Понимаете ли, работа «кокона» возможна как с первым, так и со вторым вариантом. Наличие дальней РЛС предполагало её использование в целях дальнейших.

– Молчать! Есть радары или нет?

– Есть!

Тумба подпрыгнул и вытянулся во фрунт.

– Слава Богу. Это я и хотела от Вас услышать. Вы готовы смонтировать и испытать «кокон»? Собственно говоря, это и было вашей задачей. Вы готовы её выполнить?

– Кх-кх. Понимаете ли, капитан.

– Да ли нет?

– Да, – Тумба вновь подскочил и вытянулся.

– Прошу согласовать список всего необходимого со старпомом Юлией Сачко и начальником ремонтной бригады Каролиной Пратер. И согласуйте с ними график работы. Опыта работы в открытом космосе у Вашей команды нет? Отвечайте лаконично.

– Нет.

– Проинструктируете техников обо всём, что касается монтажа. Кстати, пушечку вашу мы уже смонтировали и уже испытали в бою. Поздравляю конструкторов этого орудия! Кстати, кто это?

Два мужика встали, что-то кряхтя и экая.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Курт… Курт, оруж…. Курт. Тьфу. Курт Зиберт, мэм.

– Виктор Клишко.

– Молодцы, ребята, славная пушечка.

– Но позвольте, как вы, как вам…

– Да всё просто. Среди наших техников тоже есть люди, закончившие Сорбонну, Итон, Бауманку, Могилянку. А сейчас все по местам. О готовности доложить. План согласовать со мной.

Выбор места для монтажа имел решающее значение. Обсуждение обещало быть долгим.

Что же собой представлял крейсер «Глория»? Это махина длиной 396 метров, высотой с 28-этажный дом и шириной около 180 метров. Сверху и по бокам находились орудийные башни и надстройки различного предназначения.

Двигатели находились в средней части корпуса, смещённые к корме. Чуть ближе к корме находились преобразователь и топливные бункеры. Один урановый, а второй, поменьше, для ДСВ. От преобразователей к корме и в стороны отходили протонные трубопроводы, переходящие в дюзы. Такая компоновка реакторов увеличивала массу корабля из-за массивной защиты от радиационного излучения, но позволяла сбалансировать массу судна, что в свою очередь повышало манёвренность и делало возможность посадки и старта судов такого типа с планет. Судам с иной компоновкой реакторов такая роскошь была недоступна. На нижних ярусах располагались ангары и вся обслуга палубной авиации. От реакторов во стороны расходились кабеля и трубопроводы, по которым подавалась энергия по всему телу корабля. Срединное расположение реакторов имело ещё одно преимущество – их трудно было повредить или разрушить. Покалечить дюзы – да, реакторы – нет. Экипаж корабля составлял 2260 человек. И всем находилось дело. Казалось, что людей вроде бы много, но их всегда не хватало. Часть их была заменена роботами, часть компьютерами, но этого было мало. Одна лишь обслуга гидропоники, ассенизаторы и пищевой блок требовали около 300 человек. Столько же требовалось в ремонтно-восстановительной бригаде. Более сотни насчитывалось в малой авиации, четыре сотни обслуживали орудия, около сотни компьютерщиков и навигаторов, командный состав… Короче, всех перечислять – устанем, а людей всё равно не хватает. Даже две роты десантников использовали для внутрикорабельных работ.

Вот такую махину предстояло сделать невидимой для глаз, для ушей, для всего, что может видеть и слышать.

Пока шло согласование всех деталей предстоящей операции, бригада техников вышла в открытый космос для демонтажа обломков уничтоженных радаров. Работа в открытом космосе сопряжена со многими трудностями и, самое главное, – неожиданностями. Такая работа не терпит ни суеты, ни дилетантства. Бригада была разбита на вахты. Первыми вышли Биата Новаковська, Магда Гофер, Дороти Каботини и Стефани Фантоци. Первые шаги были самыми трудными – на площадке негде было развернуться от нагромождения обломков, перепутанных тросов, того и гляди – повредишь скафандр. Страховочные тросы делали миссию ещё менее комфортной. Лишь к четвёртой вахте завал удалось разобрать, и площадка приобрела более-менее пристойный вид.

С монтажом опорных тумб тоже были трудности: искореженные, массивные и не подходящие по размерам и конструкции к новым радарам. Пришлось их демонтировать, транспортировать на ремонтный уровень и вместе с техниками из НИИ доводить до нужной кондиции.

Конструкторы и техники понемногу начали находить общий язык с экипажем корабля. Хотя, какой общий язык, если все и так говорили на эсперанто. В середине 20-го века этот язык как-то не прижился, но сто лет спустя эсперанто стал необходимостью после слияния многих государств. Вот только петь на этом языке было просто невозможно. Потому-то так любили на корабле песни старпома Юли Сачко. Во время общих посиделок Юля любила потихоньку напевать, потому все техники и конструктора были в неё слегка влюблены. Тем более, что девушкой она была очень привлекательной. Юхенсон и вовсе как-то заявил, что ему очень понравилось жить на этом корабле. Да кому это могло не понравиться, когда рядом тысячи молодых женских тел?

Мужчины начали заглядывать в тренажерный зал. Первоначальный интерес был очевиден – это женщины: молодые, красивые, спортивные. Проявлять какую-то активность мужики побаивались. Все помнили случившееся с Тумбой Юхенсоном и строгое предупреждение капитана. Око видит, да зуб не ймёт. Но мало-помалу втянулись в процесс, начали возникать симпатии, образовались пары, которые старались то тренажеры занять рядом, то за столом сесть поближе друг к дружке.

Следует заметить, что экипаж хоть и был чисто женским, откровенных мужененавистниц среди них было очень мало. По большей части таковые находились среди сержантского состава в десанте. Офицеры в основной массе были девушками романтичными. Кто-то пошел во флот из-за неразделённой любви, кто-то хотел доказать что-то своим родным, кто-то доказывал что-то самой себе. Ну а среди рядового состава всё больше было тех, кто бежал от действительности, бежали с Земли. Так что природа брала своё. Хоть устав и изнурительный труд накладывали свою печать на характеры и взгляды девушек, но… По большому счету это были женщины, нормальные земные женщины со всеми вытекающими. Время шло размеренным темпом, и никто не думал о том, что спокойные деньки отсчитывают свои последние часы.

«Бекас» пытались привести в рабочее состояние. Управление кораблём было уничтожено. «Неустрашимый» находился рядом, помогая всем, чем только мог. Преследовать «Глорию» в одиночку не было никакого смысла. К месту катастрофы должны были подойти ещё 2 рейдера и пара эсминцев. Флот нуждался в коконе, но и экспедиционный корпус нуждался в помощи. Четыре судна – это все, чем могла помочь Земля гончим.

Как только корабли вышли из прыжка, они устремились к точке рандеву. Экипажи уже готовили новое навигационное оборудование для Бекаса. На борт раненого судна должны были перейти несколько офицеров на замену погибшим. Переброска оборудования прошла успешно и быстро.

Совещание командиров кораблей проходило на «Неустрашимом». Мишелю Бонасье, командиру «Неустрашимого», было поручено возглавить гонку. Направление побега было известно. В этом направлении и было принято решение идти небольшими переходами с кратковременными задержками для сканирования пространства. Бонасье был убеждён, что беглецы получили какие-то повреждения, так как была зафиксирована вспышка в носовой части «Глории». После анализа дальнейших действий беглецов напрашивался вывод, что они не уйдут в прыжок. Был шанс догнать их и захватить, на худой конец просто уничтожить. Согласовав все действия между собой, свора пустилась в погоню.

На «Глории» заканчивали монтаж самого кокона. Осталось объединить всю систему в единую цепь. Радары уже были запущены в работу и проходили тестирование, когда поступило сообщение о возмущении пространства слева по борту.

– Тревога! Всем по местам стоять. Срочная эвакуация техников. Все орудия к бою. Наведение слева по борту. Координаты уточнить. Шувалье, рассчитай упреждение по точке возмущения. Ходовая, дать полную мощность.

– Упреждение 2 градуса, орудия 2, 4, 6 товсь. Командир, есть идея.

– Слушаю.

– Запускаем встречным курсом заминированный катер. Действуем на упреждение, пока они не прозрели.

– Действуй, Настя. Но времени в обрез.

– Командир, эвакуация завершена, люки задраены.

– Доложить о готовности РЛС.

– Готовность 76%, вероятность погрешности 50 на 50. Риск гробануться около 100%. Возможность тестирования на марше исключена.

– Командир, есть выход.

– Огонь!

– Настя, что катер?

– Ещё чуть-чуть.

– Нет времени, командуй пуск.

– Есть командовать пуск.

Судно слегка качнулось. Десантный катер не «Рапид», масса ого-го.

– Есть попадание! Орудия 2, 4, 6 товсь. Пеленг 3 градуса 15 минут.

– Нора! Есть возмущение, курс почти прежний, расхождение в градус и 15 минут.

– Ждать выхода.

– Торпедные аппараты 1, 3, 5 товсь. Нора, что там наши радары?

– Полная ж…

– Класс! Что в резерве? Прыжок?

– Какой к чёрту прыжок, ты что, дура? Если их много, не уйдём – не наберём скорость, да и радары ещё не полностью адаптированы.

– Настя?

– Орудия 2, 4, 6 пли!

– Что катер?

– Готовность 60 секунд.

– Капитан, есть попадание! Возмущение продолжается в том же секторе.

– Что за хрень такая? Сколько же их там? Ну не эскадра же в самом-то деле?

– Тревога! Угроза столкновения.

К кораблю приближались обломки «Неустрашимого».

– Ну их всех к чёрту, полный вперёд, ускорение 4, нет – 5 G, всем занять перегруз. Торпедные аппараты 1, 2, 3, 4 пли!

Судно рвануло вперёд в сторону туманности. Радары потеряли контакт с точкой выхода. Увеличивающееся расстояние не позволяло ближним радарам наблюдать за происходящим. А там был сущий ад.

Вторым кораблём, вышедшим из прыжка, оказался один из рейдеров. Он повторил судьбу «Бекаса», потеряв навигацию, но сохранив командный пункт. Разминувшись с катером, он начал резкое торможение. Тут-то его и достали все четыре торпеды. Всё, что осталось экипажу, так это бороться за выживание.

Третьим из перехода вышел эсминец. Вышел так удачно, что поцеловался с подошедшим катером. Взрыв был чудовищным. И дело было не в минах. Их тротиловый эквивалент был невелик: не хватило времени загрузить их серьёзней. Но вот суммарная скорость и сама масса катера сделали своё дело. Катер прошил эсминец как нож масло. Сам катер уже рвануло в реакторе. Это, конечно, не взрыв сверхновой, но зрелище было великолепным. Скорее всего, этот взрыв зафиксируют в созвездии Альнитак, когда туда дойдёт его отблеск, но сумеют ли они сделать правильный вывод?

Оставшийся рейдер «Стриж» и эсминец «Чикаго» вышли из прыжка в аду. Пройдя через радиоактивное облако, оба судна начали экстренное торможение, как и было предусмотрено планом. Вернув себе зрение и сбавив скорость до приемлемой для маневрирования, оба капитана начали подавать свои позывные. Но вокруг была тишина. Просканировав пространство, они обнаружили лишь обломки двух кораблей. Следов третьего судна не нашли, если не считать радиоактивного облака. Капитаны правильно растолковали происхождение этого облака и решили поскорее убраться из этого места. Тем более, что запеленговали направление, в котором ушли беглецы.

Что здесь произошло и с кем они в конце концов имеют дело? Ну не мог экипаж, состоящий из одних баб, натворить столько бед! Оба капитана были в отчаянии. Два эсминца и 2 рейдера – это уже боевой счет для линкора, если тому ещё повезёт. Вопрос стал ребром – стоит ли преследовать этих гарпий?

Закодированный сигнал отправился к «Крейзи». Только в закодированном виде сигнал мог достичь цели за короткое время. По сути своей сама процедура радиосообщений повторяла процедуру пространственного перехода. Но для этого требовались наиболее точные координаты сообщающихся сторон, чтобы сигнал достиг своей цели и не рассеялся.

Пока гончие сообщались со своим командованием, беглецы всё дальше уходили в сторону туманности.

После скоротечного боя решено было дать возможность экипажу передохнуть. Все свободные от вахты разбрелись по своим каютам. Канониры предпочли отдыхать возле своих орудий. Инженеры из НИИ собрались в конференц-зале для обсуждения создавшейся ситуации. К ним присоединились их симпатии, принявшие активное участие в обсуждении. Итоговое решение существенно повлияло на дальнейший ход событий. Тумба Юхенсон был отправлен к капитану с предложением от группы изобретателей.

В каюту капитана настойчиво постучали.

– Войдите.

Щёлкнули электронные запоры и дверь бесшумно скользнула в сторону. На пороге стоял Тумба.

– Капитан, позвольте войти?

– Входи, Тумба.

Тумба вошел, но начал не с сути дела, а с претензий. Заметим, что Тумба был большим снобом и занудой, как, впрочем, и большинство талантливых людей. А Тумба был бесспорно талантливым человеком.

– Капитан. Я не давал Вам повода мне тыкать. Я известный изобретатель, уважаемый человек в определённых кругах, в конце концов я старше Вас и требую к себе уважения.

– Неужели в обращении к Вам на «ты» Вы усматриваете оскорбление?

– Ну. Это как бы… Понимаете ли…

– Хватит мямлить. Садитесь в кресло и послушайте меня. Вы согласны?

– В общем-то да, но… э-э-э.

– Садитесь.

Тумба рухнул в перегрузочное кресло и замер в нём, как мумия.

– Тумба. Вы ведь образованный человек и грамматику изучали.

– Да, конечно. Но…

– Не перебивайте. Как ни крути, но во всех языках «вы» – это множественное число. Вы же не страдаете раздвоением личности? Или я ошибаюсь и здесь два Тумбы?

– Не ошибаетесь, я не шизик.

– Всё верно. Видите ли, до возникновения общественной элиты, все люди обращались друг к другу только на «ты». Но в угоду амбициям сильных мира сего возникла необходимость выделяться из общей массы. Уже нельзя было спать в общей пещере, есть из одного котла, сидеть под одним кустиком и так далее. Появились замки, дворцы, троны, нижнее бельё, ночные вазы, столовые приборы. И всё это только для элиты. Возникло разделение и на разговорном уровне, появились высокий слог, поэзия, литературный язык. Так и повелось с тех пор – Вы, Ваше Высочество, Величество, Светлость и ты быдло, ты грязь, ты чернь.

Погодите, не перебивайте. Так вот, с просветлением человечества в обиход вошло обращение на «Вы». Но одно лишь осталось неизменным – во всех религиях люди к Богу обращались на «ты». К высшему созданию во вселенной обращаются на «ты». При этом требовать себя величать на «Вы»! То есть, поставить себя выше Бога.