Белое небо. Ловушка

Только зачем они притащили с собой мальчишку?

Олег пригляделся к пацану. Совсем зеленый. Темно-синий худи, в котором поместились бы еще двое таких, болтался на худеньких плечах, объемная жилетка-пуховичок и широкие штаны также подчеркивали тщедушность мальчонки. Тень от наброшенного на голову капюшона скрывала черты лица.

– А мы в гости без приглашения. – Эльдорадо поднялся во весь свой гигантский рост, протягивая ладонь размером с совковую лопату.

– Привет, – смущенно поздоровался Косорылый.

Мальчишка молча кивнул.

– Ну заходите, раз пришли, – буркнул Олег. – Только недолго, мне еще собраться нужно.

– Всем собраться нужно, – добродушно прогудел Эльдорадо, проходя за Олегом в квартиру.

– Давайте на кухню.

На крохотной кухоньке сразу стало тесно. Эльдорадо присел на стул, с трудом втиснувшись между столом и холодильником, Толик опустился на табурет, сняв с него кактус – единственное растение в доме. Пацан примостился на подоконнике, оставив последний стул хозяину. Он откинул капюшон, и длинная рыжеватая челка теперь топорщилась в разные стороны. Стало понятно, что ему вряд ли больше четырнадцати.

На столе появилась бутылка водки.

Гончар достал две стопки – увесистые, хрустальные, с толстым донышком – когда-то их подарили на очередную годовщину свадьбы. Жене они никогда не нравились, и при разводе стопки остались с Олегом.

– Почему две? – обиженно произнес Эльдорадо. – Дошику, понятное дело, рано, а ты чего?

– Я не буду, – покачал головой Олег. – Мне в Зону завтра. И закуски нет.

– Зато у нас есть, – радостно объявил Эльдорадо.

Он зашуршал пакетом, и на столе появился цыпленок-гриль в фольге, буханка хлеба и прозрачный контейнер с малосольными огурцами. Когда зажаристый до коричневой корочки цыпленок был освобожден от фольги, хлеб вынут из пакета, а с контейнера снята крышка, удержаться стало невозможно, и Олег потянулся за третьей стопкой.

Выпили. Захрустели огурцами.

– Значит, завтра в Зону? – первым о делах заговорил Эльдорадо.

– В Зону, – подтвердил Олег. – Напарник нужен.

– А мы на что? – легко откликнулся Эльдорадо

– Неужели сам пойдешь? – удивился Олег.

– А то! Кому это нужно больше, чем мне?

И ведь не поспоришь. После того, как Зона закуклилась, жизнь в Булганске остановилась. Поначалу все ждали, что возведенный Зоной барьер вскоре рухнет и все вернется на круги своя, но проходили дни, а непроницаемая граница не пропадала. Сначала пошли разговоры, затем возникло недовольство. Второй удар Булганск переживал куда тяжелее, чем первый.

После августовских событий, когда в Зоне произошла катастрофа, Булганск столкнулся с первыми трудностями. Усиление охраны периметра и запрет туризма сильно ударили по кошельку жителей. В России хватает моногородов, когда все население кормится с крупного градообразующего предприятия. Зона для Булганска была именно таким предприятием. Она давала работу, она кормила, она лечила, ради нее в Булганск приезжали туристы, а это – гостиницы, кафе, магазины. И вдруг в одночасье все это пошло прахом. Не совсем все, конечно… В Зону как ходили, так и продолжали ходить – нет такого препятствия, с которым не смог бы справиться настоящий сталкер! – но жизнь в городе стала труднее.

И тут второй удар, гораздо сильнее. Непроницаемый барьер – такого представить не мог никто. Пока еще город жил надеждой, что скоро все вернется обратно, но обиду на Зону затаили. Каждый вечер в баре у Живчика в адрес Зоны слышалось: «Сука! Стерва! Предательница!»

Паша-Эльдорадо подобных слов вслух не произносил, но наверняка думал – доходы от продажи артефактов сильно уменьшились. И хотя после закукливания Зоны цена на артефакты взлетела вверх, новых поступлений не предвиделось.

– Понимаешь, я же не только за себя беспокоюсь, – говорил, сочно хрустя огурцом, Эльдорадо, – почти за сотню людей отвечаю, у многих семьи.

Паша косил маленькими, глубоко посаженными глазками, как человек, который хитрит или старается что-нибудь скрыть. Врешь, подумал Олег, не только за Булганск ты беспокоишься, хотя, наверное, есть и такое. За новыми артефактами ты идешь, хочешь первым сливки снять.

Олег оторвал корку хлеба – еще теплого, ароматного, из пекарни Паши – и, начав жевать, сообразил, что кроме утреннего бургера ничего не съел за весь день. В какой-то мере он понимал Эльдорадо: если граница Зоны так и останется непроницаемой, то Булганска вскоре не станет. И совсем другой расклад, если в Зону все-таки можно пробраться – хоть тушкой, хоть чучелом. Упустить такой шанс Эльдорадо никак не мог. Но откуда узнал, что появился реальный шанс проникнуть за барьер? Что завтра готовится рейд и Олег в деле? Свои люди в «Восточном Периметре» у Паши наверняка имелись, вот только так быстро информация просочиться не могла. Получается, кто-то стучит на КПП. Не забыть бы завтра сказать Бахаеву.

Резким движением Паша выдрал куриную ногу и впился зубами в мясо.

– Ты лучше скажи, та баба действительно может людей через барьер провести? – спросил Толик.

– Говорит, что может, а как оно получится – завтра узнаем.

– Баба в Зоне – как чирей: всегда на неудобном месте, – пробурчал Эльдорадо с набитым ртом и махнул рукой на подростка, вскочившего с подоконника: – Сиди, чего дергаешься.

Пацан уселся обратно и насупился.

Паша соорудил из куриной грудки и куска хлеба бутерброд и протянул мальчишке:

– Держи, а то кожа да кости.

– Еще по одной, – засуетился Косорылый. – За Зону, чтобы она нас приняла.

Пришлось пить. Отказаться – значило нанести сталкерам страшное оскорбление.

– Стало быть, теперь Слепыш главный там и это ему мы обязаны тем дерьмом, что сейчас творится? А я ведь его тогда хотел к себе забрать. – Эльдорадо, словно удивляясь сам себе, качал головой. – Он тогда приходил, просился. Сначала хотел взять, а потом передумал.

– Чего же не взял, если хотел? – поинтересовался Олег, думая, как бы поделикатнее выставить компанию за дверь.

За окном уже темнело, а еще нужно собраться. Да и выспаться перед рейдом не мешало.

– Понимаешь, что-то остановило. – Паша покрутил в воздухе толстыми пальцами, изобразив непонятную фигуру. – Нет, конечно, если начать думать, то все можно объяснить. У меня уже было трое новичков – это раз. Сам знаешь, сколько с ними возни поначалу. Трупы за парнем опять же числились – это два. Понятно, что не он тех сталкеров порешил, но все равно. Служба безопасности «Меркурия» вместе с полицией на хвосте у него висела – это три. – Эльдорадо расправил плечи и фыркнул: – Только что мне полиция! А меркуловские еще за дочку не расплатились, да и насчет трупов в Зоне парень, скорее всего, не врал – отморозков да прочую дрянь Зона не жалует. Так что все это отговорки для самого себя. А вот что меня остановило тогда, до сих пор не пойму.

Эльдорадо налил себе полную стопку, опрокинул в рот и с грохотом поставил на стол.

– Эх, если бы знать, как оно потом все обернется… Если бы прошлое можно было провернуть назад…

– Если бы… – шепотом повторил мальчишка.

Эльдорадо вдруг всполошился, разворачиваясь на стуле. Тот жалобно скрипнул под Пашиным центнером. Небольшой кухонный столик дрогнул и сдвинулся с места.

– Я же вас не познакомил. Это Дошик. Не смотри, что малолетка, пойдет с нами.

Они совсем с ума сошли? Тащить ребенка в Зону!

– Сколько рейдов? – проворчал Косорылый. Он безуспешно пытался оторвать от курицы вторую ногу, но так ловко, как у Паши, у него не получалось.

– Самсон, раздирающий жопу льву, – глядя на старания Толика, фыркнул Эльдорадо.

– Два рейда, – прозвучало с подоконника.

– Дык и зачем нам неопытный молодняк? – Косорылому все-таки удалось справиться с куриной ногой.

– А затем, – Паша поднял указательный палец, призывая к вниманию, – что у малолетки чуйка на опасность. Ловушки сечет так, как нам с тобой и не снилось. Если бы не Дошик, то Настройщик с Кощеем уже бы давно у чертей в котлах варились. Опыта мужикам не занимать, Зону знают как свой огород, а вот поди ж ты, чуть не вляпались – через полянку решили путь скостить, еще и насмехались, что малолетка кустов боится. А полянка не простой оказалась, с «котлом» под парами, который точно бы рванул, если бы они туда сунулись. И как только удалось углядеть, когда опытные сталкеры не заметили? Прямо волшебство.

– Не волшебство, а физическое явление, рефракцией называется, – раздалось с подоконника. – «Котел» снизу нагревает воздух. Воздух, расширяясь, делается менее плотным, следовательно, поднимается вверх. Коэффициент преломления света зависит от плотности среды преломления. На границе холодного и теплого воздуха свет меняет направление, незначительно, но вполне достаточно, чтобы заметить дрожание световых лучей. Физика, восьмой класс.

– Во! Я же говорю! – обрадованно воскликнул Эльдорадо, но, взглянув на все больше мрачнеющего Олега, резко засобирался: – Уходим-уходим. Загостились, пора.

– Да-да, – поддержал Пашу Косорылый, – мне еще Барсика пристроить надо.

Проводив гостей, Гончар прибрал на столе, водрузил кактус на прежнее место и потянулся за мобильником – пора звонить дочери. Однако вместо звонкого Катькиного голоска услышал в трубке «абонент временно недоступен». К домашнему телефону подошла бывшая жена.

– А я тебе звонить собиралась, – после стандартного вопроса «как жизнь?» сухо заявила она. – Катька к тебе на выходные хочет приехать.

– Сейчас не лучшее время…

Договорить он не успел.

– Ну вот что ты за отец! Другой бы радовался, что дочь о нем еще помнит. И своих баб на пару дней можешь…

Объяснять что-либо было бесполезно, но Гончар по привычке буркнул:

– Нет никаких баб, хватит выдумывать. – И другим, уже твердым и серьезным тоном сказал: – Передай Катьке, я завтра ухожу в Зону, вернусь через неделю, может, раньше.

– Зона же закрылась, – с подозрением заметила бывшая жена.

– Для меня откроется, – отрезал Гончар.

Разговор, как и всегда, отложился в душе неприятным осадком.

За окном совсем стемнело, времени, чтобы выспаться перед рейдом, оставалось всего ничего.

Олег снял с антресолей большую коробку, в которой хранил шмот. Быстро уложил рюкзак. ИРП – индивидуальный рацион питания, в народе называемый сухим пайком, – взял в расчете на пять дней. Два туда, два обратно, сутки на то, чтобы образумить Лешку. Проверил и убрал в рюкзак аптечку – особую, разработанную «Периметром».

Следующим номером был выбор оружия. Недолго думая, Гончар выложил на стол ножи – мощный и тяжелый фултанг и легкую изящную финку. Возьму оба, решил он, как и в прошлый раз. Брать или не брать арбалет, вопрос не стоял. Конечно, брать – зверья в Зоне всегда хватало, а по ранней весне еще и голодного. Он внимательно осмотрел тросы и тетиву на предмет износа – нити целые, обмотка прилегает плотно. Как следует прошелся воском по нитям и направляющим. Блоки тоже в порядке, а вот замок нуждался в чистке. Стрелы пришлось заменить на новые – почти все оказались либо деформированы, либо с поврежденными «ноками». Затем, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, достал из сейфа пистолет и пару запасных обойм. Огнестрельное оружие в Зоне бесполезно, к тому же лишний вес, но интуиция говорила, что оно ему понадобится. Да ну, ерунда! Пистолет отправился обратно в сейф.

Осталось переложить из кармана гражданской куртки «корочки» «Восточного Периметра». Вот тут Олег и наткнулся на свернутые листки бумаги – досье Лешки, которое он так и не удосужился прочесть. Вряд ли эта писанина откроет нечто новое, хотя чем черт не шутит…

Олег заварил чай, соорудил бутерброд из остатков курицы и разложил на столе бумаги.

Опа-на, и сразу сюрприз!

Оказывается, Лешка родился в Булганске в день, когда образовалась Зона. Родился семимесячным. И в этот же день в Булганске погибли его родители. Некто даже удосужился собрать о них информацию.

С фотографии на Олега смотрел очкарик. Тощая шея с выпирающим кадыком, давно не стриженные волосы, умные и в то же время по-детски наивные глаза за очками с сильными диоптриями. О таких говорят «не от мира сего», «весь в науке». Мать – симпатичная и наверняка добрая – застенчиво улыбалась с фотографии. Если бы они остались живы, у Лешки наверняка было бы счастливое детство.

Родители окончили МГУ, но оба не были москвичами. Мать – из Нижнего Новгорода, отец – из Воронежской области. Если вчерашние школьники из провинции сумели поступить и окончить физфак университета, это многое о них говорит. Мать преподавала в гимназии, место работы отца – научно-исследовательское подразделение корпорации «Меркурий». Но что они в таком случае делали в Булганске? Если только…

Следующий абзац подтвердил его догадку: отец Лешки был среди ученых, которых Меркулов-младший вывез в забайкальскую тайгу для исследования Аномалии. Но мужик точно не от мира сего: хватило же ума потащить за собой в Булганск беременную жену!

Отец погиб (считается, что погиб, тела никто не видел) во время катаклизма, случившегося в момент образования Зоны. Мать умерла – начались преждевременные роды. Нормального роддома в Булганске никогда не было, все, кто мог, ездили рожать в Читу, а тут еще страшные слухи из тайги и вереница бортов с ранеными, которые оттянули на себя всю медицину города. Женщину не спасли, а вот новорожденный оказался крепким – сумел зацепиться за жизнь. До шести лет Лешка воспитывался у бабки в Нижнем Новгороде, а после ее смерти оказался в детском доме.

Следующая страница содержала выписки из обследований Лешки психологами и характеристики педагогов. Ничего нового о парне Олег не узнал – психологи лишь подтвердили его мнение, разве что слова были иными.

На третьей странице досье были собраны научные работы и темы исследований Лешкиного отца. Тут уж Гончар совсем спасовал, запутавшись в терминах. Да и черт с этой наукой, спать пора.

Олег покидал в рюкзак оставшуюся мелочовку, машинально сунув туда и листки со стола.

Глава 6

Спасай мир, Олежек

На КПП Гончар приехал последним. Оставил внедорожник на стоянке рядом с черной громадой RAM 1500, горой нависшей над машиной Олега: Паша-Эльдорадо всегда был неравнодушен к громадным автомобилям. Кто скажет, что джип – маленькая машина? Но по сравнению с Пашиным мегамонстром джип Олега выглядел пацаном-недомерком рядом со взрослым дядей.

На стоянке было сумрачно и безлюдно. Фонари едва справлялись с предутренней тьмой, зато за воротами сияло как днем. Всю мощь прожекторов КПП направил в сторону Зоны. Яркие лучи упирались в белую стену, прогуливались по прошлогодней траве буферного пространства, зачем-то резко взлетали в небо, чтобы потом, описав круг, вернуться обратно. Иногда лучи, направленные с разных вышек, перекрещивались, и тогда над воротами повисал огромный световой крест – словно запретительный знак над Зоной.

Оставив вещи в машине, Олег направился к зданию КПП. В полутемном холле Толик Косорылый что-то энергично втолковывал Бахаеву. На плечах сталкера болталась любимая зеленая хламида, у стены пристроился видавший виды рюкзак.

– Ты уж его одного никуда не пускай и не корми с кухни, – просящим тоном бубнил Косорылый. – Вот тут у меня паучи с кормом, он жиденькое любит, а здесь, в пакете, игрушки.

Бахаев морщился, но кивал. В руках он держал увесистый полиэтиленовый пакет.

Олег с интересом прислушался к разговору. Пока что он терялся в догадках, о чем идет речь. Загадка разрешилась, лишь когда Толик обернулся на гулко прозвучавшие шаги Олега. На руках Толика спокойно подремывал котенок манула.

– Это тот, из Зоны? – Олег не смог скрыть удивления.

– Ага, – радостно подтвердил Косорылый, поглаживая серую шерстку. – Барсик.

– Ладно, давай сюда кота, – Бахаев протянул руку к котику, – как-нибудь справлюсь.

Косорылый нехотя передал животное. На кривоватом лице сталкера застыло трагическое выражение, словно он навсегда прощался с близким человеком.

– Остальные где? – спросил Олег.

Вместо Толика, который никак не мог справиться с эмоциями, ответил Бахаев, махнув рукой на двери «офиса»:

– Там.

Он же первым и зашагал к «офису», но когда до входа оставалось несколько метров, дверь распахнулась и показалась испуганная физиономия сержанта.

– Товарищ прапорщик, там бы это… Разнять надо, – пробормотала физиономия и втянулась обратно.

Бахаев выругался по-бурятски, сунул кота Толику и в два прыжка одолел оставшееся расстояние.

А разнимать действительно было пора.

Трое набычившихся спецназовцев угрюмо сверлили глазами Пашу-Эльдорадо. Паша в коричневом сталкерском комбинезоне нависал над ними, как громадный разъяренный медведь-шатун, повстречавший на своей территории грибников. Двое зрителей – Дошик и «ведьма» – не вмешивались, со стороны наблюдали за этим странным противостоянием. «Ведьма», заложив ногу на ногу, вальяжно расположилась на офисном диванчике и с интересом прислушивалась к разгорающемуся конфликту. Сегодня она была одета в дорогую куртку и удобные туристические ботинки, рядом стоял новенький рюкзак с логотипом Mountain Equipment – прямо картинка на обложку туристического проспекта. Тугая коса, которую она заплела на макушке, свешивалась на грудь. Дошик нетерпеливо ерзал на подоконнике и всем видом выражал готовность поддержать Пашу.

– В чем дело? – резко спросил Гончар.

Паша сплюнул под ноги.

– Этот урод узурпировал власть и объявил себя главным. Короче, в Зону идет он со своими бойцами, а не рвань, шваль и прочие помехи на пути к очередной звездочке на погонах вроде нас.

Происходило непонятное. Вчера Костюченко дал добро на участие сталкеров, даже подписал приказ.

Олег повернулся к Бахаеву.

– Бумаги из Читы приходили вчера?

Бахаев повел бровью, и сержант метнулся к столу.

– Вот приказ…

Все правильно. Список содержал четыре фамилии: Олега, двух сталкеров (Паша вчера нацарапал на листочке три фамилии, но Гончар оставил две – нечего пацана в Зону тащить) и одну незнакомую – наверное, «ведьмы». Так какого рожна?

Вопрос Олег задал вслух.

– Сегодня утром пришел другой приказ, из Москвы. – Сержант держал в руках другой лист бумаги. При этом лицо его сделалось жалким и удивленным одновременно.

«Шапка» документа указывала на «контору», в которую входил «Восточный Периметр», но только формально. Руководство «Периметром» полностью осуществлялось полковником Костюченко, Москва не вмешивалась. Что касалось финансов или науки – тут столица еще могла сказать свое веское слово, хотя предпочитала отмалчиваться, но в оперативные дела не лезла никогда. Новый список содержал пять человек. Кроме своей Олег углядел фамилию «ведьмы», остальные три были незнакомы.

Несмотря на раннее утро, Гончар набрал Костюченко. Оказалось, полковник был не в курсе.

– Чья там подпись стоит? – сонно пробурчал он, массируя глаза.

Олег ответил.

– Хм… Ему-то что за дело?

Костюченко оставил в покое глаза и взялся за мочку уха. Было слышно, как он тяжело вздыхает и трет затылок. Опять давление, подумал Гончар. Ему вдруг стало стыдно – не за себя, за крючкотворов, из-за которых приходится будить пожилого человека, который в одиночку везет на себе немаленькую контору. Московские паркетные генералы и понятия не имеют, чем занимается «Периметр», для них все одно, что Зона, что учения в Воронеже, что банкет в Кремле.

– Уж прости, Олежек, но связываться с этим козлом в генеральских погонах я не буду, – наконец произнес полковник. – Разбирайся сам, на месте. Можешь спецназ послать… Откуда они прибыли? Из Африки? Вот туда и пошли. Только ты же понимаешь, что в Зону идти по-любому нужно, хоть со сталкерами, хоть с самим чертом. Что, если Зона действительно через три дня рванет так, что Булганска не станет? Сейчас главное – предотвратить катастрофу.

Не такого ответа ждал Гончар. Все, что он сейчас услышал, по сути сводилось к следующему: иди, Олежек, спасай мир, как-нибудь справишься. Так что придется искать компромисс, тут кулаками вопрос не решить.

– Давайте так. – Гончар повернулся к «ведьме». – Вы переправляете в Зону всех, дальше я пойду со сталкерами, а вы – как пожелаете, можете с нами, можете со спецназом.

– Не пойдет, – прозвучало с дивана. – Я могу контролировать только четверых, пятерых от силы, и то если все гипнабельные, а вас получается семеро.

– А если в два захода?

Ответить она не успела, опередил командир спецназа:

– Никаких вторых заходов не будет. Идем мы, и точка. А у тебя, товарищ Периметр, – он снисходительно качнул квадратной челюстью в сторону Олега, – есть выбор: или присоединиться к моей группе, или остаться здесь со своими оборвышами. Хватит пустой болтовни, пора выдвигаться.

Эльдорадо побагровел и шагнул к спецназовцам, но Олег придержал его за плечо. Паша опять сплюнул и выразительно размял пальцы. Олег отлично понимал сталкера, ему тоже хотелось врезать по самодовольной роже, хотя и были подозрения, что спецназовец лицедействует, не такой уж он солдафон, каким хочет казаться.

– В два захода не получится, – мягко произнесла «ведьма», поднимаясь с дивана и подходя к Олегу, и он почувствовал, что тонет в бездонных колодцах глаз. – Сил не хватит. Мне бы очень хотелось, чтобы вы присоединились к нам, но с вами или без вас – нам действительно пора выдвигаться. Максимум, что я могу для вас сделать, взять еще одного человека.

Олег повернулся. Три пары глаз вопросительно смотрели на него.

– Чего тут думать, я пойду, – пробасил Эльдорадо.

– Может быть, я? – пискнул Дошик. – Сами же говорили, у меня чутье.

– А меня Зона любит, – заявил Косорылый, почесывая за ухом пригревшегося на руках котика.

Гончар уже собрался сказать, что возьмет Косорылого, но вмешалась «ведьма». Как только догадалась, что он сделал выбор? Коротким взмахом она провела рукой перед лицом Толика, затем поочередно подошла к оставшимся сталкерам.

– Сожалею. Но могу взять только девушку. У меня не получится ввести ваших друзей в транс.

Эльдорадо в третий раз сплюнул под ноги и, не прощаясь, хлопнул дверью. А Толик даже обрадовался. «Пойдем домой, Барсик, дома хорошо», – засюсюкал он, поглаживая котенка. Извиняюще улыбнулся Олегу и побежал догонять Пашу.

– Какую еще девушку? – глупо спросил Олег.

– Меня, конечно. – Дошик легко спрыгнула с подоконника. – Или вы девочку с мальчиком перепутали?

– Ничего я не перепутал, – проворчал Гончар, хотя на деле обстояло именно так.

Сталкер в юбке? Вы серьезно? Восемнадцать лет не было такого – и вдруг здрасьте? Нет, женщины в Зону хаживали, ученые или туристы, бывало, пропавших родственников искали, но чтобы сталкерить? Даже попытки не припоминались.

– Давайте знакомиться. – «Ведьма» улыбнулась уголками губ. – Глория. Психиатр, психолог, кандидат медицинских наук.

– Олег Гончар, оперативный сотрудник «Восточного Периметра», – буркнул Олег.

– Майор Шилов, позывной Шило. – Командир спецназа протянул для пожатия руку, которую Гончар после некоторого колебания все же пожал.

Усугублять конфликт с человеком, с которым предстоит провести ближайшее дни в Зоне, – все равно что выстрелить себе в ногу. Да, придется гораздо сложнее – с новичками всегда сложно, особенно если их много, – вот только выбора нет. Хочется думать, что первое же столкновение с реалиями Зоны собьет с них спесь, Зона и не таких обламывала. А позывной отлично подходит майору, усмехнулся про себя Олег, воистину, шило в заднице, главное, чтобы в чужой.

– Мои подчиненные – Орк и Снегирь, – махнул майор рукой в тактической перчатке. – Парни надежные, отлично зарекомендовавшие себя в боевой обстановке.

– В Зоне не будет боевой обстановки, – отрезал Гончар. – Огнестрельное оружие там бесполезно, средства связи не работают, «вертушка» в случае чего на помощь не прилетит. Там даже банальный фонарик не горит. И врагов там нет в привычном для вас виде. Зато там много странного, непонятного и опасного.

Шилов сначала хотел ответить, но передумал и лишь плотно сжал губы.

– Выходим через полчаса, сбор у ворот. – Майор резко повернулся и размашистым шагом направился к выходу.

Олег тоже вернулся к машине. Вынул из багажника рюкзак и арбалет. Пристроился на бетонном блоке возле ворот и достал сигареты.

Все, кто бывал в Зоне, рано или поздно становятся если не верующими, то суеверными, даже если раньше считали себя закоренелыми атеистами. Помолиться, плюнуть через левое плечо, прочитать мантру – слишком банально, сталкерские верования и приметы куда изощреннее. Опытный сталкер подмечал все мелочи – чем занимался перед удачным рейдом, что сделал или, наоборот, забыл сделать перед неудачным. У каждого был «счастливый» рюкзак, «счастливая» марка консервов, даже «счастливые» трусы. Каждый выход в Зону сопровождался особым ритуалом; от посторонних его, конечно же, скрывали. А вот спроси такого сталкера насчет суеверий – от всего отопрется, скажет, глупости это и навет. Был бы жив британский антрополог, знаток верований и мифов Джеймс Фрэзер, забросил бы изучать примитивные племена и древние народы и занялся бы только сталкерами.