Сыщик. Чёртова рота

В очередной раз «мушкетёры» задержали его на своей земле за кражу из коттеджа летом 2014 года, когда после совершения кражи и при проведении подворного обхода частного сектора на Северо-Чемском жилмассиве, одна из соседок потерпевших точно описала приметы Ивана оперативнику и опознала жулика по фотографии.

Тогда было ранее утро одного из жарких летних дней. Николай Белых уже заканчивал суточное дежурство по району как дежурный оперуполномоченный уголовного розыска в составе следственно оперативной группы.

Уже под утро, после возвращения с очередного выезда на место происшествия, когда ему удалось совсем ненадолго «закимарить» в своём кабинете №317, на новом диванчике, купленном операми в складчину в магазине «ИКЕЯ» и так удачно установленном между столами рабочего кабинета, чтобы никому не мешать своим «присутствием», на стационарном телефоне раздался звонок. Голос дежурного по отделу сообщил оперу пренеприятную весть о том, что на Северо-Чемском жилмассиве заявляют кражу из коттеджа.

Выругавшись внутрь себя и прокляв тот день, когда он «сел за баранку этого пылесоса», он поднялся и потащил уставшие за сутки ноги в дежурную часть.

СОГ выехала на преступление.

Растерянная потерпевшая с заплаканными глазами, представившись Мариной Петровной, встретила сотрудников полиции около ограды дома. Она была одета в лёгкий летний спортивный бархатный костюм сиреневого цвета.

Белых обратил своё уставшее за сутки оперское и мужское внимание на её упругий бюст и «бархатный», отливающий на восходящем солнце «зад».

Под обтягивающим тело спортивным костюмом женщины ни плавок, ни лифчика не было.

Её кудрявые волосы развивались на летнем тёплом ветру. Постоянно всхлипывая, потерпевшая рассказала, что вчера вечером вернулась домой с работы. Открыла окно на проветривание. Поставила мобильный телефон на зарядку, переоделась, сняла с себя золотые украшения, уложила их в шкатулку с другими, имеющимися у неё драгоценностями, и пошла принимать душ. В доме никого не было. Муж уже длительное время был в командировке, сын отдыхал на даче с дедушкой и бабушкой.

Примерно через два часа, уже поздно вечером, перед самым сном она решила созвониться с супругом и обнаружила, что мобильный телефон, оставленный ею на зарядке, отсутствовал на прикроватной тумбочке.

Испугавшись и растерявшись, она начала его искать и обнаружила ещё и пропажу кошелька из сумочки и золотых украшений из шкатулки в комоде.

Буквально оцепенев на месте, оценив и осознав, что произошло что-то ужасное, что в её доме кто-то побывал в тот момент, пока она принимала душ, возможно, смотрел на неё, наблюдал за ней, она почувствовала паническую атаку.

Она ещё долго рассказывала сотрудникам полиции, как, пребывая в шоке, выбежала на улицу и боялась войти в дом. Позвонить и вызвать полицию не могла – не было телефона, он был украден. Будить соседей поздней ночью в таком состоянии она просто постеснялась. Так и прождав до рассвета на улице, просидев рядом с будкой собаки, охранявшей их дом, увидев первую же соседку, идущую на остановку общественного транспорта, попросила её телефон и сообщила всё-таки о происшествии в полицию.

В дом до приезда полиции она так и не заходила.

«Понятно, почему она в таком виде, – подумал Николай. – У страха глаза велики».

Осмотрев бегло дом и хозяйственные постройки, Белых никого не обнаружил. Побродив по пустой ограде, показав язык всё ещё дремавшей в будке большой лохматой собаке, должной охранять сон и покой своей хозяйки и проигнорировавший свои должностные обязанности, он вышел на улицу.

Следователь и эксперт-криминалист копошились с бумагами и реактивами для заполнения протокола осмотра места происшествия и снятия следов пальцев рук.

Николай отправился на подворный обход, прилегающий к месту совершения преступления территории.

Каждый из СОГ знал, что ему делать в такой ситуации… Даже водитель дежурного автомобиля, заснувший в столь ранний час на заднем сиденье своего «пылесоса».

Обойдя пару домов с обеих сторон от места преступления, не выяснив ничего существенного для себя и раскрытия кражи, Николай постучался в частный деревянный дом напротив коттеджа потерпевшей.

Полицейскому открыла дверь пожилая женщина.

Белых представился, объяснил причину своего интереса к соседке.

– Надо же! – воскликнула удивлённая женщина.

– А я-то думала, что Маринка «хахаля» завела… Видела я, как вчера вечером, часов в 9, наверное, светло ещё было точно, из её ограды вышел мужичек… Володька-то, муж её, в командировке уже месяц, а тут мужик выходит и, озираясь так по сторонам, тихонько уходит в сторону «Чемского». Я-то грешным делом и подумала, что любовник «ёйный». А это вор, оказывается!

– Сможете описать мужика этого? – спросил Николай.

– Да парень как парень, вот как ты.

– Возраст? Рост примерный? Во что одет был? – Николай начал набрасывать свои вопросы на свидетельницу.

– Ну, может, лет 30, может, чуть младше или чуть старше. Рост, ну вот как ты, наверное. Волосы только светлые такие, кучерявые. Симпатичный такой «мужчинка». Я и подумала, что Маринкин ухажёр. Смотрел он как-то всё время исподлобья, оглядываясь по сторонам.

– Знакомые приметы… На Ваню Дорохова похож. Но он же сидеть ещё должен, – размышлял Белых.

– Если фотографию покажу – опознать его сможете?

– Ну, думаю, что да. Видный такой паренёк…

– Так паренёк или мужик? – уточнил Николай.

– Слышь, малой, – обратилась взбудораженная женщина к оперу, – для меня все, кто моложе 40 лет и легче 100 килограммов, – ещё мальчики. Говорю же, лет 30, симпатичный, застенчивый как будто, светленький…

Белых набрал на телефоне номер Косенко.

– Серёга, ты в кабинете уже?

– Да, Коль, только приехал, сейчас на планёрку собираюсь. Что случилось?

– Посмотри, пожалуйста, по учётам нашим – Иван Дорохов, по-моему, 1983 года рождения. Мы его уже «приземляли» года три назад, без тебя ещё, за кражи из частного сектора. Прописан он где-то на нашей «Чукотке». Похож, сука, по приметам, на вора по заявленной краже из коттеджа… Он вроде сидеть ещё должен, но вдруг освободился уже… Как найдёшь, скинь мне на «Вацап» его фотографию, покажу тут свидетелям.

– Хорошо, Коль, сейчас загружу комп и поищу.

Косенко загрузил служебный компьютер и «нырнул» в пространство информационного центра управления полиции, разыскивая по неполным установочным данным подозреваемого по краже.

Уже через десять минут поиска, обработки и выгрузки необходимых данных система «вывалила» на монитор опера спокойное лицо простого русского вора – Дорохова Ивана Петровича, 05.09.1983 года рождения, ранее дважды судимого, но честно освободившегося по УДО три месяца назад из колонии.

Косенко увеличил фото на экране, сфотографировал его на свой смартфон и отправил файл на телефон Белых с припиской:

«Освободился в марте этого года».

Сергей невольно задержал свой взгляд на увеличенном во весь экран лице парня. Что-то не понятное удерживало Косенко у монитора.

– Странное лицо, – подумал он, – стеснительное, что ли, какое-то… И улыбка – как будто радуга, только вверх тормашками. Вот так встретишь такого на улице и не подумаешь никогда, что матёрый вор-домушник…

Телефонный звонок Белых вернул Сергея из «радужной нирваны».

– Серёга, выставляй Дорохова в оперативный розыск. Наш клиент, соседка по краже опознала его, не уверенно, но опознала. Сказала, что очень похож. Но это он, «сто пудово». Почерк его. Работает один. Через окно. Я его уже знаю. Сейчас здесь всё доделаю, вернусь. Нужно будет его опознание по фото официально сделать, тога уже и санкцию на обыск его дома получим. Посмотри в «базе данных» для опознания ещё пару похожих «рож» вытащи, чтобы «следаку» отдать для оформления.

Николай тараторил без перерыва. Он был на взводе, так как интуитивно ухватился за тоненькую ниточку, ведущую от самого факта преступления к лицу, его сотворившему. Как будто вор после совершения кражи оставил за собой тень, которая не успела растаять в лучах солнечного света вновь зарождающегося летнего дня, и он, дежурный опер местного отдела полиции, наступил на эту тающую и исчезающую из поля зрения ниточку тени и теперь уже не отпускал её, пытаясь вытащить, как лису за хвост из норы, жулика со всеми его грязными делишками и потрохами.

– Сейчас, Коль, всё сделаю. – Косенко отключил телефон и, сосредоточившись впился глазами вглубь монитора, будто пытаясь извлечь оттуда не информацию о жулике, а его самого вместе с похищенным имуществом.

– Дим Димыч, – обратился Косенко к зашедшему в кабинет Долгих, – сходи за нас всех на планёрку… Я тут Коле помогаю. Он жулика установил по краже из коттеджа, сейчас в розыск выставлю и для опознания ещё людей подыщу.

– Лады. А кто у нас жулик? – поинтересовался Долгих.

– Какой-то Дорохов Иван, – ответил Сергей, забивая в задание на розыск данные жулика.

– Ваня? Так он же сидит! – удивился «ДДД».

– Да нет, в марте освободился, – парировал Косенко.

– Так, Серёга, я пулей на планёрку. А про Ваню Дороха – это очень хорошая весть… Пока я на совещании «сопли жую», ты всё равно за монитором сидишь – подними за последние три месяца все кражи по нашему и Ленинскому району из домов частного сектора, дачных домов и первых этажей многоквартирных домов. Это очень хорошая новость, – задумчиво вновь произнёс «ДДД», уже подсознательно понимая, какой пласт работы им придётся отработать в ближайшие двое-трое суток… Ну и сколько армянских старлеев придётся победить в случае успешного развития событий.

~ ~ ~ ~ ~ ~

Вернувшись с утреннего совещания, Дим Димыч достал свои старые блокноты за прошедшие годы службы и начал их активно перелистывать, отыскивая только ему известную информацию.

– Сейчас подниму свои талмуды и найду все старые записи по Ване, все его нычки и лёжки.

– Чем знаменит так этот Ваня Дорохов? – спросил Сергей.

«ДДД» ухмыльнулся и ответил фразой Жеглова из знаменитого сериала:

– Тебе, Шарапов, доведётся поручкаться со знаменитой Манькой-облигацией. Дамой, приятной во всех отношениях, только работать не хочет. А напротив, ведёт антиобщественный образ жизни.

– Ну а если серьёзно, Серёга, Ваня – вор уникальный. К организованному преступному миру отношения не имеет, с другими ворами не якшается, в «общак» не отстёгивает, живёт и ворует сам по себе. У него есть только мать и старшая сестра – вот весь круг его общения.

Сергей слушал не просто с вниманием – с любопытством. Долгих продолжал рассказ о Дорохове:

– Он как будто бесстрашно проникает в частные и многоквартирные дома через окна первых и вторых этажей, отжимает запирающиеся упоры и пробирается внутрь, как кот. Его никто никогда не видит и не слышит. Прикинь, был случай, когда он забрался под утро в один частный дом, а там хозяева спят на большой кровати. Только представь себе: он тихонько лёг между ними, с обоих снял золотые цепочки, так, чтобы его никто не почувствовал, так же тихо встал, собрал золото из тумбочек и сервантов и свалил по тихой грусти… Хозяева нам заявили кражу только через сутки. Они поверить не могли, что кто-то снял с них спящих украшения. Пока между собой разобрались, выяснили, что ещё драгоценности пропали из мест их хранения и только тогда обратились к нам… А ещё случай был, прикинь, идёт свадьба в большом частном доме. Ваня проникает внутрь и просто под видом гостя ходит, со всеми общается. Хозяева думают, что он гость со стороны невесты, родственники невесты думают, что он со стороны жениха, а Ваня примелькался среди гостей и спёр из дома все украшения, подаренные на свадьбу жениху и невесте деньги, часы и ноутбук… Когда нам кражу заявили, мы давай гостей отрабатывать, всех перетрясли, а Ваня уже свалил оттуда. Его никто и не вспомнил. Он нам сам потом покололся на эту кражу… В общем, интересный вор. Если сейчас его возьмём, столько интересного узнаем.

Долгих замолк на пару секунд и вновь продолжил:

– Был случай, прямо на день ВДВ. Он поздно вечером забрался в коттедж к бухому десантнику, причём забрался по шпилю от антенны на второй этаж, там окно было открыто. Снял со спящего ВДВшника цепь золотую и давай дальше по комнате шнырять, другое золото искать, а десантник возьми да проснись. Прикинь ситуация! Бухой десантник и напротив него вор-домушник.

– И чё случилось? – Косенко просто разбивало любопытство.

– Да ничего… Ваня «щучкой» со второго этажа, прямо лицом вперёд, как акробат в палисадник нырнул, встал, отряхнулся, перескочил через забор и свалил. Вообще физически он очень крепкий. У них дома в ограде турник стоит и брусья. Их ещё его отец сделал. Так вот он на них по 50 раз подъём переворотом может делать… Он сам рассказывал.

– В общем, готовимся брать Ваню Дорохова! Ты, кстати, сводки по кражам поднял?

– Да, у нас и в Ленинском районе похожих краж 6 штук.

– Ну и отличненько! Это Ваня! Зуб даю!

– Ладно, – согласился Косенко, – поймаем – спросим.

В кабинет ввалился «помятый» Николай Белых, только что вернувшийся с осмотра места происшествия.

– «Здарова» всем. Ну что, Серёга, выставил Дороха в розыск?

– Да, Коль, сейчас подпишу ещё ориентировку у «СВД» и направлю в ИЦ. Фото для опознания я тоже приготовил.

– Ага, спасибо. Сейчас следачке отнесу. Заберу поручение для проведения опознания. Нужно прямо сейчас с утра всё успеть сделать, чтобы санкция на обыск его дома была к обеду. Он, возможно, ещё дома вместе с похищенным имуществом. На очередное дело только вечером пойдёт. Возьмём его по-тихому.

– Коля, ты езжай, поспи часа три, мы с Серёгой все формальности дооформим, опознание по фото проведём, санкцию на обыск заберём – и заедем за тобой, когда «Дороха» поедем брать, – обратился «ДДД» к Белых.

– Не, парни, я прямо чувствую запах добычи. Сегодня же его возьмём и поколем. Если усну, меня только развезёт. Сейчас кофейка бахну пару стаканов – и в путь.

– Может, в кофе «старлея» добавить? – «ДДД» вопросительно взглянул на Белых, выпучив глаза.

– А почему бы и нет? – Напарники рассмеялись.

~ ~ ~ ~ ~ ~

И мать, и сестра Дорохова уже были приучены к отрицанию какой-либо преступной деятельности сына и брата и никогда самостоятельно не выдавали похищенное имущество или местонахождение кормильца.

Дважды в их частном доме уже проходили обыски.

Практически ничего из ранее похищенного имущества оперативникам изымать не удавалось, так как оно сразу же реализовывалось Дороховским женским криминальным дуэтом.

В третий раз всё пошло не по плану. Не по их плану. Слишком рано, по горячим следам, Иван Дорохов был установлен опером уголовного розыска – Николаем Белых – и опознан на месте совершения преступления свидетелем. Слишком мало времени оставалось у них на сбыт похищенного имущества.

После обеда того же дня «мушкетёры» уже прибыли на адрес в Чукотский переулок.

Мать и сестра были немало удивлены прибытию оперативников с постановлением суда на производство обыска, однако перечить властям было не в характере семьи Дороховых.

Они смиренно открыли двери и впустили полицейских в небольшой по площади, скромный дом.

Долгих и Белых уже были в этих «апартаментах», лично общались и с сестрой, и с матушкой Ивана и знали их. Задавать им дежурные вопросы было излишне. Они всё равно никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажут ни об Иване, ни о совершённых им преступлениях, ни о его местонахождении… И тем не менее провести обыск у вора домушника – это всё равно что попасть в пещеру Али-Бабы.

Всегда есть, на что посмотреть, и непонятно, что из этого может пригодиться.

Косенко первый раз видел семью Ивана Дорохова.

На этот раз повезло одним и не повезло другим. Вся семья Дороховых была дома.

Иван спал в своей комнате. На него надели наручники и приковали к батарее отопления на время проведения обыска. И процесс пошёл.

Проведение обыска – целая наука, и знаете почему? Потому что жулик и опер временно мысленно меняются местами. Жулику нужно поставить себя на место опера и попытаться спроецировать его действия при обыске. Иными словами, понять, как и где опер может и будет искать похищенное имущество, и спрятать его так, чтобы максимально усложнить работу опера и скрыть любые улики.

Оперу же нужно поставить себя на место преступника и понять, как тот думал и действовал при сокрытии ворованных вещей, где, в каких «злачных местах» он мог «затихарить» имущество так, чтобы до него невозможно было добраться при самом тщательном «шмоне».

Дороховы не отягощали себя какими-то особенными тайниками или «схронами» для похищенных вещей. Ворованные Иваном вещи сбывались почти мгновенно, на следующий же день после кражи. Но в этот раз они просто не успели.

Опера тщательно переворачивали комнату за комнатой, шкаф за шкафом, посуду, книги, бельё. Всё, где, казалось бы, можно спрятать украденные небольшие по объёму золотые изделия.

Мать Ивана попросилась в туалет. Отказывать престарелой женщине никаких оснований не было.

Однако Косенко обратил внимание на одну деталь: перед посещением «унылого» места, женщина ногой затолкнула с собой домашнего кота. Большого лохматого рыжего кота, больше похожего на маленькую пушистую рысь, чем на любимого домашнего питомца.

Женщины не было минут десять. Про неё уже все присутствующие забыли на какое-то время, когда она вышла из уборной и вытолкнула впереди себя животное со словами:

– Пошёл прочь, лохматое чудовище, вечно мешаешься под ногами.

Дорохова старшая попыталась выгнать кота на улицу. Вот только старый ленивый домашний питомец не спешил выходить на летний зной, предпочитая оставаться хоть и в переполненном людьми, но прохладном помещении.

Он недовольно мяукнул в ответ на пинок под зад, отвешенный ему злой хозяйкой, и уселся на пороге вылизывать свои обиженные и обнажённые яйца.

Кот расположился в неестественной позе, демонстрируя своё «достоинство», вот тогда-то Сергей и обратил внимание на его шею и живот.

Части туловища животного были обмотаны золотыми цепочками и браслетами, как два цыганских барона вместе взятые и сложенные.

Шесть золотых цепочек и три браслета были изъяты с тела кота, невольно подставившего своих хозяев в столь ответственный момент обыска.

~ ~ ~ ~ ~ ~

Ваня Дорохов сидел в наручниках напротив Сергея Косенко и Николая Долгих в служебном кабинете №317.

– Вань, ну ты не порти впечатление о себе. Чё ты молчишь-то? Я тебя знаю, как облупленного. Ты третий раз здесь. На месте преступления тебя опознали, похищенное у тебя изъято, тебе по-любому сидеть как минимум за этот эпизод, – недовольно ворчал на него Белых. – Две цепочки и браслет с последней кражи из коттеджа на Северо-Чемском. Ты уедешь минимум на «пятёрик» сегодня же с учётом твоей биографии. Рассказывай, откуда остальное «рыжьё»? Твоя мать не стала бы его просто так на кота наряжать, как на новогоднюю ёлку, если бы оно не было ворованным.

Дорохов сидел, молча опустив голову на грудь. Он исподлобья, как бы стесняясь, смотрел на оперов, не произнося ни слова.

В кабинет зашёл Долгих.

– Молчит, что ли?

– Тупи́т, а не молчит, – почти крикнул Николай.

«ДДД» сел напротив Ивана, снял со своего лица очки и уставился в упор на Дорохова.

И опера, и «местные» жулики знали, что это плохая примета. Знал и Дорохов, третий раз присутствующий в этом кабинете, сидя всё на одном и том же стуле, между столами оперативников. Он как бы инстинктивно втянул в себя голову, всё так же исподлобья, но уже не со стеснением, а с испугом глядя на опера.

– Слушай меня внимательно, Ваня, – «ДДД» медленно и тихо начал свой монолог, сделав ударение на имени вора. – Ели ты сейчас будешь тупить, то мы сильно возражать и не станем. Иди по одному эпизоду. Тебя осудят быстро, через пару месяцев ты уже получишь срок. Думаю, лет эдак пяток тебе судья накинет. Знаешь, что будет дальше? – Дим Димыч задал Дорохову вопрос и сам же на него ответил: – А дальше, поле приговора, мы найдём остальных потерпевших по кражам, которые опознают похищенное у них и найденное у тебя имущество. Только мы не будем их дела возобновлять скопом, а по очереди. По отдельности каждое дело… И за каждый отдельный эпизод ты будешь получать по новому, отдельному сроку. Даже если общее наказание будет путём частичного сложения всех приговоров, то червонец ты схлопочешь запросто, за три или четыре или пять отдельных краж. А теперь думай совей кучерявой башкой: сегодня покаешься во всех эпизодах – получишь за всё пятак. Если по отдельности – примерно в два раза больше. Нам, если честно, похер. Это работа наша. Сегодня мы раскроем пять-шесть краж с твоим участием или в течение года это произойдёт. Просто не усложняй себе жизнь и нам работу и не зли меня… Услышал? – уже на повышенном тоне обратился «ДДД» к жулику. Тот осторожно махнул головой, всё так же застенчиво посматривая из подлобья.

– Выбор за тобой!

Секунд через двадцать Дорохов произнёс:

– Домой меня свозите? Переоденусь, соберусь на тюрьму, мать с сестрой обниму, – обречённо произнёс вор.

– Расскажешь за остальные эпизоды, покажешь на месте, как проникал в дома, что похищал, куда сбывал – свозим и домой и в ресторан заедем, если хочешь, – ответил ему Николай.

– Хорошо, – ответил Дорохов. Он уже принял всё как есть и не боялся «мушкетёров». Он улыбнулся им так же красиво и застенчиво, как будто перевёрнутой радугой.

– Ну вот, другое дело, – хлопнул его по плечу, как старого друга «ДДД». – А то сидишь, набычившись, как неродной. Мы же с тобой одной крови. Ты и я.

Долгих подмигнул Дорохову одним глазом, напяливая на свою переносицу очки.

Сергей сидел за своим служебным столом и как будто слушал беседу старых друзей.

– Иван, а почему ты лазишь в дома, когда люди, хозяева на месте? –спросил он. – Мне просто любопытно. Ведь всегда можно нарваться на «ответку» со стороны потерпевших. Не проще ли в пустые хаты проникать?

– Знаешь, начальник, я вот не наркоман и не алкоголик, но насмотрелся и в жизни, и на зоне на таких бедолаг. Их просто манит тупой кайф, они без него не могут жить и рано или поздно, но об этом всегда думают, вспоминают и в большинстве своём к нему и возвращаются. А для меня кайф не в тупом поглощении спирта или отравы, а в том, когда я лезу в окно и не знаю, что за занавеской меня ждёт: спящая красавица или монстр с секирой… Что-то найду или что-то потеряю. Сердце просто выпрыгивает из груди от адреналина. Это такой кайф, ты просто не представляешь. Для меня это лучше бухла, наркоты и даже секса.

~ ~ ~ ~ ~ ~

Иван Дорохов освободился ровно через четыре года, летом 2018 года, и снова по условно-досрочному, за хорошее поведение.

Он радостно обнял седую мать и уже стареющую сестру, всё так же проживающих в ветхом частном доме Новосибирской «Чукотки».

В колонии строгого режима он скучал по ним обоим и по своему кайфу.

Кайфа… бешенного адреналина в крови ему не хватало все эти 48 долгих месяцев.

Мать просила отдохнуть, подождать хоть недельку, не рисковать, она как будто предчувствовала не временное расставание с сыном, а его потерю навсегда… Наверное, родители всегда это чувствуют, но Ивана было не удержать. Глоток свободы для него заключался не в том, чтобы выйти на волю, покушать материнских блинов со сметаной, посидеть на придомовой завалинке или подтянуться раз тридцать на отцовском турнике, нет… Он ждал своего кайфа, своего адреналина и на второй же вечер после освобождения отправился на промысел.

В этот раз он выбрал частный дом на улице Немировича-Данченко.

Ещё до последней посадки он заприметил этот зажиточный дом. Хозяин – большой, пузатый мужик – уже лет тридцать скупал и демонтировал бывшие в употреблении аккумуляторы.

Дорохов решил начать свой вояж за поисками кайфа именно с него.

Всё шло как по маслу. Уже подходя к дому, вор почувствовал учащённое сердцебиение и ощутил прилив гормона, отвечающего за чувства тревоги, страха, стресса и опасности. Мозг начинал думать совершенно по-иному, так, как он любил, как чувствовал себя в лучшие свои моменты жизни. Он и жил-то только ради них этих моментов и ради этого кайфа.

Дорохов забрался в окно, прошмыгнул в комнату, выждал секунд пятнадцать, наслаждаясь скоростью крови, растекающейся по мозгу и венам с увеличенной скоростью и повышенной температурой.

Собрав золотые изделия хозяйки и деньги семьи, припрятанные в комоде, он снова шагнул в окно, когда услышал сиплый низкий голос хозяина дома:

– Стой, сука.

Дорохов просто выскочил в окно и добежал до калитки. Он обернулся и увидел, как пузатый мужик с озлобленным лицом стоит около окна.

Иван уже спокойно вышел на улицу и быстрым шагом пошёл по тротуару. Он даже и не думал убегать, точно понимая, что хозяину с таким «рюкзаком» за ним просто не угнаться.

Отойдя метров 100 от дома, он снова обернулся, увидел мужика около калитки обворованного им дома и широко ему улыбнулся своей улыбкой, похожей на перевёрнутую радугу, когда почувствовал тупую боль рядом с горлом, перехватившую всё его дыхание.