Сыщик. Чёртова рота

На земле «мушкетёров» это была уже шестьдесят третья кража. Неуловимые жульманы просто издевались над населением и полицией и никак не хотели оставлять хоть какие-то следы своего присутствия на месте преступления.

Опера перетрясли полторы сотни жуликов всех мастей и расцветок, отрабатывая их на причастность к кражам оборудования. Среди населения и агентуры распространили информацию о вознаграждении за любую информацию о ворах… Результата не было.

Неделю назад «СВД» вызвал всех троих к себе. Он не кричал, не топал ногами, не брызгал слюной, просто, глядя исподлобья, проскрипел зубами:

– Меня сегодня генерал «имел» за эти кражи… У нас на районе больше всего эпизодов, жульманы наверняка наши, сделайте хоть что-нибудь, напрягите ещё раз агентуру.

«Мушкетёры» стыдливо молчали.

– Идите, работайте…

Осмотрев с экспертом и следователем взломанный ящик, Косенко, прежде чем спуститься в подъезд и начать опрашивать жильцов подъезда, решил пройтись по чердаку, расширить, так сказать, ореол осмотра места происшествия.

В тридцати метрах от ящика, почти у люка крайнего подъезда, лежала пустая и смятая пластиковая бутылка из-под пива, остатки которого отчётливо виднелись на измятом дне.

– Слишком далеко от места происшествия, – думал Сергей. – Мало ли кто мог побывать на чердаке дома и просто «бухануть»… Ну или «поправить здоровье». Но могли ведь и наши воровайки быть с похмелья – выпить и специально, подальше выбросить улику. Бутылка свежая, пыли на ней нет.

– Вась! – крикнул Сергей эксперту криминалисту, – упакуй бутылку из-под пива, заберём с собой, вдруг пальчики «стрельнут».

– Да как скажешь, – ответил эксперт…

На следующий день Сергей не забыл о найденной на чердаке дома смятой пластиковой бутылке, изъятой в ходе осмотра места происшествия. Ему не давал покоя странный цвет пробки – нетипичный для этого напитка в такой таре, оранжевый.

Вернувшись в отдел с обеда, он набрал телефон эксперта:

– Василий, привет!

– Привет, Серёжа.

– Чё там, с нашей бутылкой, пальцы есть?

– Нет, пальчиков нет, но ты обратил внимание на цвет пробки?

– Да, конечно, именно она мне и не даёт покоя…

– Знаешь, Серёга, пиво я очень люблю. Но такую пробку вижу впервые. Приходи к нам, я вам её отдам. Может, и поможет чем.

Придя в кабинет, Косенко стал рассматривать под увеличительным стеклом оранжевую пробку от пивной бутылки.

– Погляди, Коля, – показал на него ДДД. – Серёга нашим «старлеям» решил изменить.

– Не, Дим Димыч, с твоей подачи «армянские старлеи» – это уже святой напиток. Ты погляди на цвет пробки… Она оранжевая. Ты много видел таких пробок на пивных бутылках?

– Хм… Нет, первый раз вижу.

– Вот и я про то же. Если предположить, что эта бутылка «наших» вороваек, то можно попробовать найти пивнуху, где разливают пиво и закручивают такие пробки. Ну а дальше – как повезёт…

– Где ты её изъял?

– Петухова, 146. Почти крайний дом.

– Тогда поехали пивнухи трясти.

– Согласен. Только давай эксперта попросим сделать фото этой пробки, цветное и крупное, и лучше пару штук.

– Зачем? – удивился Долгих.

– Да чтобы троим одну пробку не мусолить. «Рассыплемся» по микрорайону, начиная от 146 дома. У одного будет пробка, у двух других – фотография. И на созвоне, чтобы в одни и те же магазины не заходить. Так быстрее будет.

– Ты думаешь, у нас на районе сотни пивнушек?

– Думаю, да!

Долгих «долго» уговаривать не нужно было. Он уже звонил экспертам и просил сделать цветные фотографии экстравагантной пробки.

– Бери себе пробку, раз ты её нашёл, а мы с Колей возьмём фотографии и пойдём по пивнухам, – сказал Долгих.

– И самое главное – не «наступи на пробку» по дороге, чтобы мы не потеряли бойца, – пошутил «ДДД».

Через час мушкетёры уже штурмовали не Бастилию, а планомерно, шаг за шагом, отрабатывали один за другим пивные магазины, ларьки и забегаловки Затулинского жилмассива, которых на удивление оказалось больше, чем продуктовых магазинов.

И снова Косенко повезло. Именно он наткнулся на пластиковую бутылку из-под пива на месте происшествия, и именно он нашёл эту пивнушку, закручивающую одноразовые пластиковые бутылки столь экстравагантного цвета пробками.

– Коля, захвати Димана по дороге, он где-то на улице Громова, 7, штурмует магазин «Пивная баррикада», и дуйте ко мне. Я, походу, нашёл пивнуху, где пиво закручивают именно такими пробками, и у них видео есть в магазине, – сообщил напарнику свою новость радостный Сергей.

– А ты где сейчас?

– Я на Зорге, 34, в «Пивной кружке».

– Жди! Скоро будем!

Ещё через полчаса троица оперов уже сверлила взглядом недовольного и постоянно что-то ворчащего себе под нос нетипичного для того района продавца пивного магазина, похожего на нарисованного павлина, истыканного татуировками, как рыжий – родинками, с тонким, почти девчачьим голосом.

– Говорил же я директору, нахрена нам эти розовые, оранжевые, лучше бы голубые пробки заказал… Вечно что-то выдумывает, рационализатор хренов, чем-то выделиться хочет. Лучше бы пива ассортимент увеличил и крепких сортов побольше набрал. Ходят тут одни алкаши, им то «Балтику девятку» подавай, то «Крюгер золотое», то «Ирландский эль». Взяли бы «Жигулёвского», как пятьдесят лет назад, налили туда водки – вот тебе и эль, и золото, и крюгер, три в одном.

– Давай показывай нам видеоархив магазина.

– Сейчас загружу… А какое число вам нужно-то?

– Да вот если бы мы знали, – ответил Николай.

– Ну, смотрите, интернет пропал вчера в 14 часов, – размышлял вслух Сергей, – значит, ломанули ящик с аппаратурой где-то в промежутке обеда – 13:30–14 часов. Бутылка была свежая, без пыли. Хранить такое пиво тоже долго не будешь, так ведь? Значит, возможно, купили не позже 13:30 вчерашнего числа, и назад, ну, пусть сутки отмотаем.

– Погодите, а в какой таре ваше пиво было? Какая ёмкость у бутылки? – спросил уже заинтригованный продавец пивнухи.

– В литровую бутылку.

– Мы просто всегда помечаем, в какое количество и какой посуды разливаем пиво. Так учёт тары вести легче. Это я лично придумал, а то всегда бутылок была недостача. Во всех нормальных пивнушках пиво воруют или разбавляют, а у нас бутылок вечно не хватало по факту, хотя по документам они всегда числились в наличии, вот я придумал вести двойной учёт. Я могу посмотреть, когда точно вчера и позавчера наливали и какое пиво именно в литровую тару.

– Так что же ты молчал-то? – постучал его по плечу Долгих. – Открывай свои талмуды, смотри!

– Я молчал? Ну знаете, так меня ещё никто не обижал, – прогнусавил продавец.

– Звать-то тебя как, расписной ты наш? – «ДДД» удивлённо рассматривал его «татухи».

– Серж, – смущённо ответил продавец.

Он загрузил видео и полез за барную стойку, вытащив оттуда школьный журнал, предназначенный по своему прямому назначению для преподавателей средних общеобразовательных школ, но пригодившийся и в пивном магазине для учёта продукции.

В этот школьный журнал Серж старательно, но неразборчиво записывал количество и объём тары, заполненной пенным напитком.

– Так, литровых бутылок было продано вчера всего три штуки. Они у нас как-то не сильно пользуются спросом… Всё больше просят «полторашки» или «трёшки». – Продавец листал журнал, расшифровывая одному ему понятные записи и каракули с палочками, чёрточками и почти иероглифами, как будто отыскивая в ученическом школьном журнале двоечников и троечников, отделяя их от хорошистов и отличников.

– Одну купили с пивом «Сладовар» в 17 часов – это вам, наверное, поздно уже. До этого купили одну «литрушку» в 13 часов и одну купили в 10 утра. Но в 10 утра – это сосед из магазина хозтоваров похмелялся. Это я точно помню. Пришёл такой с будуна и говорит: «Налей чего-нибудь немного, но крепко, чтобы вставило. Я ему говорю: «У нас крепкого нет, а если хочешь, чтобы тебе вставило…»

– Короче, Склифосовский, – перебил его Белых, – показывай видео, как и кто у тебя вчера в 13 часов пиво покупал.

Обиженный Серж фыркнул себе под нос и начал отматывать видеозапись на прошедшие сутки.

Прошло ещё минут семь, когда он радостный произнёс, забыв про обиду, вылетевшую из уст грубого опера:

– Вот, полюбуйтесь на них… Вот они, ваши голубки, сладкая парочка.

Белых скривил лицо, начиная подозревать Сержа в каком-то не пристойном для мужского духа поведении.

На видео были отчётливо видны двое молодых мужчин, на вид лет 20–25, одетые в спортивные костюмы синего цвета, бейсболки, кроссовки, как будто они вышли на пробежку по соседнему, сельскому, пригородному району и, случайно заблудившись, заглянули в пивнушку спросить дорогу или который сейчас час.

Вот только лиц их было не разглядеть, камера была настроена больше на кассу и на продавца, чем на вход и присутствующих в зале посетителей. Видимо, доверия у хозяина пивнухи к сотрудникам магазина не было…

Время было позднее, и возвращаться в отдел опера не собирались. «ДДД» уже «хряпнул» литровую бутылку свежего напитка и, издеваясь над продавцом, томным голосом спросил:

– Серж, не могли бы вы распечатать нам этих подлецов?

– У нас нет принтера. Могу кусок видеозаписи скинуть на флэшку или записать на диск, – пропищал в ответ продавец.

– Флэшки у нас нет с собой, – произнёс Косенко. – Я домой сейчас схожу, рядом тут живу, и принесу. Ты пока сохрани эту видеозапись. Мужики, вы посмотрите ещё на всякий случай за вчерашнее число записи, кто в литровые бутылки пиво брал. Я через пятнадцать минут приду с флэшкой.

– Хорошо, – ответил Белых.

Он уже обращался к продавцу и пытал его своими вопросами:

– Раньше видел этих двоих здесь?

– Нет, не помню таких, – отвечал Серж.

– Наши телефоны запиши к себе в журнал и вызубри их наизусть, если эти двое ещё раз придут, чтобы запомнил их и нам сразу же позвонил…

Просмотренные операми ещё одни сутки ничего нового или вразумительного в обстоятельства поиска неуловимых «крадунов» интернет-оборудования не внесли. Скопировав материалы покупки «пиваса» двумя подозреваемыми в спортивных костюмах на флэшку и оставив свои телефоны причудливому продавцу напитков, «мушкетёры» двинулись по домам.

На следующий день Косенко рассматривал увеличенные экспертами фотографии потенциальных жуликов. Лиц было почти не видно.

Примерный рост, возраст и спортивные костюмы, как из старых, добрых 90-х. Темно-синий «Адидас». Вот только бейсболки были разного цвета, причём одна кепка была оранжевой, как и пробка от пива. Это все приметы, что удалось вытащить из видео.

– Не густо. Давайте агентуру напряжём, покажем им фото. Участковым раздадим, да и в других пивнушках нужно тоже эти фото распространить, раз наши жулики любители пива, да и они ли это?.. – со вздохом вслух говорил Сергей. – Всё «по воде вилами писано».

– Серёг, раз уж ты этим занялся, сделай ещё ориентировку по городу с фото и приметами. Мало ли, вдруг повезёт, – предложил Николай.

– Хорошо.

Косенко подготовил ориентировку по городу о розыске «сладкой парочки», как их «окрестил» продавец пива со странным именем и манерой поведения.

После описанных в главе событий прошло полтора месяца. В кабинете №317 раздался телефонный звонок, и дежурный по отделу спросил:

– Косенко, это ты?

– Да, Петрович. Чё случилось-то? Из нас сегодня никто не дежурит, а я только после суток.

– Да погоди ты, тараторишь… Мне дежурный из Дзержинского отдела сейчас звонит и висит на параллельной линии. Они у себя на территории на крыше одного из домов двух пацанов задержали.

Просто задержали за то, что они там шатались. Доставили в отдел, откатали пальцы, личности установили, уже отпускать хотели, но вспомнили про вашу ориентировку. Вроде, похожи. Оба в спортивных костюмах и бейсболках. Жители «Затулинки». Будете их забирать к себе и работать с ними или они отпустят их?

– Погоди, Петрович! Конечно, будем! Уже выезжаем! Пусть держат их, мы уже мчим туда. Скажи, что в течение часа максимум доедем по пробкам.

– Хорошо. Я передам.

Видимо, вид у Косенко был такой, будто он получил внеочередное звание, и так неожиданно, что сам этому не поверил. Два его товарища молча наблюдали за ним, жуя бутерброды с докторской колбасой вместо ужина.

– Это знак, пацаны… Это реально знак. Мне сегодня сон приснился, как будто я с Гитлером дерусь. «Ушатал» я его в два удара, прикиньте. Собираемся!

– Куда? Ты расскажи, что случилось, – спросил ДимДимыч.

В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге появился полковник Суховей.

Он любил после 18:00 обходить здание отдела и наблюдать за тем, кто и чем занимается, кто работает, кто бумаги пишет, а кто уже свалил в тёплое домашнее кресло на просмотр нового эпизода «Ментовских воин» с Ромой Шиловым в главной роли.

– Товарищи офицеры, – громко произнёс Белых.

Все трое вскочили, забыв дожевать свои бутерброды.

– Да сидите уже…

«СВД» повернулся к Сергею, который внешне был похож на взъерошенного воробья.

– Косенко, сколько ты уже в уголовном розыске служишь?

– Скоро год будет, товарищ полковник.

На секунду задумавшись, полковник произнёс:

– Хм. Знаешь, а я через год работы в розыске раскрыл серию квартирных краж. Мы 15 эпизодов тогда «подняли» по нашему району и городу. А ты чем меня порадуешь через год работы в этом подразделении?

«СВД» не шутил, но и не упрекал. Он знал работу с самых низов и давить на сотрудников не собирался, понимая и нагрузку, и сверхурочную работу, и ответственность. Он как будто разговаривал сам с собой, просто вслух, не ожидая от ещё молодого по тем меркам опера какого-либо ответа.

– А я, товарищ полковник, через год своей работы в уголовном розыске раскрою серию краж интернет-оборудования. Сколько у нас там эпизодов? – спросил Сергей, обращаясь к «ДДД», и сам себе ответил: – по-моему, штук семьдесят.

Полковник выпучил глаза, как и тогда, два с половиной года назад, когда пытал молодого кандидата в милиционеры, заставляя читать стихи Некрасова.

– Обоснуй!

– По нашей ориентировке задержаны двое подозреваемых в Дзержинском районе. Находятся там, в местном отделе. Вот прямо сейчас едем их забирать и работать с ними. Разрешите выехать за подозреваемыми?

– Так, а я почему ничего не знаю? Какая ориентировка? Кто её подписывал?

– Вы в отпуске были, товарищ полковник, – встрял в разговор Белых. – Ваш заместитель, Захаров, нам подписал, и мы разослали.

– Так, держите меня в курсе. Утром доложите о результатах работы.

– Есть.

Суховей вышел из кабинета.

– Серёга, ты охренел! А если это не они? У нас на них ничего нет, – возмутился ДимДимыч.

– Знаешь, как говорил Наполеон? «Сначала надо ввязаться в бой, а там видно будет», – ответил всё ещё взбудораженный Косенко.

– Я знаю, как этот Наполеон закончил.

– Поехали, хватит перепираться, – сказал Николай.

– Ну, если твой сон в руку, мы и Гитлера и Наполеона… всех армянскими «старлеями» закидаем.

Задержанные в Дзержинском районе молодые мужчины действительно были похожи на сладкую парочку «Твикс». Первое впечатление складывалось, что они братья. Оба одного роста, в одинаковых спортивных костюмах тёмно-синего цвета с белыми вставками и лампасами. У них даже имена были одинаковые – обоих звали «Андреями». Вот только фамилии были разные: Квашнин и Матвеев. И кепки были разноцветными. У одного – оранжевого цвета, как та пробка из пивного магазина, у второго кепка была серая.

Они нигде не работали, проживали на «Затулинке» в соседних домах.

Втиснув их в старенькую, праворукую Серёгину «Карину», опера двинулись на свой район – в свой родной отдел.

«ДДД» пытался начать обрабатывать клиентов ещё в машине, стараясь разговорить их, выяснить какие-либо подробности их праздного существования. Однако стеснённые условия японского автопрома, забитого под завязку операми и жуликами, как консервная банка шпротами, не позволяли полноценно вести опрос.

Петляя по разбитым дорогам и объезжая пробки, Косенко вёл свой автомобиль.

Оба Андрейки даже немного успокоились, и один из них – Матвеев – даже задремал, уронив голову на плечо «ДДД».

Сергей рассматривал подозреваемых в зеркало заднего вида и пытался составить их психологический портрет.

Его мозг варил в своей черепушке «психологическую кашу», он уже распределял мысленно роли, кого им начать опрашивать первым, кто из жуликов окажется слабым звеном в этом криминальном дуэте, на кого проще надавить, кого выгоднее развести на разговор и вытащить тот плод признаний, так необходимый всем его коллегам по отделу, чтобы прекратить эту серию краж.

У него даже не было сомнений, что это именно те жулики, которые на протяжении полутора лет «бомбили» своими руками, как немецкие бомбардировщики фугасами, мирные чердаки домов его сограждан.

Оперская чуйка уже настоящего «щуки» просто вопила и, как пресс, давила на подсознание.

Он уже предвкушал вкус настоящей победы.

Ему на ум, почти из ниоткуда, из какого-то далёкого загашника его школьной памяти, из далёкого школьного детства, вдруг пришли слова Максима Горького из «Песни о Буревестнике»:

– Буря! Скоро грянет буря!

Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:

– Пусть сильнее грянет буря!..

~ ~ ~ ~ ~ ~

На следующее утро, как обычно, не позднее 7:30, «СВД» прибыл в отдел. Зайдя в дежурную часть, он поинтересовался сводкой происшествий за прошедшую ночь, пролистал журналы учёта сообщений о преступлениях и учёта информации, заглянул в камеры для задержанных.

В двух разных камерах, прямо на полу, измождённо спали двое жуликов с одинаковыми именами. Они не подняли головы даже от лязга засовов. Их только полчаса назад спустили опера из кабинета №317, позволив отдохнуть.

– Это кто? – спросил у дежурного Суховей.

– Это подозреваемые по кражам интернет-оборудования, их «мушкетёры» всю ночь «кололи». Сейчас обещали занести на регистрацию явки с повинной. Подробностей пока не знаю.

«СВД» поднялся в 317 кабинет.

Косенко спал на неудобном, коротком но мягком диванчике, приобретённом операми в магазине «ИКЕЯ». Он уже двое суток был на ногах, поэтому после двадцатой явки с повинной, написанной одним из «сладкой парочки» – Андреем Матвеевым, – просто вырубился. Его храп раздавался на весь кабинет, что не мешало двум другим операм до оформлять необходимые документы.

– Докладывайте, – коротко приказал полковник.

Белых поднялся из-за стола.

– Двое местных жителей с улицы Громова, ранее не судимы. Один из них бывший работник компании «Электронный пояс». Сознались во всех наших эпизодах, всего 63 явки с повинной. По городу тоже большую часть краж на себя берут. Мы с городским УВД уже связались. Их город к себе забрать хочет, но позже отдадим, сначала сами все доделаем. Похищенное оборудование накапливали и продавали оптом в аналогичную компанию в город Омск, там такая цифровизация только начинает набирать обороты. Рассказали, кому сдавали похищенное, когда и сколько раз. Готовы показать все эпизоды при проверке показаний на месте. Вкратце всё.

– Пойдёт… Молодцы.

Если мой читатель «в теме», то поймёт меня с полуслова, для тех читателей, которые открыли моё произведение из любопытства, чем это занимались «Кировские» опера на своей обслуживаемой территории в 2011 году, я поясню. Раскрыть 63 старых, ранее заявленных, зарегистрированных преступления, по которым уже возбуждены уголовные дела и приостановлены за неустановлением лиц, совершивших преступление, – это очень хорошие показатели в оперативно-служебной деятельности для ведомственной статистики. Даже если разделить эти 63 преступления на троих. Далеко не каждый опер за всю свою карьеру сможет раскрыть столько преступлений, сколько подняли эти три опера за одни сутки их обыденной службы.

По итогам раскрытия серии краж на территории города Новосибирска все они были удостоены награды. Каждому вручили по грамоте – простой, разноцветной, картонной бумажке со словами благодарности от руководства отдела. И это была норма их жизни, их службы, их внутреннего состояния души.

Ну и три армянских «старших лейтенанта» поздравили оперов с этой маленькой, но такой нужной всему городу победой.

Глава 5. Рогатик

Рогатик – лицо, совершающее преступление и выдающее себя за преступника, но не связанное с преступным миром.

Полуостров Чукотка есть не только на карте России. «Чукотка», а точнее Чукотский квартал, есть и в Новосибирске. Это пара сотен частных домов на левом берегу города в самом сердце Кировского района.

Именно там в далёком 1983 году родился милый малыш Ваня Дорохов.

Ваня рос тихим мальчиком. Его круглые, добрые глаза всегда смотрели снизу вверх на собеседника, так как он постоянно, как бы нечаянно или от стеснения, опускал подбородок при разговоре. Голос его был тихим, спокойным. Ваня очень любил улыбаться и всегда оставлял о себе очень хорошее впечатление.

Его простая и спокойная улыбка была похожа как будто на перевёрнутую радугу.

При общении с ним складывалось впечатление, что он ребёнок не от мира сего. Никогда не кричавший, не плакавший взахлёб или капризничавший, а если и пускающий слёзы от какой-либо обиды или от боли, то всегда тихо, незаметно, как бы в кулачок.

Его любили все: и родные, и соседи, и учителя. Даже грозные соседские собаки, сидящие на длинных, железных цепях на него не лаяли, он непонятным образом находил общий язык и с ними.

Иван откликался взаимным чувством ко всему окружающему его миру.

Родись такой мальчик в православной семье, он наверняка бы стал добрым и хорошим священником.

Однако Ваня рос в обычной рабочей советской семье. Отец работал и бухал. Бухал и работал и, когда мальчику исполнилось 7 лет, в 1990 году, умер, опившись отравленным техническим спиртом.

Мать Вани и старшая сестра души не чаяли в мальчике. Несмотря на начавшиеся тяжкие и лихие 90-е годы, старались из кожи вон лезть, но содержать и кормить единственного мужчину в доме в чистоте и хоть маломальском достатке, ограничивая самих себя везде и во всём.

Ваня внимал с благодарностью, впитывал в себя любовь двух одиноких и самых близких ему женщин.

Много позже, уже повзрослев, он так и не смог завести себе семью, ибо семья для него на всю его недолгую жизнь была всегда одна: его мама и сестра.

Именно им, двум своим самым родным и близким людям, приносил он в дом свою основную «зарплату» – ворованные вещи, золотые изделия и украшения.

Воровать он начинал опять-таки с частного сектора, многие жители которого зачастую не запирали двери, а в летний период и окна, надеясь на своих собак, с которыми Ваня был, как Маугли из джунглей, одной крови.

Вдохновившись мультяшным героем, перепрыгивая или перелезая через заборы, он так всегда и говорил собакам: «Мы с тобой одной крови – ты и я». И они, проникнувшись его нечеловеческой харизмой, спокойствием и белыми кудрями, безропотно пускали бывшего доброго малыша с улыбкой, как перевёрнутая радуга в дом своих хозяев и так же выпускали его наружу с украденным добром.

Ваня всё украденное нёс в свой дом. К маме и сестре.

Похищая в основном золотые украшения, деньги, небольшую по объёму видеотехнику, он нет-нет да и выбирал у простодушных потерпевших хозяев платьице для сестры или кофточку для мамы, на взгляд угадывая их любимые цвета и размеры.

Больше Ваня ни о чём не заботился. Дальше уже всё делали они, его самые родные и близкие люди. Продавали похищенное, покупали в дом еду, Ване вещи, точно так же зная его предпочтения, размеры и потребности.

Ваня был настоящим кормильцем, выходя на свой промысел практически еженедельно.

Живи и воруй он лет сто назад, то в тюрьме и на воле его звали бы не иначе как «рогатик» – человек, регулярно совершающий преступления, но никак не связанный с преступным миром, ибо его миром была его маленькая семья, и именно для них он нёс свои ноги на преступления, и именно в свою семью приносил похищенное имущество.

У него не было того самого принципа старых воров из «Джентльменов удачи»: украл, выпил – в тюрьму… Романтика. Ваня не пил, не курил и тем более не наркоманил.

И продолжалось бы такая идиллия ещё много лет, пока Ванины ноги могли перепрыгивать через заборы или залазить в окна первых и вторых этажей многоэтажных жилых домов и уносить с собой золотые украшения граждан, их кошельки и телефоны, если бы не два обстоятельства, вставшие на его жизненном пути: «Чёртова рота» в лице трёх оперов Кировского отдела полиции и большой пузатый мужик из частного дома на улице Немировича-Данченко с пневматической «воздушкой»…

~ ~ ~ ~ ~ ~

К своим 30 годам отроду Дорохов уже был опытным вором. Ему приходилось попадаться и отбывать срок за аналогичные кражи из частных домов на улице Тульской всё того же Кировского района и улице Титовой соседнего Ленинского района города Новосибирска.