Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити

– Рисковый ты человек, Макс. Но хорошо, давай попробуем. Будет потом что рассказать: как мы их, а они нас.

Сама Немецкая слобода была не в пример чище и опрятней, чем другие части города, плюс уютные, красивые дома. Все же немцы есть немцы, даже домовые изгороди у них не из дерева и не из железа, а подращённые и постриженные кусты. Ну всё «не как у людей», не как у нас… В этом плане они действительно больше походили на местных из столичного Сопотьрама, чем на своих земляков с Земли. Так, не торопясь и разглядывая Слободу как те рязанские туристы в Берлине, мы дошли до нашего «заведения».

Внешне «Бавария» производила хорошее впечатление: красивое здание с яркой вывеской. И внутри было весьма неплохо… Но вот публика посмотрела на нас как-то невесело, хотя при этом никто ничего не сказал. Ободрённые отсутствием явной агрессии, подошли к стойке и заказали пиво.

– Ребята, а вы ничего не перепутали? – спросил бармен, – через три дома есть ещё один бар, где с удовольствием нальют таким хорошим парням, как вы. А у нас-то и мест особо нет…

– Как нет, – удивился я, поворачиваясь в сторону зала, и тут входная дверь распахнулась настежь и в бар ввалилась толпа молодёжи. Я ещё не успел их разглядеть, как услышал:

– Макс! Как здорово что ты здесь!

И из новоприбывших отделился один из них, и кто бы это был? Отто Вебер!

– Привет, Макс!

– Привет Отто!

– Так, Кнут, – это уже Отто давал указания бармену, – вот этот парень – Макс, он спас нашу Эльзу. Поэтому Макс здесь мой гость, обслужи его по первому разряду. Впрочем, мы пойдём сядем вместе.

После чего Отто посмотрел на своих и сказал, чтобы они начинали без него, а мы отсели у дальнего столика, чтобы не смущать своим присутствием почтенную публику. Да и Цезарем тоже.

Но не успели пропустить по второй кружке пива, как в бар влетел какой-то пацан с криком:

– Achtung!7 Чёрных видели на Ляйпциг-штрассе!

Тут Отто и его команда сорвались с места и кинулись к выходу. Остальные посетители также довольно резво потянулись на улицу, а Кнут бросился закрывать ставни.

– А мы что сидим? – уставился на меня Алексей. – Там «заруба» намечается, а мы тут…

– А куда бежать-то? – спросил я. – Ты знаешь где эта Ляйпциг-штрассе?

– Знаю, бежим!

Ну улице уже было довольно темно, но Алексей уверенно вёл меня и Цезаря какой-то своей дорогой, и вскоре мы наткнулись на группу местных дружинников, среди которых были и мужики из бара, видевшие нас и сразу определивших как «свои». Было их бойцов десять-пятнадцать, я не смог посчитать, так как не успели мы обменяться хоть нескольким фразами, как из-за ближайшего дома вылетела группа непонятно кого… Впрочем, это оказались негры, человек десять. Все были вооружены дубинами и некоторые – ножами. Ни слова не говоря, они бросились на германцев и началась потасовка, в которой чёрные сразу получили преимущество: африканцы были моложе, энергичней, и дубинки в их руках смотрелись более естественно, чем у немцев.

– Что рот раззявил, – крикнул Алексей и, подобрав выпавшую палку из рук немецкого дружинника, бросился в гущу боя.

Но и я уже пришёл в себя и крикнул команду «Чужой» для Цезаря, показывая на здоровенного негра, что щерился своими белоснежными зубами в нашу сторону и ещё не понял, с каким противником он столкнулся. Цезарь же в это время в два прыжка настиг противника и повалил на землю. Что было дальше я не видел, так как на меня самого летел ещё один представитель африканского материка.

Схватив дубинку, лежащую недалеко от меня (а это оказалась настоящая бита), я успел её подставить под сильный удар, который коренной житель Чёрного континента делал сверху вниз, как будто рубил дрова. После чего чисто на рефлексе ударил ногой в пах и с разворота – битой по животу, или что там подвернулось «под руку». «Коренной житель» после этого уже был не боец.

Подняв голову и осмотревшись, увидел, как чёрные бросились бежать напуганные нашей с Алексеем и Цезарем атакой. Алексей, кстати, тоже «замочил» одного противника, лежащего на земле и держащегося за руку. Там, похоже, был перелом. А Цезарь по-прежнему стоял передними лапами на поверженном им черномазом хулигане.

У немцев тоже были потери: четырём дружинникам оказывалась помощь прямо на месте. Не отойдя ещё от боя, мы все тяжело дышали и потихоньку начали соображать, что же тут произошло. А произошла неприглядная картина: негры могли немцев если не поубивать, то покалечить. И весьма изрядно. Дружинники явно не были готовы к встрече с таким противником. И если не наша с Алексеем и Цезарем помощь, то всё было бы для хозяев печально.

Ход моих размышлений прервало появление Отто и ещё с десяток бойцов. Похоже, это были патрульные. Как они рассказали, недалеко от нас столкнулись с ещё большей бригадой «диких» хулиганов: человек пятнадцать – семнадцать, но здесь уже более подготовленные германцы смогли справиться и прогнали «агрессоров» со своей территории. В плен были взяты трое нападавших.

Увидев, что и у нас есть «пленные», Отто дал указание их забрать и поместить «под замок», что, мол, завтра утром будем разбираться. Хорошо, что убитых нет.

По ходу событий Отто и дружинники, с которыми вместе бились с чёрными, поблагодарили нас и предложили выпить немного для «приведения чувств в порядок», но мы отказались. Хватит с нас уже и выпивки, и приключений. Как сказал потом Алексей, с битой в руке:

– А хорошо мы «заглянцевали» винишко! Такой «веселухи» у меня давно не было!

Перед расставанием Отто попросил прийти в их Управу завтра утром. Они вызовут рыбаков, вытащат пленных негров и попробуют со всем этим разобраться. Учитывая, что мы приняли самое активное участие в этом ночном «событии», наши показания для рыбаков, скорее всего, будут необходимы.

Разборки

На следующее утро мы с Цезарем были «как штык» возле управы Немецкой слободы. Там присутствовало все их руководство, пять холеных и, как мне показалось, несколько высокомерных немцев, Отто со своими патрульными, плюс ещё человек пятнадцать возрастных германцев, наверное, дружинников, и в сторонке на лавке сидели шесть негров. Что удивительно, возле них стоял здоровенный папуас, весь расфуфыренный как «павлин», а вокруг него ещё несколько представителей коренных африканских народов изображали из себя что-то типа его телохранителей.

В центре всей этой мешанины были три рыбака, один из которых был тот, что вчера меня проверял. Они «коммуницировали» со всеми по очереди, пока не дошли до нас. Знакомый рыбак спросил, что произошло, на что я дал обстоятельный ответ.

– А что вы делали поздно вечером в Немецкой слободе? – вдруг спросил другой рыбак. – Как вы оказались в центре всех этих событий? Судя по жетону, вы из Вороньей слободки?

– Они были у меня в гостях, – тут же ответил за нас Отто, – я их пригласил в «Баварию» попить пива, а тут всё и началось.

– А когда вы успели не только познакомиться, но и так подружится, что пригласил их в «Баварию», куда не немцев вообще не пускают? Этот парень с собакой только вчера получил жетон, а в Земля-сити провёл всего три дня. – проявил осведомлённость знакомый мне рыбак.

– А какая разница, где и как мы познакомились и подружились, – вдруг вспылил Отто, – разве это запрещено вашими правилами?

– Ладно, поняли уже, где и как вы познакомились, – вдруг примирительно сказал третий рыбак. И даже с приглашением в «Баварию» ты не солгал…

Затем они подошли к «павлину» и его прихвостням, что-то тоже там «перетёрли», после чего встали в середину народа и подняли руку, чтобы привлечь внимание.

– Значит так, – начал один из рыбаков, – правила никем не нарушены, все живы, и у нас особых претензий нет ни к кому. Вместе с этим хотел бы отметить, что эти «дикие», – и он указал рукой на негров, – пришли сюда без дозволения, с оружием, и совершили нападение на хозяев. Мы не будем сейчас применять какие-то меры, но делаем предупреждение: «диким» здесь не место, тем более с оружием. Но если данная ситуация повторится, то виновные будут наказаны.

– Нет, я не понял, а кто виновные? – «раздухарился» «павлин».

– Виновные сидят возле вас, – спокойно ответил тот же рыбак. – Ещё вопросы есть?

– Да как же они виновные? – всё не мог уняться чёрных амбал, – их сильно побили, на них напало это чудовище, – тут он показал рукой на Цезаря, – и чуть не убило, а вы их называете виновными?

– Что они тут делали? – спросил спокойно рыбак. – Где ваша территория? Или вы хотите не ждать второго раза, а наказать прямо сейчас?

При этом его глаза так полыхнули, что «павлин» тут же замолчал и прекратил дискуссию.

Рыбаки уже стали уходить, но тут один из них, тот, что меня проверял, вдруг повернулся и сказал:

– Кстати, если бы это «чудовище» убило этого «мальца» (который был под два метра ростом), то правила тоже не были бы нарушены. Так как убивать запрещено людям, а Цезарь по нашей классификации вейрд. Вейрдам же никто не запрещал убивать. Животным такой запрет вынести нельзя. Так что «мотайте на ус», – добавил он, обращаясь уже к африканцам. – И мой вам совет: держитесь подальше от собак и вейрдов. Да и вообще от животных.

После этого «высокие договаривающиеся стороны», а также представители «высокого суда» разошлись по своим территориям. Но если «высокий суд» шёл с гордо поднятой головой, то остальные участники этой «стрелки» расходились с задумчивым выражением на лицах. В частности, у меня из головы не выходили последние слова рыбака о Цезаре. Ведь получается, что бы Цезарь здесь ни натворил, ему всё с рук сойдёт. В Земля-сити, кроме него, нет больше ни собак, ни вейрдов. И никакими законами ни его действия, ни действия его хозяина (то есть меня) никак не регламентируются. И, похоже, те же рыбаки и не собираются это делать. А они здесь – «истина в последней инстанции».

Мы с Алексеем подошли к Отто, чтобы попрощаться, но пришлось немного подождать, так как он о чём-то разговаривал на своём родном языке с членами Управы Немецкой слободы. Наконец Отто освободился и, подойдя к нам, извинился за вынужденное ожидание, после чего добавил:

– Макс, предлагаю встретиться завтра в «Баварии», выпивка и закуска за мой счёт. Алексей, – тут он повернулся к нему, – тебя тоже жду. Ну и Цезаря не забудьте. Ваша собака теперь «звезда», как минимум в Немецкой слободе!

– Хорошо, постараемся, – ответил я, – по крайней мере, мы с Цезарем. – А ты? – повернулся я к Алексею.

– Вот завтра и видно будет, – ответил тот о чём-то задумавшись.

На обратном пути я сразу спросил Алексея, кто этот «павлин»? И получил ответ, что это Мугабе, лидер чёрных и хозяин значительно куска «дикой» территории – «Чёрной дыры». Алексей даже выразил удивление, что он сам, собственной персоной припёрся на эти разборки.  Мол, не барское это дело, такому «важняку» как Мугабе ходить на выяснение отношений только из-за того, что шестерым чёрным немного «намяли бока». И очень плохо, что его тут унизили. Пусть и рыбаки это сделали, но мстить он будет, конечно, не рыбакам, а свидетелям своего унижения. То есть немцам и нам.

После этого ни я, ни Алексей не проронили ни слова. Похоже, каждый думал о своём, и только подойдя к кулинарии, мой приятель сказал, что нам надо зайти к Михаилу и всё ему рассказать. А почему нет?

В итоге мы втроём ввалились в приятно пахнущее заведение и попросили Лену позвать Михаила. Ждать пришлось недолго, и, появившись в зале, он тут же кивнул нам на свою вип-комнату, куда все и зашли.

Удобно разместившись, мы с Алексеем подробно изложили суть произошедшего в Немецкой слободе как вчера вечером, так и сегодня утром. В том числе сделали акцент на последних словах рыбаков.

Миша, выслушал нас очень внимательно, после чего откинулся в кресле и по его глазам было видно, что он о чём-то лихорадочно мыслит.

После небольшой паузы Михаил наконец-то сказал:

– Мужики, вы хоть поняли, какой результат получился от вашей утренней встречи? Вы хоть поняли, что рыбаки ввели новый закон, разрешающий животным, тем же собакам и вейрдам убивать людей? Причём, если верно все сказали, то никакой ответственности не будут нести ни сами животные, ни их владельцы.

– Да какой же это закон? – удивился я. – Этот рыбак просто немного пояснил ситуацию перед уходом?

– Да обычный закон, рыбацкий! Ты что думаешь, тут Уголовный кодекс кто-то печатает? Рыбаки просто приходят и говорят, что теперь будет вот так. И в течение дня весь город про это знает. И то, что твой «знакомый» рыбак сказал про Цезаря – сегодня вечером вся Земля-сити будет в курсе событий. А среди рыбаков им друг другу и говорить ничего не надо, они и так все знают. В общем, вас с Цезарем рыбаки возвели в серьёзный ранг безнаказанного орудия убийства. Но, – и тут Михаил поднял палец вверх, прямо как Лечо два дня назад, – имей в виду, Макс, что есть и обратная сторона медали: на тебя и Цезаря могут объявить охоту, так как наверняка многим боссам как на «дикой» территории, так и на организованных, не понравится ваш статус. В общем, крыша тебе нужна, Макс.  И в гостиничку свою на базарной площади больше не ходи. Если там что-то у тебя осталось, мы заберём.

– Да, и сегодня ночуешь здесь, на диванчике, – влез в разговор Алексей. – Завтра найдём тебе нормальное жильё, в Вороньей слободке, недалеко от нашего квартала.

– Какой «диванчик», какое «жильё в Вороньей слободке»? – перебил его Михаил. – Ты что, не понял, какая угроза стоит перед Максом и его Цезарем? Да этой ночью в Слободку придёт человек тридцать чёрных, разнесут все к чертям, найдут Макса и прибьют. И рыбаков не побоятся, спрячутся потом в своей «дикой» зоне, где их и с собаками не найдёшь. И рыбаки в этот «гадюшник» не полезут. Мугабе никогда не простит, что его публично «опустили», да ещё при его «гориллах». А «опустили» именно из-за Макса и Цезаря. Не знаю, сознательно это рыбаки сделали, или нет, но факт есть факт. В общем, еще раз повторю, Макс, «крыша» тебе нужна и нужна срочно. Лучше всего в Американской оккупационной зоне.

– А почему у американцев, а не, например, у немцев?

– Да они уже показали, что к немцам могут ходить по ночам как к себе домой. Наберут «бригаду» несколько десятков человек, которым всё «по барабану», и пойдут «шерстить» Немецкую слободу. Крови, конечно, будет много, но неграм к этому не привыкать, они и так там, в «дикой» зоне, постоянно дерутся промеж себя, а тут будет всё то же самое, только за деньги. А вот немцам всё это может не понравиться… Они очень сильно ценят своё спокойствие, и ради Макса и Цезаря на серьёзные контры не пойдут. Так что Немецкая слобода – это не вариант.

– А американская – вариант? – спросил я.

– Да, вариант, – спокойно продолжил Михаил. – Во-первых, насколько я знаю, между американцами и хозяевами «Чёрной дыры» есть какие-то дела. Или делишки… В общем, вроде у них совместный интерес. Но это неофициально, и я до конца в этом не уверен. Во-вторых, зона большая, и сила серьёзная. При необходимости могут выставить столько людей, что снесут территорию этого Мугабе так, что там и пепла не останется. И чёрные это понимают. То есть соваться в Американскую оккупационную зону с группой бойцов в несколько десятков человек – это для них не вариант. Побьют сначала группу, а потом и самого Мугабе достанут. Да и отдадут рыбакам.

Михаил задумался на минуту и продолжил:

– Но просто идти к американцам смысла нет. Идти надо к какому-нибудь серьёзному человеку, имеющему там влияние. «Крышу» искать, короче. И надо думать, кто бы этой «крышей» мог быть.

– Мужики, а у меня есть вариант, – сказал я и полез в карман за бумагой, которую мне дал Энтони перед отъездом в Земля-сити.

– Какой ещё вариант? – одновременно удивились и Михаил, и Алексей.

– Вот, глядите, – протянул я найденную наконец бумагу.

Михаил внимательно посмотрел на неё и его лицо выразило крайнее удивление.

– Откуда это у тебя и какое отношение ты имеешь к этой персоне, – спросил он, махнув листком с адресом.

– Энтони, руководитель Аналитического центра в Сопотьрам мне его дал. Сказал, что если сильно «припечёт», то могу обратиться к этому человеку, сославшись на него, то есть на Энтони.

– Как это здорово у тебя получается! – воскликнул Алексей. – Три дня в Земля-сити, а уже герой местных сплетен, да и с такими знакомствами!

– Лёша, я незнаком с этим американцем. Кстати, а кто он?

– Это Брайан Шмидт, – ответил Михаил. – Секретарь их Управы. Человек крайне влиятельный в Американской оккупационной зоне. Хоть Шмидт и не член Управы, но все вопросы для неё готовит именно он, и он предоставляет информацию для руководства. В общем, если тебе нужно решить какой-то серьёзный вопрос – то дорога прямо к Шмидту. Я сам к нему ходил, когда надо было решить вопрос по продаже кондитерки в их зоне.

– И что? – спросил я.

– Он решил вопрос. За деньги, конечно. Но без него я бы ничего не добился. Впрочем, мы отвлеклись. Значит так, – продолжил Михаил, – сейчас обедаем, а потом ты вместе с Алексеем и, наверное, с Дмитрием, идёте по данному адресу. Ребята будут нужны как «группа прикрытия». Что-то мне говорит, что чёрные могут тебя уже выслеживать. Хорошо, если я ошибаюсь, но здесь лучше «перебдеть, чем недобдеть». В общем, «на Аллаха надейся, а верблюда привязывай».

– Миша, а почему мы рассматриваем вариант только в Земля-сити? – поинтересовался я. – А если уехать на время из города? Навряд ли чёрные будут искать в Аламании, за пределами Земля-сити?

– Макс, ты знаешь почему все люди бегут сюда? И почему во всей Аламании люди живут только здесь, ну и с небольшим исключением в столице, в Сопотьрам? Да потому что за пределами Земля-сити у них практически нет шансов на выживание. И даже рядом с Земля-сити тоже. В город каждый день приезжают обозы с продовольствием и прочей всячиной, которые ведут крестьяне. Это они тут такие вежливые, добрые… Пока деньги на нас зарабатывают. А за пределами Земля-сити, если крестьяне увидят человека – то убьют сразу. Да и те же ремесленники и гайрды – ещё те деятели. Конечно, они получше относятся к нам, но и среди них всякого дерьма хватает. Убьют походя, и даже не заметят.

– Но меня ждёт отряд гайрдов недалеко от Земля-сити, – раскрыл карты я, – они будут ждать один месяц со дня моего прихода сюда. Гайрды могут сопроводить до Сопотьрам в Аналитический центр.

– Ну, во-первых, – загнул палец Михаил, до этого отряда ещё добраться надо. То, что тебе повезло не встретить крестьян, когда пришёл сюда – не значит, что так будет всегда. А во-вторых, если возвратишься в Аналитический центр, то сюда уже не вернёшься. Будешь работать там на американцев, да ещё не в столице, а на границе. С теми же бойрдами. Пока жив будешь. Тебя такие расклады устраивают?

– Наверное, нет.

– Ну тогда действуем по плану «А», то есть с которого начали.

После чего Миша послал одного мальчишку за Дмитрием, которому потом всё объяснил и поставил перед нами задачу: ни в какие «приключения» не лезть, и спокойно добраться по искомому адресу. На контакт со Шмидтом иду только я. Вернее, мы с Цезарем.

Американская оккупационная зона. Шмидт.

Воронья слободка не имела общей границы с Американской оккупационной зоной, поэтому пришлось идти через Немецкую слободу и Чайна-таун. Но если немцы никаких проблем не доставили, то китайцы нас тормознули. На одной из улиц дорогу перекрыли человек десять узкоглазых с дубинками в руках. Мы же были почти безоружными, разве что, если клыки у Цезаря можно было посчитать за средство защиты. Оружие не брали специально – чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Но для китайцев, похоже, сам состав нашей группа показался интересным.

После того как мы встали друг перед другом метров за двадцать, от китайцев выделился один и спросил, кто мы такие и куда прёмся через их территорию. От нас вышел Дмитрий, как самый опытный и хладнокровный.

– Мы идём в Американскую оккупационную зону, правил не нарушаем, и выражаем своё почтение жителям Чайна-таун.

– По людям вопросов нет, а вот собакам никто не разрешал разгуливать в нашей зоне, – возразил китаец.

– А кто запретил им разгуливать, – всё так же спокойно спросил Дмитрий, – эта собака в Земля-сити уже несколько дней, побывала в разных зонах, и нигде никаких ограничений по ней не предъявлено. Более того, её знают рыбаки, которые, кстати, определили, что собаки и вейрды могут публично убить человека, и за это никому ничего не будет. Надеюсь, среди вас нет желающих проверить действие нового правила на себе? Кстати, для вашего общего развития, эта кавказская овчарка натаскана на собачьих боях, но может и человека ухайдокать за несколько секунд. Рвёт горло, «как тузик фуфайку».

И тут Цезарь, наверное, почувствовал, что разговор идёт про него, зарычал, обнажив зубы и пристально уставился на китайца, что вышел вперёд. А я специально натянул поводок, как бы сдерживая его.

– В общем, ребята, давайте так, вы идёте своей дорогой, а мы своей. Никто никого не трогает, а только мило улыбается, – предложил хороший вариант Дмитрий.

Учитывая, что со стороны китайцев никаких действий или других предложений не последовало, мы потихоньку пошли вперёд, а узкоглазым ничего не оставалось делать, как расступиться и дать проход. После чего вскоре мы и вошли в Американскую оккупационную зону.

Зона была непохожа ни на Немецкую слободу, ни на Воронью слободку. Улицы были шире, дома побогаче. Не покрасивее, а именно побогаче: больше размером, с территорией, с лепниной, балконами. И все первые этажи домов были заняты если не салунами, то парикмахерскими, магазинами или ещё что-нибудь в этом роде.

Дмитрий, пока мы шли по зоне, немного рассказал про неё.

– Если мы или немцы, или те же китайцы живём за счёт того, что что-то производим, то американцы – за счёт торговли. Они держат под собой процентов 80% всей торговли Земля-сити. Ту базарную площадь, что ты видел в «дикой» зоне – это небольшое исключение из общего правила. А вообще, именно американцы ведут переговоры и с крестьянами и ремесленниками на поставки продовольствия и всего остального. Почему другие этого не могут? Да потому что янки предлагают лучшие условия: берут все большим оптом, да ещё зачастую платят вперёд, плюс у них хорошая торговая инфраструктура (склады, подъезды, средства малой механизации и прочее). То есть погрузка-разгрузка занимает минимальное количество времени. Денег в это вбухали много. И в итоге ни одна зона с ними не может сравниться, так как нет таких возможностей. Американцы притягивают к себе деньги и товар как огонёк мотыльков. Ну и, кроме торговли, здесь крупнейшее производство легального алкоголя, а может, и нелегального… Огромное количество салунов, куда каждый вечер стекается куча народа со всей Земля-сити. Были бы деньги… Опять же лучшие публичные дома. Ну и такой немаловажный фактор, как бесплатный труд. В зоне разрешено рабство, и многие американцы этим пользуются.

Так, за разговором мы подошли к дому Шмидта, который даже на фоне неплохих местных строений смотрелся «как первый среди равных».

Ребята устроились на лавку напротив здания, а я подошёл к двери и нажал на звонок. Открывшему дверь лакею объяснил, что хочу видеть господина Шмидта и что у меня привет для него от Энтони из Сопотьрама. После чего лакей скрылся, чтобы через минуту всё же впустить в большой холл.

– Мистер Шмидт сейчас спустится к вам, – важно сказал он. – Но своего кобеля привяжите к ограде. В дом животных у нас не пускают.

Шмидт оказался небольшого роста, лет примерно сорока. Внимательно оглядев меня, он поинтересовался кто я и откуда знаю Энтони. Получив ответ, пригласил меня в комнату, примыкающую к холлу, куда нам принесли чай с печеньем и началась беседа.

– Все, кто приходит ко мне с «приветом от Энтони», как правило, нуждаются в серьёзной помощи, – начал Шмидт. – Я уже слышал о стычке «диких» с немцами в Немецкой слободе, и о том, что там оказалась какая-то огромная собака, наводящая ужас своим грозным ликом. Впрочем, видел её из окна. Собака действительно производит впечатление…

– Так что вам конкретно надо, – спустя небольшую паузу спросил Шмидт.

– Можете ли вы помочь узнать, какие намерения есть у Мугабе насчёт меня? И если они есть, да еще с негативным оттенком, то каким образом можно их решить? Мне не хотелось бы ходить всё время, ожидая от чёрных очередной пакости.

– Ну… – протянул Шмидт, – узнать-то можно, но, только боюсь, что решить проблему будет сложно. Мугабе, там, на немецких «разборках», мягко говоря, малость обидели, и он от этого огорчился. А будучи огорчённым этот дикарь «берега теряет». Впрочем, не будем забегать вперёд и гадать на кофейной гуще. Я соберу информацию, а ты с собакой пока можешь побыть у меня. Во дворе, в саду есть флигелёк, где можете остановиться. Только условие – никуда не выходить, за исключением небольших прогулок с собакой в саду. Твоим сопровождающим мой лакей сам скажет, что они могут идти, а ты с Цезарем пока погостишь здесь. Надеюсь, друзья не обидятся и не наделают глупостей?