скачать книгу бесплатно
– Помолчи, – остановила она меня. – Просто помолчи.
Послушно захлопнув рот и прикусив до полного омертвления так и не сумевший выбраться наружу несчастный вопрос, я попытался поймать взглядом глаза Хлои. Она не сопротивлялась и, распахнув передо мной две изумрудные бесконечности, позволила нырнуть в них. Искорки и на этот раз не прискакали полюбоваться на мою вторгшуюся персону, предпочитая отсиживаться где-то на берегах чудесных Хлоиных век, поросших перелеском бархатистых ресниц. Мне стало как-то неуютно, одиноко и тревожно. Я даже пару раз моргнул, пытаясь отогнать эти неприятные чувства, но они не пожелали удаляться, а напротив, вцепились в меня мёртвой хваткой. Я предпринял очередную попытку стряхнуть их, прогнать и заменить на добрые, нежные и приятные. Они с лёгкостью парировали все мои поползновения.
– Он мой брат, Серёжа. Он мой брат, – тихо произнесла Хлоя.
– Я понимаю, – как можно нежнее подхватил я.
– Он часть меня, – продолжила Хлоя, и мне на миг показалось, что говорит и, собственно, смотрит она сквозь меня, как мы смотрим сквозь оконное стекло, совсем его не замечая.
– Да, конечно, – я снова попытался превратить монолог в диалог.
– Мара не понимает, что если с ним что-то произойдёт, я не переживу.
– С ним всё будет хорошо, – попытался успокоить я Хлою.
И тут Хлоин взгляд словно подёрнулся туманом и поплыл куда-то вдаль. Я попытался остановить его, поймать, не дать уйти, ещё ничего не понимая. Все мои усилия были тщетны. Хлоя резким рывком разорвала наш визуальный контакт и, уткнувшись мне в грудь, уже не смогла сдержать водопад обиды и горечи.
Рыдала Хлоя долго и как-то очень по-взрослому. В этом рыдании не было щенячьего повизгивания от боли в придавленной лапке. Детской обиды по поводу сломанной игрушки. Женской истерики как защитной реакции на проявленную несправедливость. Прижимая её голову к своей груди и нежно гладя по волосам, я даже не чувствовал той обиды, которую рыдающий человек старается выплеснуть со слезами. Рыдая, Хлоя как будто старалась размыть барьер внутренних чувств, сковавший волю и мешающий принять то единственно верное, но такое до боли нежеланное решение. Каждой слезинкой она рушила свой родной, привычный мир. Рушила и пыталась создать его заново. Снова рушила и снова пыталась создать. Я ей не мешал. Да и что я, собственно, мог? А если бы даже и мог, то от меня не приняли бы ничего. Это было её горе и её выбор. И я это знал. Я просто это знал. И старался не мешать. Только плотнее прижимал её хрупкие вздрагивающие плечи да старался получше спрятать мокрое от слёз лицо на своей груди, чтобы тем самым хоть чуточку оградить её от этого мира и дать возможность побыть наедине с собой.
Рыдания Хлои закончились сразу, почти мгновенно. Вот ещё её хрупкие плечи подрагивают в моих объятиях. Проходит буквально секунда, и её кулачки уже упираются мне в грудь…
– Пусти, задушишь, – просипела Хлоя в тот самый миг, когда смогла отвоевать капельку свободного пространства между своим лицом и моей грудью.
Я ослабил объятья, но полностью её не отпустил. Попытался поймать её взгляд и соединиться в этом взгляде.
– Нет! Не смотри! – лицо Хлои снова спряталось на моей груди на долгую минуту. – Просто отпусти меня и отойди к окну, – продолжила она после затянувшейся паузы. – Только не оборачивайся.
Я медленно отпустил её, и как только всё моё Я перестало чувствовать её прикосновения, резко шагнул к окну, оставляя её за спиной.
– Спасибо, – долетел до меня её благодарный шёпот.
Блаженная улыбка в мгновение ока появилась на моих устах. Взгляд полетел в изумрудную даль окрестностей, впрочем, ни за что не цепляясь. Мне было просто хорошо. Вот так вот – раз, и просто хорошо. И я пытался растянуть во времени это прекрасное чувство.
***
О том, что Хлоя поговорит с братом и попросит Хвана открыть свою память, Маре было объявлено вечером.
– Но я настаивать не буду, – в очередной раз повторяла Хлоя, – уговаривать и упрашивать тоже.
– Конечно, конечно, – в очередной раз твердила Мара, давая распоряжения слугам, носившимся как ужаленные пчёлами в одно пикантное место.
Я же, мешаясь под ногами суетящихся слуг, от нечего делать просто бродил по замку, изучая его архитектуру и виды из окон. Надо отдать им должное: ещё ни один слуга не налетел на меня. Да что там налетел – даже не задел краешком чего-либо. Каждый раз эти пушистые комочки тормозили в метре от меня, почтительно кланялись и размазывались по стеночке, давая возможность мне беспрепятственно пройти. Выглядело всё это довольно умилительно и весело. Особенно размазывание. Смысла в этом не было никакого. Коридоры имели такую ширину, что в них спокойно могли разойтись два слона, и даже им пришлось бы шагнуть друг к другу, чтобы поприветствовать собрата пожатием хобота.
Выступление к Трёхпалой скале на встречу с братьями Хлои было назначено на утро. Во дворе замка уже вовсю складировались тюки, и получали усиленную пайку ездовые животные, которых называли вихрами.
Перед тем как отправиться спать, Мара позвала меня в комнату Хлои.
– Присядьте, чтобы не упасть, – обратилась она к нам. – Как ты думаешь Хлоя, твои братья доберутся завтра до Трёхпалой скалы?
– Если не будут отсиживаться в болотах гургутов, то дня через два, наверное, доберутся, – ответила Хлоя, прикидывая что-то в уме.
– Медленно, медленно, – Мара задумчиво заходила по комнате.
– А от чего это мы должны упасть? – бесцеремонно влез в разговор я.
– Не торопись, вкусненький, всё узнаешь. – Мара продолжала нарезать круги по комнате. – Хлоя, а ты можешь мысленно связаться с Хваном и спросить, где они сейчас?
– Попробовать, конечно, можно, – тени сомнения пробежали по лицу Хлои. – Только если меня продолжают отслеживать, то мгновенно вычислят, как только я попытаюсь установить связь. Моей силы не хватит, чтобы прикрыть этот канал от посторонних.
– Да, даже если я подключусь, то полностью мы канал не закроем, – Мара встала посередине комнаты как вкопанная. – Проблема.
– А к чему такие трудности? Братья будут ждать меня в условленном месте. Даже на вихрах прибудем туда не сильно раньше.
– А потому что мы будем там уже к обеду.
– Мара, это невозможно, – усмехнулась Хлоя.
– По земле да. А вот по воздуху…
– В нашем мире что-то изменилось, пока меня не было? – в вопросе Хлоя зазвучал явный сарказм. – Вары отрастили крылья?
– Вары – нет, – Мара явно решила подыграть Хлое и тоже добавила в свои слова существенную толику сарказма. – А вот их принцесса да.
– Повернись-ка, дай мы посмотрим на твои пушистые крылышки.
– Мои пушистые крылышки будут завтра с утра ждать нас у ворот замка. И вовсе они не пушистые, а очень даже лысенькие и кожистые. Мы полетим на дролонге.
У Хлои натурально отвисла челюсть и пропал дар речи. Она во все расширившиеся глазюки смотрела на Мару и пыталась выдавить из себя хоть капельку чего-нибудь членораздельного. Получалось откровенно плохо. Точнее, никак не получалось.
– Хм, – самодовольно хмыкнула Мара, наслаждаясь произведённом эффектом и снисходительно поглядывая на Хлою снизу вверх.
Как у неё получалось так снисходительно поглядывать при её росте, для меня осталось загадкой.
– Вот для этого я и попросила садиться. А то упали бы от неожиданности, побились, покалечились. Лечи вас потом ущербных. А времени и так нет.
Вдоволь насладившись Хлоиным столбняком, Мара обратила взор на меня любимого. И тут уже пришла её очередь удивляться. Нет, ротик она не растопыривала, глазки не выпучивала. Но во всей её пушистой натуре читалось явное удивление.
– Я не поняла, вкусненький, ты чего, на дролонгах каждый день летаешь?
– Ну, на самолётах летал несколько раз.
– Са-мо-лё-тах. – Мара посмаковала незнакомое слово. – Нет, такие звери у нас не водятся. А на дролонгах, значит, не летал?
– Не летал. Но если через дьюти фри да бизнес-классом, то можно и на дролонге. В дролонге бизнес-класс предусмотрен?
– Слушай, вкусненький, ты не мог бы расшифровывать некоторые словечки, которые вворачиваешь в свою речь? – обратилась ко мне Мара, задумчиво почесав лапкой за ушком. – Я, знаешь ли, девушка вспыльчивая. Ругательств не переношу. А твои словечки звучат как ругательства. Могу ведь и покалечить ненароком.
– Да чего тут непонятного? – поспешил ответить я, отходя на всякий случай так, чтобы Хлоя была между нами. – Дьюти фри – магазин, ну лавка, по-вашему, где торгуют товарами разными. Бизнес-класс – специальные кресла для высших особ. Вы же принцессы. Значит, знать. А я типа так. Примазаться. Вместе с вами.
– Вот так и говори, – успокоилась Мара.
– А я и говорю.
– Значит, лавка с товарами нам не нужна, – продолжала между тем Мара. – Необходимое нам уже приготовили. На первое время хватит. Остальное мои слуги на вихрах доставят. А вот кресла дролонг на себя цеплять не даст. Да и некуда там.
– Мара, но ведь дролонги очень опасные звери, – наконец вышла из ступора Хлоя.
– Опасные – возможно. А вот по поводу зверей… знаешь Хлоя, я бы советовала при нём не упоминать слово «звери». Может и обидеться. А я на обиженном дролонге летать не хочу. На не обиженном приятнее и веселее.
– Мара, что ты несёшь? – снова сделала большие глаза Хлоя. – Это дролонг – самоё опасное существо в нашем мире. Какое веселье?
– Терпение, терпение и ещё раз терпение. Только это, Хлоя, в обморок не падать. Он слишком сентиментальный и ранимый. Грохнешься при нём без чувств, и мы завтра никуда не полетим. Заставит уложить тебя в постельку, поить отварами да создать тишину, уют и спокойствие. И молнии в него не метать. У него на них аллергия. Тут уж его в постельку укладывать придётся. Хотя, – Мара на минутку задумалась, – может, конечно, и обманывает. Но чихал очень натурально.
С этими словами Мара вышла из спальни, даже не попрощавшись. И как мне показалось, ведя диалог сама с собой.
Дверь за ней послушно затворилась, но на этот раз она не приняла грозный вид нерушимой стены и стальной обороны, а прикинулась доброжелательным швейцаром, готовым с улыбочкой предоставить проход.
– Даже не сказала, во сколько отбываем, – задумчиво произнесла Хлоя, всё ещё смотря вслед ушедшей принцессе.
– С первыми лучами солнца! – рявкнула дверь, отчего я подпрыгнул.
Довольная произведённым эффектом, дверь премиленько улыбнулась и приняла невинный вид. Типа, ну дверь, ну говорящая, делов-то. Ещё и гладью вышивать могу, но за отдельную плату.
Я всё же на всякий случай зажмурился и, помотав головой, снова уставился на живую дверь. Та прикинулась обычной бездушной деревяшкой, а я начал сомневаться в своей психической нормальности.
– Слушай, Хлоя, а почему я понимаю вашу речь? – неожиданная мысль осенила меня, и я не преминул её озвучить. – Вы что, говорите по-русски?
– Нет, – коротко ответила Хлоя на второй вопрос. На первый ответа не последовало.
– Тогда ты намагичила мне понимание вашего языка? – не сдавался я, поскольку вопрос начал занимать меня всё больше и больше.
– Нет, – выдала, Хлоя с упорным постоянством.
– А кроме постоянного отрицания, полезную информацию получить можно? – начал потихонечку закипать я.
– Да, – лаконично ответила Хлоя, не удостоив меня даже взглядом.
Такого явного игнорирования моя эгоистичная сущность вынести не могла.
Да что она, собственно, себе позволяет, эта девчонка? Мало мне издевательств со всех сторон. Теперь ещё и отношение как к мебели сделаем! Вот сейчас так отшлёпаю, что завтра на дролонге на животике полетит, остужая то, к чему сегодня моя рука душевно приложится.
Собственно, решив не откладывать в долгий ящик столь полезное с воспитательной точки зрения занятие, я быстренько нашёл в комнате стул, разместил его за спиной Хлои и, усевшись, стал многозначительно изучать, так сказать, поле последующей экзекуции. Несмотря на то, что его прикрывало довольно просторное платье из плотной ткани, поле деятельности меня вполне удовлетворило. Конечно, не столь обширное, чтобы, войдя в раж, начать метаться по нему в беспорядочном хаосе, но и не малюсенькое, чтобы накрыть с одного удара. К тому же привлекательная выпуклость говорила о том, что отбить ладошку мне сегодня не грозит, как ни старайся. Я даже подумывал о том, а не задрать ли подол повыше, чтобы изъять его как абсолютно ненужную прокладку, но вспомнив, какие на самом деле эти лохмотья, решил этого не делать. Ведь сто процентов дёрнется от неожиданности. Ломанётся вперёд. Изношенная дерюжка не выдержит и опадёт на пол пошарпанными лоскутками. Этого я допустить не мог. Воспитание воспитанием, а вот излишний эротизм здесь не уместен. Вся наука коту под хвост. Хотя и заманчиво, чёрт возьми.
– Только попробуй, – донёсся до меня спокойный и от этого ещё более угрожающий голос Хлои.
– Чего попробуй? – проблеял я как пацан, пойманный за подглядыванием в щёлочку окошка женской бани.
– Того самого. Не строй мне тут невинного ягнёнка. За раздевания взглядом я ещё, может, и прощу. По крайней мере подумаю. А вот за дальнейшие мысли…
– Так ты, значит, мои мысли читаешь?! – взвился я от этого факта, как уж на сковородке. – И не стыдно? – перешёл я сходу в наступление. А что мне, собственно, оставалось делать. – Кто кричал «А-а-а! Мыслей не слышу! Всё!»?
– Мара, – спокойный ответ Хлои сбил весь мой боевой пыл с лёгкостью цыганского кнута.
– А как же про мир, который принял меня? – схватился я за последнюю соломинку, понимая, что спасительной она, увы, не будет.
– Наш мир тебя принял, – улыбнулась Хлоя. – Но это не значит, что ты можешь опускаться до похабства и непотребства.
– Да я! Ну… это… в воспитательных же целях, – совсем сник я и окончательно повесил голову.
– Ой ли? – усмехнулась Хлоя. – Поначалу решил задать мне тумаков, как обиженный мальчишка, на которого не обратила внимания девочка.
– А вот и неправда. Просто хотел преподать урок против заносчивости.
– Потом откровенно стал пялиться на мою… эту… – Хлоя тоже на мгновение пришла в замешательство.
– И нет там у тебя никакой «этой»! – быстро выкрикнул я, не найдя достойных аргументов для банальной отмазки. – Точнее, это… – позднее раскаяние за вылетевшее явное оскорбление повисло затравленной гримасой на моих устах.
– Негодяй и извращенец, – резюмировала Хлоя, вкладывая в слова весь богом ей данный цинизм. – Представляю, куда бы ты зашёл, если бы я тебя не остановила. Да ты маньяк! Тебя на сто метров к приличным девушкам подпускать нельзя. И к неприличным, кстати, тоже. Завтра скажу Маре, чтобы тебя заковали в кандалы, надели намордник, и… и… и пусть дролонг несёт тебя в пасти – для нашей безопасности. А лучше пусть сожрёт. А теперь пошёл вон. – Указательный палец Хлои указал в сторону двери, которая с готовностью распахнулась.
– Да я, собственно… и всё ты не так поняла… я же… это… – мямлил я, отступая к дверному проёму.
– Вон! – рявкнула Хлоя.
Этот завершающий вопль Хлои развернул меня на сто восемьдесят градусов и придал хорошее ускорение. Настолько хорошее, что я проскочил мимо двери с такой скоростью, что опередил несчастную не на десятые доли, а на целую секунду. Она, эта коварная дверь, явно вознамеривалась дать мне хорошего пинка всем своим корпусом. Но в итоге, лишь толкнула поток воздуха мне вслед, душевно врезалась в свой же косяк и жалобно заскрипела.
Я же, ни на мгновение не тормозя и не сбавляя скорости, понёсся в свою спальню, показав коварной двери неприличный жест.
В итоге этот жест был единственным, хоть и маленьким, но утешением в том океане горечи, обиды и стыда, который накрыл меня на всю ночь. А может даже и на больше.
***
Утро встретило меня навязчивым щекотанием моих сонных глаз местным светилом. Я, естественно, попытался отмахнуться от него, но моя попытка была банально проигнорирована. Я даже полагаю, что просто не замечена. Не став особо спорить и качать права, я просто повернулся на бок, предоставив светилу возможность лицезреть мой затылок.
– Я не поняла, вкусненький, чего мы ещё проминаем кровать? – Мара пушистым комком запрыгнула на моё спальное ложе и потянула одеяло. – Вставай, говорю, а то останешься без завтрака.
– Плевать, – пробурчал я в ответ, уцепившись в край укрывавшего меня пледа.
Плед немилосердно рванули с ужасающей силой и, не успев от него отцепиться, я рыбкой нырнул на пол. Довольная Мара издала боевой клич и победно перевернула меня на спину.
– Сам встанешь или попинать? – скромно осведомилась пушистая принцесса и потупила глазки, шаркая лапкой.
– Не встану, – пробурчал я в ответ, ужом вклиниваясь под плед. Стыд просыпался в моём мозгу с новой силой, заставляя забиться куда-нибудь подальше и поглубже, прикинуться ветошью и не отсвечивать.
– Да куда ты, собственно, денешься. – Одним рывком Мара резко сняла с меня единственное укрытие. – Пять минут на утренние процедуры и завтракать.
– Нет, – твёрдо ответил я и полез под кровать.
– Да. – Мара уверенно выволокла меня из-под кровати за ногу и потащила в туалетную комнату.
