Городские байки

Дмитрий Чепиков

Городские байки

Инкуб

Денис проснулся от того, что яркое солнце било сквозь тюлевые шторы прямо ему в глаза. В который раз ощутив неприятный серный привкус во рту, он поёжился под простыней, служившей ему одеялом. В доме было ужасно жарко. Дверь на балкон, видимо, захлопнулась ночью от сквозняка. А ведь сегодня ещё предстояло выполнить обещание и прогуляться с Ниной, девушкой Дениса, на городской пляж.

Прислушавшись, гремит ли бабушка на кухне посудой, Денис услышал лёгкие шаги в соседней комнате и нехотя поднялся с кровати. Он заглянул в комнату бабушки, но увидел лишь серую бесформенную тень, метнувшуюся к распахнутому окну.

«Опять надзиратели пасут», – с досадой подумал он и подошёл к настенному зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид. Из зеркала на него смотрел двадцатипятилетний темноволосый парень приятной наружности, но с воспалёнными красными глазами. Промелькнувшие в отражении глаз ярко-красные искорки ничуть его не удивили, зеркало обмануть было нельзя. В последнее время Денис вообще ничему не удивлялся. Ни тому, что его глаза полыхают иногда таким ослепительным алым огнем, что не видно зрачков, ни тому, что любая девушка, едва взглянув на него, испытывала к нему неумолимое влечение и чуть ли не силой пыталась затащить его в постель.

Последний факт доставлял ему особенное удовольствие, в отличие от происшествий, пугающих Дениса. За ним частенько по пятам следовали полупрозрачные блёклые тени, внимательно следящие за каждым его шагом. Сначала Денис чуть было не сошел с ума, ловя на себе их безглазое внимание, но затем, перерыв кучу тематических сайтов в интернете, решил, что тени безопасны и всего лишь надоедливы. Бабушка, однажды заметив крадущуюся за её взрослым внуком тень, назвала его нехристью и попыталась навесить крестик, а также вдобавок осенить иконой с благодушным лицом какого-то святого. Денис равнодушно терпел её манипуляции, но тень, впоследствии назвавшая себя надзирателем, не собиралась терпеть такое наглое вмешательство на обжитую ею территорию.

Крестик капнул серебряным горячим сгустком на недавно купленный узорчатый ковёр, а икона, с нечеловеческой силой вырванная из рук, описала замысловатую траекторию по комнате и хлопнулась о стену, свалив при этом старательно выращиваемую бабулей бегонию.

Бабушка мигом шмыгнула за дверь, а Денис снова погрузился во всемирную сеть в поисках объяснения всему происходящему. После пары запросов старенький компьютер на мгновение подвис, а затем начал с бешеной скоростью выдавать сайты на разных языках независимо от того, что нажимал на клавиатуре ошалевший Денис. Убрав руки от компьютера, он с интересом ждал окончательный результат.

Браузер, наконец, успокоился, выведя на монитор интернет-страницу с непонятными таблицами, диаграммами и кусками карты звёздного неба. Затем, поскрипев жёстким диском, неожиданно выдал всю родословную Дениса.

Молодой человек, пристально изучив два десятка поколений своих предков, ахнул. Ни одного нормального человека, с общепринятых моральных позиций общества, там не было. Хотя у него и раньше возникали сомнения по поводу своих исчезнувших родителей, и бабушкин уход от прямых вопросов был подозрителен, он всё равно не мог поверить взбесившемуся компьютеру.

По всему выходило, что Денис идеально подходил для вмещения в себя качеств инкуба – демона средней руки, не особо сильного, но и не последнего в иерархии преисподней.

Колдуны, ведьмы, знахарки, чёрные маги и предсказатели: таким был далеко не весь список его далёких родственников. Денис задумчиво почесал затылок и выключил компьютер. Оставалось рискнуть и проверить свои силы, чтобы окончательно убедиться в действительности происходящего.

Первый опыт был плачевным. Приставшие вечером на улице гопники отобрали у него смартфон и последнюю тысячу рублей. Как ни старался Денис вызвать свои сверхъестественные способности, толку с этого не было. Пришлось, так и не обрушив на голову грабителей все силы ада, идти в полицию и писать заявление о нападении. Доблестные сотрудники правоохранительных органов, не пожелав вешать на свой отдел ещё один «глухарь», допросили его таким образом, что выходило, будто он сам напал на хулиганов и насильно вручил им деньги и телефон.

Разгневанный и разобиженный молодой человек скомкал и швырнул в открытое окно дежурного своё заявление. Пнув урну на выходе из дежурной части, он пошёл к автобусной остановке, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. На остановке стояла девушка ослепительной красоты. Денис всем сознанием ощутил притягивающий запах её духов, глаза выхватили в слабом свете фонаря очертания идеальной фигуры и огненно-рыжие, до середины лопаток, волосы девушки. Когда они пересеклись взглядами, молодой человек безнадёжно погрузился в бездонную глубину её зелёных глаз.

Девушка молча взяла Дениса под руку, и они медленно пошли в сторону городского парка. Обычно раскованный в общении с женским полом парень сейчас не мог выдавить из себя ни слова, хотя этого и не требовалось. Она всё рассказала ему своим тихим, нежным голосом, подтвердив его самые смелые догадки. Девушка, назвавшаяся Ольгой, представилась его главным наставником-суккубом и попросила ничего не пугаться. Тени сопровождали их на почтительном отдалении. Денис уже научился ощущать их присутствие даже тогда, когда их не было видно рядом. Ему слегка не понравилось, что Ольга сразу взяла командный тон. Однако она быстро успокоила его, сообщив, что суккубы, кем она собственно и являлась, всегда помогали начинающим демонам типа него и не нужно артачиться.

Так, лениво препираясь, они добрели до дома, где жил Денис. У подъезда девушка на мгновение прижалась к нему и страстно поцеловала в губы. Мир поплыл перед глазами Дениса и завертелся в темноте, вспыхивающей яркими зелёными искрами. Сквозь гамму нахлынувших приятных ощущений Денис едва расслышал что-то о цене за силу, предлагаемую ему. Словно пьяный поднялся он в свою квартиру после такого прощания с Ольгой и уснул, едва его голова коснулась подушки.

Проснувшись на следующий день, Денис поразился непроницаемой тишине, висящей в воздухе. Почувствовав сильную жажду, он поспешил на кухню, чтобы достать из холодильника бутылку холодного пива. Благо, сегодня было воскресенье, и это можно было себе позволить. А завтра ему снова предстояла унылая работа с документами в пыльном офисе. Пройдя коротенький коридор, Денис замер на пороге кухни, увидев неожиданную картину.

Бабушка и Ольга сидели друг напротив друга по разные стороны кухонного стола, скрестившись взглядами. Изумрудное свечение глаз Ольги против подсвеченных небесно-голубым светом глаз неожиданно помолодевшей бабули. Денис сильно щипнул себя за руку, думая, что всё ещё спит. Было больно, но видимая картина не исчезла. Спустя несколько минут молчаливое противостояние закончилось, бабушка, опустив голову, встала из-за стола и прошла мимо Дениса, покидая квартиру, бросив на внука короткий взгляд, полный сожаления.

После того, как она хлопнула дверью, Ольга расцвела в обольстительной улыбке, и расстегнув пуговицу в виде крохотной головы монстра на и без того откровенной блузке, обвила его руками. Она прижалась к нему упругой высокой грудью и прошептала нежно на ухо: «Ты – мой!»…

Старенький смартфон Дениса, взятый на время у бабушки вместо отнятого, громко оповестил его о входящем вызове, на экране высветилось «Нина», но парень не глядя нажал на сброс. Звонки настойчиво последовали ещё несколько раз, однако телефон, переведённый в беззвучный режим, не дал пробиться Нине к охваченному страстью Денису. Несколько часов бесконечного наслаждения подняли молодого человека на самый верх блаженства, однако где-то в самой глубине души он чувствовал, что совершает нечто категорически неправильное.

Уже в наступивший жаркий полдень, сидя в кресле с поднесённым Ольгой холодным пивом, он нашел в себе силы задать вопрос о цене за полноценное владение мощью тёмных сил.

– Вот это уже будет зависеть от того, чего ты пожелаешь, – изменившимся металлическим голосом произнесла Ольга, по-хозяйски поправляя на себе футболку Дениса, надетую на голое тело. – Хочешь с лёгкостью соблазнять любую женщину да красными глазами пугать людишек, то ничего платить не надо. Это и так у тебя есть и останется с тобой навсегда.

– А если я хочу большего? – вспомнив нападение хулиганов и постыдный поход в полицию, со злостью в голосе спросил Денис.

– Тут два варианта: ты или старший инкуб, или наставник, как я, – вновь подобревшим, мягким голосом сказала Ольга. – В первом случае тебе нужно осознанно предать свою девушку, во втором, в плюс к этому, подписать договор на бесценную вещь…

– Дай-ка догадаюсь. Душу? – ухмыльнулся Денис, и Ольга согласно кивнула. – Но ведь мы уже с тобой… Первая цена-то заплачена?

– Ничего подобного, я использовала тебя для собственного удовольствия, – заулыбалась Ольга и, сбросив с себя футболку, призывно улеглась на диване.

– Даже старшие инкубы не могут сопротивляться моим чарам. Подходящую ситуацию я тебе устрою, но попытка у тебя одна. Выгляни с балкона, – продолжила она, бесстыдно потягиваясь.

Денис пулей метнулся на балкон и увидел с высоты пятого этажа быстро идущую к его подъезду знакомую фигуру Нины. Девушка, не дозвонившись до него, решила сама выяснить, что случилось у Дениса.

Возле подъезда её ждали трое крепких парней, по случайности те же самые, которые вчера отжали у Дениса телефон и деньги. Они перекрыли Нине дорогу к подъезду, и, схватив за руки, потащили в сторону старых гаражей.

– Минута на выбор, – полыхая чудесным светом зелёных глаз, прошептала Ольга. – Не ошибись, мой друг. Безграничное удовольствие падёт к твоим ногам, тёмные надзиратели из бестелесных теней превратятся в могучих слуг, сокрушающих твоих врагов. Просто оставь её… Не вмешивайся.

Денис вернулся в комнату, не сводя глаз с обнаженного суккуба. С трудом смог отвести на мгновение взгляд от Ольги и вдруг увидел старую открытку, случайно упавшую с тумбочки, рядом с диваном. На ней, ровным почерком, была старательно выведена надпись «Люблю тебя, милый. Твоя Нина!»

Он резко повернулся к уже празднующему победу суккубу и, бросив на Ольгу холодный взгляд, вылетел на лестничную площадку. Преодолевая лестничные пролёты в пару прыжков, Денис выбежал из подъезда и нагнал хулиганов, когда они уже начали сдирать одежду с плачущей Нины в тупике между гаражами. Он чувствовал, как его переполняет ярость и необыкновенная сила.

Быстрый удар и самый рослый из преступников рухнул на грязный асфальт с лопнувшей в нескольких местах челюстью. Двое остальных потянулись за ножами.

– Беги! – Денис оттолкнул девушку в сторону дома и приготовился к схватке. Однако драки не состоялось. Хулиганы превратились в прозрачно-бледные, рассеянные тени, которые скользнули в узкую щель под стеной ближайшего гаража. Растворился и обездвиженный сокрушительным ударом главарь.

Ольга, с балкона наблюдавшая за происходящим, огорченно вздохнула и, меняя черты лица и фигуры, трансформировалась в привлекательного, хорошо одетого мужчину.

– Ну что же, продолжим поиски, – сказал суккуб сам себе, покидая квартиру Дениса и навсегда оставив молодого человека, прижимающего к себе плачущую девушку…

Табло

Михаил Степанович водил автобусы уже двадцать лет и считал, что повидал всё. Но в это декабрьское утро что-то было не так.

Началось с того, что электронное табло над входом начало вести себя странно. Вместо привычного "Добро пожаловать" при входе каждого пассажира высвечивались какие-то числа. Сначала Михаил Степанович решил, что система глючит – мало ли что может случиться с электроникой в старом ПАЗике.

"21900" – появилось на табло, когда вошла молодая девушка с рюкзаком.

"1095" – для пожилого мужчины с портфелем.

"7" – для бледной женщины в сером пальто.

Водитель потёр глаза. Может, он просто не выспался? Но цифры продолжали меняться с каждым новым пассажиром.

– Простите, число 14600 для вас что-то значит? – решился он спросить у весёлого молодого человека.

– Абсолютно ничего! – жизнерадостно ответил тот. – А что?

– Да вот, с табло что-то, – указал Михаил Степанович на бегущую над входом строку, на которой крутилось "14600".

Парень только плечами пожал: "Табло как табло", – и прошёл в салон.

Пассажиры, на которых Михаил Степанович посматривал в зеркало, похоже, ничего не замечали. Неужели у него начались какие-то возрастные изменения? Этого он боялся больше всего. Конечно, всё вокруг, кроме этого злополучного табло, выглядело вполне обычно, но мало ли…

На остановке "Библиотека" в салон тяжело поднялся грузный мужчина лет пятидесяти. Табло мигнуло: "0". Михаил Степанович почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Автобус тронулся. Мужчина, тяжело дыша, прошёл в середину салона. Через несколько минут он схватился за сердце и осел на пол.

"Остановите автобус!" – закричала женщина в сером пальто, та самая, с семёркой.

Михаил Степанович затормозил. Вызвали скорую, но было поздно – обширный инфаркт. Считанные минуты от входа в автобус до последнего вздоха.

Именно тогда он ясно понял. Табло показывало дни. До смерти.

Женщина в сером пальто вышла на следующей остановке. У неё оставалось семь дней. Михаил Степанович смотрел ей вслед, но окликнуть не решился. Что он мог сказать?

Вскоре он уже знал, что у большинства пассажиров впереди годы: тысячи, десятки тысяч дней. Но иногда появлялись другие числа. Маленькие. Страшные.

"1" – для старушки с авоськой.

"3" – для подростка в наушниках.

"2" – для беременной женщины.

Он завёл блокнотик, куда начал записывать название остановок, на которых пассажиры входили и выходили, их приметы. Пытался завести разговор, предупредить – намёками, окольными путями. Кто-то слушал. Кто-то крутил пальцем у виска.

Старушка с единичкой дожила до вечера. Её сбила машина, выскочив из-за поворота на тихую улочку, в квартале от дома.

Подросток с тройкой утонул через три дня, решив искупаться на спор в октябрьской реке. Об этом потом долго говорил весь город.

А беременную женщину удалось спасти.

– Вы не могли бы мне помочь? – обратился Михаил Степанович к сопровождавшему её мужчине с усталыми глазами, когда они выходили из автобуса. Тот кивнул:

– Конечно, что случилось?

Михаил Степанович, особо не надеясь, рассказал ему всё. И тот поверил, может быть, потому что был врачом, а жена действительно что-то неважно выглядела. Через пару дней Сергей, так звали врача, нашёл Михаила Степановича в депо и долго благодарил: он отвёз жену в больницу, где выявили непредвиденные осложнения. Ещё пара дней, и было бы поздно.

– Не знаю, как вы это сделали, но наша семья у вас в долгу. Звоните мне в любое время, всегда помогу, чем смогу, – уходя, Сергей протянул водителю свою визитку.

После того случая табло начало сбоить. Теперь оно показывало числа не для всех – будто нехотя, выборочно. Словно обиделось, что нарушили правила игры.

Но Михаил Степанович продолжал следить за числами. Записывать. Предупреждать. И это не могло остаться незамеченным. В автобусном парке стали шептались: "У Степаныча что-то с головой". Начальство вызывало на беседы. Его даже отправили на медкомиссию. Но Михаил Степанович был в хорошей форме для своих лет, ну а о странном поведении табло рассказывать, конечно, не стал. Тем более что теперь оно показывало числа совсем редко.

А через три месяца случилось то, чего он боялся больше всего. В автобус на конечной вошла его дочь. Она часто так делала – приносила ему горячий домашний обед. Табло мигнуло: "1".

Один день.

Михаил Степанович похолодел.

– Катюша, послушай меня. Ты должна мне поверить. Я думаю, тебе грозит опасность, в ближайшее время случится что-то очень-очень плохое. Ты как себя чувствуешь?

Он знал, что дочь не любила походы к врачу, а обследование последний раз проходила вообще, как говорится, сто лет назад. Они с матерью уговаривали Катю поберечься, но она, их добрая, милая, неунывающая девочка, только улыбалась в ответ и махала руками: "Я ж молодая и здоровая. Что мне сделается? Не нужны мне врачи!"

Катя как-то странно посмотрела на отца, а потом ответила:

– Знаешь, что-то последние пару дней голова побаливает. А так ничего.

– Милая, у меня есть знакомый врач, сходи к нему, а? В очередях стоять не нужно, талончик брать, ждать. Он быстро всё организует.

Катя никогда ещё не видела отца таким испуганным, её беспокойство невольно передалось и ей, и она согласилась.

Сергей велел приехать сразу же, как только понял из сбивчивой речи Михаила Степановича, в чём дело. Обследование выявило "немую" аневризму, довольно большую, так что разрыв был неизбежен. Операцию откладывать не стали.

Когда Катю выписывали, Сергей пригласил Михаила Степановича в свой кабинет.

– Я много думал о том, что тогда случилось с моей женой. А теперь вот с вашей дочерью. Может, это прозвучит безумно, но у меня есть идея…

***

Через неделю у депо появился пожелавший остаться неизвестным спонсор, который выделил немалые средства на поддержку автопарка и обещал впредь делать это регулярно. В качестве "довеска" к щедрой помощи он подарил новенький современный автобус. Условие было необычным: работать на нём должен Михаил Степанович, и маршрут следует составить так, чтобы он охватывал весь город.

– У богатых свои причуды, – пожимало плечами начальство, но условие выполнило.

И вот настал первый день работы на новом маршруте. Михаил Степанович обошёл новенький автобус, поглаживая его, как добродушного коня, и шепча: "Ты уж не подведи". Немного в сторонке стоял Сергей.

Михаил Степанович зашёл в плавно открывшуюся дверь и взглянул на табло над входом. Оно приветливо мигнуло: "4380".

Двенадцать лет. У него оставалось двенадцать лет.

Следом в автобус поднялся Сергей.

– Ого, 18480, – улыбнулся Михаил Степанович. – Ну что, поехали

Вскоре автобус открыл двери перед первыми пассажирами. За двенадцать отмеренных Михаилу Степановичу лет их будет очень-очень много. И они с Сергеем постараются оказать помощь всем, кто будет в ней нуждаться.

Не многие поверят странному водителю, который настойчиво советует тому или иному пассажиру обратиться к врачу, отложить поездку, быть осторожней. А вот уважаемый врач скорой помощи, который, абсолютно случайно оказавшись рядом с вами в автобусе, замечает признаки приближающейся беды, – совсем другое дело. Не так ли?

Происшествие

Возвращаясь поздно вечером от друзей, Миша и подумать не мог, что его скучная жизнь может так сильно измениться. Слишком уж предсказуемым и тихим было существование в военном городке К-22.

Даже в девяностые здесь обошлось без происшествий. Впрочем, делить в те годы в городе было особо нечего. Как и теперь, во второй половине нулевых. В северной части населённого пункта работала производящая и упаковывающая разноцветные красители оборонная фабрика, несколько цехов пошива военной формы да шесть продуктовых магазинчиков – это было всё, что приносило прибыль в городской бюджет. Воинская часть, собственно, из-за которой был когда-то создан этот городок, уже несколько лет находилась в процессе переформирования, со всем вытекающим из этого процесса бардаком. Жители города, всего две тысячи человек, проживали в однотипных серых пятиэтажках с периодически протекающими крышами, сырыми подвалами и трещинами, недавно ставшими появляться на стенах.

Мишин отец работал начальником охраны фабрики. Он устроил так, чтобы сына не забрали в обычную часть, а оставили проходить службу под присмотром друга в отделе информатизации. Миша, напуганный страшными историями о дедовщине, вначале обрадовался перспективе отлынить от армейской службы в чистом виде, однако потом ему наскучила неспешная жизнь вроде как и в армии, но практически при родителях. Он сутками играл в отведённом ему кабинетике в онлайн-игры, общаясь с виртуальными друзьями, и убивал таких же, виртуальных, врагов. К его уютному мирку присоединилась пара его ровесников, Валера и Тимоха, тоже дети военных на «альтернативной службе».

С другой стороны, будущее обещало Мише быть обеспеченным и устроенным: дядя предложил парню после завершения службы работать в его фирме в Питере. Теперь парень только и мечтал о том моменте, когда он уедет из этого захолустья.

Сегодня он так и заявил на дне рождения Тимохи:

– Видел я в гробу этот гнилой К-22! Если есть мозги, парни, надо сваливать отсюда.

Валера усмехнулся, а Тимофей хмыкнул и сказал, что не у всех есть родственники в «нормальном месте». Разгоряченный дорогим белым вином Миша со всей пылкостью пообещал вытащить друзей отсюда, как только будет такая возможность.

Возвращаясь домой, Миша шёл в глубокой задумчивости. Он думал о том, удастся ли выполнить обещание. Его строгий отец постоянно твердил ему о цене данного слова.

«Не можешь выполнить – не обещай», – часто говорил он сыну, а тот соглашался, но решил для себя, что к миру нужно приспосабливаться.

Идя по тротуару, Миша услышал грохот со стороны промышленной зоны. Потом загрохотало ещё раз.

«Опять у них что-то бахнуло», – подумал парень, нащупав в кармане увольнительную. Не хватало попасться на глаза Быканову, гарнизонному инспектору, тогда опять придется звонить папе, чтобы тот его прикрыл. Ведь он немного выпил. Его периодические прогулы и пьянки с друзьями на полугражданской службе уже не один раз доставляли хлопоты родителям.

Со стороны фабрики снова громыхнуло, в этот раз немного сильнее, и небо осветилось фиолетовой вспышкой. Миша ускорился. К размышлениям о том, что на предприятии что-то случилось, добавилась тревога за отца.

«Отец, скорее всего, на месте ЧП, – открывая железную дверь своего подъезда, решил Миша. – Надо у мамы спросить, что происходит».

Однако дома никого не оказалось. На столе обнаружилась оставленная мамой записка, которая оставляла подобные бумажки по привычке, несмотря на наличие телефона:

«Уехали с папой на объект. Не проспи к восьми тридцати в штаб гарнизона. Доделай отчёт».

Миша услышал, как где-то далеко завыли, перекрывая друг друга, пожарные машины. На улице раздался мужской крик, перешедший в отборную ругань.

Раздевшись и вставив в уши беспроводные наушники, Миша отправился в постель и почти сразу уснул под любимую музыку. Он не слышал десятка новых взрывов и не видел, как яркими сполохами пожаров охватило всю промышленную часть военного городка, как из ворот оборонной фабрики выбегали обожжённые, окровавленные люди, усыпанные прилипшим к их одежде и коже фиолетовым порошком.

Мише снилось, что он находится в гостях у дяди: ездит на дорогой машине в компании двух декольтированных привлекательных девушек. Он направляется с ними куда-то за город с намерением хорошо отдохнуть, выезжает на залитый солнцем зелёный луг… И неожиданно они начинают кричать!

«Кричать? Но почему? Что за нелепость?» – подумал Миша и проснулся.

На светлеющем рассветном небе, виднеющемся в проёме балконного блока, гасли утренние звезды и… с улицы доносился полный боли женский крик, будто кричащего человека рвали на части. Миша вскочил с постели, выбежал на балкон, увидев цифры 5.30 на будильнике и уловив едкий запах гари. Ту картину, которая предстала перед ним, он посчитал вначале нелепым продолжением странного сна.

Трое мужчин склонились над трепыхающимся телом, которое было женским, судя по голой ноге в розовой туфле, и рвали свою жертву на части руками и зубами. С балкона третьего этажа были отлично видны текущие по тротуару кровавые ручейки.

Миша перевёл ошеломлённый взгляд дальше по улице. Там, на перекрестке, лежал на крыше опрокинутый «уазик», принадлежащий охране фабрики. Рядом с ним распростерлись четыре неподвижных тела в камуфляже.

«Похоже, возле них автоматы», – зафиксировал парень. Пока он с недоумением разглядывал происходящее на улице, к трём мужчинам добавилась пожилая женщина, которая с несоответствующей для её возраста силой растолкала мужчин и оторвала руку от их жертвы. Тут же уселась рядом и принялась её жевать.

В это время поглощающие плоть люди почувствовали на себе Мишин взгляд. Ненормальная старуха бросила недогрызенную руку и пристально уставилась на балкон, откуда за ними наблюдал молодой человек. Туда же теперь смотрела и та троица, вперив в парня взгляд окровавленных морд. Лицами их было нельзя назвать.

«Да это же Зоя Николаевна!» – щёлкнуло в мозгу у Миши. Он узнал в старушке свою школьную учительницу географии, которую очень уважали его родители.

Стараясь не думать о том, что сейчас происходит с отцом и мамой, Миша второпях подскочил к оружейному шкафу, в котором отец хранил карабин СКС и патроны к нему. У него давно был дубликат ключей от сейфа, но он не думал, что карабин так скоро ему может пригодиться.