Дневник далёкого предка. Забытая планета

– Вы искали её? – спросил я профессора. Арни взглянул на меня, и мне показалось, что он ещё больше постарел в этот момент.

– А я и сейчас ищу, я даже нашёл ошибку в расчётах. Одна десятая! Одна десятая, – повторил он, – но на просторах космической пустоты она может означать миллионы световых лет. Знаете, Ваше сиятельство, – обратился он ко мне более официально, – не повторяйте моих ошибок, не расставайтесь с любимыми ни на секунду. Я вот мог полететь с моей Софи, но мне предложили новую должность в институте, а я хотел более соответствовать своей жене, быть более достойным. Ах, всё это мужская гордость, чтоб её. Даже если б я пропал вместе с экипажем «Звёздного лиса», я был бы с ней, понимаете?

Вот за таким разговором мы, не замечая времени, подлетели к родовому замку графства, Батэн-холлу. Флаер плавно опустился во дворе замка, прямо рядом с центральным входом.

И первой, кто нас встретил, была моя любимая питомица, южная лиса Альфа. Когда-то считалось, что приручение этих гордых животных невозможно. Но мой предок Серж де Батэн опроверг эту теорию, и его лиса Вега, следующая за ним во всех его приключениях, была тому живым доказательством. Главная особенность этих лис в их природной системе маскировки, их шерсть меняет расцветку и форму столь стремительно и чётко, что они становятся практически невидимы. А в сочетании с их скоростью, острыми и крепкими когтями и зубами делает их идеальными охотниками. Но мне, как и моему далёкому предку, всегда удавалось найти их. Вот как и сейчас, я знаю, что этого камня возле лестницы, ведущей к центральному входу, быть не должно. Ведь наш садовник Лекстер очень ревностно относится к своим обязанностям. А ещё Лекстер являлся любимым развлечением Альфы. Она очень любит пугать его. Притворится каким-нибудь кустарником и ждёт, когда Лекстер пойдёт поливать растения. Бедняга, ничего не подозревая, подходит к своему огородику с овощами, начинает заниматься своими делами. И тут засохший куст, который он намеревался спилить ещё вчера, благоухает зелёной листвой, он, обрадовавшись, начинает его поливать, и прямо на глазах на кусте начинают распускаться бутоны ярких цветов, а один листок тянется к его лицу и начинает его облизывать. Лекстер, понимая, что это проделки этой наглой плутовки, хватает что ему попадёт под руку, и бегом за Альфой.

– Эта чертовка доведёт меня до инфаркта, – вопит он на всю территорию замка, и несётся за ней с граблями. Забегает за угол сарая, а её и след простыл. Осматривается, не находя её, идёт к двери сарая, смотрит, а дверь ему подмигивает. И гонка начинается сначала, хоть Лекстер и понимает, что человеку не угнаться за южной лисой. Сколько он мне жаловался на неё, а у самого улыбка с лица не сползает. Вот и сейчас, на Лекстера ли она охотится, или просто меня встречает, не важно. Я подхожу к камню и, присев на корточки, глажу его. Профессор недоумённо смотрит на меня, вдруг камень разворачивается из клубка, и уже Альфа прыгает мне на плечи, роняя меня, и начинает облизывать. Профессор аж икнул.

– Это что, южный лис? – запричитал профессор, начиная истерично икать.

А Альфа, любительница розыгрышей, вместо того чтобы удалиться и не пугать профессора, прыгает тому на голову, свернулась в клубок, и у Арни Гаммота появляется широкополая каска исследователя, с шикарным пером неизвестной птицы. Тут профессор и икать перестал, он просто превратился в замёрзший фонарный столб, а эта проказница возьми и изобрази огромную лампочку. Хохот стоял на весь замок, даже возникший из ниоткуда Лекстер произнёс: «Ну наконец-то у Альфы появилась новая игрушка».

Я, держась за уже болевший от смеха живот, взглянул на профессора, а он уже сам заливается хохотом. К нему подошёл наш доброжелательный садовник, положил ему руку на плечо и с серьёзным видом сказал:

– Держитесь, дружище, это только начало.

– Я читал, что они чрезвычайно опасны, – произнёс профессор.

– Нет, наш Лекстер очень добрый человек, – ответил я ему, и хохот возник с новой силой. – Всё дело в том, профессор, что Альфа ещё очень молода, ей всего тринадцать лет, а живут они примерно столько же, сколько и люди. По сути, она подросток, который окружён заботой и любовью с младенчества, как и все её предки на протяжении трёхсот лет. Это практически одомашненная порода, а главное, это самый верный друг. Который, не задумываясь, вступит вместе с тобой в бой против целой армии врагов, и, если будет в этом необходимость, прикроет тебя своим телом.

– Я так понимаю, у вас есть примеры таких поступков. Очень любопытно.

– Всему своё время профессор, в процессе чтения дневника вы узнаете о преданности этих удивительных созданий. Но сначала я настаиваю на обеде.

– Честно говоря, – ответил Арни, – я и не смог бы отказаться, увлёкшись поистине интересной задачей, связанной с поиском системы, я частенько забывал про приёмы пищи. Вот и сегодня, я думал – поговорю с графом и перекушу, но после вашего рассказа я опять забыл про завтрак.

Пройдя в небольшую столовую, мы с профессором уселись за массивный круглый стол, который уже был накрыт для обеда на несколько персон. Я указал Арни на стул напротив себя, профессор, несколько удивившись, присел. Он только хотел задать мне вопрос по поводу остальных приборов, как в столовую вошёл мой управляющий Вениамин Жаров.

– Вы позволите, Ваше сиятельство? – произнёс он.

– Да, Веня, присоединяйся к нам.

Следом за ним вошёл пилот флаера – Клим Ерёмин, затем уже знакомый профессору садовник – Лекстер Торн, горничная – Алексия Митон, так же спросив разрешения, присоединились к нам. Из другой двери, из которой доносился безумно вкусный аромат, показалась пышная фигура повара – тёти Мэри, несшей огромную супницу. Разлив нам по тарелкам наваристый суп и пожелав приятного аппетита, она снова удалилась к себе на кухню. Представив профессора всем присутствующим, а всех – ему самому, мы приступили к употреблению пищи. Тётя Мэри ещё несколько раз выходила из кухни, принося нам разные блюда и забирая посуду. Пообедав, мы втроём – я, профессор и Вениамин – прошли в библиотеку.

Глава 3. Здравствуй, потомок

В центре зала библиотеки, на подставке и под стеклянным куполом лежала отделанная золотым тиснением толстая книга. Арни Гаммот ринулся к ней словно ураган, он как заведённый кружился вокруг постамента, желая увидеть хоть слово, хоть букву из текста, заглядывая в стеклянный купол под разными углами. В нём проснулся подросток, жаждущий приключений.

– Терпение, профессор, – произнёс я, – это не он.

Профессор чуть не сел на пол.

– Это отвлекающий манёвр, – продолжал я. – Если купол приподнять, газ внутри него вступит в реакцию с кислородом, а система сигнализации, с помощью пьезоэлемента, произведёт искру, и книга моментально вспыхнет и не потухнет, пока полностью не будет уничтожена. Ранее многие интересовались успехом графа Сержа де Батэна, да и из наследников кто-нибудь нет-нет да и проболтается. А это всё-таки семейная реликвия. Присаживайтесь, профессор, видите вон тот стеллаж? – и я указал на крайний, в углу библиотеки, самый большой.

– Да, конечно, – ответил он мне.

– Вот это и есть, по сути, дневник Сержа де Батэна, там находятся разные тубусы с чертежами, их описание, наработки графа, различные технические данные, краткое описание истории Земли, из которого я взял описание системы и, конечно, сам дневник.

– Сколько знаний! – восхитился профессор. – И всё это знал один человек?

– Ну, не совсем. Вениамин, ты бы не мог принести его? – обратился я к управляющему.

– Сию минуту, Ваше сиятельство.

– У меня ещё один вопрос к вам, граф, – произнёс Арни, – а почему в столовой ваша прислуга обедала вместе с вами?

– Ну, допустим, не вся, тётя Мэри ни в какую не соглашается. А ответ на это вы узнаете из страниц этого артефакта.

Вениамин принёс завёрнутую в нежную бархатную ткань толстую книгу, на кожаной обложке которой красовалась южная лиса, являющаяся также частью герба графства. Я видел, как у профессора дрожали руки, но он собрался и, затаив дыхание, открыл книгу. Правда, я заметил, что и сам в этот момент не дышал. Профессор углубился в чтение, а у меня в голове сами зазвучали слова этого текста, голосом далёкого предка.

– Приветствую тебя, потомок. Я майор ВДВ Константин Воропаев, потомственный офицер, мне тридцать семь лет, я родом из Нижнего Новгорода, гражданин Российской Федерации. Пусть тебя не удивляет моё имя и возраст, следя за ходом моей истории, ты всё поймёшь. Всю свою биографию рассказывать тебе нет смысла, но вкратце коснуться надо. Мой дед, кстати, тоже Константин Воропаев, в его честь меня и назвали, полковник ФСБ России, а ранее офицер КГБ СССР, объездил весь земной шар, выполняя различные задания Родины, будь то разведывательная деятельность, а иногда откровенные диверсионные операции. Мой отец, Николай Воропаев, капитан спецназа ГРУ, дальше дослужиться он не успел. В далёком 1996 году он, возвращаясь с моей мамой Еленой Воропаевой из гостей, где они с сослуживцем отмечали возвращение из очередной командировки с Кавказа, нарвался на банду гопников, которые якобы хотели их ограбить. Моих маму и папу зарезали – два сердца, два удара. И гопников якобы почти поймали, но они оказали яростное сопротивление и были застрелены при попытке их задержания. Бредовая версия, не так ли? Вот никто в неё и не поверил, а я в то время учился в Нижегородской кадетской школе №4, которая находилась в области, и на следующий день я должен был возвращаться домой, чтобы встретится с отцом. Но утром за мной приехал мой дед.

– Держись, мой мальчик, папы и мамы больше нет, – произнёс он сухим, тяжёлым голосом, и прижал меня к себе, крепко обняв.

– Нет, ты что, дед, отец же уже из Москвы звонил. Вы просто его не встретили, да? А мама ещё за месяц готовилась к приезду папы, куда она могла деться, ты что-то путаешь, дедушка.

Но дед ничего не ответил, а только сильнее меня прижал, и я почувствовал, как мой героический дедушка чуть заметно начал подрагивать и всхлипывать. Он посадил меня в машину, и мы ещё минут пять просто в ней сидели, пока он полностью не успокоился, и мы поехали домой. Затем были похороны, поминки, учиться я уже не мог, но меня начал подготавливать сам дед, и в течение месяца я смог прийти в себя и продолжить обучение. Надо ли говорить, что этот месяц дедушкиной подготовки я запомнил на всю жизнь. Иногда во время тренировки с ним я чувствовал, что силы меня покидают, он сажал меня на мат, брал за плечи и, глядя мне прямо в глаза, говорил:

– Ты думаешь, что это твой предел? Нет, сынок. Предел своих сил человек устанавливает сам, мозг бережёт тело, обмани его, ты это сможешь. Как по-твоему, во время Великой Отечественной разведчик, порой израненный настолько, что умереть должен был ещё час назад, притаскивал «языка», а только потом позволял себе умирать. Так что предел там, где ты его сам себе поставишь.

И я с новыми силами бросался в спарринг с ним. Да, дед был в солидном возрасте, уже шестой десяток разменял, но пробить его защиту было что-то нереальное. Только не думайте, что у меня не было детства. Я был подросток, у которого, как и у всех, бушевали гормоны. Во дворе дома, где мы жили с дедушкой, жила девушка, Лиза Былинина. О, Лиза, как сильно я был в неё влюблён, но не предпринимал никаких попыток завести с ней отношений. Всё дело в том, что мой дед считал, что близкие люди делают разведчика слабее. Он считал, что в смерти моих родителей есть большая заслуга людей, которые хотели на него надавить. Он собирал сведения о каком-то теневом клане, который управляет правительствами государств почти всей планеты. Он говорил, что на Марсе строится целый город для них, они якобы напуганы пророчествами многих предсказателей о том, что 2012 год станет последним годом существования Земли. Но клан не желал огласки этого, и деда хотели заткнуть смертью родителей, что у них в принципе и получилось. А я хотел стать разведчиком, чтоб отомстить за смерть отца и матери, чтоб, где б они не находились, они могли гордиться своим сыном.

Нет, я общался с Лизой, просто не давал отношениям перерасти в нечто большее чем дружеские. Я даже немного обучал её самообороне.

– Красивая девушка должна уметь постоять за себя и свою честь, – говорил я ей.

Лиза заливалась румянцем, но спуску на матах мне не давала. У меня были мимолётные романы с другими девушками, но тренировок с Лизой я не пропускал и ей не давал этого делать. В те дни, когда у меня появлялась очередная пассия и Лиза узнавала об этом, мне доставалось от неё гораздо сильнее, но я не придавал этому значения. Лиза вообще хотела стать медиком и не совсем понимала, зачем ей все эти тренировки, но в один день они ей, к сожалению, пригодились.

Однажды Лиза возвращалась с тренировки от меня, а я всегда провожал её взглядом из окна, до тех пор пока она не войдёт к себе в подъезд. А только потом шёл в душ и переодеваться. Во дворе гуляла какая то компания, отмечали чей-то день рождения. Человек семнадцать, в возрасте около двадцати двух – двадцати пяти лет, причём чисто мужской коллектив. Я увидел, как, когда Лиза проходила мимо них, её ухватили за рукав, она заломила обидчику руку, но у компании это вызвало только дикий хохот. Я в это время уже летел по лестничной клетке, не помню, как я преодолел четыре этажа и вылетел из подъезда.

– Чё, шланг, не можешь правильно за девкой ухаживать, надо сразу за сиську хватать, а ты? – слышалось из толпы, которая уже сформировала кольцо вокруг Лизы, державшей в заломе руку одного из собутыльников.

– Чё ты ржёшь, кабан? Лучше помоги, – простонал шланг.

– Ща, смотри, как надо.

Но помочь он так и не смог. Заломив ему руку, которую он тянул к груди Лизы, и сложив его в поклоне напротив лица шланга, локтем второй руки я ударил со всего маху в область поясницы. Кабан крякнул и мешком свалился у ног Лизы. Надо отметить, что компашка даже не поняла, как я очутился возле Кабана, выскочил я в кимоно, в котором только что тренировался.

– Чё, каратист, что ли? Ща мы тебе устроим бальные танцы! – послышалось из толпы, и они всем скопом навалились на нас с Лизой. Танцевали мы так с полчаса, но для меня время растянулось на часы. Мимо проходил дембель, судя по форме, из разведки. Увидев эту картину, он влетел в толпу и начал раскидывать их направо и налево. Компашка, поняв, чем грозит продолжение урока бальных танцев, начала сваливать, сбежали все, кроме Кабана, он так и остался лежать жирной кучкой отходов жизнедеятельности. В этот момент во двор, расцвечивая его голубой цветомузыкой, въехал милицейский бобик.

– Как всегда, вовремя. Я Серёга, – констатировал дембель и протянул мне руку, в которой был зажат шеврон. На фоне голубого глобуса планеты огромной тенью, закрывающей всю его территорию, была нарисована чёрная летучая мышь.

– Я Костя, а это подруга – Лиза.

Лиза повернулась к нам, и мы потеряли дар речи. У неё под левым глазом наливался огромный фингал, из верхней губы тонкой струйкой текла кровь, передний левый зуб сколот под острым углом, но при этом она нам скромно улыбалась.

– Лиз, ну как же так? А защита? – спросил я её. Лиза только скромно пожала плечами.

– Костя, братан, женись! – возгласил Серёга. И Лиза, и так раскрасневшаяся после драки, стала ещё красней.

Нас втроём забрали в отделение. Выяснилось, что Кабан не доехал до больницы, что-то связанное с внутренними органами. «Ушиб третьей степени», – было написано в медицинском заключении. Лизу и Серёгу отпустили на следующий день под подписку, так как я сразу признался, что это моих рук дело. Вообще, я был в очень подавленном состоянии. Это была первая кровь на моих руках, пусть и Кабан был преступником в розыске, как рассказал мне следователь, но суть это мало меняло для меня. «Я убил человека», – постоянно крутилось у меня в голове, а я его даже не знал. Ведь у него наверняка были родители, которые сейчас, наверно, убиваются над его телом и проклинают меня как могут. Я даже заявил следователю, что хотел бы встретиться с ними, чтоб попросить прощения, но следователь, умный мужик, мне тогда сказал:

– Костя, не надо это им сейчас, для них это будет дополнительный стресс. Представь, они вышли из морга от сына, а я звоню и говорю, извините, но с вами хотел бы побеседовать убийца вашего сына.

– Да уж, – промолвил я, ещё ниже опуская голову. Я убийца, никогда бы не мог такого про себя подумать. В этот момент мне показалось, что стул и комната стали больше, а я сокращаюсь в размерах и скоро совсем исчезну.

– Ты хороший парень, Костя, хотя бы потому, что я вижу, как тебя мучает совесть. А значит, у тебя есть душа, не теряй этого свойства никогда. Ты думаешь, я бы поступил по-другому? Ты просто не рассчитал свои силы. А девушку, не заступись ты за неё, они бы утащили на какую-нибудь хату, и насиловали бы её там неделю, и если б она выжила, то стала бы на всю жизнь инвалидом, шарахающимся от любого мужчины. А если б ей повезло и она бы не выжила, то они просто распилили б её на несколько частей и закопали в разных районах нашей огромной области. Что, не верится, что такие уроды существуют? На, почитай.

Он закурил и швырнул на стол толстую папку, на которой жирными буквами было написано: Кабанов Антон Валентинович, 1978 г. р. Я рассматривал эту папку минуты две, не больше. Фото откапываемых человеческих рук, ног и даже обглоданная женская голова. Хорошо, что следователь догадался рядом со мной поставить ведро, я еле успел попасть в него содержимым своего желудка.

– Кость, а за родителей ты особо не беспокойся. Они хоть и потеряли сына, но это что ж надо было сделать с ребёнком, чтоб воспитать из него такого монстра?

– Так что ж вы его не поймали до сих пор!!! – заорал я.

– Успокойся, Кость, – сказал мне он спокойным голосом. – Всё дело в том, что его отец, Кабанов Валентин Георгиевич, очень богатый человек, да ещё и депутат гордумы. Знаешь, сколько мне палок совали в колёса при расследовании этого дела, русскую печь можно топить на протяжении целого года. Я даже тебе в чём-то благодарен и хочу помочь. С завтрашнего дня у тебя будет новый следователь, я беру самоотвод. Этот следователь неподкупен, и на него никто не сможет влиять. Я слышал, что в начале своей карьеры, года три назад, он на чём-то замарался и пообещал себе, что такого больше не повторится. Я давно хотел передать ему дело Кабанова, но давление сверху не давало мне такой возможности, пойми меня правильно, давят не только на меня, у меня есть семья, намёк понимаешь? А вот твой дед смог помочь передать твоё дело, слышал, что он как-то надавил на самого этого следователя. Я тебя сегодня вызвал, чтоб просто попрощаться и попросить тебя оставаться всегда человеком. Я надеюсь, что эта история не сломит тебя. Удачи тебе.

Он подошёл и пожал мне руку.

– Скажите, – обратился я к нему, немного успокоившись, – а почему голова обглодана?

– Всё просто, у Кабана есть питбуль по кличке Жорик, он его и прикармливал человечинкой.

И снова здравствуй, ведро.

Глава 4.

Знакомство с богиней

Этой ночью спать я не мог, перед глазами плыли сцены преступлений Кабана. Вот девушка вырывается из рук извращенцев, убегает куда-то в лес, а за ней несётся тот самый Жорик, догоняет и начинает рвать измученное тело на части. Девочка орёт, а рядом стоит Кабан и ржёт. В эту ночь я понял: есть люди, порой они связаны рамками своей порядочности и человеческих законов, и они беззащитны перед такими нелюдями, как этот Кабан и его банда. А есть воины, такие как мой отец и дед, долг которых вставать на защиту людей, чтоб те не осквернились и не превратились в таких нелюдей. Потому как если это произойдёт, то миру, в котором мы все живём, просто незачем существовать.

– Правильные мысли, Костя, значит, урок пошёл тебе на пользу! – прозвучал нежный женский голос. Я аж присел в кровати, дело в том, что в камере я был один. В потёмках я вдруг начал распознавать женский силуэт, который с каждым мгновением становился всё чётче и реальнее, как будто пространство вкачивало в него всё больше красок, и вот он обрёл чёткие черты. Женщина была на вид лет двадцати пяти, с восточными чертами лица и в такой же одежде, Шахерезада из сказок, иначе не сказать. Она была очень красива и движения были очень плавны, словно не шла, а плыла по воздуху. Вот она подплыла к моей койке, присела на угол и нежно, как заботливая мать перед сном, погладила меня по голове и чмокнула в щёку. Я только почувствовал тонкое касание её губ, и мне даже показалось, что меня пощекотало маленькими разрядами множества молний.

– Прости, я несколько увлеклась, не хотела доставить тебе дискомфорт, – пропел её голос.

– Нет, что ты, какой дискомфорт? – растерялся я. – А ты кто? Я что, свихнулся, да?

– Нет, не пугайся, мой мальчик. Меня зовут Эрая, я приглядываю за этим миром. Но, честно говоря, я не очень справляюсь со своей задачей, и мне нужна твоя помощь в этом нелёгком деле. И для тебя, мой маленький герой, у меня будет своя нелёгкая, но очень важная миссия. Этому миру осталось совсем немного времени, я так долго боролась за него, стараясь направить на верный путь его жителей, но люди так меня и не услышали.

– Как так? Скоро конец света? – меня аж в жар бросило. – Нет, отмени, в людях ещё не всё потеряно, – попытался убедить я её.

– Ну-ну, успокойся, мой мальчик. Отменить я его не в силах. Пойми, я не управляю людьми, я всего лишь могу попытаться направить их на нужный путь. Но люди оглохли и больше не слышат меня. Две тысячи лет назад я отдала им своего сына, который, как и ты, ещё верил в них, он носил имя Иисус, и он умер за них, чтоб пробудить в них лучшие качества. Я забрала его душу, и вместе с ним мы наблюдали, как люди встали на путь исправления, мы с ним радовались за них. Но это продолжалось недолго, люди обленились, началось время застоя, что могло привести к хаосу, и он снова попросился помочь им. Я не стала его отговаривать и отпустила его. Пётр I подтолкнул людей к дружбе и созиданию с соседними странами, но алчность людей не знает границ. Тогда мой сын несколько обозлился на людей, он стал строже относиться к ним, и в борьбе с фашизмом Сталин пролил немало крови, как врагов, так и соратников. После этого он больше не хотел возрождаться, поняв, что люди не ценят того, что имеют, и его душа начала разрушаться. Но частичку моего мальчика я успела спасти, и это мой дар тебе, Костя. – Она приложила к моему лбу свою руку, из которой полился ярко-белый свет, он проникал мне прямо в голову, не видя пред собой какого-то препятствия, я ощущал его тепло и смущение от того, что ему тесно в теле всего лишь человека.

– Он будет помогать тебе, Костя, но не надейся, что ты стал бессмертным, слишком маленькую часть моего сына я успела спасти перед тем, как он решил покинуть этот мир. Постарайся возродить в нём любовь к человечеству, и тогда, быть может, он вернётся ко мне, надеюсь на тебя, Костя. Я наблюдала за тобой, ты очень похож на него.

И она растаяла в воздухе так же, как и появилась. А я долго лежал и просто смотрел в потолок. «Богиня, что за миссия перед концом света? Как он наступит? Сын богини?», – вопросы раздирали мою голову. Как я могу заставить его полюбить людей, сидя в тюрьме? А может, мне это всё показалось, и это просто эффект от стресса, после последних потрясений?

На следующий день ко мне на свидание пришла Лиза. Она долго пыталась заставить меня держаться, всячески подбадривала, говорила, что там дедушка землю роет, чтоб только вытащить меня, а у самой глаза на мокром месте. Я успокаивал её, придя к выводу, что все ночные видения – всего лишь сон, но, взглянув на охранника, я чуть со стула не упал. Эрая вместо него посмотрела на меня вполоборота, подмигнула и сначала показала большой палец, а затем указала на Лизу. Лиза тут же обернулась, проследив за моим взглядом, но там уже стоял обычный охранник, недоумённо смотревший на нас. Он сам не понял, что сейчас было и где он был последние секунды. А потом была встреча с новым следователем.

– Здравствуйте, Константин. Моё имя Виктор Росляков, я ваш следователь. Я догадываюсь, что прежний следователь рассказывал вам обо мне. Но он мало что знает, поэтому я хочу сразу расставить все точки над «i». Дело, на котором я обжёгся – это дело ваших родителей, Константин.

Я аж поперхнулся от услышанного, но сказать так ничего и не смог.

– И прежде чем вы накинетесь на меня с обвинениями, прошу выслушать мою историю. В 1996 году я, молодой следователь, которому поручают всяческие висяки, чтоб не портить статистику и личные дела уже бывалых сотрудников. Я всячески пытался вырваться из этой системы, честно расследовал каждый случай, но ничего не выходило. К тому времени я обзавёлся семьёй, жена – красавица и умница, которая ценила меня за мою честность, родила мне сына-богатыря. Назвали Андреем, он, кстати, твой ровесник. И вот мой шанс, лёгкое дело, гопники какие-то убили молодую пару, сами гопники застрелены при задержании, только собери бумажки и всё, говорил мне начальник следствия. И всё, ты слезешь с висяков. Мне сразу не понравилось его отношение к этому делу, и я решил покопать. Долго поднимал дело твоего отца у военных, но он всё-таки разведчик, оказалось это нелегко, но со скрипом кое-что начало выясняться, говорил с сослуживцами, с твоим дедом. Я понял, что не смогли бы простые гопники причинить вред твоим родителям, а тем более убить, подготовка и опыт твоего отца не позволили бы. А начальник следствия каждый день меня торопил; что-то тут нечисто, думал я. И в один день случилось так, что сын мой пропал прямо из школы. Что происходило с моей женой, я не мог на неё смотреть. Я землю носом рыл, искал, а в это время у меня в кабинете вскрывался сейф, правилось дело твоего отца, а потом и вовсе оказалось, что я сдал его в архив, так как обвинять некого. Подозреваемые на том свете, а я просто не помнил типа из-за шокового состояния в связи с пропажей сына. Как-то ночью в дверь позвонили, открыв дверь, на пороге мы увидели нашего мальчика, мы сначала так обрадовались. Но в его глазах я увидел, что это уже не просто наш Андрюшенька. Танюшка плакала, обнимала, расцеловывала его. А он молча стоял, смотрел на меня бездонными глазами, а по щекам текли слёзы. Из нашего сына сделали наркомана, Костя! Да, мы лечили его, но он снова и снова принимался за старое. Моя Танечка не выдержала всего этого, и в один летний вечер просто села на край балкона, на девятом этаже, и полетела как ангел, только не на небо, а вниз. Я пару недель пил, допился до белочки. Однажды ночью, сидя на кухне с очередным стаканом, я уже было поднёс его к губам, как женская рука остановила движение стакана, положив свою изящную кисть на него. Гляжу, а напротив меня сидит моя Таня, грустная такая, и говорит мне: «Что ж ты, Витя, про сына-то нашего совсем забыл? Где он сейчас? Опять где-то дозу новую достаёт, пока его отец тонет в своей новой дозе? Что ж ты, Витя, не отомстил за поруганную честь нашей семьи? Не знаешь, кому? А ты в курсе, что после возвращения нашего сына у начальника следствия появился новый дорогущий джип? – Потом подошла ко мне, погладила меня по голове и тихонечко прошептала мне на ухо: – Наш сын очень важен, Витенька. У Андрюшки ещё будет своя миссия. У каждого человека на этом свете есть своё предназначение. Плохое или хорошее, неважно, но есть. У Андрюшеньки оно очень важное, и ты поймёшь, когда придёт время для него, я постараюсь оставить тебе подсказки». И в тот же момент моя Танечка растаяла, на прощание чмокнув меня в небритую щёку. А я с тех пор в каждом незаслуженно обвинённом вижу этот взгляд, тот самый взгляд! Взгляд моего Андрея, стоявшего на пороге со слезами, тёкшими по его щекам, но при этом ни разу не моргнувшего и смотревшего мне прямо в душу. Это теперь мой дар, или проклятье, я точно не знаю. Но что точно знаю, это за дело человека посадили, или нет. Но у тебя иной взгляд! У тебя взгляд воина, покаравшего лютого врага, грозившего бедами всему человечеству, а не простого убийцы.