скачать книгу бесплатно
– Через несколько дней. Точно не известно.
Я осмотрела дома кругом – почти все окна черные, без единого намека на луч света, – и на дорогу, ведущую в горы, к заводу, каменоломне и рудникам. Интересно, какое дело поручил Герд Киану в эту совсем небеспокойную ночь?
– Еще увидимся, Вит, – я быстро обняла его и отправилась в сторону границе, к дому.
4
Весь день мятежен. Знала ведь, что с теткой и Марией ничего не случится, но тревога засела глубоко внутри, и, точно какое помешательство, не унималась. Я приказала себе успокоиться. Ежедневный труд помог преодолеть переживания; увы, совсем ненадолго, лишь на те часы, что руки оказались заняты работой.
Еще стоял день, когда мы покончили со своими обязанностями, и каждый занимался, чем вздумается. Киану, как всегда, и след простыл; Ной на заднем дворе мастерил горшки из глины; рядом с ним чинил табуреты Натаниэль; Орли помогала Мальве заготавливать на зиму кой-какие продукты; Руни читала вслух. Это было одно из ее завсегдашних любимых занятий: раскрыть животрепещущие поэмы восемнадцатого века, полные чувственных описаний и трагических развязок, и со всем возможным упоением прочесть вслух; но не громко, не крича, а с должной интонацией, так, чтобы передать иные перипетии иного героя.
Пока она наслаждалась мелодией собственного голоса, позади раздались шаги: Кара спускалась по лестнице через дверь черного входа. Я обернулась и на какую-то долю секунды залюбовалась ею. До чего она прекрасна, наша Кара! Ее энергичная, гибкая фигура двигалась слаженно, едва заметно, будто плыла. Свои иссиня-черные цыганские волосы она собирала в длинную косу, но шелковистые непослушные пряди выбивались из прически, придавая ее обладательнице вид исполинской дикарки. Вот он – мой дух свободы. Ее светлые глаза смотрели зорко, в самую душу, но многолетняя сноровка научила ее скрывать подлинную дальновидность за нарочито страстным обликом.
– Почему ты улыбаешься? – спросила она.
Я дотронулась до ее густых волос – не в пример моим собственным.
– Ты у нас красавица. Герд слишком строг к тебе. В его власти отправить тебя в Ас-Славию или Аламанию, и подыскать тебе отличного мужа.
Кара громко расхохоталась: мы обе знали, что замужество не для нее – ни для кого из нас. Она сильная, отважная, независимая. Она наша Единица, Герд во многом рассчитывает на нее.
– Удачная шутка, – отозвалась она. – Идем, прогуляемся.
Нам так часто хотелось побыть наедине, но случалось это так редко, что встречи эти обретали особую сокральность.
Мы направились к лесу. Опушка видна далеко впереди, но для ее достижения шагать довольно долго. Впрочем, мы не спешили – на кону многие обсуждения.
– Киану сказал, к тебе прицепился страж.
– Киану бы язык укоротить, – бесилась я.
– Не злись, – мягко поправляла она, – это я его спросила.
– Все печешься обо мне?
– Кто, если не я?
Мы остановились и взглянули друг на друга. Интонация ее голоса мне не нравилась, за ней крылось нечто, чего я не знала.
– Почему ты так говоришь?
Наверное, впервые в жизни я видела ее такой растерянной. Ответила она не сразу, и это настораживало еще больше.
– Иногда я беспокоюсь за тебя. Времена не те, чтобы жить спокойно. Больше я ни в ком не уверена.
– Я не такая беспомощная, как вы думаете.
Мы продолжили путь.
– Может быть, я и трусиха, но я борюсь с этим, и я достойна помогать Единицам.
– Ну конечно, милая, – как всегда легко и просто она сглаживала острые углы. – Мы все знаем, что ты еще перевернешь эту историю.
– Боюсь, эту историю уже ничто не перевернет.
Мы засмеялись, подразумевая по этим ту разруху, что творилась в стране долгие десятки лет.
– Кстати, об этом. Когда я ходила в дом тетки, Мария рассказала мне об одном беглеце из Шестой провинции. Он хотел просить политического убежища в Ас-Славии, но… его пытали и били… Они с теткой не помогли ему. Тетка и Мария не помогли ему. Наверное, сейчас он уже мертв – или на полпути к могиле.
Мы уже добрались до малинника и принялись неспешно собирать ягоды.
– Кая, ты не можешь спасти каждого. Пора бы уже привыкнуть к этому.
– Никогда не смогу смириться с этим.
Я чувствовала макушкой головы, как Кара долго смотрела на меня, но, не дождавшись ответной реакции, тяжело вздохнула и вернулась к делу.
– Будь осторожна, Кая. Бунтарство в наши времена обходится дорого. Чтобы выиграть это дело, ты должна быть готова поставить все, что у тебя есть. Но парадокс в том, что именно тогда, когда потеряешь все, ты способна сопротивляться по-настоящему. А пока нам всем есть что терять.
Мы немного помолчали; только легкий ветер в кронах деревьев полошил наши мысли. Я постаралась принять слова Кары – во многом пророческие, – но они комом стали где-то в голове, не желая становиться осознанием.
– Ах, как я люблю малину! – пропела Кара и отправила целую пригоршню ягод в рот. – Это ягода любви. Помнишь песню про малиновые губы?
Я улыбнулась и тоже съела несколько ягод. В эту пору они были крупными и сочными, как никогда. Мы набрали большую миску для пирога Мальвы, и теперь позволили себе наесться вдоволь. Кара так увлеклась, что перепачкала себе половину лица и воротник мастерки.
– Ты как ребенок, – смеялась я.
– В Метрополе таких радостей не найдешь, – произнесла она и тут же заметно сжалась, осеклась.
Вскоре возвратились в дом. На веранде отдыхал новый глиняный горшок, на рабочем столе Ноя – неоконченный кувшин. Он с детства проявлял тягу к гончарству, и, очевидно, родился в нужном месте: кроме мела и руды в горах Ущелья добывали прекрасную глину.
– Отличная работа, Ной, – похвалила я.
– Спасибо, – солнечно отозвался парень.
Киану и Герд о чем-то шептались у старого камина, и мне до смерти хотелось узнать, что же они опять задумали. Мальва забрала у Кары миску с ягодами и принялась вытирать платком ее лицо.
– Ох, девочка ты моя, запачкалась хуже мальчишки-сорванца.
Ее жесты сквозили такой открытой любовью, которую она проявляла довольно редко, все чаще предпочитая замыкаться в повседневных хлопотах. Происходящее мне категорически не нравилось. Все шло совсем не так, как обычно: слишком много любви, тепла, слишком много учтивости.
– Эй, Кая, я иду завтра охотиться на кроликов. Ты со мной? – спросил Нат.
– А как же Руни?
Лицо его несколько исказилось, и я поняла, что между этими двумя что-то произошло. В межличностных отношениях, в коих задействовано не более двух персонажей, Руни обладала довольно скверным нравом, про таких обыкновенно говорят: семь пятниц на неделю. Интересным являлось иное: в обществе трех и более человек она проявляла себя совершенным ангелом, наивным и почти безобидным. Однако становиться третьим звеном в их союзе мне не претило.
– Помиритесь, – ответила с улыбкой.
Перемена в лице Киану так очевидно пронзила пространство, что я едва не выкрикнула о своем любопытстве. Весь вечер он был задумчив, но я, храня марку, с беспокойным сердцем отошла ко сну.
5
Жаждалось поговорить с Карой о Метрополе, но это все никак не удавалось. К чему она так часто упоминала этот город в минувших наших беседах? Герд хотел, чтобы я отработала некоторые варианты вылазок, так что мы с Киану и Орли отправились к западной части гор, где вероятность встретить кого-нибудь снижалась до минимума.
Не успели мы закрепить веревки, как я уже мечтала покончить со всем этим. Компания собралась прескверная: ни с одним из этих людей я не ладила по-настоящему; и уж наверняка предпочла бы одиночество текущей потасовке.
– Ты пропустила интересные новости, – сказал Киану, с легкостью маневрируя ногами и веревкой.
– Какие еще новости? – я пыхтела, как паровоз, из-за слабых мышц рук, невозможности как следует подтянуться, все еще боясь высоты, все еще с дрожащими ступнями.
– В городе переполох: все возмущены введением нового налога. Многие отказались платить, сказали, у них нет денег. Их кинули в тюрьму.
– Что?! – нога соскочила с камня и повисла в воздухе.
– Остальные платили. Потом Сет собрал народ и отправился в центр, к главному Советнику. Там сейчас проходят заседания, и их, конечно же, не впустили. Люди стали кричать и возмущаться. Вышли стражи и охранники и поколотили особенно резвых.
– Киану, это просто варварство! – выпалила я. – Мы должны что-то сделать, что-то предпринять!
– Что ты можешь сделать? – выступила извечно едкая Орли.
– Мы можем… Герд может поговорить с… не знаю. Но он знает пути выхода! Он точно знает!
– Пфф… Слишком мелко для Герда.
– Девочка, это… – Киану не мог подобрать слова.
– Бунтуют везде, Кая, – равнодушно продолжала Орли. – Это закономерно. Так и должно быть. Народ на грани, а мы не можем помочь каждому. Что же тогда станет с нами?
Эти самые слова мне произнесла накануне Кара. У всех один мотив, заученный по приказу Герда; это выводило из себя.
– Мы даже ничего не делаем, – ярость помогла мне преодолеть последние метры и оказаться на вершине горы. Я упала наземь, обессиленная, и уставилась в светло-серое небо.
– А что ты предлагаешь, девочка? Пойти с ними и получить пару десятков ударов дубинкой? – Киану загородил свет, став у моего изголовья.
Я проигнорировала его замечание и села.
– Но ведь скоро выборы.
Словно из ниоткуда появился Герд.
– Именно поэтому нам необходимо затаиться, – его голос звучал, как всегда, спокойно, но властно, будто за каждым словом крылась глубокая мысль. – Грядут восстания еще более великие.
– Это то, что мы всегда делаем, – не унималась я; встала и отряхнула с одежды траву, – прячемся. Мы и так мертвые души – с нас же станется. Мы никто на бумаге, но мы можем помочь народу. Существуют же в провинциях какие-то группировки – вроде тех, что у Сета. Я просто не верю, что их не существует. Да, черт вас подери, можно писать обращения и петиции и ехать с ними в Метрополь, – я уже не могла остановиться.
– Не будь такой наивной, Кая.
– А ты не будь трусом, Киану.
– Это я-то трус?
Мы готовы были вцепиться друг другу в глотки.
– Отставить! – прогремел Герд, сытый по горло нашими постоянными препирательствами; и ослушаться его мы не имели права.
Черные глаза Киану метали искры, ноздри раздувались, мышцы гуляли под темной формой.
– Замолчите; слышите? – сказала вдруг Орли.
Вдали работали лопасти вертолета, но звук с настойчивостью приближался в нашу сторону.
– Быстро вниз, – велел Герд. – Живо!
Мы схватили веревки и покатились вниз. Киану, как всегда, справлялся быстрее всех; Орли поспевала за ним; меня постигали неудачи.
– Шевелись, Кая! – велел Герд. – Внизу расщелина. Крепим веревки, спускаемся туда.
Времени снимать веревки не оставалось, но они не должны болтаться в воздухе. Герд учил, что прилегающая плотно к обрыву веревка привлекает меньше внимания.
Все спустились. Мне оставалось полпути. Я слышала, как вдалеке кроны деревьев зашевелились от силы грохочущих лопастей. Не успею.
– Прыгай! – кричал Киану.
Отпустила веревку и в одну секунду рухнула вниз. Орли крепила мою веревку. Поднявшись, локтевую часть пронзила боль. Герд затолкал нас всех в расщелину. С трех сторон нас окружала гора, с четвертой – лес; двинулись вглубь скалы. Над головами пролетел старый, грузный вертолет – так низко, что заложило уши. Мы уже находились в относительной невидимости. Должно быть, когда-то давно здесь была пещера, а во времена начала двадцатого века детишки играли здесь в прятки.
– Ты могла нас выдать, – не удержался от замечания Киану.
Держась за локоть и глядя ему в глаза, ответила:
– Я бы никогда этого не сделала.
– Что с рукой? – Герд дотронулся до локтя, но от боли резко одернула руку.
Он велел мне снять мастерку. Я осталась в тонкой нижней майке, Киану не преминул подмигнуть. Он часто издевался в подобном ключе, а потом ухохатывался, сидя где-нибудь в одиночестве. Именно за это я чувствовала, как сильно ненавижу его.
Орли ушла в пещеры.
– Похоже на вывих, – изрек Герд. – Замри.
Я закусила рукав мастерки, он одним движением вправил кость. Даже крикнуть не успела. Болевой шок прошел всего в несколько минут, но я все еще корчилась на земле, пытаясь вернуть жизнь руке.
– Что там? – спросил Герд у возвратившейся Орли.
– Жгли костры и долбили подобие кроватей. Место беженцев.
– Ни одна провинция не славится такой способностью укрывать преступников.
– Они не преступники, – выдавила я. – Они хотят другой жизни.
