И этим все сказано!…

Увлеченная всеми этими печальными раздумьями, прерываемыми радостными приветствиями и поздравлениями, я как-то сразу и не заметила, что на момент нашего появления Ирина Павловна находилась в своем кабинете не одна. У большого не занавешенного шторами окна, через которое сейчас лился солнечный свет, стоял незнакомый мне черноволосый молодой человек и с видимым интересом наблюдал за всей этой кутерьмой.

– Ну, что же, ребятки мои дорогие, давайте-ка придвигайтесь поближе к столу! – проговорила Ирина Павловна, аккуратно расставляя чашки из сервиза, подаренного ей любящими учениками, – а точнее, их родителями, – на какой-то праздник. – И ты, Тимур, давай-ка тоже присаживайся, не стесняйся! А я сейчас налью вам всем чаю!

Удивленная словами Ирины Павловны, я невольно обернулась и только сейчас увидела незнакомца. И на какой-то момент, как мне показалось, просто забыла, как дышать…

Что-то в его облике, правда, показалось мне неуловимо знакомым, но в тот момент я так и не смогла вспомнить, где и при каких обстоятельствах я могла видеть его раньше. К тому же, я была уверена на все сто процентов, что просто не смогла бы забыть такую запоминающуюся внешность.

Молодой человек был уже очень взрослым, – по моим меркам, разумеется, ведь в четырнадцать лет все, кто хоть на пару-тройку лет тебя старше, кажутся уже чуть ли не стариками. А ему на вид, явно, было уже гораздо больше двадцати. И это был самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни.

Этот молодой человек действительно привлекал внимание совершенно неординарной внешностью. Правда, признаться честно, его, наверное, сложно было назвать красивым в классическом понимании этого слова. В отличие, кстати, от того же Олега, который действительно обладал очень правильной, настоящей и даже какой-то сказочной красотой. У моего одноклассника были совершенно идеальные, четко очерченные черты лица, роскошные кудрявые волосы очень редкого золотистого оттенка и накачанная постоянными тренировками фигура с рельефной, не по годам развитой мускулатурой, совершенно не типичной для школьника – старшеклассника. Он был похож, – не больше, не меньше!.. – на былинного сказочного богатыря, и любая женщина, – от мала до велика, – при виде него легко могла бы потерять голову.

Но мужчина, стоящий сейчас у окна и разглядывающий нас с веселым интересом, был просто полной его противоположностью. Насколько наш Олег казался со стороны светлым, открытым и дружелюбным, настолько же этот незнакомец был темным, загадочным и таинственным. Но именно это и привлекло в тот, первый, миг мое внимание. Потому что я еще никогда в своей жизни не встречала ничего подобного.

У этого молодого человека было совершенно непроницаемое смуглое лицо с крупными чертами, на котором живыми казались только огромные черные глаза, смотревшие на нас сейчас с веселым лукавством. Не совсем правильной формы нос, – возможно, сломанный когда-то в юности, как подумалось мне, – совершенно не портил его, а, напротив, придавал его внешности какую-то изюминку. Губы у него были, на мой вкус, слегка полноватыми, но очень красиво и четко очерченными, и в этих их очертаниях тоже легко угадывалась усмешка. Жесткие жгуче-черные волосы были очень коротко подстрижены, но даже при такой прическе было сразу же заметно, что они слегка вьются.

Незнакомец был высок ростом, – хотя при моих ста шестидесяти сантиметрах почти все люди кажутся высокими, – но достаточно строен, особенно, в сравнении с коренастым накачанным Олегом. И он, явно, не обладал такой крепкой мускулатурой, какой мог похвастаться мой одноклассник. Но, тем не менее, во всем его облике ощущалась такая мужественность, о какой Олег не мог даже и мечтать. И именно поэтому, наверное, у меня и перехватило дыхание при виде него.

– Да нет, Ирина Павловна, я, пожалуй, пойду, – с некоторым сожалением в голосе молвил он, и по его красиво очерченным губам скользнула ленивая улыбка, от которой у меня на миг как-то странно защемило сердце. – Мне уже давно пора!..

Он чуть шевельнулся, явно, собираясь поступить в полном соответствии со своими словами, и меня охватил какой-то странный нелепый порыв броситься к нему наперерез и перегородить ему дорогу. Просто я вдруг необычайно остро осознала, что сейчас он уйдет, и я больше никогда его не увижу. И меня буквально захлестнула волна отчаяния. Конечно, наперерез я ему не бросилась, – я пока еще была в своем уме, несмотря на все те странные и противоречивые эмоции, которые вызывал у меня этот молодой человек. Но мне вдруг почему-то стало по-настоящему грустно.

– Да я даже и слышать ничего подобного не желаю!.. – тут же возразила Ирина Павловна, весьма энергично, – несмотря на свой немолодой уже возраст, – подскакивая к нему и хватая его за руку. – Даже и не вздумай уходить сейчас!.. Мы с тобой еще не договорили!.. Пойдем, я познакомлю тебя со своими учениками! – Она чуть ли не силой, как показалось мне, подтащила его к столу, на котором уже успела поставить четыре чашки, одна из которых была, явно, предназначена ему. – Это Инга, а это Олег! Они учатся в девятом классе. Очень интересные ребята, – жаль только, что у тебя, по всей видимости, так и не будет возможности познакомиться с ними поближе!..

Я невольно удивленно покосилась на свою старую учительницу, услышав эти ее слова, потому что совсем не поняла, к чему они были произнесены, и очень хотела бы узнать, что конкретно она имела в виду. Но Ирина Павловна не стала развивать эту тему, к моему глубочайшему сожалению, а просто продолжила знакомить нас:

– Ребята, это Тимур; он тоже мой бывший ученик. Он, как и вы, зашел поздравить меня с началом учебного года. А теперь давайте-ка придвигайтесь все поближе к столу; я сейчас налью вам всем чаю!

Я, словно зачарованная, следила за незнакомцем, так сильно заинтересовавшим меня, с неожиданной горечью осознавая, что у меня нет ни малейших шансов тоже хоть немного привлечь его внимание. Присаживаясь и придвигаясь к столу, он с легкой, едва уловимой улыбкой пожал плечами, словно извиняясь перед нами за то, что он невольно навязывает нам свое общество. При этом взгляд его черных глаз мимолетно скользнул по моему лицу, но в нем не отразилось ровным счетом никаких эмоций. У меня даже сложилось весьма неприятное и даже унизительное впечатление, что, глядя на меня в упор, он меня при этом попросту не заметил. Не сказать, что я была слишком уж избалована мужским вниманием. Однако я все-таки привыкла к тому, что окружающие обычно умудряются сразу же различить мою действительно на редкость привлекательную внешность, – это я упоминаю без ложной скромности. Поэтому полнейшее и даже демонстративное равнодушие незнакомца меня рассердило. И я твердо решила, во что бы то ни стало, добиться того, чтобы он обратил на меня внимание.

– Присаживайтесь, пожалуйста, молодой человек, не стесняйтесь, мы не кусаемся! – весело предложила я, рассчитывая хотя бы при помощи разговора дать ему понять, что я уже вовсе и не такое дитя, за какое он меня, судя по всему, принял. Я искренне надеялась, что беседа со мной откроет ему глаза, и он увидит, что перед ним находится красивая девушка, а не ребенок. – Кстати, – если не секрет, – а что конкретно имела в виду Ирина Павловна, когда посетовала на то, что у вас не будет возможности познакомиться с нами поближе?

Ну, что ж, по крайней мере, одного я добилась точно: он меня заметил-таки. Это я поняла по тому, как молодой человек невольно бросил на меня быстрый взгляд, в котором на мгновение отразилось удивление. Казалось, он действительно только что увидел меня. Я мысленно возликовала, но совершенно напрасно, потому что уже в следующую же секунду его лицо снова стало не более, чем просто приветливым и дружелюбным.

– А бог ее знает!.. – делано равнодушно пожал плечами он, но при этом я, будучи достаточно наблюдательной, успела уловить точно такой же быстрый взгляд, брошенный им в сторону Ирины Павловны. И я догадалась, что он хотел удостовериться в том, что учительница находится достаточно далеко от нас и не может слышать его слов. – Мало ли, что нашей старушке может прийти в голову?..

Меня почему-то неприятно поразил, – прямо по ушам резанул!.. – тот факт, что он, так же, как и Олег Малышев чуть ранее, назвал Ирину Павловну старушкой. Пусть это, в принципе, и соответствовало истине, но мне все равно очень неприятно было это услышать. Но в тот момент я посчитала нужным благоразумно промолчать, наблюдая за тем, как Ирина Павловна разливает дымящийся чай по кружкам. После этого мы все четверо уселись, наконец, за стол.

– Я хотела бы, Тимур, чтобы ты, пока еще есть время, все-таки подумал над моими словами! – неожиданно произнесла Ирина Павловна, и я поняла, что она сейчас пытается продолжить прерванный нашим приходом разговор.

Тимур ничего ей не ответил. Он просто отхлебнул из чашки чай, посмотрел поверх нее на свою старую учительницу и снова молча пожал плечами.

– Нет, Тимур, я серьезно прошу тебя прислушаться к моим словам! – продолжала настаивать Ирина Павловна. Я уткнулась в чашку, делая вид, что мне все это безразлично, а на самом деле внимательно прислушиваясь к их словам и пытаясь понять, в чем дело. – Вот, например, какие у тебя сейчас планы? – спросила Ирина Павловна.

– Да никаких, – совершенно спокойно ответил Тимур, и мне неожиданно послышалась в его голосе издевка. Я не удержалась, чтобы снова не посмотреть на него. А он, тем временем, добавил. – Нынче я свободен, как ветер!

И при этом он снова усмехнулся какой-то леденящей душу мрачной усмешкой, от которой у меня почему-то мороз по коже пробежал. А еще у меня при этом возникло отчетливое и даже какое-то пугающее впечатление, что эту зловещую ухмылку он адресует не окружающим, а самому себе.

– Вот потому-то я тебя и прошу: подумай над моими словами! Не спеши так вот сходу отвергать мое предложение! – снова заговорила Ирина Павловна. Очевидно, она просто никак не могла удержаться, чтобы не продолжить этот невольно прерванный нами разговор, потому что он остался, на ее взгляд, не завершенным. – Здесь все-таки у тебя будет и работа, и зарплата какая-то, – пусть и небольшая, но это все же лучше, чем совсем ничего! Опять же, стаж преподавательский пойдет! Пока закрепишься, по сторонам оглядишься, – а там, может быть, и получше что-то подвернется!..

И тут меня просто словно электричеством прошило насквозь: до меня, наконец-то, дошел смысл их диалога!

– Я правильно поняла, – Ирина Павловна предлагает вам работать в нашей школе? – не удержавшись, невольно встряла я в их разговор. При одной только мысли о подобной перспективе у меня почему-то гулко застучало сердце, а в кабинете словно стало нечем дышать…

Молодой человек лениво окинул меня таким снисходительным взглядом, что я тут же в немом отчаянии поняла: все мои неуклюжие попытки привлечь его внимание натыкаются на непреодолимую стену ледяного равнодушия, которой он себя окружил. Он просто в упор не видел во мне взрослую и красивую девушку, на что я втайне так надеялась, и эта мысль приводила меня в отчаянье, совершенно иррациональное и необъяснимое.

– Правильно, – кивнул он, наконец, несколько секунд спустя, и по его красивым губам скользнула вежливая полуулыбка.

– Действительно, предлагаю!.. – тут же подтвердила это мое предположение и сама Ирина Павловна. – А он ни в какую не соглашается!..

– Работать учителем, – это совершенно не подходящее занятие для мужика! – высказал вдруг свое веское мнение Олег, и мы все трое непроизвольно повернулись к нему, словно ожидая, что он как-то прояснит эту свою мысль. И он действительно не заставил нас долго ждать.

– Не в обиду вам будет это сказано, Ирина Павловна! – проговорил Олег. – Я не спорю: работа учителем вполне достойна! Но – для женщины! А мужику на такую зарплату семью не прокормить!

Тимур весьма многозначительно кивнул в сторону Олега, с улыбкой приподняв широкие черные брови, как бы давая тем самым понять, что он полностью согласен со словами этого молодого человека, и добавить к уже сказанному ему больше нечего.

– Да все это, конечно же, так!.. – с неимоверной грустью в голосе согласилась Ирина Павловна. – И я прекрасно все понимаю!.. Но ведь ты, Тимур, – ты – учитель от Бога!.. Это – такой редкий дар, тем более, для мужчины!.. И просто грех зарывать в землю такой талант!..

Ирина Павловна замолчала. На ее лице было ясно написано невыразимое никакими словами отчаянье. Она тяжело вздохнула и откусила половинку конфеты.

– Подождите-ка!.. – воскликнул вдруг Олег, не сумев, очевидно, сдержаться, и повернулся в сторону Тимура. – А это не вы в прошлом году преподавали историю у десятых-одиннадцатых классов?.. Мне кажется, я вас узнал! Это ведь были вы?..

По губам молодого человека снова скользнула все та же ленивая улыбка, от которой у меня почему-то каждый раз непроизвольно перехватывало дыхание.

– Каюсь. Это был я, – просто сказал он, и в его голосе снова почему-то прозвучала усмешка над самим собой. Причины ее я упорно не понимала.

Да я и вообще не понимала, что со мною происходит. Просто я реально не в силах была отвести от него взгляд. В этом совершенно незнакомом мужчине мне виделась какая-то трагическая обреченность, неприкаянность, граничащая с полным разочарованием в жизни. И все это каким-то странным образом сочеталось с кажущейся просто дьявольской искушенностью и пресыщенностью. Словно он уже все повидал, все испытал, все попробовал, и ожидать ему больше от жизни было уже просто нечего. И это, на мой взгляд, было очень странно, ведь он был еще совсем молод… Я задумалась о том, сколько ему могло быть лет?.. Если он преподавал историю у старшеклассников, значит, у него есть высшее образование, то есть, университет он уже должен был закончить… Значит, года двадцать два?.. Двадцать три?..

– Да, Олежек, ты прав, – Тимур в прошлом году был в нашей школе на практике, – сказала Ирина Павловна. – И очень понравился ребятам!

– Да, действительно, вот теперь я окончательно вас узнал! – кивнул Олег, почему-то оживляясь все больше и больше. – У меня в одиннадцатом классе пацан знакомый учился… Он мне рассказывал, что вы – действительно классный учитель! Вы очень интересно у них преподавали…

– Спасибо, – вежливо поблагодарил его Тимур, и Олег почему-то вдруг смутился и замолчал. А мне показалось, что сам Тимур при этом едва сдерживает смех.

– Вот потому-то я и зову его сейчас обратно к нам в школу! – с тяжелым вздохом пояснила Ирина Павловна. – А он ни в какую не соглашается!..

– И правильно делает!.. – авторитетно поддержал незнакомца Олег. – Я же говорю, что для мужика это – совершенно неподходящее занятие! Надо искать что-то другое!..

Это его слишком уж категоричное заявление, не вызвавшее, похоже, ровным счетом никаких эмоций у самого Тимура, при этом заметно смутило Ирину Павловну, а вот меня, признаться честно, разозлило просто до крайности. Мне очень захотелось поставить своего такого успешного – благодаря папе!.. – одноклассника на место, и я не смогла удержаться от язвительности.

– Ну, что же поделать, – не всем же быть директорами!.. – заявила я, пытаясь вложить в свои слова хорошую порцию яда. – Кто-то при этом должен еще и детей учить!..

– Мужик, в первую очередь, должен содержать семью! – важно пояснил Олег, снисходительно глядя на меня сверху вниз. – Так мой папа всегда говорит!.. А если он не способен заработать деньги, – то какой же он вообще тогда мужик?..

– Это тебе легко так говорить!.. – возмущенно воскликнула я, распаляясь все больше и больше. Но, – что поделать!.. – его упоминание о своем отце действительно просто привело меня в бешенство. Я искренне считала, что в данной ситуации это совершенно неуместно. Мы с Ириной Павловной и без того знали, какой великой шишкой был его отец. Или ему захотелось похвастаться им еще и перед Тимуром, – на случай, если тому пока еще не известно, чей он сынок?..

Меня занесло, и я чувствовала, что остановиться уже не могу.

– С таким отцом, как твой, – со злостью бросила я, – твое будущее уже заранее предопределено! И оно, вне всякого сомнения, будет успешным и благополучным! А что делать всем остальным, – тем, у кого нет ни богатых родителей, ни начального капитала, чтобы начать свое дело?.. Что же мы все теперь, – и не люди, что ли, – если не можем заработать больших денег?..

– Все равно нужно как-то пробиваться! – упрямо заявил несгибаемый Олег, не понимая, что с каждым словом падает в моих глазах все ниже. – Нужно как-то найти возможность заработать денег и подняться! А так вот сидеть и ждать у моря погоды, – это удел слабаков!

И тут я почувствовала самую настоящую ненависть к своему благополучному спутнику. Он был весь такой довольный, сытый, холеный, обеспеченный; он вырос в богатой семье, не ведая никаких проблем, – где уж ему, такому суперпуперудачливому, было понять жалкие проблемы убогих простых смертных, так и не сумевших добиться в этой жизни ничего особенного и вынужденных перебиваться от зарплаты до зарплаты!.. Ведь он уже по праву рождения был выше нас всех на целых две головы!..

И тут я заметила, что Тимур наблюдает за нашей пикировкой с легкой полуулыбкой.

– Я полностью согласен с молодым человеком, – спокойно произнес он после того, как мы оба замолчали. – Именно поэтому я и не могу согласиться сейчас на предложение Ирины Павловны!

– Но ведь вы же сами сказали, что других вариантов у вас все равно пока нет! – вырвалось у меня прежде, чем я прикусила язык. Ведь это, в конце концов, было совершенно не мое дело.

– Пока нет, – кивнул Тимур. – Но там видно будет!..

Он поставил на стол пустую чашку и отодвинул ее подальше от себя. И я поняла, что мое время на исходе.

Мне очень хотелось продолжить этот разговор, но я так и не нашла, что еще можно было бы сказать в ответ. А тем временем Тимур встал, слегка одернув джинсы, и проговорил, обращаясь ко всем нам:

– Спасибо за угощение!.. Рад был познакомиться!..

– Ты только не пропадай, пожалуйста!.. – попросила его Ирина Павловна. – Заглядывай хоть иногда!.. Расскажешь, как у тебя дела!..

Тимур подошел к старой учительнице, легонько приобнял ее и пообещал:

– Обязательно! Ну, мне пора!.. Удачи вам всем в новом учебном году!

И, не дожидаясь ответа, быстро вышел из класса.

– До свидания, Тимур! – уже вдогонку ему крикнула Ирина Павловна.

Чуть слышный хлопок двери за его спиной заставил меня невольно вздрогнуть. Мне почему-то стало вдруг так грустно, что даже слезы навернулись на глаза, и мне пришлось отвернуться в сторону, чтобы скрыть их от своих сотрапезников.

Впервые в своей жизни я повстречала на своем пути мужчину, которому я больше всего на свете хотела бы понравиться. Никто и никогда еще не производил на меня такого впечатления.

Но он, похоже, даже и не заметив меня, просто вышел из класса. И из моей жизни…

– Господи, такой хороший мальчик!.. – с неимоверно тяжелым вздохом проговорила Ирина Павловна, тоже все еще глядя вслед Тимуру. – Таким всегда очень трудно найти себя! А в наше время – особенно…

– А сколько ему лет? – вслух задала я вопрос, который пришел мне в голову десятью минутами ранее.

– Сколько ему лет?.. – переспросила Ирина Павловна, задумавшись. – Подожди-ка, дай соображу… Университет он окончил в прошлом году… А поступил он в него уже после армии… Лет двадцать пять, – если я ничего не путаю…

– И в этом возрасте он все еще не нашел нормальную работу? – презрительно скривился Олег. – Тем более, с высшим образованием!..

– Не спеши никого осуждать, Олежек!.. – поспешно вступилась за своего бывшего ученика Ирина Павловна. – Инга правильно тебе сказала: далеко не всем в жизни повезло так же, как тебе!.. Твоя счастливая судьба уже была предопределена, наверное, с момента твоего рождения! И не тобой, а твоими родителями! Но другим людям, не имеющим связей, пробиться в этой жизни куда труднее! И та же Инга хорошо это понимает, потому что среди ее знакомых, наверняка, имеется немало достойных людей, но так и не сумевших добиться чего-то выдающегося!

Я тем временем изо всех сил пыталась заглушить стойкое ощущение неприязни, возникшее у меня по отношению к моему холеному избалованному спутнику. И я спросила, чтобы отвлечься от этого:

– А где он сейчас работает?

– Официально – нигде; так, подрабатывает как-то, чем-то занимается… – снова тяжело вздохнула Ирина Павловна. – Он рассказывал, что ему предложили было хорошую работу, но в последний момент что-то сорвалось. Вот я и позвала его в школу, потому что на практике он показал себя просто великолепно! Думала, может, пока хоть здесь закрепится, а там – видно будет… Но – не судьба… Жаль, конечно… Хотя, может, он еще и передумает?.. Надо будет попросить директора позвонить ему…

В этот самый момент я поймала себя на странной мысли о том, что в глубине души я очень сильно надеюсь на это… Но, как я поняла из слов самого Тимура, особенно надеяться мне было не на что… Он ушел. И я больше никогда его не увижу…

Я припоминаю, что потом мы еще немного поговорили втроем о школе, об общих знакомых и одноклассниках, но я лишь заставляла себя поддерживать этот разговор, а мыслями на самом деле была очень далеко отсюда…

Через некоторое время Ирина Павловна отправилась мыть посуду, и я, естественно, сразу же вызвалась помочь ей, чтобы не оставаться наедине с Олегом. Но я не рассчитала, что вдвоем с Ириной Павловной мне тоже может стать очень неуютно.

– Рада видеть вас вместе с Олегом! – сказала она, глядя на меня с очень многозначительной, хотя и доброжелательной улыбкой. – Из вас выйдет прекрасная пара!

Вот о чем я даже ни на миг не задумывалась, отправляясь к Ирине Павловне вместе с Олегом, так это о том, что она может сделать из нашего совместного визита такие ошибочные, но далеко идущие выводы…

Я почувствовала, что краснею. Щеки прямо зажгло адским огнем. Наверное, я куда меньше смутилась бы, если бы предположение Ирины Павловны оказалось справедливым. В конце концов, не было ничего особенного в том, что юноша и девушка начали встречаться… Но как раз именно потому, что это ее предположение было совершенно ошибочным, я расстроилась до глубины души, потому что сама мысль о чем-то подобном показалась мне сейчас оскорбительной и возмутительной. Тем более, что, после предшествующего этому разговора, я посмотрела на Олега совсем другими глазами, и сказать, что он разочаровал меня, – это было просто не сказать ничего!..

В тот день я увидела своего одноклассника совсем в ином свете, и теперь вовсе не была уверена в том, что он когда-нибудь смог бы мне всерьез понравиться.

– Да нет, что вы, Ирина Павловна, вы просто все неправильно поняли!.. – поспешно попыталась я объяснить своей старой учительнице смысл происходящего. В тот момент это почему-то показалось мне самым важным на свете. Предположение Ирины Павловны о том, что мы теперь с Олегом вместе, было вполне естественным, как я понимаю, но в тот момент оно показалось мне просто невероятно кощунственным. – Мы с Олегом всего лишь случайно встретились сегодня на улице и разговорились. Я сказала ему, что собираюсь зайти к вам, и он всего лишь предложил составить мне компанию! Но между нами больше ничего нет и никогда не было!..

– Да что это ты так оправдываешься-то передо мной?.. – добродушно рассмеялась учительница, и я поняла, что она не поверила ни одному моему слову. У нее уже сложилось свое мнение относительно нашей парочки, и менять его она, похоже, не собиралась. – Я же вовсе ничего плохого не имела в виду!.. Что ты так расстроилась?..

От ее слов, – а главное, от многозначительного одобрительного тона, которым они были произнесены, – я смутилась окончательно.

– Но ведь вы же, наверное, подумали, что мы… – невольно начала было снова объяснять я и тут же запнулась, словно потеряв нить разговора, не в силах подобрать правильного объяснения тому, что происходило. Такой безумной растерянности, как в тот достаточно неприятный и даже жуткий для меня миг, я не ощущала еще никогда прежде в своей жизни.

– А даже если и подумала, – что в этом такого плохого?.. – понимающе улыбнулась мне Ирина Павловна. Разумеется, она прекрасно заметила мое смущение, – я в этом даже и не сомневалась, – но, похоже, истолковала его по-своему, как лишнее подтверждение своего предположения. – А к Олежеку ты присмотрись повнимательнее!.. – продолжила она. – Он ведь действительно хороший мальчик, – уж поверь мне!.. – просто слишком избалован жизнью и девочками! Но он очень далеко пойдет и многого добьется, – помяни мое слово!..

Я в ответ лишь пожала плечами.

– Даже и не сомневаюсь! С его родителями это не проблема!

Наверное, я отвечала более резко, чем следовало, но я вообще не испытывала никакого интереса к продолжению этого не слишком приятного для меня разговора. К тому же, моя голова сейчас была забита совсем другими мыслями, и Олегу в них, явно, не отводилось никакого места.

А вот Ирина Павловна почему-то никак не желала понять и услышать меня и упорно продолжала развивать так заинтересовавшую ее тему.