скачать книгу бесплатно
– Ошибаешься! – ухмыльнувшись, отсёк мальчик. Кана это, заметно удивило. – Я считаю – они сильнее, потому что едины. Они готовы жертвовать собой, ради своих «великих» целей, – скорчился юнец, будто на языке у него оказалась горчица. – А Империя, стала такой «сильной», что позабыла этот принцип! Я лично хотел остановить Джаина, но мне помешали люди, – прислонившись спиной к трону, вскользь поведал Вэнтэр. – Мы не можем идти на них войной, пока не наведём порядок в собственных рядах. И именно это – наш приоритет! – закончил государь свою речь. – А на счёт военных нужд, у меня другая мыслишка, – только закончил владыка, как дверь в тронный зал громко распахнулась, и за ней показался Чан. Держа его руки связанными за спиной, учёного затолкнул в зал нэогар, лишь немного выше Чана и довольно похожий на него: глазами, белым халатом и тщедушным ростом.
– Император! – вступил пленитель, вволакивая Чана в зал власти.
И Кан и Вэнтэр изумились, опешили от такого зрелища, хотя в отличие от покорителя, что слегка приподнял брови, Кан был откровенно недоволен этакой дерзостью. Врываться к владыке без приглашения, во время приёма генерала… катастрофическая бестактность.
– Этот нэогар – предатель! Я могу доказать, что он соучастник очередного побега рабов! – голосом же, удерживавший скованными руки Чана нэогар, отличался.
С этими словами, в тронном зале воцарилась тишина. И Кан, исписавший свой лик шоком, и Чан, недовольно глядевший в сторону от правительства, и даже связавший его нэогар – сохраняли молчание. Это продолжилось до тех пор, пока Вэнтэра не задушил смех. Он откровенно, закрыв глаза загоготал, скользя по трону и прикрывая руками лицо. Это повергло собравшихся в ещё больший шок; такой реакции, от такого человека, ожидать не смел никто. Когда воздух в лёгких мальчишки окончательно иссяк, и краткие вздохи прекратили помогать, он проронил:
– А то не ясно, что Чан в этом замешан, – после чего выпрямился и закинув ногу на ногу, высокомерно спросил:– А ты у нас, собственно, кто?
– Я – заместитель президента «Объединенных научных ассоциаций империи», – склонив голову, решительно произнёс нэогар.
– И к чему столько сложностей? Так и скажи, ты заместитель Чана, – с усмешкой ответил повелитель. – Теперь не удивительно, что именно ты его сюда приволок. Тебе ведь хочется занять его место?
–…сейчас куда важнее, что этот нэогар предатель, и он должен понести наказание! – несколько растеряно, ответил заместитель.
– Ну, это само с собой. Чан понесёт ужасающее наказание, которое будет помнить до самого конца своих дней, – переведя взгляд на Чана, саркастично согласился владыка, но взгляд его похолодевших глаз неизбежно устрашил учёного с чёрно- Белым лицом.
– Значит, вы не станете его казнить? – запереживав ещё сильней, переспросил нэогар.
– Да разве ж я могу? Ты думаешь, почему именно он президент этой вашей ассоциации? – вопросил император, но, не дождавшись ответа, пояснил сам:– Он – самый высокоразвитый нэогар Империи, на данный момент. Убить его, себе дороже…– прислонившись к трону, закончил Вэнтэр.
Это заставило замолкнуть нэогара обвинителя, а Чана расплыться в восхищённом удивлении. Кан единственный – кто просто хмыкнул, отвернувшись в сторону.
– Знаешь, кого я ненавижу, больше всех остальных? – глядя прямо в глаза заместителю, вытянулся Вэнтэр в его сторону. – Подобных тебе! Даже поступок Джаина я ценю больше, чем твой, – с заметной агрессией, сообщил он. – Кан, будь добр, проводи этого… нэогара… обратно в лабораторию, – поручил Вэнтэр, и Кан, без задержек и мягкости, указал заместителю нужный путь. – А мы, Чан, обсудим твоё наказание…– интригующе озвучил Вэнтэр.
Монарх и не думал высвобождать его руки; это мог бы сделать Кан, но он лишь вывел излишне ушастого нэогара, и закрыл дверь с той стороны. Стукач, как виднелось по лицу, деревянной походке и страху обернуться – побаивался генерала, но увидел бы он его умиротворённый лик, страхи б унялись. Кан увлёкся своими думами, и толком не следил за отпрыском лаборатории.
– Как императора можно не уважать, как можно желать ему зла? – искренне не вразумляя, раздумывал нэогар в броне самого тёмного синего оттенка. – Он ведь справедлив, честен, силён, предан своей стране и своему делу! Для кого-то он жесток, но это лишь строгость. Кто-то винит его во лжи, но это стратегия. Вэнтэр стал императором не за яркость своих глаз, и этим нажил полмира врагов… жизнь скупа на правосудие, но даже это императору не помеха.
Восстановительные работы, а точнее, самая их заря – разбор мусора и завалов, учёт погибших и спасение повреждённых, предварительные подсчёты затрат, давались с трудом обленившимся по самый край нэогарам. Разрозненные группы изнеженной бездельем стали не распространились даже по всему материку, законно им принадлежавшему. В столице, где поводов хлопотать было меньше всего –рабочая сила собралась в излишке, а во внешних городах, и тем более окраинах, которые веками захватывала пустыня и обращала самой собой – жёлтой пылью, нэогары не намеревались появляться.
Места, близкие к перешейку, были ужасно душны, и жили там лишь по принуждению. Лачужки, отстроенные изгоями, простояли долго, но вскоре от них останется только песок, припавший к пустыне. Но, пока этого не свершилось, и стены с крышами стояли – халупы могли сослужить последнюю службу.
Ни нэогарам, возведшим их, зато человеку, готовому отомстить.
В на вид самом целом домишке, из всех что последний имперский автономный человек видел – он приканчивал свой скромный ужин, по задумке последний в его жизни. Когда от жёсткого мяса, чёрствого хлеба и выжатой на пищу томатной пасты не осталось ничего – усидчивый мужичок загасил костёр, горевший прямо на ветхом каменном полу. Самозваный мститель поднялся, накинул потёртый чёрный плащ, погрузив в рукава руки с воздушной лёгкостью. Нацепил на спину заточенный меч, нагой, как шрам перечёркивавший нос, укрыл под мрачной накидкой пару автоматов, и, размеренно постукивая прочной подошвой кожаных сапог – вышел на землянистую улицу. Его суровый, нелюдимый взор тотчас устремился сквозь любые помехи – точно в замок юного тирана. Именно к нему, мстительная персона начала путь.
Чем ближе его тропа подходила к жилому кварталу – опустевшему с наступлением вечера, тем гуще тьма накрывала дорогу; оставаясь незамеченным, он под прикрытием самой природы, высидев в разведке – продолжил шагать, озираясь как вор в богатом доме. Изредка встречая чудом уцелевшие уличные фонари, мститель менял маршрут, выбирая тёмные закоулки. В этом ему помогала сама луна, усердно прячась за мрачными тучами, и звёзды – света которых едва хватало, чтоб увидать их самих.
Но было на свете то, что даже во тьме виднелось, а слепец и без глаз прорисует в голове этот облик, облик величественного Гегара, чьи сотрясавшие пустынные пески шаги без передышки таранили перешеек, пока наконец не обрушились на Евразию. Но и тут маршрут не оборвался; клокоча словно гром, спустившийся наземь, Гегар подступил к ближайшему восстановленному укрытию выживших, и лишь тогда тяжело остановился. Из всех его подвижных креплений, обжигавший как пустынный зной пар вырвался словно из турбин ракет, и колоссальный спаситель замер, а подле ног его раскинулось убежище. Из ступней таких больших, что не каждый корабль шире и длинней – донеслись звуки открытия износившихся люков, а после, губительный для тревоги раскат вздоха свободы. Суматохи, давки, мелкой ругани и нервозности в процессе извержения спасённых из Гегара было не избежать, но серьёзным происшествиям не позволили даже зародиться. Уставшие, сонные, измученные дорогой ещё сильней, чем побегом люди – едва стоя на ногах, проследовали за спасителями, что проводили всех бывших рабов к подготовленным укрытиям. Всего удалось отыскать и облагородить пять бункеров королевства Сталии; её гранитные подземелья могли бы пережить и нечто большее, чем взрыв разоривший целое полушарие. И пусть они пребывали в отдалении друг от друга, колонны людей, что даже на твёрдой земле чувствовали подскоки шагов Гегара – брели туда, где могли без тряски отоспаться. Дряблое шмотьё взамен матрасов, а плотные вещи вместо одеял – и никакой еды не требовалось, чтобы людской народ в одночасье вымер. Исключением как всегда стал Джаин; ни о каком сне он и слушать не возжелал. Вождь, и самые приближённые к нему, – собрались в древнем полуразрушенном зале, чей гранит по сей день образовывал помещение.
– Надеюсь, вы достойно содержали создателей нашего будущего? – трепетно осведомился великий бунтарь, словно стеснённый истинным именем своего вопроса.
– Да, они в полнейшем здравии и ни в чём не нуждаются – с самого момента прибытия к нам, – с некой гордостью, ответил один из первозданно выживших, вечно молодой и незнавший смерти.
– Это замечательно, – расслабленно закрыл Джаин глаза. – Без них, мы попросту вымрем… а с ними, наше будущее разделят потомки. – Лучезарную радость повстанца не скрывала даже тень усталости.
– Впереди работы больше, чем неимоверно много; как на землях Евразии, так и в людских головах… и это, кстати, при условии, что Империя к нам не сунется, – невзначай напомнил Герд, ловко лавируя стеклянным стаканом, в котором ниже краёв плескалось что-то чайного цвета, но крепкого вкуса.
– Да, тут нельзя не согласиться…– поникнув, покивал революционер, опередив грядущие причитания приятеля. – Именно поэтому мы уже завтра разбудим наших собратьев. Работать необходимо как можно больше, отдых сейчас непростительная роскошь.
– Мы вытащили вас с одной каторги, чтобы затащить на другую? Джаин, вздохни хоть раз, дай люду отдохнуть. Дай той свободы, о которой столько говоришь, – в своём тоне отрезал Герд. Вождь благодушно улыбнулся, глядя карими глазами в душевное зеркало Герда.
– Трудиться слыша угрозы, или похвалы; работать на благо кого-то, или себя; выбирать занятие думая своей головой, или следовать указу – самый бесполезный выбор. Наше поколение должно зачать будущий мир, выстроить фундамент для грядущего человечества . Отдыхать – недозволительно, если мы хотим свободы. А мы ведь её хотим? – кивнули все, попавшие под взгляд вождя. И даже Герд, устало ухмыльнувшись, долго царапая затылок короткими ногтями, одобрительно покивал.
С согласия, мини-собрание окончилось, и участники его разошлись. Пути их разминулись также, как мнения Герда и Джаина, за глаза прозванных заклятыми дружками.
Каждому отвели под наблюдение свою базу из бывшего бункера, и каждый примкнул к ней. А затем за каждым пришёл сон, который не удалось прогнать даже рассветом, что пришёл за ночью. Но выбираться из дремоты людям либо было необязательно, либо не приходилось, ведь многие остались на страже, и следили за песчаным горизонтом, а один единственный, спасённый от спасения – рассвету не обрадовался вовсе.
Добровольно взваливший на себя ношу мстителя человек солгал бы, обозвав пробуждение солнца неказистым, но с ним на улицы хлынули чипы и платы, одетые в доспехи, и пришлось мужичку подыскивать укрытие. Лезть в подвал уцелевшего дома ни в чью голову не взбредёт – рассудил он, и укрылся среди перепачканных пылью и мазутом проводов питания многоэтажного дома. Мститель как мог придерживался графика, и корил себя за то, что не мог невозможного.
Император же, хоть и лёг спать довольно рано – проснулся к девятому утреннему часу, наплевав на свой график. Сонный и заспанный, он лениво вылез из-под одеяла, сменил пижаму на имперский костюм и, зевая во все зубы – направился в тронный зал. Туда, по его приказу, принесли завтрак, включавший давно остывший крепкий чай, некогда мягкие вафли и пиалы с мёдом, шестью джемами и сгущённым молоком. Вэнтэр к ним даже не притронулся; его заинтересовал только чай, и очередные стопки документов.
– Вы проснулись? Разрешите доложить? – настойчиво заявился Кан, даже не стукнув в дверь.
– Доложи. Может хоть твои новости меня взбодрят…– лениво, не убрав чашку ото рта, ответил мальчуган, и только сейчас решил зачерпнуть краем запечённого теста густое варево из малины.
– По вашему указу армия вновь сформирована, а новые условия публично объявлены. Большинство нэогаров без проблем вернулось в войска, и ждут дальнейших указов; но совсем не мало и тех, кто наотрез отказался служить во благо Империи, – доложил генерал, глядя выше трона и держа десницы за спиной. Он собрался что-то добавить, но Вэнтэр его опередил:
– Всех, кто со мной не согласен, согласиться заставь, – укрыв недовольство безразличием, выкинул он. – Для этого, как нельзя кстати, подойдёт арена «Бойсдракс»; всё необходимое, я подготовил. Любого, кто способен принести пользу, но отказывается это делать – ссылай на восточный полуостров. Вначале они возведут мне арену, а затем сразятся на ней. Или мигом помрут; воля выбора священна, – Вэнтэр отлично понимал, что никакого выбора не давал, и от этого ему стало чуточку лучше.
– Да, император, – склонив голову, Кан покинул зал. Его реакция казалась неоднозначной, да и поведение в целом удивляло… но властитель не долженствовал забивать подобной ерундой голову.
– Даже Кан не взбодрил…– взгрустнул мальчишка, поглощая терпкий чай.
Кан направился к своему кабинету, в котором появлялся довольно редко. Хоть Вэнтэр и предлагал ему монументальный зал – достойный звания генерала имперской рати и первого советника владыки континента, нэогар всегда отказывался, не считая это необходимостью. Открыв серенькую дверь, подобную многим другим на первом этаже дворца – Кан встретил взгляд Чана, сидевшего на одном из гостевых стульев. В чёрно-белом лице генерал увидел собственное изумлённое отражение, и привёл себя в порядок, нахмурившись, как обычно.
Технолог сжимал в руках несколько свёрнутых бумаг, а его лицо будто чего-то усердно ждало. Кан, не дождавшись объяснений, вопросил сам:
– Ты тут чего, меня ждёшь? У тебя закончились посыльные? – на пути к своему месту.
– Нет, моё дело нельзя никому доверить…– провожая Кана взглядом, ответил учёный.
– Тогда говори, что хотел, и возвращайся к предательствам, – усевшись на стул, выкинул генерал.
– По личному приказу императора, я должен сконструировать и ввести в обращение новый тип боевых нэогаров, – озвучил Чан с тусклой улыбкой, намереваясь растерять генерала, и успешно это сделав. Хотя скорее, Кан занервничал. – Они должны заменить наших охранников и наступательную силу, обладая примитивным разумом и чёткими инструкциями на любой возможный случай, – с расстановкой закончил технолог, постукивая пальцем о свёрнутые чертежи.
– Ясно. И тебе нужна моя помощь? – взбодрившись, подчеркнул Кан.
– Да. По крайней мере, император разрешил её у тебя просить.
– Если это во благо Империи, я не могу отказать, – снисходительно согласился генерал.
Чан встал с места, скинул на сидение все свёртки, кроме одного, и разложив чертёж на генеральском столе – пояснил:
– Это первый инновационный вид – кентавр. – Кану предстал подробный, заполненный измерениями и пометками рисунок нэогарского туловища с четырьмя лошадиными ногами, что крепились на конский корпус. Выше пояса, это существо ничем не выделялось; оно походило на любого штатного нэогара. Голову его венчал остроугольный шлем, из которого торчали гибкие стальные прутья, словно опавшие перья – небольшое отличие от стандарта. Нижняя часть тела – главная опора и особенность, смотрелась совсем ненатурально; она кричала о своей роботизации. Разве что хвост выглядел реалистично, хотя состоял из острых длинных заточек. – Такое радикальное решение как конский стан – предаст воину дополнительную скорость и силу бега, – пояснил технолог свой замысел. – Вместо обрыдлого оружия, для них спроектированы специфические жезлы, способные стрелять сгустками сжатой энергии, которую не требуется перезаряжать…
– Интересная идея, – замедленно выдавил Кан, не дослушав похвалы Чана до конца. – Таких тварей будет сложно убить в реальном бою. Но разве с конским корпусом, они не будут неуклюжи?
– Честно говоря, это их единственный минус, – сворачивая схему, Чан заменил её другой. – Кроме того, что их легко бить сзади… Но, настолько серьёзная прибавка к скорости, того стоит, – развернув следующий чертёж, добавил разработчик. – Далее – самурай, – показав на схему невысокого, пригнувшего колени, довольно щуплого робота, что в тонких длинноватых руках держал протяжённые односторонние клинки. Его корпус был тонок и хлипок, на короткой шее держалась небольшая голова, которую завершал длинобортный плоский убор. – Особенность таких воинов, как и первооткрывателей военного дела – мастерское владение мечами. К тому же, они в два раза легче любого нэогара, так что скорость и точность движений, у них на высоте, – не сводя глаз с чертежа, прогундосил профессор.
– А тебе не кажется, что таких примитивных вояк слишком просто убить? Меч, никогда не был грозным оружием…– так и не подняв голову с кулака, безразлично прокомментировал Кан.
– Да, именно поэтому самураев должно быть бесчисленное множество. Их сила заключается в количестве, ибо их создание почти ничего не стоит. Не хочу сказать, что спроектировал пушечное мясо, но они подходят как раз для таких целей, – оскорбился технолог, сворачивая листок в трубку. – Что скажешь? Упрекнм меня, с высоты своего опыта, – предвкушая недовольство и критику, учёный прижал два свёртка к груди.
– У тебя всего две схемы? – Кан искренне этому удивился; его зелёные глаза стали чуть больше. – Я уж готовился до вечера тебя выслушивать. Что же тут скажешь… мне понравилось, – сплетя меж собой пальцы, выдал Кан. Настал черёд и Чану изумиться.
– Выходит, ты одобряешь мои разработки? – коралловые точки технолога блеснули.
– Да, твои пешки достойная замена бежавшим рабам, – не сумел Кан полностью воздержаться от упрёков. Он расслабился на скрипнувшем кресле, а Чан одарил его колким взглядом.
– Не смею больше отвлекать, – едва их отношения стали чуть теплее, как снова вздыбилась стена.
– Постой, – окликнул его Кан, отстранившись от спинки и оперевшись локтями о стол. Генерал вновь занервничал, а Чан в своём белом халате безмолвно ждал. – Ты ведь говорил с императором… на тему побега рабов, – взглянув эрудиту в глаза, выдавил нэогар. – Тебе не показалось, что он напуган? Гегаром, или ещё чем…
Всем видом Кан дал понять – для него это был серьёзный вопрос, и он желал дельного ответа.
– Напуган? – усмехнувшись, переспросил профессор. – Я бы назвал это разочарованием, или может, стыдом, за нашу беспомощность, – вяло поразмыслил технолог, – но точно не испугом.
– Вот как…– глядя на стол, отстранённо промямлил Кан.
– Как-то так, – Чан наконец ушёл.
Правой руке сильнейшего короля полегчало, и совсем не от одиночества, в котором он вновь очутился. С собою умник в халате унёс долю его переживаний; вот бы он ещё и насущные проблемы прихватил… но этого Чан, увы, не сделал.
Некогда Империя и Евразия были лишь полушариями одного материка. Теперь, они стали самостоятельными мирами, меж которыми держались две связи – перешеек, и время, но даже оно в разных глазах двигалось с разницей.
Когда наручные часы выставленных в дежурство людей достигли высочайшей точки, с разных концов занятых укрытий прогулялась волна криков, призывавших вставать. Людское племя, лениво приходя к бодрствованию, смочило высохшие глотки, сдобрило урчащие животы, и только после этого откликнулось на Джаин зов.
Под открытым, ясным и просторным небом, собрались все до единого беженцы, чей взгляд и внимание всецело отдались главному бунтарю. Перед раскинувшемся на огромное пространство, как в даль, так и вширь людским народом, на собранной сцены – стоял Джаин, и все его доверенные выжившие. Не смотря на приятную погоду, чистое небо, слабый аромат свежести, и радость от долгожданной свободы – обстановка на собрании была неприятной; она будто давила, рушила спокойствие. Хоть людей было предостаточно, сильный гул не стоял; по толпе бегал шёпот, но не более того. Когда из расставленных в стороны от сцены динамиков, тех самых, что использовал Гегар – зазвучал голос вождя, утих даже шёпот.
– Мы, наконец, собрались все вместе, на свободе, в целости, в просторной далёкой Евразии…– с бодрой улыбкой начал он. – Это означает только то, что мы одержали долгожданную победу. Империи не удалось помешать нашим стремлениям! – воодушевлённо и гордо, сакцентировал Джаин внимание. – Но всё же, одну проблему Империя нам оставила…– опустив глаза, огорчился повстанец. – Теперь, мы смертны. Как сказал Чан – смертный человек проживёт около восьмидесяти лет. Нельзя сказать, что это мало, или много, но это опасно, ведь со временем – мы все исчезнем…– глядя в толпу, довольно тихо предупредил бунтарь.
В массах проснулся ропот, порой тихий, а порой кричавший: «Действительно!» «Это так!» «Что же теперь делать?» «Как нам быть?».
Джаин жестом рук смерил народ, и колонки вновь понесли его глас:
– Изучая историю империи, я узнал довольно много ценных фактов. Мы все знаем, что новые нэогары появляются регулярно. Это происходит благодаря производству новых «сыновей» для желающих «отцов». Точно так же, как нас выращивали в колбах – нэогаров собирают на заказ. Каждый нэогар – это личность, но созданная другой личностью, – заинтересовал и запутал своих собратьев Джаин, такими всем понятными фактами. – Но мало кто знает о существовании королевы Магны, ведь Империя мечтает об этом забыть. Она была проектом одной из четырёх великих стран, по облегчению продолжения нэогарского рода. Она должна была без посторонних вмешательств производить на свет новых нэогаров. Этот эксперимент не удался, – качнув головой, ненадолго затих бунтарь. – Магна – не сумела производить себе подобных. Для нэогаров – это оказалось недоступным даром. Но не для людей. Мы, в силу своих биологических особенностей – можем создать продолжателей нашего рода! – заявил Джаин, громко и чётко. Великий бунтарь огласил добрую весть, но остался серьёзным, и люд вместе с ним.
– Если у нэогаров не получилось, разве у нас есть шанс? – воскликнул один из зрителей, чьи брови почти накрыли недоверчивые глаза.
– Не стоит забывать, что мы обставили Империю уже дважды! – косо улыбнулся Герд, известный народу прямым участием в сотворении Гегара. Когда на первый план вышел его голос, внимание тут же сместилось к бессмертному. – И третий раз, тоже у нас в кармане, – протягивая руку в сторону входа в убежище, которым пользовались ещё первые выжившие, изрёк он. Оттуда, из тени перекошенного дверного проёма, спешно шагая, вышла милого вида девушка. Лишь сам факт её появления, уже поверг людской народ в удивление.
Тонкие женские ноги, обутые в кожаные туфельки, аккуратно шагали к Джаину. Поверх телесных колготок была надета зелёная юбка, немного ниже колен. За её пояс заправлялась приталенная белая сорочка, с тонкими зелёными полосами и небольшим, светлым воротником. Густые коричневые волосы, аккуратно обрамлявшие лицо и спадавшие на плечи – замечательно сочетались с большими карими глазами, в которых так и отражалось смущение. Даже сквозь лёгкий умелый макияж – видны были слегка розовые щёки.
Эта молодая, поистине привлекательная девушка – произвела фурор, правда только внутри бывших рабов. Несмотря на бурю эмоций и смешанные внутренние чувства – народ остался спокойным, продолжая удивлённо наблюдать. Подойдя к Джаину, творец людского будущего совсем засмущалась и опустила глаза, посильней прижавшись к предводителю. Рядом с ним ей было спокойней, подле него обитало чувство уверенности. Обняв девушку – вождь во весь голос возвестил:
– Эту прелестную барышню зовут Марина – в дань королеве Магне. И она – мать троих детей!
6 эпизод. Месть
Не встречал ещё император Вэнтэр таких проблем, которые не смог бы разрешить; и не важно, сколько на это уйдёт времени. Почти век ради хрустального трона, на котором он восседал, два века ради бессмертия, пол десятилетия ради утопии, или тройка дней ради налаженного контроля над материком – всё едино для мальчика- Тирана, с самыми синими глазами и чёрной душой.
В свете белой дуги на мрачном небе, а также желтоватых звёзд, что с высоких столбов лили свет на нэогарские кварталы – можно было увидеть всеобъемлющие восстановительные работы. По крайней мере, они усердно велись днём; ближе к ночи, нэогары взялись за отдых. Практически все завалы разобрали, а на каждом разрушенном здании виднелись первые этапы работ по реставрации. С наступлением ночи, холодные души практически исчезли с улиц; если кто и остался, так это патруль.
Совокупность плюсов для нэогаров усложнила задачу мстителю, оставшемуся в Империи. Но, не смотря на это, ещё до наступления одиннадцатого часа ночи – последний человек среди холодной расы, показался напротив ворот внешней дворцовой стены. Новые врата установили первым делом, а любой кирпич, в пригодности которого закрались сомнения, заменили на новый. Как и полагалось в такое время, крепостную стену укрыли мрачные тени. Тем не менее, осторожному в каждом движении мстителю, удалось разглядеть самураев – недавно созданных Чаном пешек. Мужичку, впервые их увидевшему, было плохо понятно, что это за твари, и на что они были способны. Также он не вразумлял сколько их было вокруг стены, зато точно понимал – двоя стояли прямо у ворот, и ещё двоя на самых поворотах за видимые края. С их позиций, область у дверей, вероятно, была недоступна, да и смотрели они точно перед собой, даже не шевеля маленькими головами.
Мощеная тропка, ведшая от самых дверей главного в Империи замка, пролегала через мостик, что в свою очередь переправлял пеших через ручеёк, быстрый и кристально чистый. Вымокший в его мелких водах человек выбрал выгодную позицию для наблюдения из-под креплений моста, и пока вода прозрачными локонами стекала с него – обдумывал свой план.
Безупречно тихо он извлёк из-под мрачной накидки собственноручно заточенную полосу железа. С разгона максимально быстрого, какой возможен был подуставшему мокрому человеку – мужичок вонзил «клинок» в глаз первому самураю, около правой двери. Развернув меч остриём к левому охраннику, он разрубил часть головы первого, и отсёк всё, что превышало глаза – второму. Оба самурая, не издав ни звука, грохнулись на землю – словно неисправная кучка металла. Мститель проделал убийства настолько тихо, настолько умело и талантливо, что сам не поверил своему мастерству. С нэогарами, что дежурили у врат раньше, было бы труднее… а эти пустышки лишь предприняли первые попытки обороны, когда его заточка отделилась от правой головы.
Скрежет стали и металлический звон обмякших доспехов мог бы навлечь беду, но нет, другие пары самураев смотрели в свои стороны. Пустоголовые пешки – проигнорировали нападение.
Вскоре через венец каменной ограды перелетела верёвка с толстым крюком и, держась за соломенного цвета трос – последний человек Империи предпринял беззвучный подъём, где стыки меж крупными кирпичами служили чем-то схожим со ступенями. Уцепившись пальцами за самый верх, мститель осторожно выглянул из-за последних камней свежей кладки. Его внимание наткнулось на вход в сам дворец. Достигнув глазами грань видимости дверей замка – его очи округлили кентавры, монументально стоявшие по бокам от дверей. Некогда бронзовые половины калитки, если и осталось теми же, то потемнели и сменили орнамент; после рабского побега, главные амбразуры обратились руинами… Картина перемен явно удивила бессмертного Империи, но округлые глаза быстро сменились на решительные, после чего висевший человек – приготовил небольшой пистолет. К его короткому дулу крепился глушитель – по всей видимости, самодельный. Парой точных выстрелов – мужичку удалось прострелить глаза обоим кентаврам, сохранив былую тишину. Конские стержни под ними искосились, и табунщики упали, с разбитым и тусклым глазом у каждого. Перецепив крюк с верёвкой – билет сквозь внешние стены, мститель с комариным свистом спустился внутрь дворика владыки континента.
Красоты ради, на последнем этаже дворца слабо горели симметричные бра, а во имя безопасности, в это самое время – генерал имперской армии и двое его подчинённых, шагали по широкому коридору. Обычно не было нужды заниматься чем-то подобным, но обычно – прижавшись к стенам коридора не стояли кентавры, чередуясь с самураями через одного. Они были неподвижны и бесшумны; на нэогаров, проходивших мимо – реакцию не изъявляли. Но это не означало, что они расслабились; у самураев в готовности держались клинки, у кентавров – жезлы.
– Генерал, разве не опасно зачислять не прошедших испытания воинов в личную охрану императора? – спросил идущий шедший Кана подопечный, уж очень рвавшийся к ореолу.
– Император технологу доверяет, в отличие от меня. Властитель счёл правильным тестировать пешек временем, с чем я не согласен. Мы допустим это, но всегда будем на чеку, – Кан был учтив как сын с отцом подле Вэнтэра, но вблизи собственных подчинённых, умел держаться как истинный атаман. Он не оборачивался, когда говорил с кем-то ниже себя, и никогда ничего не спрашивал. Его рвение уберечь повелителя заслуживало похвал, но генералу было невдомёк, что тёплый мститель уже успел пробраться внутрь замка через окно, иначе он бы не покинул последний этаж, оставив сильнейшего нэогара, ставшего мальчиком, на попечение непроверенным пешкам.
На первом, просторном этаже готического дворца – нелюдимый мужичок не встретил ни единой души. Среди множества арок, украшений, ювелирных ценностей и наследственных нэогарских достоинств – в тишине блуждала только пустота. Тихо прокравшись к широкой винтовой лестнице, мститель прижался к стенке и, обхаживая ступеньки – крепко сжал оба своих автомата. На следующем этаже, украшенном не менее роскошно, мстителя засёк первый нэогар. Едва ли он приготовил табельное оружие к огню, мужичок устранил броненосца пулей в самый глаз. Звук от выстрела раздался чётко, в такой- То тишине; даже помощи глушителя было едостаточно. Но выбора действий у диверсанта не было, поздно стало сетовать на случившееся. Оставалось только бежать, и бежать так, как ноги его не торопились ещё никогда.
Каждый грядущий этаж, как оказалось – охранялся всего одним нэогаром, которого мститель при первой же возможности пристреливал. На бегу, его меткость стала такой же шаткой, как пламя свечи на ветру, и далеко ни с первого раза удавалось отнимать у противника жизнь.
Звуки выстрелов разносились по замку, как грозовой гром после ослепительной молнии; из-за шума, охранники верхних этажей спускались на нижние, где их ждала пуля, выпущенная с мольбой угодить в глаз. Весомая проблема возникла тогда, когда закончились патроны, и мстителю пришлось перезарядить оружия. Тогда-то он и получил первые раны: сильный удар в грудь и задетое пулей ухо. Отбив нападение врага клинком, выдернутым из-за спины взмахом таким резким, что развод отобразил серп – бессмертный заимел преимущество. Но польза оказалась скоротечной; после пары успешных парирований сталь сломалась о сталь, высокой ценой отбросив недобитого противника.
Мститель бегом помчался по ступенькам и, убивая охранников на лету – наконец поднялся на последний этаж. Оказавшись там, среди роскошных стен просторного коридора, мужичок с укрытого плащом и тенью пояса сорвал гранату, отделив смертоносное ядро от чеки. Взрывчатка тотчас отправилась на лестничный пролёт, и едва скрылась в тенях и гуле рвавшихся кверху солдат, как жестокий и беспощадный рокот взрыва пожрал путь на верхний этаж.
В красном зареве кончины лестничной клетки, тени лучшего яруса увяли, и облегчённый своей победой мятежник развернулся к цели – коридору лично императорского этажа. Беззаботность и лёгкость в миг сползли с его лица. На арене показались пешки прославленного Чана, в невиданной прежде концентрации.
Не потребовалось и трёх секунд, чтобы недалёкие вояки приняли человека за врага. Ближайший к цели кентавр, а за ним и самурай – пустились в бой.
Мститель взревел, криком пробуждая остатки смелости и сил. Выбор действий сгорел вместе с лестницей, так что бессмертный пустился на таран. Ещё с расстояния ему удалось множеством неточных выстрелов убить первых напавших тварей, и даже навсегда уложить самурая второй волны. Но на этом успехе – автоматы опустели. Удобным оружием обладали кентавры – у их жезлов не могли иссякнуть заряды. Как раз таким, алым сгустком энергии, ударил ближайший кентавр, целясь точно в нарушителя. Тут себя и проявила неуклюжесть полуконя в узком коридоре: мститель извернулся, и залп лишь испортил пол.
Выкинув бесполезные автоматы вперёд – каратель обнажил поломанный клинок и с ним – пустился в бой.
Пока нескладные кентавры со всех сторон пытались ударить его передними лапами или напрыгнуть сзади, человек проносился между ними и ловко уворачивался, хотя изворотливые самураи изрядно ему мешали. Только из-за них, он получил множество серьёзных, глубоких ран; пару раз его ударили об стену и пронзили насквозь клинком – к счастью, не в смертельной точке. Но даже в этом танце с болью и соревновании со смертью, мститель – не собирался уступать. Таким тяжким путём он добрался до своих автоматов, крепко их схватил и, запрыгнув под ближайшего кентавра, прикрылся от удара самурая. Этого времени ему как раз хватило, чтобы наспех перезарядить оружия и меткой пулей – прострелить головы ближайшим меченосцам. Выбравшись из-под бушевавшего зверя, мститель спиной вперёд рванул к дальним дверям. Вражина помчались к нему с обеих сторон, отрезая пути отступления и перекрывая тьмой своих лат сам кислород. Но чудеса судьбы, как показала практика, любили людей; после череды удачных залпов, человек присел на корточки и позволил тем врагам, что были позади – столкнуть собой всех тех, что спереди. Моментально подскочив в полный рост – смельчак, в окружении яростной стали развернулся туда, где виднелась последняя дверь этажа: его цель, его мишень, и его смерть. Ведь там, по мнению императора – теплилось лучшее место для спальни.
Подбежав к заветной двери на близость прицела, мститель прострелил дверную ручку. Его лицо впервые оттенило верой в собственный успех, как тут же исказилось гримасой страдания; в спину человека ударил выстрел кентавра. Алый сгусток энергии поразил самый центр поясницы, и сдавленно застонав – человек рухнул. Он растянулся прямо перед дверью в покои Вэнтэра; его голова пала как раз по центру входа. Сжав левую руку в кулак, стиснув зубы и наплевав на страшную боль – мужичок замахнулся. Он почти выбил плотную дверь, когда его кулак с громким хрустом прижала к полу нэогарская нога. Неудачно попытавшись крикнуть, скованный болью мститель, с трудом поднял очи. Если вначале они горели ненасытным гневом – стоило увидеть возвышавшуюся фигуру Кана, как глаза блеснули безмятежной кротостью. Это стало ответом на холодный взгляд недовольного генерала.
– Чёрт! Как? Как ты здесь оказался? – едва слышно, хрипло спросил мститель.
– Ты наделал столько шума. Неужели считал, что я не вмешаюсь? – непреклонно ответил Кан, покачав головой. Зелень его глаз никогда не была такой томной.
– Он… он замучил, убил, заморил голодом, лишил крова и друзей стольких людей… Как, как такой как ты, может служить ему? Служить такому демону? – выплюнув густую кровь, проговорил мститель, всеми силами старясь встать.
