скачать книгу бесплатно
Наследник криминальной империи
Дина Исаева
– Притормози-ка, дюймовочка, – окликает меня хриплый мужской голос. – Да, я тебе говорю. Садись в машину.
Возле открытой двери устрашающего внедорожника стоит высокий мужчина, лица которого я не знаю. Потому что если бы знала, то непременно запомнила. Оно красивое и пугающее одновременно, наверное, из-за шрама на щеке.
– Что вам нужно? – бормочу я, окончательно растерявшись. – Я на процедуру опаздываю.
Мужчина гневно щурит темные глаза, и в два шага оказывается рядом со мной.
– Когда я говорю: «садись в машину», Анюта, ты идешь и садишься в машину. Процедура – это аборт, я так понимаю?
– Это не ваше дело, – лепечу я, задыхаясь от растущей паники.
– Еще какое мое, милая, – на лице мужчины появляется недобрая улыбка. – Если я отец, а ты пытаешься избавиться от моего ребенка.
Дина Исаева
Наследник криминальной империи
Дина Исаева
* * *
1
Аня
– Воеводина, проходите! – резкий женский голос заставляет меня дернуться и вскинуть голову. Вряд ли кто-то из трех соседок по кушетке носит ту же фамилию, что и я. Значит, пора идти.
– Нижнее белье снимайте и ложитесь на кресло, – распоряжается толстая женщина в белом халате. – Последние месячные когда были?
– Третьего июля, – шепчу я, еле шевеля слипшимися от паники губами. – Задержка две недели. Я делала тесты… Оба положительные.
– Лет тебе сколько? – продолжает допрос врачиха, приступая к осмотру. Ее движения грубые, и мне приходится закусить губу, чтобы не расплакаться. Неужели нельзя быть немного деликатнее? Мне и так очень страшно.
– Девятнадцать.
– Учишься?
– Учусь, – шепотом отвечаю я, разглядывая светящийся плафон под потолком. – Второй курс.
– А предохраняться тебя не учили? Сексом заниматься нынешняя молодежь любит, а о последствиях вообще не думает. Куда вот тебе ребенок на втором курсе?
Слышится резиновый щелчок снимающихся перчаток, а потом раздается фраза, которая отзывается во мне слезами. Ведь все еще оставался шанс, что тесты были ошибкой.
– Беременна ты, Аня Воеводина. Папаше радостную новость сообщи.
Врачиха возвращается за стол и принимается что-то писать. Ей совершенно наплевать на то, как я себя чувствую. Для нее я одна из сотен по глупости залетевших дурочек. Ей все равно, что я понятия не имею, кто отец моего ребенка, что не помню процесса зачатия и что еще пару месяцев назад я была девственницей.
На дрожащих ногах я слезаю с кресла и начинаю натягивать джинсы.
– Рожать собираешься? – врачиха недобро смотрит на меня поверх очков, повисших на кончике ее носа.
– Нет, – твердо произношу я. – Пойду на аборт.
Я приехала в Москву из глубинки, полная светлых фантазий. Набрала нужные баллы для поступления в столичный вуз, получила комнату в общежитии. Все шло по намеченному плану: училась я с удовольствием, вечерами подрабатывала официанткой в модном ресторане, обзавелась подругами. К курсу к четвертому я надеялась определиться с выбором профессии и повстречать настоящую любовь. Детей я непременно хотела, но лишь тогда, когда буду крепко стоять на ногах и при условии, что у них будет любящий отец. Нет, все точно должно было произойти не так. Когда я понятия не имею, на что буду содержать будущего ребенка и где мы будем жить. Работы у меня больше нет, есть только комната в общежитии, из которой меня непременно выселят, как только я перестану посещать занятия. У моих детей должна быть красивая образованная мама, а не преждевременно состарившаяся женщина, пашущая на трех работах, чтобы их прокормить.
– Дело твое, – равнодушно произносит врачиха. – Предупреждаю: срок таблетированного аборта прошел. Могу записать на процедуру через три дня. Вот список анализов, – она сует мне в руку листок. – В регистратуре тебе все скажут.
Дрожащими пальцами я прижимаю листок к груди и выхожу из кабинета. Перед глазами все плывет, к горлу подкатывает тошнота, наверное, потому что с утра я ничего не ела. Я беременна и собираюсь сделать аборт. Это все происходит будто не со мной.
Вспомнив, что обещала позвонить Карине, я достаю телефон и набираю ее номер.
– Ну что?
– Беременна, – шепчу я, зажимая трубку рукой. – Я сказала врачу, что буду делать аборт.
– Ох, масик, мне так жаль, – сочувственно восклицает подруга. – Но все будет хорошо! Мы это переживем. Выучимся, разбогатеем. Приезжай давай в общагу – я тут картошки нажарила.
Я вешаю трубку и, выйдя на улицу, опускаюсь на первую попавшуюся лавочку. По лицу катятся слезы, в груди холодно и пусто. Как я смогла такое допустить? Почему тот злополучный день стерся у меня из памяти? Я бы хотела найти того мерзавца, по чьей вине через все это прохожу, и плюнуть ему в лицо.
2
Аня
В назначенный день я приезжаю в женскую консультацию. Карина хотела поехать со мной, но тогда она бы пропустила семинар, по которому готовила доклад. Я попросила ее этого не делать. Больше о моей беременности и намерении сделать аборт никто не знал. Да и кому такое расскажешь? Стыдно.
Войти внутрь я не сразу решаюсь. Я готовила себя к этому событию три дня, но так до конца и не подготовила. Разум говорит, что я все делаю правильно и даю себе шанс на нормальное будущее, а тело и сердце воют от безысходности. Тоскливо и страшно избавляться от частички себя.
– Девушка, не подскажете, дом три – это далеко отсюда? – слышится позади меня.
Я оборачиваюсь и ощущаю болезненный прострел в груди. Передо мной стоит блондинка с коляской. За руку она держит милого толстощекого карапуза.
– Я не знаю… – шепчу я, пряча глаза. – У кого-нибудь другого спросите.
Молодая мамочка уходит, и я остаюсь наедине с новыми терзаниями. Я ведь уже все решила. Обратного пути нет. С этими мыслями начинаю подниматься по лестнице.
– Притормози-ка, дюймовочка, – окликает меня хриплый мужской голос, от звука которого я столбенею. – Да, я тебе говорю. Садись в машину.
Я медленно оборачиваюсь. Возле открытой двери устрашающего внедорожника стоит высокий мужчина в костюме, лица которого я не знаю. Потому что если бы знала, то непременно запомнила. Оно красивое и пугающее одновременно, наверное, из-за шрама на щеке. Мужчина коротко пострижен, челюсть покрыта щетиной, а на кистях набиты татуировки.
– Что вам нужно? – бормочу я, окончательно растерявшись. – Я на процедуру опаздываю.
Мужчина гневно щурит темные глаза, и в два шага оказывается рядом со мной. Меня обдает тяжелым запахом его туалетной воды, которая почему-то кажется знакомой.
– Когда я говорю: «садись в машину», Анюта, ты идешь и садишься в машину, – цедит он, а татуированная кисть сжимает мой локоть и тянет меня за собой. – Процедура – это аборт, я так понимаю?
– Это не ваше дело, – лепечу я, задыхаясь от растущей паники.
– Еще какое мое, милая, – на лице мужчины появляется недобрая улыбка, а в глазах сверкает сталь. – Если я отец, а ты пытаешься избавиться от моего ребенка.
3
Аня
– Казим, выйди, – безапелляционно распоряжается мужчина, едва мы оказываемся в салоне автомобиля. Здоровенный бритоголовый амбал, сидящий за рулем, моментально покидает свое место, оставляя нас вдвоем.
Мое сердце стучит как у перепуганного зайца, руки дрожат так, что приходится сжать их в кулаки. Я не хочу показывать свой страх, потому что в этом случае у меня больше шансов остаться целой. В том, что этот мужчина хочет мне навредить нет сомнений. Для чего тогда он затолкал меня в свою огромную машину и разглядывает как забавного зверька из зоопарка?
– Ну что, Анюта, – прищурившись, мужчина смотрит мне в глаза, и меня пробивает дрожь. Он похож на голодного хищника, загнавшего в тупик жертву. – Делаешь вид, что не помнишь меня или правда забыла?
– Кто вы? Откуда знаете мое имя и о процедуре?
– Ответ ведь очевиден, дюймовочка, не находишь? Успокаивайся-ка давай и включай голову. Я сейчас начну задавать вопросы, а ты будешь отвечать на них предельно честно. Это в твоих интересах. Поняла?
От шока и страха я не могу пошевелиться, а потому просто моргаю в знак согласия. Как получилось, что я, прилежная студентка, которая в жизни не была замешана ни в чем криминальном, сейчас сижу в машине с этим явно опасным типом? Что ему от меня нужно? Как он вообще меня нашел? И собирается ли отпустить?
– Вот и отлично. Первый вопрос: помнишь, как меня зовут?
Я кручу головой. Помню? Откуда мне вообще это знать?
– Интересное кино получается, если ты не врешь, Анюта, – иронично тянет мужчина. – Хотя на врунью… – его взгляд падает мне на губы и возвращается к глазам, – ты не похожа. Скорее, на перепуганного олененка. Ну давай еще раз познакомимся. Я Богдан.
К моему страху неожиданно присоединяется смущение. Этот Богдан так пристально на меня смотрит и так близко сидит. Я вообще часто смущаюсь мужского общества – мне комфортнее с подругами – а этот мужчина к тому же старше меня лет на пятнадцать и очень красив. И даже глубокий шрам на щеке его не портит. Ой, не о том я думаю. Мне его бояться надо. И как он сказал? Познакомимся «еще раз»?
– Я Аня, – лепечу я, опуская глаза. Мысли начинают оживляться у меня в голове, давая нужные подсказки.
Я не помню той ночи, после которой оказалась беременной, а теперь вдруг появляется этот мужчина и намекает на то, что мы с ним уже знакомы. Говорит, что может быть отцом моего ребенка… Ох… Неужели это то, о чем я думаю?
Я впиваюсь взглядом в его лицо, изо всех сил пытаясь воскресить его в памяти. Зеленые глаза… прямой нос с небольшой горбинкой… чувственный красивые губы и смуглая кожа… Запах… я помню его запах.
– Вижу, начинаешь вспоминать, дюймовочка, – насмешливо произносит мужчина. – Надо сказать, сегодня ты ведешь себя куда скромнее. И танца с раздеванием от тебя, видимо, ждать не придется.
Его изумрудный взгляд пробегается по моим ключицам, и их словно кипятком обжигает. Щеки краснеют, хочется приложить к ним ладони, чтобы охладить. Танец с раздеванием? Он спятил? О чем он вообще говорит?
– Мне не нравятся ваши намеки, – возмущенно заявляю я. – Послушайте, я студентка второго курса экономического. Живу скромно, никому дорогу не перехожу. Просто скажите, что вам от меня нужно. А то мне не нравятся эти загадки.
– Ух ты какая, – впервые за наш недолгий разговор на лице Богдана появляется улыбка, от которой на секунду замирает сердце. Она у него очаровательная, почти мальчишеская. – Дюймовочка у нас с зубками, да?
И так же быстро эта улыбка исчезает, и лицо мужчины снова становится жестким, как и его тон.
– Корчить из себя невинную овцу не нужно – поздновато. В моем клубе ты себя вполне вольготно чувствовала, не блеяла и глаза не опускала. Хорошие девочки ведь в стриптиз не идут, правда? Меня ты соблазняла вполне профессионально.
– Соблазняла? Стриптиз? – от удивления я даже про свой страх забываю. – Какой еще стриптиз? Я пришла в клуб по объявлению… Требовались официантки. Ресторан, в котором я работала, закрылся, а мне нужна была подработка. Администратор Алексей сказал, что будет собеседование с владельцем… Владелец – это вы?
Мысли в голове превращаются в кашу, нервы сдают, а глаза начинает нещадно колоть от смятения и непонимания. Какой стриптиз… Я никогда таким не занималась… Даже танцевать толком не умею.
Всхлипнув, я опускаю голову, чтобы не спрятать свои слезы. Я думала, что хуже аборта в моей жизни уже ничего быть не может, а тут этот Богдан со своими расспросами. Неужели это с ним я спала? Он меня изнасиловал?
Вдруг рука, пахнущая туалетной водой и сигаретами, обхватывает мой подбородок и тянет его вверх.
– Ну-ка посмотри на меня, соблазнительница, – хрипло цедит мужчина, оглядывая мое заплаканное лицо. – Пила что-нибудь перед собеседованием?
– Не ваше дело…
– Не раздражай меня, милая. Отвечай на вопрос.
Я судорожно перебираю в голове обрывки того злосчастного вечера. Мне и еще нескольким девушками велели ждать за столом прихода владельца, который примет окончательное решение о приеме на работу… Кажется, нам предложили вино… Я отказалась, и тогда мне принесли чай… А дальше темнота.
– Я пила чай… В чайнике… Молочный улун, кажется. Очень вкусный.
– «Очень вкусный», – передразнивает меня мужчина. – Дите, е-мае. Ну Саня, ублюдок чертов. А я еще голову ломал, как вышло, что такая прожженная девка и…
Эту фразу он не заканчивает и раздраженно встряхивает головой.
– Это были… вы? – смахнув катящиеся слезы, я заглядываю ему в глаза. – Это мы… с вами?
– Ты мне на другой вопрос ответь, Анюта, – тон мужчины снова становится требовательным. – Кроме меня, у тебя другие мужчины были?
– Когда я пришла к вам в клуб у меня вообще никого не было…
– То, что ты в ту ночь была девственницей, я уже понял – не маленький, – перебивает меня Богдан. – После меня у тебя еще кто-нибудь был?
Мои щеки тут же вспыхивают:
– Да как вы смеете меня в таком обвинять? Кто я по-вашему? Я с утра до ночи учусь, чтобы себе будущее обеспечить!!! Вы может и привыкли всех женщин считать ничтожествами, но я…
– Вот и умница, дюймовочка. Так впредь и останется, потому что гулящие чайки мне не нужны. Но предупреждаю: если соврала – тебе не поздоровится. Про светлое будущее сможешь точно забыть. Вранье – это то, чего я никому не прощаю.
Мужчина смотрит на меня, а я смотрю на него, пытаясь переваривать новую информацию: это красивый и явно опасный человек – отец моего ребенка. Это ему я хотела плюнуть в лицо. Вот только интуиция подсказывает, что если я это сделаю – мне и правда не поздоровится. Но сидеть-то с ним я точно не обязана.
– Теперь я могу идти? – как можно тверже говорю я, шаря за спиной в поисках ручки.
– Куда, милая? – усмехается мужчина. – Все еще надеешься успеть на «процедуру»? Сейчас мы поедем в твою общагу собирать вещи. Раз уж так вышло, что ты от меня забеременела – будешь рожать.
4
Аня
– Откуда вы знаете, где находится мое общежитие? – шокировано спрашиваю я, когда машина Богдана тормозит возле знакомого входа.
Мужчина отрывает глаза от телефона, в который смотрел все это время, и криво ухмыляется:
– Привычка у меня такая – все знать, дюймовочка. Неделю тебя разыскивал. Анют Воеводиных в столице как собак не резанных, – он кивает вперед, указывая на бритый затылок водителя. – Идите. Казим поможет тебе собраться.
Возмущение и паника снова накрывают меня с головой. Почему этот мужчина так свободно мной командует? Я совершеннолетняя и совершенно ничего ему не должна. Наоборот! Из-за него моя жизнь летит под откос. Я беременна и теперь понятия не имею, что мне делать с ребенком. Богдан явно хочет, чтобы я его оставила. Но я учусь, имею собственные планы на будущее и представления о том, какой вижу свою жизнь. Ребенок должен рождаться от любимого мужчины, а не тогда, когда его мать не помнит и половины о дне зачатия.
– Спасибо, что довезли, – с вызовом говорю я, глядя в зелёные глаза Богдана. – Но вещи я собирать не планирую, как и ехать с вами. Завтра у меня учеба, и мне нужно к ней готовиться. Я учла ваше желание сохранить ребенка, но мне нужно подумать.
