скачать книгу бесплатно
– Ужинай без меня, дюймовочка, – сообщает он, не сводя с меня внимательного взгляда. – А если пожелаешь встретиться с подругой, то за пределами моего дома. Казим в полном твоем распоряжении.
14
Аня
Я приезжаю домой окрыленная. Закрываюсь в ванной комнате, смотрюсь на себя в зеркало и трогаю губы, которые, кажется, до сих пор пылают. Меня никогда не целовали так… страстно и дерзко, по-взрослому.
На первом курсе университета сокурсник пригласил меня на свидание. Симпатичный парень, который мне нравился. Мы сходили в кино, затем перекусили в кафе, а потом он впервые поцеловал меня на крыльце общежития. Я тогда не поняла, почему это должно нравиться? Скользкий обмен слюной не вызывал совершенно ничего, кроме недоумения. Но после поцелуя с Богданом моё мнение кардинально изменилось. При воспоминании о том, как он целовал меня сегодня, внутри всё трепещет и разгорается с новой силой.
Что если это начало чего-то нового? Например, настоящих отношений между мужчиной и женщиной у которых скоро родится общий ребёнок.
Я тут же представляю нас обычной среднестатистической семейной парой. Я, Богдан и наш малыш проводим вместе будни и выходные, ездим на море, познаем друг друга и ещё больше влюбляемся. По крайней мере я сегодня уже начала…
Быстро переодевшись в домашнюю одежду, спускаюсь на первый этаж в приподнятом настроении и открываю холодильник. Богдан сказал, чтобы ужинала без него, потому что он поздно приедет. Но что мне мешает подождать его? Что мешает приготовить ужин для двоих? Спать совершенно не хочется, на занятия только к третьей паре, а ещё я всё же хочу его ещё раз увидеть. Хочу, чтобы он похвалил меня за очередной кулинарный шедевр.
Открываю вкладку на телефоне и среди сотен рецептов выбираю тот, который по моему скромному мнению, понравится Богдану.
Приготовление мяса по-французски занимает у меня всего полтора часа. Довольная собой достаю из духовки блюдо и ощущаю как во рту собирается слюна. Похоже рецепт удался.
Чтобы как-то скоротать время до прихода Богдана, сажусь в гостиной и включаю телевизор. Развлекательные передачи не вызывают ничего, кроме сонливости, поэтому я звоню Каринке и болтаю с ней почти полчаса.
Когда стрелки часов показывают полночь, я начинаю осознавать, что Богдан не приедет, но всё равно терпеливо жду. Ещё полчаса… Ещё десять минут… Пять… Мне ведь так хочется его увидеть и понять, что всё не зря.
Вопросы один за другим атакуют мою голову… Где он? С кем? Почему не приехал? Почему не позвонил? Неужели ему… не понравилось?
Поставив остывшее блюдо в холодильник, направляюсь к себе в комнату. Вздрагиваю от каждого шума проезжающей за окном машины, думая, что это вернулся Богдан, но потом корю себя и буквально заставляю закрыть глаза и абстрагироваться от нехороших мыслей. Мне нельзя волноваться, потому что я беременна. Если наш поцелуй перевернул всё в моей душе, то это не означает, что Богдан испытал точно те же эмоции.
Я просыпаюсь, когда звонит будильник. Привожу себя в порядок, подбираю подходящую для занятий одежду и внимательно смотрюсь на себя в зеркало в полный рост. У меня худощавая фигура, но я всё пытаюсь разглядеть хотя бы малюсенький намёк на то, что беременность развивается, а малыш внутри меня растёт. Хочется, чтобы он поскорее начал пинать меня изнутри, чтобы давал знать о себе всякий раз, когда я волнуюсь.
Спустившись на первый этаж, понимаю, что Богдан так и не вернулся. В груди разрастается тревога и сомнения… Что если он пожалел о том поцелуе? Он снился мне всю ночь и всё утро. Проснулась я в насквозь мокрой сорочке часто дыша и задыхаясь от эмоций. В моем сне мы зашли гораздо дальше обычного поцелуя и сон этот был таким реальным, что я в это поверила.
Скрывать разочарование от отсутствия Богдана уже не получается, поэтому я кое-как заставляю себя позавтракать и в расстроенных чувствах уезжаю на занятия.
– Слышала, что Маринка всех сокурсников зазывает к себе на день рождения? – спрашивает Карина после того, как мы выходим из кафе, где обедали.
– Ещё не слышала.
– Ты пойдешь? Она говорила, что будет отмечать в каком-то дорогом ночном клубе.
– Не знаю, Карин. Вряд ли. Куда мне в моём положении?
Не успевает подруга задать мне очередной вопрос, как прямо возле нас останавливается невзрачный серый седан с тонированными окнами. Дверь открывается, оттуда выходит мужчина в чёрном пальто и, осторожно взяв меня за локоть, молча усаживает на заднее сиденье. Шок настолько парализует моё тело, что первые несколько секунд я не сопротивляюсь, но затем становится поздно.
– Отпустите меня! – громко кричу. – Да кто вы такие?! Выпустите!
Дверь захлопывается, машина плавно катит по улице.
Возле университета меня ждёт Казим. Я сказала ему, что схожу с подругой пообедать в кафе и что меня не стоит провожать. Зря, конечно же! Он хотя бы мог меня защитить.
– Тихо-тихо, Аня. Мы не причиним тебе зла, – произносит мужчина, который сидит со мной на заднем сиденье.
Я удивляюсь откуда он знает моё имя и на секунду замолкаю. Смотрю на его профиль, заглядываю в холодные серые глаза. Возраст мужчины чуть старше сорока, но волосы полностью седые.
– Позвони своей подруге и скажи, чтобы не волновалась. Мы вернём тебя через десять минут.
Его тон спокойный и я понимаю, что спорить сейчас абсолютно бесполезно. Достаю из кармана телефон, дрожащими руками тыкаю в нужные кнопки и звоню Карине в точности повторяя всё то, что сказал мне седовласый мужчина.
– Меня зовут Слепаков Николай Иванович, – представляется он и достает из нагрудного кармана удостоверение с синей обложкой.
Я не успеваю прочитать, что именно там написано, потому что он тут же захлопывает его прямо перед моим носом.
– А ты Аня, верно?
– Верно, – отвечаю дрожащим голосом.
– Вот видишь, мы о тебе много знаем. Навели справки перед встречей, увидели, что девочка ты хорошая, не имеешь отношения к криминалу да только не с тем мужчиной связалась.
– Что вы имеете в виду?
– Ты же знакома с Богданом Валевским? – спрашивает Николай Иванович.
– Знакома, – отвечаю, всё ещё не понимая к чему он клонит.
– Знаешь, чем занимается мужчина, с которым ты живёшь?
– Он… Нет, не знаю, – тяжело вздыхаю.
Надо было спросить у Богдана раньше, да только я боялась его.
– Мы предлагаем тебе сотрудничество, Аня, – произносит Николай Иванович, прищурив внимательные серые глаза.
15
Аня
Дорога к дому Богдана проходит как в тумане. В голове все еще звучит скрипучий голос следователя, вываливающего на меня кучу непонятной информации: Богдан Валевский – криминальный авторитет, начавший строительство своей империи в начале двухтысячных годов. Неоднократно привлекался к судебным разбирательствам, отсидел два года в тюрьме за вооруженное нападение. По официальным данным владеет сетью автосервисов, заправками и популярным клубом. По неофициальным – еще много чем, так как имеет привычку отнимать бизнес у должников и зачастую насильственными методами. За ним много лет ведется наблюдение, но оснований для привлечения к ответственности не находится, потому что свидетели отказываются давать показания.
Я с силой встряхиваю волосами, чтобы избавиться от неприятного осадка этого разговора. Глупости. Я не верю. Не знаю, для чего этому мужчине потребовалось клеветать на Богдана, но он наверняка преследует свои цели. Может быть, они в бизнесе чего-то не поделили, а может быть, он просто недолюбливает Богдана. Я же помню, как он вел себя в клинике на первом УЗИ нашего ребенка, как ласково смотрел на меня, и как трогательно волновался. Они хотят, чтобы я поверила в то, что он причинял боль людям? Отец моего ребенка – не уголовник и точно не какой-то там бандит или криминальный авторитет. Нашли дурочку. Думают, что рассказали о нем кучу гадостей и завербовали меня в шпионки?
Я опускаю глаза на ладонь, в которой зажата визитка следователя, и комкаю ее. Можно выбросить в окно, но я не имею привычки мусорить. Выбросить под сиденье? Казим заметит. Он и так спросил, почему я задержалась, а я даже выдавить из себя ничего толком не смогла – настолько растерялась.
Несмотря на мою обиду на Богдана за то, что он не пришел ночевать, сердце начинает радостно стучать, когда я вижу знакомый внедорожник, припаркованный возле дома. Что-то изменилось во мне после похода в клинику и нашего поцелуя. Я думала о Богдане на каждой лекции и никак не могла сосредоточиться на учебе. Он ведь не мог быть с другой женщиной этой ночью? У него наверняка были какие-то другие дела. Может быть, Богдан уезжал в другой город, у него сел телефон, и он не смог меня предупредить?
– Как поучилась, дюймовочка? – Богдан ослепительно мне улыбается, стоя в дверях спортзала. Его мускулистый торс блестит от пота, влажные волосы всколочены. На нем только шорты, а влажная футболка переброшена через плечи. Я снова краснею.
– Поучилась отлично, – бормочу я, чувствуя поднимающуюся обиду. Я готовила для него еду, ждала его, думала что-то случилось! А он стоит тут как ни в чем не бывало и улыбается мне как модель с обложки журнала. А еще этот следователь или кто бы он ни был… До нашей встречи меня ни разу не запихивали в машину и не пытались сделать тайным агентом.
Не в силах больше смотреть на его тренированное тело, я разворачиваюсь на пятках и топаю в кухню.
– Ты куда это так понеслась, мать моего ребенка? – Богдан ловит меня за талию и разворачивает к себе. От прикосновения его влажного горячего тела, я вздрагиваю, а внизу живота вспыхивает странная искра.
Я опускаю глаза, чтобы он не видел, как я зла, смущена и растеряна, но Богдан своим фирменным жестом тянет вверх мой подбородок.
– Что с тобой, дюймовочка? Чего губы надула?
Наши глаза встречаются, и я снова вспоминаю наш поцелуй, от которого в животе становится щекотно, а в груди тесно. Мне кажется, что Богдан способен узнать, о чем я думаю, и от этого смущаюсь еще больше. Не мог он футболку надеть, а не светить передо мной своими мышцами? А еще он так вкусно пахнет, что кружится голова.
– Я приготовила ужин, а ты не пришел, – дрожащий шепот срывается с моих губ. – Я волновалась… Неужели нельзя было предупредить?
Я сама на себя злюсь. Ведь выставлять себя истеричной дурочкой из-за того, что мужчина, которого я знаю от силы неделю, не пришел ночевать – просто смешно. Но я ничего не могу с собой поделать. Наверное, это тоже гормоны. Для чего вообще было меня целовать? Кто ему разрешил? Теперь у меня в голове и в душе сплошная неразбериха.
– Ты из-за этого расстроилась? – голос Богдана теплеет, и он начинает улыбаться. – Скучала, что ли, Анюта? Или одной было страшно в кроватке спать? Сегодня можем это исправить, если хочешь.
– Ничего я не скучала! – по-детски шмыгаю носом и от его шутливого тона начинаю постепенно расслабляться. – Просто если ты привел меня к себе домой, будет правильным сообщить, когда не приходишь ночевать. А если я так сделаю?
– Сразу по заднице получишь, Анюта, – серьезно произносит Богдан. – Я отчитываться ни перед кем не привык. Когда дела возникают – уезжаю.
Мне снова становится обидно до слез – даже в горле начинает першить. Хочется кричать и топать ногами от поднявшегося гнева и бессилия.
– Здорово ты устроился! Сделал мне ребенка, притащил к себе домой, запретил приводить друзей… Вся моя жизнь из-за тебя перевернулась!!! А еще какие-то мужики меня после университета вылавливают…
Лицо Богдана темнеет, и он легонько встряхивает мои плечи.
– Какие еще мужики?
– Представился следователем… В машину меня к себе посадил и наговорил кучу гадостей про тебя… Что ты криминальный элемент и мне нужно бежать от тебя подальше…
Дорожки слез катятся по моим щекам, и я беззвучно всхлипываю. Жалко себя и обидно, аж трясет.
– Тише, тише, Анюта, – раздается мягкий голос Богдана. – Ты чего плачешь? Помнишь же, что тебе нельзя волноваться?
Я тру глаза дрожащими пальцами и глубоко вдыхаю. Он прав. Что-то я разошлась. Мне нельзя волноваться – это может повредить нашему малышу.
– Я ему не поверила и прямо об это сказала. У моего ребенка не может быть отца, который нарушает закон и угрожает людям ради денег. Этот мужчина ведь мне соврал?
Богдан долго всматривается в мое заплаканное лицо, а потом ласково треплет меня по волосам.
– Конечно, соврал, дюймовочка. Я обязательно его найду и поговорю. Тебя больше никто не посмеет доводить до слез.
16
Аня
Богдан снова куда-то собирается, хотя пробыл дома совсем недолго. А я-то думала, что мы вместе поужинаем, пообщаемся… Глядя на то, как он застегивает пуговицу на пиджаке, я непроизвольно начинаю им любоваться. Какой он все-таки мужественный и элегантный – совсем не похож на моих сокурсников. Этого мужчину окружает аура уверенности, а строгий костюм и белоснежная рубашка ее как нельзя лучше подчеркивают.
Богдан протягивает ко мне руку и гладит по подбородку, отчего сердце начинает стучать быстрее.
– Ужинай без меня, Анюта. Буду поздно, – криво улыбнувшись, он добавляет: – Сойдет за предупреждение?
Обида вновь царапает меня изнутри, но я не подаю вида. Что за дела у него на ночь глядя? Почему каждый вечер он куда-то уезжает?
После того, как дверь за Богданом захлопывается, я всерьез подумываю о том, чтобы из вредности поехать к Карине, но потом решаю провести время за учебой. Это отвлечет меня от дурацких мыслей, а с подругой я лучше встречусь завтра в университете. Остаток вечера сижу с учебниками в кровати, и так и засыпаю, а просыпаюсь лишь утром с громким звонком будильника. Рядом со мной нет ни одной книги, все аккуратной стопкой лежат на краю стола, а сама я накрыта одеялом.
Быстро принимаю душ и спускаюсь вниз, чтобы приготовить завтрак. Машина Богдана стоит на месте и, обрадованная, я начинаю готовить вторую порцию. Увлекаюсь настолько, что не слышу шаги Богдана за спиной. Он выглядит заспанным, и на нем снова нет футболки.
– Уже уходишь, дюймовочка? Забрать тебя с учебы? – он потирает ладонью подбородок и подходит ко мне так близко, что я ощущаю его запах. Уворачиваюсь от него, стараюсь не смотреть ему в глаза, на что он усмехается: – Снова включаешь недотрогу? А как же спать в одной кроватке? – и спрашивает уже серьезнее: Что случилось на этот раз?
– Я опаздываю, – отрезаю я, высвобождаясь из его рук.
Он не обязан передо мной отчитываться, где и с кем проводит свои вечера, но меня задевает одна только мысль, что он поселил меня в своем доме, как пленницу, а сам ездит по любовницам. И он меня поцеловал! В моей шкале ценностей это что-то да значит.
– Я же предупредил вчера, что поздно вернусь, так ведь? – на его губах растягивается очаровательная улыбка, а во мне снова поднимаются гнев и бессилие. Издевается он, что ли, надо мной?
– Я правда опаздываю, Богдан.
Я за минуту заталкиваю в себя приготовленный завтрак, и не взглянув на Богдана, выхожу во двор, где меня ждет Казим. Все-таки без симпатии к отцу моего ребенка жизнь казалась куда спокойнее и проще.
Казим останавливает машину у университета, но уезжать не спешит. Глушит двигатель и утыкается взглядом в телефон. Разве он не поедет обратно домой?
– Вы останетесь меня ждать? – я не могу скрыть удивления.
– Да, приказ Богдана Олеговича, – скупо отзывается водитель. Мне ничего не остается, как молча уйти.
В аудитории сегодня на удивление полно людей, и мне кажется, что с моим появлением взгляды всех присутствующих обращены ко мне. Я нервно сжимаю сумку в руках и ускоряю шаг.
– Привет, – чмокаю Карину в щеку и сажусь рядом.
– Ты опоздала, – шепчет она. – Проспала? – окидывает меня пристальным взглядом и останавливает взгляд на моем животе. От моего внимания не ускользает, что она ведет себя странно и без конца оглядывается назад.
– Да, допоздна просидела за учебниками.
Внутри все переворачивается от смущения и непонимания, когда в мою сторону летят неприятные шепотки. К нам с Кариной приковано внимание нескольких десятков глаз. Ощущаю себя в этот момент звездой желтой газетенки. До недавнего времени я никак не привлекала к себе внимания, но сегодня будто все ждали моего появления. Кто-то смотрит по злому, кто-то с осуждением, другие не скрывают насмешки. И тогда меня осеняет. Беременность. О ней разлетелись слухи. Теперь все хотят поиздеваться над дурочкой, залетевшей на втором курсе от мужчины едва ли не вдвое ее старше. Значит мне не показалось…
– Не обращай внимания, – успокаивающе шепчет Карина. – Это все людская злость. Поговорят и забудут. Может прогуляемся после пар?
Я ничего не отвечаю, потому что меня раздирает обида, а внутри зреет негодование за поверхностное суждение обо мне и ситуации, о которой никто даже не в курсе! Ведь ничего постыдного и ужасного я не сделала! Да, забеременела в свои девятнадцать. Да, мужчина старше меня. Но они ведь понятия не имеют, при каких обстоятельствах это произошло! Пусть я и не стремилась к такому, но Богдан не бросил меня и готов воспитывать нашего общего ребенка. Это разве достойно порицания?
– Анют? – Карина трогает меня за руку. – А хочешь прямо сейчас уйдем?
– Нет уж, никуда я уходить не буду, – настырно заявляю я, и ловлю насмешливый взгляд Кати Листьевой, нашей старосты. Наверное, с ее подачки и поднялась вся эту шумиха? – Пусть сплетничают, – говорю чуть громче, достаю тетради из сумки и со злостью швыряю их на стол.
Несмотря на желание сбежать, я решила быть сильной. Или что, беременной студентке нельзя находиться в стенах университета? Какое окружающим дело до моей личной жизни? Что за привычка копаться в чужом белье?
