Следом за судьбой

Змей громко хлестнул хвостом по реке и исчез.

– Интересно ты выстраиваешь отношения с аборигенами, – глубокомысленно заметил Ёж, обустраивая нашу стоянку. Костёр снова был передвинут ближе к обрыву, сумка и рюкзак кучковались рядом, я и сама не заметила, как подвинулась вслед за огнём.

Тошка, согревшись в палантине, попробовал по старой памяти взгромоздиться на мою шею, но оказался слишком большим, чтобы там удержаться, и заполз на сумку.

Осторожно черпнула котелком немного речной воды. Разрешили ведь?

В этот раз на ужин была рисовая каша с добавлением сгущенки. Из последних сил почистила котелок и вскипятила воды на завтра. Она как раз успела остыть, пока мы раскладывали постель, и я устанавливала защиту. Последние глотки минералки были выпиты, бутылка заполнена кипяченой водой, а остаток воды, кстати, очень вкусной, также выпит.

Глава 3. Выбор пути

– Корни дерева достигают той же длины, что и крона, мне бабушка так говорила, – я задрала голову, рассматривая качающуюся от ветра шапку инососны, – значит, отступим на метр и сажать будем здесь.

Ёж с готовностью воткнул палочку в указанное место.

– Между кустами смородины должно быть не менее двух метров, – процитировала я и сделала два больших шага.

– Бабушка сказала? – уточнил Ёжик.

– Умница, возьми с полки пирожок, их там два, только крайний не бери.

С собой у меня были парные черенки черной, красной, белой смородины, белой и красной малины и несколько косточек вишни. Ах да, ещё несколько кустиков виктории. В общем, всё для разведения дикого сада.

Да, да, я знаю, что сажать надо привитые черенки, но за бабушкиной дачей из выкинутых нами косточек разросся целый вишнёвый лес, цветущий и плодоносящий, конечно, хуже оригинала, но качество забивающий количеством. А кроме этого, вдруг я научусь магически вмешиваться в процесс и стану здесь новым Мичуриным? Или скрещу отросшую вишню с местным аналогом персика?

Сажать в утреннюю холодрыгу я не решилась, несмотря на протекцию Хозяина леса. Тем более что ноги ныли, жаловались и довели нас до леса только к обеду. А до этого мы до-о-о-олго просыпались, чистили зубы, готовили очередную кашу, всячески делая вид, что никуда не торопимся, потому что незачем, а вовсе не потому, что боимся не доползти.

Пользуясь разрешением речного хранителя, я набрала восемь магических вёдер воды, которые мы с Ёжиком еле затолкали на платформе к кромке леса. А что? По полведра на куст плюс на вишнёвые косточки!

Парочку будущих вишен я посадила на обрыве. Даже если речка разольётся, не должно их размыть. И четыре косточки оставила себе. Вдруг всё-таки пригодятся?

Чуть-чуть подросший за ночь Тошка всё порывался пойти с нами, но тащить его было неудобно, а сам он толком ни ходить, ни летать пока не умел, поэтому остался за сторожа.

* * *

Третье утро на новой земле началось с определения дальнейшей политики. Оба мы полагали, что идти надо в город, желательно и с драконами, и с академией (или что здесь по обучению). Вот только дорога, которую я разглядела с горы, пролегала за рекой, а переправляться через ледяную стремнину не хотелось. Опять же не стоило удаляться от реки, не имея представления, когда и где можно найти воду.

– Допустим, с водой твой дар вполне может помочь, – предположил Ёжик.

– Ага, а вдруг здесь реки встречаются с такой же частотой, как звёзды в небе? Так и будем брести день-другой. Здесь нам разрешили и рыбу ловить, и водой пользоваться. Кажется, в этом мире за всё надо платить. И вокруг одни телепаты, – пригорюнилась я.

– Это ты про змея, что ли? Они все такие, хоть где. А насчёт платы – если ты не будешь использовать ресурсы в промышленных масштабах, то можно раз в год какое-то подношение сделать. Просто мы новички, поэтому от нас не знают, чего ждать. Тем более явились, не представились, не поздоровались, гостинец не предложили, разрешения не попросили. Тебе самой бы понравилось, если бы в ваш офис пришёл посетитель, не поздоровавшись, уселся за твой комп и стал выжирать трафик?

– Если так, то и правда невежливо получилось, – согласилась я, – но теперь на всех водоёмах нас как бы знают?

– На всём континенте, – подчеркнул свою заслугу Ёж.

– Да, ты молодец, – признала я, – я хотела за так согласиться. Знаешь, даже вдоль реки дар одинаково указывает в обе стороны, может, сделаем магический плот и поплывём?

Ёжик посмотрел на течение, на положение солнца на небе.

– Река здесь течет на северо-запад, в такое время года как-то не хочется в холода. Хотя, может, мы в Южном полушарии… Короче, мне всё равно! Единственное соображение: если мы встретим людей, как будем объяснять путешествие на чём-то невидимом?

– Никак. Здесь есть маги, так что никто не должен удивиться, в чём проблема?

– Мы не знаем, что тут происходит, – по слогам для умной меня произнёс Ёж, – может, все местные маги подлежат мобилизации в королевские службы? А может, наоборот, их загоняют в резервации? Хотя в резервации могут загнать и обычных людей, – с неохотой предположил он. – Может, вообще не положено магам и льерис вместе находиться?

– Во мне растёт желание никуда не ходить и построить избушку прямо на этом гостеприимном месте, – я поудобнее устроилась на пенке, обнимая теплого Тошку, которого мы так и продолжали кутать в палантин, потому что чешуя у него пока не наросла и на воздухе он сразу покрывался мурашками и начинал дрожать. Дракончик всё ещё рос быстрыми темпами и был уже сантиметров двадцать в высоту.

Тошкин обиход вызывал у нас горячие споры. Ёж не смог соврать, что знает, как надо обращаться с драконом после линьки, но придерживался мнения, что со временем малыш должен привыкнуть к холоду, поэтому его надо закалять, и никаких палантинов! Я, наоборот, указывала, что лечить драконов не умею, а простуда явно не поможет нарастить чешую, и вообще на Земле ящерицы линяют в жару! Тошка несчастно молчал, только головой успевая вертеть. Сам он ничего не знал, только выдавал жалобное:

"Холодно"

Компромисса достигли следующего: основную часть времени Тошка проводит в тепле, но несколько раз в день без утепления он бегает, прыгает, пробует взлетать минут по двадцать (в тёплое время дня – уточнила я).

Мобильник мой разрядился окончательно. Сегодня мы просыпались под шелест реки да крики птиц. Надо было идти туда, где меня научат заряжать аккумуляторы, делать невидимое видимым и, наоборот, видимое – невидимым и ещё много чему. Это возвращало нас к вопросу – куда?

Ёжик хмуро молчал. Как же – у него миссия пионера! А я изволила филонить и намекать на остановку в исследованиях.

Я сверилась с даром, как ближайшее средоточие холода он уверенно указывал на север.

– Мы в Северном полушарии, – сообщила я приунывшему ангелу, – поэтому, так и быть, мы идём пешком против течения, то есть на юго-восток. Только ты сегодня делаешь удочки. А завтрашний день ловим и коптим рыбу. Узнай у хозяина леса, что съедобного осталось. У нас же белки оставляют дупла с орехами. В конце концов, именно ты маэстро переговоров, а еда у нас стремительно подходит к концу.

* * *

К хозяину леса мы отправились вдвоём, Тошка не протестовал, оставаясь сторожить хозяйкино добро. Когда мы уходили, он свернулся в уютный комочек на пенке и бессовестно дрых. А что переживать, если вокруг золочёный щит с шипами?

Сначала, конечно, я проверила наши посадки. Ничего не помёрзло, вокруг лунок была насыпана хвоя. Заботится хозяин.

Дымчатый тигр ждал нас за первой линией высоких сосен. Наверное, он начал привыкать к назойливым чужакам. Или предпочитал лично следить за нами? Ёжик изложил просьбы и был осчастливлен рычанием. В этот день я набрала солидный мешок орехов, почки неизвестного дерева для заваривания оздоровляющего чая. Ёж сделал удилища и натащил на платформу веточек, выпрошенных для копчения, а в тряпочку, служившую ему когда-то одеждой, наковырял ножом червей.

Глава 4. Равнинник

Ловить начали около трёх часов дня. До темноты оставалось ещё часа четыре, и за это время Ёж поймал всего двух крупных рыбин и уйму мелочи. Ангел заторопился в лес, отблагодарить одной рыбиной хозяина.

Мы с Тошкой остались на хозяйстве. Разделывать рыбу на песке было неудобно, поэтому я выползла с пляжа на землю, и, подложив всё тот же многострадальный лоскут бывшего ангельского одеяния под внутренности и чешую, почистила и сложила рыбу в котелок. Ура! Сегодня у нас на ужин будет уха! А мелочь развесим на нитке и просто высушим!

– Пришли-и-и… Хо-одят… Землю копа-ают… А как отблагодарить дедушку – так нет! Даже заметить не хотят! – послышался дребезжащий старческий говорок.

Я резко оглянулась, успев заметить мелькнувшую островерхую шапку. И где мой специалист по связям? Отдавать последнюю рыбу не хотелось от слова "абсолютно".

– Дедушка! – фальшиво-радостно воскликнула я, – прошу за наш стол, сейчас сварится ушица с пшеном, хоть побеседуем по-соседски, по-дружески.

– И то верно, – поддержал меня говорок, – давно ухи не пробовал, а и побеседовать со знающим тебе, девица, не помешает, ой, не помешает.

Я зачерпнула котелком воды, дождалась закипания, подсолила и бросила горстку пшена. Где же Ёжик? Его уже давно не было.

– Присаживайся, дедушка, я тебя не обижу, – пригласила я.

Тошка с любопытством смотрел куда-то за мою спину.

– Зачем доброй девице обижать старичка, – продребезжал говорок, и в наш круг вступило маленькое существо, очень похожее на снопик сена с большими глазами под шляпой из гигантского ложного опёнка, – как зовут красавицу?

– Дарья, – я помешивала уху и с улыбкой наблюдала за Тошкой, устроившимся между нами и явно готовым меня защищать от этого неведомого врага.

– Ох-хо-хо, – удивился снопик, – появилась, значит? Ты только не говори никому, а уж во мне не сомневайся, молчать буду! Твой спутник-то знает?

– О чём? – теперь удивилась я, – у вас Дарьями запрещено называться?

– Не знаешь? А дедушка расскажет! Давным-давно, – словоохотливо начал старичок, – на людском континенте жила сильная ведунья, ведала прошлое, зрила будущее. Кое-кто треплется, что она в родстве с симаргами – волшебными птицами, летающими не по воздуху, а по самому времени. Но всё, что брешут, не стоит слушать! Много верных предсказаний ведунья открыла людям, лишь одно из них до сих пор не исполнилось, – он интригующе замолчал и бросил взгляд в котелок.

Я и вправду заслушалась, позабыв об ухе. Осторожно сняла с огня и поставила рядом с гостем.

– Дедуль, держи ложку, только осторожно, очень горячо.

– Да что старой соломе сделается, – травянистая лапа черпнула ложкой, и без всякого остужения уха сразу отправилась в рот, – ух, хорошо.

– А потом что было, дедушка? – поторопила я рассказчика.

Он съел ещё ложку и продолжил историю, прерываясь на прихлёбывание.

– Предсказала она, что однажды появится девица-подарок, суженая княжича. Женится он на ней, и жизнь людская пойдёт к лучшему. А не женится – уйдёт она, а с ней и надежда.

– Что-то как-то слишком ответственно, – поёжилась я.

– Вот умница! – похвалил «дедушка», – что, думаешь, случилось потом?

– Начали появляться "подарки"?

– Сотнями называли, – подтвердили мою догадку, – пусть не князь, но пока девку отберут, пока отвезут в столицу, глядишь, и пристроится за какого-нибудь стражника. Денег из казны уходило – страсть! А князь разок глянет на этих лапотниц, да и женится на своей же аристократической Подарке, а то соседи свою принцесску пристроят. Ленточки подвяжут и в коробку засунут – попробуй, откажись! Правда, разок за счёт этого государство сильно увеличилось. Принцесса единственной дочкой оказалась, а её сынок сумел вовремя вожжи из рук деда подхватить. И несколько раз приданое землями давали. Потому здесь сейчас самое сильное и большое людское государство.

– Дедушка, а откуда ты это знаешь?

– Так я на этой равнине хозяин, разговоры слышу, сам слухи пускаю, порой могу вместо платы правдивую историю принять. Тогда берегись, если соврёшь или пустяк расскажешь! Была охота слушать, как в детстве соседского кота дразнили.

– А велика ли равнина?

– Десятка три конников в поперечине.

– В ряд? – не поняла я.

– Ах-ха-ха, – вдруг затрясся, захохотал дед, – уморила, девка. В ряд! Ах-ха-ха! Хи-хи-хи-хи, я своим-от расскажу, ха-ха-ха!

Я непонимающе ждала, пока он досмеётся, но он так заливисто хохотал, что я тоже начала смеяться, сама не понимая – чему.

– Ух, – травянистая лапа сорвала шляпу и начала обмахиваться, как веером, – за одного конника считается один конный дневной переход.

– Дедушка, а ведь ты не хочешь, чтобы я оказалась тем подарком. А почему, если всем станет лучше?

– Людям, – уточнил равнинник, – а про нас, хранителей да хозяев, ничего сказано не было. А ты сама хочешь? Только не ври, сразу почую!

– Не знаю, – задумалась я, – ответственности за людское счастье мне бы не хотелось. А своё счастье найти хочу.

– Правильно, девушка. Судьбу надобно искать, а не пытаться обмануть, только называйся по-иному теперь.

Тошка попытался заглянуть в котелок, отставленный равнинником.

– Не кормишь животину, – осуждающе заметил "дед".

– Разве драконы едят?

– А как же? – изумился собеседник, – конечно, в основном магией сыты, но у тебя мелкий совсем, ему и молока можно, и рыбки. Давно полинял, что ль?

– Позавчера.

– Ох-хо-хо, не успел, везде сам, ох, дела мои нескончаемые. Чешуйки змей забрал, небось? Н-да, да… – казалось, дед огорчился не на шутку.

– Дедушка, а где мой спутник? – я давно заподозрила неладное, но только сейчас решилась спросить напрямую.

– Придёт сейчас, – проскрипел сноп из-под опёнка.

За время нашего разговора совсем стемнело, и внезапное явление перепачканного Ёжика в свете костра испугало меня. Когда же я обернулась на Тошкино шипение, то забавное существо уже исчезло.

Уха оказалась съеденной, мелкая рыбёшка пропала.

– Легко отделались, – подытожил Ёж, – мне пришлось вернуться в лес, тут хозяин и сказал, что, пока этот говорун не наболтается с тобой, к костру я не попаду, думал, в чистом поле ночевать придётся. Вроде иду-иду, и костёр ближе, ан смотришь – всё там же.

Я заварила очередную кашу.

– Молодец, дед, хорошо проучил меня за жадность. Не хотела отдавать ему чищеную рыбину, так накормила ухой и подсушенных рыбёшек лишилась. Зато мне такую историю рассказали!

И пока голодный Ёж уплетал кашу, рассказала ему о предсказании.

– Только я не понимаю, почему имя, которое что-то значит в нашем мире, то же самое значит и здесь? Ведь не могут же они говорить на русском?

– Даш, не по-русски они говорят, а на языке собеседника, был бы американец – слышал бы английскую речь, немец – немецкую, я и древнегреческую мог бы, – рассуждал, дуя на кашу, Ёжик. – Но поберечься и впрямь не мешало бы. Выйти замуж за князя тебе не грозит, не девственница, чай, а проблем огрести – запросто!

– Ёж, – возмущенно рыкнула я, – тебя вовсе не касается моя личная жизнь!

– Зато сколько возможностей у княгини было бы! – пожалел ангел.

– Оставь-ка остальное Тошке, ребёнку тоже есть надо!

– Он же раньше не ел!

– Когда был брелочком?

* * *

На следующий день мы, наконец, попробовали местной рыбы. Нашим уловом стали пять крупных, двенадцать средних рыбин и штук тридцать мелочи. Мелочь была нанизана на нитку с помощью иголки, средних я распотрошила, подсолила вычищенное брюхо и с помощью волшебных крючков подвесила коптиться. Крупную рыбу вычистила и сварила крепкий бульон с приправами, залитый в обе наших бутылки, а мясо рыбин, плотно накиданное в котелок, застыло густой массой.

Наше отбытие прошло без фанфар. Радовавшая нас всё это время солнечная погода сменилась облачностью и холодным ветром.

Тошке пришлось вернуть палантин ангелу, а самому ехать в сумке на платформе, ещё и завернутым в шубу. Дракончик ничуть от этого не расстроился, а Ёжик переживал, что нас заметят. Я ему твёрдо обещала развеять платформу при первых признаках людей или поселений, но уступил он только при доводе о передвижении со скоростью бредущего Тошки. Дракончик всё рос и тяжелел, его крылья высовывались из сумки, и когда мы наезжали платформой на бугор или карабкались на возвышение, то он старательно бил ими по воздуху, ненадолго приподнимаясь вместе с сумкой.

– И всё-таки я не могу понять, – продолжала я начатый разговор, – за пять дней мы повстречались с хозяином леса, хранителем рек, равнинником. Тут что – мёдом намазано? Или люди каждый день так запросто встречаются со всеми этими мифами?

– Ничего удивительного. Конечно, они бросили все свои дела и поспешили сюда проконтролировать нас и в надежде на дары, – хмыкнул Ёж.

– На нас много не наживёшься, – скептически возразила я, отворачивая лицо от особо сильного порыва ветра.

Лес оставался слева и уходил всё дальше, впереди простиралась голая холмистая равнина, особенно безотрадная на фоне стремительно темнеющего неба.

– Напрасно ты так думаешь. Пока никто не может представить стоимость одной веточки смородины, а ценность драконьей чешуи, похоже, хорошо известна, – Ёжик зажмурился от попавшей в лицо пыли.

– А равнинник? Не считать же подарком котелок ухи!

– Почему нет? Но, думаю, главную ценность для него составила ты. Вернее, известие о начале исполнения пророчества. Такие характеры просто обожают знать о чём-то, неизвестном другим. И чем важнее знание, тем кайфа больше. То-то он на радостях с тобой даже легендой поделился.

Стало темно, как в сумерках. Я не вытерпела:

– Ёж, давай переждём эту непогоду за тем ивняком. Раз всё равно никого нет, то я хоть пару стен и крышу поставлю.

Грохотнул гром. Тошка испуганно пригнулся, а потом завертел головой и засвистел.

– Да, пора укрываться, – согласился Ёжик, сворачивая к заросшему кустарником изгибу реки.

Снова громыхнуло, и молния прочертила нахмурившееся небо.

Нам повезло, обрыв создавал естественный навес, оставалось только укрепить его и поставить боковые стенки, чтобы не поддувало.

– То есть ты не веришь в историю равнинника? – спросила я, когда мы устроились.

– Верю, – Ёж нарезал прутьев и сейчас пытался что-то плести, – но сколько он пропустил из той истории? Каково полное пророчество? Так же не бывает: женится – счастье будет, не женится – надежда уйдёт. У тебя же бабка пророчествует помаленьку, как говорится, "почувствуй разницу".

– Бабушка на полгода только заглядывает. Что ты делаешь? – полюбопытствовала я.

– Хотел коврик соорудить, чтоб издалека казалось, что ты тащишь сумки на коврике.

– А тебе не темно?

– Нет.

На наше укрытие хлынул ливень, и с моей точки зрения в таком сумраке не стоило напрягать глаза. Над нами висело грозовое небо, впереди стремительно катились воды взбаламученной дождём реки. Дров оставалось мало, зато они были сухими. Тошка притих в своей тёплой норе и откликнулся на мои мысли о нём:

"Сплю"

– Дело не в том, на сколько заглядывать: на день или столетия. Суть в том, что у всего есть причины и следствия, – Ёжик сплёл из прутьев кособокую косичку длиной около метра и теперь сосредоточенно вталкивал между звеньев косы другие прутья. – Какое самое значимое бабушкино предсказание ты помнишь?

– Про то, как мы познакомимся с Зоей, конечно. Тебе помочь?

– Да, подержи в таком положении, – мне в руки сунули занятие, – если бы ты тогда не прискакала со своей погремушкой, они встречались бы тайком от тебя и поженились только зимой, а… ладно, это не обязательно.

– Что, что, скажи?

– А твой братишка родился бы раньше. Точнее, через пять месяцев после свадьбы. Так что насчёт полгода твоя бабка малость приуменьшила, а во-вторых, она просто выбрала тот вариант событий, на который могла повлиять, чтобы всё прошло наиболее безболезненно для тебя.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросила я.

– Изучал ключевые моменты становления твоего мировоззрения.

– И что, многие ангелы знают?

– Нет, это мне было не всё равно, с кем идти, а так не должно быть. Ангелы не выбирают, а уж тем более разведчики. Всё-таки мы считаемся отличными исполнителями, но не психологами.

– Так ты тоже отличаешься от своих? А в нашей культуре, наоборот, представление об ангелах как утешителях, хранителях.

– Всё верно. К каждому приходят те, кого ждут. Тебе достался пионер.

– В смысле исследователь?

– Нет, просто с красным галстуком, – поддразнил Ёж, – и что это ты забраковала меня как хранителя? Мне кажется, я отлично справляюсь.

– Ты мне очень помогаешь, – согласилась я, – а к чему про Зою спрашивал?

– К тому, что тот вариант, который тебе выдали за правду, – это манипулирование. И со стороны равнинника, а в более глобальном смысле – со стороны правителей. Почему ты решила, что история про тебя? Может, это про ту принцессу, чей сын унаследовал трон обеих стран? – он отпустил созданную конструкцию, и она тут же начала расползаться, – оп!

– А если я свяжу магическими нитями, а со стороны будет казаться, что оно само держится? – мне стало жаль его трудов.

– Не стоит, смысла нет. Всё же я ангел Гермеса, а не Гефеста. Наверное, Тошке придётся тренироваться в беге по пересеченной местности.

Тошка открыл один глаз и тут же закрыл, чтобы не попасться под горячую руку. Я примирительно сказала:

– Не переживай, всё равно пора потихоньку укладываться спать. Давайте поедим и будем устраиваться на ночь.

* * *

Лило знатно. По времени ещё не было даже восьми, но сонное состояние побеждало. Мы улеглись рано, и я осторожно ворочалась, чтобы не задевать спутников.

– Даш, успокойся, а? Ты уже три раза меня пнула и два раза локтем по почкам заехала, следующая очередь моя!

– Прости, Ёжик, я всё думаю, чего хотел добиться равнинник при этой, как ты говоришь, манипуляции?

– Слишком мало данных, чтобы строить версии, – пробурчал мальчишка.

– Например?

– Например: в каких сейчас отношениях люди и нелюди? Как относятся в народе и во дворце к этому предсказанию? Почему до сих пор не объявили один из Подарков исполнителем пророчества? Не находишь, что это странно со стороны власть предержащих?

– Такая ерунда, а столько внимания, – удивилась я.

– Может, в этом разгадка, – согласился Ёж, – народ думает о Подарках, а не о налогах, к примеру. Тогда всё просто. Но! Остаётся равнинник! Спи пока. Что париться? Придём в люди и сами всё узнаем.

Глава 5. Моё Всемогущество Дарья-Волшебница

Я проснулась в три часа утра от зверского холода. Оказалось, что Тошка в поисках тепла выполз из сумки и залез между мной и Ежом. Как следствие, мне остался лишь маленький кусочек шубы и отличные жесткие прутья, брошенные разочарованным самоделкиным.

Дождь закончился, но поднялся сильный ветер. Реку было ещё плохо видно в темноте, и я чуть не наступила в воду. Разожгла костёр, поставила кипятиться чай с добавлением оздоровительных почек неизвестного дерева.

А в Москве ещё час ночи.

Папа с Зоей и детьми, конечно же, спят. И бабуля тоже. Наверное, волнуются за меня.

Я достала из рюкзака разрядившийся мобильник. Может, стоит попробовать? Не сломаю же я его в конце концов! Решительно подошла к обрыву. Отличное место для электрической розетки. Розетка в стене, зарядник – в розетке, подключаю телефон. Тёмный экран, выждав, пока мои сомнения не перерастут в панику, показал заполнение батарейки.

Ёлки-палки, что мне мешало всё это время создавать нормальный матрас с нормальным одеялом? И подушкой? Закрывать котелок магической крышкой?

Улыбаясь причудливости человеческого мышления, я сняла закипевший чай, отлила в фарфоровую чашку и расположилась на удобном диване. Супер! Нарастила под спутниками матрас, закрыла котелок крышкой и… кажется, потеряла сознание.

* * *

Очнулась я от Тошкиного беспокойства. Едва открыв глаза, я увидела над собой встревоженную морду с фиолетово-багровыми глазами. Тошка вглядывался в меня и огорчительно свистел.

– Такая взрослая, а такая дура! – со злостью сказал Ёж, – быстро убирай, что ты наделала.

– Хамишь? – сердито прошептала я, на крик сил не хватало.

Он подскочил, и его рассерженное лицо зависло рядом с Тошкиной мордой.

– Загнулась бы здесь от перенапряжения, если б дракон не проснулся. Похоронили бы, стилизованный кадуцей изваяли на могилке. А рядом бы и Тошку уложили. Убирай быстрее, видишь, еле держится ребёнок!

Я развеяла розетку, зарядник, матрас, крышку для котелка. К Тошкиным глазёнкам возвращался спокойный фиолетовый тон. Ёж помог встать и поддержал, пока я развеивала диван.

– И стены убирай, и потолок, и рогатки с вертелом, и защиту, только лестницу в пещеру можно оставить. Трос тоже развоплощай, – настойчиво велел Ёж. Усадил в нашу постель, подгрёб Тошку ко мне и укутал нас шубой.