скачать книгу бесплатно
– Стекс!
Существо, напавшее на Алису, спрыгнуло на пол. Юная воровка вынула из-за пояса кинжалы с таким выражением лица, будто собиралась отомстить за неслыханную дерзость. Эрнальд поднял руку.
– Стекс, это друзья, – произнёс он.
Существо с зелёной кожей и чёрными волосами приблизилось к свету, сделав несколько шагов к Эрнальду и Фрижелю с видом ребёнка, которого застали на месте преступления.
– Она первая начала, вакиза, – сказало существо голосом, слишком грубым для его роста. И оно провело руками по двум огромным остроконечным ушам.
Фрижель никогда в жизни не видел ничего подобного.
– Замолчи, Стекс, – грубо оборвал его Эрнальд.
Стекс пожал плечами и пробормотал:
– Если бы я захотел…
И, махнув рукой, прогнал от себя Флуффи, который вертелся вокруг и рычал. Пёс отошёл в сторону, с подозрением поглядывая на это новое существо.
Эрнальд, положив руку на лоб, вздохнул и произнёс:
– Не выразить словами, как этот гоблин надоел мне.
«Гоблин», – повторил про себя Фрижель. Ещё в детстве до него доходили кое-какие слухи о них. Но он был уверен, что эти зелёные гномы существовали только в сказках, которые рассказывала Эрмелина по вечерам у камина.
И они продолжили свой путь по коридорам.
– Пятая камера направо после ниши внизу, – объяснил Эрнальд Алисе.
Стекс приблизился к Абелю и протянул крошечный нос к таранкойцу, пытаясь обнюхать его на расстоянии. Потом отошёл на несколько шагов, бормоча на ходу таинственные фразы. А Фрижель в это время обходил камеры, стараясь разглядеть сквозь чёрные квадраты окон с решётками, есть ли в них пленники. Но большинство камер пустовали.
Тем временем Алиса открыла пятую дверь. В проёме двери тут же появилась старая, седая как лунь женщина. Оказавшись на свободе, она бросилась к камере напротив и принялась барабанить в дверь.
– Эй! – кричала она. – Ты ещё жив? Блейз тебя задери!
Когда по знаку Эрнальда Алиса открыла и эту камеру, Фрижель почувствовал, как у него от волнения задрожал подбородок. Он узнал бы этот голос из тысяч других.
Хромая, из камеры вышел пожилой мужчина.
– Разумеется, я ещё жив, – сказал он ядовитым тоном. – Причём только ради того, чтобы тебе досадить.
Судя по всему, они были рады видеть друг друга, но скрывали это, не осмеливаясь проявлять чувства. С притворным негодованием они повернулись друг к другу спиной, но Фрижель успел заметить некое подобие улыбок, чуть тронувших их губы, и слезинки, блеснувшие в уголках глаз.
– Ронни! Эрмелина! – крикнул Фрижель, чувствуя, что счастье от встречи со старыми друзьями переполняет.
Старуха едва устояла на ногах, увидев юношу.
– Фрижель? – спросила она дрожащим от волнения голосом.
Не веря собственным глазам, она медленно подошла к Фрижелю. Ронни брёл за ней с видом человека, стесняющегося собственных чувств. Когда она оказалась в кубе от юноши, которого она воспитала как собственного сына, слеза скатилась по её щеке. Эрмелина смахнула её и, широко раскрыв объятия, заключила в них и деда, и внука.
– Эрмелина, – проворчал Эрнальд, – мне больно.
– А ведь это только начало, то ли ещё будет, – ответила она. – Старый лгун, я лично займусь тобой, дай только выбраться отсюда!
Она без конца целовала Фрижеля, ощупывала дрожащими руками его голову, лицо, шею, взъерошила каштановую шевелюру, окидывала материнским взглядом.
– Надо же, как ты вырос! – сказала она, вытирая глаза. – Ты стал почти мужчиной. – И, повернувшись к Алисе и не сводя с неё изучающего взгляда, она шёпотом спросила: – Это твоя подружка?
– Нет, Эрмелина, это Алиса. Она просто мой друг.
Старуха качнула головой, хотя Фрижель так и не понял, чего в этом жесте было больше: одобрения или разочарования.
– Ну ладно, хватит разговоров, я есть хочу, – заявил Стекс.
Эрмелина не в силах скрыть брезгливости спросила:
– А это что ещё за недоразумение?
Абель посмотрел на Фрижеля, и они едва сдержались, чтобы не расхохотаться.
– Церемонию представлений перенесём на более поздний срок, а сейчас мы должны освободить ещё нескольких человек.
Эрмелина демонстративно отвернулась от него и, свистнув сквозь зубы, сказала:
– Ну, конечно, это ведь так сложно объяснить в двух словах!
Фрижель почувствовал, как Эрнальд едва слышно крякнул. Ещё не бывало такого, чтобы он испугался гнева Эрмелины. У неё не было привычки держать камня за пазухой, и она всегда говорила правду в лицо. А в глубине души старуха была доброй и мягкой, как шерстяной блок.
Бывшие пленники направились к следующей лестнице. Алиса вставила ключ в скважину двери одной из камер. Вдруг в другом конце коридора раздался голос, заставивший её застыть на месте:
– Неужто вы не примете меня в свою компанию?
Хуггин и последний охранник обнаружили их! Начальник Суратана улыбался, хищно проводя языком по остроконечным подпиленным зубам. В каждой руке он держал по бриллиантовому мечу, а его напарник, ухмыляясь, поигрывал золотым лезвием.
Фрижель хотел было усадить деда на пол, чтобы его не изувечили во время сражения, но, отстранив внука, Эрнальд дал понять, что в этом не нуждается.
– Люд Лоу промахнулся, наняв для тюрьмы всего нескольких охранников, – сказал он.
В ответ на его замечание послышалось грозное хихиканье.
– А зачем платить лишнее? – спросил Хуггин. – Ведь мы находимся на океанском дне, и сбежать из Суратана невозможно.
– Сдавайся, Хуггин. Твоя песенка спета.
Фрижель в то же мгновение узнал резкий и непререкаемый тон деда, с которым тот обращался к сильверфишам в Ланньеле. Но как же давно всё это было!
Тюремщик сплюнул и вытер губы.
– А что вы собой представляете? – произнёс он, указывая на каждого из них концом бриллиантового меча. – Три старых развалины, три подростка и ничтожная собачонка.
Фрижель отметил про себя, что гоблин исчез.
– Алиса, – шепнул Эрнальд, – открой дверь.
Алиса потянула за створку двери, и та открылась, скрежеща на весь коридор. Хуггин отступил на шаг, и Фрижелю показалось, что в его взгляде молнией промелькнул ужас. Огромная белая рука опёрлась на стену, затем показалась густая шевелюра из рыжих вьющихся волос, и громадное существо наконец предстало перед ними. Оно было выше Фрижеля по меньшей мере на пару кубов, а голова почти касалась потолка. Впечатляющих размеров мускулы перекатывались под молочно-белой кожей. Голубая накидка покрывала широкое плечо. Когда это невиданное существо повернулось к Фрижелю, он чуть не поперхнулся от удивления: могучий воин оказался… женщиной. Она преклонила колени перед Эрнальдом, повернувшись спиной к Хуггину, как если бы он не представлял для неё реальной опасности.
– Спасибо, вакиза, – сказала она. – Пусть жемчуга укажут тебе путь за то, что ты вытащил меня из этой дыры.
– Хима… – начал Эрнальд.
Но громадная воительница не дослушала его и подошла к Алисе. И простёрлась ниц перед девушкой.
– Я тебя пока ещё не знаю, – произнесла она, – но благодарю тебя, найяти, за то, что ты привела сюда своих мужчин, чтобы освободить всех нас. Пусть жемчуга укажут тебе путь.
– Вакиза? Найяти? Что всё это значит? – спросил Фрижель.
– Я тебе потом объясню, – ответил дед.
Алиса, будучи не в состоянии вымолвить ни слова, стояла открыв рот и не сводила глаз с громадной женщины. А Хима вдруг протянула ей руку:
– Найяти, у тебя такие замечательные кинжалы. Не могла бы ты мне их одолжить на мгновение?
Глава 5
И тут воительница запрыгнула на Хуггина и охранника с удивительным для её габаритов проворством.
– Хима из племени сарматов, – объяснял Эрнальд Фрижелю. – Это кочевое племя из дельты Cпрутов. У сарматов матриархальный строй: женщины воюют, а мужчины трудятся архитекторами, инженерами или рыбаками. Вот почему она назвала Алису «найяти». Это слово обладает несколькими значениями на их языке. Они употребляют его при обращении к любой другой женщине, и оно может обозначать такие понятия, как «сестра», «воительница» или «предводительница». В культуре Химы Алиса, вне всякого сомнения, является главой нашей группы.
Фрижель кивнул.
– А вакиза? – спросил он. – Что означает это слово?
Но Эрнальд, сделав вид, будто не услышал его вопроса, продолжил:
– Сарматов ещё называют «истребителями эндерменов». И, надеюсь, ты понимаешь почему.
Такое прозвище заинтриговало Фрижеля, и он переключил внимание на сражение, разворачивающееся на его глазах в глубине коридора. Хима уже успела расправиться с охранником с золотым лезвием и, обхватив рукой Хуггина за шею, приподняла его над полом. Ноги начальника тюрьмы болтались в пустоте, и он махал перед собой руками, моля воительницу пощадить его.
– Она его сейчас прикончит! – воскликнул Ронни, охваченный беспокойством.
– Хима! – раздался голос Эрнальда. – Приведи его ко мне, он нам ещё пригодится.
Сарматка кивнула:
– Хорошо, вакиза.
Подцепив Хуггина, как мелкую зверушку, она заставила его преклонить колени перед Эрнальдом, а свободной рукой воительница протянула оба кинжала Алисе. Фрижеля удивило то почтительное уважение, с которым Хима относилась к его деду. И он вспомнил, что Стекс также называл Эрнальда вакизой. И как такое могло случиться, что они все знали друг друга? Может быть, дед встречался с ними во время своих таинственных исчезновений из деревни? А что касается Эрмелины, то, скорее всего, она никогда не видела ни гоблинов, ни тем более сарматов, если судить по ошеломлённому выражению, застывшему на её лице.
– Ты покажешь нам свои апартаменты, Хуггин? – спросил Эрнальд, улыбаясь.
Тюремщик отрицательно покачал головой и сплюнул. Хима, не прикладывая особых усилий, приподняла его, как марионетку из кукольного театра Ронни, и швырнула в коридор.
– Я хочу есть, – заныл Стекс. – Может быть, у кого-нибудь есть жгучий порошок? Мне так хочется жгучего порошка.
Произнося эти слова, он уставился маленькими, пронзительно-чёрными глазами на Абеля. «А ведь он, кажется, предпочёл смыться, как только появился Хуггин с охранником», – отметил про себя Фрижель, который даже не заметил, когда гоблин вернулся. У юноши вдруг возникло подозрение, что Стекс решил убраться подобру-поздорову, чтобы не принимать участия в сражении. А тем временем Хима резко повернулась и уставилась на мелкое существо. В её глазах горела ненависть.
– Она меня сейчас прибьёт! – запричитал гоблин. – Она меня сейчас прибьёт!
Сарматка, лицо которой пылало от гнева, посмотрела на Эрнальда.
– Оставь его, Хима, – сказал дед Фрижеля. – Оставь его в покое. Я знаю Стекса и несу за него ответственность. Я в курсе всех тех разногласий, которые разделили ваши народы. Но чтобы выйти отсюда, мы должны действовать как одно целое.
Хима выпрямилась, расправила громадные плечи, хрустнула шейными позвонками и пошла вперёд. Видя, что сарматка повернулась к нему спиной, Стекс выкрикнул ей вслед:
– Мы тоже вас ненавидим, белокожие уроды!
Эрнальд грозно посмотрел на него.
– А ты, гоблин, крипер тебя задери, – проворчал он, – следи за своим языком и не мели что попало, если не хочешь, чтобы я оставил тебя здесь!
Стекс спрятался за спины Фрижеля и Абеля и пошёл вслед за ними, бормоча нечто невразумительное.
Когда они проходили мимо одной из камер, белая рука появилась из зарешёченного окна и кто-то позвал Химу:
– Эй, найяти!
Воительница остановилась как вкопанная.
– Нельв? И ты здесь?
– Месяц тому назад они меня засадили сюда. Талес ничем не смогла мне помочь.
Хима повернулась к Алисе, которой даже не потребовалось спрашивать разрешения у Эрнальда, чтобы открыть дверь. У Нельв, как и у всех сарматов, была белая кожа и рыжие волосы, но она уступала в росте и дородности Химе и не обладала такой развитой мускулатурой. Зато в её зелёных глазах светился недюжинный ум. Она склонилась перед Алисой и преклонила колени перед Эрнальдом.
– Вакиза, – произнесла она глубоким грудным голосом. – Пусть жемчуга укажут тебе путь.
– Я несказанно рад, Нельв, что и ты теперь среди нас, – сказал Эрнальд. – А есть ли ещё сарматы в Суратане?
Нельв кивнула:
– Около двенадцати человек. – И она махнула рукой в направлении камер, в которых томились её соплеменники.
– Пойдёмте за ними, и тогда мы будем во всеоружии, – заключил Эрнальд.
Сарматка молча согласилась и, пропустив всех вперёд, замкнула их небольшой отряд. А что касается гоблина, то он на всякий случай посторонился, когда она проходила мимо.
– Не слишком разговорчивая дамочка, – шепнул Абель Фрижелю.
