скачать книгу бесплатно
Вечером, уложив детей спать (пришлось разложить кресло, подставить стулья), пошли на кухню.
– Есть выпить что – нибудь? До сих пор никак не успокоится. Руки дрожат, – начал Михаил, – Ты не представляешь, как это тяжело? Никогда не думал, что Кира такая… Знал, что меня не любит, дети ей не нужны. Но не до такой же степени: «Забирай своих выродков, чтоб духу вашего не было…» И, это, она о детях?! Как сдержался, не знаю…, до сих пор её перекошенное от злобы лицо перед глазами стоит. До какой степени надо ненавидеть человека, чтобы так относиться к его детям? Это же наши с ней, общие, дети… Хотя про Варю, сказала – не от меня… Но, какая разница? Это ребёнок… Наш… Я из роддома их забирал… – Мишке было никак не прийти в себя, – Неужели деньги значат всё? Варя, объясни мне, может я совсем дурак? Вообще уже ничего не понимаю…
– Любимый, успокойся… Всё хорошо… Мы вместе… Мы все вместе… Детки спят… Всё будет хорошо… – начала я, обнимая Мишу.
– Нет. Ты только подумай? – отстраняя меня, сказал Миша, – Ей дети не нужны! Ладно я… Но, дети? – выпил стопку, продолжил, – У меня всегда твой пример перед глазами… Дядя Коля из Зоси всё вытряс… Она поэтому к вам не приезжает… Боится… Всё рассказала… И, как ты под капельницами лежала… И, как врачи тебе шансов на жизнь не давали… Потом ещё почти полгода на уколах и таблетках… – я опустила голову, – Вы же, женщины, порой бываете непредсказуемы… сколько от криминальных абортов умерло? Нет такой статистики… Мужики, хоть и сволочами бывают, но мыслят по – другому… Вы же полностью с катушек слетаете… Ничего не понимаю… Квартиру, машину, деньги, что на севере заработал, всё отдал. Так ещё карманы вытрясла… Варька, у меня до зарплаты денег ни копейки нет…
Обняла, заплакала:
– Не переживай. У меня на книжке есть немного. Проживём. Главное – мы вместе. Дети с нами. Всё будет хорошо!
Приближалась Горбачёвская перестройка. Впереди маячили девяностые.
Как хорошо с Мишкой.
Семья, дети.
Сколько я об этом мечтала.
Я просто растворилась в любви.
Мне много не надо.
Я хочу обыкновенного человеческого счастья.
А оно и заключается в любимом человеке, семье и детях.
Если все живы, здоровы это и есть счастье.
По – разному было принято известие о моём новом замужестве.
– С Петей не развелась, к Мишке бросилась. Двух детей себе на шею повесила. Так и знай, сидеть я с ними не буду. Внуками не признаю, – зло выговаривала мне мама, даже не смущаясь, что рядом стоит Миша.
– О чём разговор? – пробасил папа, – Бабка не хочет – дед с внуками посидит. Доверите ребятишек деду?
– Конечно, дядь Коль, – улыбнулся Мишка.
Катюха прямо повисла на Мишке, визжа от радости:
– Как здорово! Я так рада, что вы, наконец – то вместе! Петя – какое – то недоразумение. Никогда не могла понять Варьку, зачем она за него замуж вышла. Ведь любила она тебя. Только вы со своими, общими, детками не затягивайте. Ты даже себе представить не можешь, как Варька детей любит. Я даже своих, к ней ревновала. Как я рада за вас. Ты меня понял? Будут у вас свои детки?
– Обязательно, Катечка, – осторожно отрывая от себя Катьку, нежно целуя её в щёку, говорил Миша, – Смотри, Илья приревнует.
– Ха-ха-ха, – закатилась Катька, – К мужу сестры он никогда ревновать не будет. Он тоже Варьку очень любит. Если бы ты знал, как он переживал её замужество с Петром… – и, на ухо, чтобы я не услышала, – Ты даже вообразить не можешь, как он заставлял меня с ней поговорить… Но, ты же знаешь Варьку. Решила и всё.
На работе меня все поздравляли. Инженер Виталий Денисович, пожав руку, сказал:
– Вот, теперь, у меня действительно никаких шансов нет. Вашему Михаилу я не конкурент.
– Виталий, оглянитесь вокруг, столько рядом прекрасных девушек, – мне хотелось, чтоб все были счастливы, – Настенька на вас заглядывается…
– Сердцу не прикажешь…
Вот так началась моя счастливая семейная жизнь.
Как белка в колесе – ясли, садик, работа, магазины, дом.
Но, мы вдвоём. Нас двое. Семья.
Тяжело, но всё успеваем.
Очень часто Катюха с детишками гуляет. Идёт со своими на прогулку, и наших, племянников своих, не забывает.
– Когда прибавление будет? – постоянный её вопрос.
– Стараемся… стараемся…, – улыбается Михаил.
А, как только Катька уходит, нежно обнимает меня, осторожно успокаивая. Знает, как тяжелы мне эти разговоры. Это моя не проходящая боль, не заживающая рана… Но, я всё – равно счастлива…
Время летит моментально.
Ребятишки школьники.
Зося родила второго сынишку.
У Кати двойняшки – мальчик и девочка.
– Хотели третьего, для нового холодильника, а получили целый комплект, – смеётся она.
Её разговоры о прибавлении в нашем семействе прекратились. Думаю, папа с ней поговорил.
Для детишек я мама.
Варенька поначалу ещё спрашивала о «той» – «другой» маме, потом подзабыла.
Антошка Киру вообще не помнит.
Кира продала кооперативную квартиру и уехала из города.
Михаилу от работы дали трёхкомнатную.
Свою однушку я вернула в УНР.
Перестройка, перестройка… Кошмар какой – то…
Двадцать седьмой съезд КПСС – курс на совершенствование социализма, а не на построение коммунизма.
Почему? Непонятно.
До перестраивались – «Прожектор перестройки», антиалкогольная компания, виноградники вырубили. Ни вина, ни соков – ничего нет. Одни талоны на продукты.
Куда всё исчезло? Как корова языком слизала. Или облизала?
Прилавки все чистые. Как – будто в стране запасов продуктов не было.
Какие – то подачки американцев. Ножки «Буша».
Взяли дачный участок шесть соток.
Мишка теперь там постоянно пропадает. Строит, грядки размечает. Антошка с ним. Помощник.
По телевизору – борьба с нетрудовыми доходами, демонстрация борьбы с коррупцией, каждой семье к 2000 году – отдельную квартиру.
– Ты в это во всё веришь, наивная моя? – спрашивает Мишка.
– Миша, подумай сам, по телевизору на всю страну показывают, говорят, как это может быть неправдой? Неужели нас обманывают? Не могут же всю страну обмануть?
– Поживем – увидим, – вздыхает Мишка, – Мамочка, ты не забывай, у тебя дочка почти взрослая… твоей судьбы ей не хочу… как у вас отношения?
– Пока, доверительные, – выдохнула я, – но боюсь, очень боюсь за неё. В зеркало стала заглядываться. Внешностью недовольна… «Нос, – говорит, – картошкой. У вас носы нормальные, у меня нет». Вот, что ей ответить?
– Скажи, что улыбка у неё красивая, – засмеялся Мишка, – и фигура хорошая. Девушка совсем. Невеста.
– Рано ей ещё невеститься, – возразила я.
– Здесь ты не права. Пусть лучше раньше выйдет, потом разведётся, чем…, – Мишка вздохнул, – вот напиши ты мне тогда, хоть намекнула бы… приехал… на крыльях прилетел бы… всё было бы иначе. Прости, прости…, – Мишка, целуя, схватил меня в охапку, – Не сдержался… Ты не представляешь, как мне тяжело было, когда папа твой мне рассказывал. Ты его не видела, он сам аж чёрный сидел. Я его больше никогда таким не видел. А после нашего разговора на Катиной свадьбе… Да, какого там разговора…, – Мишка махнул рукой, – у тебя истерика была… Я встречи с тобой искал, а встретился с дядей Колей. Тогда он мне ничего объяснять не стал. Просто сказал: «Не береди ей душу. Плохо ей. Тяжело. Уезжай. Время покажет. Лечит оно». Я уехал. Почему? Ну, почему ты молчала?
– Никому не верила, – почти прошептала я, – Тебя всерьёз не принимала. Потом, от писем твоих, оттаивать стала. Поздно уже было. Ничего нельзя исправить…
– Слава Богу! Хоть, жива осталась. Если бы ты знала, как я, до сих пор, кляну эти новые туфли. Сколько раз пожалел, что маму послушал, одел, и, ночь в них не доходил…
– Ты, думаешь, что – нибудь иначе могло бы быть?
– С Захаркой не дал бы тебе наедине остаться. Я прекрасно знал его отношение к девчонкам. Он же к вам, как к чему – то второсортному относился. Зная, что любой его проступок наказан не будет. Мать в нём души не чаяла. Всё для него готова сделать была. Но даже её он за человека не считал. Так, приложение к его капризам. Я же его ещё после армии встретил. Опять, напакостить хотел. Здесь я ему уже чётко объяснил – хоть одно плохое слово о тебе, и он покойник. Позеленел весь: «Я тебе по – другому отомщу». «Мне лично, – говорю, – сколько угодно. За Варьку убью!»
– У него мама в прошлом году от рака умерла…, – сказала я.
– Знаю. В одном городе живём. Отец, видимо, любил её. Сдал сильно. С женой Захар не ладит. Два пацана у него…
– Откуда знаешь? – удивилась я.
– К Варьке старшенький клеился… Пришлось отвадить. Гнилой парнишка. Порченый, – видя моё изумление, пояснил,
– Ты думаешь, только у тебя душа о детях болит? Я отец. У ребятишек сейчас возраст переходный. За ними глаз, да глаз нужен. Антошка всегда со мной. За Варьку беспокоюсь. Хоть бы выросла быстрее. Или ума набралась, или бы замуж вышла. Вы, то, умные, хитрые, а, то дурочки доверчивые. Вот и вешают вам ребята лапшу на уши. А, уж, если влюбитесь – вообще молчу. Ни мама, ни папа – никто не нужен.
– У меня всё без любви вышло, – непроизвольно произнесла я.
– Знаю. Порыв. Лапша на ушах, – притянул к себе. Поцеловал.
– Я думаю, куда родичи исчезли? А они на кухне лижутся, – заглядывая в кухню, сказала Варька.
– Ты, дочка, с родителями по – уважительнее. Накажу, – усмехаясь, произнес Мишка.
– Ладно. Знаю, любите друг друга. Только, чтобы, как у тёти Зоси не получилось – дяди младше племянников, – засмеялась Варька.
– А, что, такое, может быть? – встрепенулся Мишка.
– Да шучу, я шучу, – Варька хитро блеснула глазами, – Пап, тебя тётка, какая – то на улице спрашивает. В дом её пригласить или выйдешь?
Мы с Мишкой переглянулись:
– У меня от мамы секретов нет. Приглашай сюда.
Через пару минут Варька привела в дом Киру…
Киру я видела только на фото.
Михаил вместе со своими и детскими вещами привёз большой альбом с фотографиями.
Мишка любит фотографировать.
После появления детей он полностью реализовал себя, как фотограф.
Впервые рассматривая альбом, я пошутила:
– Ни дня без фото.
– Зато, как здорово, – сразу подхватил Мишка, – первая улыбка, первый зуб… И, заметь, всё по датам, чтобы память была. Я сам оформлял этот альбом, – с улыбкой продолжил, – Смотри, – он аккуратно, ногтем подцепил последний лист – я думала – это обложка, – Любуйся, – там под тоненькой калькой была моя фотография. Я на школьном дворе, в форме, с растрёпанными волосами и улыбкой во весь рот, – Узнаешь?
– Откуда у тебя это?
Мишка рассмеялся:
– Мне родители фотоаппарат на день рождения подарили. Вот я и таскал его с собой в школу. Учился фотографировать. Весна. На переменах все на улице. Вы с Лидой у турника беседуете. У тебя настроение хорошее. Светишься вся. Сашка специально тебя окликнул, чтобы я сфоткать смог. Классный кадр. Правда?
Я кивнула:
– Какие мы тогда беззаботные были. Как быстро летит время, – вздохнула я.
– Улыбнись, и, сейчас у нас всё замечательно будет. Главное, мы вместе. Из прошлого мы возьмем только хорошее, всё плохое забудем ради нашего будущего.
Больше десяти лет мы вместе. И, вдруг… Кира…
Хоть я и была ошеломлена, но почувствовала, как напрягся Михаил.
– Варя, – обращаясь к дочери, глухо произнес он, – Иди, побудь на улице. У нас серьёзный разговор с Кирой Григорьевной намечается, – и, уже мягче, – Иди, дочка, иди.
Варька, почувствовав напряженную обстановку, опешила и, словно приросла к полу.
