Цветок под куполом. Побег

– То, что в результате разрыва магической клятвы произошли и другие разрывы. Моя лечебная и боевая светлая магия разделились, теперь я не могу пользоваться ими одновременно, я пока не поняла, как это работает, я не с кем с тех пор не дралась, но в бою я не могу быть и лекарем, и боевым магом одновременно.

– Это не так страшно. Будем надеяться, что тебе не придется. Но выяснить и попробовать особенно перед поездкой к храму необходимо. Дальше.

– Дальше все. Я тебе не скажу. И не ори на меня. Все равно не скажу. – Говорить о том, что не смогу без него снять обруч, было рано.

– Отлично. Я в восторге от уровня твоего ко мне доверия. – Ив зло прищурился и почти прорычал это мне в лицо.

– А ты ожидал чего-то другого?

– Просто великолепно. Итак. Вернемся к началу. Почему? И когда ты это решила? Что я сделал не так?

– Ты предложил мне стать твоей игрушкой. Решил сделать из меня свою постельную рабыню. Ты сказал, что я буду твоей второй фавориткой. Это, по-твоему, не достаточная причина? – Я вскочила с кресло и почти проорала это глядя на него.

– А тебе хотелось быть первой? Ну, так сказала бы. Мы бы обсудили. Или это банальная ревность? – Он развалился в кресле и зло смотрел на меня снизу вверх.

– Во мне достаточно гордости, чести и самоуважения. Я выбралась из лап светлых фанатиков ордена. Я дала пощечину и залепила молнией света в Ульриха Праведного. Я стояла обнаженной на площади под ударами кнута. Я никогда! Слышишь ты! Никогда не буду первой фавориткой, второй, третьей. Я хочу быть только единственной! Поэтому если это все, я бы хотела уйти, ваше императорское величество Иврар. – Я обняла себя за плечи, как будто мне было холодно.

– Ана, я… – Ив тоже вскочил с кресла и протянул ко мне руку, но я отшатнулась и перебила его.

– Я хочу уйти, и больше не возвращаться к этому разговору. Что сделано, то сделано. Вы император, а я высшая жрица. Давайте на этом и остановимся. И не прикасайтесь ко мне. Вы обещали. – Я стояла у камина и замерзала, стараясь не смотреть на него.

– Нет. Мы поговорим, но не сейчас. Ты вся трясешься. И никакого императора. Я этого не потерплю. Назовешь меня еще раз императором, и я сравняю с землей торговый квартал. Жертв не будет, а вот убытки будут обеспечены. Твои гномы не обрадуются. – Его голос стал ласковым, почти нежным, но боюсь, говорил он серьезно.

– Я хочу уйти. – Все так же не глядя на него сказала я, по-прежнему не поднимая головы и не смотря на него.

– Хорошо. Иди. Темной ночи тебе, Ана. И кстати, Ана, не носи эти шерстяные платья. Они тебе не идут. У себя во дворце я хочу видеть на тебе бархат. Да и драгоценности не помешают. А вот амулет сокрытия правильно не снимаешь. Ана, иди спать. Ты устала, да и поздно уже. – И он уступил мне дорогу, пропуская к двери.

– Темной ночи. – Пробормотала я и побежала к двери.

Выбежав за дверь, я увидела Ната, попивающего вино, сидя во главе императорского обеденного стола. Взглянув мне в лицо, он тут же встал и, взяв меня за локоть, повел в наши покои. Дорогу я не запомнила, мои глаза застилали слезы. Не помнила, как добралась до кровати. Рухнула на нее и, закрыв глаза, провалилась в сон. И опять мне приснился он. Его ласковый голос, любимые глаза, нежные руки. Но это был сон. Только сон.

Глава 21. Признаю свои ошибки…гениальными.

– Милая, если тебе что-то не нравится, скажи прямо.

Я не догадаюсь, в чем был неправ,

если ты просто будешь тыкать иголки в мою куклу вуду.

Я проснулась утром с жутким ощущением повторения. Я уже видела вчера этот жуткий лиловый балдахин с розовыми кисточками. И у меня от слез болела голова. Опять. Когда я вышла в гостиную после душа и чистки платья, то увидела, что сломанные кресла все еще валяются в углу. За столом сидел Нат и завтракал. Я пожелала ему светлого дня и свершений. Присоединившись к нему за завтраком не знала, как начать разговор на волнующую меня тему. Но он, наверное, уже хорошо меня изучил, потому как посмотрел внимательно и спросил.

– Ты что-то хотела спросить, Ана? После вчерашнего разговора с императором что-то изменилось?

– Да. Я сначала не поняла, а вот сегодня пока чистила платье, эта мысль пришла мне в голову. Он сказал, что хочет видеть на мне дорогие платья и еще драгоценности. И что в его дворце я не могу так ходить. И еще эта сцена за ужином. Он был явно недоволен. У меня нет денег на бархат. И не предвидится. Я, конечно, могу попросить у друга в лавке драгоценности на вечер, только не пойму зачем? И покои мне эти уже как обжигающий свет, и кресла не ремонтируют. И за ужином нас теперь куда посадят? Ко вторым фавориткам? И Ив опять будет недоволен, когда Сара решит пересесть теперь не в конец, а в центр стола к нам?

– К чему ты клонишь, Ана?

– По-моему, нам тут не рады. И денег на дворец у нас нет. Давай переедем?

– Куда? И потом, вспомни, мы же подтвердили свое согласие пожить тут. В целях безопасности и вообще.

– Ну, мы и пожили. И даже поужинали. Если не покупать новых платьев у меня хватит денег снять дом рядом с госпиталем. А потом может там жилье есть при императорском госпитале? Ты не знаешь? И жалованье мне наверняка полагается. А во дворце только ненужные расходы, ужасные ужины и отвратительные фиолетовые спальни.

– Так, Ана. Мы не будем пороть горячку. Мы все равно собирались сегодня в госпиталь. И мы туда сходим. А что касается ужина и новых покоев, уверен, император Иврар уже распорядился. Мы сейчас после завтрака пойдем к смотрителю дворца лану Антуану и все выясним. И тогда и из дворца уезжать не нужно. И с фиолетовой спальней тоже разберемся. Что касается ужина, то ты сможешь сесть рядом с Сарой, я рядом с тобой. Не вижу тут проблемы.

– Ты не видишь, а я вижу.

– Так, Ана. Перестань себя накручивать. Сходим, все выясним, поговорим, и тогда примем решение как взрослые люди, а не нервные девицы. Все понятно?

– Да, понятно. Поговорим и решим. Что тут непонятного. А потом в императорский госпиталь?

– Разумеется. Иначе ты мне проходу не дашь. Я начинаю понимать, почему наш приор так много ест. Вы светлые жрицы не выносимы порой.

– Меня сейчас стошнит. Зачем ты так со мной? – Я притворно захныкала.

– Ладно, доедай, и пойдем.

Мы вышли из покоев. Стражники нас не остановили, и мы двинулись по коридорам дворца на поиски лана Антуана, я так и не удосужилась узнать его имя. Вообще плохо у меня с именами. Мне нужно пообщаться с человеком, составить мнение, только потом я запоминаю, как его зовут.

Смотритель дворца обнаружился в своих покоях и как это неудивительно, сразу нас принял. Его покои, в отличие от наших, были обиты приятным темно-вишневым цветом и изысканная отделанная резьбой и позолотой мебель делала интерьер богатым и слегка вычурным на мой вкус. Но тут по крайней мере не было тусклого зеленого цвета, сломанной мебели и жутких лиловых с розовом балдахинов. Он не удосужился встать при нашем появлении, а продолжать сидеть за столом и не поднимал голову от бумаг.

– Хорошо, что вы пришли. Я как раз составляю схему рассадки на сегодняшний ужин и хотел сообщить вам, что не намерен допускать повторение вчерашнего кошмара. Ни о каком перемещении за столом больше не может быть речи. То, что произошло вчера за ужином, было неслыханно. Я за все годы службы не видел подобного безобразия. – В его голосе послышалось раздражение.

– И где же теперь будут находиться наши места за столом? – Нат бесцеремонно взял два кресла, стоящие у стены и, усадив меня, развалился во втором сам.

– Анаин лан Саумден сядет вместе с третьей фавориткой императора Янара в центре стола, а вы, лан Бабидокс, рядом с заместителем императора Маркуса и секретарем императора Иврара, ближе к краю. И это не обсуждается. – Он, наконец-то поднял на нас глаза, в них плескалась откровенная неприязнь.

– Вот как. Эти места нас категорически не устраивают. Лана Анаин должна сидеть рядом с первой императорской фавориткой Сарой из племени северных степей, а я рядом с ней. И, любезный, это не обсуждается. – Скопировал интонации смотрителя дворца Нат.

– Я уже подробно проконсультировался по поводу вас. Ваше вызывающее поведение вчера за столом. Вы посмели отказать герцогине лан Вельдемер в ее просьбе осмотреть ее отца. Вы осмелились пить в императорской столовой сидя во главе стола. Вы довели императора Иврара, и тот после беседы с вами разломал все кресла в императорской гостиной. Ваше поведение недопустимо. – Его затрясло от степени нашей вины.

– Кстати, о мебели. У нас два кресла сломаны уже два дня как, когда их заменят? – А вот Нат, казалось, стал издеваться.

– Очень своевременный вопрос. Вы должны заплатить за причиненный ущерб замковому имуществу два золотых. По золотому за каждое сломанное кресло. – Его руки сжимались в кулаки от ярости, будто это были его любимые кресла, а не два жутких зеленых монстра на ножках.

– Но почему мы? Ведь стулья сломал император Янар? – Решила я вмешаться и попытаться прояснить ситуацию.

– Они находятся в вашей гостиной, и отвечаете за них вы. Так что извольте оплатить сломанную мебель. – Лан Антуан не соизволил даже посмотреть на меня.

– Разумеется, мы заплатим, раз именно так поставлен вопрос. Скажите, любезный, лана Саумден гостья императоров, приглашенная во дворец по их личному распоряжению. Ей случайно не предоставляется некая сумма денег на приобретение драгоценностей и гардероба, чтобы достойно выглядеть за императорским ужином? – Продолжал, зачем-то расспрашивать Нат, хотя, на мой взгляд, и так все было понятно.

– Конечно же, нет. Подобная сумма выделяется только фавориткам императора. Остальные получают жалование. Что же касается гостей императоров, то им полагается только питание и проживание в выделенных покоях. – Мне показалось, что лан Антуан сейчас задохнется от подобного предположения

– Понятно. И последний вопрос. Мы можем поменять покои? Император говорил, что мы можем занять любые свободные. Лану Саумден очень раздражает фиолетовый цвет, да и зеленый ей не нравится. – По-моему Нат решил его довести до сердечного приступа.

– Нет. Мне никто ничего по этому поводу не говорил. И покои вам я поменять не могу. Это гостевые покои и вам положены по статусу именно они. – Гаркнул смотритель дворца, и я аж в кресле подскочила от неожиданности.

– Ясно, вопросов больше нет. Извольте написать расписку, что не имеете к нам претензий, и вся сумма получена вами от нас полностью. Мы намерены уехать из дворца, и переселиться жить в город. – Нат встал и, достав из кармана два золотых, аккуратно положил их на стол перед смотрителем.

– Что? Как это уехать? Из дворца никто сам не уезжает. – Лан Антуан от удивления даже гневаться на нас позабыл.

– Значит, мы будем первыми. Императором передайте наши наилучшие пожелания, они знают, где нас можно найти. А теперь быстро пишите расписку, нам некогда. – В голосе Ната прорезалась сталь.

– Вы серьезно уедете? Вот так просто и быстро? И жаловаться не будете? – Он опустил голову и что-то быстро застрочил на листке бумаги, потом подписал и протянул Нату.

– Всего вам темного, любезнейший. – Нат сложил листок и, сунув его в карман, поднял меня из кресла под локоть, подталкивая к выходу.

Мы вышли за дверь и быстрым шагом направились в свои покои, как я поняла за вещами. Войдя в нашу гостиную, я быстро заскочила к себе и, схватив рюкзак, оглядела спальню. Я практически тут ничего и не разбирала, так что собирать, по сути, было нечего. Выйдя в гостиную, я застала там Ната уже полностью готового к выходу. Идя по коридору на выход из дворца, я на ходу спросила.

– Нат, а почему ты не стал с ним припираться, угрожать или и в самом деле не решил пойти к императорам? – Задала я интересующий меня вопрос.

– Ана, все просто. Император его сегодня уволит, я в этом уверен. И этому болвану повезет, если в живых останется. А не стал я всего перечисленного делать, потому что ты бы мне этого не позволила. Я не собираюсь с тобой спорить по этому поводу, хотя и считаю, что ты не совсем права. Но и императору Иврару тоже не помешает что-то лишний раз понять. – Ответил Нат, продолжая быстро вести меня по коридору.

– Понять? Что? – Про свои ошибки я потом узнаю.

– На такие должности нужно назначать умных и наблюдательных людей. Желательно с хорошо развитой интуицией. А если ты ставишь пустого, охочего до правил и инструкций болвана с именитыми предками, то будь любезен отдавать ему четкие приказы, а не пускать все на самотек. Вот теперь пусть сам с тобой разбирается, а я не хочу. Ты бы все равно рюкзак схватила и ушла после такой содержательной беседы. – Объяснил Нат и улыбнулся.

– А тебе в самом деле не жалко, что мы ушли из дворца? – Удивилась я.

– Погостили и ладно. Мне, Ана, все равно где спать. А если тебе комфортнее в госпитале, значит госпиталь. – С этими словами он толкнул дверь и мы оказались на кухне.

Я сначала замерла от неожиданности, но Нат уверенно шел вперед, и я побежала за ним. Миновав кухню, мы вышли в еще один коридор со множеством дверей, в конце которого Нат надел на меня плащ и надвинул капюшон. Как я поняла, мы вышли через запасной выход для слуг, там тоже были стражники, но нас не задержали и ни о чем не спросили.

Выйдя за пределы дворца, мы быстро пересекли дворцовый сад, которым мне опять не дали полюбоваться и вышли за ворота. Нас снова не остановили, хотя стражники и собирались было, но Нат уверенно махнул им рукой и они расслабились. Оказавшись на улице примыкающей к выходу для слуг мы быстро двинулись прочь от дворца, но вскоре Нат остановил экипаж и, усадив меня туда, велел направляться к Императорскому Госпиталю.

Доехали мы быстро, я, было, потянулась к кошельку, но Нат остановил меня и расплатился сам. А я подумала, что он так много для меня сделал, но мы еще ни разу не обсудили его вознаграждение. Более того он и расплачивался за меня всегда сам. И тогда в таверне при нашей первой встрече, и вот сейчас, и два золотых тоже он отдал. Надо, наверное, это обсудить.

Мы вышли из экипажа, и я замерла в восхищении перед огромным особняком. В нем было не меньше пяти этажей, здание было воистину великолепным. Тут был и красивый портик, и резные украшения, и украшенная статуями крыша. Большие толстые колонны не утяжеляли его, а казалось наоборот, устремляли ввысь. В светлой империи такие красивые здания принадлежали опере или министерству, а тут Императорский госпиталь.

Поднявшись по ступенькам, они попали в просторный светлый холл, но быстро пересекли его и Нат потянул меня куда-то вглубь здания. Там была лестница, ведущая на верхние этажи. Нат, скомандовав «нам на последний», быстро увлек меня на верх. Дойдя до последнего этажа, мы вышли в коридор, из окон которого простирался красивейший вид на столицу. Полюбоваться видами мне не дали. Нат постучал в одну из дверей. Услышав ответ, решительно открыл и ввел меня в просторный кабинет. Здесь тоже было большое окно и свет из него озарял книжные полки, удобные кресла, и большой стол за котором сидел пожилой мужчина в темной мантии. Подняв голову, он окинул нас внимательным взглядом и глубоким голосом произнес.

– Светлых свершений вам. Присаживайтесь. Чем могу вам помочь? – Его взгляд был направлен на нас, но я не увидела в нем ни угрозы, ни недоброжелательства, только легкое любопытство.

Он сидел, но даже так я поняла, что он не очень высокого роста. Наверное, чуть выше меня. Он был уже немолод, гораздо старше Ната, но, как и у него, глаза лучились живостью и умом. Руки были тонкие с длинными пальцами. И еще от него веяло силой и спокойствием. Одет он был в темно-синюю мантию, и насколько я успела понять, такие мантии носят преподаватели темной Академии. На нем практически не было украшений. На красивых ухоженных руках не красовалось ни одного перстня, браслета. Даже на рубашке, рукава которой виднелись из под мантии, не было видно запонок. Но наверняка защитные артефакты все же были. Нат, усадив меня в одно из кресел, стоящих рядом со столом, за котором сидел хозяин кабинета, сел сам и заговорил.

– Темных успехов вам, лан Валас. Разрешите представиться, Натар лан Бабидок, а это моя подопечная, высшая жрица света Анаин лан Саумден. И ей нужна работа, еще желательно проживание и питание. – И Нат посмотрел на темного магистра, ожидая его реакции.

То, что это был именно темный магистр, у меня сомнений не осталось, по всей видимости, он руководил императорским госпиталем, но судя по мантии, еще и преподавал в темной Академии. Все произошло так стремительно, что я даже и спросить не успела, куда же меня Нат тащит. Как только прозвучало высшая жрица света, магистр подался вперед и уставился на меня пронзительным взглядом серых глаз.

– Высшая жрица? Надеюсь, это не шутка? – Выражение его глаз явно показывало, что шутить с ним не стоит.

– Ана, сними, пожалуйста, амулет сокрытия. Я не посмел бы шутить с вами, лан Валас. – В голосе Ната и в самом деле не было и следа юмора, иронии или сарказма, так часто сквозившие в его речи.

Я быстро стянула с руки тонкую цепочку, почти невидимую под рукавами платья, ее можно было носить и на шее, и на руке, и на поясе, даже на ноге при желании. Она всегда плотно прилегала к телу и становилась почти невидимой, как бы дублируя свои свойства сокрытия.

– Признаюсь, удивлен. Не часто приходится видеть высшего жреца, ищущего работу в темной империи. Это в первый раз, когда я вижу высшего жреца, не пытающегося пробить мой щит. – И он улыбнулся, я даже удивилась, как его лицо вдруг стало добрым, а в глазах заблестели искорки смеха.

– А у меня бы это получилось? – Наконец решилась открыть рот и я.

– Сильно сомневаюсь, лана Саумден, но если хотите, можете попробовать. – И он снова улыбнулся.

– Так у вас есть работа для моей подопечной? – Вернулся к основному вопросу Нат.

– Разумеется. И работа, и жилье. И пропитанием мы с радостью обеспечим высшую жрицу. Какое конкретно направление вас интересует, лана Саумден? – И он посмотрел на меня, слегка приподняв брови.

А я в ответ перевела взгляд на Ната, понятия не имея, что я должна сказать. Направление? Это как? В ордене высший жрец или глава ордена отдавал приказ и ты идешь лечить того, кого прикажут. А здесь как? Нат, быстро поняв мои терзания, ответил и решил все за меня.

– Я бы хотел, чтобы лана Ана работала в детском отделении, а лечение взрослых происходило только после согласования со мной. В лечении детей ограничений не будет, только их количество в сутки. Мне не нужен перегоревший полутруп завтра. – И Нат тоже, наконец, улыбнулся, первый раз за все время разговора.

– Отлично. Просто великолепно. Признаюсь, на такую удачу даже и не рассчитывал, придя сегодня утром на работу. Детское отделение очень запущено. Трудно найти желающих работать там. Жрецов не так много, и гораздо проще смотреть на страдания взрослых, не каждый жрец способен смотреть в глаза умирающему ребенку. У меня и возглавить то его некому. Так что как раз этим вы и займетесь. – Лан Валас даже сложил домиком свои длинные пальцы и слегка поиграл ими от удовольствия.

– Я именно на это, признаться, и рассчитывал. И кстати, все ее вознаграждение в ее полном распоряжении. Приор светлого квартала не должен получать ни монеты. Мое тоже отдавайте ей. И я бы хотел увидеть ее место работы и проживания. – Произнес Нат, а я чуть не подскочила в кресле от удивления.

– Ваше жалованье составляет тридцать золотых в месяц и десять золотых получает ваш покровитель. Так что вы будете получать сорок золотых, питание и бесплатное проживание в госпитале, если оно вам необходимо. – Лан Валас выглядел в каждой минутой все более довольным.

– Оно ей необходимо. Лана Ана не будет покидать пределы госпиталя без меня. И если вдруг возникнет такая необходимость, я хочу, чтобы меня немедленно об этом известили.

– Разумеется, не вижу с этим проблем. Что еще? – И Лан Валас побарабанил длинными пальцами по столу.

– Нет. Это все. – И Нат слегка наклонил голову в легком поклоне.

– Отлично. Тогда пойдемте, я покажу вам место работы и проживания. А заодно познакомлю с остальными работниками.

А потом все завертелось с бешеной скоростью, я толком не успевала отслеживать лица, события и место. Я познакомилась со жрицами, работающими на детском этаже, они все были пожилые, если не сказать старые. Их уровень был, как правило, не высок и я слабо понимала, как у них тут хоть кто-то выздоравливал. Но потом познакомилась с тремя молодыми аптекарями, и все встало на свои места. Те лучились энтузиазмом и на ходу предложили мне попробовать их новые смеси. На этаже находилось порядка пятидесяти детей, и я высказала пожелание осмотреть их всех немедленно. Но меня резко дернул Нат, сказал, что осматривать я могу сколько угодно, но лечить не больше десяти в день. Я, было, принялась протестовать, что могу и тридцать, но он меня опять осадил, сказав, что я превращусь в зомби.

Потом мне показали мои комнаты, которые состояли из небольшого кабинета, спальни и маленькой ванной. Все три комнатки по размеру были как одна жуткая гостиная во дворце. Мебели было немного, и она была строго функциональна, и, к сожалению очень древней. Не было ничего лишнего. Но мне и не надо.

Мы обговорили мой выходной через каждые пять дней, и я была уверена, что проведу его с Петером. Столовая находилась тут же на этаже. И была маленькой только для персонала. Детей кормили рядом прямо на кроватке. Нам тут же и предложили позавтракать второй раз и мы, согласившись, уселись за стол вместе со свободными в данный момент сотрудниками.

Лан Валас уже покинул нас к тому моменту, убедившись, что мне все нравится, вопросов и претензий не предъявляю, а наоборот сияю улыбками. А я и в самом деле чувствовала себя счастливой. У меня было куда приложить свою силу, люди были очень доброжелательные, жилье комфортное, да и оплата была на уровне. Учитывая, что трат у меня практически не будет, а возможность дополнительного заработка наверняка найдется, я была в отличном расположении духа. Нат все это время странно на меня поглядывал, но потом, по всей видимости, успокоился и тоже расслабился.

Я с удовольствием перекусила, убедившись, что еда, хоть и неизысканная, но вполне полноценная и питательная. Наконец Нат поднялся и сказал, что у него дела и планы на вечер. Еще раз озвучил просьбу не забывать регулярно питаться и вовремя ложиться спать. А также требование не больше десяти больных в день, а если случай будет запущенный, то и того меньше. Потом он ушел, обещав, что завтра обязательно придет. Весь оставшийся день я была страшно занята, пытаясь успеть все и сразу. Осмотреть всех подопечных, составить план и график лечения, решить организационные вопросы, выслушать требования и жалобы. Когда я закончила осмотр последнего ребенка, был уже поздний вечер. Я плохо запомнила ужин, и как добралась до кровати, пообещав, что завтра и вещи разберу, и быт налажу, составлю список необходимых мне вещей.

Завтра должно было быть полегче, ведь я уже практически вникла и знала, за что хвататься в первую очередь. Поняла, что жесткое ограничение Ната было очень кстати, так как шанс уработаться без него был большой.

Глава 22. Истина в вине.

Нужно по-любому

Людям выпить рому.

Король и шут «Дайте людям рому!»

Но следующий день принес мне множество сюрпризов, коих я даже не ожидала. Я как раз заканчивала осмотр, выполнив уже половину отведенного мне Натом разрешенного лечения, когда ко мне подошла одна из жриц, сообщив, что меня ожидает посетительница в моем кабинете, и утверждает, что я ее обязательно приму. Пройдя к себе в кабинет, и едва открыв дверь, я обнаружила, что мои руки крепко пожимают сильные ладони Сары и облегченно прислонилась к ее плечу лбом.

– Сара. – Только и смогла я выдохнуть.

– Ана, дорогая, как же я рада тебя видеть. – Сара порывисто сжала мои руки.

– Я тоже тебе очень рада.

– Рассказывай скорее. Как у тебя дела? Как ты тут устроилась, с подробностями. – И она, усадив меня на один из двух стульев, уселась напротив. Стул обиженно скрипнул под ней, но устоял.

Я окинула взглядом Сару и восхитилась ее внешнему виду. Выглядела она очень элегантно, неброско и стильно. Я лишний раз восхитилась, как быстро орчанка из жительницы степей превратилась в благородную столичную лану. И не просто лану, а любимую девушку императора. Как же я была рада, что мне тогда хватило смелости взять ее с нами, более преданной подруги у меня никогда не было.

Я принялась рассказывать и про работу, и про жалованье, и про выходной через четыре дня, когда я смогу увидеть сына. И про планы откладывания денег, и желание открыть частную практику помимо основной работы, чтобы иметь возможность быстрее накопить денег на дом и жить с сыном. И про то, как мне тут все нравится, и я чувствую себя на своем месте. Когда я закончила, Сара грустно улыбнулась. А я в недоумении сжала ее руки, мы так и продолжали держать их сцепленными.