Цветок под куполом. Побег

Зима помог мне залезть на стол, и я быстро лишила себя возможности орать. Потом наорусь, от радости, что все закончилось.

– Готова?

Я кивнула, и почувствовала, что больше не могу пошевелиться. А потом я провалилась в самый худший свой кошмар. Боль была чудовищной. Я мгновенно ослепла и потеряла слух. Боль лишила меня всех чувств. Осталась только она. Великая лана боль. Казалось, что мне сломали каждую косточку огромными тисками, кости расплющили и раздробили. Потом мышцы стали рвать огромными когтями, а потом подожгли мою кожу. И эта боль длилась и длилась, и я не могла потерять сознания, магия мне не давала спасительного забытья.

Когда мои кости были сломаны, мышцы разорваны, а кожа пылала, боль принялась за мою голову. В нее воткнули сотни иголок, как в подушечку для булавок у опытного портного. Согласилась бы я на это, если бы знала всю глубину падения в боль? Сейчас у меня не было ответа на это вопрос. Мне казалось, что это длилось бесконечно долго, и я не поверила, когда внезапно боль ушла, чтобы вернуться легким покалыванием на руке. Постепенно ко мне стал возвращаться слух, и я поняла, что слышу голоса, но не понимаю ни слова. Еще через некоторое время я поняла, что мои глаза закрыты, но сил открыть их у меня нет. Потом я осознала, что из головы вынули все булавки, кожу потушили, мышцы перестали рвать, а кости срастили. Но тут мне на живот, спину и бока плеснули кипящее масло и я дико заорала. На самом деле я не издала ни звука, но все же я орала, мой беззвучный крик проникал, казалось, в каждую клеточку истерзанного тела. Но тут, хвала свету, все закончилось и я, наконец, потеряла сознание.

Очнулась я у себя в комнате, на кровати. Рядом в кресле спала Сара, вид у нее был измученный, платье мятым, под глазами синяки, волосы непривычно растрепаны. Я осторожно попробовала пошевелиться. Мне это с трудом, но удалось. Я просканировала себя и вернула голос. Магии было непривычно много. Я не находила ничего страшного. Сильное физическое истощение, тонус мышц низкий от долгой неподвижности, скорее всего, и опоясывающая рана, как и ожидалось. Но она уже почти вся затянулась и даже кое-где образовалась новая кожа, и мышцы все восстановились. Сколько же я тут провалялась?

– Сара. Сара? – Я тихонько позвала подругу.

Она открыла глаза и посмотрела на меня как студент на магистра после каникул, ничего не понимающим взглядом. Потом все же понимание происходящего осветило ее лицо, и она громко закричала.

– Зельда, Зима, Ана очнулась!

В комнату как вихрь ворвались мои друзья и увидев мои открытые глаза стали обниматься друг с другом, голося на все лады что-то типа «Я не верю» и «Наконец-то» «Тьма милосердна» и все остальное в том духе. Наконец они соизволили обратить на меня внимание и наперебой стали спрашивать, не хочу ли я чего? Я хотела пить, информацию и тишину. Они прониклись. К моим губам поднесли трубочку с соком, и Сара стала рассказывать.

– Ана, милая, все пошло несколько не так, как планировалось. Ив сильный магистр, и, по всей видимости, очень властный. Он, скорее всего, не терпит, когда кто-то вмешивается в его магические построения, поэтому когда Абразам Арварзен стал снимать с тебя пояс, это очень сильно по тебе ударило. Потом пошел разрыв магической клятвы, и тут тоже возникли трудности. Абразам столкнулся с сильным сопротивлением со стороны Ива. Скорее всего, он не терпит, когда отнимают что-то, что он считает своим. И еще мы думаем, что он не хотел разрыва магической связи, это одновременно помогло и ударило по тебе. Помогло тем, что ты не умерла, но и ударило тоже, так как тебе было плохо. Ты не умерла, так как нарушение договора произошло по твоей инициативе, но все же это была вина Ива.

– Сколько? – Слова довались мне с трудом. Столько времени под действием заклинания лишения голоса не прошли бесследно.

– Ты была без сознания почти месяц. Мы верили, что ты справишься, и это хвала тьме, произошло.

– Петер?

– С ним все хорошо, Ана. Он в порядке. – Голос Зельды прерывался, и она всхлипывала.

– Еще новости?

– Твоя рана на спине и животе почти зажила, но, к сожалению, в связи с тем, что все пошло не так, она будет еще долго причинять тебе боль. Будет иногда тяжело согнуться и разогнуться, и еще прикосновения рук к твоей талии будет болезненно. Так что обниматься пока противопоказано. Можно только руку пожать или по плечу тебя похлопать. Но Абразам сказал, что это должно пройти через пару месяцев, – Сара была очень серьезна, и не улыбалась.

– Переживу.

– Ана, в ближайший год никаких магических клятв, – Зима обнимал вытирающую слезы Зельду, и смотрел на меня с неодобрением.

– И не собираюсь.

– Ана, Абразам Арварзен сказал, что зайдет, когда ты очнешься, он тоже переживает, и у него для тебя есть тоже информация о произошедшем.

– Хорошо. Но может все-таки мне сначала попробовать встать на ноги? А то я не чувствую себя способной принимать гостей.

– Может тебе покушать? Давай я принесу? – Зельда всполошилась и уже ринулась было бежать, но я ее остановила.

– Зельдочка, может только кашки, и то немного. – И я постаралась улыбнуться.

– Конечно, как скажешь. – И Зельда убежала на кухню.

– Зима, передай Абразаму, что я пришла в себя, но вот может я сама приду к нему? Скажем через неделю? Или две?

– Хорошо, Ана, я передам. Отдыхай. – И Зима тоже вышел.

– Ну и перепугала ты всех, Ана. Зима и Зельда чуть с ума не сошли за этот месяц. Мы все жутко боялись, что ты не справишься. И только уверенность Абразама вселяла в нас надежду. – Сара взяла меня за руку и сжала.

– Я же не знала. Ты же сама сказала, что все пошло не по плану.

– Ана, есть еще кое-что. Зима рассказал, что император Иврар объявил тебя в розыск.

– В розыск? Как преступницу? Он с ума сошел?

– Нет. Успокойся. Никто не говорил о преступнице. Просто в розыск. Всем полицейским и внутренним войскам дано твое описание. Согласись беловолосых жриц небольшого роста в столице немного. Да и цвет твоих волос больно приметный. – И Сара снова сжала мою ладонь.

– Тебе не кажется, что он поздно спохватился? – Я удовлетворенно улыбнулась.

– Ана, он император. Тебе это не о чем не говорит? Он руководит службой внутренней безопасности и ему подчиняется вся полиция империи. По-прежнему никаких вариантов? – В голосе Сары послышался сарказм.

– Я должна испугаться?

– Ну не мешало бы хотя бы отнестись к этому серьезно. Зима рассказал, что после той ночи с разрыва магической клятвы император Иврар сам не свой. Он не ночует во дворце, все время проводит в министерстве или в главном полицейском управлении. Ана, я думаю, что он был уверен, что ты сама к нему придешь, когда нужно будет снимать пояс, и он не ожидал, что ты решишься на разрыв клятвы. – В голосе Сары звучала тревога.

– Сара, он же сам сказал, что я единственная высшая жрица в империи. Ты же помнишь?

– Да, говорил, но…

– Сара. Я очень важна для империи, к тому же есть еще тайна старых храмов, про нее я никому не рассказывала, и сейчас тоже не хочу втягивать в эту историю ни тебя, ни Зиму с Зельдой. Но поверь, это серьезно. Поэтому я не удивлена, что он бросил на мои поиски всех, кого можно.

– И что ты будешь делать? – Сара грустно на меня посмотрела.

– Пока не знаю. Даже если я и вернусь во дворец, то только на моих условиях. Я теперь свободна и нужна им. Они захотят добровольного сотрудничества, я уверена. Так что не думаю, что стоит бояться. А вот подумать есть над чем.

– Но, Ана. Про него всякое говорят. Кто-то восхищается, а кто-то рассказывает о его жестокости. И ведь он же знает твою слабость?

– Слабость? Ты же говорила, что я сильная? – Я улыбнулась, попытавшись пошутить, но Сара шутку не подхватила.

– Ана, эту слабость знают все. Ты не дашь погибнуть своим друзьям, а за Петера всю столицу разнесешь. Ты ведь им тогда на площади не дала погибнуть? И три дня потом была беззащитна, но решила помочь, хотя уже знала, что сбежишь и, по сути, не должна была?

– Ты права, Сара. Значит, сделаем так, чтобы про них не узнали. И мне действительно нужно встретиться с Абразамом. Раз я в розыске, то встреча с ним становится первоочередной. Как только смогу встать сразу к нему. У меня к нему опять просьба. Как думаешь, не откажет?

– Он очень переживает за тебя и жалеет, что подверг такой опасности, поддавшись своему любопытству. Так что может и помочь, опять, – сказала Сара и наконец, улыбнулась.

– Значит, набираюсь сил, и начинаем действовать. Ты же со мной? – И я снова пожала Саре руку.

– Я то с тобой. Всегда. Только давай ты сначала вес наберешь, а то опять на скелет похожа. Так что пойду, поищу Зельду на кухне, а потом спать.

Меня накормили кашей и напоили фирменным киселем, способствующем набору веса. Потом прибежали дети, и Петер долго рассказывал новости, которые случились, пока мама спала. Он многому научился и теперь он больше не хочет быть воином, а хочет быть собирателем сокровищ. Мы весело смеялись, но потом Зельда решительно погнала всех спать, заявив, что мне нужно накопить сил. Я спала и не чувствовала страха или беспокойства. Я была свободна, со мной были мои друзья и сын, что еще нужно? Возможно, только что бы приснились штормовые глаза?

Глава 16. Да прибудет с тобой сила.

Седина вступает в бороду

А ложь в три короба

И дорога вольная

А я в плену.

Презумпция невменяемости «Четыре стены»

Еще целых две недели меня не выпускали из постели. Это было лишнее, но домашние твердо уверились, что иначе я не поправлюсь и вес не наберу, потому как стоит мне встать, и я снова попаду в опасные и драматичные приключения. Всю третью и четвертую неделю меня кормили на убой и не выпускали из дома, только в сад разрешали спуститься. В результате к Абразаму Арварзену я стала собираться только через два месяца после разрыва магической клятвы. Встречу нам назначили на вечер, но это было оправдано, поиски высшей жрицы в столице не утихали.

После снятия пояса, артефакт, который сделал специально для меня Зима, перестал работать эффективно. Теперь он, к сожалению, указывал, что я жрица, но скрывал мой уровень. Я была низшая жрица света, а они в столице все же встречались, хоть и были редкостью. Абразам встретил нас в уже знакомой гостиной. На этот раз в руках у него была традиционная кружка с элем. После обмена приветствиями нас с Зимой усадили в кресла у камина, и принялись расспрашивать о моем самочувствии, об ощущениях после разрыва клятвы. Я постаралась описать все как можно подробнее, удовлетворяя его любопытство исследователя и артефактора. Наконец Абразам задумчиво произнес.

– Я чувствую себя несколько виноватым. Я должен был предвидеть такую реакцию и отговорить тебя от этой затеи. Но теперь уж ничего не поделаешь, что сделано, то сделано. Только вот последствия серьезнее, чем мы ожидали.

– Серьезные последствия? Но ведь уже все закончилось? Разве нет? – Я слегка оторопела от таких слов Абразама.

– Нет, девочка моя, еще не закончилось. И последствия будут, куда же без них.

– И какие? – Я затаила дыхание.

– Ну, во-первых, как ты, наверное, уже почувствовала, несмотря на то, что вся кожа у тебя восстановилась, боль ты по-прежнему от прикосновений ощущаешь? – И Абразам вопросительно посмотрел на меня.

– Да. И не только от прикосновений. Иногда побаливает при движении или при наклонах. А еще лежать тяжеловато. Это же пройдет? – И я с надеждой посмотрела в глаза Абразаму.

– Да. Это пройдет. Но вот сроки я, к сожалению, обозначить не могу. Это должно было уже пройти. Так что теперь я ничего не могу тебе сказать по этому поводу.

– Что-то еще? – И я тяжело вздохнула. Все оказалось гораздо тяжелее, чем мы думали в начале.

– В результате разрыва магической клятвы произошли некоторые другие разрывы. Природа этих разрывов мне пока непонятна, но я постараюсь поискать ответы в книгах и порыться в библиотеках. Но результат таков, что твоя лечебная и боевая магии разделились.

– Разделились? Это как? Ведь магия света едина и неделима? – Я с удивлением смотрела на Абразама.

– Но, тем не менее, разрыв магической клятвы привел к этому разрыву. Для тебя это означает, что теперь ты не сможешь пользоваться ими одновременно. Это будет касаться щитов в том числе. В бою ты не сможешь быть и лекарем и боевым магом.

– Но я же в основном все-таки жрица света? Как маг света я не очень сильна. Возможно, этот разрыв не так важен? – Я пока не видела особых проблем.

– Ну, это тебе судить. Ты, разумеется, не светлый магистр, но тебе доступны довольно сильные заклинания. Разве нет? – Абразам был по-прежнему задумчив и его голос звучал приглушенно.

– Да. Но они не высшего порядка. Есть несколько довольно редких, но и это не страшно. Все? Или есть еще что-то? – Я снова затаила дыхание, и как выяснилось не зря.

– Увы, Ана. Последнее и, пожалуй, самое неприятное. Я не смогу снять обруч с твоей головы. Твои ножные кандалы еще можно попытаться, но за обруч я не возьмусь. Прости. Мне очень жаль. – И Абразам опустил глаза.

– Но почему? – Я испытала настоящий шок. Получается все зря?

– Ана, обруч на твоей голове это завершение магического процесса, и правильно завершить его сможет только тот, кто его начал. Я боюсь, что в твоем случае кроме него никто не поможет. Это, к сожалению, выяснилось только в процессе вмешательства. Останавливаться уже было поздно, и я сделал то, что сделал. Через три месяца я смогу помочь с ножками, но вот обруч с головы я снять не смогу.

– А об этом кто-то еще может знать? Тот магистр знает, что кроме него мне никто не поможет?

– Нет. Я думаю, он уверен в том, что ты сможешь это сделать с кем-то другим. И это дает тебе преимущество при заключении новой сделки с ним. Возможно, он потребует что-то не слишком важное для тебя. Или это будет непродолжительная сделка, – Слова Абразама вселяли уверенность.

– У меня еще есть время, чтобы что-то придумать. В конце концов, это будет только через восемь месяцев. Это достаточно большой срок.

– Девочка, у тебя есть еще вопросы? – Теперь голос Абразама звучал очень ласково.

– У меня не вопрос, скорее просьба. Мне нужен наставник или опытный друг, с которым я бы могла поделить бремя лечебной магии. И я хотела вас попросить стать им.

– Девочка, постой, я плохо понимаю, о чем ты? Я раньше не сталкивался с высшими жрицами, поэтому не в курсе таких деталей. – Брови Абразама в недоумении поползли вверх.

– Видите ли, мастер, выздоровление не должно быть легким. Если будет возможность прийти к лекарю, или жрецу и сильно не утруждаясь вылечить любую хворь или рану, то и отношение к этому будет поверхностное и несерьезное. Все вокруг перестанут следить за своим здоровьем и в бою будут подвергать себя не нужному риску. Зачем опасаться серьезного ранения, если можно прийти и быстренько это поправить? Зачем ограничивать себя в еде, если можно пойти и за один день сбросить лишний вес?

– Ну, это звучит разумно.

– Поэтому требуется на лечение благословление высшего жреца, или в моем случае кого-то умудренного опытом или более сильного. Это значительно облегчает мои усилия и улучшает качество лечения. Я, возможно, несколько путано объясняю, но во всем нужен баланс. И для его соблюдения мне тоже нужно перед кем-то отчитываться. Иногда отсутствие благословления бывает очень неправильным, но иногда это позволяет соблюдать равновесие.

– Я не знал об этой особенности лечебной магии. Получается, в светлой империи у тебя был высший жрец, которому ты подчинялась? – Абразам побарабанил длинными сильными пальцами по ручкам кресла.

– Да. У меня был глава ордена. Без его разрешения я не имела права пользоваться лечебной магией выше средней. Мне была доступна только самая примитивная. Как только я попала на территорию темной империи, его власть надо мной пропала, и у меня появилось разрешение темного магистра, согласившегося снять оковы святого Виттолия. Но когда мы разорвали клятву, это разрешение перестало мне помогать, и я снова осталась без покровителя.

– Девочка моя, я начинаю думать, что ты сильно поторопилась с разрывом этих отношений. Неужели он потребовал от тебя нечто невыполнимое? – Абразам с сомнением посмотрел на меня.

– Да. Это было невыполнимо.

– Тебе виднее, дитя мое. И я не хочу вмешиваться в это. Но, к сожалению, вынужден отказать в твоей просьбе.

– Почему? Я не буду сильно надоедать вам.

– Девочка моя, я слишком стар для этого, и эта просьба выходит за рамки моих интересов. Но, я могу тебе помочь и порекомендовать человека, который поможет тебе и даст необходимую поддержку и защиту. Я даже думаю, что тебе необходимо как можно скорее связаться с ним.

– И кто же он?

– Ана, это сильный и в то же время бесконечно несчастный человек. Его зовут Натар лан Бабидок, он сильный маг света. Хоть он и не магистр света, но прекрасно владеет боевой булавой и прочими колющими предметами. Никогда не одобрял махание тяжелыми штуками, утыканными шипами. Но это уже мое личное мнение, – Абразам неодобрительно поджал губы.

– А где мне его найти? Вы уверены, что он это то, что я ищу?

– Возможно, по уровню боевой магии света Натар уступает тебе, но ведь это и не существенно, насколько я понял. Натар многое пережил и его дух, и мужество очень велики. Он опытный воин, но в то же время не так уж стар и еще готов на подвиги и авантюры. А что-то мне подсказывает, что именно они тебе предстоят, – старый гном хитро прищурился.

– Нет, мастер Абразам, вы ошибаетесь. Я собираюсь жить тихо и скромно. Накоплю денег и куплю себе домик в квартале светлых магов или перееду к морю. И буду жить тихо и скромно, никуда больше не встревая.

– В любом случае защита и поддержка в квартале у светлых магов тебе не помешает. Именно там Натар живет. Ты с большей вероятностью найдешь его в таверне светлого квартала, и там же сможешь узнать его адрес. – Абразам отсалютовал мне огромной кружкой, как будто на что-то намекая.

– В таверне? Он злоупотребляет алкоголем? – В моем взгляде, обращенном к Абразаму, был откровенный ужас.

– Нет, что ты, девочка. Мы называем это употреблением, а не злоупотреблением. И не алкоголь, слово-то какое нехорошее, – а благородные напитки. – И старый гном отпил хороший глоток из кружки.

– Вы сказали, что он многое пережил?

– Да, девочка моя, и это не секрет. Я могу тебе рассказать, так как сам Нат вряд ли будет с тобой разговаривать на эту тему. Он приехал в темную империю будучи молодым юнцом. Он только что закончил Светлую Академию, но что-то случилось с его родителями, я не знаю подробностей. Как бы то ни было, Нат вынужден был поселиться у нас. Он жил в одном из городов приграничья. И у него там, кажется, было много друзей и неплохой заработок. И все бы было хорошо, если бы однажды не открылся портал и из него не посыпались как из рога изобилия светлые маги и жрицы. Было много жертв, погибли почти все его друзья, а его самого сильно ранило. Он чудом выжил. После того, как он оправился от ран, переехал в столицу, теперь работает наемником. И достаточно высокооплачиваемым.

– Он теперь ненавидит всех светлых?

– Глупо ненавидеть всех. Натар умный, храбрый, немного безрассудный, как и все люди. Но он не дурак. А я уверен, что у тебя есть то, что может его заинтересовать. Потому что деньги это конечно важно, но только из-за них он не будет с тобой работать. – И Абразам задумчиво посмотрел на меня.

– Мастер Абразам, я ведь могу прийти к вам через три месяца и снять кандалы с ног? – Я с надеждой посмотрела на старого гнома.

– Конечно, дитя мое, если к тому времени у тебя ничего не изменится, я с радостью помогу тебе. – И гном ласково мне улыбнулся.

– Спасибо, мастер, огромное за все, что вы для меня сделали и за совет. Я обязательно им воспользуюсь. – И я встала, и уважительно поклонилась Абразаму Арварзену.

– Я всегда буду рад видеть вас обоих в своем доме. Мне было интересно и познавательно с вами общаться. – И гном тоже встал, давая понять, что встреча завершена.

Зима при последних словах мастера Абразам Арварзена расцвел невероятно. Мы вышли из дома старого гнома и всю обратную дорогу мой друг прибывал в радужных мечтах и перспективах, но стоило нам переступить порог его дома, как грозный крик Зимы буквально сотряс стены.

– Зельдан Зюзейстер! Твоя подруга окончательно сошла с ума и решила меня утащить в этот тяжкий омут! Я сойду с ума с этими женщинами в моем доме! Одна целыми днями сидит в моей мастерской, другая собирается переехать в светлый квартал и бросить нас, а моя жена ничего с этим не делает и потакает этим двоим!

– Зима, но все же не так. – Попыталась я робко возразить.

– Я сам слышал! Зельда! Она собирается уехать и опять погибнуть! – Громкий крик Зимы разносился, казалось, по всему дому.

На крик и шум со второго этажа быстро скатилась Зельда и неторопливо спустилась Сара. Они обе вопросительно уставились на меня. На Зиму почему-то никто не смотрел. Хотя тот продолжал пыхтеть как пушистый буркурин перед самочкой. Я предложила перейти в гостиную и там пересказала подругам все, что поведал мне старый гном. Они удрученно поохали и снова вопросительно посмотрели на меня.

– Зельдочка, я действительно собираюсь отправиться в светлый квартал найти там этого наемника и попробовать договориться с ним. Мне надо решать вопрос с императорами и еще с древними храмами мы не разобрались. Я думаю, что именно поэтому они меня ищут. С поддержкой и защитой воина мне будет легче, когда меня найдут. А то, что это произойдет, сомневаться не приходится. – И я с надеждой на понимание и участие посмотрела на подруг.

– Ана, я все понимаю, но почему ты все же не можешь жить у нас?

– Зельдочка, у вас останется Петер. Вы мой самый надежный тыл. И я не могу вас потерять. Вы мой большой секрет и я не раскрою его никому и ни за что. – Мой голос дрогнул, и слезы подступили к глазам.

– Зельда, Ана права. Мы справимся, вот увидишь, все будет хорошо, и мы все вместе еще не раз посмеемся сидя в кресле и попивая твой эль. – Вмешалась в разговор Сара.

– Сара? Ты идешь со мной? – Признаюсь, я ожидала такое решение, но все равно решила уточнить.

– Разумеется, я иду с тобой. Это не обсуждается. Куда ты туда и я. – Голос Сары был непреклонен.

– Спасибо. Я счастлива, что ты будешь со мной. Мне одной было бы страшновато. – И я, протянув руку, благодарно пожала ладонь Саре.

– Значит, завтра вы отправляетесь в светлый квартал? Нужно все собрать. Неизвестно как все повернется, – Зельда как истинная гнома уже начала строить планы по нашим сборам.

На следующий день наши с Сарой рюкзаки были собраны и мы, крепко обняв Зельду, Зиму, и расцеловав всех детей, вышли из дома и неторопливо отправились в светлый квартал. Начиналась новая глава в моей жизни и надеюсь, она будет не хуже предыдущей. Я думала, что будет трудно объяснить Петеру, почему мне нужно уйти, но мальчик воспринял все гораздо легче, чем я ожидала. У него тут было четверо верных друзей, и мысль о расставании он воспринял легко и спокойно. Возможно, он был в том возрасте, когда разлука не воспринимается так страшно. Тем более я обещала вернуться.

Мы были одеты в плащи, капюшоны были низко надвинуты, за плечами у каждой был рюкзак, наполненный самым необходимым. На поясе у меня и Сары висел тяжелый пояс с деньгами, выданными нам Зимой. Мы постарались одеться скромно и неприметно. Зима снабдил Сару тяжелыми кинжалами, которыми она, оказывается, неплохо владела.

Мой кинжал, подаренный мне старой орчанкой, был зачарован и в вершину вставлен камень с оберегом и щитом. Волосы мы тщательно заплели, а я еще спрятала их под темный платок. У каждой было по несколько артефактов с различными свойствами. У меня, разумеется, на шее висел амулет, скрывавший, что я являюсь высшей жрицей.

Мы все дальше уходили от центра города. Зима нам подробно описал дорогу, и теперь мы, покинув квартал гномов, перешли через мост и оказались в светлом квартале. Я знала, что это неблагополучный и грязный квартал. Но все равно такого не ожидала.

Зима рассказал, что все светлые маги не чувствовали, что столица темной империи является их домом, поэтому не считали необходимым заботиться о чистоте и благополучии жилищ. Все тут жили одним днем, в любой момент готовые покинуть свое жилье и убраться восвояси. Все тут были изгоями, не прижившимися на родине, потерявшие надежду, преступники или отчаявшиеся люди.

Встречались и приличные дома, но они были скорее исключением. В основном это были одноэтажные деревянные хибары, весьма неказистые, местами покосившиеся, а некоторые вообще удивляли тем, что еще не развалились.

Мы прошли почти весь квартал и наконец нашли нужное здание с гордой вывеской, на которой была нарисована кабанья голова и алела надпись «Три поросенка». При чем тут кабан и детская сказка я не могла понять, но, наверное, хозяин был в восторге, потому что надпись недавно обновляли.