Слуга Дракона

– Ну что ж, – заявила она. – Начнем с еды и жилья для моего телохранителя – а также и для меня самой. В первую очередь, еды… Скажи, есть приличная гостиница в Валхокке?

В голову девушке пришла еще одна мысль, и она добавила:

– Такая, где бы не возражали против чужестранцев?

Далар снова залился смехом – на свой собственный манер.

– В конюшнях «Золотого Тунца» мне предоставляют ночлег за один серебряный грош в сутки, – сообщил он. – Там достаточно чисто – насколько может быть чисто в конюшнях… И найдется комната для женщины со средствами. К тому же они не станут возражать, чтобы воин из рода Роконаров спал у нее под дверью.

– Ну, тогда пошли, – кивнула Шарина. – Послушай, Далар…

– Да, госпожа? – отозвался ее новоявленный телохранитель. Он остановился и принялся распускать завязки на корзине. На руках у него было по четыре пальца, один из них – большой. Как и сами руки, пальцы казались короче, чем полагалось бы человеку его роста.

– Я не знаю, когда покину Валхокку, – сказала девушка – И не знаю, куда направлюсь. Мне известно только, что это будет дальний путь. К тому же небезопасный – так мне сказали, и думаю, не обманули.

Шарина усмехнулась и подумала, а распознает ли Далар выражение человеческого лица. Похоже, да.

– Короче, – продолжала она. – Если это не нарушает твоих планов, не согласишься ли ты сопровождать меня в моем путешествии?

Далар снова рассмеялся.

– Да будет вам известно, госпожа: воин Роконара не задумываясь сунет руку в. огонь, если того пожелает его хозяин.

– Отлично, но будем надеяться, до этого не дойдет, – кивнула девушка. Сама же призадумалась, а что на самом деле имел в виду под опасностями Дракон. – А теперь давай позаботимся об ужине, хорошо?

– Минуточку, госпожа, – замешкался Далар. Он наконец покончил с узлами и снял крышку. Достав содержимое, бросил корзинку под ноги. – Раньше я не смел прикасаться к этому… Но теперь я снова воин.

И птица протянула Шарине свои раскрытые короткопалые ладони. На них лежала странная конструкция: две восьмигранные пирамидки, чьи основания соединялись тонкой цепочкой. Ее длину девушка не могла определить, поскольку цепочка струилась и переливалась, как ртутная. Все было сделано из одинакового темного металла.

Далар размотал цепочку где-то на ярд, держа прибор в правой руке. Масляные лампы в руках случайных прохожих освещали грани пирамидок, которые отзывались тусклым блеском. Раздалось короткое крак! – и плетеная корзина полетела в сторону, развалившись при этом на две нелепые половинки.

Далар сделал неуловимое движение, и крутящиеся пирамидки скрылись в его ладони – лишь блеснули белым светом звенья цепочки.

– Из чего это сделано? – спросила озадаченная девушка, надо же было хоть что-то сказать. Собственно, чему тут удивляться? Она же видела прежде танец птицы. – Я не узнаю металл.

– Разновидность бронзы, – легонько кудахтнула птица. – Очень прочная, кстати. Такая же твердая, как сталь, но не ржавеет.

Далар держал всю конструкцию в одной руке, она занимала места не больше чем пара куриных яиц. Девушка с улыбкой сказала:

– Ну что ж, веди нас к «Золотому Тунцу», Далар. Ты же знаешь дорогу.

Тот кивнул. Свободной рукой не спеша развернул свою подстилку и смахнул с нее три железных треугольничка – свой вечерний заработок. За ними в ночь полетела и сама подстилка. После этого птица зашагала прочь, гордо выпрямив грудь. Девушка пошла следом: похоже, Далар лучше видел в темноте, к тому же знал, куда идти.

У Шарины тоже не было сомнений в направлении движения – следовало идти прямо за проводником. И все дела, усмехнулась она.

Торговый люд на площади уже укладывал свои манатки, лавочники опускали ставни на окнах. Зато в харчевнях и тавернах царило вечернее оживление, а на улицах Шарина замечала женщин в ярких, безвкусных нарядах, занявших выжидательную позицию.

Узкий проулок ответвлялся от главной улицы. По обеим сторонам его стояли закрытые лавки.

– Госпожа? – замялся Далар. – Если вы не боитесь, мы пойдем дальше… но это самый кратчайший путь к постоялому двору.

– Лучше напрямик, – решила Шарина, прикоснувшись к рукояти пьюльского ножа, который всегда у нее был под рукой. Не то чтобы она всерьез тревожилась о предстоящем маршруте – чисто машинальный жест.

Здесь окна в домах заменяли небольшие отверстия с бамбуковыми решетками под самыми крышами. Из одного такого отверстия на втором этаже раздавался детский плач. Откуда-то слева долетал запах вареной капусты. Перед Шариной маячил нескладный силуэт ее спутника, слабо освещаемый масляными фонарями проходившей за темным проулком улицы.

И вдруг девушку настиг запах змеиного гнезда. Она резко остановилась.

– Стой, Далар!

Дракон сидел в нише слева – еще мгновение назад Шарина видела здесь только глухую стену с обсыпающейся штукатуркой.

– Приветствую тебя, слуга моя Шарина, – раздался его голос. – Ты готова продолжить путешествие?

Обеспокоенный Далар повернул назад.

– Что-то случилось, госпожа?

– Твой спутник меня не видит, – предупредил Дракон. – Можешь успокоить его, а затем обсудим дальнейшие инструкции.

– Далар, у меня видение, – быстро произнесла девушка. Если подумать, это было недалеко от истины, хотя сейчас Шариной двигало в первую очередь желание избежать ненужных объяснений. – Мне нужно сконцентрироваться.

– Совсем неплохо, – одобрил с кивком Дракон. Голос его раздался в мозгу Шарины до того, как она его услышала. – Теперь слушай. Еще до конца переулка слева в фундаменте здания ты увидишь кусок белого камня – тот, что когда-то располагался в основании моего трона.

Щелкающий смешок.

– Давненько это было… Тебе удастся вынуть его из стены: раствор у здешних каменщиков никудышный. Так вот, достанешь его и пролезешь в образовавшееся отверстие.

– Господин? – прервала его девушка. Чувство голода, мучившее ее до того, куда-то улетучилось. Сейчас при мысли о еде желудок скрутило узлом. – Насчет моего попутчика… Можно, он отправится со мной?

Дракон снова рассмеялся.

– Покуда мои слуги честно исполняют свои обязанности, – беззвучно произнес он, – мне нет дела до их личной жизни. А сейчас прощай, Шарина.

И светлая картина – фрагмент стены с сидящим Драконом – померк и растворился в ночной тьме, как ночное созвездие на утреннем небе. Девушка снова видела перед собой глухую стену. Далар стоял поблизости: тело развернуто к выходу из проулка, но взгляд устремлен на хозяйку.

– Мы не идем к «Золотому Тунцу», Далар, – сказала Шарина. Ее била дрожь. Слишком много неожиданных событий за последние несколько часов. И ей все же требовалось поесть… хоть она и сомневалась, что желудок сумеет удержать какую-то пищу. – Нам надо найти белую плиту в фундаменте этого дома.

И она пнула носком туфли в стенку перед собой.

– А затем мы отправляемся дальше – ты и я, – обречено добавила девушка. – И пусть Госпожа не оставит нас своей милостью!

* * *

– Внимание, отмель прямо по носу! – раздался крик впередсмотрящего с мачты «Разрушителя». Голос его звучал так же пронзительно, как и крики мечущихся над триремами чаек.

– Смотри вперед! – прорычал Чалкус, стоя у поручней рядом с Илной в двух шагах от носа судна. – Это не отмель, это раковины Морских Владык!

Затем вглядевшись, мрачно добавил:

– Странное дело, никогда не видел такого скопления их у поверхности. Да и острова в этих водах я никогда раньше не встречал.

Вонкуло с четверкой своих помощников стоял на корме. «Ужас» едва двигался – работали всего два десятка гребцов, и те вполсилы. Рулевой, передав румпель простому матросу, тоже присоединился к группе командиров.

Тоже мне, «командиры», фыркнула Илна. Она бы назвала их шайкой фигляров!

– Вы здесь уже бывали, мастер Чалкус? – спросила Мерота, отклонившись от поручней, чтоб видеть моряка.

– Так точно, госпожа, – ответил тот. – Хоть и очень давно. Можно сказать – целую жизнь назад. Верно я говорю, крошка Илна?

И он ухмыльнулся девушке.

– Ничего не знаю о вашей жизни или жизнях, если угодно холодно произнесла Илна. – Зато знаю, что мне не нравится, когда меня называют «крошкой».

Она не стала добавлять угроз, главным образом потому, что ей не хотелось их приводить в исполнение, если снова последует «крошка Илна» от Чалкуса. А она знала: пообещай она сейчас какое-то наказание (интересно, какое?), и позже непременно придется его выполнить.

– Ага, – кивнул моряк. – Тогда мне лучше быть поосторожнее со словами, не правда ли? А Илной можно вас называть, или тоже плохо?

– Это мое имя, – просто ответила девушка. – Нет ничего плохого в том, чтобы его использовать.

Чалкус казался ей… любопытным. Казалось, он прекрасно понял все, что промелькнуло у нее в голове: в частности, почему она не пообещала отправить его за борт подобно несчастному Мастину. А также прочувствовал, что Илна может исполнить это и без предупреждения: если возникнет такая ситуация и она достаточно разозлится.

Конечно, это было бы ужасно, но ей доводилось совершать и более страшные поступки в своей жизни. Так же как и самому Чалкусу, в этом девушка нимало не сомневалась. Любопытный человек.

Триремы направлялись навстречу заходящему солнцу. Островок, сколько хватало глаз, покрывала буйная растительность, легкий бриз колыхал водоросли у берега.

А море было буквально забито Морскими Владыками, солнце играло, отбрасывая блики на их раковины. Гаррик называл этих морских тварей с щупальцами и изогнутой раковиной, вместо студенистого тела, аммонитами. Когда-то их относили к морским богам, теперь же они являлись воплощением сущего зла. Вглядевшись в волны, Илна поняла: Чалкус абсолютно прав – впереди собралась огромная стая Морских Владык.

Триремы медленно продвигались вперед – со скоростью едва научившегося ползать младенца. Люди перекликались с борта на борт.

– Стараются подбодрить друг друга, – со смешком прокомментировал Чалкус.

– Скорее самих себя, – поправила его Илна.

Ей эти морские чудовища не казались ужасными. Нищая девчонка с братом, вымахавшим в два человеческих роста, привыкла использовать все, что попадается под руку. Надо же как-то кормиться… Аммониты тоже шли в ход. Достать из панциря, нарезать кольцами и потушить – совсем неплохо получается. Главное не переварить, как выяснила Илна. Иначе они получались жесткими, как бычий хрящ.

Вдруг огромные щупальца всколыхнулись, и Морские Владыки ушли на глубину, оставив за собой пенный след. Морская зыбь выглядела сегодня вечером особо мрачной, будто сама стихия протестовала против вторжения людей.

Илна ничего не имела против аммонитов, но вполне разделяла сомнения Чалкуса по поводу того, что надвигающийся остров покажется морякам раем. С палубы он выглядел чередой лесистых холмов, обрывающихся в море. На юге вырастали, нависая над волнами, каменистые утесы. По сути не такой уж зловещий пейзаж, но Илне он почему-то напомнил временные загоны для скота, которые воздвигал по осени Сталлерт Мясник, занимаясь выбраковкой стада.

Вонкуло обернулся и заорал на гребцов:

– Давай обратно на банки!

Приказ сопровождался взмахом руки, который, наверное, задумывался как повелительный, но получился почти безнадежным.

– Подойдем еще на расстояние полета стрелы, затем повернем к берегу!

– Боюсь, он сильно удивится, – с усмешкой пробормотал Чалкус, бросив взгляд в сторону Илны. Похлопав Мероту по плечу, он не спеша направился к своей скамье. Переместив ножны со своим кривым мечом так, чтобы они не мешали грести, взялся за весло и скомандовал:

– Эй, носовая секция, за весла!

В какой-то безумный момент Илне показалось, что Чалкус собирается и ее пошлепать по плечу. Она бы…

А что, собственно, она бы сделала? Со смущенным смешком, девушка вынуждена была признать: ответа на этот вопрос у нее нет. Ну и ладно, все равно такого не случилось.

– Илна? – удивилась девочка. – Что смешного?

– Я смеюсь над собой, Мерота, – пояснила Илна. – Пожалуй, это и в самом деле смешно.

Вот Чалкус действительно был командиром. Пожалуй, он бы справился и с более достойной командой, чем это сборище мятежников-неудачников. Собственно, из них лишь Мастин обладал сильным характером, но и с ним Чалкус справился бы не хуже самой Илны.

– Мы там собираемся ночевать? – спросила Мерота. Под ее нарочито ровным тоном Илна улавливала скрытое напряжение. Даже ребенок понимал, что здесь не лучшее место для высадки на берег. Собственно, Вонкуло со своими парнями тоже сознавали это, но отчаяние толкало их вперед.

– По крайней мере, сегодня ночью, – спокойно сказала Илна. – Я, правда, не вижу улиц, мощенных золотом и изумрудами, но, наверное, это из-за плохого освещения.

«Разрушитель» первым направился к острову. «Ужас» двигался в его фарватере, хотя гребцы и здесь налегали на весла.

Чалкус блеснул улыбкой. Хотя на трирему уже надвинулась тень острова, девушка разглядела, как блеснули его зубы.

Теперь и с мачты «Ужаса» раздался крик впередсмотрящего. Он указывал на что-то по курсу судна. Гребцы скатились со своих мест, и брошенные весла беспорядочно замолотили по воде.

– Иди ко мне, дитя мое! – Илна присела на корточки и, загородив собою Мероту, вцепилась в поручни.

– Обратный ход! – закричал Чалкус, бросаясь между скамьей и вальком своего весла.

Раздался чавкающий звук, и «Ужас» будто внезапно наткнулся на стену. Гребцы, снасти и незакрепленный (после того как в нем основательно покопались мятежники) багаж – все покатилось на нос судна.

Впередсмотрящий, почувствовав, к чему дело идет, соскользнул в более спокойное место на бакштаге, и вовремя – мачта под влиянием внезапной остановки опасно накренилась вперед. Слава Госпоже, не треснула, но Илна расслышала ужасный стонущий звук, перекрывающий крики моряков. Им следовало бы заранее укрепить мачту.

Илна горько усмехнулась. Пожалуй, это плохая примета – еще до начала плавания обсуждать предстоящий ремонт корабля.

Она поднялась, по-прежнему прикрывая девочку. Их трирема оставалась на ходу, в то время как «Разрушитель» впереди медленно заваливался на левый борт. Вода вокруг обоих кораблей пенилась темными водоворотами.

Среди царившей неразберихи Чалкус подобрался к Илне с девочкой. Рулевой «Ужаса» вылетел за борт при внезапной остановке. Вонкуло и еще несколько матросов попрыгали на таран судна, пытаясь помочь бедняге взобраться обратно. С полдюжины командиров выкрикивали различные глупости, абсолютно бессмысленные, с точки зрения Илны.

– Опять же, – произнес запевала, – следовало учесть, что Владыки Моря обычно плавают у самого дна. Такого, как здесь, мне не доводилось видеть раньше. Надо было посоветовать Вонкуло выслать вперед лотового!

Он бросил взгляд на берег, теперь уже полностью погрузившийся во тьму. На «Разрушителе» суетились матросы при свете масляных ламп. Они спускали на воду ялик, накренившийся вперед, как таран.

– А что нам делать, Илна? – спокойно спросила Мерота. Смотрела она при этом на Чалкуса.

– Ждать или добираться вплавь, – пожала плечами девушка. – Что касается меня, то я не умею плавать. Как вы считаете, мастер Чалкус, корабль сможет сам освободиться?

– Сможет, когда настанет прилив, – ответил тот, – а это случится часов через шесть. Когда луна будет вон там.

И он указал левой рукой на точку, где-то посередине между зенитом и западным горизонтом. Правая рука его касалась ушастой рукояти меча – бессознательный жест, как полагала Илна.

– Это если мы не пробили пояс наружной обшивки корпуса, – добавил Чалкус, – что, впрочем, вряд ли случилось в здешней тине. Хотя сейчас строят такие корабли, что все возможно: порой у военной триремы корпус не крепче яичной скорлупы. Сосна достойный материал, я согласен, – легкая и хорошо обрабатывается. Но дайте мне латенский двухпалубник из железного дерева, и я возьму на абордаж любое судно на полном ходу.

– Ведь Латенские острова принадлежат пиратам? Разве не так, мастер Чалкус? – спросила Мерота. Похоже, девочка не вкладывала в свой вопрос никакого подвоха. Так, по крайней мере, думала Илна, видя, что Мерота и впрямь невинное дитя.

– Ячто-то слышал об этом, госпожа, – как ни в чем не бывало ответил моряк. – Но не стоит верить всему тому, что говорят.

Через голову девочки он бросил взгляд на Илну.

– Хотя кое-что может оказаться правдой, – добавил он все тем же безразличным тоном.

– Как-нибудь я, возможно, расскажу вам, чем я занималась, когда впервые очутилась в Эрдине, – сказала Илна, наблюдая за яликом с «Разрушителя», приближавшимся к острову. На носу его стоял матрос с фонарем, хотя что уж он там мог осветить – одному Пастырю известно. Скорее, он светил, чтобы как-то приободрить изрядно напуганных людей, готовившихся к высадке.

На самом деле Илна вряд ли собиралась когда-либо рассказывать Чалкусу о тех амулетах, которые она изготавливала для богатых эрдинок. Ее любовные чары и в самом деле срабатывали, невзирая на все узы – любви или долга, которыми были связаны мужчины – объекты охоты.

Илна и посейчас не знала, сколько убийств и самоубийств вызвали ее проклятые кружева. А сколько других разнообразных несчастий… В те времена когда Илна находилась во власти Зла, ей и в голову не приходило считать, да и не имело смысла. Одно девушка знала точно: даже если всю оставшуюся жизнь она потратит на исправление нанесенного ущерба, и то ей вряд ли это удастся.

Что из того, что Чалкус когда-то был пиратом? Если кто-то и может поставить ему это в упрек, то только не Илна ос-Кенсет.

Должно быть, ялик уже достиг берега, то там, то сям мелькали фонари, которые прихватили с собой матросы. Больше ничего нельзя было разглядеть. Странное дело, небо выглядело довольно светлым, но не отдавало свой свет вниз. «Разрушитель» теперь уже был ближе к острову, чем к «Ужасу». Похоже, он медленно двигался по найденному каналу среди отмелей.

– Отлив продержится еще часок, – сообщил Чалкус, вглядываясь в сторону острова. Илна задумалась, возможно ли, чтобы он лучше ее видел в темноте. – Думаю, наше брюхо так прочно увязло в песке, что мы вряд ли завалимся на бок, как те ребята.

И он кивнул на «Разрушитель», который к тому моменту уже практически лежал на борту. Поручни по левому борту уже скрылись под водой. Команда карабкалась на корпус корабля с лампами и оружием в руках, проклиная всех и вся на чем свет стоит. Они что-то требовали от своих товарищей с «Ужаса», Вонкуло им отвечал, но большая часть моряков, похоже, предпочитала подождать новостей от первопроходцев.

– И хоть на палубе мы несколько ограничены в пространстве, – продолжал Чалкус с одной из своих самых широких улыбок, – я бы все же предпочел провести ночь здесь, а не высаживаться в темноте на берег. Разве не так?

– Согласна, – ответила Илна, сжимая плечо Мероты. – У меня есть хлеб и сыр. И хоть мы не сможем развести костер…

Вдруг один из фонарей на берегу взлетел в воздух и упал, описав широкую дугу. «Почему не слышно крика?», – успела подумать девушка. И тут крик раздался – через несколько ударов ее сердца – сказывалось расстояние до берега.

Затем крик прервался – как-то слишком внезапно. На мгновение наступила полная тишина, нарушаемая лишь плеском волн и взволнованным ропотом на борту «Ужаса».

И тут донесся смех с острова – чересчур громкий и устрашающий, чтоб принадлежать человеку. Эхо превратило его в раскаты, которые постепенно затихали и окончательно исчезли. Будто ужасное создание скрылось за холмом. Какое-то время Илне казалось: она все еще улавливает звук этого безумного хохота…

– Илна ос-Кенсет! – послышался крик Вонкуло. – Колдунья! Скорее сюда!

Глава 14

– Анхира пантон фроуги, – произнесла Теноктрис; затем, ткнув своим миниатюрным жезлом в центр нарисованной фигуры, закончила: – Атизэ!

На месте возник и закружился смерч – на удивление быстрый и плотный в такой разреженной атмосфере. Основание воронки достигло мощеного покрытия, разметало накопившийся за века сор – во все стороны полетел песок пополам с голубыми искрами, затем стало углубляться в землю.

Гаррик со своими спутницами оказался внутри воронки. Инстинктивно он отклонился назад, не выпуская рук обеих женщин. Углубление под их ногами продолжало увеличиваться, превращаясь в дыру, которая вела…

Они стояли не просто у колодца, а у входа в туннель с голубыми полупрозрачными стенами. Он уходил, казалось, к самому центру вселенной. Насколько можно было видеть, местами туннель сужался, будто какая-то неведомая сила сжимала его снаружи.

Внезапно Теноктрис осела, падая ничком; Гаррик успел ее поймать.

– Нам надо идти, – едва слышно прошептала волшебница, глаза ее сами закрывались от изнеможения. – Помоги мне, если можешь.

Если б он мог! Гаррик сделал то, что было в его силах: подхватил старую женщину на руки, бережно устроив ее голову у себя на плече. Лиэйн одобрительно кивнула с почти незаметной улыбкой. Она уже несла на плече сумку Теноктрис с ее магическими принадлежностями. Так – бок о бок – они двинулись по светящемуся туннелю.

Воздух здесь оставался сухим, но не таким разреженным, как в Алэ. У Гаррика было такое ощущение, будто он наконец вынырнул из-под воды. Он вообще не понимал выбора Альмана: как можно жить в подобном месте?

Юноша оглянулся назад и убедился, что и в том направлении туннель уходит в бесконечность. Заметив его жест, Лиэйн сказала:

– Неправильно было бы уводить Альмана против воли, не правда ли?

– Наверное, – согласился Гаррик и, покачав с сожалением головой, добавил: – По крайней мере, там для него безопасно.

– Ну да, – хмыкнул Карус. – А еще безопаснее было бы собственноручно повеситься. Я многое могу простить человеку, но только не трусость. А этот боится жить!

Гаррик невольно припомнил жизненные ситуации, когда он сам испытывал страх. Так, например, совсем недавно он стоял на набережной Белтис, Теноктрис читала свои заклинания, а за спиной у них светился грозный в своей сверхъестественной силе мост…

Если вытащить на свет самые давние воспоминания, то Гаррик видел себя трехлетним малышом. Он с трепетом ждал появления отца, поскольку не выучил заданный урок…

Все подобные неприятные ситуации объединяло одно… и оно же их объясняло: Гаррик испытывал страх всякий раз, когда не мог действовать – не знал, опоздал… И был в полном порядке, покуда имелось дело.

Придя к такому выводу, юноша рассмеялся громким честным смехом короля Каруса, так часто звучавшим в его сознании. Лиэйн бросила на него удивленный взгляд. Теноктрис, находившаяся в полубессознательном состоянии, пробормотала что-то невразумительное.

– Я просто подумал, – объяснил Гаррик, – хорошо, что я сейчас принц. У принцев, как правило, дел невпроворот.

Вряд ли это что-то объяснило Лиэйн. Моргнув пару раз, она приблизилась к своему другу и взяла его за руку.

– Не знаю, шутишь ты, Гаррик, или серьезно. Ты совсем меня запутал… Но тем не менее я рада находиться с тобою рядом.

В голосе девушки прозвучало… не то чтоб отчаяние или страх. Скорее, полное замешательство. Гаррик пожал ей руку и ответил:

– Я вполне серьезен, Лиэйн. Дело в том, что мне невыносимо сидеть у моря и ждать погоды. Особенно, если не понимаешь, что происходит.

Откашлявшись, он добавил:

– И я тоже рад, что мы вместе.

Они продолжали путь. Стены туннеля приобрели большую прозрачность – стали то ли чище, то ли тоньше. Сначала Гаррику показалось, что он наблюдает просто узор самих стенок: переплетение линий и пятен. Но затем он заметил в нем какое-то самостоятельное движение. Еще через сотню шагов юноша уже вполне различал фигуры, перемещавшиеся за стенами туннеля. Они двигались параллельным с ними курсом.

Глаза Лиэйн тоже были прикованы к полупрозрачным стенам. Она вопросительно посмотрела на Гаррика.

– Да, – ответил он с серьезным, но спокойным лицом. – Я все вижу.

Он наклонился, чтобы посмотреть на Теноктрис, но старая волшебница спала сном сильно уставшего человека. Визит в Алэ оказался нелегким для всех испытанием, а ведь ей еще приходилось читать заклинания.

– Мне кажется, там впереди что-то движется, – произнес Гаррик, подавив желание немедленно куда-то бежать. Пока он мог разглядеть лишь некое изменение в голубизне стен. Нельзя сказать, чтобы в туннеле было слишком тесно – даже подпрыгнув, юноша вряд ли смог бы коснуться изогнутого потолка. Но гладкая пустота стен действовала не менее угнетающе, чем вид пустыни за стенами Алэ.

Поверхности вокруг начали теперь слабо светиться, Гаррик ощущал, как при каждом шаге ноги его слегка вязнут. Если б он шел, скажем, по бревенчатому мосту, то решил бы, что дерево сгнило и, того и гляди, рухнет. Лиэйн, судя по всему, ничего не замечала. Оно и понятно: ведь юноша со своей ношей весил вдвое больше, чем тоненькая изящная Лиэйн.

К тому же, усмехнулся Гаррик, аристократы не имели опыта хождения по полусгнившим мостам.