скачать книгу бесплатно
Не уставало доставлять сюрпризы первому консулу его беспокойное семейство.
Его брат Людовик неожиданно для всех оказался семейным деспотом. Наполеона это вряд ли бы волновало, если бы не одно обстоятельство. Он сам женил Людовика на своей падчерице, Гортензии Богарне. После этого он устал выслушивать жалобы Жозефины на своего зятя и, по совместительству, брата.
Возможно, другой его брат Люсьен мог стать лучшим мужем для Гортензии, но он заупрямился. Как оказалось, он завел шашни с какой-то вдовушкой банкира. Ладно бы еще она была богатой вдовой, это хоть как-то можно было понять. Но ведь ее муж обанкротился еще до своей смерти. Люсьен говорит, что любит ее, что она должна на днях родить от него, и он ее никогда не бросит.
Младший брат Жером, пишет из Америки, что женился на американке и не собирается возвращаться во Францию.
Вот семейка! Вместо того, чтобы помогать ему нести столь тяжелую ношу управления государством, его родня только и делает, что вставляет палки в колеса.
Как будто больше некому доставлять неприятности! Для этого вполне хватило бы Фуше. Его шпионы шлют одну плохую новость за другой. Из штаб-квартиры графа д’Артуа сообщают, что оттуда отправлено письмо Жоржу Кадудалю, вождю вандейских бунтовщиков, с приглашением приехать в Англию. Опять Бурбоны что-то затевают. Никак не хотят понять, что их время ушло безвозвратно.
Из посольства в Англии на днях сообщили, что инженера Лепера арестовали при попытке выкупить сборочный чертеж парового двигателя. Инженера обвиняют в шпионаже в пользу Франции.
И в это трудное время подает прошение об отставке министр полиции Фуше. Ему, видите ли, не понравилось, что Бонапарт решил преобразовать министерство полиции в три независимые структуры: уголовную полицию, тайную полицию и департамент госбезопасности. Все три новых департамента подчинялись напрямую первому консулу. Наполеон это, сделал, так как считал, что в руках Фуше сосредотачивается слишком большая власть, но терять Фуше он не хотел. С другой стороны, Бонапарт осознавал, что держать на такой должности человека против его желания, вредно для дела, поэтому отставку принял.
Наплыв плохих новостей чуть было не поколебал веру Наполеона в свою счастливую звезду. Но, наконец, пришла хорошая новость: Англия объявила войну Франции.
И это было прекрасно! Не Наполеон развязал эту войну, а англичане. Теперь он с полным правом может разыгрывать возмущение столь вероломным поступком северного соседа. С этого момента он начнет осуществлять свой грандиозный план.
Бонапарт созвал в Тюильри военный совет, на который пригласили министров, адмиралов и генералов.
– Англия объявила нам войну, – заявил первый консул, – и она страшно пожалеет об этом. Мы соберем на побережье огромную армию вторжения, посадим ее на корабли и в течение нескольких месяцев завоюем остров. Эта нация торгашей должна ответить нам за все!
Бонапарт раздал заранее подготовленные приказы министрам, командующим сухопутными корпусами и морскими эскадрами. Все в этих приказах было подчинено единственной цели: развертыванию на северном побережье Франции в районе Булони базы для вторжения сухопутной армии на территорию Англии.
Все это должно настолько напугать англичан, что они кинутся за помощью к Австрии, Пруссии и России. Против английского дипломатического напора устоять трудно, особенно если он подкреплен посулом немалых денег. А в таких делах Англия денег никогда не жалела.
Наполеон был уверен, что австрияки и пруссаки согласятся без всяких оговорок. Слишком много претензий накопилось у них к Франции и лично к нему. Смелости им придаст тот факт, что основные силы Наполеона будут находиться далеко от Рейна, на берегу Ла-Манша в Булони.
С русскими не все так однозначно. Новый царь Александр еще никак не обозначил своей позиции. Он возобновил торговые отношения с Англией, прерванные его отцом, но и не отказался от дружественных договоренностей с Францией. Видимо, русский царь собрался усидеть на двух стульях. Посмотрим, как это у него получится.
***
Адмирал Нельсон получил аудиенцию у первого лорда Адмиралтейства без всяких проволочек. Он лишь направил в адрес морского ведомства докладную записку, и уже через два дня ему была назначена встреча. Адмирал ровно в назначенный час вошел в кабинет главы ведомства.
– Господин адмирал, на чем основано ваше предположение, о котором, вы говорите в своей записке? – задал вопрос первый лорд.
– У меня не предположение, а уверенность, ваше превосходительство.
– Хорошо, на чем основана ваша уверенность?
– Я давно слежу за действиями Бонапарта, и могу утверждать, что он мастер мистификаций. Вспомните, как он убедил всех в 1798 году, что обрушится всем своим флотом на Шотландию. Я тогда сторожил его на Гибралтаре, а он беспрепятственно перебрался в Египет.
– Вряд ли из единичного случая следует та закономерность, о которой вы говорите, господин адмирал.
– Вы правы, ваше превосходительство: по единичному случаю делать обобщения – величайшая глупость. Но в том и дело, что этот случай не единичный. Во всех своих битвах Бонапарт появлялся там, где его никто не ждал и действовал вопреки ожиданий противников.
– Возможно. Но почему вы думаете, что он не собирается нападать на Англию? Ведь возможно, что он будет нас убеждать, что нападет через Ирландию, а сам высадится в Шотландии. Это ведь тоже будет в его стиле, не так ли?
– Не думаю, что это так, ваше превосходительство. Я думаю, что все их приготовления в Булони – это мистификация. И я берусь это доказать.
– Каким образом?
– Я могу напасть на их побережье небольшими силами. Уверен, никакого сопротивления французы не окажут.
– Это авантюра, адмирал, и я не могу ее допустить.
– Один корабль, ваше превосходительство. Хотя бы один линейный корабль. Я просто пройдусь вдоль берега и сделаю несколько выстрелов. Уверен, ответа не будет.
– Я не могу рисковать ни вами, ни кораблем. Если вы считаете это необходимым, отправьте к Булони фрегат.
Нельсон вышел из адмиралтейства раздосадованным. Он злился на себя за то, что не смог объяснить простой вещи: чем больше Бонапарт устраивает шума вокруг своего плана, тем больше вероятность, что это план ложный. А вокруг Булони создается невероятный шум. Чуть ли не каждый день газеты печатают какое-нибудь высказывание первого консула, в котором он грозит пересечь Ла-Манш и разгромить английскую армию. Если бы он на самом деле собирался это сделать, он бы устроил шум в совершенно другом месте, а свои ударные силы накапливал в укрытых бухтах Бельгии или Голландии.
Адмирал вернулся на юго-восточное побережье Англии. Здесь он с самого начала войны занимался укреплением береговой обороны. Он считал, что понапрасну тратит на это драгоценные дни своей жизни. Французов нельзя подпускать к берегу. Если их транспорты подойдут достаточно близко, чтобы высадить десант, то Англию не спасет никакая береговая оборона. Их нужно бить в море. Уничтожить корабли прикрытия и потопить транспорты – вот единственный способ отбить у лягушатников охоту нападать на Англию.
Что ж, он докажет этим умникам в Лондоне свою правоту. Нельсон взошел на один из приданных ему фрегатов и приказал капитану взять курс на Булонь. Ла-Манш пересекли при попутном ветре и уже через шесть часов показался берег. Адмирал приказал подойти на дистанцию орудийного выстрела и направить фрегат вдоль берега. Нельсон стоял у борта и разглядывал береговую линию в подзорную трубу. Никаких признаков организованной обороны он не увидел.
Тем временем капитан развернул фрегат бортом к берегу и доложил адмиралу о готовности бортовых орудий.
– Один выстрел, – приказал адмирал.
Ядро, выпущенное из бортового орудия, плюхнулось в воду, не долетев до берега добрых тридцать ярдов.
– Возьмите выше и дайте залп – не отрываясь от подзорной трубы, скомандовал Нельсон.
На этот раз несколько ядер достигли берега. В ответ с французской стороны раздался выстрел и ядро упало в трех ярдах от носа фрегата. Не хватало еще получить пробоину в сорока милях от своей базы.
– Поворачиваем. Курс норд-норд-вест, – приказал Нельсон.
Через три дня после этого неудачного рейда адмиралу принесли английскую газету. Во всю первую страницу на ней размещалась карикатура, на которой маленький адмирал Нельсон с фрегатом, зажатым между ног, улепетывает от огромного Бонапарта, занесшего широкую саблю над головой адмирала.
Не успела боль от этой насмешки утихнуть, Нельсона вызвали в адмиралтейство. На этот раз выслушать его собралась целая коллегия адмиралов.
– Мы посовещались, адмирал, – начал говорить первый лорд, – и решили, что вы, возможно, правы. Слишком много значения придает французская пресса вашей безобидной вылазке. Поэтому я прошу вас еще раз повторить для коллегии, почему вы считаете, что угроза со стороны Булони мнимая.
Ну, наконец-то, они поняли! Нельсон с жаром начал доказывать правоту своей точки зрения. Скорее его напор и уверенность в себе, чем приведенные аргументы, убедили лордов Адмиралтейства дать адмиралу возможность проверить свою теорию.
– Соберите по побережью все свободные фрегаты, корветы, бомбардиры, бриги и отправляйтесь в Булонь. Возьмите на борт два батальона десанта. Надеюсь этого достаточно? – подвел итог первый лорд.
– Благодарю, ваше превосходительство. Думаю, скоро я раскрою этот обман.
Через неделю в полночь эскадра числом более пятидесяти вымпелов, включая четыре фрегата отправилась к берегам Франции. К Булони английские военные парусники подошли перед рассветом. Тишину нарушал только плеск волн да команды офицеров, отдаваемые вполголоса. Корабли становились на якоря и спускали паруса. Шлюпки опускались на воду и заполнялись десантом. И в это время с берега грянул залп. От его грохота вздрогнули даже бывалые морские волки. Почти сразу же на головы англичан посыпались ядра и гранаты. За первым залпом последовал второй. Куча убитых, крики раненых, пробитые палубы и борта, разбитые в щепки шлюпки – эта страшная картина нарисовалась в течение нескольких мгновений.
На адмиральском флагмане взвился сигнал «Отход». Капитаны приказали рубить якорные канаты, поднимать паруса и перекладывать рули на обратный курс. Очередной залп с берега унес еще десяток жизней. Больше французы не стреляли. Английские корабли уходили.
Такой исход операции потряс Нельсона до глубины души. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы понять: их ждали. Ждали именно в том месте, куда они и пришли.
Едва вступив на берег, адмирал приказал седлать коня. Вечером этого длинного дня Нельсон входил в кабинет первого лорда. К счастью, глава морского ведомства оказался на месте.
– Мы попали в засаду, ваше превосходительство, – склонив голову, доложил адмирал.
– Это означает, что ваша теория неверна, не так ли, адмирал Нельсон?
– Нет, ваше превосходительство. Это означает, что французам стало известно о нашем появлении заранее, и они успели подготовиться.
– Почему вы так думаете?
– Я не думаю. Я уверен.
– Вот как?
– Судите сами, ваше превосходительство. Мы подходили в предрассветных сумерках и при плотном тумане, но на берегу не было ни одного огонька. Разве так себя ведут на прибрежных батареях, если не ждут нападения? Хотя бы дежурная смена должна греться у костров. Ночи уже прохладные. Далее. Если противник застает врасплох, то не все орудийные расчеты одинаково быстро готовятся к первому выстрелу. А здесь был залп. Значит орудия заряжены и даже, я думаю, пристреляны были заранее.
– Что ж, может быть. Какие у нас потери? – без перехода спросил первый лорд.
– Около двухсот человек, из них убитыми сорок.
– Много.
– Да, много, ваше превосходительство. И своей вины я не отрицаю. Но все могло обойтись без потерь, если бы не предательство в адмиралтействе.
– Что?! Что вы такое говорите, адмирал?
– Попробуйте найти другое объяснение, милорд. Мои капитаны узнали о цели нашей экспедиции уже в море. Получается, кроме вас и меня о наших планах знали только лорды Адмиралтейства. Если французы будут знать обо всех наших планах, нам войну не выиграть.
– Но мы не можем подозревать всех!
– И не нужно. Мы можем отказаться от планирования операций в Адмиралтействе.
– Как это? Кто в этом случае будет их планировать?
– Никто, милорд, – Нельсон подошел к карте. – Вот посмотрите: где бы французы ни прятали свои корабли, они вынуждены будут свести их в одно место, туда, где сосредоточится их десант. Если мы разместим свои эскадры здесь, здесь, здесь и здесь, мы будем контролировать все их перемещения. Как только они двинутся на соединение, наши эскадры последуют за ними. Таким образом, где бы французский флот не соединился, он всегда окажется в окружении.
– Хороший план, адмирал. Вы все-таки признаете, что Бонапарт готовит высадку в Англии?
– Нет, милорд. Он готовит высадку, но не в Англии.
– Где же?
– Не знаю. Может, в Леванте, может, снова в Египте. Поэтому одну эскадру я прошу отправить в Средиземное море. И я хотел бы ее возглавить.
– Я согласен с вашим планом. Приказы я подготовлю лично.
Через неделю эскадра адмирала Нельсона в составе двенадцати линейных кораблей и нескольких фрегатов отправилась в Средиземное море.
***
Наполеон возвращался из инспекционной поездки. В этот раз он лично решил проверить готовность береговых батарей в Булони к отражению атаки с моря. Благо, что шпионы в Лондоне сработали превосходно. Еще за неделю до начала рейда английской эскадры Наполеон знал, когда и где неприятель планирует удар.
Береговые батареи встретили англичан слаженными залпами. Первый консул лично следил из укрытия за всем ходом операции и не нашел ни одного изъяна. Вряд ли после полученного урока Англия захочет повторить попытку провести разведку боем с моря.
Но, о чем говорят две их попытки напасть на Булонь? О том, что они не поверили его блефу или поверили не до конца. Значит, нужно добиваться представления более достоверной картины. Нужно стягивать к Булони войска, разбивать настоящий лагерь, построить на прибрежной скале наблюдательный пункт. Бонапарт рассказал военным инженерам о своих идеях, и к моменту его отъезда из Булони половина работ уже была сделана.
Дорога в Париж занимала три дня и у Наполеона было время подумать. Главный вопрос, который его волновал, как англичане смогли раскусить его блеф? Об утечке информации не может быть речи, ибо ни одна живая душа не знает о настоящих планах Бонапарта. Все генералы и адмиралы получают приказы и действуют как при подготовке настоящей десантной операции.
Единственные фиктивные документы – это наряд-заказы на производство трех тысяч транспортных судов. Но то, что наряды фиктивные, и что вместо работы по ним ведется имитация работ, станет понятно не раньше, чем через полгода.
Как же тогда англичане его раскусили? Есть только одна версия: они его просчитали. Он повторился. Он уже проворачивал операцию по дезинформации противника перед египетским походом. Тогда это сработало. В этот раз они, по меньшей мере, засомневались. Развеять их сомнения – вот на сегодня самая главная задача.
В Париже на первого консула обрушились накопившиеся неотложные дела. Так было всегда после его коротких отлучек, но на этот раз ему пришлось разгребать завалы целых три дня. Он безумно устал, но согласился принять отставного министра Фуше, который вряд ли явился бы на прием без крайней необходимости.
– Вы уже наверняка знаете, господин первый консул, что Жорж Кадудаль с двумя десятками сторонников высадился в Нормандии? – полувопросительно произнес Фуше.
Не дождавшись ответа Наполеона, он продолжил:
– Если их еще не арестовали, то, возможно, это к лучшему.
– И почему же? – на лице Бонапарта было написано удивление. И ему не нужно было его разыгрывать. Его сильно удивило, почему столь важные сведения ему сообщает отставной министр, а не действующий начальник тайной полиции.
– Только сегодня мне сообщили из Лондона, что в Париж направляется генерал Пишегрю. Я думаю, это звенья одного заговора, – ответил Фуше.
Наполеон встал из-за стола и направился к окну. Он понимал, что сейчас Фуше тычет его носом, как котенка, указывая на ошибочность решения по реорганизации министерства полиции.
– Вы только это хотели мне сообщить, господин Фуше? – не оборачиваясь спросил Наполеон.
– Да, господин первый консул.
– Что ж, благодарю вас и не смею задерживать.
Как только Фуше ушел, Бонапарт приказал Меневалю, своему новому секретарю, разыскать начальника тайной полиции Рене Савари и главу департамента государственной безопасности Пьера Реаля. Не прошло и получаса, как оба генерала, призванные обеспечивать спокойствие Франции и первого консула, стояли перед ним навытяжку. В их глазах легко читался испуг. Ну, вот почему так? Если ты честно служишь, добросовестно исполняешь свои обязанности, то чего тебе бояться?
– Где сейчас находится Жорж Кадудаль – Наполеону надоело наблюдать за испугом генералов, и он бросил им «соломинку».
Генералы растерянно переглянулись, и Савари взял на себя смелость ответить:
– Насколько я знаю, он сейчас в Лондоне.
– Хорошо, – кивнул Наполеон, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться, – а где генерал Пишегрю?
– После своего побега из ссылки он обосновался в Северной Америке. Но о нем я уже давно не получал сведения, – ответил приободренный Савари.
– Прекрасно! – излишне пафосно воскликнул Наполеон, – следовательно никакой опасности нет?
– Нет, господин первый консул, – в один голос ответили оба генерала.
Это был удобный момент, чтобы разыграть гнев. Но что толку пугать и без того напуганных людишек? Надо дать им почувствовать вину и позволить все исправить. Может, хоть так от них будет какая-то польза.
– Попробую вас удивить, господа генералы. Кадудаль и Пишегрю уже в Париже или на пути к нему.
