скачать книгу бесплатно
00:30«Так что давай анальчик попробуем уже (улыбающийся смайлик)»
Лиза Павлона:
«Какие у вас запросы интересные господин начальник»00:32
Жена:
«Тебя завтра во сколько дома ждать?«00:32
Лиза Павловна:
«Ну думаю, можно, будет»00:34
«Давай сразу после твоего повышения))) «00:34
«Будем мой тебе бонус»00:34
Игорь:
00:35«Завтра днем наверно»
00:36«Я же писал, запара на работе»
00:36«Сейчас отсюда вообще непонятно когда выйду»
Лиза Павловна:
«для мотивации»00:36
Жена:
«Да у тебя постоянно какие-то запары»00:36
«Мы последние недели невидимся с тобой толком. Вообще»00:36
Игорь:
00:37«Уффф детка»
Жена:
«Может тебе вообще на семью плевать»00:37
«и на меня»00:37
Игорь:
00:37«Свет хватит»
Лиза Павловна:
«)) твоя»00:38
Игорь:
00:38«Пойми»
Лиза Павловна:
«Пошла я спать»00:39
«целую»00:39
«Буду ждать утром»00:39
(посылающий в неизвестном направлении воздушный поцелуй смайлик)
Игорь:
00:40«Тут повышение может быть»
00:41«Давай сладкая»
Жена:
«Я понимаю»00:40
«Но я же чувствую что ты как-то далеко от меня стал»00:41
Игорь:
00:41«Готовь свой ротик» (злобный смайлик)
00:42«Все хватит»
00:42 «Хуйню несеш
недописано, стирает
00:42 «Ты норм
недописано, стирает
00:42 «За
недописано, стирает
00:43 «У нас с тобой все нормально, я не знаю что
недописано, стирает
00:44«Не знаю что тебе там кажется»
00:45«Мне тоже много чего кажется, но я ж молчу»
Лиза Павловна:
«Всегда готов»00:46
и во вложении к сообщению фотография ее
не естественно пухлые, приоткрытые губы без помады
Жена:
«Я женщина понимаешь.
Мне нужно делиться своими чувствами и эмоциями»00:46
Игорь:
00:46«Уххх детка»
00:47«умеешь ты конечно раздраконить меня»
00:47«Свет ну не еби мозг пжалуйста»
00:48«Сейчас эта хуйня закончится и все нормально будет»
Лиза Павловна:
«Вот переедешь ко мне он всегда будет к твоим услугам котик»00:49
(посылающий поцелуи смайлик)
Жена:
«Потом другая какая-то хуйня начнется»00:48
«Хотел бы уже давно бы исправил ситуацию»00:48
Игорь:
00:50«Я за тобой в ад спущусь детка»
00:51«Скоро уже перееду»
Лиза Павловна:
«Знаю»00:51
(желтый розовощекий смайлик с как будто распростертыми руками)
«Спокойной ночи, мой хороший»00:51
Игорь:
00:52«Ну опять ты начала»
00:52«Не зли меня»
00:53«Я те горю норм все будет»
00:54«Значит норм все будет»
00:54«Все не беси»
00:55«Я же для семьи и работаю, ты чо не понимаешь?»
00:57«Давай, сладких, моя красивая»
(нейтрально желтого цвета целующий смайлик)
Жена:
«Понимаю»00:59
«Но мне тяжело Игорь»00:59
«А ты мне никак не помогаешь»01:00
«Я тебя не вижу не чувствую»01:00
«Такое чувство что вообще одна живу»01:00
«И секса у нас давно не было»01:01
«Может я какая-то не такая для тебя стала?«01:06
Игорь:
01:06«Я просто на работе устаю»
01:06«Ты меня тоже пойми»
01:06«Да не»
01:06 «все норм»
01:06 «просто время сейчас такое»
01:07«потерпеть надо»
Жена:
«Хорошо»01:09
«Если я спать буду, то еда в холодильнике будет стоять»01:09
Игорь:
01:10«Спасибо дорогая»
01:10«Давай завтра увидимся»
01:11«целую»
Жена:
«И я тебя»01:13
Отрывается головой, сознанием своим как-будто от присосок (щупалец?) Другого, их текстов – шире – общего гипертекста, – что реформируется с низкой герцовкой дисплеев, разной мощности процессорами, вспыхивающими, фетишистскими камерами высокого разрешения, свинцово-кислотно-никель-литий-ионными батареями, что сохраняются в блоках памяти, к которым с другой стороны – из больной – для некоторых – избранной – реальности – подключены, истекая слюнями, структуры безопасности – власти, слуги ее, никому не подконтрольной, специализирующиеся на «коррекции» жизни… Освобождается. Окатывается реальностью, и потому какое-то время тратится на приспособление понятийного аппарата к новым-старым параметрам.
Ночь в стеклах сгущена до смородины, что на сетчатке его остается сбоку пятном. Эмоционально нейтрален. Его средних размеров живот томно вздымается, одна из рук покоится на нем и контакт этот почему-то способствует его умиротворению. По истечению пары-тройки минут полагает, что ему нужно подняться и сделать обход по потемневшим, а значит полнее перешедшим под его контроль территориям. И, еще только встав, грузится усталостью и разрождается потребностью жалобы, что возвращает на ум образ доброй Лизы. Вздыхает, успокаивается, – в нарративе символических продуктов фабрики грез – мозга – получив напоминание о своем к ней утреннем визите и картинку ее последней фотографии – собранных губ, – осматривается, видя перед собой только невзрачную картину иссиня-черного, вздыхает еще и садится обратно, в слегка растерявшее процент теплоты кресло. И мыслит себя в нем пока сознание не отдрейфовывает в легкую дрему…
Глаз сюжета также покидает это одиноко освещенное место, задом отступая глубже в темноту, которая резко заполняет собой весь обзор, когда он оказывается на лестнице, ведущей к служебной раздевалке PizzaDiz, лишая его всяческого смысла. И мы с ним слепы.
В дистрофичном мерцании калогеновой лампы знакомый интерьер, развернутый на 180* из-за смены точки обзора – проем, ведущий на лестницу, поднимающую пролетом к пункту охраны, к служебному выходу, – располагающейся на стыке двух рядов шкафчиков, коим служит логичной связующих их частью. И кажется, что все на местах своих, но восседающая, неотчетливо, статуэтка на столе разрешает вопросом.
Глава 11
Зал полнится народом – «любимыми», – Настя суетна, носится меж столешниц с несходящей с уст улыбкой, ввинчена в лицо, с рассосом толпы мышцы щек от такого напряжения будут болеть, отмечает про себя – осознание, позволяющее бессознательному до минимума сократиться яркость персонального, представительского лика, заземлить его до нормального, бытового уровня, где проявление стойкого довольства – патология, один из завершающих признаков, говорящий о серьезности случая, поломанной психики.
Илья тут же, рядом, с виду оправившийся, снует не за ней, но во флере ее, как минимум идентичен в манерах, словах и действиях. Рассинхрон не заметишь, даже если поставишь их в параллель к торцам один за другим столиков правого ряда, кажется, что движение рук инжо копипастой будет. Но кто из них за кем повторяет? Но для тела ресторана такое не имеет значения, не имеет значения инда и смерть их, если сумеют об этом предупредить заранее. Слом зубьев шестерни – естественный процесс производства. Потому окружное, радиальное – психологическое, физиологическое, – усилия, действующие на деталь, должны заранее предполагаться производителем, а потому только на его ответственности и остаются, но кто у тех самих найдет этой ответственности достаточно? Поломки – больше, чем норма – тренд, – шестереночного мира.
На улице скапливаются сумерки, делая снующие автомобили заметней за счет их не выключающихся фар и громче на фоне вступившей в права умиротворенности. Но над головами гостей потолок, а вокруг – стены, что редуцируют воздействие внешнего до слогов, запятых, отдельных букв – звуков, – но точно не полномерного присутствия, которое бы наврядли могла погасить и призванная к тому на улице музыка. Она есть и здесь, и права ее здесь громче, бездискуссионы, заведена до необходимости говорить прибавочным тембром, создавая таким образом «правильную» атмосферу, входящую в требуемые по прайсу, уже выраженные в цифрах, объемы «заботы».
…и, кажется, что в этом мире есть заведения, которые могут позволить себе вовсе отказаться от музыки, потому как голоса их гостей от их статуса сами по себе мелодичней Бетховена там, или Баха, а потому самолюбованию их достаточно оставить внимать их самих, чтобы элитарность была оценена по достоинству. Но не путайте такое отношение с обстановкой в местных «разливайках», где тишина из динамиков не потому, что хруст произношения слаще песни, а из-за полного равнодушия, или последнего презрения, к сидящим тут посетителям – отношение, которое те наврядли и оценят…
Виталик тут. Помогает официантам «заботиться»: в настоящий момент стоит у дальнего столика, рядом с принесенной им же подставкой для ведра, которая до половины – злой лед, что позже примет в себя бутылку, пока покоящуюся в его руках и глогающую жидкость в бокалы. Его манеры сдержаны, свою улыбку им подарил лишь единожды – в приветствии, ныне весь захвачен процессом, каждый из сидящих за столом в нем увидел профессионала, от чего взгляды на него сейчас с примесью откровенного восторга – от трех девушек – и единственно мужским уважением, но в каждом то смешано с обязательным довольством самим собою. Оканчивает и завершает все еще одной, в точной дозе улыбкой.
– Постарайтесь не торопиться. Это вино предпочтительно пить маленькими глотками. Тогда у вас получится лучше ощутить его фирменный, такой легко-минеральный оттенок, – сказал, себе – им -? Кому конкретно?
– Да! – выскочила, почти привстав, девушка, гладкостью кожи причисляемая к страте 20-35-летних, с правого, дальнего от Виталия края.
– Спасибо! – по-очередно
– Спасибо Вам! – каждый
– Да, спасибо. – в разнобой.
Но сливаются благодарности из-за смысловой своей идентичности в восприятии принимающего их. Унисоном кажутся ему произнесенными.
Символически, на дюйм опустивши голову, остается в своем приобретенном символическом превосходстве, которое, по сути, обязало оставить «на чай» несколько сверх-нормы сотен, что еще может быть остановлено удаленностью от него Другого.
И некоторое время за столом, между ними, только гул тишины, прерванный той самой, активной, живой девушкой.
– Видели? Видели? Как наливал, видели? – глаза буквально блестят и, кажется, что не может быть источником этого блеска нечто живущее внутри ее, что должно быть другое объяснение этому феномену, возможно так, удачно для нее, потому что экспрессию ее наполняет, лег лампочки верхней свет, – Он так крууууутоооо это делал, – и клонит голову, растягивая ключевое слово, прямо к разместившимся напротив двум девушкам, и но с прежней силой глаза ее сверкают, хоть отклонилась уже от света ряда потолочных винтажных мощностью 60W Interrior Wire, до сдвинутой по рогоже дивана справо налево задницы одной из компашки блеск этот цепляет – соединение, которое связка, почти до склоненных голов, и только мужчина, ранее отстраненно воспринимающий Виталика, также, спиной на спинку – движение тела, что есть отражение психологической дистанции, устанавливаемое над происходящим, – смотрит на эти «женские глупости».
– Реально круто, – говорит одна из двух, с рыжими волосами и легкими веснушками на лице девушка, но эти ее слова только формально Ее, рождены «вторжением» Другого. И кажется, что деление мира должно идти не столько по половой принадлежности, сколько по способности к «инициации» отдельных. Женщины же представляются основной, движущей мир слабостью силой, похищающие душу (зачеркни это, милый) разум, часто осознанно, становясь правителями, кого бы не захотело ни одно государство. И, кажется, уже слышен скрип половиц ступеней cultus под ногами нового образа, кастрированного от воли властью и, отдельно, женщинами его.
– Ну, девочки, мы с вами еще вино не пробовали, – старается пошутить третья, с забранными в хвост волосами, на вид ощущаемая из них самой старшей.
Эта мысль замораживает разговор на какое-то время, каждый занят осмысление произнесенного И…
– Да, согласна, давайте выпьем, – бойкая девчушка, соглашаясь, отъезжает ближе к светло-бежевому фону дивана и, уже спокойно и аккуратно, поддевает бокал, – Кто-нибудь скажет тост? – поворот головы на 83—87* градусов – колеблющийся показатель – в сторону мужчины, до этого молча сидевшего и молча взиравшего – ее приглашение ему.
Подбирается. Отрывает от нее взгляд, из жесткой мягкости дешевого дивана спину, взяв бокал, обращен к публике, что состоит из тех же двух напротив девушек.
– Давайте выпьем за упавшую на человечество освобождающую все, и каждого, чуму, – произносит, поднимает бокал к верху, склоняет голову в поклоне бестелесной силе. И никто из окружающих не почувствовал в его жестах наигранного драматизма, искренно торжественен, отдается сему акту.
– Да, давайте, – девушка с хвостом просевшим от веса тоста голосом.
Вторая даже не решается высказаться, молча протягивает свою тонкую белой кости кожи руку в центр, которым стал его бокал.
– Да, давайте, – «инициатор» в прошлом, самая бойкая, ближайшая к мужчине, номер 1., теперь уже сама копирует, следует примеру оригинала, но в серьезности ее голоса ощущается что-то не ушедшее от прошлого звонкого фальцета.
