Инкогнито

– Не надо, – покачало я головой, – видно же, что у человека стресс. Пусть живёт.

– Как скажешь, – разочарованно вздохнула девушка, – хотя, впрочем, он и сам скоро сдохнет, зачем калории тратить? Милый, ты, как всегда, прав!

И взяв меня под руку, как верная спутница, увлекла меня дальше по улице.

После будничных разговоров про его убийство старик как-то резко притих, решив не дразнить лихо. А когда мы немного отошли, юркнул в подъезд.

– Опять про промзону разговор, – заметил я, – видимо, нам туда надо, раз она всё время всплывает.

– Конечно, она всплывает! – усмехнулась Инкогнито, – там такое творилось, что здесь все сидели под кроватями от страха, – а почему ты не захотел с этим старым пердуном побольше поговорить? – спросила вдруг девушка, – вдруг бы он рассказал тебе что интересное из прошлой жизни?

Я задумался над её словами.

– Наверное, потому, что мы с ним не знакомы. Это было понятно из того, что он сказал. Он просто меня видел, когда я, вместе с кем-то, кого-то отсюда забрал, – сказал я.

– Исчерпывающее описание событий, – хохотнула Инкогнито, – теперь о твоём прошлом всё стало понятно.

– Ну и не настроен был это мужик на разговоры. Психованный какой-то, – сказал я.

– Ну, психованный не психованный, но если нужно что-то узнать, можно было взять его за горло и как следует придавить, – сказала девушка.

– Мы не будем пытать людей! – сказал я уверенно.

– Зря! – вздохнула Инкогнито.

На улице стремительно темнело, мы видели мельком ещё несколько человек, спешащих куда-то, наверняка домой, а потом район вообще как будто вымер. Когда мы дошли до начала промзоны, стало уже почти темно.

– Слушай, – остановилась вдруг Инкогнито, – мы идём в стрёмное место, мне, наверное, нужно тебе кое-что вернуть.

Она пошурудила под плащом и извлекла из-под него поясную сумку на ремне.

– Что это? – спросил я, понимая, что раз она это у меня забрала, значит, предмет не совсем простой.

– Там песочек, но не обычный. Если бросить его человеку в лицо, происходит что-то вроде оглушения и дезориентации. Штука классная, но пользоваться можно только на близкой дистанции и то очень осторожно, чтобы себя не оглушить, – сказала девушка.

– Инкогнито, скажи честно, ты это забрала, чтобы я против тебя не использовал? – спросил я.

Девушка скривилась.

– «Инкогнито»… фу, как по-дурацки звучит! Не обращайся ко мне так! – сказала она.

– Но ведь ты сама сказала так тебя называть! – удивился я.

– Сказала, а теперь передумала, – легкомысленно отмахнулась она, – но если уж тебе обязательно нужно какое-то имя, давай, это длинное корявое слово, сократим… «Инко», думаю, будет нормально.

– Может быть лучше Инка? – спросил я.

– Нет, это как будто Инна, только фамильярно, а Инко, это как будто просто имя такое. Как… как… – она задумалась, – как Сулико! – наконец смогла подобрать она пример.

– Ну, Инко, так Инко, – улыбнулся я, – тебе виднее. Как скажешь, так и буду называть, – сказал я и, забрав пояс с сумкой, начал прилаживать его на себя.

– Хорошо, – кивнула она, – и вот это возьми, – она протянула мне клюшку для гольфа.

– А это ещё зачем? – удивился я.

– Это твоя вещь, и висела она вон в той петельке на поясе, – Инко указала на петлю с левой стороны.

– А зачем мне клюшка для гольфа? – удивился я.

– Подозреваю, тебе очень нравилось проламывать ей черепа, – заговорщицки подмигнула мне Инко.

– Сомневаюсь… – протянул я, принимая клюшку и пристально её разглядывая. Хотя в темноте было это сделать нелегко. Пока ещё на таком близком расстоянии всё было видно, но уже без мелких деталей, – может быть, я просто люблю играть в гольф?

– Может, – сразу согласилась Инко, – но тогда где же твои мячики, гольфист? Хотя я знаю где! – и она слегка шлёпнула меня тыльной стороной ладони между ног, – но по ним вряд ли стоит бить клюшкой! – и она заливисто рассмеялась своей шутке.

– А между нами такие близкие отношения, что мы можем трогать друг друга за гениталии? – немного растерянно спросил я, потому что её жест меня очень удивил.

– Я могу тебя трогать где хочу, ты меня нет, – охотно пояснила мне Инко.

– А почему такая дискриминация? – удивился я.

– В этом мире нет справедливости, – улыбнулась девушка, – вспоминай, почему так.

– А может быть, ты меня просто дуришь? – прищурился я.

– Может, – пожала плечами Инко, – но чтобы это понять, тебе нужно всё вспомнить. Да и к тому же я тебя даже не потрогала. Это было так, дружеское похлопывание. Не пойму из-за чего весь разговор.

– А между нами точно ничего нет? Ну, или не было? – спросил я.

– А тебе хотелось бы? – заинтересовалась Инко.

– Ты красивая, стройная, – начал перечислять я, – если меня спасла, то и человек, наверное, хороший…

– То есть, красивая баба по-твоему обязательно должна быть хорошим человеком? С плохим человеком ты бы спать не стал? Даже если она красотка расписная? – оживилась Инко. Похоже, такая тема разговора была ей очень интересна.

– Наверное, – неуверенно сказал я, – мне трудно говорить на эти темы, потому что у меня нет в голове никаких примеров, никакого личного опыта. Суждения откуда-то есть, но я не могу опереться на то, что происходило со мной. И это очень странно.

– Ну да, ну да! – с пониманием покачала головой Инко, – потеря воспоминаний, понимаю! Но, с другой стороны, тем интереснее, что ты скажешь, не фильтруя, что стоит говорить, а что нет. Очищенное от личного опыта мнение… но всё равно оно твоё, просто ты не помнишь, почему оно у тебя сложилось.

– Интересная мысль! – задумался я.

– Ну так что, – снова вернулась к разговору Инко, – хотел бы ты меня трахнуть?

Я посмотрел на неё и скользнул взглядом по фигуре, которую было неплохо видно в предусмотрительно распахнутом ей плаще. Обтягивающая одежда не препятствовала наблюдению.

– Технически, наверное, да, – сказал я, – но у меня стойкое чувство, что не должен.

– Технически, наверное, да? – открыла удивлённо рот Инко, – знаешь, такого «комплимента» мне ещё никто не говорил!

Она резко запахнула плащ и быстро зашагала по улице.

Хотелось броситься за ней и попросить прощения, но я сдержался. Что-то внутри меня подсказывало не воспринимать эту ситуацию слишком серьёзно. Это всё игра, в которую она меня сама втягивает, и если поддаться на провокацию, то она так и будет мной манипулировать. Проще вообще закрыть эту тему. Тем более что на суть наших отношений это вряд ли повлияет. В этом я почему-то был абсолютно уверен.

Минут пять я топал за ней. Она вела меня так целенаправленно, что мне захотелось узнать, куда же мы всё-таки идём.

– Инко… – крикнул я.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш! – зашипела она, вскинув руку, – совсем обалдел так орать? Давно не умирал?

– Недавно вроде, – решил пошутить я и получил в награду гневный взгляд.

– Заруби себе на носу, мы сейчас на войне! Нас могут убить в любой момент, а ты орёшь как полоумный! – яростно зашептала она мне.

– Об этом нужно было меня предупреждать до того, как мы сюда пришли, – сказал я.

– Заткнись! – резко бросила мне Инко и пошла дальше.

Я развёл руками, но мне ничего не оставалось, как снова последовать за ней.

Мы пришли на какой-то перекрёсток, когда тьма сгустилась настолько, что уже можно было различить только общие очертания построек. Неподалёку темнел силуэт какого-то большого автомобиля, видимо, пережившего аварию. Мы прошли мимо него и вскоре вошли внутрь здания. Там мы стояли некоторое время в тишине, я так понимаю, Инко прислушивалась, нет ли здесь кого, и только после этого зажгла небольшой светоч, чтобы мы могли здесь хоть как-то передвигаться.

– Классная штука! – сказал я шёпотом, указывая рукой на светящийся шарик, – жаль, я так не умею!

Она посмотрела на меня, потом утомлённо закатила глаза и издала усталый выдох.

Вокруг было много бочек. Мы пошли между ними, и вскоре Инко остановилась напротив двух неплотно стоящих больших ящиков.

– Ну? – спросила она, повернувшись ко мне.

– Что ну? – удивился я.

– Ты сидел вон в той дыре, когда тебя пристрелили, – сказала Инко, – там, на стене, возможно, до сих пор остались твои мозги. Ёкает что-нибудь внутри?

– Честно? – спросил я, глядя на место своей смерти.

– Конечно! – удивилась она моему вопросу.

– Нет!

3. Поле боя

– М-да… – протянула Инко, – не сработало!

– А должно было? – удивился я.

– Надежда была! – сказала девушка и махнула мне рукой, – ладно, пойдём, нечего здесь тогда делать.

Она ушла, а я почему-то остался. И хотя светоч уплыл за ней, я продолжал смотреть в темноту, на то место, где, по её словам, недавно умер.

Какое-то смутное чувство, надо сказать, у меня было. Просто Инко нужно было не так резко на меня это вываливать, а дать переварить драматизм момента. Вдруг это и в самом деле помогло бы?

Я стоял некоторое время, но чувство как было смутным, так и осталось.

– Ты идёшь? – донеслось от входа.

– Да, конечно! – сказал я, и сделав первый шаг, тут же больно долбанулся ногой о бочку.

Вдалеке не удержалась и хохотнула Инко, поняв, что случилось.

– Чего ты ржёшь! – сердито сказал я, – забыла, что мы на войне и нас в любой момент могут убить?

– Да нет, почему же, помню! – ответила она и замолчала.

Мы шли по тёмной и тихой промзоне. Даже птицы не пели, и насекомые не стрекотали вокруг. Тишина была просто звенящей!

– Так тихо, что даже не по себе от этого, – сказал я поёжившись.

– Да, похоже, здесь все умерли, а кто выжил, предпочли унести ноги как можно дальше, – ответила Инко.

– Так что здесь произошло? – задал я резонный вопрос, – почему это так важно?

– Я бы хотела, чтобы ты мне об этом рассказал, – усмехнулась Инко, – ты же всё это устроил!

– Я? – моему удивлению не было предела.

– Ну не один, конечно. С твоей бандой. У вас вообще тяга к разрушению. Когда мы познакомились, там вы тоже всё разнесли к чёртовой матери. Прям вот воронка осталась на том месте. Здесь ещё ничего, по-божески. Только несколько заводских корпусов с землёй сравняли, – сказала Инко.

– И как же мы могли это сделать? – потрясённо спросил я.

– Говорю же, сама бы хотела это узнать. Но мне было некогда, я тебя спасала. Да и вообще, наблюдая со стороны понять можно далеко не всё, что происходит. Так, только догадываться о чём-то приходится. Вот вспомнишь всё и расскажешь мне, что здесь произошло, – сказала Инко.

– Но если ты наблюдала за нами издалека, почему не присоединилась? Тогда была бы в курсе всего. Я ведь верно понимаю? – сказал я.

– Верно, – не стала спорить девушка, – только вот ты тогда был бы уже безвозвратно мёртв. Я, можно сказать, была на подстраховке. Да и не хотела влезать во всё это общение и отношения. Мне и одной хорошо.

– Но сейчас ты не одна, верно? – спросил я.

– Да, сейчас я долг отдаю, – сказала она, – если бы ты всё помнил, то возможно считал бы, что я его уже отдала. Но мне так не кажется. Есть внутри какое-то чувство неудовлетворённости. Вот с тобой закончу, и будем в расчёте.

– Как скажешь, – пожал я плечами.

Мы подошли вплотную к месту, где была битва. Его было ни с чем не перепутать даже в темноте.

Разрушения были на лицо. Груды обломков, куски стен, битый кирпич, искорёженный металл…

– Слушай, мне чего-то нехорошо, – сказал я вдруг.

На самом деле мне было нехорошо уже давно, но я думал, что выдержу. Но усталость быстро накапливалась, силы утекали со страшной скоростью, и я подозревал, что скоро у меня начнут подгибаться ноги. Похоже, свой сегодняшний лимит энергии я уже исчерпал.

– Насколько нехорошо, – серьёзно спросила Инко.

– Настолько, что сейчас упаду, – сказал я, ничуть не преувеличивая.

То, что я говорю серьёзно, она, похоже, поняла из моего тона. Потому что тут же поднырнула плечом мне под руку и повела куда-то немного в сторону от основных разрушений.

– Надо было чуть раньше сказать, что сдуваешься, – укоризненно сказала она, – мы бы нашли место, где передохнуть. А то тебя прямо на поле боя накрыло!

– Извини, – сказал я, – ты права! Но я думал, что смогу продержаться.

– Ладно, сейчас найдём закуток и передохнём, – проговорила она, оглядываясь, – вон, там, думаю, можно будет укрыться!

И она повлекла меня в сторону полуразрушенного здания, торчащего вверх обломанным остатком стены.

Найдя укромный закуток, я повалился на какую-то пыльную, но зато горизонтально лежащую бетонную плиту и тут же вырубился.

На этот раз сновидений не было, или просто я так устал, что их не запомнил.

Когда я проснулся, уже светало. Инко сидела неподалёку, скрестив ноги и о чём-то думая.

– А ты что, вообще не спишь? – удивился я.

– Сплю, но не так много как ты, – улыбнулась она, – мне-то голову недавно не простреливали. Ты как?

– Вроде нормально! – я сел и слегка повращал головой, руками и вообще всем туловищем, чтобы размяться. Спать на голом бетоне, то ещё удовольствие.

– Давай сразу договоримся, – сказала Инко, – в следующий раз, как только почувствуешь, что начинает накатывать усталость, сразу говори. Не доводи себя до изнеможения. А то это может произойти в очень неудобном месте, когда нужно, например, убегать, а не спать.

– Хорошо! – тут же согласился я, – честно говоря, и сам не ожидал, что меня так накроет. Не рассчитал силы.

Мы снова перекусили сладкими ореховыми батончиками, запили их водой и выбрались из своего укрытия.

При свете картина битвы ещё более потрясала. Всё выглядело так, как будто сюда сбрасывали авиабомбы. Инко не преувеличивала, когда сказала про несколько разрушенных корпусов завода. Нам пришлось перебираться через настоящие руины.

– Труп! – вдруг указал я рукой, на торчащую из-под завала нижнюю часть тела в чёрной форме.

– Их здесь должно быть много, – кивнула Инко, – если только, их не вывезли те, кто выжил.

Мы начали пробираться дальше, и едва заметив первый труп, дальше стали находить их в большом количестве. И все они были в чёрной форме, на что я обратил внимание Инко.

– Да, это плохие парни, – сказала она, – в тебя стрелял такой же.

– О, а вон, смотри, по-другому одетый! – увидел я лежащее на кирпичах тело без ног.

– Да, и впрямь, – сказала Инко, глядя на него, – странно!

– Что странно? – не понял я.

– Странно, что у него нет ног, но нет и крови рядом, – сказала она, – похоже, он умер задолго до того, как попал сюда.

– В смысле? – удивился я, – сюда зачем-то принесли его труп?

– Зачем принесли? – улыбнулась Инко, – он сам пришёл.

– Как пришёл? – я потряс головой, – ты же говоришь, что он уже давно мёртв.

– Есть способы заставить умерших людей ходить, – хитро улыбнувшись, сказала Инко.

– Как меня, например? – потрясённо сказал я, и на спине мгновенно выступил холодный пот.

– Нет, – покачала головой девушка, – ты живой. Абсолютно нормальный и почти здоровый. Такой же, как был… точнее, должен быть даже лучше.

– Почему это? – удивился я.

– Потом узнаешь, когда всё вспомнишь, – сказала Инко.

– Ты постоянно это говоришь, – возмутился я, – когда вспомнишь, когда вспомнишь… а если не вспомню? Что тогда делать?

– Тогда? – усмехнулась Инко, – начинать жизнь заново. Как говорится, с чистого листа.

– Я не хочу с чистого листа! – честно признался я.

– Не хочешь с чистого, начнёшь с грязного, какие проблемы? – усмехнулась Инко, – многие именно так и живут. Пачкают свою жизнь и совершенно не парятся. Или ты беленьким хочешь быть?

– Я не очень понимаю ход твоей мысли, – сказал я задумчиво, – ты меня совсем запутала!

– Да это я так, болтаю, чтобы скучно не было, – отмахнулась Инко, – не переживай. Память должна вернуться. Вопрос только в том, когда именно. Из-за того, что ты сильно пострадал, процесс может занять некоторое время. Это я не понаслышке знаю. Но меня некому было подстраховать, а тебя есть кому.

– За это, конечно, спасибо! – сказал я.

– Чувствуешь запах? – спросила Инко.

– Да, а что это? – спросил я.

– Покойнички начинают портиться. Они, наверное, давно уже начали, но ветерок сдувал этот аромат от нас. А сейчас мы вошли внутрь и уже никуда не денемся, придётся нюхать, – сказала Инко.

– Тогда пойдём отсюда скорее, – сказал я, – какой смысл здесь задерживаться?

– Не знаю, – пожала плечами Инко, – я думала, что, может быть, тебе будет интересно. Вдруг знакомого кого встретишь, и память неожиданно вернётся?

– Среди трупов? – опешил я, – а тут есть мои знакомые?

– Да откуда я знаю… некоторых я, конечно, помню. Если бы увидела, то опознала бы, скорее всего. Но пока что никто не попался на глаза, – сказала Инко, – да не переживай ты так. Ты же их не помнишь даже, так почему тебя их смерть волнует?

– Не знаю… – сказал я, – но ты же говорила, что я с ними связан… а где они сейчас?

– Понятия не имею, – сказала Инко, – если выжили, то наверняка убрались отсюда подальше. Что им тут делать? Единственное из-за чего можно было задержаться, так это только чтобы найти твой труп… но кто знает, может быть, они и пытались!

Я проглотил вставший в горле ком. Внутренняя тревога, которая на меня периодически накатывала, вдруг навалилась с новой силой. Так, что аж сердце начало выпрыгивать из груди. Инко заметила моё состояние.

– Тебе нехорошо? – участливо спросила она.

– Да, есть немного, – сказал я, вытирая выступивший на лбу пот, – пойдём дальше.

Чем дальше мы пробирались через эти руины, тем больше следов боя я видел. Сначала всё это казалось просто грудой обломков, потом мы стали замечать трупы, и вот теперь, уже внимательно всё разглядев, я стал замечать и стреляные гильзы, и множественные следы от пуль на уцелевших кусках стен, и места, пережившие сильный огонь. Таких вообще было очень много, как будто здесь стреляли из огнемётов или чего-то подобного. Сажи и гари на камнях было предостаточно.

А ещё кровь! Её я научился замечать в последнюю очередь, потому что во всей это разрухе кровавые пятна были совсем не очевидны. Но увидев парочку, я понял как они выглядят, и стал замечать их повсюду.

В самом конце лежала особенно большая гора обломков, видимо, здесь сложилось высокое здание. Но что в ней было интересно, её сверху, как снежная шапка, венчала гора металлолома. Это выглядело очень странно. Много крупного железного хлама каким-то образом оказалась на груде кирпича и бетона. Неужели кто-то специально его туда стаскивал? Но зачем? Какая цель была у этой деятельности? И было понятно, что этот металлолом появился там уже после обрушения здания. А если здесь всё рушилось всего пару-тройку дней назад… в общем, странно и непонятно.

Инко тоже заинтересовалась этой горой железа, хотя я ничего и не говорил про неё вслух. Она даже захотела подойти и рассмотреть её поближе. Мы вскарабкались по обломкам стен и добрались до неё за несколько минут.

Это был именно металлолом. Куча совершенно разных, непохожих друг на друга предметов, которые связывало только одно, все они были из железа. Искорёженные останки автомобилей, гнутые чуть ли не спиралью трубы, швеллера, пруты… в общем, всё, что можно было только придумать, было собрано здесь.

– Интересно, кто и зачем мог натаскать сюда всё это? – спросил я.

– Плохо, что это осталось здесь лежать, – задумчиво сказала Инко.

– Почему? – удивился я.

Но она не удостоила меня ответом, а зашагала вниз с этой горы. Настроение у неё вдруг резко испортилось, это было видно даже невооружённым взглядом.

Я вздохнул и снова поспешил за ней, чтобы не отстать. Надо сказать, мне это уже порядочком надоело. И то, что она мне толком ничего не рассказывает, и то, что ведёт себя вот так иногда импульсивно и непредсказуемо… я болтался у неё на хвосте и раздражался от этого всё больше и больше. Но пока что терпел… интересно, надолго ли меня хватит?

– Жди меня здесь, – сказала мне Инко, когда я догнал её внизу.

– А ты куда? – встревожился я.

– Я буду рядом, просто пробегусь по окрестностям. Хочу оглядеться получше, – сказала она, и, не дожидаясь моего одобрения, тут же стремительно побежала по развалинам, прыгая с одного большого обломка на другой.

Двигалась она очень быстро и очень точно. Это было за границами человеческих возможностей! Наверняка какие-нибудь уникальные способности.

Судя по её поведению, Инко была уже абсолютно уверена, что здесь никого кроме нас нет. Мы уже давно почти не прятались, опасаясь, что нас кто-то может заметить и убить.

В общем, меня это не тревожило. Место в самом деле выглядело покинутым. Кому придёт в голову сюда возвращаться, когда здесь как раз входит в активную фазу процесс разложения? Что бы здесь ни происходило, какие бы силы ни схлестнулись, после того как всё закончилось, отсюда давно ушли все, забрав всё, что было нужно. Если какие-то тела остались, то значит их просто не захотели забирать. До этих бедолаг просто никому нет дела.

Впрочем, как и мне. Поскольку я ничего о происходящем здесь не знал, кроме того, что меня тут рядышком тоже пристрелили, то и переживать не о чем.

Инко стремительно перемещалась по руинам, мелькая то тут, то там. Я понял, что желание обследовать место битвы у неё возникло после того, как мы осмотрели гору металлолома. Это было странно, но, возможно, только потому, что я не знал в чём дело. Знал бы, воспринимал бы это само собой разумеющимся. Поэтому я решил не переживать, а просто дождаться, когда она закончит.

Она лазила по руинам почти полчаса. Вернулась задумчивая и молчаливая. Махнула мне рукой, чтобы я следовал за ней, но так не проронила ни звука.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил я.

– О чём? – удивлённо повернулась она.

Хотелось сказать: «Обо всём!», но я сдержался.

– О том, что ты увидела в этих развалинах, – сказал я.

– Это я могу сказать, – ответила она, – дело в том, что я ничего не увидела. Видишь, всё просто! И теперь даже не знаю, хороший это знак или плохой. В общем, всё сложно!

Она замолчала, и мы шли ещё некоторое время в тишине.

– Куда мы идём? – спросил я, не выдержав продолжительного молчания.

– Туда, куда и собирались, – ответила она, – в Перово.

– Хорошо, – кивнул я.

Сразу за промкой начинались железнодорожные пути, они были отделены длинным бетонным забором, многие плиты в котором уже повалились и лежали теперь рядом на земле.

Путей было много. То ли рядом был какой-то вокзал, то ли узловая станция… а может быть просто депо метрополитена? Я не знал точно, но «железка» здесь была очень широкой и за время, прошедшее после магопокалипсиса, когда за ней перестали ухаживать, обильно заросла в этом месте кустарником и невысокими деревцами.

Дойдя до середины путей, Инко вдруг остановилась.

– Пойдём дальше по железке, – сказала она, – так будет проще, чем плутать по районам и искать, где обойти развязки. Она идёт в нужном направлении, и часть пути мы можем проделать по ней.

– А мы здесь не слишком заметны? – спросил я, – не лучше ли держаться какой-нибудь более закрытой территории.

– Сейчас всё тихо, к тому же раннее утро. Нам недалеко идти. Через некоторое время свернём, не боись! – сказала Инко.

– Да я и не боюсь, – пожал я плечами, – просто высказываю свои соображения.

– А, это молодец! – кивнула Инко, – это высказывай!

И я почувствовал в её голосе лёгкую иронию, но не стал обращать на это внимание.

Минут через десять на путях стали появляться вагоны, а иногда и целые составы. Некоторые стояли аккуратно, как будто только что приехали, и только ржавые рельсы под ними выдавали то, что это не так.

Но некоторые были просто повалены набок. Мы как раз обходили такой лежащий вагон с высыпавшейся из него горой щебня, когда натолкнулись на них.

За вагоном были кусты… невысокие и почти прозрачные. Так что было очень странно, как целых три этих существа смоли там спрятаться. Они неожиданно выросли над кустарником, преграждая нам путь.

– Мальчики? – сказала Инко, – можно мы пройдём?

«Мальчики» не ответили, а дружно сделали в нашу сторону два шага.

– Ладно, – вздохнула Инко, – не хотите по-хорошему, будет по плохому.

Как будто прямо из рук у неё выросли два голубых плазменных меча, переливающихся голубой энергией. И надо сказать, девушка была совершенно спокойна, хотя эти трое были, можно сказать, великанами. Притом голыми! Три здоровых голых мужика!

Надо сказать, что появление мечей произвело на них впечатление. Но не такое, как можно было бы ожидать. Они не испугались, а как будто впали в транс, уставившись на голубую струящуюся энергию.

Потом один из них с трудом оторвал взгляд от плазмы и перевёл его на меня. Вслед за этим, он ткнул в мою сторону пальцем, потом указал куда-то вдоль железнодорожных путей и проговорил: