Асфера – Перепутье миров

– А что делать с крыльями? Вдруг она решит улететь? – спросил одноглазый. – Может подрезать.

– Нет, просто сломайте, – отмахнувшись, выпалил инквизитор.

Спустя пару минут несколько карающих отрядов инквизиции объединились в огромную процессию. Служителей Агатки большим отрядом отправилась дальше на север в направлении своего храма. А за ними привязанными плелись пойманные инквизиторами тёмные, среди которых шла, опустив голову, со связанными руками, обнажённая девушка с длинными серебряными волосами. Её заплаканные глаза цветом горной лаванды потеряли свой алый цвет, став такими тусклыми, как никогда до этого. Крылья девушки бессильно свисали, словно кожаная тряпка. За этой процессией на большом расстоянии наблюдал оборотень. Проводив процессию взглядом, он отправился к месту сбора.

– Вот значит, в какой она безопасности, мальчишка. – Пётр решил, что юноша просто подставил девушку, чтобы отвести от себя подозрения. Оборотень подозревал что скорей всего юноша и был тем демоном из-за которого произошёл весь этот переполох. – Что же в следующий раз ты так просто от меня не уйдёшь, я обещаю.

А в это время во тьме конюшни возле окровавленной формы Тисы пылали расплавленным золотом глаза с тонкими вертикальными зрачками.

– Тиса… прости это моя вина. – юноша чувствовал, как ненависть внутри него закипает, а сердце сжимается от боли. – Агатка! Скоро твоё солнце зайдёт навеки и для тебя!

Тихон поднял форму и почувствовал, как что-то перекатилось в кармане. Догадавшись, что храмовники побрезговали содержимым карманов демона, и сфера осталась нетронутой. Тихон сложил вещи в мешок, стараясь не касаться сферы, дабы не вызвать срабатывание исполнения контракта. После чего быстро направился к выходу. Теперь времени у него совсем не оставалось. Отбить пленницу у целого отряда он не мог. Впрочем, как и прокрасться незаметно, чтобы выкрасть девушку, он не мог, уж больно чувствительны были паладины к демоническому народу.

***

Пётр, вернувшись к Сильфейну и принцессе Мелисе, сразу рассказал о происшествии с суккубом, о схватке с юношей оборотень умолчал. Мелиса, не теряя ни минуты, схватила дорожную сумку и направилась на главную улицу, чтобы выйти на торговый путь, который пролегал через все храмы Бога Агатки в этой области.

– Да куда же ты понеслась? – запыхавшимся голосом укорял Мелису оборотень. – Быть может у тебя в твоей милой головке и созрел какой-то план, но сомневаюсь, что он достаточно хороший.

– Дядя Пётр, – не поворачивая к оборотню головы, запротестовала принцесса, – я уверена, что… вернее я знаю, что нужно делать. Главное добраться до их храма и как можно скорее. И вы мне в этом поможете.

– Я не знаю, чем мы можем тебе помочь, – развёл руками друид. – Но, так или иначе, без Тисы ты все равно никуда не пойдёшь. А мне, ну тобиш нам, всем нужно попасть в святилище единорогов. Я обещал вашему отцу, что буду беречь вас.

– Ну, вот и берегите меня, – принцесса повернулась и уставилась на оборотня, – дядь Пётр, отведите нас на караванный путь самой короткой дорогой.

– Я, конечно же отведу тебя туда, но может, объяснишь свой план для начала. Служители Агатки не особо жалуют таких как я и Тиса.

– Да не переживайте. Мой отец оказывает очень сильное влияние на них. Поэтому если я представлюсь, как подобает, то я смогу договориться о её освобождении.

– Девочка, я бы не стал на это так рассчитывать, – покачал головой оборотень, – сейчас она в руках одного из самых отъявленных фанатиков.

– Поэтому мы должны попасть в главный храм Агатки как можно скорее, – уверенно заявила юная принцесса. – Я хорошо знакома с их патриархом и смогу попросить у него письменный приказ с печатью для освобождения Тисы. С ним ни один служитель Агатки, кем бы он ни был, не сможет поспорить.

– Других более разумных идей я не вижу. – со вздохом печали сказал Сильфейн. – Поэтому не будем задерживаться. Блохастый показывай дорогу, нужно торопиться.

– Сам знаю. Принцесса как выйдем из деревни, возьмите левее, за тем холмом пойдём прямо и так выйдем на дорогу, срезав приличный угол.

– А мы что пойдём пешком? – удивилась Мелиса.

– Ну, лошадей что можно было купить в этом захолустье забрали те же кто увёл Тису. А те лошади, что остались тут, нам не подойдут. – покачал головой Пётр. – На всю деревню всего пара рабочих лошадей, а те, что оставили богослужители нужно ещё неделю лечить и выхаживать.

Мелиса тяжело вздохнула, но энтузиазма не потеряла. Оборотень заверил девушку, что с его помощью они даже на своих двоих смогут попасть в главный храм к приходу Тисы, а может, и раньше. Спустя час группа вышла на дорогу и отправилась в сторону Азгатских гор, где находился центральный храм Бога Агатки. Друзья держали довольно быстрый темп бега, насколько позволяла выносливость принцессы. Но как бы желание спасти подругу не поддерживало её, силы все же имели свой предел. Спустя пять часов все таким же неутомимым остался лишь оборотень, бег даже слегка поднял ему настроение. Старый эльф уже полчаса как сбил темп дыхания и теперь еле поспевал за оборотнем. Когда сумерки опустились на землю, принцесса, несмотря на просьбы спутников остановиться, продолжала свой путь, пока тьма не сгустилась настолько, что девушка не видела ничего дальше своего носа. Сильфейн нашёл медвежью берлогу на окраине леса, недалеко от дороги. После долгих уговоров ему все же удалось уговорить медведицу впустить путников на ночь. Сон и усталость свалили старого эльфа, оборотень ещё некоторое время устраивался на боку медведицы, на что та никак не отреагировала. Волнение долго не давало Мелисе уснуть, когда разгорячённые дорогой мышцы стали остывать и успокаиваться, девушка разом ощутила сильнейшую усталость и провалилась в беспамятный сон.

На утро её разбудил оборотень, солнце только-только взошло, на траве ещё поблёскивала роса. Друид собирал её горстями и промывал слипающиеся ото сна веки. Девушка попыталась встать, но неожиданная боль в мышцах не дала ей сделать и пары шагов. Глядя на украсившую личико девушки гримасу, оборотень тяжело вздохнул.

– Сиф. Все, мы добегались, – оборотень окинул юную принцессу рассерженным взглядом, при этом почёсывая все ещё спящую медведицу. – Нет, ну я так и знал, что все этим кончится. Она же раньше не бегала больше чем от кровати до зеркала.

– Со мной все в порядке! – уверенно заявила Мелиса. – Я просто неудобно легла и мышцы затекли. Сейчас все пройдёт, и я снова смогу бежать. – стала заверять товарищей девушка.

– Не рассказывай сказки, ты даже к вечеру толком ходить не сможешь не то что бегать. – Пётр вышел из берлоги и направился к Сильфейну.

Мужчины долгое время что-то обсуждали, наконец оборотень вернулся с хмурым лицом. Подхватив девушку на руки, он вынес её из берлоги. В нос девушки ударил свежий утренний воздух. Эльф, покопавшись во внутренних карманах своего плаща, вновь нырнул в берлогу.

– Дядя Пётр, я правда смогу идти! Вот увидите, вы только зря волнуетесь.

– Ага, пойдёт, как же. А потом ещё и побежишь. И побежишь ведь, – тяжело вздохнув, оборотень посмотрел на девушку, – через боль, но все равно ведь побежишь и виду не подашь. А потом свалишься и даже стоять не сможешь дня три. И что тогда нам прикажешь с тобой делать?

– Дядя Пётр, но как же Тиса. У нас и так мало времени они уже завтра к полудню будут на месте.

– Да знаю я. – нахмурился Пётр. – Придумаем, что ни будь, что нам ещё остаётся.

– Может у профессора Сильфейна найдётся, что-то из трав для зелья на восстановление выносливости? С надеждой спросила Мелиса.

– Я уже спрашивал его об этом. Покачал головой оборотень. – Нет ни у него, ни поблизости нужной травы. – из берлоги раздался медвежий рёв и спустя мгновение оттуда показался старый друид с медведицей. – Ну, вот карета подана. Улыбнулся Петруха.

– Какая карета? – непонимающе уставилась на него девушка.

– Для вас юная принцесса Мелиса, для вас! – самодовольно заявил эльф, похлопывая по округлому меховому боку. – Медведица согласилась отвезти вас до начала владений храма. К тому времени, мази, которые я вам дам, должны будут восстановить ваши ножки, – эльф просто излучал самоуверенность и гордость.

– Смотри не лопни от гордости жаба бородатая, – фыркнул оборотень, усаживая девушку на медведя.

Мелиса не могла сдержать слез. Уже в который раз её спутники находят выход из казалось бы, патовой ситуации, не давая её надежде угаснуть. Вскоре верхом на медведице, измазанная жгучими мазями она вместе с друзьями, направлялась дальше, пытаясь опередить колонну служителей Агатки.

Медведица оказалась довольно спокойной, и тем самым Мелиса не ощущала никаких трудностей. Если не считать пары малинников, из которых даже Сильфейну долго не удавалось вытянуть косолапую. Дорога пролегала довольно спокойно, солнце стало припекать разгорячённые бегом тела, пот струился со всех обильными ручьями. Хуже всех от жары приходилось медведице, она взмокла, язык вывалился и шлёпал её по пухлым щекам. Шерсть слиплась, становясь похожей на иголки. Друиду и Петру приходилось бежать рядом с медведем: во-первых, это не давало ей свернуть в манящие кусты, во-вторых, им не приходилось дышать пылью, поднимаемой зверем. Когда жара стала не выносимой, а медведь взмок, как пропитанная губка, было решено сделать привал в небольшой роще. Медведя отпустили поваляться в тени близ лежащих кустов, а сами путники на скорую руку стали организовывать себе обед. Оборотень рылся в сумках, доставая куски вяленного мяса, хлеб и бурдюк с водой. Друид занялся костром, собрал сухие ветви и, воздав благодарственную молитву, разжёг костёр. Мелиса прогуливалась по роще, разминая онемевшие мышцы, эльфийские мази быстро восстанавливали её ноги, и те уже не подгибались при каждом шаге. Хотя о том, чтобы бегать, речи по-прежнему не шло. Разведя костёр, Сильфейн принялся осматривать ближайшую поляну на предмет полезных трав.

Оборотень, заметив копошащегося в траве друида, обратился к принцессе. – Ну вот пусти козла в огород. Щас этот защитничек природы всю свою не наглядную природу и сожрёт.

Друид, не найдя на поляне ничего подходящего, кроме пары корешков и нескольких грибов, покопавшись в карманах своего плаща, достал небольшой мешочек. Высыпав на ладонь с десяток мелких зёрен, эльф отобрал нужные и посадил в землю на небольшом расстоянии друг от друга. Усевшись поудобнее, старый друид опустил руки в землю и стал подпитывать её своей силой, ускоряя рост посаженных им растений.

– Сиф и где ты здесь собираешься воду найти? – поинтересовался Пётр. – Я же тебя к столу такого не подпущу, пока руки чистые не покажешь. А воду из бурдюка не дам! – заворчал Пётр.

Эльф даже глазом не повёл, он давно уже привык к такому поведению друга. Спустя пару минут перед ним уже красовалось с десяток крупных и аккуратных грибов, а рядом уже вырос небольшой лавровый куст.

Оборотень, увидев лавровое деревце аж сплюнул. – Если ты в лесу нашёл грибы, это эльфы помогли.

– Если ты нашёл лаврушку, поищи ещё, найдёшь Петрушку. – продолжил стишок друид, собирая свои творения.

Через пару минут друзья уже наворачивали за обе щеки мясо с грибами, приправленные заготовленными специями друида. Девушка, доев свою порцию, поинтересовалась.

– А как там медведица, ей ведь тоже нужно перекусить. А у нас мясо ещё осталось?

– Нет, я походный поек этой зверюге не дам, – запротестовал Пётр, – я лучше Сифа скормлю ей. О, вы же травники! Так вот и вырастите ей малинник, пусть косолапая радуется.

– У меня нет малиновых зёрен, да и что ей той малины, что мы с Мелисой вырастим. Да и… – эльф замолк, когда заметил пристальный взгляд оборотня себе за спину. – Петруха куда это ты так уставился?

Оборотень кинулся закидывать вещи в дорожный мешок. – Эй, красавица, надеюсь, что ты уже можешь бегать. Потому что твой транспорт возвращается и возвращается поевший.

– И что в этом плохого? – непонимающе уставилась на него девушка.

Оборотень вытянул руку в направлении леса и, закинув сумки за спину, бросился наутёк, прихватив девушку на плечо вперёд ногами. Мелиса округлёнными глазами смотрела, как к ним приближается медведица, окутанная непонятным облаком. Девушка не могла ничего толком разглядеть, так как Пётр припустил ещё быстрее.

– Да что случилось? – завопила девушка.

– Когда твоя сластёна со всеми теми жужжащими кондитерами нас догонит, ты узнаешь. Вернее, почувствуешь. – на бегу проорал Пётр.

– И где она только нашла пчелиный улей? – удивился Сильфейн. – Да ещё такой большой.

– А ещё друид называется. Тьфу на тебя. Медведь он на то и медведь что бы мёд искать. – скривился оборотень. – Его же так и назвали, потому что он ведает, где мёд.

– Что умный дофига! – возмутился друид.

– Учитель, а вы как друид может утихомирите пчёл! – подсказала Мелиса.

– Ещё одна умница нашлась, – буркнул друид, перескакивая через бревно. – Будешь умничать, попрошу Петруху бросить тебя. Вот и посмотрим, как ты будешь с ними всеми договариваться.

***

Ночь была ясная, а на небе не было ни облачка, луна ярко освещала землю. Виверна летела уже около четырёх часов. Тварь понимала, что её преследователи по-прежнему гонятся за Октавией. Принцесса всё это время извивалась, мешая ей лететь. С земли раздавалось посвистывание и щёлканье кнутов подгоняющих лошадей. Доппельгангер понимал, что ему скоро нужно будет приземлиться, чтобы отдохнуть. Ему нужно было оторваться от преследователей, поэтому он свернул ближе к горам и последние несколько часов летел в направлении горного хребта. Перелететь через него не составляло никакого труда, а вот перебраться на лошадях через гору, пусть и небольшую, было довольно проблематично и занимало уйму времени. А уж если погоня решит обогнуть горный утёс, то у виверны будет ещё около суток в запасе. Единственная проблема – это принцесса. Стоит ей оказаться на земле, как она тут же уничтожит своего похитителя. Оставалось надеяться на то, что девушка обессилена после сражения с некромантом. Примерно через час химера достигла горного хребта, крылья уже с трудом удерживали двойной вес. Отголоски погони утихли уже через пятнадцать минут. Выбрав наиболее удобную траекторию полёта, виверна стала набирать высоту для преодоления хребта. Принцесса в полуобморочном состоянии, голодная, замёрзшая в одной сорочке, видела, как под ней проносятся каменные пики. Она потеряла счёт времени, её трясло от холодного ветра, девушка уже не чувствовала ног. Всё чаще и чаще она ловила себя на мысли, что периодически просто отключается, теряя сознание. Спать было нельзя, она понимала, что она, скорей всего, уже не проснётся от этого сна.

– Вот согрейся! – раздался скрипучий голос химеры.

Девушка поняла, что находится в свободном падении. Ничто её больше не удерживало. Но ей было все равно, сил не было даже испугаться. И вот он, удар, девушку словно бросили в котёл с кипятком. Густая обжигающая жижа захлестнула её замёрзшее тело с головой. Октавия тут же пришла в себя. Она барахталась, пытаясь выбраться или хотя бы ухватиться за что-нибудь. Наконец ей это удалось, практически вслепую она ухватилась за пучок острой травы и из последних сил вытянула себя на поверхность. Когда Октавия немного пришла в себя, она поняла, что находится в болоте. Почти по самую шею затянутая в трясину и ухватившаяся за осоку. То, что ей показалось кипятком для её закоченевшего тела, было просто тёплой болотной водой. В лунном свете и мерцании множества светлячков рядом с ней на корягу опустилась виверна.

– Что выкарабкалась? Хорошо можешь погреться, попить, и поймать себе перу лягушек. Остановок на перекус больше не будет, – виверна разразилась шипящим смехом.

Октавия попыталась воспользоваться своими способностями, но её сил не хватало даже на своё спасение из болота. Собравшись, она сконцентрировалась хотя бы на том, чтобы вытолкнуть себя из трясины. Но и это ей не удавалось, трясина никак не хотела её отпускать. Девушка застонала от бессилия, и монстр вновь разразился скрипучим смехом. Октавия решила, что больше не потерпит издевательств, она не даст похитителям насладиться её мучениями и уж точно не даст принести себя в жертву на алтаре. «Чем трясина хуже алтаря?» – подумала девушка. Её пальцы не успели разжаться, как тварь вновь рассмеялась.

– Думаешь покончить с собой? Не совсем разумно, у меня есть множество форм, в которых мне не составит труда вытянуть тебя оттуда. И да, о том, что все части твоего тела должны быть при тебе, мне не говорили, – виверна разинула усеянную клыками пасть и угрожающе зашипела.

Тени за крылатым ящером сгустились. Нечто большое бесшумно подкралось к монстру и заслонило лунный свет. Послышался оглушительный шлепок, и виверна отлетела в болото. Позади неё стояла огромная фигура человекоподобного существа. Когда Октавия сильней прижалась к кочке, она разглядела существо, напавшее на столь опасного хищника, как виверна.

Недалеко от неё стоял настоящий исполин для своей расы нагов. Чешуйки, покрывавшие его тело, переливались в лунном сиянии и были размером с ордена на мундирах ветеранов. Брюхо нага, переходившее от змеиного хвоста к могучей человекоподобной груди, больше походило на медный панцирь рыцарского доспеха. Крупный торс гуманоида был великолепно накачан, словно его лепил мастер для воинского зала. Огромные бугры мышц в лёгком ночном сиянии завораживали. На округлых плечах с толстой и короткой шеей сидела огромная змеиная голова. Нижняя челюсть гораздо больше верхней, от чего выступала вперёд. Надбровные дуги, словно козырьки на шлеме, закрывали крупные глаза. Большие ноздри выпускали горячий воздух в прохладу ночи, от чего он казался огнедышащим драконом, собирающимся дыхнуть пламенем. Две пары, как у сома, усов свисали с его головы. Наг развёл в сторону руки и растопырил пальцы с перепонками. Как и торс, руки нага были накачаны, как у циркового силача, гнущего лошадиные подковы. Гуманоид раскрыл пасть, обнажая три ряда острых, как у акулы, зубов. Наг начал шипеть. Гребень, идущий от макушки до хвоста, поднялся и завибрировал. Стоя в такой позе, наг стал казаться ещё крупнее.

Виверна поднялась из болота и, не отреагировав на угрозу нага, взмахнула крыльями, чтобы оторваться от болота. Взлетев, монстр попытался достать обидчика острым ядовитым шипом на кончике хвоста, но наг двигался в болоте с необычайной лёгкостью. Гуманоид понял, что его устрашение не сработало, он поймал монстра за хвост, когда тот в очередной раз пытался всадить в него ядовитый шип. Мощным рывком исполин обрушил монстра с небес на землю. От мощного рывка тварь упала в болото, подняв фонтан брызг. Наг в мгновение ока очутился рядом с монстром и, не отпуская хвост, поймал оба крыла виверны. Сведя их вместе, гуманоид словно иголкой в два стежка соединил крылья твари её же хвостом. Не отпуская хвост, освободившейся рукой он ухватил монстра за горло у основания черепа, полностью обездвижив врага. Октавия видела полное спокойствие нага, держащего опасного хищника. Она слышала, что так в древности охотники ловили и перевозили виверн. Осознав всю безысходность своего положения, доппельгангер решает сменить облик. Тело монстра стало быстро меняться. Надбровные дуги нага поднялись вверх, когда на его глазах крылья виверны вросли в её тело, а шея сильно удлинилась, удалив от него змеиную голову. Змея подняла голову на уровень роста нага и, раскрыв пасть с огромными ядовитыми клыками, собиралась броситься на противника. Но, казалось, растерянный наг ничуть не волновался о смертельной опасности, нависшей над ним. Он одним резким движением руки с зажатым хвостом взмахнул огромной змеёй, словно кнутом. Из-за этого голова змеи, словно кончик кнута, дёрнулась, а пасть захлопнулась так быстро и сильно, что издала громкий хлопок. От такого хлопка перед глазами доппельгангера всё поплыло, а наг, быстро приблизившись, снова ухватил его у основания головы стальной хваткой. Наг отпустил хвост и освободившейся рукой стал раздавать змее смачные пощёчины. Стоило змее приоткрыть пасть, как сильный удар чуть не выворачивал ей челюсть. Тогда монстр вновь решил сменить форму и принял облик гориллаподобного существа. Мускулистое тело, покрытое чёрной шерстью, не уступало размерам нага. А самое главное для монстра – у этого существа практически не было шеи, его нижняя челюсть росла прямо из груди, являлась одним целым с верхней парой рёбер. Тварь огромными ручищами стала бить нага в голову. На этот раз наг совсем не удивился видоизменениям своего противника. Он перехватил руки монстра, от чего они стали похожи на борцов на ринге, пытающихся уложить друг друга на лопатки. Неожиданно наг стал бить своей огромной головой, словно молотом, по морде мохнатого чудища, от чего тот стал всё больше погружаться в болото. Испугавшись, что если так пойдёт и дальше, его просто утопят, доппельгангер вновь стал менять форму. На этот раз он превратился в крупную огнедышащую саламандру. Рептилия вырвалась из захвата и, набрав в грудь воздуха, открыл клапаны желёз с горючими жидкостями, собираясь выдохнуть пламя прямо в лицо нагу. Но стоило ему приоткрыть пасть, как наг вцепился в него железной хваткой, зажав пасть саламандры подмышкой. Челюсти ящера плотно сомкнулись. Он чувствовал, как в его горле вскипает жидкость, но выдохнуть её у него не получалось. Огонь вспыхнул в глотке саламандры. Её глаза, закрытые защитными перепонками, выпучились от жуткой боли. Когда ящеру удалось перекрыть железы и погасить огонь в своей пасти, наг тут же сменил захват. Обхватив его голову одной рукой, придушив снизу, другой заткнул ноздри саламандры двумя пальцами и сжал челюсти. Саламандра пришла в настоящий ужас, когда поняла, что не может дышать! Откуда какому-то нагу знать, как сражаться и охотиться на самых опасных существ Асферы. Монстр принял отчаянную попытку и сменил облик саламандры на облик тигра. Став меньших размеров, он легко высвободился из захвата. Плюхнувшись в болото, тигр попытался отскочить, набрав безопасную дистанцию. Однако чешуйчатый гигант, со скоростью броска кобры скользя по влажной почве, обогнул противника, оказавшись в мгновение ока у него за спиной. Хлёсткий удар мощного хвоста опрокинул тигра. Житель глубин ухватил опрокинутого тигра за хвост. Кошачий взревел от жуткого ощущения и, не придумав ничего лучше, превратился в такого же нага. Теперь наг держал в руках хвост своего соплеменника. Однако в его глазах вспыхнула настоящая ненависть. Гуманоид кинулся на собрата с невиданной до этого яростью. Двумя мощными ударами в челюсть наг оглушил собрата. После чего, ухватив за подбородок и плечо, высоко задрал голову противника, открывая слабозащищённое горло. Вцепившись в его глотку зубами, наг стал вырывать новые и новые куски плоти. Как только сердце в теле доппельгангера перестало биться, его тело приняло свой истинный облик.

Октавия, разинув рот, смотрела на развернувшуюся картину, она по-прежнему висела, уцепившись за куст. Исполин, залитый кровью, что после смерти доппельгангера из алой стала нежно-голубого цвета, направился к девушке. Когда наг навис над Октавией, от вида которого у девушки перехватило дыхание, гуманоид аккуратным движением вытянул девушку из трясины и усадил на корягу.

– Ууу. Укх-х. – выдал не понятные звуки гуманоид.

Девушка не нашла, что ответить, её всю трясло. Не дождавшись ответа, Наг не спеша и всё так же аккуратно взял Октавию на руки. Она казалась младенцем в его руках, когда девушка прижалась к груди нага, она почувствовала тепло его разгорячённого тела. Так не свойственного хладнокровным. Почувствовав себя в безопасности, она сжалась в комок, прижимаясь к груди исполина. Девушка расслабилась, сердце стало биться ровнее, озябшее тело стало согреваться. Наг наклонил голову и осмотрел девушку.

–Уум усс, уум усс. – вновь обратился к ней исполин, но глаза девушки стали закрываться, и она погрузилась в глубокий сон.

Глава 6

Штурм

Тихон, найдя укромное место, где его не побеспокоят, начертил на земле пентаграмму диаметром почти в полтора метра с десятком демонических рун. Времени на неё ушло много, так как при её начертании линии не должны были разрываться, и каждый элемент должен был быть соединён с другим. Закончив, юноша удостоверился, что всё нарисовал правильно, и только после этого уселся в её центре. Достав кинжалы, Тихон зажал их лезвия в кулаках, чтобы пустить себе кровь, а его регенерация не могла затянуть рану. Так Тихон сидел несколько минут, пока пентаграмма не заполнилась кровью полностью. Он мог бы использовать кровь животного, но тогда мощность обряда была бы куда слабее, это знал каждый, кто хоть немного разбирался в магии крови. Убрав кинжалы, Тихон нанёс немного крови на свои веки, после чего начал погружать себя в транс. Как только прохладный влажный воздух сменился на обжигающе сухой, Тихон открыл глаза. Он сидел в той же позе, но уже на небольшой каменной площадке. Справа от него был обрыв, уходящий далеко вниз, на дне которого полыхали всполохи магмы. А с другой стороны шло поле, заросшее пожухлой травой, за которым раскидывался густой лес. Тьма сгущалась уже за третьим рядом черных стволов с пепельными прожилками. Скрюченные стволы и ветки огромных деревьев создавали жуткую картину. Листья отсутствовали, вместо них с ветвей свисали серо-зелёные лохмотья мха. Из тьмы леса постоянно наблюдали пылающие злобой глаза. Вдалеке за лесом виднелась отвесная гора, ровная, словно стена, уходившая вдаль, насколько хватало остроты зрения. Тихон знал, что эта гора образует кольцо, отделяющее шестой круг ада.