Ты сможешь

Клув негромко, но властно постучал ножом о хрустальный бокал. В зале воцарилась тишина, даже Асура замерла с полным ртом. Отец семейства поднялся с своего места во главе стола.

– Моя семья, – начал он, поднимая бокал с золотистой жидкостью. – Сегодня мы решаем судьбу нашего старшего сына. Велс вырос. Мы с матерью, конечно, не ожидали такого… стремительного развития событий. Но что сделано, то сделано. Я верю, мы сможем принять нового человека в нашу семью. Ведь она уже одарила нашего сына великими дарами, – он перевел взгляд с Велса на меня, и в его глазах читалось недоумение, смешанное с уважением. – Надеюсь, с такими дарами ты сможешь дослужиться до вершин в Бурнаторе. За новую семью!

Он осушил бокал и сел. Все присутствующие последовали его примеру. Я же не двигалась с места, с ужасом глядя на свой полный бокал. «Что это? Вино? От вина меня сразу развозит. А если это что-то крепче?» Асура, заметив мое замешательство, налила мне из графина густой ягодный морс и положила на тарелку кусок румяного, дымящегося мяса, от которого исходил умопомрачительный аромат.

– Попробуй, это одно из коронных блюд Лаурель! – прошептала она.

Я робко кивнула и отрезала маленький кусочек. На вкус оно напоминало нежнейшую дичь, фаршированную грибами и травами, с легким привкусом можжевельника и прованских трав. Я старалась есть максимально незаметно, надеясь, что про меня забудут.

Напрасные надежды. Поднялась Сезана. Ее взгляд буквально пригвоздил меня к месту.

– Сын, я прошу тебя прямо здесь и сейчас рассказать нам всю правду. Мы все – твоя семья, и мы желаем тебе только счастья.

Велс встал, его лицо было серьезным. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо. У меня внутри все сжалось в ледяной ком от страха разоблачения.

– Уважаемые родители, – начал он твердым, четким голосом, – я прошу вашего благословения на наше сочетание в Экояс. Я люблю эту девушку и прошу прощения, что не последовал вашим наставлениям и вашему выбору. Я понимаю, что Мелли – блестящая партия, но мое сердце занято навеки. Я знаю, что Ева никому не обещана, и наша связь подарит вам прекрасных внуков. Вы же сами давно намекали, что мне пора стать самостоятельным. Я выполнил ваше желание.

При словах «внуки» глаза Сезаны блеснули влажностью. Асура тут же наклонилась ко мне и прошептала: «Мама потеряла ребенка при родах много лет назад. Любое упоминание о детях… ее ранит».

Но Велс не закончил.

– Уважаемые родители, я понимаю, что нарушил закон. Это мой проступок. Но я хочу вас заверить: мы с Евой уже решили поехать к моему наставнику и испросить благословения у него. Вы не против?

– Достойный ответ, сын. Благодарю, – кивнул Клув, и в его голосе впервые прозвучало одобрение. – Поднимем же бокалы за благословение и скорейшее сочетание!

Велс, все еще стоя рядом со мной, наклонился и тихо спросил:

– Скоро обряд. Ты готова?

«Что мне оставалось ответить?»

– Конечно, готова, – прошептала я в ответ. «Только бы не упасть в обморок от всего этого».

Он улыбнулся и вернулся на свое место.

И тут раздался голос Сезаны:

– Ева, а что вы скажете в свое оправдание?

К этому вопросу я точно не была готова. «Вот тебе и засада». Пришлось подниматься. Ноги были ватными, а в горле пересохло. «Соврать о любви? Нет, только не это».

– Уважаемые Клув и Сезана, – начала я, и мой голос звучал чуть дрожаще, но четко. – Простите нас за нашу дерзость и поступок, совершенный без вашего благословения. Мне очень приятно познакомиться с вами, и я искренне надеюсь, что мы найдем общий язык. Ваш сын… для меня он – целая вселенная. Я не перестаю удивляться, как в одном человеке могут сочетаться мудрость, сила, вера и такая земная, практичная доброта. Я, наверное, перечислила не все его качества, но каждый день, узнавая его лучше, я понимаю, что два любящих родителя подарили миру не просто хорошего человека, а настоящего лидера. Я верю, он будет достойно нести вашу фамилию и всегда будет защищать честь семьи.

Я закончила и села, чувствуя, как бешено колотится сердце. В зале на секунду воцарилась тишина.

по щекам Сезаны покатились тихие, искренние слезы. Все подняли бокалы, звеня хрусталем, и выпили за мои слова. Воздух в гостиной, наконец, потеплел, напряжение немного спало. Последовало еще несколько тостов. Асура, развалилась на стуле с видом пресыщенной римской патрицианки, мечтательно наблюдала, как Магри с упоением грызет сахарную косточку – дар дружбы от Лаурель. Тибал тихо, но горячо спорил с пожилой дамой, а родители Велса уже вовсю строили планы на наше «сочетание».

И в этот самый момент, словно злой рок, двери гостиной с глухим стуком распахнулись. На пороге, заполняя собой весь проем, стояла грузная, мрачная фигура кузена Тонга. Магри мгновенно бросила кость, шерсть на ее загривке встала дыбом, и из горла вырвался низкий, угрожающий рык. «Удивительно, – мелькнуло у меня в голове, – как безошибочно собаки чувствуют плохих людей».

– Простите за опоздание, неотложные дела службы, – просипел он, и с каждым словом мелкие брызги слюны разлетались вокруг. Никто за столом не поднялся ему навстречу.

– Велс, распорядись, чтобы принесли еще один прибор, – сухо, без эмоций произнес Клув.

– Тонг, как давно мы тебя не видели! – с деланной, холодной любезностью воскликнула Сезана. – Спасибо, что удостоил нас своим вниманием.

Лицо Велса стало каменным. Он молча вышел из гостиной. Мне стало не по себе, по телу пробежали мурашки. Тонг бесцеремонно взял пустой фужер, наполнил его до краев темным, почти черным вином, и залпом выпил. С грохотом плюхнувшись на стул, тот жалобно заскрипел, он откинулся на спинку и, прищурив свои маленькие, заплывшие глазки, уставился на меня взглядом, полным немого обвинения и любопытства.

Возвращение Велса стало глотком воздуха для меня. Тонг, не отводя от меня глаз, выпил второй фужер и громко, на всю комнату заявил:

– Мне кажется, что тут далеко не все чисто. И придет время, я это непременно докажу.

– Тонг, может, хватит? – устало произнес Клув. – Оставь их в покое. Пусть съездят к наставнику Велса, как и положено по закону. Как он скажет, так и поступим.

– Клув, этот старый безумец давно потерял благословение небес! – Тонг повысил голос, и слюна брызгами летела на скатерть. – А я – я знаю законы Наместника Всевышнего лучше кого бы то ни было!

Велс подошел к матери, наклонился и что-то тихо спросил. Та кивнула, и на его лице промелькнула тень разочарования. Мне не нужно было слышать слова – я поняла все без них. Сын спрашивал, кто пригласил этого человека. Ответ был очевиден.

Асура и Тибал, не скрывая отвращения, покинули гостиную. Вслед за ними бесшумно удалилась и пожилая воспитательница. Я сидела, чувствуя себя так, будто оказалась в центре грозового фронта. Наконец Велс сел рядом со мной, его плечо защищающее коснулось моего.

Тут кто-то вспомнил об «обряде». Нам предложили встать и «скрепить узы». Велс крепко обнял меня одной рукой за талию, другой поддерживая под локоть. Я мельком взглянула в его глаза и снова ощутила ту самую волну – теплую, всепоглощающую, сметающую все страхи. Он коснулся моих губ, и это было не просто прикосновение. Его поцелуй был нежным, вопрошающим, полным обещаний и трепетной надежды. Я ответила ему, и мир вокруг перестал существовать. Где-то далеко остались и Тонг, и родители, и весь этот абсурд. Был только он – его вкус, сладкий, как мед, и пьянящий, как спелые ягоды, его руки, держащие меня, и нарастающая, всепоглощающая волна блаженства, поднимающаяся от самых пяток. Я полностью отдалась этому чувству, забыв обо всем на свете.

Когда поцелуй закончился, я буквально не стояла на ногах. Велс легко подхватил меня на руки и на глазах у ошеломленной семьи вынес из гостиной. Мы поднялись по лестнице и остановились в полумраке коридора. Сердце колотилось так, что, казалось, выпрыгнет из груди. Я ждала продолжения, тело горело от желания, но он, сделав невероятное усилие над собой, отстранился.

– Ева, ты чувствовала? – его голос был хриплым от страсти. – Снова дар… Я испугался, что ты упадешь в обморок… Слава Всевышнему, ты в порядке.

Я тяжело дышала, пытаясь унять дрожь в коленях.

– А что… что скажут твои родители? – прошептала я.

– Мне абсолютно все равно! – страстно и твердо произнес он. – Они уже дали свое молчаливое согласие.

Но я все равно нервничала. Мысли путались. Еще вчера я мечтала о возвращении домой, а сегодня моя прежняя жизнь казалась блеклой, черно-белой картинкой из чужого сна. «Кроме Ленки, там меня никто не ждет… Родителей нет…» Я вздохнула, разглядывая его черты. Он стал за это время таким родным, будто мы знали друг друга всегда. «Может, это и правда судьба?»

Он стоял и смотрел на меня таким взглядом, словно в целом мире существовали только мы двое. Он не выдержал, снова наклонился и поцеловал меня, обретая в этом поцелуе ответ на все мои невысказанные вопросы. «Как же это нежно…» – последнее, что успело мелькнуть в сознании, прежде чем я полностью растворилась в нем.

Нас, разумеется, хватились. На поиски отправили Асуру. Она, не дойдя до нас, крикнула с лестницы:

– Вы бы хоть в комнату удалились! Все там перепугались, волнуются, а вы тут устроили представление!

Велс нехотя оторвался от моих губ.

– Асура, будь добра, спустись вниз и скажи, что мы скоро придем, – его голос звучал низко и хрипло от невысказанной страсти.

Она весело рассмеялась, но послушалась. Мне стало неловко. «А что будет ночью?» – пронеслось в голове.

– Боюсь, ночью я тебя разочарую, – прочитав мои мысли, тихо сказал Велс. – Дальше поцелуев… пока не пойдет. Я очень хочу, чтобы наш обряд сочетания был совершен по всем канонам и с благословения. И… я очень хочу услышать от тебя, что ты больше не мечтаешь сбежать от меня.

– Губу раскатал, – попыталась пошутить я, но голос дрогнул. – Придется ждать.

– Я научен ждать, – он улыбнулся, и в его глазах вспыхнули озорные искорки. – Вот уже дождался твоих ответных поцелуев. Спускаясь с лестницы, он внезапно снова подхватил меня на руки и так, на руках, внес в гостиную под одобрительный смех и аплодисменты.

Он видел, что я почти не ела, и теперь всячески старался за мной ухаживать. Он налил мне в бокал игристой, пенистой жидкости и предложил тост. Все поддержали, пришлось выпить. На вкус это было поразительно похоже на шампанское. «Ох, зря он мне это налил…» – с ужасом подумала я, прекрасно зная, как шампанское действует на мою голову и рассудок.

Велс посмотрел на мое испуганное лицо и громко, заразительно рассмеялся. Все снова обратили на нас внимание. Кажется, он еще никогда не выглядел таким… беззаботным.

– Простите, – он с трудом сдержал смех, – я исправлюсь.

– Сын, ты удивляешь меня. Будь же сдержан, – холодно и строго произнесла Сезана. – Сейчас нам нужно обсудить дату обряда сочетания.

– Дорогая моя матушка, – Велс произнес эти слова с такой нежностью, что у Сезаны от удивления даже приоткрылся рот. – Мы все обсудим. Но сначала я должен съездить к моему ментору, Николасу. Я хочу получить его благословение.

– А не поздно ли ты вспомнил о законах Всевышнего, братец? – снова вклинился Тонг, и в его голосе зазвенела ядовитая нотка. – И ты думаешь, какой-то полоумный старик, давно отринутый от дел, имеет право вас благословлять?

Я смотрела на этого человека с отвращением. «Откуда в такой семье взялась такая ядовитая гадина?»

Велс проигнорировал его, обращаясь к отцу:

– Уважаемый представитель закона, – голос Клува прозвучал твердо, – я так понимаю, Сезана пригласила вас для соблюдения формальностей? Так вот, закон еще не нарушен. Они не сочетаны.

– Как не нарушен? – вскричал Тонг. – Он сам сказал, что она его жена!

– Завтра они посетят Экояс и официально объявят о своем намерении пройти обряд сочетания, – непреклонно парировал Клув.

– Посмотрим, посмотрим… – Тонг потирал свои пухлые руки, и на его лице расплылась ехидная, самодовольная улыбка.

Я смотрела на Велса. Я видела, как напряглись его скулы, как пальцы сжались в белые от ярости кулаки. Он резко встал, откинув стул с таким грохотом, что все вздрогнули. Сделав два шага по направлению к Тонгу, он замер, всем телом излучая едва сдерживаемую ярость.

«Велс, нет! Ради нас, не надо! Прошу тебя, не связывайся с ним!» – я мысленно кричала, умоляя его остановиться.

Он услышал меня. Сделав глубокий вдох, он внезапно выпрямился, и его лицо приняло вежливое, ледяное выражение.

– Уважаемый кузен, – его голос прозвучал звеняще–вежливо, – вам, несомненно, пора. Дела служба не ждет. Вы и так задержались здесь слишком надолго.

Тонг замер с костью в руке, его лицо вытянулось от изумления. Он несколько раз попытался встать, но его тучное тело не слушалось. Наконец, с трудом поднявшись, он брезгливо вытер руки о скатерть, плюнул полуобглоданную кость на пол и прошипел:

– Велс, ты горько пожалеешь об этом.

Его неуклюжий, злобный уход был настолько комичным, что Асура не сдержала громкого, звонкого смеха. Под этот звук, словно отпевающий его самомнение, Тонг удалился.

– Ну вот, нажили себе проблем, – с укором бросила Сезана, глядя на дочь.

– Дорогая, – спокойно, но твердо возразил Клув, – тебя никто не просил приглашать этого человека в наш дом. Это была твоя инициатива. Теперь пожинай плоды.

8 глава. Сборы

После ухода кузена тяжелая, гнетущая атмосфера за столом рассеялась, словно туман на утреннем солнце. Воцарилось оживленное, почти праздничное настроение. Сезана неожиданно мягко попросила принести фотоальбом и грациозно пересела на широкий диван.

– Ева, доченька, иди сюда, – она произнесла это так тепло и по-матерински, что у меня ёкнуло сердце. – Я покажу тебе нашу семью.

Велс легко поднялся, подошел ко мне, и я подумала, что он хочет что-то шепнуть на ухо. Но вместо этого он нежно прикоснулся губами к моей шее, отчего я вздрогнула от неожиданности и сладкого озноба. Затем он галантно подал мне руку и проводил до дивана.

Разговоры над пожелтевшими страницами альбома затянулись далеко за полночь. Я слушала бесчисленные истории о детстве Велса, Асуры и Тибалла, смеялась над их проделками, узнала о бабушках и дедушках. Мне доверительно поведали и трагическую историю гибели дочери Лаурель. Такие истории нужно слушать из первых уст, и я мысленно пообещала себе найти время поговорить с поварихой, когда гости разъедутся.

Наконец, Сезана с легким вздохом закрыла тяжелый фолиант. Велс мгновенно подхватил меня на руки, словно перышко, и понес вверх по лестнице, торжественно поблагодарив всех за прекрасный вечер.

– Я бы сама дошла! – слабо возразила я, чувствуя, как горит лицо.

– Не дошла бы, – упрямо покачал головой он. – Твои ноги болят. Туфли, что я привез, тебе малы, а ты молчала и терпела.

– Да стоит ли из-за таких мелочей беспокоиться? Я не привыкла к таким знакам внимания.

– Привыкай, – твердо заявил он, усаживая меня в кресло. – Завтра поедем в Экояс и купим тебе удобную, красивую обувь. Сотню пар, если захочешь.

Аккуратно снимая с моих ног злополучные туфли, он обнажил два огромных, кровавых волдыря. Мне было мучительно больно, но когда ноги наконец освободились, я выдохнула с облегчением. Велс сурово посмотрел на меня, покачал головой, положил свою ладонь на один из волдырей и закрыл глаза. Под его рукой стало тепло, потом жарко, больное место начало ныть и печь. Я попыталась одернуть ногу, но он крепко держал мою ступню. Через несколько мгновений жжение сменилось легким, почти приятным зудом. Я смотрела на Велса: с его висков скатывались крупные капли пота.

Наконец он открыл глаза и убрал руку. На месте волдыря осталось лишь небольшое розовое пятнышко, как от давно зажившей ссадины. Я пошевелила пальцами – никакой боли!

– Это просто чудо! – прошептала я в восхищении. Велс тут же проделал то же самое с другой ногой. На этот раз я покорно ждала, предвкушая, как буду благодарить его.

Но едва он закончил, раздался настойчивый стук в дверь. Велс вышел, а я принялась раздеваться. Магри только лениво подняла голову со своего матраса. Ноги не болели совершенно. Я еще раз мысленно поблагодарила его за этот удивительный дар.

Когда-то, смотря исторические фильмы, я думала, что платья тех времен невероятно тяжелые. Но это, в котором я проходила уже больше недели, было удивительно легким, словно сшитым из воздуха. Нужно было лишь привыкнуть к фасону. Надев свою старую футболку, я почувствовала себя совсем голой. Забравшись под одеяло, я потушила свет.

Видимо, я заснула мгновенно, не успев даже как следует подумать. Я не слышала, как вернулся Велс, не чувствовала, как он лег рядом.

Утро в его объятиях было райским наслаждением. Его рука лежала у меня на животе, ровное, теплое дыхание касалось моего виска, а всей спиной я чувствовала тепло его тела. Я замерла, боясь пошевелиться и спугнуть этот миг. Неизвестно, сколько времени я пролежала так, пока спина не заныла от неподвижности. Я попыталась выбраться из его объятий, но стоило мне лишь пошевельнуться, как его рука крепче притянула меня к себе, а его губы нашли мои. И получился долгий, но еще сонный, бесконечно нежный поцелуй. Потом был еще один… и еще… Он осыпал мое лицо, шею, плечи поцелуями, не давая опомниться. Во мне проснулось дикое, давно забытое желание. Мозг отключился, уступив власти чувств. Таких ощущений я не испытывала никогда – даже в браке. Взрыв эмоций, калейдоскоп новых ощущений… «Неужели это и есть настоящая любовь?»

Едва эта мысль мелькнула, как новая волна поцелуев накрыла меня с головой, вознося на пик блаженства. От переполнявших меня счастья и нежности я прижалась к его груди, слушая, как бешено стучит его сердце. Его ритм постепенно успокаивался, убаюкивая нас обоих.

Он молчал. Я тоже. Зачем слова, если он читал мои мысли, а я и так понимала, что нравлюсь ему? Возможно, даже больше, чем просто нравлюсь… «Спрашивать не буду».

– О чем? – его голос прозвучал низко и хрипло.

– Ни о чем.

– Продолжения не будет, – он поцеловал меня в лоб. – Мы расскажем Менторосу правду. Не волнуйся. А теперь, моя прелесть, пора вставать. Перестань соблазнять меня, а то я могу не выдержать.

«А я так хочу, чтобы ты не выдержал… Чтобы не смог устоять… Я сегодня вечером лягу спать совсем раздетой…» – медленно, четко проговаривая каждую мысль, я смотрела на него сквозь полуприкрытые ресницы.