Там, где гуляют синие киты

Вечером приедут мама и сестра Зинаида на маленькое семейное застолье. Заславский просил пригнать машину к семи, поставить под окнами и, первым произнося тост, отец подведёт дочь к окну. На, владей! Зося обожает сюрпризы, а уж такие невероятные тем более. Она ждала от отца другой подарок – сотовый телефон; только-только появившись на рынке, они ещё были редкостью. Получит и его, это будет подарок Зинаиды, которая не меньше Сергея любила Зоську.

Он отправился в ванную, пора начинать новый день. Поедет в офис – Баханов, его помощник, обещал узнать всё об этой компании-пирамидке. И ответить на главный вопрос: есть ли шансы у пострадавших вернуть свои деньги? Хотелось бы, чтоб ответ был положительным, но надо готовиться к худшему.

Терзая запеканку на тарелке под укоризненным взглядом Марии, он думал о том, что нужно придумывать варианты защиты. Прежде всего, увести Зосю в безопасное место, с этих беспредельщиков станется протянуть руки к его дочери. У таких ничего святого. Мир сейчас спокойнее, не как десять лет назад, но всё же опасен. Сергей отложил вилку, всё, не до еды. Надо выбрать какую-нибудь глухомань, пока он со всем тут не разберётся. Или нет, напротив, прятаться надо в самом людном месте. Москва вполне себе подойдёт, в залитом огнями огромном городе легко стать невидимкой. Есть там у Заславского надёжный человек, присмотрит за дочерью, не даст пропасть.

А вечером так всё и получилось, как задумывал. По его просьбе с бокалами в руках все подошли к окну, и Сергей приготовился насладиться всеобщим восторгом. Зосиным, конечно, в первую очередь. Та сначала ойкнула, потом взвизгнула, крутнулась на пятке, бросилась к нему на шею. Ради таких счастливых моментов и стоило жить, такие минуты, словно глоток воды в жаркий полдень. А у Зоськи уже и слёзы на глазах. Потащила его на улицу гладить машину, потом, усевшись в кресло водителя, смеялась и целовала руль.

– Папа, ты такой… Такой…

Сергей сглотнул застрявший в горле ком. Сотни слов сейчас в душе, но не годится ни одно… Он смотрел на её светившееся счастьем лицо, и необычайно приятное чувство удовлетворения разлилось в душе.

– Ну, вот, – наконец произнёс он, – осваивай! Найди себе хорошего инструктора. На права сдашь, прокатишь отца.

Только через полчаса они вернулись к гостям, к вкусным угощениям, к шампанскому и «Киндзмараули» с его шелковистым фруктовым вкусом, к шоколадному торту со свечками, напоминавшими о нежном возрасте именинницы, когда день рождения ещё можно считать праздником. От этой мысли стало грустно, но чтоб не портить вечер, Сергей старательно улыбался и шутил. Зинаида сказала несколько красивых слов и торжественно вручила телефон в коробке, перевязанной бантом. И опять радость, опять счастье в Зоськиных глазах. Балуют они девчонку свою, ох, балуют. Или любовью нельзя избаловать?

А назавтра – серые будни, скучноватые, наполненные рутинными делами. Увы, день не принёс долгожданных хороших новостей, наверное, у Заславского уже исчерпан лимит на них. Хорошие новости – штука редкая. Осталась неделя, нужно что-то предпринимать, но что? Одному Богу известно. Бездействие беспокоило, раздражало. До жути странный факт: Сергей не знал, что делать.

Прошёлся по кабинету, распахнул окно, подставив ветру разгорячённое лицо. Ну же, голова, думай! Ситуация непростая, ситуация непредсказуемая, но он не поддастся панике. Для начала изложит всё на бумаге: кто и почему требует от него сумасшедших денег. Если что-то с ним случится, вот оно, объяснение. В двух экземплярах будет записка – его защита. Одна будет ждать своего часа в сейфе, другую передаст Дорохову при встрече, пусть тот сто раз подумает, прежде чем угрожать предусмотрительному человеку Сергею Альбертовичу Заславскому.

Ну, вот, первый шаг сделан, и уже можно снова уважать себя. Придуман маленький, но хитрый ход. Как в шахматах: он побил чужую пешку, но ему надо добраться до короля. Шахматы так похожи на жизнь. Доберётся, побьёт, Сергей хороший игрок.

Глава 7. Зося

– Останови-ка!

Инструктор согласно кивнул, и автомобиль, словно остановленный на бегу скакун, послушно замер у края дороги. Зося вышла из машины, махнула рукой. Сделал вид, что не заметил? А вот она Сашку сразу вычислила по знакомой размашистой походке. После вечеринки по случаю Зосиного двадцатилетия она Александра видела только раз. Случайно. Столкнулась с ним и Еленой в торговом центре – стоя у витрины, парочка оживлённо что-то обсуждала. Незамеченная, она просто прошла мимо. Но сейчас, не дождётесь, не пройдёт.

– Саша! Мещерский! – её голос едва не утонул в шуме оживлённой улицы.

Но он услышал, оглянулся. Лёгкая тень мелькнула на лице. Интересно, что он помнил о той ночи, поведённой в Зосиной постели? Если и не помнил, но мог предположить, что там было всё. Вот так, и пусть не забывает об этом…

Александр сделал шаг навстречу, остановился рядом.

– Неужели твоя? – кивнул на машину, его взгляд мгновенно загорелся интересом.

– Отец на юбилей подарил. Нравится?

– Ещё бы! Мне б такого отца.

Про Сашкиного отца Зося ничего не знала. Парень жил с тёткой, пожилой ворчливой женщиной, торговавшей на рынке.

– Садись, погоняем. У меня сегодня первое занятие.

Она замерла, ожидая ответа. Согласится – будет ей счастье… Кивнув, Сашка забрался на заднее сиденье, аккуратно захлопнув дверцу. Даже не раздумывал – Зося удовлетворённо улыбнулась. Автомобили – вот, оказывается, тот крючок, на который можно зацепить мужчину. Надо запомнить, в жизни пригодится. Они направились на площадку для вождения, единственный в Светлоградске автодром располагался на окраине города.

Два часа занятий пролетели быстро. Зося оказалась не самой способной ученицей, то слишком быстро опускала печаль сцепления, то путала скорости, включая вторую вместо первой. Её учили в два голоса, Александр, не сдержавшись, тоже вмешивался, помогал, дыша ей в затылок с заднего сиденья.

При расставании, стоя у автомобиля, припаркованного рядом с Зосиным домом, он, помявшись, спросил:

– Тогда, в твой день рождения, я не наделал глупостей?

– Было такое: утром ты слишком быстро сбежал, не попробовав блинчики с мясом. А они были хороши.

– И всё? – в голосе надежда, в голосе желание верить в Зосины слова-обманки.

– Ладно, пока!

Зося не удостоила его ответом. Пусть думает об этом, а значит, и о ней. Пусть! Только почему она его так легко отпускала? Вот, дура!

– Хотя, Саш, постой! Блины ты упустил, но можно попробовать что-то другое. Кажется, Мария говорила о мясе по-царски на обед?

Она взяла его за руку, не слушая возражений, повела за собой. Зосе показалось, или Сашка не очень-то и сопротивлялся? Мясо оказалось отменным, да и сам обед прошёл неплохо, её гость расслабился и много шутил. А потом Зося решила, что надо снова заняться вождением, закрепить навыки, сказала, что знает рядом тихое место, где можно порулить. Оказалось, Александра не надо было уговаривать, и он с удовольствием сел за руль. Ещё и обрадовался, как ребёнок, которому подарили машинку. Саша внимательно следил за дорогой, а она любовалась его профилем, очертаниями губ, разлётом брови. Потом они менялись местами, и Зося почти освоила, как правильно трогаться с места. Она была мила, чем удивила саму себя. А потом наступил вечер, и это значило, что они провели вместе почти целый день.

– Спасибо, Саш! – Зося положила руку на его грудь – простой жест благодарного человека, ничего больше. Кровавый рубин – камень исполнения желаний сверкнул в лучах заходящего солнца. – Может, как-нибудь поможешь освоить развороты?

– Я позвоню.

Он вдруг заспешил, исчез быстро, словно вспомнил о каких-то делах. Про Елену свою прекрасную вспомнил, дурачок? А хоть бы и так: сегодня этой матрёшке от своего кавалера достанется немного внимания. Совсем крохи. А Зося и дальше будет действовать, она уже давно сказала себе: «Дерзай»! Танком пройдётся, если надо, за свою симпатию. А что? На войне, как на войне.

* * *

Головная боль, недомогание и тошнота по утрам… Обняв себя за плечи, Зося в пижаме бродила по комнате. Ничего не хотелось, ни причёсываться, ни одеваться, ни жить. Она была, мягко говоря, не в духе, и повод для этого был значительный: вчера Зося убедилась в том, что день рождения закончился очень печально. Она беременна! Уже нет никаких сомнений! И это шок! Это… Это нет слов, что это такое! И что теперь?! В двадцать лет становиться матерью? Нет уж, дайте ей пожить без забот, вкусить прелесть юности, которая так быстро заканчивается. С другой стороны, похоже, Зося действительно его полюбила, этого придурка, который и не смотрит в её сторону. Видно, она из тех, кто хочет именно того, что никак не даётся в руки, идёт вразрез с желаниями, и это раззадоривало, будоражило… Оказалось, ей очень-очень нужен этот Мещерский. А он… Он так и не позвонил…

Сейчас Зося возьмёт себя в руки и спокойно подумает, как ей разрулить ситуацию. Вопрос номер один: кому рассказать об этом? Саше? Вполне возможно, он будет рад и предложит ей руку и сердце. Он же помнит, что провёл с ней ночь? Но это идеальный вариант, поэтому в него плохо верилось. Вопрос номер два: рассказать ли об этом отцу? Он бы, отругав, всё отлично устроил с… Страшное слово на букву А произносить не хотелось даже мысленно, но, похоже, без этой процедуры не обойтись.

Она села на кровать, пнула кулаком подушку. Вот лоханулась, не предусмотрела, забыла, что от любовных приключений бывают дети? Как, оказывается, была хороша жизнь до этой ужасной ситуации. За что жизнь ей подкинула это, за что?! За то, что вклинилась в переплёт чужих чувств? Ладно, хватит маеты и нытья, надо прямо сегодня посетить врача. Был один процент из ста, что всё это страшный сон.

Но чуда не случилось. Усталый седой врач, провожая Зосю до белых дверей кабинета, просил хорошенько взвесить все «за» и «против». Женщинам с отрицательным резус-фактором не стоило рисковать и прерывать первую беременность, последствия могут быть самые неприятные, вплоть до бездетности. Так говорил он. И хмурился. И качал головой. А у неё именно этот резус! Чёрт, чёрт, чёрт!

Возвращаясь домой, Зося брела по улице. Некрасивой и пыльной. Когда у тебя плохи дела, всё вокруг кажется некрасивым. Хотелось найти безопасное место, забраться туда и сидеть тихо, обхватив себя за колени, спрятаться от всех, пока сами собой не рассосутся её проблемы. И наступит мир в её маленьком мире. Но нет такого места на этой земле…

А вокруг всё шло своим чередом, лето ещё не собиралось уходить, оставляя землю дождям и лёгкой прохладе сентября, и торжествующее солнце ещё долго будет царить на небе. И впереди для кого-то много дней восхитительного отдыха, прежде чем начнётся долгий учебный год. Для кого-то, но не для неё…

– Эй! Постой! Да постой же!

Зося обернулась. Её догоняла Маргарита. А этой-то что надо? Зося остановилась, хмуро разглядывая отцовскую любовницу, её узкое красное платье и новую короткую стрижку. Неприятно в этом признаваться, но Маргарита – эффектная женщина. Из тех, кого любят сильные мира сего. Офигительно красивые, с лучистым взглядом, полным превосходства, с движениями, полными внутреннего достоинства. Из тех, на чьих пальцах не увидишь бедных колец. Такую легко представить рядом с миллионером, который, небрежно облокотившись о капот своего мерседеса, смотрит на неё влюблёнными глазами.

– Не заладились у нас отношения, факт, – подойдя стремительным шагом, Маргарита остановилась почти вплотную. – Но я тебе не враг, Зось. И даже хочу помочь.

Её глаза искали Зосин взгляд, убеждая в правоте своих слов. Зося насмешливо сощурилась. Поверить Маргарите? Нет уж, увольте! И помощь ей не нужна. Но послушать любопытно, что она там придумала, эта змея.

– Я знаю о твоих проблемах. Отец пожаловался, что отравилась дочка-то, слышал он, как ты над раковиной зависала. Мужчины наивны, как дети. Признавайся, залетела?

– С чего вдруг такие выводы? – Зося нахмурилась, обвела собеседницу холодным взглядом. – Просто оливки несвежие попались.

– Да ладно тебе! Я отцу ничего сказала. А тебе, дорогая, – понизив голос, она наклонилась к Зосиному лицу, – надо женить на себе этого чувака, что малыша заделал? Влюблена ведь, видела я фотку в тумбочке. Симпатичный парень.

– Знаешь, я прекрасно обойдусь без твоих комментариев. И советов.

– Да я дело говорю! И помогу! Уехать вам надо вместе. У меня есть превосходный план. Отец всё равно тебя хочет отсюда подальше отправить. Проблемы у него с бизнесом, могут наехать. Не на него, так на тебя.

– Что-о?!

Сердце дрогнуло в груди, застучало где-то в висках. И охнула душа. Не слушая, что говорит её Маргарита, Зося развернулась и помчалась в другую сторону. Туда, где возвышался офис отцовской фирмы, ей надо срочно увидеть отца и всё выяснить. Занятая своими проблемами, Зося и не замечала, что он выглядит озабоченным. А сейчас поняла, да, что-то нехорошее происходило в отцовской жизни. Он сильный, выкрутится. Но пусть знает – дочь рядом. Лучшая поддержка – в трудную минуту держаться вместе. А с вездесущей Маргаритой, которая залезла в её тумбочку, она после разберется. По рукам бы ей надавать. Но потом, всё потом…

Глава 8. Елена

Встреча в тот день, когда, рассказывая про секреты «Зенита», Александр крутил блестящий регулятор выдержки на фотоаппарате, разъяснял про установку диафрагмы, почти соприкасаясь головой с головой Елены, а потом, направив объектив на свою ученицу, неожиданно щёлкал затвором, оказалась судьбоносной – с того дня они стали неразлучной парой. Лена была счастлива, и счастье было таких размеров, что трудно было в него поверить. Ей было так хорошо, что она завидовала сама себе, а мир вокруг был прекрасен и совершенен.

Лето было в самом разгаре, и это было лучшее лето в Ленкиной жизни. Потому что рядом был он, и это всё, что ей когда-либо будет нужно.

Много времени они проводили на диком пляже в таком классном, таком нужном одиночестве. Шли туда с самого утра, следуя за солнцем, держались за руки. Её пальцы тонули в большой Сашкиной ладони, и это было лучшее место на свете. На пляже Елена садилась у самой кромки воды, где песок встречался с морем, и тёплые волны ласкали её загорелые ноги. Пропуская сквозь пальцы жёлтый песок, наблюдая за уплывавшим к горизонту Александром, Лена думала, что жизнь не может быть прекраснее, чем в эти минуты. Кто родился у моря, никогда не разлюбит его, вот и она навечно отдала своё сердце прекрасному Чёрному морю. И классному парню, что уплыл далеко-далеко в открытое море. И запреты ему не запреты. Отчаянный и такой любимый.

Потом они лежали на песке, сцепив раскинутые в стороны руки, и смотрели на небо: ярко-синее, оно бледнело вдали, у горизонта, а вокруг солнца, которое поднималось всё выше и выше, становилось жемчужно-голубым. Потом опять шли плавать, а накупавшись до дрожи, отправлялись наблюдать за крабами, которые выбирались греться на камни и шустро исчезали при их появлении. Или следили взглядами за стайкой бледных мальков, приплывших в тёплую прибрежную воду, за альбатросами, парившими над волнами. Ели золотые абрикосы, виноград и целовались, целовались.... На море всегда есть чем заняться.

Каждый день начинался и заканчивался с него, с любимого, каждый вечер, засыпая, Елена произносила его имя. Но вот настал вечер, когда ей было не заснуть. Она представляла себя, обнажённую, исцелованную, заласканную до сумасшедшей неги, в объятиях Александра. Их первая ночь настоящей близости, она хотела этого и боялась. А такие картинки всё чаще и чаще возникали вечерами перед её затуманенным взором. Неприличные, непристойные… Значит, пришло время взрослой любви. Сев в постели, прижав к себе подушку, Елена пытаясь успокоиться. Но бешено билось сердце, рвалось из груди. И тело в странном напряжении, и будто кто-то сильный завязал в тугой сладострастный узел низ её живота. Ставшее чужим, непослушным, это тело просило ласки, неги, любви, положенных ему природой, требовало нежных мужских рук там, там и там. Елена потрогала напрягшуюся грудь и ощутила внутри себя темную, неподвластную ей силу, которая и пугала, и томила, и звала куда-то, обещая неслыханное наслаждение…

Засыпала лишь под утро тревожным сном, когда солнечные зайчики уже пробрались в комнату сквозь неплотно прикрытые шторы. Когда открывала глаза – первой мыслью было: сегодня они увидятся снова. И прекрасней этой мысли не было ничего на свете.

А лето было в самом разгаре, и это было лучшее лето в её жизни. Уже наступил июль, и она узнала, что все самое необыкновенное случается между июнем и августом. И как здорово, что есть дачи, куда могут уехать твои родители! В тот день Саша остался у неё на ночь. В тот день Лена решила, что не будет недотрогой. Всё, хватит! В коридоре, когда она открыла ему дверь, Александр сразу обнял её, прижал к себе, нежно и бережно, словно драгоценную находку. Моё! Сашка гладил её спину, плечи, шею, быстро, беспорядочно, чувственно. Елена закрыла глаза, наслаждаясь его быстрыми прикосновеньями, но вдруг какое-то озорство проснулось в ней, заставив крепко обнять парня в ответ, обвить руками, как лиана обвивает дерево. И потянуться к нему губами, и замереть, ожидая поцелуя. Тихого, как отзвук рассвета… Хотя зачем ждать? Она поцеловала его сама… И пусть длится вечно этот поцелуй. Какое наслаждение чувствовать его тёплые губы на своих губах, ощущать его язык, проникший в рот, заставивший задохнуться. И мужские руки на её груди, трогают, гладят, нежат… Удивительные, неизведанные ощущения…

– Ты так нравишься мне! – шепнул ей Саша в самое ухо; его волосы щекотали ей лицо.

Неслыханные, ворвавшиеся в сознание слова… Впервые в жизни.... «Ты так нравишься мне…» Мамочки, ей, что, признались в любви? На сердце нежно и сладко, боже ты мой! Лена наслаждалась мгновениями радости, которые принесли ей эти простые и важные слова, пахнувшие ванилью и счастьем. Её любят, и кто? Красивый, умный парень, каких поискать!

Пусть, пусть снова повторит эти волшебные слова! Или о любви много не говорят, любовь убегает от слов о себе? Может и так, Лена совсем мало знала об этом прекрасном чувстве…