скачать книгу бесплатно
Я не отвечаю.
–Чё молчишь? Как выебываться, так ты можешь, как отвечать, ты молчишь.
Отец громко рыгает.
–Ты, сука, мне подножку подставил. -ревёт он, звериными глазами глядя на меня.
–Так ты у нас залупистый? – будто даже радуется этому Молгунов.
–Нет.
–Как нет? – говорит Фаха и резко идёт ко мне.
–Тебе говорили, садись за наши столы, а ты делал вид, что не слышишь.
Он подошел вплотную.
Я съежился, но удара не последовало.
–Полтора!
Сгибаю ноги в полу-приседе.
–Значит, ты утверждаешь, что у тебя всё в порядке с дисциплиной? -спрашивает мл. сержант Г. Киваю.
–Вот, завтра и увидим. Будешь делать всё, что скажем. Если не будет косяков-может быть тебя простим, но учти, тебе придется постараться. Завтра не заставляй нас искать тебя, сразу после завтрака подходи.
–Понял? – добавляет Молгунов, видя моё молчание.
Киваю, тяжело дыша, чувствуя, как наливаются тяжестью ноги, которые и так болели после кача прошлых ночей.
–Тогда иди.
–Стой! – Дедов, шатаясь подходит ко мне. – Стой смирно.
Он подпрыгивает и в воздухе ногой пытается ударить меня в грудь, но лишь смазано попадает в плечо и мешком падает на пол.
Все гогочут, кроме меня, Влада и Отца, что пьяно смотрел куда-то в пустоту.
–Нужно сначала научиться балансом управлять. – снисходительно улыбается лежащему на полу Дедову Фахылов. -А вообще эти прыжки, вертухи-показуха. Удар с места в устойчивой поступи всегда сильнее и опаснее.
Дедов, встаёт, потирая копчик.
–Стой смирно! – орёт он мне. -Ща вертуху попробую!
Он сгибает ноги, будто собирается прыгнуть, делает кривой разворот и бросает по дуге в меня прямую ногу. Теряет равновесие на пол пути и снова падает мне под ноги.
Молгунов, мл. сержант Г, Тыхтамышев гогочут.
Отец мрачно пьяно смотрит на меня, не моргая.
–Вас всех пидарасов ебать надо.-говорит он не понятно кому.
Дедов встает.
–Заебал иди от сюда. – он разворачивает меня и отвешивает поджопник.
Выхожу из сушилки с мыслью, что лучше получить вертуху в голову, чем пинок под хвост.
Захожу в темный кубарь.
В конце, между шконок, узкоглазые кого-то прессуют.
Слышу шлепки, стоны. Залезаю на шконку.
Заходит Влад, будит Точилкина и ведёт его в сушилку.
Я засыпаю, мечтая не проснуться.
23-го нет никаких построений.
Дежурный офицер дрыхнет, ушёл или вообще умер, мы не знаем.
С самого утра в конце кубрика Дедов, Молгунов и Тыхтамышев, сдвинув табуретки, организовывают стол «для своих», полный водки и простейшей закуски.
Перед завтраком Чепчик подходит ко мне.
–N-ов, дай телефон позвонить, а то я свой сдал ротному, чтобы не отжали.
–У меня нет.
–Знаю, что есть. Ну дай, хочу маму услышать, праздник же.
–Хуй с тобой, только никому не отдавай.
Протягиваю ему тяжёлый кнопочный телефон.
После завтрака Чепчик вылавливает меня.
–Слушай, ты извини…
–Что? – я уже примерно понимаю, что случилось.
–Ко мне Алиев подошёл, спалил трубу, спросил чей это телефон. Я, чтобы он отъебался, сказал, что эта мобила старослужащего, он сказал мне позвать этого «старослужащего» в сушилку и забрал трубу. Он ждёт.
Я медленно закрываю глаза, сдерживая порыв уебать Чепчику.
–Блять, удружил. Сука, нахуя я с тобой связался.
–Ну извини.
–Да что мне твоё извини? Мне сейчас надо разгребать твою тупость, а тебе похуй.
Чепчик молчит.
–Идём.
Заходим в сушилку.
Алиев стоит с моим телефоном в руках.
Рядом Джамбеков, Исламов и Мамедов.
–N-ов.-тихо говорит Алиев. – Тут говорят, что ты старослужащий?
Смотрю ещё раз на Чепчика.
–Иди от сюда.-говорю я.
Тот даже рад сбежать и быстро покидает сушилку, хлопнув дверью.
Мне страшно. Вспоминаю, как он избивал Зайцева… Жестко, беспощадно.
Они молча на меня смотрят. Делаю вдох, медленный выдох.
–Слушай, Али. Я ему дал телефон, чтобы он позвонил семье. Я не просил говорить, что эта труба принадлежит старослужащему. Мой косяк лишь в том, что я доверился не тому человеку. В твоей власти избить меня за это или нет, я это понимаю. Потому, решать тебе.
Я смотрю Али в глаза. Я готов, что меня сейчас будут калечить, унижать или требовать выкуп за телефон.
Алиев около минуты смотрит молча на меня. Вдруг, он, ухмыляется и подходит ко мне вплотную, сует мне в руку мобилу.
–Чтобы больше такого не было.-и выходит из сушилки.
Покидаю её и я, чувствуя на себе недовольные взгляды Джамбекова, Исламова и Мамедова.
Весь этаж наполняется хаосом и ужасом.
Шагая по коридору, отовсюду слышны крики, звуки ударов, стоны.
Ко мне постоянно подскакивают сослуживцы моего призыва и просят, кто деньги, кто сигареты, которые им надо достать в течение часа.
Я стараюсь не попадаться на глаза нежелательным личностям, особенно тем, с которыми был ночной разговор в сушилке.
Моя маскировка проста – не засиживаюсь на месте больше двадцати минут, а во время перемещений делаю озадаченное лицо и быстрый шаг, будто уже нагружен кем-то и спешу это выполнить. Достаточно долго, почти до обеда, эта маскировка канала, пока не…
Захожу в бытовку. Созваниваюсь с Хлопушкой.
Разговор не клеится. Я не хочу говорить о себе, потому что кроме дерьма рассказать нечего, но и слушать о её делах не хочу, так как это причиняет мне боль. Пленному тяжело знать, что есть другая жизнь. В процессе ругани она называет меня по фамилии.
–Что N-ов? – ору я в трубку и тут в сушилку влетает дневальный.
–О, N-ов! Вот ты где! Тебя там ждут! В конце первого кубрика.
Я тяжело вздыхаю.
–Ну вот началось.
–Что началось? – спрашивает Хлопушка.
–Лучше тебе не знать. Давай пока, не знаю когда выйду на связь и выйду или вообще.-кладу трубку.
Иду с дневальным к кубрику.
–Вот! Привел! – услужливо заявил он Молгунову, пьяно-расслабленно лежащему на шконке. -Молодец, пиздуй. -отмахивается он.
Дневальный уходит.
Я стою и жду.
Молгунов будто не замечает меня. Берёт с табуретки стакан водки, выпивает.
–Ништяк, да, Илюха?-спрашивает он.
–Ага. – откуда-то сзади голос Бритнева.
Смотрю влево на соседний ряд шконок. Там пируют «восточные», между ними Отец.
–Ебать их будем. Да, эй, шлюха? -Отец громко спрашивает.
– Да…-слышу чей-то тихий дрожащий голос из-под шконки и у меня бегут мурашки по телу.
–N-ов. Ты значит решил хуй на нас положить? – Молгунов, наконец обращается ко мне.
–Нет. Просто у меня дела были после завтрака.
Он зевает, садится на шконке.
–Нагнись, кое-что скажу тебе.
Нагибаюсь, прекрасно понимая, что будет подстава. Молгунов резко бьёт мне кулаком в пах, хватает меня за голову и три раза бьёт лбом о угол тумбочки. Отшагиваю, прижимаю ладонь ко лбу и чувствую, как меж пальцев течет что-то тёплое.
–Сел, нахуй! – говорит он мне.
Сажусь на табуретку, рядом со шконкой, на которой развалился Бритнев.
–Залупистый ты, я это чувствую. – улыбается Молгунов.
-Что-то крови много. – говорю я, чувствуя, как капли стекают уже на глаза. – Надо бы умыться, а то испачкаю…
