Чёрная вуаль

– Я расскажу немного о себе.

– Это и есть моя награда?

– Да. В твоей догадке есть огрехи, – Женя сел удобней, положив голову на свою согнутую руку. – Я не был соседом той семейной пары. Я был их сыном.

– Ого! – воскликнула я.

Женя шире улыбнулся и продолжил:

– Они не были мне родными. Усыновив в возрасте десяти лет, они увезли меня далеко от родного дома, обеспечивали всеми хотелками, старались корректировать моё поведение, но им это удавалось плохо.

– Я вижу. За что ты их убил?

– Из мести. В тринадцать лет они хотели меня сжечь живьём.

– Чего? – я искренне не поверила его словам.

– Их можно понять.

– Ты сказал, что они пытались корректировать твоё поведение. Что ты делал?

Женя посмотрел пристально мне в глаза, будто решал, говорить ли мне правду.

– Спустя месяц после усыновления они стали замечать моё пристрастие к убийствам. Я мучительно убивал животных. И каждый раз, когда меня ловили на этом, слёзно обещал, что не повторится такое никогда, но я лгал, всегда.

– Это не причина.

– Да, ты права. Потом я начал драться в школе. Раздевал девочек, с которыми играл во дворе, родители тщательно это скрывали и откупались от других родителей, приглашая постоянно на ужины и праздники, где я играл роль максимально добродушного и приветливого мальчика.

– И? Главная причина какая? Должно было случиться что-то настолько непростительное, что они решили избавиться от тебя.

Женя потёр подбородок, отвёл глаза и несколько секунд отсутствующим взглядом смотрел в окно. Будучи поглощённым воспоминаниями, он мельком улыбнулся, видимо, наслаждался.

– К нам на лето приехала племянница моего отца. Моя двоюродная сестрёнка Ева. Мы с ней прекрасно проводили время под присмотром родителей, но в один день они уехали в магазин, нужно было накупить много продуктов. И я предложил Еве поиграть во взрослые игры. Она отказалась.

Женя опять сделал паузу, скрипнул зубами и продолжил:

– Тебе с подробностями?

– Да, – ответила я, вскинув руками.

– А ты отчаянная. В общем, я ударил её вазой, привязал к спинке кровати и раздел. Она была идеальна. Нежная фарфоровая кожа, тонкие пальчики и светлые волосы цвета пшеницы. Когда она дёргалась, пытаясь высвободиться, меня это разжигало ещё больше, во мне всё кипело. Она стала моей первой в плане секса. И, как оказалось, я у неё тоже. Чтобы соседи не слышали криков, я прижал сначала к её голове подушку, но не видеть её лица мне не нравилось, поэтому, просто прикрыв ей рот рукой, я продолжил. Я чувствовал, что поступаю неправильно, но останавливаться не стал. Абстрагировался от моральной дилеммы и просто ловил кайф.

– В этот момент пришли родители?

Во мне плясал интерес. Всё, что он говорил, не устрашало меня.

– Почти. Они появились дома, когда я уже всё сделал. В тот момент, когда я застёгивал джинсы, в комнату вошёл отец. Я не отвязал Еву от кровати, просчитался, потерял счёт времени.

– Как отреагировал он?

– Налетел на меня, ударил несколько раз, но мне было плевать. Я чувствовал себя хорошо, как под наркотой.

Женя опять потёр подбородок, зубы его скрипели громче.

– Продолжай. Как отреагировали родители Евы?

– Они не знают, что произошло в тот день. Мама очень долго разговаривала с Евой, возила её по магазинам, задаривала подарками, а отец в свою очередь отправил меня за город, к бабушке. Когда я вернулся домой, то узнал, что Ева не рассказала ничего своим родителям, и вообще про тот день все решили забыть, кроме меня.

– Сколько тебе было лет?

– Тринадцать. И предвижу следующий твой вопрос, на который сразу дам ответ, Еве было двенадцать.

– Двенадцать? – вскрикнула я.

– Я сам был ребёнком, поэтому педофилом не считаюсь. Тем более сейчас меня привлекают совершеннолетние девушки, дети мне не интересны. Я, конечно, могу их убить, но насиловать их не возникает желания, даже есть некое отвращение.

Я затихла. Такое откровение меня поразило и впечатлило. Как много он сегодня мне расскажет?

– А когда они решили тебя сжечь?

– Мы ехали в соседний город, к друзьям родителей, отмечать Новый год. Трасса обледенела, нас занесло, и мы улетели в кювет. Родители были в крови, но быстро выбрались из машины, она начала гореть, а я не мог отстегнуть ремень безопасности, – Женя хихикнул и продолжил: – Они стояли и пристально смотрели, как огонь подбирается ко мне. А я кричал, просил помощи, тогда я действительно поверил, что умру и не повидаю мир. Но они вдруг начали сами кричать, мама заплакала, а кофта на мне уже горела. Потом меня потушили из огнетушителя, отстегнули и вытащили. Оказалось, нашу машину заметили и пришли помочь. Если б эта компашка парней не остановилась, то я мог сгореть под пристальным взглядом людей, которых любил.

– Вау. А ты действительно их довёл.

– В их понимании я монстр, но они такие же, раз решили таким способом избавиться от меня.

– И ты ждал два года, чтобы отомстить? Как вы вообще под одной крышей потом жили?

– Я хороший актёр. Уверил их, что простил, зла не держу и вообще готов исправиться. Но как ты уже знаешь – это не так. Когда меня в очередной раз отправили в лагерь, я всё решил. Одной девочке я там нравился сильно, она стала моим алиби. Для всех мы всю ночь сидели на речке и занимались романтичной ерундой, а на самом деле я, угнав мопед одного из работников, уехал домой. Найдя пистолет в кабинете отца, застрелил его во сне, а вот маму я долго задушить не мог. Она была сильной, желала жить. Я, конечно, в свои пятнадцать уже был довольно высоким и спортивным, но с ней мне было сложно справиться.

– А свечи зачем?

– Огонь, в котором они меня оставили. Я надеялся, что такое количество свечей приведёт к пожару, но нет. К моменту, как их нашли, они потухли, только и всего.

К концу рассказа Женя немного поменялся в лице, появилась грусть, но она означала скорей всего обиду из-за отсутствия пожара в родительском доме.

– Я поражена, – на выдохе произнесла я.

– Вижу, – съязвил Женя.

– Про это ты и говорил, что удивлён, как тебя не поймали?

– Ага.

Женя откинулся на сиденье, с его лица не сходила улыбка, а ширинка опять привлекала внимание. Такой картине я уже перестала удивляться.

– А ты расскажешь что-нибудь о себе?

– А тебе так хочется? – изумилась я и тоже откинулась на спинку сиденья.

– Мне интересно слушать про насилие.

– А вдруг я из приличной семьи и не знала, что такое насилие?

– Пф! Расскажи, что привело тебя сюда?

Женя опять повернулся в мою сторону.

– Сложно рассказать о чём-то одном, – я затихла.

Перебирая в голове события из детства, я внутренне съёживалась. Как можно выбрать что-то одно из такого огромного потока насилия? Как можно одно поставить выше другого, приписать статут важности?

– С какого возраста ты помнишь? Когда всё началось?

Женя опять положил голову на свою руку и следил за моим лицом.

– Лет с четырёх, наверное, помню. Я взяла с маминого стола что-то из косметики, помаду, вроде, и уронила на пол. Футляр был хрупким, из стекла или фарфора, точно не помню, но когда мама это увидела, то взяла стек, кстати, только в подростковом возрасте до меня дошло, что это стек для секса! Ха! В общем… она нанесла несколько сильных ударов по моим ладоням и отправила в комнату сидеть на стуле и не шевелиться, – я подняла ладони вверх и почти сразу опустила их.

– Не дурно. Был ли момент, когда ты была близка к смерти? – Глаза Жени загорелись.

– Ты знаешь, да! Когда с тобой встретилась, – язвительно ответила я и широко улыбнулась.

В ответ Женя только наклонил голову на бок и продолжал ожидать ответа.

– Вообще-то нет. Родители были хоть и жестокими, но осторожными, – голос мой стал тише.

– Хм. Какая неинтересная у тебя жизнь. О! А когда ты начала проявлять жестокость? Ты избивала кого-нибудь? – Женя не успокаивался.

– Было дело. В двенадцать лет я чуть не утопила в речке пацана, который донимал меня в школе. Он пошёл за мной, обзывался, мелкими камнями кидался, и я завела его к речке, которая уже обмелела, ударила и начала топить. Кстати, он перестал дышать, пришлось искусственную вентиляцию лёгких делать, – с гордостью произнесла я.

– Ещё!

– В шестнадцать я споила девчонку и позволила парням её изнасиловать.

– Позволила? – игриво произнёс Женя.

– Мы собрались компанией школьной, пошли пить на старый стадион. И одна девчонка меня жутко бесила, из-за чего я её споила, подмешав таблетки, и настроила трёх парней ею воспользоваться. Я умею убеждать, – в голове промелькнули воспоминания так ярко, что я на несколько секунд отключилась от реальности. – Всем подросткам нравится томный сексуальный голос, который я прекрасно имитировала. Я нависала над ухом каждого из этой тройки, говорила, что им нужно сделать, описывала, как они будут смотреться со стороны. И они без колебаний выполнили. Помню, когда она пришла в себя, просила помощи, а я просто смотрела в её глаза и улыбалась.

– Ты прекрасна в своей мерзкой натуре, – с улыбкой произнёс Женя и скрипнул зубами.

– Я знаю, – с благодарной улыбкой сказала я.

– У вас не было проблем с ней? Она не заявила в полицию?

– Нет. Она в тот же день покончила с собой.

А ведь я скучаю по тем временам. Когда я могла заставить кого-нибудь сотворить такое, о чём человек до этого даже подумать боялся. Видеть кровь на чьих-то руках мне было достаточно для удовлетворения внутреннего «я». Смотреть на боль и страдания людей, не прикладывая физических усилий. Всего этого мне было достаточно, а сейчас не хватает.

– Ты всегда действовала чужими руками? Боялась запятнать себя?

– Единственный раз, когда я сама что-то сделала человеку, это был тот пацан, которого я топила в реке. А в остальном, да, я всегда смотрела со стороны и направляла других людей творить что-либо.

– Но сейчас тебе этого мало, ты ощутила вес чужой жизни в руках, – с оскалом произнёс Женя.

В ответ я, закусив губу, улыбнулась и закатила глаза от подступающего чувства удовольствия. Как мало мне нужно, чтоб тело наполнило предвкушение и жар.

Хоть нож и был у меня готов идти в бой в любую секунду, я не чувствовала опасность или напряжённость. Наоборот, из-за услышанных откровений ритм сердца успокоился и под черепом у меня не зудело.

– Знаешь… – начала я говорить. – После первого убийства я была в такой жуткой панике. Ревела, корила себя, абсолютно позабыв, что я до этого тоже причиняла боль людям, только не своими руками. Для меня это настолько разные вещи.

– Так и есть. Это абсолютно не похожие вещи, поэтому и ощущаются иначе, – заключил Женя, сняв куртку, под ней оказалась цветная футболка.

Я насторожилась.

– У меня есть одно желание, – вполголоса произнесла я.

– Я же не джин, – Женя кинул куртку на заднее сиденье.

Открыв в телефоне страницу Трофимовой Н., которая была зарегистрирована под ником Надюшка_Трюфель, я подняла экран на уровень Жениных глаз и ждала, когда он обратит внимание.

– Я хочу её. Хочу, чтоб она оказалась в подвале.

– Личные счёты? – Женя разглядывал страницу Трофимовой несколько секунд, потом обратил взгляд на меня.

– Отчасти. Несколько раз с ней пересекались. Любит мучить и издеваться.

– Как ты.

– Я хуже, – с ухмылкой произнесла я, убирая телефон в карман. – Тебе нужны её подробные данные?

– Нет. Я найду её.

– Только есть условие, – на выдохе произнесла я. – Хочу оставить её в живых. Чтобы она жила с этим, мучилась и страдала.

– А если покончит с собой, как та девчонка? – Голос Жени был спокоен, даже ноток игривости не было.

– Её выбор, – пожав плечами, ответила я.

Женя потёр подбородок и улыбнулся.

– Хорошо. Только ты должна понимать, что охота может растянуться на несколько недель. Не жди слишком быстрого результата.

– Ок. Я терпелива.

Женя осмотрел берег, вокруг никого не оказалось, только одинокие деревья, которые слегка покачивались.

– Ты всё ещё в отношениях с тем парнем? – внезапно нарушил Женя тишину.

– Да.

Он цокнул языком и сморщил нос, убирая одну руку в карман, второй поглаживал свою ногу.

– У тебя для этого есть жена, – язвительным голосом сказала я, отодвигаясь.

Нащупав в кармане нож, я приготовилась обороняться.

– Ты же знаешь, мне интересно насилие, – монотонно ответил Женя.

Он достал из кармана ленту, перекрутил её между пальцами, натянул до скрипа, ослабил, потом снова натянул.

Я старалась не показывать никаких эмоций. Если покажу страх и беспокойство, то он, наверняка, нападёт, если проявлю интерес, тогда это не закончится никогда.

– Пытаешься напугать меня? – спокойным голосом спросила я.

– Немного, – опять сморщив нос, ответил Женя.

Свернув ленту, он убрал её обратно в карман, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

Никогда не понять, что у человека в голове. О чём думает, что планирует, говорит ли правду, даже глядя в глаза? Стоит ли ожидать от него нападения, если я расслаблюсь? У нас был уговор, что он предупредит, если захочет что-то со мной сделать, но вдруг решит нарушить его? Ему ни за что не стоит доверять. В его словах и действиях абсолютно всегда стоит сомневаться.

– Отвези меня домой. Я устала.

– Ладно, – ответил Женя.

Он открыл глаза, вставил ключи, и мы двинулись прочь с берега.

Под колёсами шуршала влажная чёрная трава, иногда попадалась галька, которая гулко отскакивала от днища машины. Меня беспокоило крепление трекера. Вдруг он отвалится, даже не показав ни одного маршрута, по которому ездит Женя? А если он его найдёт? Каковы будут его действия?

Через некоторое время машина остановилась в квартале от моего двора. Женя повернулся и, наклонив голову на бок, заговорил:

– Ну, что ж, до встречи. Я позвоню, когда твой заказ будет готов.

– Хах! Ладно. Она не должна нас видеть и слышать, помни об этом. Полиция не должна понять, что нас двое и уж тем более, что я девушка.

– Не беспокойся, всё будет сделано, – сказал Женя подмигнув.

Я вышла из машины, проводила его взглядом и двинулась в сторону дома, когда он скрылся из виду. Холодный ветер снял усталость и сон, небо было абсолютно чистым и чёрным, из-за домов виднелась яркая луна.

Послезавтра уже начинается учёба, свободного времени будет меньше, велика вероятность, что мне придётся снизить нашу с Женей совместную активность. Почему же я не подумала раньше, что с началом учебного года полиция заметит уменьшение количества жертв. Это так глупо.

Зайдя в квартиру, я скинула одежду и сразу села за ноутбук, включив программу для отслеживания маршрута. Она работает! Женя ехал в сторону микрорайона с частными домами. Там я не бывала, вот и прекрасная возможность посмотреть такую часть города.

Отметка остановилась, и, приблизив карту, я увидела, что он оставил машину где-то за пределами дворов, как будто на пустыре. На карте это место обозначилось обычным прямоугольником без подписей. Завтра после работы наведаюсь туда и посмотрю, где же он живёт.

***

Как же плохо без нормального телефона! Сейчас я в абсолютном неведении, где находится Женя. Последний раз я заглянула в программу рано утром, перед работой, и машина стояла на месте. Когда приеду домой, смогу посмотреть историю передвижений, возможно, удастся уловить ещё какой-нибудь маршрут. Например: где работает его жена либо он сам, или в каком продуктовом отоваривается.

Поднявшись из метро, я направилась в нужный мне район. Идти пешком необходимо около трёх кварталов, после будет что-то типа рощи вдоль дороги, и наконец я достигну нужного мне места.

Роща оказалась довольно густой, состоит из берёз, густых елей и низких кустарников, которые плодоносят яркими ягодами. Пришлось сойти с дороги, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

И наконец когда я дошла, то поняла, что за прямоугольник был на карте – это своеобразная парковка, огороженная низким забором без ворот, но с видеонаблюдением, которое висит на фонарных столбах. Машин стояло около пятнадцати штук, и среди них я нашла автомобиль Жени. Метрах в десяти стоял первый дом, выложенный из красного кирпича в два этажа, с маленьким двориком перед окнами и высоченным забором вокруг остального участка. Дальше по улице стояли самые разнообразные дома, все выложенные из кирпича, разной этажности, но с сохранением одного стиля.

И как мне определить, в каком доме живёт Женя? Если я буду просто прогуливаться здесь по улице, то привлеку ненужное внимание. Как вариант, можно спрятаться среди кустарников рощи, потом перебраться к зоне сбора мусора, которая тоже огорожена забором, и оттуда уже наблюдать, к какому дому Женя направится. Только есть небольшая проблема, состоящая в том, что конец улицы не просматривается с этого места, где я планирую устроить наблюдательный пункт. Не страшно!

Просидев у мусорных баков около получаса, я направилась обратно к метро. Время было уже почти десять часов вечера. Мама, наверняка, не спит ещё, стоит ей позвонить и попросить телефон. В подарок! Завтра же начало учебного года.

Прослушав три гудка, я услышала мамин голос, он бодр и весел:

– Алло!

– Мам, привет! Чем занимаешься?

– На работе сижу, со всякой ерундой разбираюсь. Как дела? – в трубке был слышен шорох бумаг и щёлканье клавиатуры.

– Хорошо. Иду домой, после работы решила прогуляться.

– Ох, будь осторожна, – голос мамы был безразличен.

– Да-да. Знаю. Хм, – я затихла.

– Да? – Шум в трубке стих.

– Купите мне телефон. Пожалуйста. Я не потяну покупку нового.

– Ах! – раздражённо вздохнула мама. – Ну, вот. Мы с папой уже купили тебе телефон. Хотели завтра подарить…

В ответ я рассмеялась. Да как же я могла так недооценить их, стоило один раз упомянуть, что у меня глючит телефон.

– Спасибо.

– Не получилось сюрприза. Пожалуйста, – голос мамы был наигранно строг.

– Завтра заеду после учёбы? Будете дома?

– Нет. Я сама заеду к тебе в институт, отдам телефон и отправлюсь на работу.

– Хорошо. Спасибо. Отвлекаю тебя? – спросила я, выходя из рощи.

– Да, есть такое. Давай домой быстрей!

– Ага. Пока.

– Пока, – ответила мама и завершила звонок.

Город окутала ночь. Фонари светили тёплым светом, машины ослепляли фарами, а людей, как всегда, было мало. Завтра начинается учебный год, все готовятся и ложатся пораньше, чтобы выспаться.

***

Перед институтом народу была тьма. Зачем собирать всех на дурацкую линейку? Мы же не школьники! После пылкой речи некоторых преподавателей, стыдного выступления с танцем и пением студентов и заключительных поздравлений ректора нас отпустили на пары. У меня были мысли сбежать, но осекла себя, чтобы не портить отношения с преподавателями с самого начала учебного года. Хорошие отношения мне ещё пригодятся.

– Алана! – услышала я позади себя.

Обернувшись, увидела маму, которая активно махала мне, подзывая к себе. Подбежав к ней ближе, я заметила коробку в её руках.

– Привет! – поприветствовала я её, обняв.

– Звонка ещё не было? – спросила мама, протягивая мне коробку. – Держи! С началом учебного года!

– Спасибо огромное! – поблагодарила я маму ещё раз, заключив в объятия. – Нет. Звонка ещё не было.

– Хорошо. Я побегу. Работы много. Увидимся на неделе, – сказала мама, уходя к машине.

– Ага, – ответила ей в след и принялась доставать телефон из коробки.

Быстро установив сим-карту и запустив телефон, я первым делом набрала номер Карины.

– Алло! – воскликнула Карина.

В трубке был слышен шум, смесь десятков голосов.

– А у кого, интересно, Самсунг самой новой модели? Кто бы это мог быть? – наигранно произнесла я, ожидая реакции.

– Ого-го! А откуда у такого бомжа появились деньги? – с издёвкой произнесла Карина.

– Подарили!

– Не насосала, а подарили?

Шум в трубке усилился.

– Ха-ха! Спасибо родителям. Уф. На такую модель мне пришлось бы несколько месяцев откладывать деньги.

– Харэ хвастаться! Увидимся сегодня?

– Да, конечно. Я до трёх на учёбе буду, а ты?

Я начала подниматься по лестнице, людей в коридорах было уже намного меньше, все разбрелись по кабинетам.

– Так же. Встретимся на набережной? Там какая-то группа выступать будет.

Выйдя в коридор, я направилась к кабинету, где будет проходить первая пара. Зазвонил звонок, обозначающий начало занятий. Когда он перестал трещать, я ответила Карине:

– Да, давай там встретимся.

В трубке я услышала трескучий продолжительный звук, длился он несколько секунд. Что-то он мне напомнил… Подняла глаза на звонок, и меня осенило! Когда мы с Женей разговаривали, в трубке я услышала чёртов звонок! Учитывая его возраст, я поняла: он работает в каком-то учебном заведении. Серийный убийца является преподавателем. Вот так новость!

Глава 12. Скитание

Прошла неделя. Игнат уехал в отпуск и не выходил на связь. Получила от него одинокую смску о том, что они приземлились без происшествий и ложатся спать, чтобы отдохнуть, и больше ничего от него не слышала. А прошло уже два дня. Непонятно, что же я чувствую в большей степени. Злость или беспокойство?

Я обзавелась новой привычкой – каждый день сверять маршруты, которыми ездит Женя. Когда установила приложение на телефон, мне стало спокойней, потому что я знала, где он находится. Каждый день он приезжает домой в разное время, обычно поздним вечером. Утром прибывает в район, где находится три учебных заведения: институт, колледж и школа, и оставляет машину на парковке, в пятидесяти метрах от них. Днём, бывает, ездит по торговым улицам, останавливается у некоторых магазинов и едет дальше.

Сколько дней или недель держать трекер на его машине? С каждым днём всё ближе момент моего разоблачения. Так, решено! Ещё пару дней подержу трекер на машине, потом уйду с пар и сниму его, пока машина стоит на парковке.

Спустя три часа я приехала домой, скинула вещи, поужинала и, переодевшись, выдвинулась на встречу с Кариной. Сегодня в наших планах сходить в кино и прогуляться, не имея маршрута. Бывает, такие прогулки заводят нас в самые неожиданные районы города, откуда приходится уезжать на такси.

Встретившись у кинотеатра, мы купили питьё и, погрузившись в кресла, приступили к просмотру фильма. В этот раз мы удовлетворяли хотелки Карины – смотрели драму. Она любит страдать. Меня в фильме ничего не проняло, но снят он хорошо.

– Нас сегодня фоткали в актовом зале, когда репетировали, – воскликнула Карина, доставая телефон из сумки, когда мы вышли из кинозала.

Она главная заводила в группе, и не удивительно, что когда появилась возможность участвовать в постановке, она вызвалась первой. И у неё хорошо получается. С детства таскается по разным кастингам, отправляет записи в студии, но пока всё тщетно. Возможно, образование тоже играет роль.

Перед лицом у меня оказался экран её телефона, на котором ярко горела фотография пяти человек в причудливых позах. Среди этих людей была и Карина, с лучезарной улыбкой показывающая знак «Мир».

– Это сайт твоего универа? – спросила я, всматриваясь в фото.

– Ага. Отсюда можно в высоком качестве фотографию скачать и распечатать. Кстати! – громко сказала Карина, чем привлекла внимание пары людей. – Так и сделаю. От фотографа не дождёшься, он вечно занят.

– Круто, – изумилась я.

А ведь это прекрасная идея! Как же я не додумалась раньше? Можно посмотреть список преподавателей на сайтах и узнать, где Женя работает.

Когда Карина отошла в туалет, я быстро залезла на сайт школы, обыскала весь, но фотографий Жени не нашла. В списке преподавателей тоже не оказалось его имени. Только я собралась открыть сайт колледжа, как вышла Карина. Что ж, поиски придётся отложить.

Выйдя из кинотеатра, мы случайно выбрали направление нашего маршрута и двинулись вперёд. Солнце близилось к закату, температура понижалась, но нас это не остановило, пройдя порядка двадцати кварталов, мы забрели в какой-то глухой и не особо приветливый район. Дома были частично разрушены, где горел свет, там виднелись старые грязные шторы либо газеты, приклеенные прямо на стекло. По улице бегали беспризорные собаки, облезлые и худые. Даже мне стало беспокойно здесь находиться. Хотя пара домов мне приглянулась. Вряд ли кто-то будет здесь обращать внимание на трупы, людям в таких районах обычно плевать.

– Стрёмно, – шепнула Карина, прижимаясь ко мне.

– Ага. Давай-ка выйдем отсюда и вызовем такси. Собаки, мне кажется, здесь очень голодны, а мы довольно аппетитны.

Карина не разделила моего настроения и продолжала жаться ко мне, трясясь от растущего страха. Собаки оказались более приветливы, нежели люди, которые успели бросить издёвку и улюлюканье в наш адрес.

В одном из дворов мы заметили движение. Мужчина сильно раскачивался, шёл, хватаясь за столбы и деревья, между пальцами виднелась сигарета. Одежда на нём висела видавшая виды, потрёпанная рубашка, грязные джинсы и незавязанные кроссовки. Лицо его мне показалось знакомым, даже несмотря на наличие синяков и отёков на нём.