скачать книгу бесплатно
– Говорят тебе, что я хочу на ней жениться. Я богат. А кроме того, я уверен в том, что нравлюсь ей. Вот уж несколько дней, как мы с ней переглядываемся.
Чу сознательно лгал. Но ему нужно было во что бы то ни стало добиться ее согласия.
– Ну если так – дело другое, – ответила Мэ Куи, с трудом удерживаясь, чтоб не фыркнуть от смеха. – Давайте. Так и быть, отдам его барышне.
И ловко спрятала письмо за пазуху.
– Когда же ты передашь? Сегодня?
– Как можно скорее. Но помните, что надо набраться терпения. Не могу я так, без предупреждения, сунуть ей ваше письмо. Надо сначала поговорить, рассказать ей про вас, заинтересовать.
– Правда, правда. Ну, делай как знаешь, только обязательно принеси мне ответ.
Тут пришлось прервать беседу, потому что магазин наполнился покупателями. Мэ Куи воспользовалась случаем и исчезла.
Прошла неделя. Мэ Куи каждый день забегала к Чу, но, может быть, случайно, а может быть, нарочно хитрая служанка приходила тогда, когда лавка бывала битком набита покупателями. Напрасно Чу пускался на разные хитрости, чтобы немного ее задержать, она прижимала к губам указательный палец и, забрав мясо, безжалостно исчезала. Чу терял голову и не знал, что предпринять, потому что препятствия только разжигали его воображение.
Однажды утром Мэ Куи уступила его умоляющим взглядам и осталась в лавке последней.
– Ну что? – спросил он быстро. – Отдала письмо?
– Да… Но если бы вы знали, как это было трудно!
Чу понял.
Он бросился к кассе, загреб целую горсть мелочи и сунул в руку служанке.
– Что же она ответила?
– Сначала рассердилась, бросила мне вашу записку в лицо и пригрозила рассказать матери. Я еле упросила ее не сердиться, сказала ей, что вы ее любите в тысячу раз сильнее, чем написали, что вы человек богатый, добрый и щедрый и что вы решили на ней жениться.
– Ну и что же? – спросил Чу со вспыхнувшими глазами, чувствуя, что невольная дрожь бьет его как приступ лихорадки.
– Тогда барышня прочитала ваше письмо, покраснела и подошла к окну. Верно, затем, чтобы взглянуть на вас через решетку. Потом отдала мне письмо, чтоб не нашла его мамаша, и бросилась мне на шею.
– Дальше, моя розочка. Дальше, – торопил Чу, хватая ее за руки.
– Да ничего особенного. Это было третьего дня. С тех пор мы с ней не говорили. Мадал Лиу вечно сидит с дочкой, и я очень редко вижу ее с глазу на глаз.
– А как же с ответом?
– Не знаю… Я только заметила, что она часто подходит к окну и стоит, спрятавшись за цветы и решетку.
Чу вспыхнул от радости.
– Правда? Значит, можно сделать ей официальное предложение?
– Ну и прыткий, – рассмеялась Мэ Куи. – И не пробуйте, иначе все пропадет. Я говорила вам, что надо набраться терпения. Но если вы хотите делать глупости, я все брошу и не стану вам помогать.
Чу не на шутку испугался.
– Нет, нет. Только не это. Я буду сидеть тихо и слушаться. Добейся только хоть строчки ответа.
Мэ Куи замялась.
– Попробую, но не обещаю. Вы сами понимаете, что воспитанная барышня не станет писать незнакомому человеку.
– Как только ты мне принесешь ответ, ты сможешь выбрать у ювелира Ши-У самый красивый браслет в магазине.
– Посмотрим… А пока – ни слова, ни жеста. А главное – молчок.
В эту минуту в лавку вошли покупатели. Заметив таинственную беседу, они стали подтрунивать над ними.
Но мясник сделался неуязвим и громким хохотом отвечал на все шуточки, довольно потирая руки. Мэ Куи трудно было смутить такими пустяками. Но она нарочно прикинулась сконфуженной и удрала, закрыв лицо руками.
Глава VII
Свадебная афиша
Шли дни, недели. Дело Чу ни на шаг не подвигалось.
Мэ Куи приходила каждое утро, но отделывалась пустыми уклончивыми ответами.
– Мамаша строго следит за барышней. А она не хочет себя выдавать. Вооружитесь терпением. Надо дождаться подходящей минуты.
Такие речи обескураживали мясника. Он буквально не находил себе места, худел, таял и, как ни старался казаться ровным и спокойным, нервничал и выдавал себя с головой. Он стал угрюм и молчалив, перестал шутить с покупателями, и они скоро заметили в нем перемену.
Торговал он рассеянно, а кончив работу, прятался за решетчатую ставню магазина и часами не сводил глаз с окна Лиу Сиу. Вот-вот покажется она в благоуханной раме цветов, улыбнется ему и покажет свою прелестную головку. Одним словом, ничто не могло разубедить его в том, что она так же пылко в него влюблена, как и он.
Однако наблюдения за домом соседей принесли ему мало радости. В один прекрасный день мясник с недоумением увидел, как неизвестный молодой человек постучался в дверь к мадам Лиу. Мэ Куи открыла дверь и с приветливым поклоном ввела его в дом.
На другой день незнакомец явился снова, и служанка так же торопливо и приветливо его впустила. А Чу почувствовал, как злая ревность больно кольнула его в сердце. Ему казалось, что это – опасный соперник. Недаром ему разрешалось переступить заветный порог. Но Мэ Куи его успокоила. Она объяснила, что это племянник мадам Лиу, который вовсе не собирается жениться, во-первых, потому, что он беден, а во-вторых, потому, что он собирается стать жрецом в пагоде Ми, где до сих пор служил он астрономом.
Хитрое создание прибавило, что молодой ученый совсем не во вкусе Лиу Сиу и что один только Чу привлек ее внимание. Успокоенный и обрадованный, мясник сунул ей в руку несколько пиастров, чувствуя, что сердце его расцветает новой надеждой.
Одно тревожило влюбленного мясника, одно отрывало его от сладостных грез – это молчание прелестной соседки. Он никак не мог понять, почему она не хочет написать ему несколько строчек или хотя бы показаться в окне.
Он решил серьезно объясниться с Мэ Куи, как вдруг она отвела его в сторону и сказала, точно угадав его мысли:
– Она не может вам писать, но сегодня ровно в семь часов, когда в пагоде ударят в гонг, она просит вас медленно пройти вдоль нашего дома. И вы получите доказательство ее любви.
С этими словами она исчезла, пригрозив ему, чтобы он был осторожен.
Дикая радость затрепетала в сердце Чу. И в этот день покупатели нашли его необычайно веселым и оживленным.
Он постарался пораньше отпустить покупателей, начисто выбрился, надушился, надел нарядный праздничный костюм. Ровно в шесть был он готов бежать на свидание.
Но надо было ждать семи часов. И этот час показался ему бесконечным. Спрятавшись за полуоткрытой дверью магазина, он ждал назначенной минуты, проклиная прохожих, которые могли ему помешать, и бонзу-звонаря за то, что тот запаздывает со звоном.
Наконец совершенно стемнело. Опустела улица Златокузней. Чу скользнул к дому соседки и притаился в тени крыльца.
Так простоял он несколько минут со стучащей в висках кровью, как вдруг прозвучали первые удары гонга. Тогда он сделал несколько шагов, стараясь сдерживать дыхание, и в то мгновенье, когда он проходил под окном Лиу Сиу, что-то свежее и влажное упало ему на голову. Он схватил неведомый подарок и пустился бежать, как вор от погони.
На перекрестке Чу остановился и при свете зеленого фонаря, горящего перед дверью всякого китайского доктора, наконец разглядел таинственный предмет.
Это были два бутона розы – один белый, другой огненно-красный, связанные куском серебряной ленточки, похожей на ленту из кос Лиу Сиу.
Влюбленный мясник чуть не сошел с ума от счастья. Он решил, что эти два бутона были символом. Это было признание в ответной любви и знак того, что их судьбы связаны навеки.
Трепеща от счастья, Чу возвратился домой и долго думал, как добиться согласия мадам Лиу.
Заснул он лишь перед рассветом, подробно разработав план. Он решил обратиться к опытной свахе, умевшей добиваться согласия при самых сложных и запутанных обстоятельствах.
В Китае пожилые вдовы обычно занимаются сватовством, и ни один брак не заключается без их посредничества. После того как свахи согласуют условия обеих сторон, семьи жениха и невесты обмениваются первыми визитами.
Во время сватовства всякий может видеть невесту. Один жених должен верить на слово свахам и своим родителям.
По сравнению с другими женихами у Чу было то преимущество, что он знал прелестную улыбку и газельи глаза Лиу Сиу. Да и Мэ Куи не пожалела слов, расписывая красоту своей барышни. Вот почему мяснику казалось, что дело быстро наладится, тем более что он готов был истратить половину состояния на подарки той, которую он мысленно звал своей невестой.
Рано утром открыл он лавку, собираясь рассказать Мэ Куи о своих планах.
Но напрасно поджидал он хитрую служанку: она точно канула в воду. Но он и без нее знал, что делать. Он запер магазин на час раньше обыкновенного, переоделся и весело вышел на улицу, шумно захлопнув за собой дверь.
Как вдруг глаза его едва не выскочили из орбит. Земля качнулась под ногами, и он невольно отступил и прислонился к стене, ища опоры.
Прошло несколько мгновений. Чу провел рукой по лбу, как бы стараясь избавиться от галлюцинации, и, одним прыжком перемахнув улицу, очутился на пороге дома мадам Лиу.
Глухое восклицание сорвалось с его посиневших губ: по обеим сторонам двери висели красные афиши с публикацией о предстоящей свадьбе. Такие афиши вывешивались по китайским законам у порога невесты и жениха.
Сначала он не поверил собственным глазам, но, взяв себя в руки, прочитал ее от начала до конца. Сомнений не было. Имя невесты и жениха, день свадьбы – все выступало из стены огненными буквами, впиваясь в мозг мясника.
Лиу Сиу выходила за другого. Значит, она его обманула, она зло подшутила над ним.
Глаза его налились кровью, голова пошла кругом. Губы шептали что-то нечленораздельное. Так простоял он несколько минут, потом вдруг выпрямился, быстро оглянулся. На улице не были ни души. Он быстро отошел, обогнул квартал и вернулся домой с притворно-спокойным видом, как бы возвращаясь с обычной прогулки.
Но, заперев за собою дверь, Чу свободно излил свою ярость, и низкая тесная лавка мясника увидела отвратительное и страшное зрелище.
Он сбросил пестрый праздничный костюм, схватил острый нож от мяса и оросил его собственной кровью. Кровь залила его лицо и руки. В диком исступлении, похожем на бред, он колол себя ножом и клялся отомстить страшной местью самой обманщице и всей ее родне.
Это не был смешной в своем обожании мясник – это был дикий и кровожадный Красный Паук, опьяневший от жажды мести и крови.
Успокоился он только к вечеру, упал на скамью, сжался в комок и долго сидел, закрыв глаза и опираясь подбородком на окровавленные руки.
Глава VIII
За занавесками и цветами
Мэ Куи сознательно лгала. В доме мадам Лиу никто не подозревал о существовании Чу.
Юная мать Лиу Сиу овдовела несколько лет тому назад. Муж оставил ей приличное состояние, а так как в Срединной империи порядочные женщины никогда не выходят вторично замуж, она всецело посвятила себя воспитанию дочери. И Лиу Сиу выросла примерной девушкой.
Расхваливая свою барышню, Мэ Куи говорила правду. Это была одна из красивейших девушек Кантонской провинции. К тому же у нее был прекрасный ровный характер и много природного ума. Мать дала ей образование, как полагалось приличной китаянке. Но в Китае женщин не принято особенно долго учить. Они должны уметь читать, писать, рисовать и вышивать гладью. И немало пройдет времени, пока на берегах Жемчужной реки появятся женщины – врачи и адвокаты. Китайцы готовят своих дочерей к обязанностям честных жен и матерей – не больше.
Мать и дочь жили замкнуто, у них не было родственников, кроме молодого И Тэ, племянника мадам Лиу.
Это был красивый юноша двадцати двух лет, бедняк и сирота почти с младенчества. Еще мальчиком решил он стать ученым.
Благодаря помощи тетки ему удалось получить хорошее образование. Он так блестяще сдал экзамены, что, несмотря на юный возраст, был уже лиу-цаем, то есть получил ученую степень, дающую право носить на шапке один медный шарик. Эта же степень позволила ему занять место профессора астрономии при пагоде Ми.
Но, наблюдая небесные светила, И Тэ не ослеп для всего прекрасного и сразу заметил красоту Лиу Сиу. Запросто бывая у тетки, он, конечно, влюбился в свою хорошенькую кузину.
Мадам Лиу сразу заметила это чувство. Это ее возмутило. Она мечтала для своей дочери о блестящей партии и откровенно заявила племяннику, что никогда не согласится назвать его своим зятем.
И Тэ покорно подчинился. Чтобы задушить свою любовь к Лиу Сиу, он еще усерднее засел за книги и только изредка показывался в городе.
Пагода Ми очень знаменита. Туда стекаются тысячи богомольцев со всех концов Кантонской провинции. Бедные и богатые вымаливают у бога Шин Ли-бо счастья, успехов в делах либо избавления от болезней.
Однажды, окончив молитву, племянник мадам Лиу с удивлением заметил необычайно набожного богомольца, страстно взывавшего к Богу.
Это был важный пожилой человек, одетый в дорогой и красивый костюм купца. Молился он вполголоса, и И Тэ без труда узнал, что умоляет он Будду послать достойную супругу его единственному сыну.
Слова «супруга» и «свадьба» разбудили в душе И Тэ воспоминания о разбитом счастье. И невольно имя Лиу Сиу вспомнилось печальному астроному. Если он не мог на ней жениться – это не значило, что он не желал ей самого светлого счастья.
Неожиданно для самого себя он подошел к молящемуся, отвесил ему церемонный поклон и сказал:
– Я слышал вашу молитву. Верно, такова воля Будды, ибо я могу исполнить ваше заветное желание.
– Вы… Каким образом? – удивился незнакомец, с любопытством разглядывая молодого ученого.
– Да, я.
И, назвав себя, И Тэ заговорил о Лиу Сиу как о девушке, одаренной всеми достоинствами и добродетелями мира.
Говорил он так просто и горячо, что незнакомец невольно улыбнулся и сказал:
– Однако вы преданный родственник. Но почему вам не жениться на ней, раз вы приходитесь ей двоюродным братом?
– Я слишком беден, чтобы жениться, – ответил И Тэ, покраснев. – А кроме того, я решил посвятить свою жизнь науке.
– Это – другое дело. Мне остается лишь поблагодарить вас за совет, – ответил купец, наклонив голову. – Я сегодня же пошлю сваху к мадам Лиу. И если дочь ее окажется такой, как вы о ней говорите, я буду вам более чем признателен. Зовут меня Линг Тиэнло. Я – член Хоппо. А это значит, что, если этот брак состоится, я обязуюсь доставить вам самый широкий кредит.
И Тэ смутился.
Среди коммерческих объединений Кантона Хоппо было гегемоном. Хоппо получало в свою пользу все таможенные пошлины южных провинций. Хоппо нормировало цены на чай – одним словом, было своего рода государством в государстве.
Смущенный тем, что заговорил с таким важным лицом, молодой ученый стал кланяться и извиняться и почтительно вручил купцу адрес тетушки, а потом вышел из кумирни с низким поклоном, с глазами, полными слез.
Не подумав, поддался он чувству самопожертвования и слишком поздно понял, что собственными руками возвел между собой и Лиу Сиу непреодолимую преграду. Вот почему ему захотелось в последний раз увидеться с нею, рассказать ей все, что случилось в пагоде Ми, и навеки проститься с разбитой мечтой.
