Рарок и Леса

– Твой образ запечатлён в нашей памяти, а твоя огненная кровь видна превосходно, хоть теперь она разбавлена какой-то другой кровью, не менее сильной. Но сама по себе ты ещё не огненная, а потому только Алая. Вспомни – сюда ты вошла алая от крови своих обидчиков, а это уже немало!

Леса вспомнила. Да, когда она вместе с валькириями вступила на мраморные плиты этого дворика, то оставляла за собой кровавые следы, а взглянув на своё отражение в спокойных водах бассейна, отшатнулась в ужасе! Она тогда была похожа на красного демона со светящимися глазами, смахивающими на большие сквозные дыры в черепе.

А потом её отмыли. Она плохо помнила, как это было, но ей показалось, что это сделали не валькирии, а кто-то ещё. Но кто это был, она совершенно не понимала, поскольку с трудом воспринимала окружающий мир, и была на грани потери сознания. Запомнилось только то, что её долго поливали из кувшинов водой, покалывавшей кожу, а потом погрузили в этот бассейн, что доставило ей долгожданное облегчение! Там она и отключилась. Но когда проснулась следующим утром на широком мраморном ложе, покрытом ковром, рядом никого не было, даже валькирий.

Позже Леса поняла, что валькирии здесь не жили, а лишь появлялись время от времени в этом доме среди бесконечного сада, чтобы навестить её. Зачем они её сюда привели, долго ли будут здесь держать, почему не дают одежду или хоть кусок ткани, все эти вопросы оставались без ответа.

Спрашивать валькирий о чём-либо, было занятием неблагодарным. Они либо отмалчивались, либо говорили загадками, что порождало больше вопросов, чем ответов. Тот их разговор с предводительницей был самым длинным, и, как всегда, ничем не кончился.

Впрочем, на следующее утро Леса обнаружила на столике рядом со своей постелью подарок – великолепный прямой меч в красных кожаных ножнах, перекрещенных серебряной лентой. Меч был похож на те, что использовали сами валькирии, но их клинки имели закруглённые концы, наподобие заточенной лопатки, а здесь конец был острый, да ещё и усиленный продольными двусторонними рёбрами. Клинок, полированный до зеркального блеска, имел двойные долы с двух сторон, между которыми тоже выступало невысокое треугольное в сечении ребро жёсткости.

Мастер, изготовивший этот меч, пожертвовал его лёгкостью в пользу прочности. Впрочем, Леса, взвесив оружие на руке, не нашла его чрезмерно тяжёлым. Тяжелее, чем она привыкла, но вполне приемлемо. Рукоять была полуторной, что давало простор для движения кистью и позволяло, в случае необходимости, взять оружие в две руки. Перекрестье небольшое, прямое и украшено какими-то рунами, значение которых Леса не понимала. Оголовье смахивало на цветок лотоса с отверстием посередине, в которое был вставлен крупный рубин. Странное украшение, значение которого девушка поняла лишь много времени спустя.

Когда она взялась за витую костяную рукоять, то поняла, что меч «лёг в руку». Оружие было словно специально для неё сделано, прекрасно сбалансировано и подогнано под кисть, так что каждый палец сразу находил своё место, и ничто не мешало ладони.

Теперь Леса по несколько часов вращала меч, делала выпады, отражала удары невидимого противника, рубила и колола. Она скучала по привычной маминой катане, но этот красавец ей нравился с каждым днём всё больше и больше! Она, даже укладываясь спать, стала класть его рядом с собой, и иногда обнимала во сне, принимая за что-то ещё или кого-то…

Однажды, когда валькирии в очередной раз навестили её, она снова пожаловалась предводительнице на одиночество. Та в ответ огорошила её предложением:

– Если хочешь, мы доставим тебе сюда опытного любовника. Только скажи, какие мужчины тебе больше нравятся.

Тогда охотница со смехом отвергла это предложение, а теперь жалела, что отказалась сразу. Что, собственно, она теряла? Её любовь осталась где-то там, в другом мире, куда, возможно ей не доведётся вернуться. А это означало, что Зиг и Рарок рано или поздно превратятся в воспоминания и станут, (уже стали), недосягаемой мечтой. Так что же, ей предстоит состариться здесь в одиночестве? Она ведь не валькирия, время для неё идёт, как для всех людей, и как-то глупо тратить его на одни воспоминания.

В общем, после долгих размышлений, она решила – буде ещё зайдёт такой разговор, она согласится на предложение девы-воительницы завести себе здесь друга. (А может нескольких, чтобы был выбор? Нет, с этим не стоит торопиться, хватит пока одного.)

Вот только какого мужчину ей себе придумать? Что ж, к этому вопросу стоит подойти со всей тщательностью. Она опишет будущего любовника в таких подробностях, что останется только вдохнуть жизнь в этот готовый образ. Вот тогда пусть вальки побегают, разыскивая живое воплощение её мечты!

Глава 80. Будет жарко и весело!

Рёв моторов, зной и пыль дороги. Михал думал, что это никогда не кончится! Дорога была упряма, но он упрямее. Они с Галлем доведут колонну, и конец пути уже близок.

Он не единожды пожалел, что отправил Маранту вперёд в компании бывшего любовника и женщины, которая её когда-то чуть не убила. Нет, Михал не ревновал. Он не ревновал даже когда был молодым, и они только встретились. Почему? Он сам не мог сказать наверняка.

Если бы он что-то такое узнал о Леславе – своей первой жене, матери Стефана, то его реакция была бы совершенно другой. Он даже не мог себе представить, что было бы тогда! Беда была бы.

Но Леслава была проста, хоть и прекрасна и телом, и душой. Да, она была красива совсем другой красотой, не такой, как Маранта. И душа у неё была другая. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда она стала его женой, а через год она подарила ему сына. А ещё через два её разорвал монстр, когда она заслонила собой маленького Стефана…

Маранта была иной. Она сразу предупредила будущего мужа, что либо он принимает её такой, какова она есть, либо пусть оставит её прямо сейчас, пока их отношения не зашли слишком далеко. Он с радостью согласился, так-как был без ума от этой женщины, а её крохотную дочь любил, как родную!

А ещё, он попросил её рассказать о своей жизни, ничего не скрывая, ведь должен же он знать, что означают слова – «такая, какая она есть»? И она рассказывала. Смело, без стеснения, иногда поглядывая на него испытующе и с улыбкой. Он слушал историю её жизни, как сказку, и словно шальной требовал всё новых и новых подробностей. И вот что удивительно – вместо обычной для мужчины ревности, он чувствовал сострадание к пережитым ей несчастьям, он оправдывал её грешные и легкомысленные поступки, и понимал, что влюбляется всё больше и больше!

За все годы их совместной жизни Маранта ни разу не дала ему повода усомниться в своей верности. Впрочем, в Междустенье такие вещи происходили редко, хоть и не были исключены, ведь люди везде одинаковы! Но ему даже в голову не приходило, что жена может ему изменить, несмотря на все её многочисленные связи в прошлом.

Но вот, один из её бывших любовников, да ни какой-нибудь, а самый яркий, к тому же отец Ларни, вдруг возник, словно из ниоткуда и перестал быть легендой, превратившись в живого человека. И что?

Да ничего – они пожали друг другу руки. Они не имели ничего друг против друга, ведь им нечего было делить. Вот если бы Золас вернулся, когда Михал только ухаживал, (это длилось два года!), за Марантой, жившей в его доме, неизвестно в пользу кого был бы сделан выбор. Скорее всего, в пользу Золаса, хотя пути Инци неисповедимы. Нда… А теперь у них общие внуки. Здравствуй, дедушка Золас! Ха, ха!

Кстати, не так он представлял себе знаменитого разбойника. Оно и понятно – в рассказах Маранты он зрелый, но ещё молодой мужчина, немного старше самого Михала, но теперь-то это старик, которого только ради смеха можно назвать красавцем – покорителем женщин. Правда этот старик устроил впечатляющий бег по крышам, и обвёл вокруг пальца несколько молодых мужиков, но ведь на то он и Золас!

И вот они уехали вместе. А что, если они там?.. Опять эта дурацкая мысль! И почему она лезет в голову? Он же знает, что это чушь! В конце концов, они там втроём. Ну, не при Диане же… Нет, не то! Не причём тут Диана. Если б захотели, то Диана не помеха, но ведь они не пылкие юноша и девушка… Опять не то! Маранта всё ещё красива, и скорее всего, будет красива всегда. И пылка в постели.... Правда, Золас сейчас похож на пугало сбежавшее с огорода, но это опять же таки ничего не значит.

Главное – если доверяешь, то доверяй до конца, а он, Михал, жене доверяет, и всё на этом! Конечно, он с большей охотой был бы сейчас рядом с ней, ведь им не помешал бы ещё один хороший стрелок. Он знал, что Галль и в одиночку доведёт колонну до города, но больно уж разношёрстая у них компания! Короче, каждой группе нужен свой вожак, не то можно вляпаться в неприятности и провалить всё дело. Он мог бы доверить руководство Руфусу, но речь шла о военной экспедиции, а этот святоша, скорее всего, заставит всех молиться на каждом шагу. Всему своё время. Много молиться перед дракой нельзя – расслабишься. Так что дело доделывать придётся ему, раз начал.

Тем временем, дорога пошла через холм, и с вершины этого холма Михал увидел Торговый город. Нельзя сказать, что это зрелище его порадовало, но когда видишь цель, ради которой проделан путь, то становится легче. Ладно, сейчас они выяснят, что там такое стряслось. Маленькая армия устала от долгой дороги, и рвётся в бой. Если в городе засели монстры, то им не поздоровится!

Галль дал сигнал из головной машины – остановиться. Михал передал команду по цепочке, и колонна встала, словно дисциплинированное стадо диких кабанов, подчиняющееся команде вожака. Что там такое? Ах, вот оно что!

Конница Зигмунда, опережавшая их на несколько миль, стояла у ворот. Михал увидел, как над головой всадников взметнулся бунчук, качнулся несколько раз из стороны в сторону, потом подпрыгнул вверх-вниз. Охотник не очень хорошо разбирался в этой сигнализации, но и он понял, что эти взмахи означают – «Перед нами препятствие, требуется подкрепление, ждём вас!» Ну, раз непобедимый Зигмунд требует подкрепление, то там что-то серьёзное!

В тот же миг Галль передал условными гудками – «Приготовиться к бою!» и «Вперёд!»

Наконец-то! Михал кинул взгляд на своё оружие и тронул машину вслед за броневиком Галля. Сейчас они всё узнают. Скоро будет жарко и весело, как это и должно быть в бою за правое дело!

Глава 81. Это не жизнь

Ясно, что Дороти связывала эпидемию в военном лагере с валькириями, которых ненавидела и боялась. Но, сколько сэр Мальтор и Механикус не старались, связи между сказочными воительницами и поразившей местных военных хворью, найти не удалось. Оказывается, валькирии появились здесь полгода назад, а болезнь скосила людей всех разом, недели полторы, никак не более.

– Какой-нибудь вирус, – предположил Механикус. Симптомы похожи на отравление, но держатся дольше, чем это бывает при действии яда. Отрава либо убивает, либо выводится организмом. Здесь же создаётся впечатление, что люди периодически получают новую порцию какой-то дряни. Извне, вроде взяться яду неоткуда – воду и пищу я проверял. Значит, остаётся одно – они травятся токсинами, которые вырабатываются внутри организма. А что может вырабатывать такие токсины, как ни вирус? Конечно, неплохо бы провести более углублённые исследования, но у меня, к сожалению, нет оборудования.

– Увы, эта цивилизация о таких тонкостях давно забыла, – проворчал сэр Мальтор. – Есть один способ проверить вашу версию, сэр Механикус, но он не совсем этичный.

– Что вы имеете в виду?

– Вирус, как и любое живое существо, имеет свою ауру, которую я могу увидеть. Но это невозможно сделать, если смотреть снаружи. Мне нужно взглянуть на человека, так сказать изнутри. Иными словами, войти в него.

– Так зачем же дело стало?

– Ну, во-первых, это сродни краже со взломом. Войдя в человека, я узнаю не только о состоянии его здоровья и наличии вируса. Мне станут известны все его тайны, желания, планы, мечты, даже те, что подсознательные. Это знаете ли вторжение в святая святых – человеческую личность. Ради самых разных целей мне приходилось проделывать такие вещи, и могу сказать лишь одно – для живого человека нет оскорбления страшнее этого! Скрыть же такое вторжение нельзя, так-как я тоже открываюсь тому, в чьё тело вламываюсь. На время мы становимся единым целым, а когда разделяемся, то полностью оставляем друг другу свой опыт и память. Поэтому для меня, сами понимаете, это риск. С врагом, которого ненавидишь и не уважаешь, всё просто – его после такой процедуры можно убить. С другом и союзником сложнее. Здесь вопрос в доверии, ведь есть разные степени этого понятия, и, ни от кого не секрет, что полное доверие, вещь весьма редкая. Хуже всего с этим делом бывает, когда речь идёт о человеке постороннем. Доверять первому встречному глупо, а убивать его тоже вроде не за что. Конечно, ради дела можно рискнуть, но нужен тот, кого я хоть сколько-нибудь знаю, против кого ничего не имею, и кто ничего не имеет против меня…

– П-о-пробуйте с-о-мной! – вдруг раздался заикающийся голос, и в комнату, где они беседовали, вошёл Валентин.

Сэр Мальтор смерил его долгим взглядом, после чего произнёс:

– Это можно попробовать. Только учтите, молодой человек, сейчас мы с вами в нормальных отношениях, но можем после всего этого расстаться врагами.

– Т-о-гда у-бейте меня! Э-то не жизнь…

Сэр Мальтор и Механикус переглянулись.

– Лучшей кандидатуры нам не найти, – сказал стальной охотник.

– Согласен, – ответил сэр Мальтор. – Тогда закроем двери и будем надеяться на лучшее.

Глава 82. Я не вижу её!

– Мама, я не вижу её!

В глазах Василя плескался такой ужас, какого Маранта ещё не видела у него никогда. Дело было поздней ночью, даже, скорее всего под утро, хоть небо было ещё совершенно чёрным. Лагерь проснулся от внезапного крика юноши, расположившегося спать под тёплым боком циклопа.

– Леса пропала, – подтвердил Шарль. – Совсем пропала!

– Что это значит? – не понял, прибежавший на шум Золас, который спал в автомобиле. – Она жива или… нет?

– Не знаю, – ответил Василь, глаза которого напоминали плошки. – Я её не чувствую. Совсем не чувствую, ни живую, ни мёртвую…

Сердце Маранты словно сжала ледяная рука. Такое уже было с ней и с её детьми. И видит Инци, это было нелегко! Первая седина появилась в её волосах, как раз в это время.

– Успокойся! – сказала она сыну, стараясь, чтобы её собственный голос звучал как можно ровнее. – Расскажи по-порядку.

– Может тебе приснилось? – вставил Золас и тут же получил два уничтожающих взгляда от женщин.

– Нет, – возразил Василь, – я почувствовал, что Лесе плохо, во сне почувствовал и проснулся, а потом она пропала, как будто вышла из этого мира! Если бы она умерла, я бы почувствовал – это выглядит по-другому.

– Я тоже так видел, – подтвердил циклоп. – Только носом. А ещё там было много крови, только это кровь не Лесы, это кровь плохих людей, которые все умерли. А потом Леса совсем пропала. Куда, не знаю.

– Мама, поехали! – словно взмолился Василь.

Маранта прекрасно сама понимала, что ночёвка отменяется, всё равно никто теперь не уснёт. Они быстро погрузились и покатили в ночь, вслед за бегущим впереди циклопом. Их езда была не такой стремительной, как накануне, но всё же прошло совсем немного времени, прежде чем они остановились перед гигантской стеной с воротами, перегораживающей ущелье.

Надо было сразу сюда проехать, но они устали после боя, и решили, что всё равно в крепость их никто не пустит ночью. Теперь про усталость никто не вспомнил, а крепость отвечала гробовым молчанием, даже на оглушительные удары кулаков циклопа в стальные ворота.

– Я влезу, – заявил Шарль, и в самом деле попробовал примериться к гладкой стене.

– Не надо, – вдруг догадалась до чего-то Диана. – Просто закинь нас на стену по одному, а сам лучше покарауль здесь.

Глава 83. Достойный любовник

Леса осторожно выглянула из-за колонны. Он сидел на небольшой мраморной скамейке возле бассейна, слегка ссутулившись и обхватив руками одно колено.

Мужчина был высок ростом, худой, но не долговязый, с проступающими под кожей, цвета золотистой бронзы, крепкими мускулами атлета, но не отягощённый ими, как это бывает с тяжеловесами. Золотые кудри, может быть слегка длинноватые, лежали волнами, и это было очень красиво!

Девушку разбирало любопытство, но она хотела сначала увидеть всё издалека. Для этого она скользнула, как тень между колоннами, бесшумная, словно летучая мышь! Однако парень всё равно поднял голову, выпрямился и тревожно огляделся. Он уловил её движение! Возможно, обладал хорошим слухом или был особо чувствителен, как прирождённый охотник.

Сейчас на его лицо падала тень, и Леса не могла, как следует разглядеть черты незнакомца, но отметила правильный профиль, высокие скулы и чистый широкий лоб. Уже хорошо!

Лучше всего она видела широкую грудь этого мужчины, тонкую талию и плоский живот со знаменитыми шашечками. Спортивный мальчик! Что там у него ещё есть?

Мускулистые бёдра и икры, руки и ноги длинные, но с кистями и ступнями небольшого размера. Совсем, как у Василя! Что ж, это красиво, но правда, какая женщина не мечтала побывать в крепких, и даже грубых мужских лапах? Хотя, нет, она уже побывала в таких, и будет с неё. А что у него между ног? Не видно.

Но вот он встал и потянулся, расставив ноги… О-о!

Леса выдала себя невольным движением.

– Кто здесь? – воскликнул юноша мелодичным почти девичьим голосом.

Эх, голосок не слишком мужественный! Но это ничего, у многих ребят он ломается долго, и грубеет только в зрелом возрасте. От этого они не бывают хуже, по крайней мере, она так слышала от девушек имевших опыт общения с противоположным полом.

Тем временем, юноша встал и сделал несколько шагов по направлению к тому месту, где пряталась Леса. Он превосходно двигался, но приближался осторожно, словно собирался вот-вот дать стрекача. За это девушка его совершенно не осуждала. Ей ведь тоже здесь первое время было жутко, несмотря на всю красоту дома и сада. Но она-то хоть сама сюда пришла, на своих ногах.

Парнишку валькирии принесли сонного, погружённого в транс, и положили на скамью между колоннами. Леса наблюдала эту сцену издалека, а когда подошла поближе, он как раз проснулся и сел. Девы-воительницы, между тем, поприветствовали Лесу, кинули пару слов и исчезли.

Где вальки его взяли? Они не открыли этого. Сказали только, что он должен был неминуемо погибнуть, и его исчезновение из мира сущего не нарушит какой-то баланс, так что принцесса может пользоваться этим подарком по своему усмотрению.

Сейчас парню казалось, что он внезапно очутился в незнакомом месте в полном одиночестве. Неудивительно, что он испытывал страх!

Но теперь страх испытывал не только он. Леса, недавно храбро сказавшая своим спасительницам-пленительницам – «Приведите мне достойного любовника!», сейчас больше всего мечтала сбежать, скрыться в саду, забраться, как можно дальше и там спрятаться!

Она бы, наверное, так и поступила, если бы он, сделав неожиданно быстрый шаг из-за колонны, не оказался с девушкой носом к носу! Видимо парень никак не ожидал кого-то здесь увидеть, и думал, что звуки им услышанные, это игра его воображения или шелест ветра. Но теперь, столкнувшись с обнажённой девушкой, он от неожиданности подался назад, поскользнулся и совсем не изящно плюхнулся на пятую точку! Так они некоторое время смотрели друг на друга, хлопая глазами, после чего Лесу вдруг разобрал такой смех, что она сама чуть не шлёпнулась напротив него!

И дело было даже не в том, что её развеселило то, как он упал. Просто она увидела его лицо поближе! Оно было прекрасным, с тонкими, изящными и нежными чертами мальчика на самом пороге зрелости. Парню было лет пятнадцать, не больше! Он мог быть младшим братом Рози…

Ох уж эти вальки! Толи они ничего не понимают в мужчинах, толи им до смерти надоели грубые, волосатые, потные мужланы, которых они должны доставлять с полей сражения в Вальгаллу, в чертоги бога Одина?

Глава 84. Город пуст

– Город пуст, – просто сказал Зигмунд, когда они догнали его кавалькаду у ворот.

– Как так, пуст? – спросил Михал, не понимая, что имеет в виду старый полководец.

– Совсем пуст, – повторил Зигмунд, улыбнувшись, как это мог сделать только мудрец, растолковывающий простую истину несмышлёнышу. – Я отправил туда разъезд, который только что вернулся. Ребята проскакали по улицам, заглянули в дома – везде пусто!

– То есть, жителей здесь нет, ни живых, ни мёртвых? – спросил в свою очередь сэр Галль. – И никаких следов вторжения?

– Следы вторжения есть, – возразил Зигмунд. – Их не так уж мало. Драка здесь была, и жертвы были, но в остальном вы правы – жителей нет, ни живых, ни мёртвых. Кто-то всё прибрал и очень тщательно подчистил. С первого взгляда – просто пустой город, чистый и опрятный.

– Но нам-то, что с того? – всё ещё не мог понять Михал. – Ну, прибрали здесь, и что? Может, кто из жителей всё же остался и похоронил убитых? Негоже оставлять покойников без погребения. Так даже с врагами не поступают, тем более с соседями.

– Ну, да, – снова усмехнулся старик, – в городе проживали сотни тысяч только местных жителей, а ведь были ещё и приезжие. Если нападение монстров было таким, как нам рассказывал тот свидетель, то от всех этих людей врядли останутся в живых больше двух-трёх сотен! Какая уж тут уборка? Да вот, Галль тебе расскажет, как это было во время падения столицы Лоргина – он всё своими глазами видел, и сам в этом кошмаре участвовал.

Сэр Галль посуровел лицом и кивнул в знак согласия, но было видно, что продолжать эту тему ему не хотелось.

– Так каков же ваш вывод, сэр Зигмунд? – спросил он.

– Это ловушка, – ответил старый рыцарь, устремив пронзительный взгляд в сторону распахнутых ворот.

– Ловушка? Но чья? Кто её расставил? – недоумевал Михал, который, впрочем, и сам подозревал что-то в этом роде.

– Если бы я знал ответ на этот вопрос? Мы с Лоргиным пытались его решить в те времена, когда твоя супруга ещё не стала гвардейским стажёром, а угроза от монстров не была ещё столь велика. Я только лишь предполагаю, что это дело рук кого-то, кто гонит этих тварей в мир людей, но кто это или что, этого я не знаю. Но, очень хочу знать!

– Так что будем делать? – спросил Галль, а Михал кивнул, так-как предпочитал действия долгим разговорам.

– Я для того и собрал вас, чтобы посоветоваться, – медленно проговорил Зигмунд. – Моё мнение таково, что мы должны в неё «попасться», в эту ловушку.

– Как так? – не понял Галль.

Зато Михал понимающе улыбнулся в бороду

– Раскрытая засада оборачивается бедой для того кто её задумал, – сказал он. – Если охотник видит хищника поджидающего его в кустах, то хищник поделится с ним своей шкурой, если только охотник не совсем растяпа. Мы въедем в эту ловушку и добудем такого «хищника». Только как быть с твоими казаками? Лошади могут перепугаться монстров, а на узких улицах конным неудобно.

– Я вижу, Маранта сделала из тебя стратега, охотник! – рассмеялся Зигмунд. – Ты прав – мои люди пойдут в пешем строю, оставив лошадей, пики и луки. Хватит с них шашек и револьверов. Ты тоже отложи свой лук, Михал. Я предвижу, что сейчас нам много придётся стрелять в упор, а для этого больше подходит то оружие, которое ты не любишь. Ты что-то хотел спросить?

– Да. Машина, в которой поехали Маранта, Диана и этот…

– Золас? А ведь я все эти годы чувствовал, что он объявится! Их машины в городе нет, если только она где-то не спрятана. Двое моих ребят заглянули в место, которое по их описанию соответствует Большому Цирку, и нашли там кучу свеженакрошенных монстров и следы колёс на песке. Так что ваши дамы и мой бывший сослуживец здесь были, но отправились куда-то дальше. Короче, займём город – постараемся выяснить, что здесь к чему, глядишь, и про вашу дальнюю разведку что-нибудь узнаем.

Глава 85. Надо знать, как спрашивать

Изнасилованная сарацинка, промедление при штурме, когда по его вине погибли двое товарищей, мародёрство без которого не бывает войны. (А вы попробуйте повоевать без сапог зимой – полдня хватит, чтобы мысль позаимствовать их у павшего друга перестала казаться ужасающей!) Что ещё? Измена герцогу, да не с кем-нибудь, а с герцогиней. И это ещё не всё…

За человеческую жизнь накапливается немало проступков, грехов, грешков, ошибок. Всему этому есть противовес – добрые дела, честная служба, подвиги, благие намерения. Но всё равно стыдно и хочется оправдаться.

Например, та сарацинка. Если бы она не досталась ему, то попала бы к солдатам, и врядли ушла бы от них живой. Он-то её потом накормил, дал кое-какую одежду из личных трофеев, даже отсыпал горсть монет, а потом вывел из лагеря и подтолкнул в сторону ближайшего селения. Ну, чем не добрый поступок? Сам потом так думал, но всё равно просил прощения перед Святым Крестом за этот грех. Но ведь он был тогда молод, силён, жизнь в нём бурлила, а женщин не видел в походе почти год! А она была так хороша…