Сказки дедушки Такаши

Такаши взглянул на часы – стрелки его Касио показывали десять часов вечера. Он развернулся и зашагал в сторону дома. Первая сказка закончена и нужно завтра пораньше идти на охоту. Так, шутливо, Такаши окрестил его поиск персонажа для сказки. Утром через перекресток проходит больше всего людей, поэтому заметить какую-то интересную личность и придумать про нее целую историю, гораздо легче.

Через этот перекресток Такаши в молодости ходил два раза в день. По пути на работу и обратно. Столько разных людей проходило мимо. Он всегда любил их разглядывать и строить догадки – кто эти люди, чем занимаются, куда идут. Это была своего рода тренировка мозга, утром она помогала настроить его на рабочий лад, а вечером была разгрузка мозгов после тяжелого трудового дня.

А выйдя на пенсию, он решил написать Саюри сборник сказок. Она всегда любила читать. Еще малышкой была, а уже требовала водить пальцем по строчкам, чтобы она видела, в каком месте читают. Такаши всегда нравилось что-то придумывать и воображать. Ему всегда было интересно написать книгу, да времени все не было. Михо говорила, что у него богатое воображение и из него выйдет чудесный писатель, да он не воспринимал ее слова всерьез. Времени думать об этом не было, надо было деньги зарабатывать, чтобы семью прокормить, чтобы дочь на ноги поставить, на пенсию отложить в конце концов.

И вот сейчас, на пенсии он начал осуществлять свою мечту. Первая написанная им сказка ему даже понравилась. Больше всего ему понравился сам процесс. Несколько дней он приходил на перекресток, сидел на лавочке и смотрел на толпы проходящих мимо людей. Но все они были какие-то безликие, какие-то неинтересные. Никто не цеплял взгляд, ни про кого не хотелось начать фантазировать.

Пока однажды он не увидел стоящего на светофоре юношу. Он был таким тощим, что казалось, будто его может унести порыв ветра. Мальчишка жевал на ходу рисовый онигири. Одна его рука была занята вкусным треугольником, а во второй он держал пластиковый пакет, на котором был нарисован бонсай и подпись – доставка в день заказа. Тогда-то и зародился сюжет сказки в голове у Такаши. Как будто вспышка молнии осветила картинку где-то в недрах его мозга.

Но оказалось совсем не просто написать хорошую сказку. Несколько раз он начинал и все переписывал. Дописывал до средины и снова все начинал сначала. Наверное, попытки с пятой ему удалось написать то, что ему самому понравилось. На это у него ушел целый месяц. Еще неделю назад он думал, что это первый и последний раз, что писательство – это не его, очень уж сложно вдруг оказалось. А сегодня вон, спешит домой, чтобы пораньше лечь спать и завтра отправиться на охоту.

На лифте Такаши поднялся на пятый этаж. Его небольшая квартирка располагалась в тихих улочках, на которых лепились друг к другу невысокие домишки, этажей в 6 не выше. Сюда они с Михо переехали после того, как Мизуки уехала жить к мужу. Они решили, что зачем им на двоих их большая просторная трехкомнатная квартира и переехали в маленькую, уютную квартирку, в которой была всего одна спальня, кухня, да общий зал.

Разувшись в коридоре, он надел тапочки, повесил пиджак на вешалку и отправился умываться. Закончив с вечерним душем, прошел в спальню, лег на удобную кровать с в меру мягким, в меру жестким матрасом и моментально заснул. Ему снился сон, даже не сон, а чудесное воспоминание из прошлого, как он с Саюри катается в лодке по речке. Вокруг раскинулись зеленые клены, пахнет свежескошенной травой. Она вертит головкой по сторонам и вскрикивает – смотри, деда, какие цветочки, деда смотри, бабочка, деда, гляди – птичка летит. А он лениво гребет веслами и смеется, – вижу, внученька, вижу.

Глава 4

Харуто проснулся рано. Сегодня заказами был забит весь день. Он ненавидел свою работу, но ничего поделать не мог. Откуда взять денег бедному студенту? А курьеру хоть платили, мало, но на жизнь хватало. Он долго рассматривал себя в зеркале в ванной. Ну что за внешность. Ручки – спички, ножки – соломинки, лицо вытянутое, как у пиявки. Ни одна девушка на такого не посмотрит.

Харуто напялил черную футболку, джинсы и вышел из дома. Квартира, которую он снимал, находилась в жутких трущобах. Но зато была дешевой и в одной комнатке умещалось все необходимое – и душ с туалетом, и холодильник с тумбочкой и плиткой. Пробираясь проулками к метро, Харуто размышлял о том, что он всю жизнь хотел быть кондитером. Он обожал лепить из сладкого теста цветы или забавных зверушек. И получались сладости, что на вкус бесподобными, что по внешнему виду.

Но родители не одобряли это занятие сына и настояли, чтобы учиться он пошел в медицинский колледж на зубного врача, ведь это очень перспективно и доходно. Когда Харуто заикнулся о своем желании стать кондитером, то услышал категорическое – нет. Родители согласны оплачивать медицинское образование и точка.

Уже пол – года он учился в колледже. Учеба не приносила ему никакого удовольствия, ему было скучно и не интересно. Из-за этого оценки у него были низкие, стипендию он не получал, а денег в семье лишних не было. Поэтому и пришлось устроиться курьером в цветочный магазин.

Приложив проездную карту к считывающему устройству турникета, Харуто прошел внутрь. Не посмотрев на схему, он уверенной походкой направился в нужный коридор, спустился на нужную платформу. Этот путь он уже выучил наизусть. За пол – года, что он переехал сюда из деревни, он вполне уверенно ориентировался в городе. Помогла, конечно, работа курьером. Заказы он развозил пешком, поэтому вполне сносно начал ориентироваться в наземном транспорте.

Сегодня был выходной, занятий в колледже не было, поэтому у него был полный рабочий день. Через час Харуто приехал в оранжерею. Доставок было четыре, все мелкие, но, как назло, в разных концах города. Сложив пакеты с цветами в специальный рюкзак, он вбил адреса на карту в телефоне, что составить наиболее оптимальный маршрут. Оптимальным маршрут никак не строился.

Зато, если отложить один самый дальний заказ, можно было по кругу развести три, потом вернуться в оранжерею, оставить рюкзак, взять пакет с четвертым заказом и налегке отправиться на другой конец города. Так он и решил. Выложил один пакет, рюкзак стал значительно легче, и вышел наружу. После влажного воздуха оранжереи на улице было свежо.

С первыми двумя заказами проблем не возникло, а вот с третьим вышел конфуз. Сначала он два раза пришел не на тот адрес, потом хозяев не оказалось дома, пришлось пол – часа гулять по району, пока они не приехали из магазина. Харуто порядком устал, лямки натерли плечи, да еще жутко хотелось есть.

Наконец, во второй половине дня он вернулся в оранжерею, скинул рюкзак. Добрая тетушка Акира напоила его чаем. Настроение слегка улучшилось и Харуто, подхватив последний пакет отправился его доставлять. Через час он вышел из метро и отправился по назначенному адресу. Снова захотелось есть и Харуто купил онигири с грибами.

Когда он переходил большой перекресток оживленной улицы, уплетая свой рисовый треугольник и мерно помахивая пакетом, зазвонил телефон. Звонила тетушка Акира из оранжереи. С облегчением она услышала, что Харуто еще не успел доставить этот заказ по адресу.

– Отлично, мой мальчик, это очень хорошо! Сейчас звонил заказчик, он переменил адрес и просит доставить заказ по другому адресу и срочно! Это не далеко. Записывай.

Харуто ввел в навигаторе новый адрес. И правда, было недалеко. Через 15 минут быстрого шага, он стоял в вестибюле большого офисного здания, не зная, куда ему идти дальше. Он подошел к охраннику, который направил его на 40-й этаж. Сказал, что у дверей его встретят. Харуто еще не доводилось ездить так высоко на лифте. Аж уши заложило, так быстро мчалась кабина ваверх.

У дверей его действительно уже ждали. Молодой человек в белом халате и колпаке принял у него пакет, хитро посмотрел на Харуто и жестом пригласил следовать за ним. Они шли по коридору, справа и слева которого тянулись бесконечные двери офисов. Когда они вошли в нужную, никакого офиса там не оказалось. В большой комнате стояли 10 столов по пять в два ряда. На столах стояли разнообразные миксеры, комбайны, горелки, разделочные доски и разная кухонная утварь. У противоположной стены стояли несколько духовок.

– Так, класс, разойдитесь по своим столам и приготовьте что-то действительно вкусное, – сказал повар кучке молодых юношей и девушек, стоящих у окна, – я привел вам дегустатора, и он должен остаться доволен!

Мужчина в белом колпаке улыбнулся Харуто и жестом пригласил его сесть в углу.

– Должен же я вас чем-то отблагодарить за то, что вы изменили адрес и планы. Просто не успеваю домой из-за этой кучки бездарей, – мужчина бросил многозначительный взгляд в сторону своих студентов, – а мне к матушке на день рождения.

Он подал Харуто стакан холодного сока и отвернулся к группе. Сегодня они учились готовить ан-пан. Пока варилась фасоль, преподаватель рассказывал теоретическую часть. Потом все стали замешивать тесто, готовить фасолевую пасту, чтобы закатать шарики в тесто и отправить булочки, посыпанные кунжутом в духовку. Уставший Харуто дремал, пока его не разбудил бесподобный запах готовых булочек.

– Ааа, проснулся мой дегустатор. Давай, пробуй, только по чуть-чуть от каждой, все сразу не ешь, мне тоже оставь, – засмеялся кондитер.

У Харуто сводило живот и текли слюнки от того, как ему хотелось съесть эти булочки. Но он честно попробовал по чуть-чуть от каждой и ни одна ему не понравилась. Тесто было хорошим, но вот фасолевая паста внутри никуда не годилась. Где-то она была слишком сладкая, в каких-то булочках слишком пресная, попалась очень сухая, видимо туда забыли положить сливочное масло. Харуто честно ответил, что ему не понравились булочки и рассказал почему.

– Ты что, кондитер или пекарь? Откуда знаешь, какая паста должна быть? Отдаю тебе должное, но ты прав по всем пунктам, булочки ни на что не годятся.

И пекарь смахнул все ан-паны в мусорное ведро. Харуто с тоской проводил их взглядом. Хоть невкусные булочки, но это была еда, в целом очень даже сносная.

– Я просто люблю готовить сладости, – сказал Харуто, – дома я часто готовил родителям десерты, но от них портятся зубы, и родители отправили меня учиться на дантиста.

– А хочешь приготовить ан-паны нам сейчас? Вареная фасоль и тесто еще остались, давай, не стесняйся!

К Харуто подошел юноша и отдал ему свой халат и колпак. Все студенты отошли в сторонку и стали с интересом наблюдать за странным тощим юношей, непонятно как тут оказавшемся. Уверенной походкой тощий юноша прошел к столу, вывалил фасоль на доску и аккуратно размял ее вилкой. Он мял ее до тех пор, пока она не стала однородной массой. Затем разогрел сковородку, растопил в ней сливочное масло и быстро высыпал туда коричневый сахар.

Харуто медленно, но тщательно мешал, пока не растопился весь сахар, тогда он уменьшил огонь и дал сахару повариться еще, чтобы он превратился в густой сироп. И только после этого он аккуратно поместил в сковороду фасолевую пасту, размешал один раз, другой и снял с огня. Переложил пасту на доску, чуть остудил и начал разминать ее, как тесто. Вскоре паста стала эластичной массой, из которой он скатал 10 идеально ровных круглых шариков.

С тестом он управился в два счета, завернул в него шарики и вылепил 10 идеально ровных круглых булочек, дал расстояться. Затем чуть приплюснул, улыбнулся и вместо обычной ямки для кунжута, выдавил на каждой булочке по цветку, куда засыпал кунжут, смазал яйцом с сахаром и быстро поставил булочки в духовку. Пока они готовились группа отправилась на перекур. Харуто остался с поваром наедине.

– Прости, в суматохе не успел представиться – Кобаяси Кацухико – кондитер.

– Харуто – курьер.

И они поклонились друг другу в приветственном жесте, затем рассмеялись. Звякнула духовка, извещая о том, что пришло время доставать булочки. Как раз вернулись студенты. Лежащая выпечка на столе была прекрасна. Она была идеальной формы, равномерная корочка еще слегка дымилась, а кунжутные цветы дополняли образ. Все стали пробовать булочки. Они были восхитительны на вкус.

Кобаяси во все глаза смотрел на Харуто и не мог поверить, что он нигде этому не учился, так просто не бывает! Но Харуто стоял на своем.

– Тогда ты – самородок! Ни во Франции, ни в России я не видел таких людей, как ты. Никто еще мне так вкусно и красиво не готовил булочек! Ты просто обязан учится у меня, такой талант не должен пропадать!

По пути домой, Харуто размышлял над предложением Кобаяси. С одной стороны, ему очень хотелось идти учиться к знаменитому кондитеру, с другой стороны – очень уж было страшно. Что скажут родители, как они отреагируют, ведь деньги за год уже уплатили. Это было бы очень некрасиво с его стороны так с ними поступать. В смятении он вернулся домой, разогрел на плитке вчерашнюю лапшу.

Интересно, можно ли вернуть деньги за следующие пол – года, в которые он не будет учиться? О такой практике Харуто не слышал, но решил узнать, а вдруг есть варианты. Зазвонил телефон. Это была мама. И голос у нее был убитый и печальный. Харуто очень испугался, что случилось что-то серьезное, но оказалось, что ураганом снесло крышу в их доме. Никто не пострадал, но нужно стелить новую.

– Сынок, – плакала мама в трубку, – прости, мы тебе не говорили, но мы заплатили только за пол – года, вторую половину мы должны были внести переводом завтра, но не сможем. Эти деньги пойдут на ремонт крыши, сходи завтра в бухгалтерию, узнай, может быть можно получить отсрочку по платежу? Харуто, что же ты молчишь?

Харуто молчал, потому что не мог говорить – такая радостная новость, конечно, не хорошо, что их дом лишился крыши, она давно просила ремонта, зато он сможет пойти учиться на кондитера, ведь такой шанс выпадет раз в жизни! Бесплатно его будет учить один из лучших кондитеров Японии, а потом он обещал устроить его в лучший ресторан страны.

А потом, потом он сможет открыть свою кондитерскую и тоже получит звание – лучший кондитер. К нему будут выстраиваться огромные очереди, чтобы воочию увидеть прекрасные карамельные лилии, распустившиеся на шоколадном озере, все будут хотеть попробовать его знаменитые моти в виде цветков орхидей. Мыслями Харуто был уже далеко, но он даже не подозревал, насколько его фантазии были недалеки от истины.

– Харуто, Харуто, ну что же ты молчишь, ну скажи хоть что-нибудь, – прорвался сквозь строй его мыслей мамин голос.

– Конечно мама, не переживай, я схожу завтра в колледж. Все узнаю. Хорошо, что никто не пострадал при урагане. Чините крышу, она нуждалась уже давно в ремонте, а с учебой я разберусь. В конце – концов возьму академический отпуск, я же работаю, не пропаду. Передавай папе привет, люблю тебя.

Харуто нажал отбой и долго смотрел в пустой экран телефона. Конечно же ни в какой колледж он завтра не пойдет. Завтра его ждет день начала великого пути лучшего кондитера Японии. Но он пока об этом еще не знает. Харуто достал визитку и набрал номер.

– Алло, Кобаяси – сан, я согласен!

Глава 5

Саюри смотрела в сад. Он успокаивал нервы, приводил мысли в порядок. Дедушкины сказки никогда не обладали для нее великим смыслом, но их всегда было приятно читать. Деда Таша, как называла в детстве Саюри дедушку, подарил ей этот блокнот, когда она училась в институте на факультете по связям с общественностью. Деда тогда был уже совсем пожилым, Саюри даже в мыслях не могла сказать слово – старый. Сильно пожилой, да.

Подарок она приняла с благодарностью, прочитала с удовольствием и забросила в чемодан. Дедушки не стало, когда Саюри переехала жить и работать в Нью-Йорк. Ей было 24, и она по уши ушла в любовные отношения со своим будущим мужем. Все у них завертелось так быстро, что она и опомниться не успела, как они стали жить вместе. Дедушке на тот момент было 80 лет. Когда ей позвонила мама с печальным известием о том, что Такаши больше нет в этом мире – весть не сильно ее тронула. Дедушку она любила, но очень давно не видела, даже звонила редко. Скупая слезинка выкатилась из ее глаз и все.

Саюри даже не полетела проводить дедушку Такаши в последний путь. Сейчас, она отдала бы все сокровища мира только за один его ласковый взгляд, за теплое прикосновение мягкой морщинистой руки, но увы, время не воротишь. И сделанного не изменить.

Когда через год, они с мужем переехали в свой дом в Нью-Джерси Саюри отчаянно стала скучать по родине. После переезда, уже будучи беременной близняшками, она разбирала коробки на чердаке, надеясь найти что-то интересное для детской комнаты. Муж был американец и привез из родительского дома свои старые любимые игрушки.

В одной из коробок Саюри обнаружила черный толстый блокнот. Весь день она проплакала. Тогда Ричард и предложил ей пристроить к дому тайную комнату – васицу с видом на сад. За что она до сих пор безмерно благодарна мужу. Когда комнату построили, ей впервые приснился дедушка, она была маленькой девочкой, такой маленькой, что умещалась у него на одной руке. Он ее баюкал и приговаривал, что любит ее, что не злится и благодарен за то, что она помнит его.

На следующий день она родила Мию и Эмму. Ричард просто лучился от счастья, всячески помогал и ухаживал за своими девочками. Вечерами, он пропадал в пристройке. Саюри так уставала с малышками, что совсем забыла про комнату, пока однажды Ричард не позвал ее показать ей место отдыха. Оно было прекрасно. Сад был ровно таким, каким и должен быть. Вот за что она любила мужа – он ее понимал. Не хватало одного маленького штриха и Саюри поставила в нишу в стене альбом с дедушкиными сказками.

С тех пор, когда ей было плохо или портилось настроение, когда она уставала на работе или была в смятении, она приходила в свой маленький кусочек родины и восстанавливала там душевное равновесие.

Хлопнула входная дверь и раздались веселые голоса близняшек. Они были явно чем-то взбудоражены, это слышалось по интонациям в их голосах. Саюри улыбнулась, встала с колен, распрямила слегка затекшие ноги, аккуратно поставила альбом на место и вышла обратно в кабинет. Голоса девочек уже звенели на кухне.

Не снимая кимоно, Саюри вышла к девочкам.

– Мамочка, ой, ты такая красивая в кимоно! Ты не поверишь, что сегодня случилось в школе!

И девочки, наперебой стали рассказывать историю о том, что мальчишки сегодня устроили настоящий бунт в столовой и стали кидаться пюре в повариху, потому что пюре было пресное. А потом начали пулять картофельные комочки друг в друга. Что тут началось! Девчонки еле успели прикрыться подносами и выбежать из столовой. Поэтому они не успели пообедать и сейчас очень голодные преголодные!

Саюри засмеялась, налила обеим малышкам по кружке какао и достала их любимые кексы.

– До ужина дотянете на этом?

– Топлива, конечно, мало, но постараемся, – отрапортовали близняшки и принялись за вкусный перекус.

Пока девчонки перекусывали, Саюри поднялась в спальню и переоделась. Настроение у нее явно стало лучше, по сравнению с тем, какое было после работы. И если сначала она хотела сварить на ужин пасту с сыром и сосисками, то сейчас передумала. Сегодня она приготовит рис с курицей в соусе по фирменному рецепту.

Переодевшись в домашнее, она спустилась вниз. Девчонки уже заканчивали полдник. Выпив по последнему глотку какао, они отправились в свою комнату. Саюри убрала грязную посуду в посудомойку и принялась хлопотать на кухне. Хвала современной технике, рис она поставила вариться в мультиварку, куриное филе быстро разморозилось в микроволновой печи. Все ингредиенты для любимого соуса стояли в холодильнике.

Увлеченная приготовлением ужина, она не заметила, как вернулся с работы Ричард. Он тихонько подошел сзади, обнял и чмокнул ее в щеку.

– Привет. Дорогая. Что-то случилось на работе? Ты чем-то расстроена?

– Нет, все хорошо, с чего ты взял?

– Ну, на ужин у нас рис только в те дни, когда ты ходишь в свой сад, а туда ты обычно ходишь, когда чем-то расстроена.

Саюри засмеялась, это была еще одна черта, которую она любила в своем муже. Он был очень проницательный и внимательный. Любила и немного боялась, он подмечал все. А ей сейчас совсем не хотелось, чтобы он что-то такое заметил.

– Говорю же, все хорошо, – Саюри улыбнулась, – правда. Просто ехала домой, увидела рекламу, что к нам приезжает лучший кондитер Японии. Помнишь, я тебе рассказывала про Харуто Хосино. Вот и вспомнила, что давно не ели чего-то моего домашнего. Захотелось.

Ричард еще раз внимательно взглянул на нее, улыбнулся, чмокнул ее еще раз и ушел наверх переодеваться. Саюри отвернулась к плите. Улыбка ее погасла. Лицо стало задумчивым и сосредоточенным. Она встряхнула головой, улыбнулась сама себе и продолжила готовить.

Когда за окнами было уже темно, семья собралась за столом. Саюри раскладывала всем на тарелки дымящийся, рассыпчатый рис, рядом аккуратно складывала ломтики курицы и щедро поливала все соусом. За столом царила веселая атмосфера. Мия с Эммой без умолку болтали, а Ричард усиленно делал вид, что их слушает и смеется над проказами мальчишек в школе.

Саюри была счастлива. Ни дня она не пожалела, что переехала жить сюда, ведь тогда у нее не было чудесного мужа и ее крошек. Ни дня, кроме сегодняшнего. Чушь, чушь, чушь. Саюри вернула мысли за стол и отметила, что тарелки у всех опустели. Тогда она встала, хлопнула в ладоши и с лукавой улыбкой объявила:

– Десерт!

Саюри достала из заморозки мороженое и разложила по мисочкам.

– Кому с каким сиропом?

– Мне с кленовым, – закричала Эмма.

– А мне с малиновым! – Мия никогда не соглашалась с сестрой.

– А я, пожалуй, откажусь от десерта, сказал Ричард. – Я лучше баночку пива выпью. Сегодня играют Джетсы. Не думаю, что у них есть шанс на победу, но надежда всегда есть.

Он засмеялся, подошел к Саюри, чмокнул ее, достал из холодильника банку пива и ушел в гостиную, смотреть футбол. Саюри никогда не понимала этот вид игры, уж больно жестоким он ей казался, поэтому муж всегда смотрел его один.

– Ну что, сладкоежки, пора укладываться спать. К школе завтра готовы?

Девчонки утвердительно закивали головами. К счастью, они любят ходить в школу. С этим никогда не возникало проблем. Они сами ставят будильники, выходят к завтраку, спешат на школьный автобус. Этот год был последним в начальной школе и девчонки практически каждый день щебетали о том, что они пойдут в среднюю школу, какими они взрослыми там будут, и что вообще все изменится.

Саюри только улыбалась, но не вмешивалась в их разговоры. Она не училась в американской школе, поэтому не знала царящих там правил. И потом, девочек она хотела вырастить самостоятельными, чтобы они сами могли принимать решения, могли постоять за себя.

Близняшки отправились наверх умываться и чистить зубы. Саюри убрала грязную посуду со стола, сложила и запустила посудомойку. Перед тем, как подняться на второй этаж, она заглянула в гостиную. Ричард увлеченно смотрел матч.

– Будешь?

– Ага!

Саюри кинула ему еще одну банку пива, поймав ее на лету, Ричард послал воздушный поцелуй жене и отвернулся к экрану. Смеясь, она поднялась наверх. Ну вот и чего тебе не хватает? Чей это голос – ее или ее матери?

Мия с Эммой уже лежали в своих кроватях. Саюри подошла к каждой по очереди, подоткнула одеяла, погладила каждую по голове, поцеловала в лоб.

– Ма, а ты завтра работаешь или выходная?

– Дома завтра. Хотите отвезу и заберу вас со школы?

Девочки усиленно замахали головами в разные стороны. И что им так нравился этот школьный автобус?

– Тогда сладких снов, мои крошки.

– Ма, сделай на обед спагетти с сосисками! Ну пожалуйста! – Эмма сделала уморительную грустную мордашку.

– Окей, уговорила.

Саюри погасила свет и прикрыла дверь в комнату. Все-таки, девочки были американки. Как ни пыталась она привить им любовь к Японии, они не понимали. Да, они любили японскую еду, которую она готовила, знали что-то из обычаев и традиций, но не следовали им, про язык и думать не хочется, девочки категорически отказались его учить. Сначала это расстраивало Саюри, но сейчас она привыкла к мысли, что с дочерьми на своем родном языке говорить она не будет.

Пока Ричард смотрит футбол, у нее есть еще сорок минут свободного времени. Для идеального завершения дня не хватает только горячей ванны. Саюри вспомнила, какая маленькая ванная была у нее в детстве. Здесь же – огромная, полноценная ванная, а не половинка. Она обожала принимать водные процедуры, поэтому на полочках стояло всегда много разных трав, солей и пен.

Сегодня ей хотелось чего-то успокающего, поэтому она выбрала душистый пакетик с травяным сбором, открыла кран с горячей водой и бросила траву в воду. Ванная комната начала наполняться ароматом луговых трав, разогретых на солнце, и мяты, нежной, лимонной, какая росла во дворе их дома.

Молодая женщина стояла и вдыхала все эти ароматы. Она уже сняла одежду и ждала, когда ванная заполнится до нужной ей высоты. Когда до краев осталось немного, она взяла флакон с розовой жидкостью и плеснула немножко под бьющую струю воды, чтобы она взбила густую пену. Аромат розы поплыл по воздуху, и он был идеальным дополнением к травяному запаху.