Лапочка

– Лапочка, маме позвони, она волнуется, – вырвал из мыслей папа, касаясь моих волос.

– Хорошо, сейчас же наберу, папуль. А ты домой?

– Нет, у меня появились дела.

– Ладно, Дамир Тимурович, мне пора.

– Я думаю, Булат, мы с тобой договорились, – ответил отец, протягивая руку соседу.

– Естественно! Ангелика, спасибо за кофе, – пожав в ответ руку отца, кивнул мне и, обувшись, открыл дверь: – Всего доброго.

– Удачи.

– Пап, а о чем это вы договорились? – спросила я, когда Булат вышел на лестничную площадку.

– Это по работе, тебя не касается, – ответил он, щелкнув меня по носу.

– Хм, ладно, просто странно, вы ведь только познакомились.

– Иногда полезно заводить новые знакомства в квартире дочери.

– Ох, папуля, темнишь, – заговорщически произнесла, когда и отец принялся обуваться.

– Не лезь в дела взрослых. Чем сегодня займешься?

– Теперь не знаю, не с Танькой же гулять, – расстроенно пробурчала себе под нос и уселась на край комода.

– Даже не вздумай с ней больше общаться. Я не шучу! Иначе ее отец знатно за это отстегает, и боюсь, что даже не ремнем. А ты в Италию вернешься.

– А я думала, это ты меня точно ремнем отстегаешь, – улыбнулась я, поправляя на папке кожаную курточку. Видимо с утра прохладно.

– В детстве ни разу рука не поднялась, на взрослую девушку тем более.

– Папочка, какой ты у меня замечательный, – сладко пропела я, бросаясь ему на шею. – Может, побудешь еще немного?

– Не могу, меня ждут на встрече.

– А я, наверное, соберусь сейчас и к вам рвану, с мамой поболтаю.

– Вот и ладно. Водитель внизу, так что в любое время домчит тебя за город.

Еще перебросившись с отцом парой фраз и проводив его, а я рванула в комнату, довольная, что смогу посекретничать с мамочкой. Она, как женщина, всегда понимает и поддерживает, а еще, не рассказывает папе, если я об этом попрошу. Нет, папа у нас прекрасный, но, если узнает, что что-то может нам навредить, сама даже пописать не смогу отлучиться. Эх, еще бы Оливку к нам, выходные выдались бы просто на славу. Но субботу и воскресенье мы провели втроем, сначала вместе с мамой наслаждались осенним солнышком на заднем дворе, попивая безалкогольные коктейли и поедая привезенные мною суши, а после обеда, когда приехал папа, мы нарезали салатики, а он на открытом огне жарил стейки. На второй день тоже папа готовил на мангале рыбку, а мы с мамой то секретничали, то играли в бадминтон, а иногда просто проказничали, задираясь с папой, чтобы ему не было скучно. Хотя у нас всегда играла музыка, которую мы постоянно делали громче. Я даже успела немного позагорать, радуясь, что в Украине такой жаркий сентябрь. По крайней мере днем.

А вот касаемо увольнения охраны и кто к этому причастен, мне так и не рассказали, объяснив, что я еще слишком маленькая знать все подробности. Но я и не огорчилась, мне главное, чтобы родители были спокойны за меня, а остальное… а остальное можно выведать у соседа! Ну, а вдруг он в курсе?

Глава 4

Выходные пролетели быстро, и наступил многими ненавистный понедельник, а значит учебный день. Мне нравились занятия в универе, а потому, не имело значения, какой сегодня день, разве только что иногда хотелось подольше поспать. Сладко потянувшись в кроватке, я улыбнулась, поднялась, надевая поверх пижамки халат, и прошла в кухню, включить чайник, чтобы он закипел, пока я буду принимать душ.

Минут через сорок я была готова, но посмотрев на время, поняла, что выходить из дома еще рано, и решила накрутить легкие кудри. Дабы проделать это быстро, оставила прогреться плойку на пару минут, а сама пока в это время слопала вкусный банан. С детства обожала этот фрукт, что нельзя было сказать о сестренке: та, как и мама, хоть и ела иногда фрукты, но любимыми всегда оставались оливки. А вот от воспоминания этих плодов, я поморщилась, потому что не любила оливки. Кстати, мама раньше тоже особо не баловалась ими, но во время второй беременности все изменилось, возможно, потому и сестренка их кушала.

Почувствовав слегка горелый запах, вспомнила, что собиралась делать, и выбросив шкурку от банана в мусор, принялась накручивать локоны. Спасибо родителям, которые подарили на первое сентября крутую плойку, и я через двадцать минут уже была в полной готовности. Супер! Обожаю легкие локоны, даже подкалывать не буду, так очень даже симпатично. Улыбнувшись себе в зеркале, я подмигнула и, убедившись, что все электрические приборы типа плойки и утюга выключила, с отличным настроением помчалась в универ.

День проходил тоже не менее интересно и увлекательно, и кто-то подумает, что такого не может быть, сидя на паре, особенно на лекциях. Но я любила учиться, и мне было всегда интересно узнавать что-то новое. И поэтому день пролетел незаметно, а так как последняя пара была по физкультуре, я решила домой поехать в спортивном костюме, все равно меня должен забрать водитель. Быстро покидав вещи, в которых пришла с утра, в рюкзак, я распустила волосы, завязанные в хвост на время последней пары, и пошла на выход из раздевалки, где как оказалось, меня поджидала неприятная компания.

– Стой, Байер, поговорить надо, – грубо произнес Пашка, толкая меня в плечо.

– Простите, ребят, мне не о чем с вами разговаривать, – вежливо улыбнувшись, ответила я, собираясь продолжить свой путь.

– Собственно я тебя и не спрашивал, – этот наглец с силой оттолкнул меня к стене, где я больно ударилась лопатками и локтями. Паршивец.

– Кузьмин, не наглей, веди себя по вежливее, – попросила я, поглаживая один локоть.

– А то, что, девочка? М-м-м?

– Ой, Паша, а то ты не знаешь, папочке пожалуется, – громко рассмеялась Танька, и за эти слова мне захотелось ей врезать. Жаль, драться не умею.

– Ну да, только у нас у всех есть папочки. Так, что Лапа, нас этим не напугаешь.

– Для тебя я – Ангелика! Говорите, чего хотели и проваливайте.

– Ух ты, а Лапа то у нас смелая!

– А кого мне бояться? Тебя? Ну так ты тронь, навреди мне, посмотрим, что с тобой будет, – я прекрасно знала, что у этих ребят родители очень отличаются от моих, и в случае чего, спуску не дают, наказывают. Не зря папа в субботу сказал, что Таньку могут отлупить.

– Руки об тебя пачкать не хочется.

Отойдя на полметра, Паша осмотрел меня с ног до головы, и что-то для себя решив, гадко улыбнулся:

– Или испачкать? Уж больно хорошенькая у тебя фигура, я бы опробовал.

– Так, хватит трепаться, – зло перебила Танька, шлепнув друга по протянувшейся ко мне руке. – Лика, мы чего сказать хотели, ты в общем не обижайся на нас, зла мы тебе не хотели. Думали просто поразвлекаться.

– А что, нынче грубое отношение – это фишка развлечений? – выпалила я, злясь на их тупые забавы.

– Девочка, да расслабься, ну не семечки в конец нам щелкать? Мы же уже взрослые детки, – отвратительно скалясь, пропел Кузьмин, снова протягивая ко мне руку, и теперь уже я хлопнула ему по запястью.

– Если вы такие взрослые, это не означает, что я хочу ваших развлечений!

– Оу, свистушка, ты чего завелась так? – Господи, раньше никто не позволял себе так со мной разговаривать, а за эти дни я узнала столько нового. И если от Булата грубые слова звучали из-за того, что я действительно глупо себя вела, то от Паши слышать такое было ужасно унизительно.

– Никогда прежде не встречала такое хамло, как ты!

– Ой, из Италии своей приехала, вся такая культурная. Может ты и слово «секс» слышишь впервые? – в разговор снова вмешалась Магистрова, а на ее лице появилась ядовитая улыбка.

– А разве об этом разговаривают с посторонними людьми?

– Ой, цыпка, да ты что, целочка еще? Или мама с папой до свадьбы не велят?

В коридоре раздался громкий хохот этого недоумка, а я вспыхнула от его слов, как всегда покрываясь румянцем. Нужно срочно смываться отсюда, потому что терпеть такое отношение я была не намерена.

– Лапа, прикрой ушки, – неожиданно услышала знакомый голос и так обрадовалась, что действительно прикрыла уши ладошками. Хотя мой жест только лишь приглушил слова человека, который появился здесь как нельзя кстати: – Слушай сюда, зелень пушистая, если твои спермокони не знают куда излиться, то я сегодня же пришлю тебе в подарок перчатки, чтобы ненароком руку не стер. А еще раз подойдешь к этой девочке, я отправлю тебя к матери в Новую Зеландию, и пусть она тебе сопли на кулачок наматывает. Понимаешь, о чем я говорю? – и не дожидаясь ответа, Булат грубо схватил Пашку за руку, заламывая ее за спину. – Так, может быть, понятнее? – решил уточнить он, когда ответа не прозвучало.

– Понятно-понятно! – прошипел парень, корча лицо от боли. – Отпусти!

– Извинись перед Ангеликой, и сделай это так, чтобы я более или менее поверил, что это искренне! – спокойным тоном произнес Богословский, а я удивлялась, как ему удавалось себя сдерживать в такой ситуации.

– Ладно. Извини, Ангелика, – вымучено сказал он, смотря на меня из-подо лба.

– Не очень правдоподобно, – изрек мужчина и еще сильнее прижал его руку к спине, чтобы тут же отпустить. – Тебя, нимфетка, это тоже касается, – добавил он уже Тане, и подняв с пола мой рюкзак, о котором я благополучно забыла, взял меня за руку, отрывая ее от уха, и повел к выходу.

– А как ты здесь оказался? Булат? – тут же поинтересовалась я, быстро шагая за ним по парковке.

– Аист нечаянно сбросил не на том месте.

– Очень смешно! И все же? – мне было любопытно, откуда он узнал, где я учусь, да и вообще, как тут очутился. Зачем?

– Садись в машину, по дороге объясню, – ответил он и, отключив сигнализацию, сел за руль.

Я только хмыкнула ему в ответ и, потоптавшись около открытой передней двери, с удовольствием запрыгнула в салон, не заметив на парковке привычного для меня авто с водителем. Хм, забавненько.

В салоне дорогого автомобиля в нос тут же ударил ошеломляющий запах кожи и брендового парфюма. От удовольствия я прикрыла глаза и носом втянула воздух, почувствовала, как в животе запорхали бабочки, и улыбнулась от этого непривычного ощущения.

Неожиданно почувствовала возле щеки мужское дыхание и вздрогнула, когда горячие пальцы, заправили прядки волос за ухо.

– Ангелика, давай сразу договоримся, – прозвучал хриплый голос, отчего по телу побежали толпы мурашек, – нас с тобой кроме работы ничего не связывает. Меня не интересуют малолетние девочки, так что не стоит питать ко мне чувств.

– Что? – не до конца понимая, о чем он говорит, переспросила я и повернула голову, оказавшись в нескольких сантиметрах от его губ.

– Ты еще совсем юная, тебе все будет видеться в розовом цвете, поэтому заранее тебя предупреждаю. Просто не хочу разборок с твоим отцом.

Последняя фраза меня задела, а слова о работе благополучно пропустила мимо ушей. Натянув на лицо маску безразличия, повернула голову, взглядом ища за что зацепиться.

– А я думала, не хочешь, чтобы мне было больно, – серьезно произнесла я, слега обиженная, а потом обернувшись, мило улыбнулась: – Забей, тебе всего лишь показалось.

– Вот и хорошо. Домой?

– Булат, как ты здесь оказался? – задала все еще насущный вопрос, сверля его своим взглядом.

Машина плавно тронулась, выруливая с большого двора университета и вливаясь в поток на широкую дорогу в центре города. У меня складывалось стойкое ощущение, что Богословский не хочет отвечать на мой вопрос и думает сейчас о чем-то своем. Ну что же, дам ему время. Авось чего-нибудь да надумает, соврет. И он заговорил минуты через две, и какого же было мое удивление, когда Булат сказал мне правду.

– Теперь сотрудники моей фирмы оберегают тебя, но так как человек, которого я решил приставить к тебе, сегодня еще на задании, то мне пришлось приехать самому.

– А как так получилось, позволь поинтересоваться.

– Маленьким девочкам это знать не обязательно.

– Господи…

Прошептала я и отвернулась к окну, смотря на проезжающие машины. Как мне надоело вот это «маленькая», конечно же, я маленькая, а для тебя Булочка, я скоро стану еще и любимой. Вот так вот! Но об этом ты узнаешь позже, а сейчас только догадывайся. Его фирма меня оберегает, ты смотри, деловой какой! Главное, чтобы сам за мной не ходил, а то еще просечет, что я начинаю плавиться от его взгляда. А ему это знать пока еще очень рана. Он первый сдастся, по крайней мере, я для этого все сделаю. Коварненько улыбнувшись, мысленно потерла ладони, и все оставшееся время до дома больше не проронила ни слова.

– А почему ты последние годы жил в Турции? И кстати, в каком городе? – спросила уже, когда мы поднимались в лифте на наш этаж. Просто жутко стало нервировать наше молчание, мне казалось, что мужчина мысленно за что-то меня ругает.

– В Стамбуле жил, – коротко ответил он и замолчал.

– Угу. И?

– Что «и»?

– Я спросила, почему последние годы жил в Турции…

– Ждал, когда друг найдет мне квартиру, где соседкой является такая любопытная девчонка, – ехидно улыбнулся он, а я лишь фыркнула и порадовалась что лифт пришел на нужный этаж так вовремя.

Я решила быстро скрыться в своей квартире, чтобы Булат не увидел очередной румянец на моем лице, но совершенно неожиданно все пошло не так. Боковым зрением я заметила у края ступеньки маленького мальчика, который стоял спиной к спуску, и если он сделает один не верный шаг, то просто скатится с лестницы и случится не поправимое. Мое тело задрожало от испуга за кроху, и я мысленно обругала его мать за неосмотрительность и халатное отношение к сыну. И в этот момент, меня словно какая-то невидимая сила неожиданно толкнула в спину, я резко рванула к ребенку, и схватила на руки, как раз в тот момент, когда малыш хотел сделать шаг. Тот самый не поправимый шаг. И когда я схватила его, то по инерции обернулась вокруг своей оси, и крепко прижала хрупкое тельце к груди. Мой явно испуганный взгляд замер на соседе, который с ошарашенным видом смотрел на происходящее, и вдруг в ответ маленький комочек громко завизжал, посчитав, что с ним таким образом играют.

– Па-па! – радостно воскликнул он и захлопал в ладоши, после чего мое сердце пропустило удар. Папа?

– Пи*дец тебе, Мирелла! – грубо выругался Булат и через секунду исчез в глубине своей квартиры, оставляя за собой эхо из отборного мата.

Я с ребенком на руках рванула за ним, переживая, чтобы мужчина не наделал глупостей, о которых позже будет жалеть. В этот момент он прошел в гостиную, где на диване с бокалом белого вина в руке, лежала абсолютно расслабленная та самая турецкая подруга. Я обалдела от ее вида, она лежала в одном нижнем белье и это при том, что в квартире находился маленький ребенок. Она за ним абсолютно не следила, и потому малыш подвергся опасности, которая могла навредить ему на всю жизнь. Кто она? Мать? Серьезно?

– Ты что, сучка, совсем ахренела? Ты что творишь, идиотка? – закричал Булат, хватая ее за руку и рывком поднимая с дивана.

– Что такое? – растерянно произнесла Мирелла, во все глаза смотря на мужчину.

– Ты зачем сюда приперлась? Ты что мне вчера говорила? Что обещала?

– Булат, но ведь все нормально. Малыш сидел у себя в комнате, поорал чуть-чуть, но я дала ему сока и все, он уснул.

– Уснул, говоришь? А это тогда кто? – он ткнул пальцем в сторону, где стояла я с малышом, а потом снова грубо произнес: – Чтобы ребенок не орал, как ты выражаешься, его надо кормить, и ходить на прогулки с ним. А ты что сделала? Вино пила?

– Булат, я же только чуть-чуть, пока пацаненок уснул… – стала оправдываться эта неприятная дамочка, от чего даже я скривилась, и решив не мешать своему соседу в выяснении отношений с непутевой мамашей, покинула квартиру держа на руках двухгодовалого малыша.

– Ну, что, кроха, пойдем пока ко мне? А как родители поговорят, сразу же вернешься домой, – тихонько произнесла я и, достав из брошенного на площадке рюкзака ключ от своей квартиры, открыла дверь и вошла внутрь, погружаясь в долгожданную тишину.

– Миська, – восторженно прокричал малыш, заметив в конце коридора огромного белого медведя, который стоял под окном и служил мне креслом.

– Хочешь посидеть на нем? – игриво спросила я, радуясь, что ребенок улыбался, и расстраиваться, что рядом нет родных, вроде пока не собирался.

– Хочу! – согласно кивнул он, и я, затащив сумку в прихожую и сбросив кеды, прошла к белому мишке, гордо восседающему неподалеку от моей комнаты.

Остановившись около кресла, я присела на корточки, а мальчика усадила на самого медведя, которого мне привез папа на новоселье. Ребенок с любопытством и восторгом в глазах рассматривал большую мягкую игрушку. Поднялся на ней на ножки, пальчиками изучал лапы, нос, глаза, и даже за ухо подергал косолапого, после чего весело рассмеялся, плюхаясь обратно на попу.

– Класивый, как настоящий.

– Угу. Это мне папа подрали.

– Ты больсая.

– Да, только это для меня, как кресло. Вот ты же сейчас сидишь на мишке.

– И я хочу! – захлопал в ладошки малыш, а потом как-то замер, смотря на меня и тихо сказал, так, словно нас могли услышать: – А ты класивая.

Почему-то от слов ребенка я смутилась и резко вздрогнула, когда ощутила чью-то руку у себя на плече. Обернувшись, заметила немного хмурого Булата, который казалось всеми силами пытался сдержать улыбку, но получалось у него это не совсем хорошо. Поднявшись во весь рост, я застыла и тяжело сглотнула, ведь доставала мужчине едва ли до подбородка. Нет, не было страшно, что он такой большой, и может сделать что угодно со мной, наоборот, было лишь спокойствие и уверенность, что я под защитой.

– Настоящий мужчина в женщинах разбирается с самого рождения, – вынес вердикт Булат и всем телом наклонился за своим сынишкой, беря того на руки.

– Мусина, – довольно изрек малый и ручкой потянулся ко мне, перебираясь с рук отца. Вот это да!

– Ты покорила его сердце.

– Прости, что унесла ребенка к себе, просто не хотела, чтобы он слушал вопли нерадивой матери, – извинилась я, и тут же застыла, понимая по его взгляду, что ляпнула что-то лишнее, – кхм, еще раз прости. И нечего на меня так смотреть! Ребенок нуждается во взрослых, в своих родителях, в их заботе и ласке, а твоя женушка бестолковая, наплевала на ребенка и посвятила время себе.

– Тебе не за что извиниться, наоборот, спасибо, что спасла мне сына. Он еще не представился? – я отрицательно покачала головой, переводя взгляд на мальчика. – А ну-ка, сынок, скажите тете Лике, как тебя зовут?

– Милошка, – смущенно произнес он, вызывая у меня улыбку и нежность.

– Мирослав Булатович, да, парень? – сосед пальцами пощекотал по его ребрышкам, отчего малышок задорно засмеялся.

– Ага, Милошка.

– Здорово, а меня можешь называть Лапочка, но это только для тебя, – уточнила, выставив указательный палец вверх для Булата.

– Лапоська, – повторил он и бросился мне на шею.

– А Мирелла не мать Мироше, и мне не жена.

От услышанного словно камень с души упал, а внутри все возликовало, от радости, что этот мужчина свободен. К женатому бы я точно не полезла, не зависимо от ситуации. Родители воспитали меня иначе.

– Ты оставил своего сына с чужой женщиной?

– Не совсем чужой, она моя бывшая, но ты права, я идиот, просто выбора не было. Еще будучи в Турции, я договорился с мамой, что она сможет сидеть с Мирошкой, только вот именно сегодня не сложилось. Уже хотел с собой брать на работу, как за мной приехала в Киев Мирелла, еще и пообещала посидеть с сыном.

– Она всегда так относилась к ребенку? Наплевательски?

– К слову, из-за этого мы и расстались, а остальное тебя не касается.

– Бу-бу-бу! – покривлялась я на его слова, чтобы не вел себя так, словно он здесь хозяин.

– Бу-бу-бу, – задорно повторил Мироша, отчего мы с Булатом вместе рассмеялись.

– Ладно, хватит бубнеть, сговорились прямо! Идем, сын, – мужчина перехватил ребенка под ручками и забрал к себе, намереваясь покинуть мою квартиру. – Говори Лап… тете спасибо, и пойдем ужинать.

– Спасибо, – смущенно произнес малыш и, перекрутившись, уже уселся на другую руку отца.

– Будь здоров, – щелкнула его по носу и пошла провожать своих уже двух новых соседей.

Закрыв за мужчинами дверь, я выдохнула, понимая, что рядом с Булатом и не дышала полной грудью. Но вот мои ощущения и настроение были прекрасными, даже несмотря на то, что произошло после физкультуры в универе, а позже и на лестничной площадке. Сейчас я знала, что меня есть кому защитить, не зависимо от места нахождения. Папа всегда обеспечивал мне безопасность, но даже он не мог предвидеть, что в учебном заведении могут быть такие злыдни, как Таня, а точнее то, что они начнут строить козни. Естественно родители не будут присутствовать каждую минуту со мной, да и я уже вышла из того возраста. А вот то, что отец нанял охрану лично для меня, на данный момент меня очень радовало, и я была безумно ему благодарна. А еще огромный плюс в том, что мне попался замечательный сосед, хоть он и пытается показать свои колючки, а меня все равно защищает.

– Посмотрим, красавчик, как ты поведешь себя завтра вечером. Я же толком тебя так и не отблагодарила.

Улыбнувшись своей неожиданной задумке, я решила принять душ, а после с мороженным засесть за учебники, у меня кажется было пару заданий на завтра. Вот и отвлекусь!

– Тебе чего, принцесска? – из-за двери выглянул Булат, когда я во второй раз нажала на звонок.

– И тебе добрый вечер, – обиженно произнесла я, можно подумать, царь, а здороваться не учили?

– Так чего ты?

– Эм… Ты занят?

– Собрался ужин готовить.

– Отлично! Я как раз хотела позвать вас с Мирошкой к себе на ужин, – рассказала, зачем я пришла, и тут же добавила, увидев вопрос в его глазах: – Просто хотела отблагодарить тебя за спасение.

– Ты вроде уже отблагодарила, тоже спасла моего сына.

– Все произошло волею судьбы. Так что, попробуете мою стряпню?

Булат как-то загадочно на меня посмотрел, почесал макушку и наконец-то произнес:

– Отравить вздумала?

– Тебя – да, ребенка – ни в коем разе.

– Тогда я согласен. Сейчас малого одену, и придем.

– Жду, – победно улыбнулась я во все тридцать два и, обернувшись на носочках, вернулась в свою квартиру, оставив открытой дверь.

Вчера вечером я решила, что сегодня после учебы приготовлю вкусный ужин и позову в гости своих новых соседей. Во-первых, не помешало бы отблагодарить Булата за мое спасение в универе, а во-вторых, отпраздновать наше знакомство. Ну и что, что это еще и повод побыть с ним рядом и познакомиться поближе, все равно, лишнее общение никому не помешает.

После занятий, я со своим новым личным охранником, которого звали Грек, а настоящего имени он мне не сказал, заехала в супермаркет за необходимыми продуктами. Там нагребла два огромных пакета, которые молодой мужчина помог мне донести до авто, и собственно их и выгрузить у меня дома. После супермаркета заехали в цветочный магазин, где я приобрела несколько свежих букетов белых роз. У нас дома в Италии, и здесь под Киевом, всегда в комнатах были живые цветы, мама любила цветочный аромат, и папа чуть ли не каждый день приезжал с большими охапками. Я переняла себе ее привычку, и теперь тоже периодически скупала различные цветы в магазинах, и в квартире у меня пахло так же, как и дома. Словно мамина рука позаботилась о моем уюте.

После того, как Грек оставил пакеты с продуктами на кухне, поинтересовался нужен ли он мне сегодня в качестве водителя, и когда я сказала, что никуда не собираюсь, он сообщил, что моя охрана на ночь, прибудет через полчаса, а сам подождет смену на улице. Я обалдела от новости, что теперь меня будут охранять и ночью, и в качестве благодарности напоила мужчину чаем с купленными пирожными.

Взглянув тогда на время, я понимала, что до ужина еще уйма времени, и после того как провела неожиданного гостя, принялась за готовку. На первое я приготовила солянку, а на второе лазанью с грибами, которую научила меня готовить мамочка. Запекла красную рыбку в духовке, испытывая огромную к ней любовь, и по вычитанному в интернете рецепту тоже запекла филе курицы, фаршированное лимоном и итальянскими специями. И, конечно же, помня о малыше и возможности перебора в еде, я приготовила немного пюре на молоке, сделала пару овощных салатов и, как просил того мой папа, выжала домашний сок. Надеюсь, смогу хоть чем-то угодить мужчинам, и если к маленькому подобраться и найти общий язык проще, то вот со взрослым будет куда сложнее.

Накрыв на стол, я полезла в верхний шкаф за стаканами для сока и вина, решив, что немного алкоголя не помешает. Да и родители разрешали мне иногда выпить красного вина, только если не больше бокала, и для здоровья организма.

– Тук-тук, можно? – услышала у себя за спиной, отчего рука вздрогнула и задела соседние бокалы, а один соскочил и рухнул на пол, разбиваясь на мелкие осколки. – Ох, сына, посиди вот тут, а я на помощь неуклюжей тете пойду.