скачать книгу бесплатно
– Мы проверили звонки в день убийства вашего мужа и выяснили, что последний звонок он сделал матери. Они проговорили семь минут.
На лице женщины отразилось искреннее удивление.
– У вас есть предположения, о чем они могли разговаривать?
– Даже не представляю, – покачала головой вдова. – Не знаю, о чем Леша с ней мог говорить, но о чем бы они ни говорили, будьте уверены, разговор закончился скандалом.
– Ее инсультом, – напомнил Герман и огляделся вокруг. – Извините, но я должен спросить. Я знаю, что никакой зарплаты полковника не хватит на такой дом. Откуда у вас такие средства?
– Мы часто слышим этот вопрос. Я получила наследство от дальней родственницы. Пока не пришло письмо от нотариуса, в котором было сказано, что я ее единственная наследница, я даже не знала о ее существовании.
– Сколько же она вам оставила? – не удержался от вопроса Герман и тут же упрекнул себя за бестактность.
– Много, – уклончиво ответила вдова. – Мы купили землю. Леша всегда мечтал построить дом по собственному проекту. Купили две машины, квартиры детям.
– Откуда же у вашей родственницы такие деньги?
– Она владела антикварным салоном в Екатеринбурге, который перешел ей по наследству от деда. Мы наняли эксперта из Москвы, и он нашел покупателя, который выкупил магазин со всем имуществом. Уже потом мы узнали, что истинная стоимость коллекции была куда больше полученной нами суммы, но мы рады были и тому, что получили, – сказав последнюю фразу, женщина опять нахмурила брови, спустилась на матрас.
– Как зовут эту вашу родственницу?
Видимо, на последнем вопросе наступил предел терпения, Архангельская требовательным тоном произнесла:
– Я чувствую, что у меня снова повышается давление. Давайте на этом закончим разговор. Всю необходимую информацию о наследстве вы можете получить у Валерия Сергеевича.
– Спасибо, Елизавета Петровна. Еще раз примите мои соболезнования, – вставая, произнес Герман и покинул спальню.
***
Терентьев и водитель Архангельского смотрели на кухне чемпионат по футболу и уминали чипсы. Валерия Сергеевича поблизости не было.
– Да куда тебя несет-то! А?! – вскочил Михаил, глядя на экран телевизора. – Бежит, как ослица на сносях! – увидев спускающегося по лестнице Германа, майор спросил: – Ну что, поговорил?
– Да, только перекинусь парой слов с Валерием Сергеевичем, и поедем.
– Он в беседке, – подсказал водитель.
Герман вышел из парадной двери и обогнул дом. У небольшого пруда рядом с деревянным мостиком располагалась восьмиугольная беседка. Завидев его, Валерий Сергеевич со злостью выпалил:
– Куда вас понесло? Неужели так необходимо копаться в ее наследстве?
Стало понятно, что вдова уже успела пожаловаться. Герман бросил на чиновника укоризненный взгляд. Тот отмахнулся и буркнул:
– Докладывайте.
– Я приведу факты, которые показались мне подозрительными, а уж с выводами…
Валерий Сергеевич торопливо кивнул, и Герман продолжил:
– Тридцатого марта некая Надежда Сорокина принесла в Центр молекулярной генетики двадцать восемь образцов ДНК для проведения анализа на отцовство. Уточняю, один отец и двадцать восемь детей.
Глаза Валерия Сергеевича от удивления расширились.
– Через несколько дней она устраивается в Следственное управление на мелкую для нее должность рядового бухгалтера, а через четыре дня полковника просят пройти в комнату для допросов. Пока он беседует наедине с задержанным Роговым, по делу которого проходят два десятка убитых и предположительно столько же отпущенных им женщин, в кабинете полковника кто-то, вероятно, та же Сорокина, оставляет конверт. Мы выяснили, что в таких конвертах выдают результаты анализов на отцовство.
– Не понял… – прервал Валерий Сергеевич Германа, – зачем моему брату нужны были эти анализы?
Герман покачал головой, выражая сомнение по этому поводу.
– После беседы с Роговым ваш брат находит конверт у себя на столе, после чего идет на служебную стоянку, садится в свой автомобиль и звонит матери. Со слов его вдовы, да вы, наверное, и сами знаете, он с ней практически не общался. Все вопросы между ними улаживали, в основном, жена и вы. Но в тот день полковник сам позвонил ей. После разговора Серафима Павловна попадает в больницу. Но самое интересное, что «скорую» ей вызвали еще до того, как она узнала о смерти сына.
– Вы уверены? – Валерий Сергеевич побледнел.
– Абсолютно. – Герман твердо смотрел ему в глаза. – Терентьев это проверил.
Валерий Сергеевич отвел взгляд и, задержав его на своих подрагивающих руках, тихо выговорил:
– Продолжайте…
Герман кивнул.
– После чего полковник якобы стреляется, а Сорокина в этот момент находится где-то рядом с машиной. Она утверждала, что видела, как он сидел в машине и говорил по телефону. Распечатка звонков ее показания не подтверждает. Через неделю после происшествия Сорокина увольняется, мотивируя это тем, что у нее подорвана психика после увиденного, а дальше исчезает. Мобильник отключен, по указанному в личном деле адресу она не проживает. Данные о работе мужа оказываются липовыми.
– По вашим словам выходит, что Сорокина причастна к убийству, и маньяк – биологический отец Алексея?! – воскликнул Валерий Сергеевич. – Но это же… простите… бред!
– Я еще не знакомился с делом Рогова, просто пробежался по протоколам допросов, но тут все проще простого. Он обвиняется в похищении и неоднократном изнасиловании нескольких десятков женщин. Он их удерживал по два-три месяца, пока они не беременели. Дальше действовал по принципу: есть беременность, ты свободна, нет беременности – смерть. Это дело не такое простое, как кажется на первый взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Зачем ему такое количество детей? Для него это не просто спортивный интерес. Он настаивал на сохранении ребенка, а как бы он узнал о дальнейшей его судьбе, если бы не следил за ним? Ни одна из женщин не подала заявления в милицию после того, как он их отпускал. Он не оглашает список своих отпущенных жертв. Они ему дороги. Это его тайна. Пока мы не выведем маньяка на чистую воду со всей его подоплекой и мотивацией, мы не раскроем дело вашего брата.
Наступила тишина. Валерий Сергеевич закинул голову и уставился на звездное небо. Теперь, когда он узнал об анализе ДНК, все встало на свои места. Если их мать стала жертвой насильника много лет назад, вследствие чего на свет появился его брат, то это объясняет ее поведение и отношение к Алексею. Она любила и ненавидела его одновременно. Страшно подумать, что творилось у нее в голове, когда она смотрела на собственного ребенка. Он жалел свою мать, отца и ни в чем неповинного брата. Теперь ему стало понятно, почему мать так часто плакала по ночам в своей комнате.
– Хорошо, – наконец подал он голос, – я понимаю ход ваших мыслей, но при чем тут Лиза и ее наследство?
– Это лишь предположение. – Герман потушил сигарету.
– И все же! – настойчиво произнес Валерий Сергеевич.
– А что если Елизавета Петровна не была на самом деле родственницей женщины, которая оставила ей наследство? Ведь, по ее словам, она даже не знала о ее существовании. Что если наследство было фикцией?
– Как это? Зачем кому-то по собственной воле расставаться с таким количеством денег? – удивился Валерий Сергеевич.
– Может быть, деяния Рогова пошли дальше оплодотворения и наблюдения за детьми со стороны? Возможно, он таким образом обеспечивал своих потомков. Нашел богатую и одинокую женщину в том же городе, где родилась и выросла Елизавета Петровна, и устроил так, что наследство ушло к ней.
– Допустим, вы правы, тогда почему все так сложно? Почему не дать деньги самому Алексею?
– Полагаю, на его решение могло повлиять то, что ваш брат был силовиком. Рогов понимал, что большое наследство привлечет внимание со стороны его ведомства.
– Возможно, вы правы, – задумчиво произнес Валерий Сергеевич. – Если… я повторяю, если предположить, что это правда. Вы думаете, мой брат, узнав правду, застрелился?
– Рано делать выводы, но… Поговорив с матерью, он мог поддаться эмоциям. Начальник следственного отдела по особо важным делам – биологический сын маньяка! Наследство получено из рук маньяка! Что ему делать? Пойти к начальству, рассказать обо всем и тем самым лишить себя будущего? Как после такого смотреть в глаза детям и жене? Ведь он им даже не позвонил. Возможно, ваш брат испытал сильнейший стресс, стыд, даже страх…
Валерий Сергеевич схватился за голову, и Герман дал ему минуту, чтобы осознать услышанное.
– Но есть и другая версия, – продолжил Герман после паузы. – Возможно, маньяк раскрыл ему свои карты. Признался, что он его отец, и сказал, что по возвращении в свой кабинет он получит доказательство в виде анализа ДНК. А после этого, предположим, потребовал что-то, пригрозив раскрыть его происхождение. Ваш брат отказался, и тогда его убили, сымитировав самоубийство.
На Валерия Сергеевича без содрогания нельзя было смотреть. Вся его начальственная осанка куда-то пропала, как скинутое одеяло, обнажая растерянного, придавленного несчастьями человека.
– Но как? – справившись с эмоциями, Валерий Сергеевич посмотрел на Германа покрасневшими глазами. – Окна в машине были закрыты… стреляли внутри… на пистолете… его отпечатки. А кроме брата в машине никого не было.
– Все просто. Выстрел, который слышали все, мог быть произведен, когда ваш брат был уже мертв.
– Вы можете это доказать? – с еле уловимой надеждой в голосе спросил Валерий Сергеевич.
– Необходимо провести следственный эксперимент.
– Зачем?
– Из протокола баллистиков ясно, что выстрел был произведен в упор, и стекла в машине были подняты, что должно было приглушить звук выстрела. Табельный «Макаров» не самое громкое оружие, и в здании выстрела не должны были услышать, даже если бы и услышали хлопок, то не опознали бы его как выстрел. А что мы имеем на деле? Выстрел слышали все в Управлении.
– Кто же тогда стрелял?
– Думаю, Сорокина, но у нее мог быть и сообщник. Они могли застрелить вашего брата, когда на стоянке никого не было, а потом, дождавшись первого свидетеля, сделать вид, что она только что вышла из своей машины.
– Ясно. – К Валерию Сергеевичу вернулось самообладание. – Могу я чем-то помочь?
– Нужно объявить Сорокину в федеральный розыск. Просмотреть все записи с видеокамер в радиусе пятисот метров от стоянки, а для этого необходимы ордера.
– Не проблема.
– Необходимо перетрясти все дело о маньяке. Не могу понять его мотивов, а значит, мы что-то упустили.
Валерий Сергеевич кивнул.
– Попрошу вас информацию об анализе ДНК держать пока в тайне. Когда раскроете дело, я решу, что с этим делать.
– А как же Терентьев? У него есть начальство, – напомнил Герман.
– Начальство я беру на себя. А вы все уладьте с Терентьевым. Он был другом Алексея. А теперь, если позволите, я хотел бы остаться один.
***
В номере отеля Герман завалился на кровать. Закрыл глаза, прокрутил в голове все установленные факты по делу Архангельского и накидал план действий. Потом вспомнил про шефа и набрал его номер.
– Buenas noches, senor[2 - Buenas noches, senor (исп.) – Добрый вечер, сеньор.].
– Добрый, – снисходительно произнес охрипшим от сна голосом генерал и тут же поинтересовался: – Ну, славно потрудился в первый день?
– Похвастать пока нечем.
– Скромняга. Мне уже доложили, что Валерий Сергеевич поднял в прокуратуре невообразимый шум по делу своего братца. СК гудит, как улей.
– Быстро он, – заметил Герман.
– Ты мне вот что скажи. – Генерал сделал короткую паузу. – Думаешь, полковник не сам это сделал?
– Есть такое подозрение, – уклончиво ответил Герман.
– Ну, подозрение – это уже что-то, – задумчиво произнес генерал. – Вчера и этого не было.
– Шеф, мне нужна машина. Не хочу, чтобы за мной, как за красной де?вицей, приезжали в отель каждое утро. По большому счету, мне нужно переехать в квартиру… и как можно быстрей.
– Что, творческого беспорядка не хватает?
– Именно так.
– Подберу я тебе квартиру. Хотел как лучше, а ты – как всегда.
– Не могу работать в такой обстановке. Представьте, что будет с горничной, если я развешу фотографии жертв маньяка по всему номеру? Есть прямая связь Рогова с Архангельским, так что… – не договорив, Герман резко сменил тему: – У меня еще одна просьба. Я бы хотел узнать адресок моих девчонок. Звонил по старым телефонам, трубку никто не берет.
– Всю необходимую информацию я послал в отель. Тебе должны были уже принести конверт.
– Пока не принесли. Не томите. Что там? – Не услышав ответа, Герман спросил: – Шеф, вы еще тут?
– Да, – послышался тяжелый вздох. – Не хотел тебя огорчать, но ты все равно узнаешь. Лера вышла замуж.
Герман прикрыл глаза, чувствуя, как защемило сердце. Он предполагал, что подобное может произойти, но этот день почему-то виделся в далеком будущем.
– Ее муж – директор завода, акционер двух банков. Несколько домов здесь и где-то на Сардинии. Если хочешь, я перешлю тебе о нем всю информацию.
– Не надо. Я просто хотел увидеться с Катей.
– Она сейчас в детском санатории во Франции.
– Во Франции? Одна?
– Нет, с гувернанткой.
– Крутые перемены.
Под дверь просунули конверт. Встав с кровати, Герман поднял его с пола и распечатал.
– Видимо, доставили мое послание, – предположил генерал, – будут вопросы, звони.
– До связи. – Герман откинул телефон на кровать.
В конверте оказались фотографии его бывшей жены, дочери и мужчины лет сорока пяти. Снимки были сделаны в разное время года, это означало, что шеф периодически подключал специалистов для сбора информации. На всех фото Лера светилась от счастья. Видимо, решил Герман, жена действительно полюбила и была счастлива. Но дочь выглядела безрадостной и немного растерянной, отчего у Германа сжалось сердце.
