Акива и Рахель. История великой любви

И чтобы еще раз доказать свою приверженность истории иу-

дейского народа, я сегодня полностью присоединяюсь к наше-

му праотцу Аврааму и заявляю: Вс-вышний – Един, и нет нико-

* Коэлет , 1:9.

го, кроме Него. Давайте докажем им, что так думаю не только я,

а мы все как один присоединяемся к этой фразе: есть только Он,

и нет никого, кроме Него! Никого, кроме Него! – поставил точ-

ку в своей эмоциональной речи раби Акива.

– Нет никого, кроме Него! Нет никого, кроме Него! – про-

должали скандировать присутствующие.

Долгие овации сопровождали речь раби Акивы, и когда

люди начали покидать главную площадь города, то и Акива,

убедившись, что у всех его учеников есть где переночевать,

отправился вместе с Рахель к себе домой.

* * *

Открыв калитку и войдя следом за Рахель во двор, он услы-

шал знакомый голос:

– Мир тебе, раби Акива.

Акива повернул голову и увидел своего соседа Ишру.

– Мир тебе, Ишра, как ты поживаешь?

– Я только хотел сказать, что мне очень приятно соседство

со столь великим человеком, и хочу попросить у тебя про-

щения за все обидные слова, сказанные в твой адрес. А так-

же в твоем присутствии попросить прощения у твоей жены и

взять обратно все свои слова.

– Уважаемый Ишра, я не держу на тебя зла. Уверен, что Ра-

хель тоже.

Рахель, соглашаясь, кивнула головой.

– Раби Акива, знаешь, в чем я убедился на твоем примере?

Священное Писание и впрямь творит чудеса! У меня вызыва-

ет большое уважение тот путь, который тебе удалось преодо-

леть в столь зрелом возрасте.

– Поддержка близких помогала мне, без них я бы всего

этого не достиг.

Попрощавшись с соседом и пройдя в дом, раби Акива на-

конец-то встретился со своими детьми.

– Идите я вас обниму! Какие вы у меня стали большие и

красивые! – обнимая детей, произнес Акива.

– Отец, я узнал тебя, как только услышал твой голос, не-

смотря на то что в последний раз видел тебя ребенком. Мне

не верилось, что ты и есть раби Акива! – восторженно про-

изнес Иошуа.

– Да, столько времени прошло. Вы повзрослели и выгля-

дите прекрасно, значит, ваша мать за вами хорошо смотрела.

Я представляю, как ей было тяжело…

– Отец, видишь, это стоило того, и хорошо, что все это

в прошлом. Сегодняшний день жители Иерусалима не забудут

никогда, – произнесла Шулямит.

– Наверное, сегодня в Иерусалим съехались люди со всей

Иудеи, – добавил Иошуа. – Ими движет надежда на свобод-

ное будущее. Даже рыночные торговцы, которые работают

круглый год, закрыли свои лавки, чтобы пойти приветство-

вать тебя и твоих учеников. Все хотели продемонстрировать

сопричастность этому историческому событию.

– Как я рад всех вас слышать, – произнес раби Акива. —

Надеюсь, что мы больше не будем расставаться, я заберу вас

с собой в Бней-Брак.

Рахель и дети обрадовались этому предложению. Поужи-

нав, раби Акива отправился в свою комнату отдыхать.

* * *

Проснувшись рано утром, он застал Рахель все еще спящей

и не стал ее тревожить. Позавтракав и помолившись вместе

со своими учениками, раввин, к удивлению последних, отпра-

вился на городской рынок, торговля на котором уже шла пол-

ным ходом.

Вернувшись домой, раби Акива зашел в комнату жены.

– Доброе утро, любимый, – произнесла Рахель.

– Доброе утро, Рахель.

– Ты давно проснулся? Какая же я плохая жена, даже не

приготовила завтрак для мужа!

– Ты вчера очень переутомилась, и я рад, что тебе удалось

отдохнуть.

– Все в порядке, идем, я приготовлю тебе завтрак.

– Рахель, ты же знаешь, что раввины встают рано и завтра-

кают чуть свет, – улыбнулся раби Акива.

– Я так счастлива, что ты рядом, – произнесла Рахель,

глядя на мужа.

– Рахель, на твоем одеяле лежит сверток, пожалуйста, от-

крой его.

– Ты привез мне подарок! Наверное, сладости, – откры-

вая сверток, радостно произнесла Рахель.

– Не привез, а купил в Иерусалиме, открывай, пожалуй-

ста, аккуратно.

Рахель, открыв сверток, замерла в изумлении… В ее руках

была диадема «Золотой Иерусалим».

– Спасибо тебе, любимый. Я не могу поверить своим гла-

зам… откуда у тебя столько денег?

– Ты забываешь – я раввин и глава ешивы, а раввины

тоже получают жалованье. Около десяти лет, после того как

уже стал раввином, я продолжал жить на отправленные тобой

деньги. Десятую часть от своего жалованья я отдавал на бла-

готворительность, а остальное откладывал. Я копил эти день-

ги только для того, чтобы сделать тебе этот давно обещанный

подарок.

– Спасибо! – Рахель заплакала.

Надев диадему на свои роскошные волосы и подойдя к зер-

калу, она сразу же сняла ее и поставила аккуратно на стол.

– Что случилось? Она тебе не понравилась?

– Я не могу носить ее. Люди правы: я уже совсем старая и

не такая красивая, как прежде. Если ты выберешь себе в жены

кого-то красивее и моложе меня, я постараюсь это принять.

– Рахель, перестань говорить глупости, – спокойно отве-

тил муж.

– Акива, я уже не такая красивая, годы взяли свое, и ты, ве-

роятно, уже не любишь меня, как прежде.

– Мы сейчас вместе, я вернулся к тебе после двадцати че-

тырех лет учебы, вернулся именно к тебе и нашим детям, а не

к другой, разве это тебе ни о чем не говорит?

– Мне важно понимать, что ты со мной не из жалости, что

ты вернулся не из-за того, что я ждала тебя и помогла выу-

читься. Мне, как и каждой женщине, хочется знать, что я еще

любима.

– В самом деле, я тебе признателен за все, что ты для меня

сделала, и не вернуться к тебе после всего этого было бы край-

ней неблагодарностью, но я здесь не поэтому. Я здесь только

потому, что ты моя жена и, кроме тебя, в этом мире мне ни-

кто не нужен.

– Это хорошо, что ты ответил именно так: если бы ты со-

гласился, что я старая и некрасивая и ты нашел себе молодую,

то не знаю, как бы я поступила. Одно дело знать, что ты уе-

хал учиться, а другое – что принадлежишь другой! Акива, я

часто думала об этом, но каждый раз понимала, что никогда

не смогу смириться с тем, что рядом с тобой другая женщина.

Прости меня, но я ничего не могу с собой поделать.

– Рядом со мной должна быть моя жена, благодаря кото-

рой я стал раввином. Та единственная, которая верила в меня

и ждала, несмотря ни на какие разговоры. Наверное, тебе

незнакомо это, но, когда находишься далеко от дома, очень

важно понимать, что тебя кто-то ждет и любит, что все, что ты

делаешь, не напрасно, что кому-то это очень нужно. Осозна-

вая, как это важно для тебя, я, стиснув зубы, продолжал кро-

потливо изучать Священное Писание и в конечном счете стал

раввином.

– С самого начала нашего знакомства я была убеждена, что

у нас все получится. Я верила в тебя – и тебе все удалось! Ты

проделал огромный путь от простого неграмотного пастуха до

лидера всего поколения.

– Это мы с тобой преодолели его с помощью Вс-вышнего.

– А помнишь, как все начиналось? Помнишь, как мы

встретились с тобой в первый раз? Я поднесла тебе кувшин

с водой… Сейчас это кажется смешным и уже таким далеким.

– Да, помню. Мне кажется, будто это все происходило

только вчера.

– А помнишь ту конюшню, в которой мы жили после

женитьбы?

– Да. Это были непростые времена. Со временем я по-

нял, что если бы не твоя жизнерадостная натура, если бы не

твоя вера в лучшее, мы, наверное, не смогли бы всего этого

пережить.

– Рядом со мной был ты, и это придавало мне силы. Та

конюшня казалась мне самым романтичным местом на земле.

Это первое наше совместное жилище, твое и мое.

После некоторой паузы Рахель, предаваясь милым воспо-

минаниям, произнесла с улыбкой:

– А помнишь, как ты выбирал соломинки из волос, которые

украшали мою голову после первой нашей ночи в конюшне?

– Помню… Я думал, что не управлюсь с этим никогда, —

улыбнулся и Акива. – Я выбирал и выбирал, но меньше их не

становилось.

– А когда родились наши дети – Иошуа, а затем и Шуля-

мит, мы считали себя счастливейшими из людей!

– Да, как много приятных воспоминаний! Рахель, а пом-

нишь, как нам тяжело жилось и иногда не было даже чем поу-

жинать? Ты всегда сначала старалась накормить меня и только

потом ела сама. Когда ты отдавала мне свою порцию, утверж-

дая, что уже сыта или наелась в то время, пока готовила, это

меня всегда очень сердило. Я понимал, что ты недоедаешь и

отдаешь свою порцию мне, только чтобы я был сыт.

– Тебе силы были нужнее, ты целый день был в лесу, соби-

рал хворост, а я сидела дома в тепле и уюте.

– Ты многому меня научила. До встречи с тобой я даже не

знал, что можно так кого-то любить. Я вообще не знал, что та-

кое любовь и что это чувство может творить чудеса.

– Любовь способна на многое… Важно направить это чув-

ство в правильное русло.

– Да, Рахель, ты, как всегда, права!

Рахель внимательно смотрела на мужа. Потом произнесла:

– Акива, как я скучала по тебе! Ты даже себе не представ-

ляешь… Мысль, что ты меня забыл или постесняешься на-

звать меня, уже немолодую женщину, своей женой, сводила

меня с ума…

После небольшой паузы Рахель продолжала говорить:

– Иногда думаю: разве можно так любить, разве можно так

зависеть от одного-единственного человека?! И мне становит-

ся страшно… Акива, я совсем бессильна перед тобой, и если

тебя не будет рядом, я не знаю, как буду жить дальше. Без тебя

моя жизнь остановится. Ты был, есть и будешь единственным

мужчиной в моей жизни.

Акива внимательно слушал жену. Она продолжала:

– Знаешь, Акива, однажды мне приснился сон, что мне сно-

ва восемнадцать и к нам в имение приезжает молодой раввин,

за которого мой отец хочет выдать меня замуж. Он просит

меня пообщаться с ним, расхваливая этого молодого человека.

Я не смогла отказать отцу, и мы с этим парнем пошли гулять

по нашему саду. И вдруг во сне я вспомнила, что у меня есть

ты, и меня охватила паника. Я сразу же попросила прощения

у молодого раввина, сказав ему, что у меня есть муж, которо-

го я люблю больше жизни! И, недолго думая, быстро убежала

от него в дом. Проснувшись, я до утра не могла заснуть, чита-

ла «Тэилим» и просила прощения у тебя и Вс-вышнего за то,

что чуть не изменила тебе во сне!

Акива молча слушал Рахель, с волнением пересказываю-

щую свой сон.

– Знаешь, почему я так рассердилась на себя и просила

прощения? За то, что во сне я ему сразу не сказала, что за-

мужем и что у меня есть ты. Акива, я много думала об этом.

Я тебе честно говорю: я даже не помню лица того парня и не

понимаю, почему я согласилась поговорить с ним. Ответь мне,

пожалуйста: это же не считается, что я тебе изменила?

– Конечно же, нет.

– Акива, я так тебя люблю, что не хочу изменять тебе даже

во сне… Каждое утро, просыпаясь в своей кровати, я хочу ви-

деть рядом только тебя! Я мечтаю быть только с тобой до по-

следнего своего вздоха. Акива, я буду с тобой столько, сколько

Вс-вышний, милосердный, позволит нам быть вместе. Поче-

му ты молчишь, разве я не права?

– Конечно же, права.

– Разве не такой должна быть настоящая любовь, разве не так

супруги должны относиться друг к другу? Я думаю, что именно

такая любовь помогла мне преодолеть все трудности. В жизни я

видела много пар, у каждой из них была своя судьба, но немно-

гие смогли сохранить любовь и взаимоуважение. Обычно при

первых же сложностях они переставали бороться за семью и

расставались, а были и такие, которым удавалось пронести свои

теплые чувства сквозь годы. И знаешь, что я поняла: если люди

готовы любить и пережить все трудности и радости вместе, зна-

чит, их союз был изначально благословлен на небесах. А если

они расстаются – значит, до сих пор рядом был не тот един-

ственный и назначенный им Б-гом человек. И тогда нужно про-

сить у Вс-вышнего, милосердного, чтобы Он помог им встре-

тить свою половинку со второй попытки. Мне повезло в этом,

ты мой первый и единственный мужчина в жизни. С тобой мне

пришлось пережить горькие и приятные моменты, но я ни о чем

не жалею. Приятно осознавать, что и по прошествии столь-

ких лет мы с тобой не растеряли уважение друг к другу. Сегод-

ня я убедилась в этом еще раз: ты столько времени откладывал

деньги только ради того, чтобы сделать мне приятное. Спаси-

бо Вс-вышнему, что ты у меня есть, спасибо Ему за то, что наш

союз изначально был благословлен на небесах.

– Рахель, пожалуйста, надень снова «Золотой Иерусалим».

Мне будет очень приятно видеть, как эта диадема украшает

твою голову.

Рахель, надев подарок Акивы, любовалась собой в зеркале.

– Видел бы сейчас меня мой отец… Видел бы он, с каким

трепетом и уважением мы друг к другу относимся. Видел бы

он, кем ты стал, как ты изменился, он бы наверняка понял и

простил меня.

– А как он? Ты встречалась с ним?

– Я пыталась несколько раз, но ничего не получилось. Гово-

рят, отец очень постарел. Плохо видит и тяжело передвигается.

– Это нехорошо. Нужно собраться всем вместе – я, ты и

дети – и навестить его.

– Давай, с удовольствием! Я так по нему соскучилась.

– Сегодня я буду принимать жителей Иерусалима, а ве-

чером мы с учениками будем допоздна заниматься. Может,

завтра или послезавтра – как получится. Но я должен до воз-

вращения в Бней-Брак непременно встретиться с уважаемым

Кальбой Савуа и выразить ему свое почтение.

– Ты сегодня вечером будешь занят? – удивленно спроси-

ла Рахель. – Мы хотели устроить праздничный ужин в честь

твоего возвращения, мы так давно тебя не видели.

– Рахель, сейчас над Иудеей нависла опасность и каждая

минута на счету. Мне вместе с учениками нужно продолжить

работу над основными законами Устной Торы.

– Можешь пригласить их к нам – мы вам не помешаем.

Так я хоть буду знать, что ты дома, рядом со мной. Сколько их?

Я постараюсь создать рабочую обстановку.

– Пятеро.

– Хорошо, пригласи их к нам. Я приготовлю стол, свечи и

разложу все необходимые книги, но у меня к тебе будет одна

просьба.

– Слушаю.

– Позволь при них и вообще при посторонних обращаться

к тебе «раби Акива», я так долго этого ждала…

Акива не стал возражать и, позавтракав вместе с женой и

детьми, отправился на встречу с жителями Иерусалима.

* * *

Люди с раннего утра выстроились в огромную очередь, чтобы

получить от мудреца благословения и ответы на беспокоящие их

вопросы. Когда был уже поздний вечер, раби Акива попросил

учеников передать собравшимся, что он продолжит прием завтра.

Раввин уже собирался домой, когда ему сообщили, что

один из самых уважаемых людей Иерусалима по имени Каль-

ба Савуа желает с ним встретиться. Акива попросил незамед-

лительно пригласить столь высокого гостя.

В Кальбе Савуа, которому к тому времени уже исполнилось

девяносто лет, было сложно признать некогда могущественно-

го человека. Он с трудом передвигался, опираясь на деревян-

ную трость. Когда он вошел, хозяин и гость поприветствовали

друг друга. Расположившись на стуле напротив раби Акивы,

Кальба Савуа произнес:

– Мир тебе, уважаемый раби Акива. О тебе говорят как

о большом мудреце и защитнике нуждающихся. Я, как толь-

ко узнал, что ты в Иерусалиме, захотел поприветствовать тебя

лично, а также попросить об одном одолжении.

Раби Акива понял, что Кальба Савуа не признал в нем сво-

его бывшего пастуха, с которым они случайно встречались

пару раз давным-давно, целых тридцать лет назад. Ему было

больно смотреть на состарившегося отца Рахель, душа кото-

рого была преисполнена болью и страданием. Он решил пока

не открываться тестю и, собравшись с силами, произнес:

– Мир и тебе, уважаемый Кальба Савуа. Для меня большая

честь встретиться с тобой. Чем я могу быть полезен?

– Раби Акива, сними с меня обет. Когда-то я дал обет, но

сейчас сожалею об этом.

– А какой обет ты дал?

– Я тебе расскажу всю историю, и ты скажешь, сможешь

ли мне помочь.

– Да, внимательно тебя слушаю.

Кальба Савуа сделал глубокий вдох и начал рассказ:

– У меня работал пастух, он был невежественным, не-

грамотным человеком. Но моя дочь Рахель, которая в то вре-

мя была совсем юная, вместо того чтобы выбрать себе в же-

нихи достойного человека, выбрала почему-то именно его.

Я с ней много говорил, пытаясь уберечь ее от опрометчиво-

го шага, старался донести до нее, что с этим пастухом она за-

губит свою жизнь и пропадет, но все было тщетно. Рахель по

своей наивности верила, что сможет изменить его. Она была

убеждена, что он пойдет учиться и станет раввином, не по-

дозревая, что этим пастухом движут сугубо корыстные моти-

вы – ему было нужно только мое имущество. Понимая все

это, я, дав обет, лишил свою дочь наследства и повелел им по-

кинуть мой дом.

– А что произошло потом?

После небольшой паузы Кальба Савуа продолжил:

– Покинув мой дом, они перебрались в жалкую хижину и

жили практически в нищете. Время от времени люди приез-

жали и рассказывали мне о том тяжелом положении, в кото-

ром находится моя дочь, но она почему-то продолжала жить

с ним. Представляешь, уважаемый раввин, из-за этого пастуха

моей дочери, которая с самого детства жила в роскоши, при-

шлось жить в полной нищете…

Раби Акива молча слушал пожилого человека, и когда тот

остановился, спросил:

– А где сейчас этот пастух?

– Не имею никакого понятия, – раздраженно ответил

Кальба Савуа. – Наверное, уехав куда-то, давно завел себе

новую семью, а моя дочь продолжает ждать его. Она все

еще полагает, что он где-то учится, и по-прежнему отправ-

ляет ему последние деньги, отказывая себе во всем. Гово-

рят, они уже более двадцати лет не живут вместе, и он даже

ей не пишет, несмотря на то что у них есть дети. Он, навер-

ное, давно забыл о них, ему безразлично, как они, что де-

лают, завтракали ли, обедали… – Кальба Савуа побагро-

вел от гнева.

– Уважаемый Кальба Савуа, пожалуйста, не волнуйся.

– Как здесь можно спокойно рассказывать! Этот пастух их

бросил и даже не справляется, как они, живы ли, сыты ли, а я

каждый день, просыпаясь, думаю о них. Есть ли у них чем

позавтракать, пообедать, а перед тем как идти спать, думаю,

а поела ли моя дочь и сытыми ли ложатся ее дети спать, не хо-

лодно ли им? – с волнением в голосе продолжал Кальба Са-

вуа. – Раби Акива, ответь мне: у тебя есть дети?

– Да, – ответил раввин.

– Тогда ты меня поймешь. С появлением этого пастуха

в моей жизни все переменилось. Он забрал у меня дочь и

вместе с ней – смысл жизни. Именно из-за этого опромет-

чивого поступка моей дочери я и лишил ее наследства. До

последнего времени я был верен своему обету и собирался

все свое состояния завещать на благотворительность, но сей-

час, когда я чувствую, что скоро покину этот мир, мне не хо-

чется оставлять Рахель и внуков в таком положении. Ты меня

понимаешь?

– Да, – лаконично ответил раввин.

– Вот именно по этому вопросу я и пришел к тебе, ува-

жаемый раби Акива. Можешь ли ты снять с меня обет, дан-

ный мной тридцать лет назад? Мне хочется вновь включить

свою дочь в наследство, завещав ей половину своего состоя-

ния. Сделав это, я буду уверен, что она ни в чем не нуждается,

и смогу спокойно покинуть этот мир.

– Уважаемый Кальба Савуа, мне необходимо задать тебе

один вопрос, получив ответ на который, смогу снять данный

тобой обет.

– Да, уважаемый раби Акива, спрашивай.

– Если бы ты знал, что избранник твоей дочери, как она и

полагала, станет раввином, дал бы ты тот обет?

– Раби Акива, о чем ты говоришь? Каким раввином смо-

жет стать тот невежественный пастух? Я не дал бы этого обе-

та, будучи уверенным, что он в силе выучить всего один закон,

одну молитву.

Подумав, раби Акива, потирая лоб, произнес:

– У тебя очень интересный случай, уважаемый Кальба Са-

вуа. Ты дал обет, будучи убежденным, что твой зять останется

неграмотным пастухом?

– Да, все именно так.

– Но сейчас твой обет потерял всякую силу.

– Что ты имеешь в виду?

– Уважаемый Кальба Савуа, твой обет недействителен, по-

тому что я и есть тот Акива-пастух, муж твоей дочери Рахель.

– Не может этого быть! Подойди, я разгляжу тебя побли-

же, уважаемый раввин.

Внимательно рассмотрев Акиву и признав в нем своего

зятя, Кальба Савуа сказал:

– Это и в самом деле ты. Ты, как она и утверждала, стал ве-

ликим раввином, – удивленно произнес Кальба Савуа. – По-

зволь мне тебя обнять. Поразительно, значит, Рахель в тебе не

ошиблась и все ее труды и страдания были ненапрасны!

– Все это в прошлом. Спасибо тебе за дочь, которая помог-

ла мне стать тем, кем я сейчас являюсь.

– Акива, объясни мне, как тебе удалость пройти весь

этот путь? Как тебе удалось стать раввином, да еще таким

знаменитым?

– В этом большая заслуга моих учителей раби Нахума Иш

Гам-Зу, раби Иошуа бен Хананья и, конечно же, великого раби

Элиэзера бен Урканоса, которым удалось сделать из меня, гру-

бого и неграмотного пастуха, раввина. Я признателен им за то,

что они поверили в меня и дали шанс.

– Ты же был уже совсем взрослым, когда вы с Рахель

поженились…

– Да, мне тогда было тридцать пять лет, а учиться я на-

чал в сорок. Тогда я думал, что все в моей жизни в прошлом,

но сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что в сорок моя

жизнь только началась. Может, люди на моем примере поймут,

что никогда нельзя сдаваться и что, продлевая срок жизни че-

ловеческой, Вс-вышний дает нам возможность исправиться и

устремить свои силы к исполнению Его воли.

– Ты абсолютно прав, раби Акива, твой поступок заслужива-

ет уважения и наверняка будет служить примером последующим

поколениям. Давать людям надежду на будущее, веру в успех.

– Это может показаться смешным, но одно время я остро

ненавидел учеников ешив. Сейчас, вспоминая то время, я гово-

рю: «Благодарю тебя, Вс-вышний, что Ты определил мне место

среди сидящих в ешиве, а не среди слоняющихся по рынкам».

– Раби Акива, я понимаю, как тебе и Рахель с детьми было

тяжело, через что вам пришлось пройти, но с этого дня, ува-

жаемый раби Акива, вы никогда не будете знать нужды. Я, как

и обещал, завещаю вам половину своего состояния и прошу

вас всех переехать в мое поместье. Мы теперь заживем как

одна дружная семья!

– Спасибо, уважаемый Кальба Савуа, но я должен продол-

жать обучение в своей ешиве в Бней-Браке и предложил семье

переехать туда. Кстати, мы только сегодня с Рахель говорили

о тебе, она очень скучает и волнуется. Окажи нам честь и по-

сети наше скромное жилище.

– С превеликим удовольствием, – ответил Кальба Савуа,

и они отправились к дому раввина.

* * *

Пройдя в дом и увидев на дочери украшение «Золотой Иеру-

салим», которое она не снимала с самого утра, Кальба Савуа

растрогался.

– Рахель, моя Рахель, подойди обними меня, как раньше.

Мне все-таки посчастливилось снова встретиться со своей

любимой дочерью, со своей маленькой Рахель.

Рахель была растеряна, так как не ожидала встретить отца

в компании своего мужа. Она подбежала к отцу и, крепко об-

няв его, расплакалась.

– Отец, как мне тебя не хватало! Я каждый день дума-

ла о тебе и молилась, чтобы мы снова стали одной дружной

семьей.

– Но вот мы, слава Б-гу, и встретились. Как ты жила все это

время? Ты очень изменилась, стала совсем взрослой, – по-