скачать книгу бесплатно
– И это всё?!
– Нет, есть ещё. Но я примерно представил, сколько нам идти. Получается, на сегодня это всё, – вздохнул верный слуга.
– Ты молодец, правильно сделал. А в следующий раз проследи, чтобы нас так не обделяли! – сказала Ксана и задумалась: «А будет ли этот самый следующий раз? Надеюсь, что нет…»
– Обязательно, – пообещал Биль.
Еда оказалась на удивление вкусной, но очень быстро закончилась… Когда Ксана с наслаждением дожёвывала последний кусочек огурца, она почувствовала, что ей на плечо кто-то положил очень холодную руку.
– Биль! Тебе что, холодно?
– Госпожа… – ответил Биль, который стоял перед ней и смотрел на госпожу ошалевшими глазами.
– Биль! – Ксана повернула голову и посмотрела на того, чья рука лежала у неё на плече. Хоть Биль ни разу не описывал их, Ксана сразу поняла: это кикимора.
– Что тебе здесь надо, иноземка? – спросила кикимора.
– Мне?
– Конечно, тебе! Не этому же мальчишке! – кикимора рассмеялась.
– Да так, прогуляться по вашим окрестностям решила, – ответила Ксана. Разговаривать в такой позе было ужасно неудобно.
– Ты гуляешь одна?
– Нет, я гуляю с этим мальчишкой, которого зовут Биль, и с моим конём Митькой.
– Митька? Какое странное имя. Зачем ты его так назвала?
– Потому что у моей подруги так морскую свинку зовут…
Не отпуская плеча, кикимора села на землю.
– Как же тогда твоё имя, если ты так странно называешь животных?
– Ксана.
– Да, твоё имя не лучше. Даже хуже, чем Мешант.
«Где-то я это уже слышала… – припомнила Ксана. – А, ну да! Злой дух…»
– Может, ты представишься тоже? – предложила Ксана.
– Бурнахи.
– Как? – Ксана прыснула. – Прости, я не хотела.
– Моё имя означает, что я живу в долине БУРной, что я – НАчальница кикимор и что я очень ХИтрая.
– Да ну! Здорово. Бур-на-хи, – Ксана произнесла по слогам. – Красиво звучит!
– Ты так думаешь? – улыбнулась кикимора.
Лучше бы она этого не делала! Явно видно, что зубы чистить в их среде не принято, да и запах соответствующий.
– Да, я уверена в этом! Такое красивое имя достойно такой прекрасной хозяйки.
– Ты считаешь, что я красивая? – удивилась Бурнахи, хотя в то же время обрадовалась.
«Нет, я не считаю её красивой, зато вот опасной – да. Да вы сами посудите. Женщина (ну явно ж не мужчина!), возраст неопределённый (от двадцати и до бесконечности), внешность… как бы это сказать… на любителя: нос длинный, с бородавкой, глаза светятся, причёска по последнему писку а-ля “Мисс Бомж нового тысячелетия”, с зубами вообще напряжённо… Может, я ничего не понимаю в женской красоте, но, на мой взгляд, она далека от совершенства».
– Конечно, красивая! – уверила кикимору собеседница. – Неужели кто-то смеет думать иначе?
– Все чужаки смеются, – вздохнула Бурнахи, – и я их за это убиваю.
Она показала внушительные бусы из человеческих косточек.
– Это… что это? – пришла в ужас Ксана.
– Это все, кто сомневался в моей красоте. Косточки мизинцев каждого. Ты точно считаешь меня красивой или, может быть, нет?
– Что ты! – слишком быстро ответила Ксана, что не понравилось кикиморе. Пришлось срочно исправлять положение. – Конечно, я считаю тебя обалденно красивой! Ты прямо Афродита!
– Афро… Кто это?
– Богиня красоты… была…
– Это хороший комплимент, – одобрила Бурнахи.
А Ксана подумала: «Какие слова-то знает!»
– Ты умеешь делать комплименты. А твой спутник умеет? И вообще, как я ему?
– Биль! – позвала госпожа.
Он смотрел глазами, полными ужаса. Когда Ксана позвала, очнулся.
– Биль! Скажи, как по твоему мнению, насколько красива эта очаровательная леди Бурнахи?
– Настолько… – очумевший Биль, слава богу, отреагировал неплохо. Он показал размах своих рук.
– Пусть скажет комплимент, – приказала кикимора.
– Чтобы описать красоту и очарование несравненной Бурнахи, не хватит моих рук, не хватит даже слов!
«Молодчинка паренёк! – подумала Ксана. – Собрался с мыслями!»
– Я бы вас убила, но вы оценили мою красоту. Более того, ты первая заговорила о ней. Я вас не убью. Но сейчас темно, и вы лишены возможности хорошо меня рассмотреть. Отложим это на завтра, – постановила кикимора.
– Но… завтра мы продолжим прогулку! – возразила Ксана.
– Не разочаровывай меня, Ксана! Иначе придётся тебя убить. Я не такая жестокая, как Мешант, но справедливая, как кикимора. Сегодня я всем расскажу, что нашлись наконец-то люди, сумевшие оценить мою красоту. Они придут показаться вам.
– Может, мы ещё конкурс красоты устроим? – хмыкнула Ксана. Её совсем не прельщала перспектива завтра утром рассматривать таких же кикимор.
«У меня вообще-то были другие планы!»
– Что устроим? – заинтересовалась Бурнахи, и Александра пожалела о том, что сказала. По тону и взгляду кикиморы можно было сразу догадаться, что теперь девушка от этого конкурса не отвертится.
Ксане пришлось рассказать предводительнице местных кикимор вкратце о подобных мероприятиях. Если бы вы видели глаза этой нечисти! Они загорелись таким огнём, что стало ещё страшнее. В итоге сошлись на том (а точнее, кикимора всё за всех решила), что завтра Ксана и Биль проведут конкурс красоты среди кикимор. Они и ведущие, и жюри – в общем, вся оргработа на них. Напряжение росло, ощущение беды не покидало путников, но договор с кикиморой невозможно было отменить… И только когда удовлетворённая результатами беседы Бурнахи их покинула, Ксана со слугой вздохнули с облегчением. Особенно Ксана, потому что всё это время кикимора не отпускала её плеча. Плечо уже заныло, даже онемело слегка от холода.
– Я бы сейчас с удовольствием съела чего-нибудь посущественнее бутерброда, этот разговор совсем меня вымотал.
– Да, вы здорово её заговорили! А по поводу еды, так вы сами знаете… – пожал плечами Биль.
– А что, если попробовать завтра выторговать у кикимор какой-нибудь пищи за проведение мероприятия? – предложила Ксана.
– Нам бы жизнь свою выторговать, – заметил Биль и добавил: – Вы завтра потребуйте с них… расписку, обещание, гарантию или ещё что-нибудь типа такого, что они нас не убьют ни при каком результате конкурса.
– Правильно мыслишь, – кивнула Ксана. – Всегда могут найтись особо самовлюблённые дамочки, которым титул «Мисс мира» подавай, ни больше ни меньше. Слушай, мне поспать бы. Сейчас думать ну совсем не хочется! – и зевнула.
– И что, вы это всё так оставите?
– Биль, послушай! – ответила она резко. – Я голодная, невыспавшаяся, иду к этому вашему Смайтуму не по своей воле, настроение препаршивое. А ты тут со своими размышлениями пристаёшь! И вообще, у меня болит плечо.
Наверное, как-то так выглядит нервный срыв в зародыше. Александре несладко. Билю достаётся…
Фраза про плечо на Биля подействовала как-то странно: он замолчал и о чём-то задумался. Глаза буквально слипались, думать Ксана ни о чём не могла и не заметила эту странную реакцию своего верного слуги. А зря…
Ксана сразу отключилась. Не знаю, сколько проспала: час, два. Проснулась оттого, что кто-то аккуратно пытается опустить рукав её кофточки, оттянув ворот. Было очень темно, фонаря, разумеется, не было, и некогда было раздумывать и расспрашивать. Ксана оттолкнула этого «кого-то» – он был на удивление лёгким и почти не сопротивлялся – одной рукой и нащупала рядышком какую-то палку, вскочила и заорала:
– Ты кто? Чего ко мне лезешь? Не подходи!
Никто не отозвался. Ксана уж было подумала, что ей всё приснилось, потому что просто перенервничала. Но вдруг послышался до боли знакомый голос:
– Госпожа Ксана, это я…
Снова повисла тишина. Теперь стало ясно, почему этот «кто-то» был таким лёгким: Биль маленький и щуплый. Но непонятно, чего он хотел.
«Если я ему приглянулась как женщина (мало ли, может, в этой стране такие обычаи?) и у него была вполне мужская цель, то почему он стал оголять именно плечо? А если не это, то что?» – размышляла Ксана.
В конце концов она сказала:
– Ты объяснишь мне, что произошло?
– Понимаете, – виноватым голосом, очень волнуясь и сбиваясь, попытался объяснить слуга, – мне рассказывали, что кикиморы ставят на плечо печать смерти…
– И ты решил посмотреть? – усмехнулась госпожа, хотя по спине пробежал холодок. – Почему ночью? Почему меня не разбудил?
– Боялся, что вы не поверите мне.
– И поэтому не сказал раньше, когда можно было хоть что-то разглядеть?
– Не выгоняйте меня…
– Замолчи! Лучше скажи, как от этого можно избавиться.
– Выжечь, – твёрдо ответил слуга.
– Что? Что ты сказал? – Ксана чуть не подавилась собственной слюной. «Выжечь? Да в этом Королевстве не будет даже стерильных инструментов, не говоря уже об анестезии!»
– Если у вас печать смерти, от неё надо избавиться до прихода кикимор, – дополнил Биль.
– Ты вообще соображаешь, что наделал? – Ксана разозлилась. – Если бы ты сказал раньше, мы бы всё выяснили, сделали! А ты ерундой занимаешься… В любом случае надо посмотреть, что у меня на плече.
Она села, открыла плечо и посмотрела. Ничего не видно! Подозвала Биля.
– Ничего не видно, госпожа.
– Ага, и что ты думал выглядеть в такую-то тьму? – поддела его Ксана.
– Я думал пощупать…
– Пощупать! – воскликнула она. Но в этом могло быть здравое зерно: шрамы обычно рельефные.
Ксана провела по плечу рукой. Вроде ничего… Потрогав, нажав посильнее, она всё равно чувствовала только своё плечо – никаких татуировок.
– Биль, потрогай ты. Или я ничего не понимаю, или у меня на самом деле ничего нет.
Он осторожно провёл по плечу госпожи. Бедный мальчик, было такое ощущение, что Ксана предстала перед ним полностью обнажённая! Хотя он ведь собирался потрогать её плечо. Наверное, так же волновался…
– Я ничего не чувствую, госпожа…
– Вот и славно. Всё, руку-то убери! Спать, спать и только спать! Разбуди меня, когда придут кикиморы, ладно?
– Обязательно.
– Или нет, лучше разбуди меня, когда… – Ксана хотела сказать, когда рассветёт, но подумала, что в этом случае не выспится вовсе. – Ладно, буди, когда кикиморы придут.
– Обязательно разбужу. Да вы и сами проснётесь, – заверил Биль.
Ксана проснулась потому, что довольно яркий свет ударил в лицо. Рассвело. Кто-то рассыпал утреннее золото и нечаянно уронил острый яркий луч прямо в лицо Ксане. Сладко потянувшись, она вдруг обнаружила, что спит не на кровати, что будильник не звенел и вообще она где-то в лесу… Наваждение прошло быстро – Ксана поняла, где находится. И сразу вспомнила про печать смерти. Взглянула на своё плечо и – о, ужас! – обнаружила на нём маленькое светлое пятнышко, словно специально выбеленный кружочек. На ощупь он ничем не отличался от остальной кожи, так что неудивительно, что ночью его не почувствовали.
– Пятно, печать, смерть, смерть… Биль, да проснись же!
– Что? Какое? – Биль что-то вякнул спросонок, но, придя в себя, сказал: – Покажите. Да… странно. Вообще-то печать смерти – это либо череп, либо кинжал… А если круг, то ядовито-чёрный. Может, это не от кикиморы?
– Я что, по-твоему, с ума сошла? До того, как эта, прости господи, Бурнахи, чтоб её, моё плечо не трогала, не было пятна! Не было! Я отлично помню! – сказала Ксана, но сама внутренне засомневалась: может, было… Но в пылу обуревавших эмоций решила не допускать всяких «может». – Вчера перед отъездом я мылась, изучала себя по атомам и молекулам – не было пятна! – Она так взволновалась, что срывалась на ни в чём не повинном Биле.
