Возвращение царя обезьян

Что ж, блюдо и правда оказалось сытным – ещё бы, столько фасоли, удар жирными бобовыми по поджелудочной! Впрочем, наблюдательная аспирантка заметила, что сам господин Ранджит ничего не ел. С одной стороны, это выглядело странно. Хотя, скорее всего, такая дешёвая забегаловка просто не его уровень. Примите как данность.

Когда все трое вышли на улицу, сразу несколько индусов кинулись к Ольге, громко крича, указывая на неё пальцами и хватая за руки. Но господин Ранджит как-то выразительно посмотрел на них, сдвинув брови, и мужчины исчезли так же стремительно, как и появились.

– Лучше бы вам не ходить тут одной, милая. В нашей стране блондинки – редкость, ха-ха, да! – сказал он, осклабив острые зубы. Но не просто острые, а странно заточенные под непривычным углом.

Ольга краем сознания отметила это как факт, но была слишком напугана, чтобы уделить ему серьёзное внимание. Она просто вцепилась в царя обезьян, молчаливого и блаженного, позволяя вести себя, куда ведут. А вели обратно, на ту же съёмочную площадку.

…В павильоне было всё так же шумно, ярко и весело. Полуголый Рама читал книгу Агаты Кристи. Сунь Укун тут же кинулся к нему. Разнаряженная Сита всё время улыбалась и беспечно болтала с другими женщинами о способах естественного похудения. Причём так, чтобы худела талия и лодыжки, а вот грудь и бёдра оставались такими же круглыми.

Видимо, перерыв на обед ещё не закончился. Ольга присела на стульчик на свежем воздухе. Ну или просто в тени, куда не добивало солнце. Внезапно рядом с ней возник блаженного вида столетний старец с тщательно расчёсанными белыми волосами, белой бородой, живыми карими глазами и красной точкой на лбу.

– Наша гостья заскучала? – спросил он, игриво улыбнувшись.

– Немного. Я тут ненадолго, через пару дней меня отправят домой.

– Мюсли материальны…

– Что, простите? – Задумавшаяся о своём блондинка резко вернулась с небес на землю.

– Мюсли, – повторил старец. – Не желаете ли мюсли?

Он достал из кармана помятый батончик в цветной упаковке с завлекающей картинкой: на тоненький кирпичик, слепленный из семечек, овсянки и изюма, сверху щедро лилась карамель. Или мёд, или патока, или ореховый сироп, или ещё что.

– А. Нет, спасибо, – отказалась девушка.

– Как хотите, – сказал её собеседник, распаковал батончик и счастливо захрустел мюсли, периодически промакивая губы рукавом халата. – Но и мысли тоже материальны. О чём вы думаете?

– О том, что это ненаучная чушь, простите за прямоту.

Старец вскочил, поставил ноги на ширину плеч, чтобы было удобнее стоять, тщательно прожевал мюсли, после чего наставительно поднял указательный палец к небу.

– Будда говорил: «Наше сознание – это всё. Вы становитесь тем, о чём думаете». Ваше мышление определяет действия. Ваши действия определяют результат. Правильные мысли дадут всё, что пожелаете. Неправильные мысли – зло, которое разрушит вас. Если вы измените мысли, вы измените жизнь. Будда учит нас: «Все проступки возникают из-за разума. Если разум изменится, останутся ли проступки?»

После всей этой высокопарной тирады старец медленно развернулся и ушёл практически в закат. С той лишь разницей, что до заката было ещё далеко. Он просто скрылся за углом павильона. А минутой позже Ольга увидела тонкую жёлтую струю, льющуюся из-за этого самого угла.

– Есть же биотуалет, до него не так уж и далеко, – смущённо отворачиваясь, проворчала она, скрипя зубами. Но, видимо, об этом Будда ничего никому не говорил.

Сам снимаемый сериал «Сита и Рама» оказался очередным пересказом древнеиндийского эпоса «Рамаяна», что дословно переводится как «Путешествие Рамы». Об этом девушка узнала, подключившись к вайфаю студии. Монументальное литературное произведение создавалось коллективом неизвестных, но просвещённых авторов аж четыреста лет. В настоящее время «Рамаяна» признан священным текстом индуизма. Что совершенно заслуженно!

Конечно, образованная аспирантка слышала о том, что Индия – страна древней культуры. Но читать индийские тексты никогда не пробовала. Да и зачем? Не стоит забывать, что ей надо писать собственную диссертацию. А как она может трудиться над этой проклятой диссертацией, если ей приходится сидеть тут на раскладном стульчике, обмахиваясь какой-то бракованной страницей из сценария попсового сериала?!

– Диди-джи! Диди-джи! Большое горе! – Встревоженный царь обезьян, подбежав к ней, упал на колени и сложил брови домиком. – Рама изгнал Ситу из дворца!

– Что? Почему изгнал? Зачем? – Вернувшаяся в реальность блондинка не нашла ничего умнее, чем нахмуриться. – Вот только не надо втягивать меня в эту мыльную оперу…

– Потому что один из старейшин сказал, что мата Сита нечиста! – громко рыдая в голос, объявил Сунь Укун.

– Э-э… Хануман, дружище, не расстраивайся ты так. Это же просто кино.

Царь обезьян непонимающе пожал плечами и продолжил реветь.

– Мы закончили, мисс. – Помощник режиссёра вместе с актёром Ашишем вышли из павильона. – Теперь можно ехать к российским учёным, которые отвезут вас домой. Думаю, они смогут сделать это уже сегодня. Я позвонил, куда надо, надавил, на что надо, подёргал за ниточки, так сказать, ха-ха, да! Автобус нас ждёт…

– Укун никуда не поедет. У него стресс и слёзы.

– О, не сомневайтесь, поедут все, вся съёмочная группа!

Действительно, все организованно построились и начали набиваться в старый автобус.

Подумав, Ольга решила не спорить – намного лучше ехать куда-то вместе со всеми, чем оставаться тут одной или вдвоём с рыдающим царём обезьян.

В набитом автобусе, катящемся по шоссе, Великий Мудрец занял уголок на полу и горько всхлипывал.

– Послушайте, – Ольга, встав со своего места, подсела к господину Ранджиту, – может, ему как-то объяснить, что это всё неправда? Он так переживает из-за изгнания этой вашей Ситы…

– Ха-ха, ну нет, – холодно ответил помощник режиссёра, приспустив на нос чёрные солнцезащитные очки. – Пока не надо. Объясним. Как-нибудь. Потом.

– Когда потом, если завтра мы уезжаем?

– Вы, – уточнил мужчина, – уезжаете вы, мисс. А Хануман остаётся здесь. Ха-ха, да.

– У вас зубы акулы.

– Что? Да вы шутите, я сейчас всё объясню…

И девушке быстро объяснили, что она столкнулась с результатом древнейшей индуистской традиции заострения зубов у мальчиков, исключительно в религиозных целях. Вообще-то такие обычаи были популярны ещё в Мексике, Индонезии, даже в Ирландии, но вот выходит, что в Индии они живы до сих пор.

Повеселевший Укун, которого долго успокаивал «Рама» и тот самый старец, проповедовавший про материальные мюсли, подошёл и сел рядом, прямо на пол, в проходе.

– У Рамы открывается третий глаз! – счастливо заявил он.

– Что за чушь? – нервно хохотнула блондинка.

– Не чушь, диди! Его бинди на лбу чешется!

– Это аллергия на краску. У вас в аптечке есть антигистаминные? – обратилась она к господину Ранджиту.

Автобус резко остановился. Блондинка выглянула из окна и увидела группу мужчин, перекрывших дорогу. Они были грязными и абсолютно голыми. Прямо посреди дороги горел высокий костёр, в котором все и сжигали какие-то тряпки. Вероятно, свою же одежду.

– Что за хреноте… – удивилась девушка, но спросить было некого – все вышли из автобуса прямо на жару.

Вздохнув, она поплелась за остальными. Рабочий сцены любезно подал ей руку, но оказалось, что он просто искал повод потрогать белую женщину. Тьфу, дикое Средневековье!

– Что они делают? – спросила Ольга у старца, блаженно щурившегося на безжалостное солнышко.

– Не знаю.

– Как? Но… почему они голые? Почему они танцуют и жгут свои вещи?!

– Ну, хотят они так… – пожал плечами невозмутимый дедушка.

– А где полиция? Почему их не арестуют? Они же перекрыли дорогу и препятствуют движению. Они же нарушают общественный порядок!

– Порядок невозможно нарушить, – философски изрёк старец и добавил: – А ты знаешь, что у Рамы открывается третий глаз?

«У Рамы открывается третий глаз, чтоб вы знали», – написала Ольга.

Почему-то комментариев под последними постами никто не оставлял. Её контент стал непопулярным? Ничего, фотка голых мужиков, танцующих вокруг костра, точно привлечёт внимание.

«Это самая важная новость за сегодня. А то, что вот эти голые психи перекрыли нам дорогу и мы никуда не можем проехать, никого не удивляет и не бесит. Видите ли, всё ок, потому что порядок невозможно нарушить. Нет, может, это, конечно, звучит по-философски мудро, но меня жизнь к такому не готовила. Как и к тому, что тут все испражняются на улице. И ко многому другому.

Укун как полоумный вертится вокруг фальшивого Рамы и поёт ему песни. Впрочем, сейчас он с гиканьем побежал в толпу голых мужиков и танцует вместе с ними. О, вот к ним подтянулись и Рама со своим сериальным братцем. Прекрасно, все поют и пляшут, все счастливы!

Мы куда-то ехали? Забудьте об этом! Разве может быть что-то важнее танцев с грязными голыми мужиками вокруг костра?

Кстати, о Раме. По сюжету этой их древней книги он тот ещё моральный урод! Сначала он издевался над своей «любимой» женой, потом изгнал её беременную из дворца, а потом вообще убил, закопав заживо! Конечно, кто же ещё заслуживает хвалебных песен, как не он? Тем более что у него, блин, прямо сейчас открывается третий глаз! А вы верите в третий глаз и прочую муть? Напишите в комментариях!»

– У Рамы открывается третий глаз! – Какая-то радостная нарядная девушка из актёров массовки, пританцовывая, протянула Ольге бутылку воды. Не Сита. Ситу, видимо, опять прячут от Укуна, чтобы поддерживать легенду.

Тем временем голые мужчины резко перестали танцевать, пообнимались с царём обезьян, затушили костёр «пионерским способом», собрали остатки тряпок и организованной группой ушли в ближайший пролесок. Водитель автобуса радостно завёл мотор.

На этот раз Ольга уселась подальше от всех, выключила звук на телефоне и тихо «щёлкала» для своего блога всё, что видела в окно. За окном вдоль дороги не спеша шло стадо коров, лениво размахивающих хвостами. На такой контент тоже найдутся свои подписчики – люди любят смотреть фоточки из путешествий, особенно из-за границы. Ну да, коровы. Надо только придумать какой-нибудь интересный текст. Вот она погуглит про индийских коров и…

– А потом он сказал, что у бодхисатвы Гуаньинь толстые икры!

– Что-о?! – От возмущения богиня улетела на облаке так высоко, что превратилась в мелкую точку.

– Да-да, толстые икры-ы! – задрав голову, крикнул в небо страж. – И все в трактире смея-али-ись!

Прекрасная Гуаньинь, красная как мак, опустилась на балкончик Небесного императора, выпустив две тонкие струйки пара из крошечного носика.

– У меня не толстые икры!

– А что хозяин трактира? – перебивая её, заинтересовался император. – Не истёк ли он кровью от ран, которые нанёс ему Сунь Укун?

– Нет никаких ран, великий Юй-ди, – помедлив, ответил страж. – И пальцы все у него оказались на месте.

– Удивительно! А те несчастные пьяницы, из которых царь обезьян выбил душу, уже преданы земле? Их семьи носят траур?

– Они не преданы земле, великий Юй-ди, они живы, здоровы и уже трудятся в рисовых полях.

– Вот как! – искренне удивился император. – А разрушенный трактир, наверное, совсем невозможно восстановить?

– Трактир не разрушен, император, – нервно кашлянув, признал страж. – Лишь крыша прохудилась да дверь сорвана с петель.

– Так, значит, всё хорошо?

– Всё хорошо, великий Юй-ди! – радостно подтвердил страж небесных врат.

– Так, значит, у меня толстые икры?! – тихо сказала Гуаньинь, мстительно сощурив глаза.

Массивный китаец сидел на скамейке в парке, с довольным видом надкусывая пшеничный макси-ролл с курицей. Соус стекал по коротким пальцам. Он отпустил пару сальных шуточек вслед проходящим мимо девушкам, но, не удостоившись их ответного внимания, вздохнул и откинулся на спинку скамейки. Где-то поблизости заплакал капризный ребёнок. Залаяла пробегавшая собака. Китаец недовольно поморщился и откусил огромный кусок ролла, наблюдая, как высокий незнакомец садится рядом.

– Ты выглядишь больным, твоя кожа серая и тусклая.

– На себя посмотри, – недовольно отозвался подсевший к нему прохожий. – Скоро твоё пузо тебя перевесит и тебе придётся ползать на четвереньках.

– А ты и ползать не сможешь, будешь извиваться, как слизень, пока не подохнешь на солнышке.

Они замолчали. Толстый китаец умял свой перекус, скомкал упаковочную бумагу и бросил на асфальт перед собой.

– Я не ругаться пришёл, – заметил его собеседник.

– Мне плевать, зачем ты пришёл. Проваливай, ты отпугиваешь от меня девочек.

– Их отпугивают твои сальные руки и щёки, заплывшие жиром. – Высокий мужчина встал, подобрал брошенную упаковку и аккуратно выбросил в урну. – Как ты был свиньёй, так свиньёй и остался, – добавил он, присаживаясь обратно на скамейку.

– Как будто это что-то плохое.

– Уж точно ничего хорошего.

– Зато ты никогда больше не сможешь стать тем, кем был раньше, – легко парировал толстый. – Как идёт твой бизнес? Ещё не разорился?

– Не дождёшься. – Высокий достал смартфон и открыл видео. – Ты видел это?

– Этот позор уже все видели.

– Ты думаешь, это он?

Толстяк пожал плечами и достал из раздутого кармана второй ролл.

– Наверняка. Он слишком тощ для индийского божка.

– Точно. А вот ты со своим тройным подбородком там запросто сошёл бы за местного.

– Урод.

– Свинья.

На скамейку опустился голубь, рассчитывающий, что ему достанутся крошки. Высокий китаец огляделся по сторонам и, убедившись, что никто не видит, быстро схватил нерасторопную птицу и оторвал ей голову. Его собеседник выразительно молчал.

– Что будем делать? – спросил высокий через минуту, выбрасывая в урну остатки голубиного хвоста.

– Не знаю, что будешь делать ты, а я буду есть свой ролл.

– Не подавись.

– Не дождёшься.

– Так мы идём?

– Естественно.

Царевна Яшмовое Личико, абсолютно обнажённая, стояла на смотровой площадке. Ветер развевал её идеальные чёрные волосы. Демон-бык молча встал рядом.

– Гохомаосан, муж мой, я замёрзла.

– А чего ты ожидала, выйдя голой на ветер? – равнодушно спросил У Мован.

– Накрой мои плечи своим плащом.

– Я в пиджаке, царевна.

Он протянул ей высокий фужер, наполненный шампанским, и сделал глоток из своего фужера. Царевна выпила напиток залпом, выбросила фужер в пропасть и обняла себя руками за плечи.

– Муж мой, почему мы переехали сюда? Ведь в нашем современном доме было так комфортно.

– Я переехал сюда, потому что захотел. Вот с какого вонючего обезьяньего хвоста ты сюда заявилась, мне непонятно.

– Как? Ведь я твоя жена, я всегда буду с тобой, наш союз нерушим. И позволь напомнить, возлюбленный муж мой, что ты должен почитать и уважать меня.

У Мован раздражённо сжал челюсти. Хрустальный бокал из-под шампанского прощально захрустел на его крепких зубах…

– И почему мы опять стоим? – спросила Ольга.

– Корова, – коротко пояснил актёр Ашиш и улыбнулся, потирая зудящую красную точку на высоком лбу.

Конечно, блондинку этот ответ не удовлетворил. Поэтому словоохотливый старец вновь согласился разъяснить ей очевидное: корова встала посреди дороги. Почему? Неизвестно. Как долго она будет там стоять? Кто знает. Он лично подходил к ней и смиренно просил пропустить автобус, но она не вняла его просьбам. Просто проигнорировала, но им, коровам, такое можно. Ибо корова – священное животное. Коров нельзя обижать, нельзя прогонять и уж тем более нельзя давить автобусами. Поэтому автобус и вся остальная пробка автомобилей за ним будет стоять, пока священное животное не соизволит уйти. Или остаться на ночь. Почему нет?

Деятельная россиянка логично возразила, что тупая скотина просто стоит и гадит лепёшками на проезжую часть. Старец радостно кивнул, расплывшись в счастливой улыбке. Ольга загуглила и обличающе сообщила, что Индия – первая страна в мире по экспорту говядины. Типа а где тут ваша хваленая святость, а?

Старец пожал плечами и без извинений скрылся в ближайших кустиках. Может быть, выпил слишком много воды, а может, спасся бегством от назойливой и ничего не понимающей иностранки. А может быть… да всё что угодно может быть, с этой чудесной Индией вообще ничего не понятно.

– У Рамы открывается третий глаз, – сообщил ей подошедший сзади Сунь Укун.

– Я знаю, ты говорил. Сто раз. Мне уже все об этом рассказали, – устало отозвалась девушка. – Хануман, ты можешь убрать корову?

– Нет, я не могу прогнать…

– Разве я сказала «прогнать»? – Блондинка заискивающе посмотрела ему в глаза. – Ты говорил, что способен переносить горы. Ну вот. Корова – намного легче, чем гора. Не мог бы ты аккуратно взять корову, поднять её, сделать несколько шагов в сторону и так же аккуратно поставить её на землю за обочиной? Она даже не заметит, что что-то пошло не так. Более того, – Ольга подняла вверх указательный палец, – там травка, которую она сможет есть. Кормить священное животное – это же благо?

– Благо, – согласно закивал Укун. – Но я не буду этого делать, диди-джи.

– Почему?

Сунь Укун замялся, прикусил нижнюю губу, медленно вдохнул полную грудь воздуха и так же медленно выдохнул его обратно.

– У Рамы…

– Стоп! – оборвала его блондинка. – Мне неинтересен Рама и количество его глаз. Почему ты не будешь переносить с дороги корову?

– Она… меня обгадит…

– Ой, всё, – раздражённо согласилась девушка.

С таким аргументом было сложно спорить: корова это может, причём запросто. А им всем потом ехать с обгаженным царём обезьян, «благоухающим» на весь автобус. Нет уж, пусть эта рогатая сволочь продолжает стоять.

Ольга, смирившись с необходимостью ждать свободного волеизъявления коровы отвалить, сошла с дороги и прошла в небольшие заросли кустиков. В конце концов, биолог она или нет? Да, ботаника не её специализация. Но когда ещё ей удастся изучить индийскую флору в естественной среде обитания?

– Съешь ягодку.

Девушка подпрыгнула от неожиданности и резко повернулась на сто восемьдесят градусов. Под низким кустарниковым деревом сидел грязный мужчина лет сорока. Почти голый – вместо трусов какие-то тряпки, обмотанные вокруг бёдер. Волосы свалявшиеся, а зубы такие гнилые, что «свежестью» его дыхания разило, наверное, за километр.

– Что?!

– Съешь ягодку, желтоволосая дэви, – щербато улыбнулся мужчина.

– Спасибо, нет.

– Съешь ягодку, – снова повторил он. – Будешь спокойной, будешь счастливой. Безмятежность окутает тебя, как кокон. Ты услышишь голос йони.

– Кого?

– Йони, – пошло подмигнул этот странный тип.

– Так, похоже, мне пора возвращаться, – пробурчала Ольга, развернулась и пошла назад, к дороге. Но никакой дороги не было.

Она покрутилась, глядя в разные стороны. Заросли, кусты, высокая трава, вдали деревья со стволами, изогнутыми так странно, словно они намеревались завязаться в узел. Только сейчас девушка почувствовала странный запах. Не то чтобы неприятный, но от него болела голова, и весь мир стал каким-то…

– Съешь ягодку!

Полуголый встал и медленно пошёл к ней. В его руке что-то дымилось. Что-то простое и настолько очевидное, чего Ольга никак не могла назвать. И это пугало…

– Дай мне поговорить с твоей йони. Дай мне услышать её голос.

… – Вот видишь, Тяньгоу, наш Сунь Укун находится в Индии. Этот идиот уже снимается в их мыльном сериальчике, выставляя себя на посмешище.

Рогатый У Мован развернул ноутбук, и собака действительно увидела Укуна. На нём была смешная шапка, куча украшений и пошлая набедренная повязка. Он с глупейшим видом кланялся какому-то обвешанному бусами актёру. Потом заиграла торжественная музыка, после которой началась реклама.

– Н-но Хуньдунь сказал… – неуверенно и осторожно начала говорить Тяньгоу и осеклась, встретившись с жёстким взглядом демона.

– Хуньдунь выжил из ума и сгниёт в смрадном Диюе. Или ты так уж хочешь составить ему компанию?

– Нет, господин! Простите, господин!

На экране ноутбука вновь возник царь обезьян. Он плакал, кланялся и нелепо застывал в неестественно торжественной позе, выставив перед собой дешёвую пластиковую булаву.

– Какой позор, – тихо пробормотал У Мован, качая головой. – И это Великий Мудрец, Равный Небу, мама не горюй…

– О-о-о-ом!.. О-о-о-ом!.. – напевал полуголый мужчина, согнувшись в три погибели, чтобы его лицо оказалось на уровне бёдер Ольги.

– О-о-о-ом!.. О-о-о-ом!.. – в том же ритме распевно повторяла блондинка, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

– Бхур-бхува-сваха-та-а-ат!.. – продолжал гудеть её новый знакомый.

– Бхур-бхува-сваха-та-а-ат!.. – с остекленевшими глазами напевала Ольга.

– Савитур-вареньям-бхарго-девасья-а-а!.. – Завывая, мужчина погладил её по бедру.

– Савитур-вареньям-бхарго-девасья-а-а!.. – заголосила она, делая шаг навстречу.

– А ну, пошёл отсюда! – между ними вдруг вырос черноволосый мужчина в костюме. Он ухватил озабоченного певца за горло и как следует встряхнул.

Ольга растерянно заморгала, как будто только что проснулась.

– А что, собственно, происходит? – спросила она.

– Он вас окурил! – злобно огрызнулся господин Ранджит. – Ничтожный червь, исчезни, пока я не вырвал твой лингам с корнем, излив кровью твою муладхару прямо на эту траву!

Усталая блондинка сделала шаг назад и упала. Когда странный помощник режиссёра повернулся к ней, девушка сидела в траве, растерянно потирая пальцами виски.

– Голова болит, – сообщила она.

– Это у нас голова болит, дорогая мисс. – Мужчина схватил её за локоть и рывком поднял на ноги. – Сколько можно вас искать? Мы и так потеряли много времени из-за этой… почтенной коровы! И кто только вас надоумил отходить от автобуса в незнакомом месте? – Он широким шагом ринулся вперёд, взяв Ольгу за руку, так что девушка еле успевала за ним. – Нам надо развезти всех актёров по домам, некоторых ещё и подбросить до гостиницы. А солнце уже садится!

– Как? Вы же обещали отвезти меня к археологам, чтобы завтра… – От быстрой прогулки по высокой траве дыхание Ольги сбилось.

– Корова! И голые танцующие мужчины! Вы же сами видели! Да?

Ольга лишь взволнованно пыхтела в ответ.

– Сегодня уже не успеем, – терпеливо пояснил господин Ранджит. – Завтра поедем.

– Да почему же не успеем?!

Господин Ранджит меж тем вывел её на дорогу. Автобус радостно затарахтел. Все уже действительно сидели внутри с недовольными лицами. Даже Сунь Укун заметно приуныл.

– Потому что, мисс! Вы свалились нам на голову, как град. От вас слишком много проблем: води вас везде, вози, корми, спасай. Почему актёры и персонал площадки должны терять своё время только ради того, чтобы вы попали к русским археологам именно сегодня, ха-ха, да? Сначала мы развезём всех по домам. А потом уже и солнце сядет, где мы будем искать тех учёных ночью, скажите мне?

Как только Ольга вошла в салон автобуса, машина тронулась. Блондинка ойкнула и неуклюже повалилась прямо на колени Укуна.

– Диди-джи, осторожно, ты же меня раздавишь! – капризно возмутился Укун.

Она молча пересела на свободное сиденье рядом и уставилась в окно.

Всё не складывалось. Её обаяшка Укун, став Хануманом, очень изменился. У папы теперь будет куча вопросов по поводу списания с баланса телефона астрономической суммы. Господин Ранджит обманул её, не познакомил с археологами. А что, если и завтра он тоже её кинет? Кто он вообще такой? Странный тип с заточенными зубами…

Автобус остановился, и двое рабочих сцены вышли, направившись к низенькому бараку. Минут через десять, помахав всем ручкой, автобус покинули сразу пятеро актрис массовки. Ольга прижалась головой к дребезжащему стеклу и задремала. А когда проснулась, салон опустел. Да и водителя не было на месте. Вообще никого не было. Машина не двигалась, а на небе за окном сияла полная луна.

– Хануман! – крикнула девушка, кидаясь к выходу, но двери оказались закрыты.

– Твоего учителя здесь нет.

Ольга медленно повернулась на голос и увидела чёрный мужской силуэт в самом конце салона.

– Что вам нужно?

– Мне? Ничего. Мне не нужны даже деньги, которые за тебя заплатят.

Господин Ранджит поднёс к уху телефон и сказал лишь одно слово: «Да».

Хануман прыгал с ветки на ветку, срывал спелые бананы, ловил цветы, подбрасываемые вверх, глубоко вдыхал их аромат и бросал обратно. Он оттолкнулся от мощного ствола обеими ногами, раскинув руки в стороны, перевернулся в полёте и приземлился в самом центре небольшого холма, неуклюже повалившись на бок и беспомощно размахивая всеми пятью конечностями – руками, ногами и длинным хвостом. Кажется, он ушиб плечо.