Чистый лист

Еще я узнала, что Май и Горан работают не только на разных кафедрах, но и на разных факультетах. Стевич оказался значительно старше моего тезки, так что вместе они не учились, а сдружились в спортивной секции: оба играли в университетской команде по звочу. Какая‑то командная игра с мячом, я не расспрашивала подробнее.

Куда сильнее правил звоча меня по‑прежнему интересовали подробности жизни Мая. Конечно, не исключено, что я по жизни сплетница, но мне казалось, что дело тут все‑таки в конкретной личности. Мало того что Недич заинтриговывал даже теперь, когда я в общих чертах знала о произошедшем с ним и могла без труда додумать остальное, но главное, во мне все крепче укоренялась странная уверенность, что я могу ему помочь.

Даже не потому, что я такая веселая и замечательная; думаю, в других обстоятельствах мой характер и поведение вполне могли вызвать осуждение столь аристократически воспитанного мужчины. Нет, все дело в магии, которую я не понимала, но видела. Да тут надо быть слепой, чтобы не замечать: мы сейчас противоположности друг друга. По местным меркам мы оба больны, но – взаимоисключающими недугами. И если общество замкнутого после аварии и закрытого от мира Мая полезно чрезмерно открытой мне, то наверняка это работает и в обратную сторону!

И не по этой ли самой причине Стевич сплавил меня жить именно к проблемному другу, которого он наверняка отчаялся отправить к врачам? Или как минимум эта идея послужила дополнительным аргументом.

Меня даже в конце концов посетила мысль, что ошибка, из‑за которой я появилась в лаборатории, была вовсе не ошибкой, а точным расчетом, но я ее отогнала. Нездоровое какое‑то предположение.

Глава 4

Честность – идеальная политика, то есть в реальности не существует

– Вот объясни мне, почему у женских нарядов пуговицы почти всегда сзади, да еще такие мелкие? – обратилась я к Маю, когда мы ехали в лифте.

– Я? – растерялся мужчина.

– А у кого из нас все хорошо с памятью и знанием здешних реалий? – уточнила ехидно. – Я‑то, выходит, нездешняя. Пришелица. Хотя нет, это что‑то другое, мне кажется. Оно подразумевает какую‑то добровольность, а я сюда попала явно неосознанно. О! Попаданка! Какое глубокое, многогранное слово! Но это если случайно, а если Стевич меня сюда принудительно затащил, то, выходит, уже «затащунка»… Как‑то неприлично звучит.

Я в конце концов захихикала, Недич же с самого начала слушал мою пустую болтовню с благосклонной улыбкой, как обычно слушают лепет маленьких детей.

Кажется, его забавляли не столько мои слова, сколько я сама, но это совсем не обижало. Похоже, я вообще не любила, когда люди вокруг хмурятся и злятся, тем более люди близкие, и готова была на ушах стоять, если их это развеселит. А Май, хоть я его и знала всего ничего, первый мой близкий человек в этом мире. Пусть временно, пусть он даже не друг – приятель и временный покровитель, но от этого он мне не менее симпатичен.

Когда дошли до великолепного вороного монстра, я снова плюхнулась на переднее сиденье, но с этим Май перестал спорить еще позавчера. А я не стала возражать, чтобы он открыл мне дверцу, сегодня вот даже уняла зуд нетерпения и заставила себя подождать этого момента. Во‑первых, зачем ломать многолетние хорошие привычки Недича, во‑вторых, дверь действительно очень тяжелая, а в‑третьих… Приятно же, чтоб мне посереть!

– Ну так что там с пуговицами? – вернулась к прежней теме, когда мы разместились в машине. – Только знай, я ни за что не поверю, что ты впервые столкнулся с этой проблемой три дня назад! Уж очень ловко у тебя выходит.

– Расстегивал. Застегивал. Носить – не доводилось, – легко отбрил Май, выруливая на улицу.

– Логично, – рассмеялась в ответ.

За подобной легкомысленной болтовней ни о чем мы через бурлящий утренний город докатились до Зоринки. Движение в это время оказалось достаточно оживленным. Попалась пара конных экипажей, но они скорее смотрелись диковинками, в основном по Беряне колесили разномастные автомобили.

Больше того, я наконец‑то обратила внимание на наличие трамваев. Пузатые, длинные, выкрашенные в красный, порой сцепленные поездами по две‑три штуки, трамвайные вагончики напоминали связки сосисок. А торчащие пустые сцепки‑хвостики только усугубляли впечатление.

Кажется, я сегодня недостаточно плотно позавтракала.

А вообще Беряна мне очень понравилась. Невысокие, в два‑три этажа, дома с цветными черепичными крышами, широкие улицы, утопающие в свежей весенней зелени. Яркие люди, яркие автомобили, вычурные клумбы и вазоны с цветами… Хотелось пройтись по каменным тротуарам пешком, купить свежую булочку вон в той пекарне с полосатым козырьком, посидеть на бортике фонтана, бьющего в центре тенистого сквера.