Постапокалиптические будни. Пилот

Отчаянно вдавливая побелевшим пальцем проклятую кнопку, Смертник обречённо смотрел, как всё быстрее приближалась поганая тварина, прожорливо поигрывающая жвалами, с которых капала вниз бледно-кровавая слизь. Отступать было некуда: за спиной двухметровая земляная стена, настолько сухая и сыпучая, что вскарабкаться по ней на поверхность просто не представлялось возможным. Мысль о скорой и неотвратимой кончине, панически заметавшаяся в голове, привела в движение целый сонм механизмов, испуганно разрождающихся мельтешащими перед внутренним взором картинами из прошлого в совершенно хаотичном порядке. Наверное, именно это и называется «вся жизнь перед глазами пролетела». От воспоминаний о своём повышении и о том, как легко оно ему далось, сердце Смертника тоскливо ёкнуло: «Какой же великий ум погибает…»

И тут в сознании что-то щёлкнуло. Точно! Он же ведь чёртов гений!

Вонзившись ногтями в приборную панель пистолета, Смертник нещадно вырвал её вместе с креплениями, благо она и так была вся расхлябанная, и отшвырнул в сторону. Перед глазами появилась газовая камера, в которой скапливался газ непосредственно перед подачей на элемент зажигания. Бегло изучив внутреннее устройство интуитивным взглядом, он немедленно избавился от всех защитных заслонок, предотвращающих перегрев и возможность последующего взрыва, после чего оторвал заплатку от ватника, перетянул ей спусковую кнопку и швырнул в надвигавшуюся тварину.

Безмозглая тварь инстинктивно схватила жвалами пистолет и, остановившись, немедленно отправила его в свой поганый рот. Другие тварины рядом с ней тоже остановились и завистливо уставились в жующую пасть. Одна из них, самая мелкая, даже предприняла дерзкую попытку отобрать это весьма сомнительное угощение, за что получила мощного леща здоровой зигзагообразной задней лапой.

А затем прогремел взрыв, утопивший сумрачную нору в слепящей вспышке белого света. Да такой несоразмерно мощный, что Смертника, едва успевшего прикрыть глаза руками и отвернуться, буквально вытолкнуло наружу взрывной волной. С истошным визгом, в котором, впрочем, угадывались искренние нотки облегчения, он плашмя шмякнулся на металлический ржавый лист и принялся кататься по нему как оголтелый, стараясь сбить пламя со своего полыхающего зада. В конце концов ему это удалось, но от штанов пришлось избавиться.

– Как же так получилось?.. – изнемогая от усталости и стресса, делая дыхательные паузы между словами, понуро промямлил он, раскинувшись на земле и глядя в хмурое мрачное небо. Однако у неба не нашлось для него ответа. Чего нельзя было сказать о потревоженной и оттого обозлившейся омертвелой земле.

Не успело чёрное жерло норы полностью затянуться, как земля внезапно пришла в движение. До спины наивно полагающего, что всё уже закончилось, Смертника докатились отголоски подземных вибраций, которые с каждой секундой становились только ощутимей. Тревожно вскинувшись, он принял сидячее положение и крутанул головой в том направлении, откуда исходили эти странные толчки. От увиденного сердце едва не выпрыгнуло из груди, застряв где-то в горле, а душа трусливо удрала в пятки: прямо на него стремительно надвигалось нечто чудовищное, вздымающее к небу земляные бугры, которые практически мгновенно оседали, превращаясь в сыпучие воронки, расходившиеся по округе подобно кругам на воде.

Животный страх буквально парализовал всё тело, и даже бьющийся в истерике мозг, посылающий один за другим сигналы к бегству, никак не мог на это повлиять. Обречённому Смертнику только и оставалось, что встретить свою смерть со вселенской безысходностью в широко распахнутых глазах. Секунда, другая – и вот она, принявшая обличие неведомой твари, сопровождаемая градом земляных брызг, вырвалась из обвалившейся норы и заслонила собою небо. Смертник робко посмотрел наверх, чтобы напоследок запечатлеть её ужасающий лик, однако вместо того, чтобы ужаснуться, внезапно омерзительно скривился и, резво стянув респиратор на подбородок, вытошнил под себя всё то, что удержал в раздевалке.

– Вэлика муравина жопка! – вернув всё как было, воскликнул он, отрезвлённый омерзительным обликом громадной тварины, парящей у него над головой. То была кощунственного вида тварь, похожая на тех, что копошились в норе, но при этом обладающая резкими человеческими чертами. Верхняя её половина уж больно сильно походила на дряблое, обросшее жировыми складками старушечье тело с закостеневшими в полусогнутом состоянии руками с выгнутыми назад кистями, скрюченные пальцы которых превратились в сплошные когти. Голова также частично напоминала человеческую с полуоблезлым черепом, покрытым редкими прядями всклокоченных жидких волос, однако была сильно изуродована противоестественными монстровидными вкраплениями, такими как щетинистые усищи, прорастающие там, где брови соединялись с переносицей, большие чёрные выпученные глазища, смещённые набок, невероятных размеров квадратная клыкастая пасть, съезжавшая на шею, и комплект из четырёх удлинённых серповидных жвал ещё даже более устрашающего вида из за наличия иглоподобных наростов вдоль всей длины. Нижняя половина, прорастающая аккурат из-под самой последней, самой толстой и трепетавшей на ветру складки, которая с противными хлопками шлёпалась об отвисшие до самого пупа груди, практически не выделялась на фоне сородичей, если бы не одно «но». Гигантское такое «НО», которое, вкупе с вышеупомянутыми грудями, собственно и спровоцировало приступ тошноты: с конца вытянутого брюшка словно хвост свисала старческая мошонка, покрытая кучерявой волосяной мочалкой! – Шо цэ за срана мэрзость?!

Уродливая тварина, не иначе как оскорбившись, издала пронзительный злобный визг и, сложив за спиной кожистые крылья, спикировала на Смертника, оттопыривая устрашающие жвала. Мозг в очередной раз панически приказал бежать, и на этот раз приказ сработал: Смертник подскочил и опрометью бросился в направлении древних руин зданий старого мира, над которымы размытым пятном на горизонте высилась верхушка родного муравейника. Вот только припрятанный в заднице презент от сестрицы никуда не делся, отчего бежал он прихрамывая и неуклюже переставляя ноги. Этого едва хватило на то, чтобы избежать участи быть пойманным жвалами и добежать до развалин, в которых можно было укрыться от глаз разозлённой твари, да переждать, пока она не утихомириться и не уберётся восвояси.

Однако его плану не суждено было сбыться. Да, после нескольких бесплотных попыток проникнуть внутрь сквозь многочисленные дыры на частично обвалившихся крышах, тварина повторно разразилась озлобленным визгом и, приземлившись, проворно скрылась под землёй, мастерски орудуя своими деформированными руками. Однако сделала она это отнюдь не для того, чтобы наблюдавший за ней через прорехи в изъеденных временем стенах Смертник облегчённо выдохнул и бессильно скатился на прохладный фундамент. Не-ет. Её замыслы оказались куда более коварными, что при некотором сходстве с человеком явно свидетельствовало о наличии какого-никакого разума.

Не прошло и пары минут после её исчезновения, как уцелевшие до сих пор стены дрогнули, с потолка посыпалась каменная крошка, а пол под задом Смертника знакомо завибрировал. Ясно осознавая, к чему это ведёт, он в ужасе подскочил и поковылял на выход, но коварная тварь, словно предвидя это, в тот же миг вырвалась из-под пелены бетона, обрушив всё позади себя и тем самым отрезав путь к спасительному муравейнику. Смертник кинулся было обратно к норе, но там его поджидал неприятный сюрприз: мерзкие сородичи этой гадины плотняком окружили развалины.

– Мамочки… – совсем по девичьи всхлипнул Смертник, с безнадёжной ясностью понимая, что на сей раз ему не удастся выкрутиться. Но в подобной череде неудач всегда найдётся место для одной счастливой возможности.

Устаревшее ии-устройство на руке неожиданно подало признаки жизни, даже несмотря на то, что сам Смертник, повозившись с ним некоторое время, не смог заставить его элементарно активизироваться, хотя всё необходимое для запуска вроде бы имелось.

– … Меня… слышно… – раздался незнакомый женский голос, сопровождаемый зубодробительным шипением.

– Д-да… – не без удивления пробормотал Смертник, боязливо взирая на подступающих тварин.

– … Мне… нужен… права… администратора… – с перебоями сообщил голос. – …Предоставь…

– М-мне… Мэни ща нэ до цэго! – разнервничавшись, выпалил Смертник, когда тень огромной тварины вновь накрыла его.

– … Если… хочешь… жить… делай… – категорически заявил голос, и Смертнику ничего более не оставалось, кроме как исполнить просьбу.

Засранная в хлам система, баганутое управление и собственное волнение пополам со страхом далеко не сразу позволили Смертнику попасть в инженерное меню и предоставить доступ неизвестным источникам, подключаемым извне.

– …Что… за… бесполезный кусок хлама! – избавившись от помех, возмутился голос. – Времён старикана, не иначе.

– Можэ ужи пидмогнэшь мэни?? – нервозно вопросил Смертник, пятясь назад от орды кровожадных тварей. Радовало в этой ситуации только одно: застывшая в воздухе тварина пока всего лишь наблюдала за происходящим внизу и, по всей вероятности, наслаждалась зрелищем.

– Да не трясись ты, – небрежно отмахнулся голос, – сейчас всё сделаем. Лучше заткни покрепче уши.

Не без тени сомнения Смертник вонзил два пальца в слуховые каналы. Экран ии-устройста засветился, выводя на дисплей 3D модель местности. В том месте, где располагались руины, вспыхнула жирная точка. Голос бросил победоносное «да», после чего начался процесс подключения. Смертник в мимолётном любопытстве мотнул головой в направлении точки и увидел обтянутый силовыми кабелями проржавевший зелёный столб, верхушка которого была утыкана оповестительными рупорами. Как только связь установилась, все они как по команде повернулись на тварин и дружно взвыли. Затем взвыли и тварины, сражённые мощной резонансной звуковой волной. Уши Смертника никогда прежде не слышали ещё столь адской какофонии. Даже сквозь пальцы казалось, что его барабанные перепонки вот-вот взорвутся. Хорошо, что она не продлилась долго. Хватило и пол минуты, чтобы наземные твари разом завалились на спины и в предсмертных конвульсиях задрыгали задними лапами.

– Спасибо… – как только звон в ушах спал, побормотал в ии-устройство Смертник. – Большое спасибо…

– Рано ещё меня благодарить… – с каким-то неясным лукавством произнёс голос. – Посмотри наверх.

Смертник поднял голову к небу, а увидел контуженную, но до сих пор ещё живую тварь. Кадык судорожно дёрнулся.

– И-и ч-что же делать?.. – страшливо промямлил он, с ужасом смотря за тем, как уродливая тварь яростно трясёт черепом, пытаясь прийти в себя.

– Бежать, – просто ответил голос, и на дисплее быстро выстроился маршрут. – Вот сюда. Заброшенный оружейный завод.

И Смертник побежал. Побежал, игнорируя боль и усталость, так быстро, как только был способен. Однако вряд ли смог оказаться быстрее чем в прошлый раз, вследствие чего очухавшаяся тварь настигла его примерно на половине пути. Фора закончилась, и гонка стремительно приобрела смертельный характер, из которой он, к сожалению, вышел аутсайдером, оказавшись схваченным жвалами тварины прямиком у самого финиша. Если бы в дело под громогласные воинственные крики не вмешалась новообретённая тайная покровительница, ловко высадившая по безобразной старческой мошонке короткую очередь из архаичного пулемёта одной из уцелевших оборонительных вышек, всё могло бы закончиться плачевно.

Лишившись своих шаров, которые просто плюхнулись вниз и остались валяться где-то на территории периметра, тварь истошно и как-то даже горестно заверещала, ослабив хват, и Смертник соскользнул вниз, морально приготовившись к падению, однако нижнее жвало как назло пропороло ватник, заставляя его беспомощно барахтаться в воздухе. Извиваясь словно уж, он отчаянно пытался соскочить с крюка, пока сквозь адреналиновый дурман в голову не пробилась логичная и до смешного банальная мысль: всего-то и нужно что избавиться от ватника. Воодушевлённой ею Смертник тотчас расстегнул все заклёпки и сделал это весьма своевременно: под ногами как раз воззияла дыра, ведущая внутрь завода. Тварина спохватилась лишь за миг до того, как вопящий он полностью растворился в черноте дыры, и от красноречивого пышущего лютой ненавистью взгляда, которым она его наградила, Смертника бросило в дрожь.

Вопреки всем ожиданиям, приземление выдалось мягким. Позже он обязательно поблагодарит за это человека, который так удачно подставился под его многострадальный зад. Однако сейчас нужно как можно скорее валить отсюда: это тварь ясно дала понять, что отступать не намерена.

– Улэпётывати! Улэпётывати отсэда, братки! – подскочив на ноги, просипел он и для большего эффекта стал погонять собравшихся здесь людей руками, совершенно не вникая в суть происходящего вокруг. – Иначе оно сожрёт вас!!

– Ты ещё что за лысый, сучка, хрен??? – изумлённо воскликнула хорошенькая молодая цыпа с двумя курчавыми косами и необычайно притягательного цвета молочного шоколада кожей.

– Я-я?.. – благоговейно промямлил Смертник, у которого от одного только взгляда на экзотическую красотку стеснило в груди. И в штанах. – Н-ну я-я… я-я…

Договорить он не успел: разъярённая тварина безрассудно протаранила прогнившую крышу завода и своей изодранной тушей, оставшейся не только без мошонки, но теперь ещё и без крыльев приземлилась прямо на металлический череп превратив его в лепёшку. Это очень расстроило громил в зелёных накидках, и они самоотверженно бросились на неё в атаку с голыми кулаками. Перепуганный до чёртиков Смертник рванул было в противоположенную от побоища сторону, но за мгновение до превращения в уголёк будучи зажаренным электрической решёткой, незамеченной в поднявшемся густом облаке пыли, чья-то рука схватила его за воротник.

– Жить надоело? – негромко поинтересовался мрачный тип с надвинутым на лицо чёрным капюшон.

– Н-нет… – робко промямлил Смертник, инстинктивно испугавшись отзвука чего-то нечеловеческого в голосе незнакомца. – С-спасибо…

Незнакомец коротко кивнул, отпустил воротник и устремил взгляд на тварину, что остервенело кромсала зелёных человечков.

– Тринадцатая… – с некоторым сожалением произнёс он и с помощью голосовой команды вызвал помощника, но был неожиданно перебит истеричным голосом голограммы ии-устройства красотки, которая поносила хозяйку на чём свет стоит. Стоило отметить, что красотка тоже не оставалась в стороне, поливая своё устройство такими грязными ругательствами, что Смертник, невольно представивший себя на его месте, снова возбудился.

– Да иди ты в очко, сучка! – раздосадовано огрызнулась красотка, когда голограмма начала попрекать её нарушениями стандартов какого-то там сервиса, и, быстро поправив лямки на плечах, со всех ног помчалась к бреши, проделанной твариной. – Я ж не спецом так проеб…

– Верни нож, – твёрдо окликнул её незнакомец, но на пути красотки внезапно возник зелёный здоровяк, отброшенный к её ногам пинком лапы, который, подскочив, ни с того ни с сего вдруг напал на неё, но был остановлен хладнокровным ударом ножа в висок.

– Забирай, сучка, – отпихнув тело в направлении незнакомца, раздражённо бросила красотка и понеслась дальше.

Незнакомец, словно тень, скользнул к мертвецу и преспокойно выдернул нож из его головы. В воздух брызнул кровавый фонтанчик, который, впрочем, не произвёл на незнакомца совершенно никакого впечатления. Мало того он без колебаний перерезал этим же ножом глотку другого, напавшего на него, здоровяка в зелёном, а затем глумливыми жестами вытер окровавленное лезвие о его накидку. Но вот шокированного Смертника, смотрящего на всё это с побледневшим лицом, наверняка стошнило бы ещё раз, если бы в опустелом желудке осталось хоть что-то. Когда же оторопь спала, Смертник очертя голову ломанулся на выход, опасаясь оказаться на месте покойников.

Едва он добрался до груды обломков, за спиной раздался оглушительный визг. Терзаясь самыми наихудшими опасениями, Смертник робко обернулся и все его догадки тут же подтвердились: неугомонная тварина смотрела прямо на него, гневно скаля пасть. Она резко сорвалась с места и кинулась следом, вынуждая вопящего от страха Смертника вскарабкаться наверх с фантастической скоростью. Выпрыгнув наружу, он неудачно приземлился и, кувыркнувшись через голову, растянулся на земле. Попытался подняться, но почувствовал острую боль в левой лодыжке. Однако повторный визг тварины, прозвучавший в опасной близости, заставил его подскочить и, наплевав на вывих, поскакать вперёд на одной ноге.

Выскочив за ворота, он неожиданно для себя разглядел невдалеке силуэт красотки, которая сидела посреди дороги на коробе и возилась с правым роликом. Обрадованный Смертник на окрылённой извечным спермотоксикозом ноге поскакал к ней, напрочь позабыв о чудовищной погоне. Однако она начисто игнорировала все его попытки обратить на себя внимание, предпочитая в перерывах между озлобленными поколачиваниями ролика кулаком собачиться с собственной голограммой. Да и тварина вскоре живо напомнила о себе, звучно разнеся в щепки значительный пласт кирпичного ограждения. Красотка от неожиданности подскочила, отчаянно выругалась, проклиная понедельник, и пнула правой ногой валявшийся рядом блок кирпичей, да с такой силой, что передний колёсик просто отвалился, после чего схватила короб и пустилась в бегство. Однако Смертник не собирался вот запросто её отпускать.

– Какого хрена ты творишь, сучка плешивая?! – чудом удержавшись от падения, возмутилась она, когда Смертник, совершив рывок, обвился руками вокруг её талии и повис. – Свалил нахер!

Но несмотря на все тычки, плевки и оскорбления Смертник так и не свалил, блаженно уткнувшись лицом в привлекательную попу своей случайной извозчицы. Во всяком случае до тех пор, пока они не доехали до разрушенного одноуровневого муравейника, из которого, стоило только преследовавшей их твари взвизгнуть, выскочил здоровенный гигант с полным безумия лицом и двумя огромными тесаками в руках.

мясо…хрм-грм…Мясо…хррм-гррм…МЯСО!!!

9:00 a.m.

Проснувшись, он испытал всепоглощающее чувство полной опустошённости. Казалось, будто те немногие искорки жизни, что ещё залежались на дне его измученной души, вдруг взяли и разом истлели, оставляя после себя холодное беспросветное отчаяние да гнетущее безмолвие. Видимо, причиной тому послужил тревожный, беспокойный сон, отпечатавший на щеках и подушке свой горько-солёный след, однако он больше не помнил своих снов. Они давно превратились в бездонную чёрную пропасть, которая тёмными ночами выдирала из него зубами душу, пережёвывала и выплёвывала её за секунды до пробуждения. Может, где-то на этом промежутке она и видела какие-то сны, но ревностно не желала ими делиться. Возможно, пыталась таким образом уберечь хрупкий воспалённый разум от безумного срыва, который капля за каплей стирал всё человеческое, что в нём оставалось.

– Может сегодня… – приняв сидячее положение и прислушавшись к собственным ощущениям, отрешённо спросил он сам себя и посмотрел на прикроватную тумбочку, примостившуюся у изголовья сонной капсулы.

Распознав отпечаток большого пальца, тумбочка удовлетворённо пиликнула, и на её передней облицовочной глади проявились ручка и квадратная дверца. Он с зарождающимся в груди трепетом потянул за ручку и достал с верхней полки модифицированный револьвер. Прикосновение к металлической рукояти вызвало в нём стойкое отвращение, порождённое моральными убеждениями его от природы миролюбивой натуры пацифиста. Но он больше не мог, не хотел продолжать и дальше влачить своё жалкое существование на полставки, а потому пересилил себя: торопливо схватил со дна последнюю пулю и нервно подрагивающими пальцами затолкал в барабан, желая покончить со всем этим, пока ещё пребывал в здравом рассудке. Однако едва тот с глухим щелчком захлопнулся, и чёрное дуло обдало ледяным дыханием область у виска – его вдруг охватил безотчётный, почти животный страх. В полумраке крохотного жилого отсека ему почудился ужасный рогатый силуэт с дьявольски горящими глазами, которые пристально наблюдали за ним, точно дожидаясь развязки кровавой драмы.

– Нет, нет, нет, – слёзно запричитал он, царапая кожу виска трясущимся в дрожащей руке дулом револьвера. – Уходи, убирайся! Не мешай мне сделать это! Молю тебя!

Но силуэт стоял не шелохнувшись, а его горящий взгляд всё также сеял в истерзанной душе смятение, заставляя её отступиться от своей опеки и явить украденные сны. И вопреки желанию она неумолимо отступала, слабела с каждой секундой, не в силах больше сдерживать поток рвущихся наружу постылых воспоминаний.

– Давай. Ну давай же! – чувствуя, как змеями ворочаются они в голове, от отчаяния практически прорычал он, пытаясь заставить одеревеневший палец спустить курок. – Сделай это уже наконец, чёртов трус!

Но было уже поздно. Кошмарные сны-воспоминания бешенным калейдоскопом завертелись перед глазами, вытаскивая из подсознания другую его личность, возникшую в результате трагических событий прошлого.

…Оглушающий визг сирен, канонада нескончаемых выстрелов и душераздирающие крики умирающих людей разрывали голову на части. Разодранные в клочья мёртвые тела и хлюпающая под ногами кровь выбивали из равновесия, лишали лёгкие воздуха, а колени уверенности. Хотелось сбежать от всего этого прочь. Забиться в самый тёмный уголок, свернуться там калачиком, заткнуть уши и молиться, чтобы всё поскорее закончилось. Но бежать было некуда. Тварины, напавшие на муравейник, нарушили герметизацию нижних этажей, в связи с чем вышестоящие чины приняли ужасное и бесчеловечное решение: отсоединить повреждённый корпус от основного строения. Последствия сего решения обрекли на смерть множество невинных жизней, среди которых были женщины и дети – члены солдатских семей, проживающих в жилой части военного корпуса. Пагубное воздействие зачумлённой атмосферы в короткий срок убило их всех, а оставшиеся в живых солдаты оказались в западне, вынужденные сражаться с полчищем богомольных ящериц, заполонивших все коридоры. Положение усугублялось ещё и тем, что эти твари обладали просто чудовищной регенерацией, практически мгновенно залечивающей любые полученные в бою увечья. Боеприпасы заканчивались катастрофически быстро, а единственный путь на склад давно был отрезан десятками столпившихся в узком проёме монстров. В подобной ситуации не оставалось ничего иного, кроме как встретить свой конец с гордо поднятой головой. Многие именно так и поступили, давая монстрам достойный отпор до самого последнего вздоха, но только не он. Всё, что он мог – беспомощно стоять посреди этой чудовищной бойни и с содроганием взирать, как одного за другим убивают его товарищей.

– Проклятье! – выругался вдруг кто-то за спиной, выведя его из транса.

Он обернулся и увидел сержанта, который со злостью зашвырнул своей плазмопушкой в надвигавшуюся тварину. Увесистый угловатый приклад угодил точно в пучеглазый глаз, который тут же лопнул как мыльный пузырь, обдав всё вокруг дурнопахнущей склизкой дрянью тошнотно зелёного цвета. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы остановить тварь. Жутко шипя, она набросилась на обидчика и крепко зажала его в своих согнутых пилообразных лапах.

– Рядовой! – встретившись с ним взглядами, натужно просипел сержант, пытаясь выскользнуть из смертельных объятий. – Помоги мне!

Откликнувшись на зов о помощи, он незамедлительно вскинул пушку, но как только взял тварину на мушку – тело проняла крупная дрожь. Даже в столь экстремальной ситуации пацифист внутри него отчаянно противился одной лишь мысли о том, чтобы причинить вред какому бы то ни было живому существу. Дыхание участилось, жадными глотками заталкивая воздух в лёгкие и мешая прицеливаться. От этого быстро закружилась голова, а руки и ноги поразила пугающая слабость, наполняя беспокойное сердце паникой.

– Я… я… я н-не…

– Сука! – гневно проревел сержант и яростно саданул тварь по лупоглазой треугольной морде. Она пронзительно зашипела, но хват не ослабила. Наоборот: стиснула сержанта так, что у него изо рта на щетинистый подбородок хлынула кровь. Но и он не собирался сдаваться, продолжая наносить жёсткие удары головой до тех пор, пока тварина не выпустила его из смертельных объятий.

– Дай сюда, позорище! – проворно метнувшись к нему, рявкнул сержант и без труда вырвал пушку из ослабленных смятением рук. – Никчёмный кусок дерьма! Надеюсь, что хотя бы после смерти ты отрастишь яйца и вызовешь несварение у сожравшей тебя тварины, – зло добавил он и не жалея сил приложил его прикладом в челюсть.

Он грузно повалился на пол спиной, сильно приложившись затылком, и все дальнейшие события происходили для него словно в тумане, смутно отпечатываясь в закоулках угасающего сознания.

Вот сержант с гортанным кличем расстреливает в упор напавшую на него тварину… Затем он уже сражается с парой её сородичей, сжимая в кулаке зазубренный с двух сторон тесак… Далее происходит нечто ужасное: подкравшаяся с тыла тварина словно ножницами отсекает руку сержанта по самое плечо, лишая его последнего оружия… Однако вместо того, чтобы смириться со своей судьбой и сдаться, сержант в припадке неистового безумия хватает утерянную конечность и, размахивая ей точно страшной дубиной, колошматит подступающих тварин до тех пор, пока одна из них, изловчившись, не пронзает его грудь насквозь… Но даже в такой безысходной ситуации, будучи вздёрнутым в воздух и всё глубже насаживающимся под тяжестью собственного веса на две торчавшие из-за спины лапы, он не сдаётся, выхватывая здоровой рукой из нагрудного кармана гравитационную гранату, и с вымазанной кровью жуткой ухмылкой выдёргивает зубами чеку…