Постапокалиптические будни. Пилот

– Вот-вот, сучка, – тут же подхватила девчонка. – Валить надо отседова ко всем чертям. Пока люлей не огребли.

Ренегат отпустил руки девчонки. Облегчённо выдохнув, она быстро подобрала обломок трубы и поехала к коробу, на ходу растирая запястье.

– Увижу тебя снова – всё дерьмо выбью, – пристегнув обломки к боковине, злобно пригрозила она и, закинув короб за плечи, поспешно двинулась на выход.

Ренегат убрал нож в ножны на бедре. Дождался, пока девчонка не скроется за коридорным поворотом в полумраке прогнивших развалин и развернулся. Но едва сделал несколько шагов – чудовищный грохот, перемежаемый лязгом сминаемого железа, заставил его резко обернуться. В лицо немедля ударила струя грязи и пыли. В отдалении раздался раздосадованный крик:

– Да твою жешь мать! Всратые понедельники, как я вас ненавижу, сучка!

С силой заскрежетали ролики. Но их почти сразу перекрыл громоподобный топот. Пол под ногами загудел. Скрыв нижнюю половину лица за тканью длинного горла водолазки, Ренегат напряжённо всматривался в направлении, где минуту назад исчезла девчонка.

Топот становился всё ближе. Из-за поворота пулей вылетела девчонка. Сделала крутой разворот и на бешенной скорости понеслась в направлении Ренегата.

– Свали с дороги, сучка! – прокричала она, мчась по узкому коридору аккурат на застывшего в проходе Ренегата.

Ренегат шагнул вбок. Девчонка влетела внутрь и пронеслась мимо, однако далеко не уехала. С ужасным громыханием в коридор ввалился мобильный хаб зелёных. Выглядел он гротескно. Устрашающего вида цельнометаллический череп с ирокезом из иглоподобных шипов. Вместо привычных гусениц восемь стальных подвижных щупалец. В проёмах глазниц блеснули пушечные стволы. Синхронно прогремели выстрелы. Сквозь звон в ушах Ренегат различил за спиной знакомое электрическое потрескивание и парочку ругательств девчонки. Он обернулся. Единственный выход оказался отрезан воротами из искрящихся нитей высокого напряжения. Пространство вокруг них было усыпано чёрной золой.

– Фэйт, отключи решётку, – пятясь назад от надвигающегося хаба, приказал Ренегат.

– В этом нет необходимости.

– Рехнулась?! – оторопело воскликнул Ренегат, неотрывно следя за загородившим собой раскуроченный проём цеха черепом. Из его пасти, как тараканы, посыпали перекаченные образины с выпученными глазищами. В расширенных зрачках плескалось тёмное безумие.

– У меня всё схвач… Чёрт. Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! Мне понадобится несколько минут!

– ФЭЙТ! ФЭЙТ!

Ответом служил лишь слабо различимый шум помех на заднем фоне. Ренегат сплюнул. Посмотрел через плечо на девчонку. Вид её был более чем воинственный. Не доставало лишь оружия.

– Держи, – он кинул ей запасной нож. – Поможешь мне.

Девчонка ловко перехватила брошенное оружие и встала в стойку.

– Только в этот раз, сучка.

Ближайший образина, не дожидаясь дружков, ринулся на Ренегата. Ренегат выхватил оставшийся нож и приготовился. Однако за секунду до схватки прозвучал победный клич Фэйт. Следом откуда-то сверху послышался истерический визг. Далее на нападавшего камнем рухнул некто, выряженный в тюремную робу. Шея образины не выдержала столкновения. Жуткий, леденящий кровь хруст тому свидетель. Но вот арестант тут же вскочил на ноги. Словно и не падал с высоты в пять метров.

– Улэпётывати! Улэпётывати отсэда, братки! – комично просипел он, погоняя остальных руками. – Иначе оно сожрёт вас!!

Убийная вэчэрина.

7:00 a.m.

Он очнулся непонятно где. Глаза заплывшие, в голове гудит, а про рот и говорить нечего. Сухо и несёт как из отходной ямы. А это значит, что? Что вчерашняя вечериночка в честь повышения удалась на славу! Правда, воспоминания какие-то обрывочные. Наверное, пойло Старого Дженкинса так на них повлияло. Ох и забористое… Жуть! Чего только стоил один сисадмин, когда, упившись в сопли, по-идиотски споткнулся и прям рожей своей девчачьей в чашу с пойлом хлобысь, а после носился кругами с поросячьим визгом, мол ослеп, пока не влетел в раскалённую сетку осветительного фонаря, за что мгновенно схлопотал прозвище «Вафля». Хотя, он и так ей был, стариковская подстилка, однако рьяно это отрицал. Теперь уже не отвертится.

– Очухался? – воззвал к нему чей-то знакомый голосок. Женский. Значит, он всё же завалил вчера ту горячую цыпу, новоиспечённую подчинённую. Не устояла перед его смазливой мордашкой, как, впрочем, и другие. Жаль, процесс как-то не отложился в памяти. Но ничего, сейчас он это исправит.

Руки сами собой потянулись на голос, не дожидаясь, пока заспанные, одурманенные похмельем глаза проморгаются и явят чёткое изображение его обладательницы. Однако что-то им помешало.

– Мм, – похотливо протянул он, смутно разглядев на запястьях серебристые полосы наручников, прикованных к столу толстенной цепью. – Любишь по-плохому, детка?

Вместо ответа прозвучал звук ёрзнувших по полу ножек стула, за которым последовал звонкий цокот каблучков. Он поднял мутные глаза и различил расплывчатый силуэт, что неспешно приближался, зазывно покачивая бёдрами при каждом шаге. До чего же роскошная у неё задница… Ууух! Дружок в момент до предела оттянул ширинку. Как же прекрасна всё-таки жизнь!

– Угощайся, киса, – широко раздвинув ноги, страстно прошептал он подошедшей цыпе. – Сегодня этот весёлый молочник только твой.

Каблучок, ещё мгновением назад навевавший своим ритмичным цоканьем сладко-томные грёзы, вдруг нещадно впился в оказавшиеся совершенно беззащитными орешки. Душераздирающий вопль, идущий от самого паха, прорвался было наружу, но был в тот же миг заглушен ударом тяжёлой ладони.

– Приди уже в себя, похотливая свинота! – как только картинка в до предела округлившихся глазах перестала двоиться, он увидел перед собой перекошенное от гнева лицо старшей сестры-вояки. – Такой же долбанный извращуга, как и твоя покойная мамаша.

– Она ващет и твоя мама тоже, – обидчиво проворчал он, потирая красный отпечаток ладони на правой щеке.

– Ага. Тоже самое можно сказать и о половине нашего муравейника.

– Но разве можно её в этом винить? С её-то роскошными, аппетитными, пышными… – он недоговорил, мгновенно погружаясь в нездоровые фантазии о грудях родной матери.

– Омерзительно, – скривилась сестра, брезгливо убирая ногу с вновь стоявшего колом причиндала.

– Прости… – возвратившись в реальность, виновато промямлил он, никогда особо не умевший контролировать свои сексуальные позывы. – Но что ты здесь делаешь? И где мы вообще?

– А ты по сторонам то посмотри, – с долей ехидства проговорила сестра, одёргивая края слегка задравшейся юбки.

Чувствуя подвох, он с тревогой завертел головой. Испещрённый царапинами и бурыми засохшими пятнами минималистичный железный стол с каким-то старомодным грязно-рыжим светильником, оснащённым мощной лампой ватт на 450 навскидку, и вырезом под цепь для наручников, два аналогичных стула, но одном из которых он в данный момент сидел, мрачные обшарпанные стены, стальная дверь с зарешечённым окошечком и настенный LED дисплей, по умолчанию выполняющий роль большого зеркала. Оттуда на него смотрел лысый хрен с сильно отёкшим лицом и брутальным квадратным подбородком. Понадобилось некоторое время и сморщившееся до микроскопических величин хозяйство, чтобы признать в нём собственное отражение.

– Вэлика муравина жопка!! – подскочив со стула, панически завопил он, с ужасом вытаращившись на дисплей.

– Понял наконец где…

– Шо за чэртовина?! – не давая сестре договорить, продолжил вопить он, скрючившись в три погибели и беспокойно шаря по облысевшей черепушке ладонями. – Хдэ мои чудовнии волосины?!

– Безмозглый дегенерат! – крупные костяшки сестры немилосердно припечатались к макушке. – Ты по уши в дерьме, но тебя заботят только твои волосы?!

– Яком ишо дэрьми?? – плаксиво проскулил он, поднимая на сестру покрасневшие слёзные глаза. – Шо можэ быть хрэновши цэго?!

– На грудь свою погляди, придурок.

Он тихо всхлипнул и, повинуясь совету, посмотрел вниз. Пёструю рубаху для вечеринок, на которую он копил больше полугода, сменила белая майка с плотно опоясывающим колючим воротником – понятно, почему так зудела шея. Поверх неё была надета оранжевая роба, а на груди большими жирными буквами красовалась надпись: «Смертник №100-765». Ого. Вот так поворот.

– Это что, какая-то шутка?.. – находясь в состоянии глубочайшего потрясения, бесцветным голосом проговорил Смертник и взглянул на сестру безжизненными глазами.

– Шутка? – холодным тоном переспросила сестра и направилась к дисплею. – Шутка, значит… – подойдя, повторила она всё с той же холодной интонацией и нажала на одну из кнопок боковой панели.

Стена превратилась в тонкий прозрачный лист, сквозь который Смертник увидел соседнюю комнату, начисто лишённую всякой мебели. Только дисплей, исполинская дверь, сваренная из двух дверей от хранилища, сохранивших свои массивные ручки-штурвалы, и… горы мумифицированных тел на полу! А посреди этого ужасающего могильника, обнимая свои дрожащие плечи, спиной к нему стола бритоголовая девушка в такой же оранжевой робе.

Видимо почувствовав, что за ней наблюдают, она робко оглянулась через плечо, и Смертник с трудом, но признал в ней ту самую горячую цыпу, о которой грезил по пробуждению. Но что же с ней сталось! Её симпатичное лицо превратилось в сплошной лиловый синяк. Однако более этого его поразила вспышка лютой ненависти, сверкнувшая в налитых кровью глазах и направленная на него.

Вмиг переменившись в лице, цыпочка растянула разбитые, кровоточащие губы в жутком, полном злобы оскале и бросилась к дисплею. Смертник невольно отпрянул назад, когда она, споткнувшись об одно из тел, смачно влетела лицом в дисплей, отпечатав на нём кровавый абрис, и с содроганием наблюдал за тем, как она безумно колотила по нему кулаками, выкрикивая страшные проклятия. Во всяком случае так ему казалось, ведь дисплей не передавал никаких звуков.

– Пора, – бросив короткий взгляд на наручные часы, негромко сказала сестра, и зелёные световые панельки на исполинской двери загорелись красным.

Ручки-штурвалы неторопливо закрутились против часовой стрелки, образовывая между половинками постепенно увеличивающийся зазор. В комнату ворвалось какое-то облако мерзкого гнилостного цвета и быстро расползлось по ней, наполняя собой всё пространство. Разъярённая цыпа вдруг затихла, а все вены на её голове и открытых частях рук неестественно вздулись. Секунда, вторая – и глаза бедняжки взорвались кровавым фейерверком, оставляя вместо себя зияющие пустотой дыры, а тело в момент иссохло, словно из него высосали все соки, как чудосмесь из тюбика. Всё что осталась – лишь пожухлая кожа, налипшая на кости, обтянутые крупными жилами фиолетовых вен.

– До сих пор считаешь происходящее шуткой? – не дожидаясь, пока мумия окончательно сползёт по дисплею вниз, оставляя страшный кровавый шлейф, продолжавший абрис, делая его каким-то невыразимо чудовищным, спросила сестра и отключила прозрачный режим.

– Цэ… цэ усё из-за контрабандного пийла?.. – бледными, дрожащими губами кое-как промямлил ни живой ни мёртвый Смертник. О ТАКИХ рисках он даже и помыслить не мог, когда с предвкушающей ухмылкой впервые тыкал вчера пальцем на кнопку «Сделать заказ» на взломанном устройстве с рабочей версией приложения Едакс. Как же так вышло, что извечные дурацкие шутки об убийственной бормотухе Дженкинса оказались пророческими?!

Рассерженно рыкнув, сестра тяжёлой поступью подошла к Смертнику и грубо схватила его за грудки.

– Да плевать всем на твою алкашку, идиот! – грозно прокричала она ему в лицо. – Думаешь, мы все здесь слепые и тупые? Не заметили, как тот курьерешка незаметно втюхнул тебе сомнительного вида чёрный мешок?! Да чтоб ты знал, я лично распорядилась, чтобы ребята закрыли на это глаза! Подумала, ладно, пускай погуляет немного, заслужил. И к чему это привело?!

– К-к чом-му… – едва сдерживая слёзы, промычал Смертник.

– Да к тому, тупица, что ты в пьяном угаре собственноручно вручил ключ-карту от главного инженерного отсека засланной шпионке! Та девка была из другого муравейника. Они хотели украсть наши чертежи, чтобы выведать все уязвимости и напасть. Повезло, что мы вовремя чухнули и перехватили её и остальных пособников. По–соб–ни–ков, понимаешь??

Сестра со злостью пихнула Смертника, и он тут же обессилено рухнул на колени на подкосившихся ногах. Пособничество в шпионаже – верный билет в один конец. Случившееся с цыпой несомненно точно ждало и его. Да вот только умирать ой как не хотелось! В муравейнике ещё имелось несколько знойных штучек, которым он пока что не успел присунуть…

– Сэстринка, мила, поможи мэни, нэщасному, молю! – разрыдавшись крокодиловыми слезами, запричитал он, ткнувшись носом в низ живота сестры. В голове ненароком промелькнула грязная мыслишка, что её запах там просто сногсшибательный. Не менее грязный язык не смог оставить это без внимания.

Разъярившись, сестра сграбастала его за шиворот и рывком поставила на ноги. Искрящиеся гневом глаза вперились в перемазанное слезами и соплями лицо Смертника, пытавшегося изобразить на нём некое подобие раскаяния, и воцарилось молчание. Оно длилось не то чтобы долго. Минуту, может, две. Но для него, чья висевшая на волоске жизнь сейчас целиком и полностью зависела от сестры, перед которой он только что свалял дурака, выставив себя с не самой лицеприятной стороны, казалось, прошла целая вечность. Наконец, сестра, видимо устав сердиться, погасила зловещие искры, выпустила воротник рубахи из крепкой ладони и устало вздохнула:

– Конченный. Какой же ты всё-таки конченный.

– Так ты пидмогнэшь мэни?.. – кротко всхлипнув, с надеждой протянул Смертник, строя самые жалостливые глазки из своего личного арсенала.

– Пидмогну, – ворчливо передразнила его сестра и, повернувшись спиной, грациозной походкой направилась к своему стулу. Подойдя, присела вполоборота, закинула ногу на ногу и кивком указала на второй стул: – Садись. Будешь сейчас рассказывать мне все события вчерашней гулянки в самых мельчайших подробностях. Любых, даже кажущихся незначительными, понял? Помни, в твоих же интересах, чтобы я отыскала в этом рассказе то, за что можно зацепиться, чтобы отмазать тебя от смертной казни.

– Спасибо, сестрёнка! – воскликнул вмиг просиявший Смертник и громко шлёпнулся на стул, совсем не жалея своей задницы. – Ты всегда была моей любимицей среди прочих наших родственничков!

– Хрена с два я поверю словам отбитого бабника, – фыркнула она в ответ. – Давай, начинай уже говорить.

Смертник возбуждённо закивал и не раздумывая выложил сестре всё как на духу. Начиная с того момента, когда проснулся вчера утром в приподнятом настроении и с предвкушением представлял у зеркала, как главный инженер, этот старый мразматичный гомик, назначает его младшим руководителем и со всеми заслуженными почестями вручает ключ-карту с доступом высокого ранга, и заканчивая моментом, когда уже изрядно накативший бормотухи пытался выбрать идеальный подкат, чтобы подцепить горячую цыпу из вверенного ему штаба сотрудников, которая в одиночестве посасывала из трубочки коктейль, периодически бросая на него заинтересованные взгляды. Выбор был между простеньким, но действенным «вашей маме зять не нужен» или смелым предложением пососать кое-что поинтереснее, а именно…

– Довольно, – резко оборвала его сестра и с нескрываемым недовольством в голосе потребовала продолжить рассказ дальше.

Однако Смертник лишь пожал плечами и пояснил, что после того как они с цыпой выпили на брудершафт, воспоминания обрываются. Сестра обречённым полушёпотом обозвала его полным идиотом, а затем встала и молча покинула карцер, чтобы отмазать нерадивого братика от смерти. По крайней мере так ему хотелось верить.

8:45 a.m.

– Чё ты там ковыляешь, псина сутулая?! – высунувшись из окошка выдачи военной экипировки, басовито рявкнул на Смертника краснощёкий прапорщик, заведующий каптёркой. – Реще, млять!

Бледный словно призрак Смертник постарался идти чуть быстрее, однако прощальный подарочек от сестры, который она без каких-либо прелюдий грубо запихнула ему прямо в его доселе девственную дырочку, сильно затруднял движение.

Полчаса назад, когда она наконец возвратилась в карцер, тем самым избавив Смертника от мучительного часового ожидания, в течение которого решалась его судьба, то была в крайне скверном расположении духа. Да и выглядела не лучше. Небрежно растрёпанные волосы, бледные следы потёкшей туши под глазами, размазанная по щекам губная помада. Одежда вся помятая, на блузке не доставало пуговиц в районе груди, а на юбке виднелись засохшие пятна. Слегка прихрамывая, сестра с каменным лицом подошла к столу, вынула из внутреннего кармана патрон, полный супрессантов, и ключи от наручников, после чего звонко шмякнула ими о железную поверхность, добавляя той новых царапин. Долгим мрачным взглядом смотрела на Смертника в полном молчании, а потом отстегнула наручники и с какой-то злостью внезапно прижала его стене. Бесцеремонно стянула штаны и под злобный скрежет зубов предложила прочувствовать, через что ей пришлось пройти, чтобы отмазать его от смертной казни.

Правда, совсем избежать наказания, увы, не удалось. Да, благодаря сестре и её шикарной заднице, он уберёг собственную от смерти, но вот от знакомства с зачумлённой атмосферой внешнего мира, сразившей цыпу наповал, отвертеться не вышло. Сестра сумела добиться его перевода в батальон особого назначения, но и только. Это было немногим лучше смертной казни, ведь в обязанности батальона вменялись зачистка гнёзд поселившихся рядом с муравейником тварин и сбор их биоматериала. Кристаллизировавшегося дерьма, если быть конкретнее. Именно из него добывалась протоплазма, и лишь трети всех жителей муравейника была известна эта тайна. Будучи сотрудником инженерного отдела, Смертник об этом знал. Также знал и при каких условиях дерьмо кристаллизируется. Эти знания вселяли в него невероятный ужас перед своей первой и, может статься, последней вылазкой во внешний мир.

Получив от прапорщика смачную затрещину, Смертник сгрёб выданные пожитки и обречённо поплёлся в направлении засаленного, пропитанного страхами и гнусной вонью не сумевших удержать их в себе помещения со множеством искорёженных шкафчиков разной степени тяжести, чтобы экипироваться. С отвращением натянул поверх робы уродливый ватник в серо-чёрную горизонтальную полоску, который даже не удосужились нормально отстирать от крови предыдущего владельца, лишь криво заштопали сквозную дыру на правом боку. Не стал также снимать и тюремные штаны, так как очертание большого застарелого пятна бледно-коричневого цвета на внутренней подкладке комплектных болоневых штанов говорило само за себя. При осмотре респиратора у Смертника из груди непроизвольно вырвался плаксивый стон: оба фильтра были забиты настолько, что безопаснее было не надевать его вовсе. Меньше шансов задохнуться. Осмотревшись вокруг, он заприметил на дверце одного из шкафчиков надломанный крючок и, подойдя, обломил его, после чего принялся тщательно выковыривать грязь из фильтрационных решёток. Очистить полностью не вышло: в некоторых местах она намертво срослась с углепластиковыми перегородками. Но в целом стало намного лучше. Однако едва Смертник натянул респиратор на лицо и сделал проверочный вдох, его тут же обильно стошнило на замызганный пол. И без того богатое амбре помещения пополнилось новым ароматом.

– Первый раз? – поинтересовался скрипучим голосом кто-то за спиной. – Перенервничал?

Смертник обернулся: в проходе стоял высокой старик с длинными волосами, свисающими на лицо серыми паклями. Старик с насмешливым прищуром изучал его единственным глазом. На месте второго глаза зиял вертикальный уродливый шрам, оставленный не иначе как когтём какой-нибудь тварины. Помимо глаза у него также отсутствовала левая нога чуть выше колена. Её заменял допотопный механизированный протез, который был явно коротковат, отчего старик стоял заметно подгибая здоровое колено.

– Якой там пэрэнэрвничал, – попытавшись отшутиться, как бы небрежно бросил Смертник, намеренно используя этот свой странный говор, который с самого рождения без какой-либо видимой причины коверкал в голове слова, а в минуты сильных волнений самовольно делал это и вне её пределов. – Пасёт як от нэмытой бабиной сраки! – воскликнул он и демонстративно сорвал задранный на лоб респиратор.

– Так бабья срака ещё куда не шло, – хохотнул старик и нелепой походкой двинулся к шкафчику со смятой под острым углом дверцей. Достал оттуда респиратор и пошагал к Смертнику. – На-ка вот, этот нюхни, – подойдя, ехидно предложил он и протянул его.

Не зная зачем и не понимая для чего, Смертник взял протянутый респиратор и отважно втянул носом воздух сквозь призму облупившихся зелёных фильтров. Результат был более чем предсказуемым: под скрипучий стариковский хохот по полу расплескалась ещё одна тошнильная лужа.

– Кх…гх…мх… – вытирая рот рукой, кашлял в рукав Смертник, смотря на хохочущего старика красными слезливыми глазами.

– Скажи жешь, мудями немытыми несёт? – успокоившись, как-то вкрадчиво поинтересовался тот.

– Не то слово… – откашлявшись, прохрипел Смертник.

– Моими, – с самодовольной улыбкой обмолвился старик, чем вызвал новый приступ тошноты у бедолаги Смертника.

– Н… но зач… зачем?.. – борясь с позывами, кое-как выдавил из себя он, поражённый до глубины души столь омерзительным, но главным образом совершенно дебильным поступком. – В… в сво…вой т… то?..

– Свой? – старик хмыкнул, поднимая двумя пальцами с пола брошенный Смертником респиратор. С решётки правого фильтра стекло несколько неприглядных капель. – Не-ет. Я ещё в своём уме. Это имбецила Джонни, – он метко зашвырнул респиратор в чёрную пасть раскрытого шкафчика. – Из-за него новенькие стабильно мрут на каждой вылазке. А ему хоть бы хны. Вот я и проучиваю этого горбатого недоумка таким вот образом.

– А-а-а-а… – грустно протянул Смертник, возвратившись в суровую реальность, в которой ему скорее всего уготовано стать катализатором для кристаллизации дерьма какой-нибудь тварины.

– Да будет тебе, новичок, – старик похлопал его по плечу. – Относись к этому философски. Ведь сегодня тебя ждёт первое в твоей жизни захватывающее приключение за стены муравейника. Кто ещё сможет таким похвастаться, среди нас, простых жителей, верно? А знал бы ты, как бабы на это дело падки… – он шутливо пихнул Смертника локтем в бок и озорно подмигнул. – Расскажешь им пару красочных историй – и до утра кувыркаться будешь, ну. Так что не переживай, всё будет хорошо. Я на правах старшего за тобой присмотрю. Лады?

– Лады, – улыбнулся приободрившийся Смертник и благодарно пожал протянутую ему руку.

11:07 a.m.

– Ну всё, бывай, новичок, – сграбастав зависший над пропастью ящик с контейнерами, полными дерьма, отсалютовал на прощание старик и тут же скрылся из виду, оставляя ошарашенного Смертника одного в земляной норе, кишмя кишевшей тваринами самого мерзопакостного вида, слушать топот его торопливых аритмичных шагов.

Грохотание металлических пластин привлекло внимание одной тварины. Она издала стрекочущий звук, вынудивший Смертника передёрнуться и испуганно обернуться, и хищно уставилась на него чёрными бусинами глаз, размеренно шевеля мерзкой квадратной пастью, окаймлённой четырьмя вымазанными человеческой кровью серповидными жвалами. Смертник судорожно сглотнул, наблюдая за тем, как в ней среди рядов треугольных зубов исчезает рука имбецила Джонни. Именно из-за этого горбатого недоразумения, которое несколькими минутами ранее с дикими воплями набросилось на него, сбило с ног и сбросило в яму вместе с собой, он сейчас и оказался в столь плачевной ситуации. Однако истинным виновником произошедшего являлся чёртов старик, который всю дорогу намеренно выбешивал горбуна, открыто насмехаясь над его заявлениями о том, что от респиратора несёт немытым хером и блевотиной, чтобы затем в нужный момент свалить всё на ничего не подозревающего Смертника, хихикавшего за компанию.

– Старый ушлёпок! – отвлекшись на захлестнувшие его гневные размышления, ругнулся Смертник и тут же пожалел об этом, стоило только услышать металлический визг уставившейся на него тварины. Ничего хорошего он не сулил.

Широко оттопырив жвала, тварина резво заскребла своими насекомьими лапами, обтянутыми морщинистой, покрытой пятнами волосяных клочков, человеческой кожей, недвусмысленно давая понять, что одного Джонни ей недостаточно. Смертник от страха чуть было не лишился сознания, однако вовремя вспомнил о лазерном пистолете, выданном со всем прочим барахлом после часового инструктажа, который процентов на семьдесят пять состоял из поливания их отборным дерьмом. Дрожащими руками он выхватил агрегат из-за пазухи и навел на мчавшуюся навстречу погань.

– А-А-А-А!!! – под безрассудный запальчивый крик палец надавил на щербатую кнопку спуска и… ничего не произошло. Энергетический пучок лениво скользнул по затёртым позолоченным кольцам на удлинённом стволе и рассеялся, не добравшись до преобразовательных катушек. Судя по показаниям приборной панели, всё дело заключалось во вздувшемся газовом баллоне, изрядно залежавшемся на военных складах. Того газа, что с трудом пробивался сквозь замшелый клапан подачи, попросту не хватало для создания достаточного количества взрывной энергии, необходимой для дальнейшего преобразования в плотный лазерный луч. Но, как бы то ни было, тварь уже опасно приблизилась. Плюс, вопль привлёк внимание ещё троих.