Шейх. Испытание судьбой

– Ты не обязана ничего объяснять, – сказал он тихо. – Но ты ушла. И это всё, что осталось между нами – пустота.

Она отвела взгляд. В груди всё горело. Это было не прощение. И не обвинение. Это было… признание существования.

– Мы не можем вернуться, Калид. Мы – не те, кем были.

– Но я всё ещё помню, как ты уходишь, – он внезапно замолчал, протянув руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос.

Его пальцы почти коснулись её щеки – но в последний момент остановились.

Она замерла. Воздух между ними трещал, как перед грозой.

И тогда, почти шёпотом, он продолжил:

– И, возможно, до сих пор не простил этого.

Она сделала шаг назад. Потом второй.

– Я не могла тогда остаться… и сейчас не обещаю… Я здесь по работе. И это – всё.

– Это ложь, – сказал он. – Но я приму её. Пока.

Он не остановил её, когда она пошла прочь. Но знал – она вернётся. И она тоже знала.

Это была не история с концом. Это была вторая глава войны, которую они вели – против себя, против судьбы, против боли.

А между ними всё ещё тлела та искра, что могла стать огнём. Или – уничтожением.

Глава 4

День в Дубае был ослепительно ярким, как будто город пытался стереть ночь, в которой произошло слишком многое. Но для Елены свет не приносил покоя. Он лишь подчеркивал усталость, тревогу, ту невидимую ломоту внутри, от которой невозможно сбежать. Солнце отражалось в стеклянных панелях зданий, обжигало кожу и вызывало странное чувство – будто всё вокруг хочет заставить забыть, а ты не имеешь на это права.

В номере отеля царила тишина. Только лёгкий гул кондиционера нарушал покой, пока Елена сидела на краю кровати с чашкой чёрного кофе. Руки дрожали. Не от страха – от переизбытка всего. Эмоций. Воспоминаний. Его. В уголке рта – горечь, на языке – вкус их короткого диалога, долгих пауз и молчания, прерванного лишь его взглядом, острым как лезвие.

В зеркале отражалось лицо женщины, которой она не хотела быть: уставшей, сломанной, опасно живой. После встречи с Калидом в её голове крутился только один вопрос: зачем он пришёл? Или, может, важнее – почему она так ждала этого взгляда?

Елена провела пальцами по вискам. Почему именно Калид? Почему не кто-то другой? Что он делает здесь, среди чиновников, дипломатов, бизнесменов?

Она была журналистом. Она должна была спросить. Но… не смогла. Потому что это значило бы – снова признать: он часть её прошлого. И, возможно, будущего…

Телефон завибрировал. Видеозвонок от Марко. Елена провела рукой по лицу, сделала глубокий вдох. Её пальцы чуть дрожали, и в груди нарастало ощущение, что слова будут даваться с трудом. Но она нажала на кнопку ответа.

– Привет, – голос его был спокойным, ровным, но в глазах – напряжение. – Ты не писала вчера.

– Был длинный день. Пресс-конференция затянулась. – Она попыталась улыбнуться, но в голосе не было ни тепла, ни убеждённости.

– Ты всё ещё носишь кольцо? – Марко отвёл взгляд на секунду, будто колебался, стоит ли говорить дальше. А потом, чуть тише, добавил: – Я просто жду… ответа. Когда ты будешь готова его дать.

Она замерла. Медленно взглянула на руку. Кольцо действительно было там – символ выбора, который она сама не понимала. Или не хотела понимать.

– Да, – выдохнула она. – Я не снимаю его.

И про себя внутри добавила: «Пока… тем более тут…»

Марко кивнул, но в его глазах было сомнение. Тень недоверия.

– Береги себя, Хелене. Мне кажется, ты возвращаешься не только на съёмку.

Она хотела сказать что-то в ответ, но просто отключила звонок. Сердце сжалось. Он был прав. Она возвращалась… слишком глубоко.

Экран загорелся – и на нём, как солнце, появилась Амира.Не успела она отойти от звонка с Марко, как последовал очередной видеозвонок.

– Мам! Смотри, что я нарисовала! – Девочка махала листком в камеру, и на нём были двое: женщина с длинными волосами и мужчина в белой одежде, в окружении жёлтых пятен – солнца или песка.

– Это ты и дядя Марко? – Елена натянуто улыбнулась, пытаясь удержаться.

Амира фыркнула и покачала головой:

– Нет! Это ты и принц. Он мне снова приснился. У него добрые глаза и руки тёплые. И он зовёт меня… Амирой.

Елена замерла. Закрыла глаза на секунду, будто это могло остановить дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Сердце глухо ударило в грудь.

– Принц, говоришь?.. – её голос сорвался.

– Ага! Он живёт в пустыне и охраняет меня от чудовищ. Он – мой! – Девочка гордо улыбнулась.

Елена ничего не ответила. Она только кивнула, будто боялась, что, если скажет хоть слово – расплачется.

В кадре появилась Надя. Она положила руку на плечо девочке:

– Амирочка, пошли попьём чай, мама устала.

– Но я хотела ещё показать… – начала было дочка, но Надя мягко увела её за кадр.

Елена выключила связь. Медленно, словно в тумане, опустилась в кресло. Ладони сжались в кулаки, и только губы дрогнули.

Слёзы текли беззвучно. Не от боли – от страха. От бессилия. От того, что всё, что она пыталась скрыть, прорывалось наружу через детский сон, через рисунок, через имя… через всё, что девочка не могла знать.

Через мгновение Надя вернулась на связь – уже без ребёнка.

– Она часто говорит про него, – тихо сказала она. – Не только сегодня.

Елена вытерла слёзы и попыталась улыбнуться. Не получилось.

– Я боюсь, Надя. Он в ней. И это значит, что всё вернётся. Всё.

– А может, это не наказание, а дар? – мягко ответила та. – Просто ты пока не готова принять его.

***

Вечер в Дубае спустился быстро – с тем особым золотистым светом, от которого всё кажется чужим и немного нереальным. Елена стояла у стеклянных дверей отеля, глядя на отражение огней в асфальте. Сердце стучало ровно, почти машинально, но в груди ощущалась тревога – будто шаг в это здание был не началом интервью, а возвращением в прошлое.

Она приехала ради интервью. Ради Аль-Мансура. Ради статьи, которая могла всё изменить. Но в глубине души она знала – причина была не только в работе.

В холле отеля было людно, но Елена чувствовала себя будто в пустоте. Садилась на диван, делала глоток воды… и тут заметила его. Мужчина у входа, в очках. Слишком спокойно сидел, слишком часто поглядывал на неё. Листал одну и ту же газету уже четвёртый раз.

Инстинкт сработал мгновенно. Её кожа покрылась мурашками. Спина напряглась. В памяти всплыло чувство, знакомое с тех дней, когда ей приходилось бежать, скрываться, выживать.

В следующий момент к ней подошёл высокий охранник – один из тех, кто был на пресс-конференции.

– Мисс Зоммер? С вами всё в порядке?

– Да. Почему вы спрашиваете?

– У вас есть охрана. Незаметная, но она рядом. Если что-то покажется странным – сообщите.

Он понизил голос:

– Мы тоже заметили того мужчину.

Елена не успела ничего ответить. Потому что в тот момент появился он.

Калид.

На нём был сдержанный костюм, без национальной одежды, но он всё равно выглядел… как шторм. Его глаза – тёмные, внимательные, немедленно уловили беспокойство в её лице.

– Ты бледна, – сказал он без приветствия.

– А ты снова преследуешь меня?

– Не тебя. Ту угрозу, которая идёт за тобой. – Он бросил взгляд в сторону мужчины у входа. – Он слепит тебя словами, а ты даже не знаешь, что на мушке.

– Не смей… – она поднялась, отступая. – Не лезь в мою жизнь.

– Тебе она, видимо, не так дорога, раз ты всё ещё надеешься справиться одна.

– Я не твоя. – Её голос задрожал. – Не твоя женщина. Не твоя проблема.

Он подошёл ближе. Так, что её дыхание сбилось. В его взгляде был огонь. Неспокойный. Опасный. Она попыталась сделать шаг назад – но ноги не слушались.

– Но ты всё ещё моё пламя. И ты горишь даже тогда, когда хочешь казаться холодной.

Она замерла. Сердце стучало так сильно, что казалось – слышно всему фойе.

– Уходи, – прошептала она.

– Только если ты попросишь по-настоящему.

Она не сказала ничего. Лишь отвернулась. Он ушёл. Но в его глазах, когда он обернулся на секунду, был вопрос:

«А ты правда хочешь, чтобы я исчез?»

Вернувшись в номер, она не включила свет. Постояла у двери, прислушиваясь к тишине, слишком плотной, чтобы быть обычной.

Запах – чужой. Или просто ей казалось?

Напряжение нарастало, как в затяжной грозе. Сердце било в горле. Она подошла к окну, взглянула вниз.Сумка была на прежнем месте, но молния была застёгнута не так, как она привыкла.

Машины.

Огоньки.

Кто-то мог стоять в тени.

И тогда – экран телефона вспыхнул.

Незнакомый номер. Сообщение.

«Ты не должна была возвращаться. Мы рядом. Мы смотрим.»

Она замерла.

Кровь в жилах похолодела. Пальцы задрожали. Она перечитала ещё раз – и сразу удалила.

Никому. Не Калиду. Не охране. Не Марко. Если она скажет это вслух – страх станет реальным.

Она села на край кровати. Комната словно стала меньше. Воздуха – меньше.

В ванной включила душ. Горячая вода лилась на кожу, но не приносила облегчения. Пар застилал зеркало, и лицо в нём расплывалось – будто уже не её.

Она не заметила, как губы шепчут его имя. Тихо. Слабо. Почти с мольбой.

«Я боюсь не тебя, Калид… Я боюсь, что ты хочешь того же. И если ты сделаешь шаг… я не смогу остановиться.»

Глава 5

Утро в Дубае наступило беззвучно, будто город решил не будить её слишком резко. Но в этой тишине не было покоя. Она была гулкой, как после выстрела. В голове шумело, будто ночь прошла не в гостиничном номере, а на поле боя. Тело ныло от усталости, но не физической – душевной. Тревога не отступала ни на минуту.

Елена села в постели, пальцы автоматически сжались в простыне. Пульс бился в горле. Сообщение всё ещё горело в памяти: «Ты не должна была возвращаться. Мы рядом. Мы смотрим.»

С тяжелым сердцем, всё же встала, натянув халат, и подошла к окну. Город просыпался – Дубай был по-прежнему красивым, роскошным, ярким. Но в его сиянии теперь было что-то угрожающее. Как будто роскошь скрывала за собой опасность.

Её телефон был беззвучен. Ни новых сообщений, ни пропущенных. От Калида – ничего. И это беспокоило больше всего. После их диалога в фойе она ожидала, что он объявится. Что скажет, вмешается, даже – прикажет. Но он молчал. И его молчание было оглушающим.

На завтрак она спустилась в ресторан отеля. Сделала вид, что ест. Проверяла лица. Вглядывалась в толпу. Мужчина из холла вчера больше не появлялся, но теперь каждый незнакомец казался подозрительным. Пальцы сжимали чашку крепкого кофе – единственное, что согревало.

Её съёмка должна была начаться в полдень – модный показ у архитектурного павильона, к которому были приглашены и представители прессы, и важные гости из дипломатических кругов. На месте всё выглядело по-деловому, профессионально, но напряжение ощущалось кожей.

– Мисс Зоммер? – знакомый голос заставил её вздрогнуть.

Елена обернулась. Перед ней стоял тот же мужчина, Маркус Вендт, с которым она обменялась парой фраз на конференции.

– Рад снова видеть вас. – Он улыбнулся вежливо. – Отличные кадры вчера. Видел публикацию агентства.

– Спасибо. – Она тоже улыбнулась, но держалась настороженно.

– С вами всё хорошо? Вы выглядите… напряжённой.

– Просто мало спала. Много работы.

Она потёрла лоб, пытаясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё стучало: он следит. Он знает.

– Кстати, вы в курсе, что теперь шейх Калид неофициально представляет клан аль-Мансур?

– Неофициально? – она подняла бровь.

– Их старейшина давно болен. Калид – лицо, которому доверяют. Умный ход. Жесткий, но результативный.

Елена кивнула, но внутри всё сжалось. Значит, это не просто случайность. Он – теперь тот, кто принимает решения. И она в его городе.

– Если что-то понадобится – обращайтесь. Я здесь от имени оргкомитета. Мы не хотим, чтобы кто-то из журналистов чувствовал себя… неуютно. – Он улыбнулся, но в его глазах промелькнуло нечто слишком внимательное. – Особенно такие… тонкие, как вы.

Он ушёл, но ощущение странности только усилилось. «Обращайтесь». Что это было? Угрозы не было. Но в подаче чувствовался двойной смысл. Или она всё себе придумала? Переутомление. Слишком много совпадений.

Съёмка прошла спокойно. Почти. До тех пор, пока она не заметила его.

Калида.

Он стоял чуть в отдалении, в тени, наблюдая. Не вмешивался. Не приближался. Но его взгляд чувствовался кожей. В её теле зазвучал зов, первобытный, будто пульс усилился. Их глаза встретились. Она не отвернулась.

После завершения съёмки он подошёл.

– И ты всё ещё не уехала, – произнёс он глухо.

– Работа. Контракт. Поводы.

– Или желание остаться.

Она не ответила.

– Я могу вывести тебя отсюда. – Его голос был ровным, но в нём чувствовался металл. – Там, где ты сейчас, небезопасно.

– Не драматизируй, – сухо ответила она. – Может, я просто устала. Может, мне просто страшно рядом с тобой.

– Потому что знаешь, что это не пройдёт. Что бы ты ни делала.

Она отвела взгляд. Он подошёл ближе. Вплотную. Слишком близко, чтобы дышать спокойно.

– Ты всё ещё носишь этот запах… – тихо сказал он, склонившись к её щеке. – Жасмин и мед. Как шесть лет назад.

Её глаза затуманились. Плечи дрожали. Она сдерживалась. Последним усилием воли.

– Мы не можем вернуть прошлое…

– Нет. Но мы уже на краю. – Он смотрел ей в глаза. – И если ты сделаешь шаг – я не отступлю.

Она сделала шаг назад. Один. Этого было достаточно, чтобы прервать наэлектризованную связь между ними.

– Мне нужно идти.

– Тогда иди. Но не думай, что ты одна. Кто-то рядом… и не с добром.

– Спасибо за предупреждение, – сказала она тихо. – Но я не нуждаюсь в твоей защите.

– А если я нуждаюсь в тебе?

Она обернулась на полуслове. Его лицо – жёсткое, серьёзное, напряжённое. Но в глазах… В них был не приказ. В них был крик. Немой, внутренний.

Она пошла прочь. Но пульс не замедлялся.

***

Ночь принесла мало сна. Елена долго смотрела в потолок, в темноте. И только под утро, когда глаза закрылись, ей приснился он. Калид.

Он снился ей не как спасение, а как вызов. Его голос – как эхом внутри, его пальцы – словно огонь на коже.

«Ты боишься меня зря. Я не тот, кто разрушит. Я тот, кто всегда держал тебя на грани. Но, может быть, ты уже готова упасть?»

Он не просто мужчина из прошлого. Не просто любовь, которую она похоронила. Он теперь – власть. Он принимает решения, от которых зависит больше, чем её покой. И, может быть, именно поэтому она всё ещё боится задать главный вопрос: зачем он пришёл в её жизнь снова?

Всё утро она повторяла себе одно и то же: «Ты здесь ради интервью». Не ради воспоминаний, не ради страха. Но в каждом шаге, в каждом взгляде на улицу сквозь окно – ощущение, что кто-то рядом. Кто-то невидимый. Тот, кто знает её слишком хорошо.

Она сидела у окна с ноутбуком, заставляя себя открыть рабочие файлы. Экран мигнул, и появилось лицо Юлии – редактора. За её спиной – шум офиса, кружка с логотипом агентства, новости на экране.

– Ну как там Дубай? Прямо видно по тебе: ты как под током.

– Всё нормально, просто жарко, – Елена выдавила полуулыбку.

– У тебя взгляд такой… сосредоточенный. Увидела кого-то из прошлого? – в голосе Юлии мелькнул смешок.

Елена замерла на долю секунды.

– Нет. Просто… давно не брала таких командировок.

Юлия откинулась назад:

– Смотри только, не принеси нам статью в стиле мемуаров. Нужна чёткая аналитика, окей?

– Будет. Чёткая. – И отключила связь, прежде чем та успела спросить больше.

Всё в комнате казалось слишком правильным. Слишком чистым. Стекло, ткань, свет – всё, кроме её собственных ощущений.

Она вышла на улицу, направляясь к локации съёмки. Воздух был сухим и обжигающим, будто сам город пытался выпалить из неё остатки страха. Елена шла быстро, избегая теней, от которых почему-то бросало в дрожь.

Сквозь объектив она случайно поймала отражение в стекле. Мужчина в традиционной одежде, лицо не разобрать – но тело повернуто в её сторону.

Она моргнула. Отражение исчезло.

Возможно, это просто случайность. А возможно – он уже контролирует каждое её движение.

Съёмочная площадка была почти готова. Команда организаторов не обращала на неё внимания – она была всего лишь одной из аккредитованных. Именно это и пугало: он мог наблюдать за ней откуда угодно. Через чьи-то глаза. Через камеры. Или лично.

Когда она вернулась в номер, на столе лежал белый цветок. Ни записки. Ни упаковки. Только один, идеально свежий жасмин.

Он не нуждался в подписи. Елена сразу всё поняла.

Тогда она верила. Сейчас – нет.

Такой же цветок был в ту ночь – когда он смотрел на неё так, будто видел весь мир.

Но сердце всё равно дрогнуло.

Она села на край кровати и долго смотрела на цветок. Не касаясь.

Он знал. Он помнил.

Глава 6

Аромат жасмина всё ещё витал в комнате, хотя цветок она так и не решилась выбросить. Он лежал на столе, как безмолвное напоминание: он рядом. Как будто он в комнате. Как будто след его прикосновения остался в воздухе. Она ловила себя на том, что задерживает дыхание – чтобы снова его вдохнуть.

И теперь утро было тяжёлым, как будто тень прикосновений осталась на коже, которую не отмоешь ни водой, ни временем.Даже если не звонит. Даже если молчит. Ночь почти не принесла сна – только образы. Его голос. Его дыхание. Его руки.

Телефон завибрировал.

– Елена? – голос Марко звучал спокойно, но настороженно. – Ты не звонила вчера. Всё в порядке?

– Да. Просто… много дел. Работа.

– Ты уверена? – после паузы. – Последние дни ты другая. Отстранённая. Будто тебя что-то мучает, а ты не хочешь это обсуждать.

Она замолчала, глядя на окно, за которым сиял Дубай. Он был слишком близко, чтобы забыть. И слишком далёк, чтобы объяснить.

– Это просто временно, Марко. Я немного устаю. Дубай выматывает.

– Усталость – это одно. А чувство, будто я теряю тебя, – совсем другое.

Она не ответила. Потому что не знала, кого теряет на самом деле – его или себя.

Разговор не клеился, в итоге Марко попрощался, ссылаясь на срочные дела.

Марко ждал слов, которых она не могла дать. А она всё ещё ловила дыхание, будто сердце отказывалось вернуться к привычному ритму.Она отключила звонок, но в душе осталась неразрешённая тишина – как после разговора, где всё важное так и не было сказано.

Елена подошла к окну. Мир снаружи был всё тем же – сверкающим, раскалённым, роскошным. Но внутри она ощущала зыбкость – словно шаг по стеклу, где каждый шаг может стать последним.

Она переоделась, собрала технику, нацепила маску профессионализма. Работа – это то, что она всё ещё могла контролировать.В этот момент она поняла: прятаться больше не получится. Внутри, снаружи – всё требовало действия.

***

Утро продолжалось – снаружи. А внутри всё ещё пульсировала память.

Внутри – ком тревоги, в котором переплетались вина, ярость и что-то ещё… слишком живое. Слишком тёплое, чтобы быть забвением.

На съёмке всё шло гладко – слишком гладко. Гости в традиционных нарядах, звуки классической арабской музыки, освещённые колонны и мягкие тени на стенах. Елена передвигалась между людьми, ловила кадры. А потом – замерла.

Он был там.

Калид.

Не в центре, не с охраной. Один. В белом. Простой, как будто не шейх, не человек, за которым скрывается целая система власти. Он стоял, смотрел на полотно. И, будто почувствовав её взгляд, повернулся.

Глаза встретились. Всё внутри сжалось. Её пальцы дрогнули на кнопке затвора, фокус сбился. Она отпрянула, словно обожглась.

Позже, во внутреннем дворике, он стоял уже там. Как будто ждал её. Или знал, что она выйдет.

– Ты следишь за мной? – её голос сорвался, дыхание стало резким.

– Я слежу за теми, кто может тебе навредить, – он шагнул ближе. – Но и ты тоже попадаешь в этот список.

– Это не даёт тебе права быть повсюду, где я появляюсь.

– А ты до сих пор не спросила, почему я здесь.

Она не выдержала:

– Почему, Калид? Почему именно ты? Где настоящий представитель семьи? Где аль-Мансур?

Он долго смотрел ей в глаза.

– Потому что им нужен кто-то, кто не боится. Кто умеет управлять. Аль-Мансур болен. Остальные трусят. Я – их голос. Не по выбору. По необходимости.

– Ты теперь их лицо. Их власть.

– Я стал этим, когда потерял тебя.

– Не приписывай мне свою боль! Ты сам сказал мне исчезнуть!

Он приблизился. Глаза потемнели.

– Чтобы спасти тебя. А я остался в аду.

– Не смей обвинять. Не смей делать вид, что ты не знал, что так будет. – Её голос задрожал, но не от страха. От ярости. От того, что хотела прикоснуться к нему, разорвать расстояние, и одновременно – ударить.

Он схватил её за руку. Мощно, жадно, не сдерживая пальцев. Не как уважаемый гость – как мужчина, который больше не может притворяться.

– Ты всё ещё хочешь. И я хочу. Не смей врать, Елена. Не мне.

– Я боюсь… – она сглотнула. – Боюсь не тебя. А то, что всё ещё чувствую.

Он прижал её к стене. Резко. С жаром. Стена стала горячей от его тела. Её спина вспыхнула, будто кожа почувствовала его раньше, чем сознание.

Его губы были в миллиметре от её кожи… а дыхание обжигало висок, и всё тело предательски подалось навстречу.

– Тогда скажи мне – нет. Скажи мне: уйди. Если можешь.

Она не сказала.

– Калид…

– Одна секунда. Одно слово – и я уйду.

Тишина пульсировала. Её дыхание сбивалось. Сердце стучало, как набат. Он держал её взгляд. А она… дрожала не от страха. От желания.

Но в последний момент – она выскользнула из его рук. Оттолкнулась, как от пропасти.

– Не сейчас. Не так. Я… я не могу.

– Ты не хочешь? – спросил он, в голосе огонь.

Она развернулась:

– Я слишком хочу, чтобы это было правдой, но это невозможно.

И исчезла в коридоре, оставив после себя запах духов, боль и искры, которые продолжали тлеть в воздухе.

В ту ночь, вернувшись в номер, она заперла дверь на все замки. Напряжение не отпускало. Руки всё ещё дрожали. В груди бушевала буря.

Она снова и снова вспоминала его дыхание у своей кожи, силу его рук, голос, прорывающийся сквозь сдержанность. Эта сцена пульсировала внутри неё. Притяжение становилось опасным. Слишком опасным.

Она прошлась по комнате, налив воды, но не притронулась. Глаза закрывались. Но тело помнило. И сердце знало: это было только начало. Буря приближалась. И она будет настоящей.

Она уснула под утро. Но покоя не было. Только жар пустыни, скользящий по коже, как его пальцы. Голос в темноте, шёпотом проникающий в душу. И странное ощущение – будто чьи-то тёплые ладони всё ещё лежат на её талии. Будто сама судьба наблюдает, затаив дыхание.

В теле – огонь, будто воспоминание о его дыханиидо сих пор обжигало грудь. В душе – пепел, влажный и тяжёлый, оттого, что она снова вспыхнула… и сгорела.Когда она проснулась, было уже поздно.

Хотела забыть – но ещё сильнее запомнила.

Бежать – но ещё ближе подошла к краю.

Впереди – мероприятие, камера, маска. И он!

Запах жасмина всё ещё витал в воздухе, как напоминание, что даже без поцелуя можно сгореть дотла.

Как быть дальше?

Вчера она ушла. Но в следующий раз?.. Сможет ли?..

Глава 7

Утро было душным. Она почти проспала. Всё тело ломило – не от боли, от желания, которое она пыталась подавить. Мышцы тянуло, будто её держали в напряжении всю ночь. Как будто он был рядом. Как будто она снова чувствовала его дыхание на своей коже.

Словно между ними немая война! Бой без драки и удара.

Только он. И её собственные чувства.

Она не знала, чего ждёт от сегодняшнего дня. Только одного – что увидит его снова. И не будет готова.

День начался с благотворительного мероприятия. Дубайское солнце жгло с особой жестокостью.

Елена стояла под тентом у импровизированной сцены и чувствовала, как пот стекает по лопаткам, хотя вокруг раздавались только гламурные улыбки, шампанское и вспышки камер.

Она почти не слышала ведущего. Не видела гостей. Она просто знала – он здесь.

И когда Калид появился на террасе, всё вокруг будто сместилось. Время, звук, равновесие. Он был в сером костюме, без привычной белой ткани, но даже так – в нём было больше власти, чем во всех мужчинах этого мероприятия.

Его взгляд скользнул по толпе – и остановился на ней.

Холод.

Затем – огонь, от которого внизу живота что-то вздрогнуло. Внутри всё сжалось, будто тело вспомнило, чего так давно жаждало. Она отвернулась первой – но это не спасло.

Он продолжал наблюдать. На расстоянии.

Позже, когда толпа рассосалась, она почувствовала, как его присутствие наполняет воздух. Он был рядом.

– Ты нарочно избегаешь меня. – Его голос прозвучал за спиной.