Те, кто тонет в тишине

Тимур унаследовал янтарные глаза нашего отца. В них столько глубины, что иногда мне кажется, они знают обо мне всё, даже то, чего я сама не понимаю. Его взгляд тёплый и спокойный, как позднее лето, когда солнце начинает садиться. Иногда мне кажется, он видит всех насквозь, но в этом нет ни доли осуждения, только доброта. А ещё в его радужке есть тёмные вкрапления, как звёзды на закате. Я всегда это обожала. Это делает Тимура ещё более особенным, если он, конечно, вообще может быть ещё более особенным.

У Славы глаза другие. Золотисто-карие, будто мёд растекся под солнечными лучами. Его взгляд всегда живой, озорной, и в нём всегда горит что-то задорное, словно в ответ на вечный вызов. Если Тимур смотрит на людей сдержанно, почти по-отечески, то у Славы всё иначе – в его взгляде мелькает то самое: «Ну что, купились?». И чаще всего это подкрепляется его фирменной хитрой усмешкой, которая выводит меня из себя, но в то же время не даёт сердиться слишком долго.

Оба с чёткими чертами лица, словно сошли с обложки спортивного журнала. Чёрные волосы одинаково короткие, густые, всегда немного растрёпанные, как будто укладка для них – это просто встряхнуть головой. Но, знаете, им это идёт. Эти двое всегда в движении, и даже если они стоят, то создаётся ощущение, что они готовы сорваться и побежать за своей следующей победой.

Тимур серьёзен. Его брови часто чуть сведены, когда он размышляет или слушает, а улыбка – редкий подарок, который согревает сильнее, чем кажется. Его спокойствие всегда было для меня опорой, даже если он пытается скрыть, как переживает. Слава – его противоположность. Он смеётся чаще, шире, громче. Его энергия, кажется, может озарить целый стадион. Он из тех, кто всегда знает, как разрядить обстановку или поставить всех в тупик своей остротой.

Но вместе они – сила. Настоящая команда. Если они рядом, я знаю: мир может развалиться, но эти двое держат его вместе. Да, они всего на три года старше, но такое чувство, что вечные зануды вечно лезут в мою жизнь. Иногда хочется их убить, но чаще – обнять. Ну, в их объятиях ведь точно безопаснее всего.

Сегодня день рождения у отца, и вечером мои братья улетают. Слава богу! Хотя, вы не подумайте, я их люблю, просто… как сказать… их много. Остальные братья прибудут позже, но о них поговорим потом.

– Кто такой этот хмырь, который тебя вчера домой привёз? – говорит Тимур, сверкая глазами, словно я уже что-то натворила.

– Вы что, уже познакомились? – я тяжело вздыхаю, ставлю кружку на стол. Почему они все его так называют?

– А ну, выкладывай, Кнопка, не увиливай, – Тимур не отстаёт, сверлит меня своим тяжёлым взглядом. Да уж, будто он научился так смотреть специально, чтобы вызывать во мне чувство вины.

– Давай, радиостанция «Кира» выходит в эфир, рассказывай! – подхватывает Слава, ухмыляясь, как всегда, будто ему всё происходящее дико весело.

– Надоели, – бурчу я, вытаскивая коробку с хлопьями и наливая молоко. А эти двое стоят рядом, как привязанные, и ни на секунду не дают передышки.

В этот момент на кухню забегает Нюся, дочка Лёши, моего старшего брата. Тимур тут же бросается к племяннице и начинает зацеловывать её пухлые щёчки. Слышны громкие хохот и визг, а я украдкой надеюсь, что эта сцена отвлечёт их внимание от меня.

Нюся… Она просто наше маленькое чудо. Всего четыре года, а уже настоящая маленькая звезда в семье. У неё светлые волосы, словно солнечные лучи, которые Милана заплетает в аккуратные косички, хотя чаще всего они растрёпаны, потому что Нюся неугомонна. Её огромные золотисто-зелёные глаза – копия Лёшиных, только с каким-то особенным детским сиянием, будто она смотрит на мир и видит в нём только волшебство.

Когда она смеётся, её звонкий смех разливается по всему дому. Кажется, даже самые хмурые взрослые не могут остаться равнодушными. Нюся обожает задавать вопросы – тысячу в минуту, про всё на свете. И при этом у неё такая серьёзная мимика, что порой становится смешно: как будто она уже взрослая и знает ответы на все вопросы, но проверяет, знаем ли мы.

Я иногда смотрю на неё и думаю: как ей удаётся быть такой? Такой лёгкой, беззаботной, но при этом невероятно умной. Она может строить замки из конструктора с такой сосредоточенностью, будто уже проектирует что-то великое, как её отец. А через минуту она уже скачет по комнате, будто маленький щенок, и таскает за собой своих плюшевых зверей.

Когда она забегает на кухню, вся такая взъерошенная, с пухлыми щёчками, я просто не могу не улыбаться. Она поднимает настроение одной своей энергией. В ней есть какой-то особенный свет. Она – лучик тепла, который заставляет даже серые дни казаться ярче.

Но при всей своей доброте и открытости Нюся упрямая. Ох, ещё какая! Если она что-то решила, то её не переубедить. Она может с серьёзным видом заявить, что хочет стать космонавтом, потому что «там звёзды ближе», и ты уже понимаешь, что, возможно, она и правда однажды это сделает.

Глядя на неё, я думаю, что у Лёши и Миланы получилось не просто родить ребёнка, а создать какое-то маленькое чудо. Нюся – это смесь их лучшего: Лёшиной решительности и силы, Миланиной мягкости и обаяния. И я уверена, что она вырастет человеком, который точно сможет изменить этот мир.

Сам Лёша заходит следом, и, как всегда, его присутствие будто наполняет комнату уверенностью и спокойствием. Ему тридцать пять, но, честно говоря, выглядит он так, словно время решило обойти его стороной. Высокий, с широкими плечами, он сразу привлекает внимание, даже если сам этого не замечает. Чёрные волосы, идеально лежащие, будто он только что вышел из салона, и кожа с тем самым ровным золотистым оттенком, который мы все унаследовали от мамы.

Но главное, конечно, его глаза. Золотисто-зелёные, глубокие, с каким-то мягким, но пронзительным блеском, который невозможно игнорировать. Они всегда светятся спокойной уверенностью, как будто он знает ответы на все вопросы, даже если я сама всё ещё их ищу. А его улыбка? Едва заметная, чуть лукавая, но при этом такая тёплая, будто он может одной только улыбкой убедить, что всё будет хорошо. У него этот уровень самообладания, которым я просто восхищаюсь. Даже если мир рушится, Лёша стоит твёрдо, и это передаётся всем вокруг.

Его осанка, движения – всё в нём говорит о том, что он привык быть на высоте. Он архитектор, и это заметно: будто и в своей жизни он точно знает, как проложить правильный путь и построить что-то великое. Иногда он мне напоминает тех киногероев, которые спокойно заходят в комнату, и все сразу понимают, кто здесь главный. Вот только Лёша не актёр – он настоящий. И эта его уверенность, простая, спокойная, почти осязаемая, невольно заставляет всех равняться на него.

Но что больше всего меня трогает – это его мягкость. Под всей этой сдержанностью скрывается человек, который всегда готов поддержать, всегда знает, что сказать, и делает это так искренне, что я каждый раз удивляюсь, как он умудряется быть одновременно сильным и добрым. Смотришь на него и понимаешь: вот такой старший брат – настоящая редкость.

Он лучший архитектор, по моему скромному мнению, и это не просто потому, что он мой брат. Его проекты – настоящее искусство, каждое здание будто оживает под его руками. Теперь он в основном живёт в Англии, где ему поступает столько заказов, что, кажется, там его чуть ли не на руках носят. Честно, я не понимаю, что всех наших тянет за границу. Что, в России мало места для творчества? Может, он просто слишком привык к дождливому Лондону и его старинным улочкам?

А я вот точно знаю: никуда не уеду. Здесь мой дом, мои корни, и даже если я стану певицей (а это, между прочим, вполне возможно), то всё равно буду возвращаться сюда, потому что нигде не найдёшь такого ощущения родного тепла. Здесь каждый уголок связан с воспоминаниями, с семьёй, с тем, что делает меня собой. Нет, мне всё равно здесь ближе и роднее, чем где бы то ни было.

– Привет, парни, – он пожимает им руки, затем обнимает меня. – Как дела, Кнопка?

Слава мгновенно выдаёт:

– У Кнопки новый хмырь.

Боже, ну почему он такой болтун?

– Ах вот как? – Лёша немного отстраняется и смотрит на меня с неподдельным интересом. – Он будет на ужине?

– Нет! – слишком резко выпаливаю я, чувствуя, как начинает гореть лицо. – И он не хмырь! Он работает у Дениса Викторовича и просто подбросил меня домой.

– Даже скорее принёс, – вставляет Слава с ехидной улыбкой.

Закатываю глаза. Господи, как же с ними сложно. Ну почему моя семья – это не тихие домоседы, а вот такие вот всезнающие и слишком любопытные родственники?

Смотрю на свою чашку с хлопьями – всё, есть уже не хочется.

– Всё, отстаньте от меня, – говорю, резко вставая. – Я сама разберусь со своими мужиками. И с вами тоже.

Я беру за руку Нюсю, подмигиваю ей, и она весело хихикает. Дети в четыре года – просто чудо, никакой драмы. Почему с братьями так не может быть?

Как только я собираюсь улизнуть к себе, на кухню заходят мама и Милана.

Милана… Если честно, я иногда смотрю на неё и думаю: «Ну как можно быть такой?» Она из тех женщин, которые будто вышли из модного журнала, но при этом совершенно без усилий. Её длинные светлые волосы всегда лежат идеально, даже когда она только что проснулась. А её кожа – словно светится изнутри, будто у неё есть секрет, который она никому не рассказывает.

Её глаза – огромные, светло-голубые, как ясное небо в морозный день. Такие спокойные, но в то же время проницательные. Милана часто смотрит на нас так, будто видит всё насквозь, но не осуждает, а просто понимает. Это немного пугает, если честно, особенно когда ты пытаешься скрыть что-то от неё.

Она невероятно добрая. Милана из тех людей, которые умеют слушать. Даже если ты несёшь какую-то ерунду, она всё равно будет сидеть рядом, кивать и давать советы, от которых становится легче. Но при этом она не размазня. В ней есть стержень. Если нужно, она может быть жёсткой, особенно когда дело касается Лёши или Нюси. Ради них она готова на всё.

И вот в этом её секрет: Милана идеально уравновешивает Лёшу. Он иногда бывает слишком строгим, слишком серьёзным, а она сглаживает все углы своей мягкостью. Но при этом никто не смеет недооценивать её. Милана точно знает, чего хочет, и всегда добивается своего.

Я люблю наблюдать, когда она с Нюсей. В её движениях и словах столько тепла, что даже я иногда думаю: «Хочу быть такой мамой». Она не просто заботливая – она делает это как-то незаметно, ненавязчиво, но Нюся всегда знает, что мама рядом и всё под контролем.

А ещё Милана очень красивая. Настолько, что даже наши парни – Тимур и Слава – иногда за ней украдкой наблюдают, но при этом Лёша смотрит на неё так, что сразу понятно: это его. И только его. Она та женщина, на которую хочется равняться. И я рада, что Лёша нашёл такую, потому что, если честно, никто другой не смог бы так грамотно с ним справляться.

Мама, как всегда, выглядит великолепно. Словно время решило взять паузу в её случае, и возраст для неё – это всего лишь число. Я не шучу, иногда мне правда кажется, что она нашла какой-то секрет вечной молодости, но скрывает его от всех. Её кожа – гладкая, свежая, будто она только что вернулась с дорогого курорта, хотя я точно знаю, что её день был расписан до минуты.

Её глаза… Ох, эти глаза. Глубокие, серо-зелёные, с тем самым блеском, который делает её взгляд таким проницательным и немного пугающим. Кажется, она всегда знает, о чём ты думаешь, даже если ты не произнёс ни слова. Мама смотрит так, что сразу хочется держаться прямо и не врать – ведь она всё равно поймёт.

Она носит длинные волосы, хотя могла бы сделать любую модную стрижку и всё равно выглядеть безупречно. Её каштановые локоны всегда аккуратно уложены – не слишком нарочито, но идеально. Она как будто из тех женщин, у которых всё получается без усилий, даже если за кулисами кроется куча труда.

И стиль… Боже, как же я обожаю её чувство вкуса. Она может появиться в простой блузке и джинсах – и всё равно выглядит как будто собралась на красную дорожку. Всегда со вкусом, всегда утончённо. Даже в доме – никаких халатов и растянутых футболок, только уютные, стильные комплекты, которые подчёркивают её фигуру и делают её ещё более женственной.

Мама всегда была и остаётся центром нашей семьи. Она не просто красива, она сильна. У неё есть это редкое сочетание мягкости и решительности, которое делает её такой уникальной. Она может сдержанно улыбаться, слушая, как Тимур спорит со Славой, а потом спокойно сказать пару слов – и все тут же затихнут.

– Что тут у вас? – спрашивает она, осматривая нас с прищуром.

– У парней спросите, – отвечаю, кивнув в их сторону.

Мама поджимает губы и скрещивает руки на груди. Она-то не из тех, кого можно легко запутать.

– Вы чего опять сестру мучаете? – строго спрашивает она.

– Так это не мы! – Слава сразу начинает выкручиваться, но мама только прищуривается, и он тут же умолкает.

Я едва удерживаюсь, чтобы не рассмеяться вслух.

– Вот-вот, слушайте маму, – вставляю я, чувствуя прилив облегчения. Наконец хоть кто-то встал на мою сторону.

Милана, жена Лёши, подходит ближе, касается моего плеча.

– Так что за кавалер? – мягко спрашивает Лёша, явно стараясь не давить. – Расскажи, если хочешь, мы тебя не осуждаем.

Ещё как осуждают, про себя думаю я. Иду к плите, подальше от их пристальных взглядов.

– Никакой это не кавалер, – пробурчала я. – Просто сотрудник моего начальника. Подвёз меня, потому что у меня не было другого способа добраться домой.

За спиной слышу, как Тимур хмыкает:

– Если бы это был просто коллега, он не нёс бы тебя на руках, как принцессу.

– Принцессу? – Милана вскидывает бровь, явно заинтригованная.

Лёша еле сдерживает улыбку, а я уже чувствую, как мои щёки превращаются в два огонька.

– Ну, главное, что ты дома, – наконец заключает он. – Но, если это просто знакомый, так и скажи. А то мы тут гадаем.

– Да нечего гадать! – раздражённо махаю рукой. – Серьёзно, хватит! Раздули из этого какую-то Санта-Барбару.

Лёша прищуривается, но отходит в сторону, обнимая жену.

– Ладно. Но если он снова принесёт тебя на руках, будет пара вопросов, – бросает он с полуулыбкой.

– Забили, – бурчу я и снова беру чашку с хлопьями. Они уже растаяли, как и моя надежда спокойно начать утро.

***

Наступил вечер, и всё было готово к ужину. В столовой накрыли шикарный стол – у нас она достаточно большая, чтобы разместить всех гостей. Сегодня мы отмечаем не только в кругу семьи, отец пригласил своих влиятельных клиентов, друзей и даже Амира с Денисом Викторовичем.

Я уже полностью подготовилась, чтобы встречать гостей вместе с родителями – у нас это традиция. Хотя сама я такие мероприятия не особо люблю, но выглядела на все сто. На мне было лёгкое жёлтое атласное платье с коротким подолом в форме бутонного колокольчика, с тонкими бретельками. Волосы я собрала наверх, а в ушах – серьги-гвоздики в виде ромашек с кулоном из того же комплекта. Лёгкий макияж и карамельный блеск на губах дополняли образ. Я обожаю этот блеск, он реально пахнет карамелью, и иногда даже самой хочется попробовать. Диме вкус блеска не нравился, но что он понимает? Ну, ладно, я отвлеклась.

Гости начали прибывать – не так уж много, но все влиятельные и слегка пафосные, каждый пришёл со своей половинкой. Это значило, что начальник появится с Дианой, а меня это только радовало: хоть кто-то будет на этом вечере приятный для общения (Милана – не в счёт, всё-таки она моя невестка, а по-настоящему посплетничать с ней всё равно не выйдет).

И вот, я вижу Дениса Викторовича с его прекрасной невестой Дианой, они смотрятся просто идеально. Отец и мать поприветствовали их, провели в столовую, так как они были последними ожидаемыми гостями. Я хотела последовать за ними, но вдруг застыла на месте. В дверях появился он. Блонди. Было бы наивно надеяться, что он не придёт, но, если честно, я его ждала. В своём чёрном костюме, который сидел на нём так, будто был сшит на заказ, он выглядел просто безупречно. Боже, как же он меня раздражает своей идеальностью. Чёртов хмырь.

– Привет, Искорка, – шепнул он, проходя мимо меня в столовую, а я продолжила смотреть ему вслед.

И всё? Ничего больше? Ну вы видели?

– Кира, может, рот прикроешь, а то муха залетит, – вывел меня из ступора Паша, со своей фирменной ухмылкой. Вот зараза, конечно же, он не упустил возможности подколоть меня. Почему меня окружают такие самодовольные, саркастичные мужчины, да ещё и такие чертовски красивые?

– Всё, пошли уже, – сказала я, подхватив Пашу под руку и направляясь вместе с ним в столовую.

Паша помогает мне сесть, отодвигая стул. Все гости уже заняли свои места, и мне остаётся только крайний стул в самом конце, но хотя бы рядом с Дианой, что немного радует. Паша возвращается и садится на стул возле стены, рядом с парой охранников. Вообще, у нас принято, что охрана и персонал вроде нянь могут находиться практически везде: хоть в гостиной на диване, хоть здесь, в столовой. Так что Паша и Блонди решили посидеть здесь, и я, начав ёрзать на стуле, сразу же чувствую на себе взгляд Блонди. Кто-то мог бы подумать, что он смотрит на Диану – ведь она рядом, – но я не дура. Я знаю, когда мужчина смотрит именно на тебя. Понимаете?

Обожаю нашу негласную игру «убей взглядом, если сможешь» – и я, как оказалось, профи, да и он тоже не отстаёт. Я не отвожу взгляда, пока меня не окликает отец, и тут я замечаю, что уголок его губ слегка приподнялся. Ему, видимо, кажется, что я должна сдаться первой и отвести взгляд. Чёрта с два!

– Да, пап?

– Руслан сказал, что слышал, как ты поёшь в одном заведении, – и тут я вынуждена прервать игру, переводя взгляд на Руслана. Этот красавчик – молодой и перспективный предприниматель, владелец нескольких автосалонов. Его отец работает с моим, крупная рыба в своём бизнесе. И вот теперь этот идиот решил рассказать отцу, что я пела где-то публично. Не поймите неправильно, отец не против, если я иногда хожу в клубы или бары, но он не выносит, когда я пою. Считает это напрасной тратой времени и отвлечением от «настоящей цели». Думаю, вы понимаете, о какой цели речь? Ну, и прекрасно. Я тяжело сглатываю и оправдываюсь:

– Да ничего серьёзного, просто участвовала в конкурсе, ради забавы. Не переживай, я просто так это сделала, – начинаю нервничать и чувствуя себя как дура.

– Кира, а может, вы споёте нам сегодня? – его голос бархатистый, слишком уверенный. – Было бы приятно снова услышать ваш потрясающий голос.

Я чувствую, как по спине пробегает холодок. В горле мгновенно пересыхает, и я рефлекторно начинаю вытирать ладони о подол платья. Глупо, но это единственное, что я могу сейчас сделать, чтобы удержаться в рамках. Мой взгляд нервно скользит к отцу.

– Конечно, она споёт. – Его голос звучит спокойно, но янтарные глаза потемнели, выдавая раздражение. – После ужина, – добавляет он, и в этой фразе ясно читается подтекст: потом поговорим.

Словно между нами заискрила невидимая молния. Я слышу, как сердце начинает бешено колотиться. Отец добрый человек, но, если что-то не соответствует его представлению о правильном, его недовольство буквально повисает в воздухе.

– Ну что ж, – выдавливаю я, заставляя себя не показывать нервозность. – Можете выбрать любую песню.

Руслан снова улыбается, будто всё идёт идеально по его плану:

– Хорошо, я подумаю.

Я киваю, стараясь держать себя в руках, но внутри всё кипит. После ужина мне точно не поздоровится.

Егор

Когда я зашёл в дом вслед за Дианой и Денисом, то сразу начал искать взглядом Искорку, услышав её голос. Мой взгляд встретился с её, и на мгновение я остановился, но быстро вспомнил, что её родные вокруг, и решил, что проявлять интерес к ней при них – не лучшая идея. Братья уже ясно дали понять, что будут следить за каждым моим движением. Поэтому я лишь коротко поздоровался и прошёл мимо.

Скажите, грубо? Да. Согласен. Сам понимаю, что это неправильно, но других вариантов у меня сейчас просто нет. Разозлить её братьев? Нет уж, мои яйца мне пока ещё нужны.

Как только она села за стол, наша игра во взгляды возобновилась. Чëрт возьми, что с этой девчонкой? Она доводит меня до состояния, в котором я сам себя не узнаю. Ни она, ни я не собираемся уступать – мы оба это чувствуем. Но тут её зовёт отец, и я понимаю, что этот раунд за мной. Но она явно не планировала отводить глаза, и её упорство только подстёгивает меня.

А потом… этот Руслан. Кто он вообще такой? Какой-то выскочка, который осмелился сделать ей комплимент. Да, Искорка действительно спела так, что захватило дух, но слышать его слова в её адрес… Нет, это словно наждаком по нервам.

Но стоит признать, она и правда была невероятна. Её голос – как что-то неземное. До сих пор помню, как он проникал в самое сердце, будто пробираясь сквозь все стены, заставляя мурашки бежать по коже. Она пела, а я не мог оторвать от неё глаз. В этот момент весь мир будто исчез, осталась только она – её голос, её образ, её магия.

Искорка. Настоящая сирена. Её песня завораживала, как древнее заклинание, от которого невозможно было укрыться. Я буквально почувствовал, как эта мелодия тянет меня к ней, словно тонкую ниточку завязали на моём запястье и аккуратно ведут вперёд.

Я даже не заметил, как оказался в центре зала, весь под гипнозом её музыки. Просто шёл на этот голос, на её свет, не раздумывая, забыв обо всём. Точно знал одно: в тот момент я бы пошёл за ней куда угодно.

***

Когда ужин закончился, все плавно переместились в гостиную. Я почти сразу заметил, как этот Руслан направился к Искорке. Словно на замедленной съёмке, он подошёл, обнял её за талию и начал что-то нашёптывать ей на ухо. Меня накрыло мгновенно. Внутри всё закипело, будто кто-то повернул вентиль на максимум.

Это просто разрывает меня изнутри. Знаете, почему? Потому что он как раз тот самый тип, который подходит ей идеально. Весь из себя – успешный, уверенный, гладко выбритый и, судя по всему, мастер комплиментов. А я? Я точно не её сорт. Не её вкус. Девушка, как она, никогда не выберет такого, как я. Но… я хочу, чтобы выбрала. Хочу, чтобы она была рядом. Это желание засело внутри и никуда не уходит.

Смотрю на неё – она улыбается ему. И всё, меня будто током бьёт. Голова идёт кругом. Я даже не могу толком понять, что со мной происходит. Её улыбка – это как солнечный луч, который освещает всё вокруг, но при этом я чувствую себя в тени. Она будит во мне такие эмоции, которые, чёрт возьми, я и не знал, что способен испытывать.

И тут она подходит ближе к камину, вся такая грациозная, и оборачивается к гостям. Голос мягкий, но уверенный:

– Дорогие гости, как вы помните, Руслан попросил меня спеть. Он не смог выбрать песню, поэтому дал это право мне. Я хочу исполнить для вас «Halo» – Beyoncé.

Она начинает петь, и я больше ничего не слышу, кроме её голоса. Боже, вы слышите? Это не просто пение – это будто она вкладывает всю себя в каждую строчку, в каждую ноту. Меня окутывает эта музыка, и мурашки пробегают по всему телу. Она меня замурашила. Можно так сказать? Да плевать, это правда. Она поёт с такой нежностью и страстью, что кажется, будто это не для всех, а только для меня. Только для меня.

Но я знаю, что это иллюзия. Взгляните на лицо Руслана. Он явно думает то же самое. Я вижу, как он пожирает её взглядом, и у меня сжимается всё внутри.

Пока я борюсь с собой, замечаю, как по бокам от меня материализуются Тимур и Слава. И не только они – ещё парочка их друзей. Эти двое стоят, скрестив руки, как какие-то охранники. Что они там себе надумали? Решили всем коллективом разнести меня за то, что я смотрю на их сестру?

Слава, конечно, не теряет времени и первым открывает рот, его улыбка больше похожа на вызов:

– Ну что, Егор, Кнопка впечатляет, да?

Я бросаю на него короткий взгляд, но молчу. В голове только её голос, её глаза, её улыбка – словно всё вокруг потускнело, а она одна в центре света.

– Она тебе нравится? – Тимур, напротив, смотрит строго, будто пытается насквозь просканировать.

– Какая разница, – говорю сухо, хотя голос выдаёт больше, чем хотелось бы. А взгляд… ну, он снова сам возвращается к ней, к этой чёртовой Искорке, которая, как магнит, притягивает всё моё внимание.

– Можешь не отвечать, по тебе и так всё понятно, – вдруг вмешивается незнакомый парень. Улыбка у него уверенная, почти наглая. – Если ты настроен серьёзно, тогда дерзай. Если нет – держись подальше.

Это уже перебор. Я поворачиваюсь к нему, с явным раздражением в голосе:

– А ты кто такой?

Он даже не моргает, отвечает спокойно, будто всё под контролем:

– Я её брат. Олег.

Брат? Блин, серьёзно? Сколько их тут вообще?

– Так вас что, трое? – не сдерживаюсь, криво усмехаюсь. – Защита у неё, конечно, впечатляющая.