Тот, кого нельзя любить

А потом усмехнулся.

– Как может быть учеба? – он лениво откинулся на спинку стула, проводя пальцем по краю бокала. – Скучно, предсказуемо, но полезно.

– Ты же учишься на бизнес-администрировании?

– Да.

– Тебе нравится?

Он покачал головой, снова усмехаясь, но на этот раз в его улыбке было что-то острое, словно внутри разгоралась лёгкая злость.

– Не могу сказать, что без этого знания не выжил бы.

Я заметила, как Олег напрягся, его взгляд стал жёстче.

– Всё равно планируешь закончить?

Даниил вдруг резко вскинул голову, посмотрел на него прямо, чуть прищурившись.

– Конечно, – его голос стал более чётким, сдержанным. – Для галочки.

Олег медленно поставил бокал на стол, его пальцы задержались на тонкой ножке стекла.

Я почувствовала, как воздух между ними стал плотнее.

Будто этот разговор был не просто формальностью, а чем-то, что они обсуждали уже много раз – и каждый раз с одинаковым исходом.

– А ты, Алиса? – вдруг обратился ко мне Олег.

Я вздрогнула, не ожидая, что разговор вдруг перейдёт на меня.

– Что?

– Ты уже выбрала, куда поступишь?

Я почувствовала, как щеки начали гореть.

– Да… На экономический.

В этот момент Даниил чуть склонил голову набок и посмотрел прямо на меня.

Я ощутила этот взгляд так, будто он физически задел меня.

Он скользнул по моему лицу медленно, оценивающе, чуть прищурившись, словно только сейчас заметил, что я вообще сижу за этим столом.

А потом усмехнулся.

– Экономика.

Его голос звучал лениво, будто он пробовал это слово на вкус.

Я знала, что он сейчас скажет.

– Практично.

Он сделал небольшую паузу, позволив своему замечанию повиснуть в воздухе, а затем, будто специально, медленно потянулся за бокалом.

– Почему экономика? – спросил Олег, не обращая внимания на тон сына.

Я почувствовала, как в горле пересохло.

– Это полезное направление… – начала тихо и тут же поняла, что тону. – Ну… экономика важна… для бизнеса…

Я заметила, как уголки губ Даниила снова дёрнулись.

Он не смеялся.

Но ему было смешно.

– Ну… – я быстро добавила, избегая его взгляда. – Мама говорит, что это хороший фундамент.

– То есть ты просто следуешь совету?

Я моргнула, снова встретившись с ним взглядом.

Карие глаза смотрели прямо, без тени смущения.

– Нет, не совсем… Просто… я не знаю, кем хочу стать.

В его взгляде промелькнула лёгкая тень скуки. Он больше ничего не сказал, просто сделал глоток вина и вернул взгляд обратно к Олегу, будто забыв о моём существовании.

А я…

Я почувствовала, что мне неуютно.

Будто моё место не за этим столом.

Будто меня вообще здесь не должно было быть.

Вскоре Даниил уехал в клуб. Ужин подходил к концу, и мне уже казалось, что все возможные разговоры были исчерпаны. Мама спокойно беседовала с Олегом, её голос звучал мягко, размеренно, с той привычной интонацией, в которой чувствовалась сдержанная теплота. Они говорили о её работе, о проектах, которые она ведёт, о новых планах девелоперской компании, где она занимала уже весомое место. Олег задавал уточняющие вопросы, слушал, периодически коротко высказывал своё мнение, но в основном просто давал ей говорить, не перебивая. В этом не было формальности, наоборот, в их разговоре чувствовалась лёгкость, уверенность друг в друге, будто они давно привыкли к таким беседам за ужином и могли говорить часами.

Домоправительница начала неспешно убирать со стола. Она двигалась плавно, уверенно, не создавая лишнего шума, собирая тарелки одна за другой, не вмешиваясь в разговор. Видно было, что она давно работала в этом доме, знала привычки хозяина, его порядок, его требования.

Я украдкой посмотрела на маму. Она сидела спокойно, неторопливо допивая вино, и выглядела настолько естественно в этом окружении, что мне вдруг стало странно, почему я сама чувствую себя так напряжённо.

Когда стол был очищен, домоправительница склонилась к Олегу и тихо произнесла:

– Вам что-нибудь подать перед сном?

– Нет, спасибо, Людмила, можешь отдыхать.

Женщина кивнула и бесшумно покинула столовую, оставив нас троих в почти полном молчании.

Мама посмотрела на меня, улыбнулась и мягко сказала:

– Пойдём, я покажу тебе твою комнату.

Я кивнула и встала, чувствуя, как после напряжённого ужина ноги слегка дрожат.

Мы вышли в коридор, и я украдкой огляделась, стараясь запомнить путь, чтобы утром не заплутать в этом большом доме. Везде царил идеальный порядок: дорогая деревянная отделка, мягкий приглушённый свет настенных бра, ровные линии пространства, где всё было продумано до мелочей.

Мама шла чуть впереди, а я старалась идти бесшумно, хотя мне казалось, что каждый шаг отдаётся в стенах гулким эхом.

– Ты привыкнешь, – вдруг сказала мама, остановившись перед дверью.

Я посмотрела на неё вопросительно.

– К дому. Он большой, но через пару дней ты уже будешь ходить здесь, как будто всегда тут жила.

Она открыла дверь, и передо мной оказалась просторная, но немного пустая комната.

Небольшая двуспальная кровать с аккуратно заправленным бельём, тёмные портьеры на окнах, закрывающие ночной город, рабочий стол у стены, комод, большое зеркало. Всё выглядело идеально убранным, но без души – комната гостевая, не жилая, в ней не было того, что делало бы её моим пространством.

– Если что-то понадобится, скажи. Людмила здесь давно, она всегда поможет.

– Хорошо, – я кивнула, осматривая комнату.

Мама подошла ко мне ближе, чуть наклонила голову и убрала с моего плеча невидимую соринку.

– Ты как?

Я знала, что она спрашивает не просто так.

Она видела меня за ужином, видела моё смущение, напряжение.

Но я не хотела обсуждать это.

Я натянуто улыбнулась.

– Всё нормально. Просто… непривычно.

Она мягко провела рукой по моей щеке, словно я была маленькой девочкой, которой нужно было напомнить, что всё будет хорошо.

– Тебе не нужно привыкать ко всему сразу.

Я кивнула.

Она слабо улыбнулась и направилась к двери.

– Спи. Утром поговорим.

На следующий день я проснулась раньше всех.

Ночь выдалась беспокойной – то ли из-за новых звуков, то ли из-за мыслей, которые не давали мне уснуть. Несколько раз я вскакивала, прислушиваясь к лёгким шагам в коридоре, потом долго лежала, глядя в потолок, но в какой-то момент сон всё же взял верх.

Найти кухню оказалось сложнее, чем я думала. Я осторожно шагала по длинному коридору, стараясь запомнить, какие двери я уже проходила, пока наконец не услышала слабый аромат чая и чего-то свежего, будто недавно здесь кто-то был.

Открыв дверь, я наконец увидела просторную кухню.

Чёрные мраморные столешницы, встроенная техника, большие окна, из которых открывался вид на ещё сонный город. Всё было идеально чистым, будто сюда не заходили вовсе.

Я подошла к шкафу, достала чашку и включила чайник, надеясь, что никто не появится, пока я тут копаюсь.

Но, конечно же, в этот момент раздался звук шагов за моей спиной.

Я обернулась.

В дверном проёме стоял Даниил.

Он выглядел так, будто вернулся домой только что.

На нём была всё та же одежда, слегка расстёгнутая куртка, волосы чуть взъерошены, глаза чуть прищурены, как у человека, который не спал всю ночь.

Я почувствовала запах алкоголя, дорогого парфюма и чего-то ещё – сигарет или клубного воздуха.

Он остановился, скользнул по мне взглядом и чуть усмехнулся.

– А вот и наш будущий экономист.

Я замерла, сжимая чашку в руках.

– Доброе утро.

– Ты, похоже, рано встаёшь. Или просто не спится в новом доме?

Я сглотнула.

– Просто проснулась.

Он кивнул, прошёл к холодильнику, достал бутылку воды, сделал несколько глотков, затем лениво облокотился о столешницу.

– Надолго вы с мамой?

Я не знала, что сказать.

– Я… пока не знаю.

Он усмехнулся.

– Ну, если решите остаться, попробуй стать хотя бы немного интереснее.

Даниил произнёс это лениво, небрежно, но с такой естественной насмешкой, будто сам не заметил, насколько его слова могли задеть.

Он слегка наклонился, облокотился локтями на мраморную столешницу, наклонил голову и усмехнулся, изучающе глядя на меня.

А потом его лицо изменилось.

Взгляд стал холодным, отстранённым, абсолютно равнодушным. Это была настолько разительная перемена, что я обомлела.

Он посмотрел на меня так, будто я просто пустое место, просто случайный человек, который оказался здесь по недоразумению.

Как будто я – ничто.

Я почувствовала, как этот взгляд буквально пронзает меня, словно он мог за несколько секунд разобрать меня по частям, оценить и прийти к выводу, что я не стою даже секунды его времени.

Я сжала пальцы на чашке.

– Ты хочешь сказать, что я скучная? – наконец выдавила я, голос всё же дрогнул на последних словах.

Даниил чуть склонил голову, будто размышляя над ответом, но в его глазах не было сомнения.

– Я хочу сказать, что мне всё равно.

Он оттолкнулся от столешницы, но не спешил уходить.

– Знаешь, в этой истории есть одна проблема, – он медленно провёл рукой по шее, будто размышляя, как сформулировать мысль, а потом снова посмотрел на меня. – Вы с мамой можете делать, что хотите. Можете остаться, можете съехать через неделю. Можете устроиться тут, можете притворяться, что это ваш дом. Отец, может, и женится, но мы никогда не будем родственниками, друзьями.

Я замерла.

Он произнёс это спокойно, без нажима, но от этого его слова стали ещё более болезненными. Он действительно не видел во мне даже возможного члена семьи.

– Ты мне никто, – закончил он ровным, абсолютно пустым голосом.

Я не могла найти слов.

Он посмотрел на меня ещё раз, долго, с таким выражением, что холод внутри меня только усилился.

– Я надеюсь, мы поняли друг друга.

А потом он развернулся и направился к выходу.

Он ушёл так же легко, как появился – не оглянувшись, не задержавшись, просто оставив после себя тяжёлое, давящее ощущение, что я здесь лишняя.

Глава 3

Я смотрела в одну точку, не двигаясь, не моргая, будто время остановилось.

Машина заглушена, ключи всё ещё в замке зажигания, а я просто сижу за рулём, теряясь в собственных мыслях, уходя глубже в воспоминания, которые никак не хотят отпускать.

Я думала, что всё это давно позади. Что я изменилась. Что больше не чувствую той боли, той неуверенности, той пустоты, которую он оставил после той встречи.

Но память – странная штука. Она может годами хранить что-то в глубине, а потом, в самый неожиданный момент, развернуть перед тобой целый фильм, заставляя вновь прожить каждую эмоцию, каждую дрожь, каждую несказанную фразу.

Я подняла руку и поправила волосы, задержавшись на этом движении чуть дольше, чем нужно.

Волосы…

Раньше они были причиной для насмешек, причиной стеснения, причиной, по которой я чувствовала себя неловко.

Но сейчас, спустя годы, я знала, что они – это часть меня. Я глубоко вдохнула, встряхнула головой и, наконец, вышла из машины.

Лофт встретил меня высокими потолками, большими окнами и мягким рассеянным светом, который идеально ложился на грубые кирпичные стены. Это было пространство, созданное для съёмок – стильное, минималистичное.

Я прошла внутрь, и почти сразу услышала знакомый голос.

– Лиса, ну наконец-то, я уж думала, ты растворилась где-то в городе.

Я услышала голос Марины и обернулась, увидев её у рабочего столика с разбросанной косметикой. Она легко перебирала кисти в руках, одновременно что-то поправляя в палитре теней, но на её лице читалась привычная сосредоточенность перед работой.

Я позволила себе короткую улыбку.

–Встречалась с мамой.

Марина кивнула, на мгновение подняв взгляд.

– Как она?

Я задумалась, как коротко ответить, но в итоге просто сказала:

– Всё хорошо. Она много работает, как всегда, но в целом – довольна.

Марина хмыкнула.

– Она хоть отдыхает вообще?

– Как и все мы, – я усмехнулась. – Вечно в делах.

Марина пожала плечами, беря очередную кисть.

– Ну, ладно. Тогда давай переключимся на работу. Съёмка обещает быть интересной.

Я кивнула, сделала пару шагов вперёд, оглядывая локацию.

– Ты уже познакомилась с моделями?

– Да, оба нормальные, не привередливые. Думаю, работать будет легко.

– Хорошо. Тогда посмотрим, как они держатся перед камерой.

Съёмка была для нового бренда одежды – элегантной, но повседневной, идеально подходящей для динамичного городского ритма. Куратор проекта, высокая женщина в чёрном пиджаке, уже ожидала меня возле стойки с одеждой, рассматривая вещи, разложенные на плечиках.

– Алиса, здравствуйте, – она протянула мне руку. – Вы уже ознакомились с концепцией?

– Да, конечно, – я кивнула, взглянув на мудборд, закреплённый на стенде.

На фото пары – естественные, живые, наполненные эмоциями, словно они действительно переживают что-то важное друг с другом.

– Мы хотим передать чувство искренней близости, – пояснила куратор. – Но в то же время, чтобы одежда оставалась в центре внимания.

– Химия, но подчёркнутая стилем, – уточнила я.

– Именно. Мы не хотим нарочитой романтики, но при этом кадры должны передавать ощущение настоящего притяжения.

Я кивнула, быстро прокручивая в голове идеи для постановки кадров.

Через пару минут мне представили моделей – высокого парня с тёмными волосами и серыми глазами и девушку с коротким каре и утончёнными чертами лица.

– Лиза, Антон, – представилась девушка, улыбаясь.

– Алиса, – ответила я, протягивая руку. – Давайте сразу обсудим настроение съёмки.

Они кивнули, внимательно слушая.

– Вы должны выглядеть так, будто знаете друг друга много лет. Не просто позируйте – попробуйте создать между собой ощущение, что вы влюблены, но не переигрывайте. Это не кино, это момент, который должен выглядеть реальным.

Антон кивнул, Лиза задумчиво куснула губу.

– Что-то вроде случайного взгляда, будто мы понимаем друг друга без слов?

– Да. Но в то же время, чтобы одежда оставалась частью этого. Покажите не просто эмоцию, но и свободу в движениях. Вам комфортно в этих вещах, вам легко.

Я посмотрела на них, оценивая, как они смотрят друг на друга.

– Попробуем. Начнём с лёгких поз, а дальше уже будем искать кадр.

Они кивнули, и я подняла камеру.

Фокус. Чёткие линии. Контраст света и тени. Я сделала ещё один кадр, затем отвела камеру от лица, оценивая снимок. Естественно. Именно то, что нужно. Картинка живая, настоящая, она передаёт ощущение движения, эмоции, те самые нюансы, которые сложно передать словами, но которые легко читаются взглядом. Я сфокусировалась на модели, но на долю секунды почувствовала, как в голове всплывает что-то далёкое, что-то из прошлого, из той жизни, где я ещё не знала, кто я.

Я помню, как не понимала себя, не знала, чего хочу, как шла по пути, который был для меня пустым, но единственно возможным. Экономика. Чёткие цифры, аналитика, отчёты, графики. Всё было логично, структурировано, правильно, но в этом не было жизни. Я сидела на лекциях, слушала преподавателей, смотрела в учебники, но мыслями всегда была где-то далеко, витала в облаках, искала что-то другое, сама не понимая, что именно. Остальные студенты уверенно строили планы, знали, где хотят работать, какие навыки развивать, какие проекты брать. А я… А я чувствовала себя потерянной.

Бабушка и мама всегда были целеустремлёнными. Они не сомневались, не метались, просто шли вперёд, добиваясь своих целей, преодолевая препятствия, снова и снова доказывая, что могут добиться большего. А я? Я не была такой. Я смотрела на них и видела силу, видела их талант, их уверенность в себе, их внутренний стержень, но сама оставалась где-то в стороне. Мне не хватало этого огня, этой твёрдости, этого ощущения, что я двигаюсь в правильном направлении.

Всё изменилось случайно. Однажды одногруппница предложила сходить на выставку фотографий. Это было на втором курсе, когда я уже начинала чувствовать усталость от учёбы, когда всё казалось слишком однообразным. Я не ожидала, что этот вечер что-то изменит, просто согласилась ради разнообразия. Но стоило мне зайти в выставочный зал, как что-то внутри меня встрепенулось.

Я помню эти снимки. Они были не просто изображениями, не просто застывшими моментами – в них была жизнь. Один кадр – старик у окна, его взгляд усталый, задумчивый, наполненный мыслями, которые никто не услышит. Другой – девочка, бегущая по улице под дождём, её руки раскинуты, её лицо светится радостью. Третий – мужчина и женщина в кафе, их глаза встречаются, и в этом взгляде столько любви, что становится тепло даже незнакомому человеку. Я смотрела, не могла оторваться. Я чувствовала каждую эмоцию, каждое движение, каждую тень, которую поймал фотограф.

Я начала изучать фотографию. Искала статьи, читала книги, смотрела работы известных фотографов, пыталась понять, как они передают эмоции, как добиваются идеального света, как находят те самые моменты. Я откладывала деньги, чтобы купить свой первый фотоаппарат, и когда он появился у меня в руках, я уже не могла его выпустить.

Сначала я фотографировала маму и бабушку. Я искала в их лицах те самые тёплые моменты, которые всегда были мне близки, пыталась уловить движения, жесты, маленькие детали, которые делали снимки живыми. Затем я вышла на улицу и начала фотографировать прохожих. Мне хотелось ловить настоящие эмоции, смотреть, как люди живут, как они двигаются, какие чувства можно прочитать в их лицах.

На четвёртом курсе я впервые почувствовала, что могу сделать что-то важное. Я узнала, что один из городских приютов для животных организует день открытых дверей, чтобы помочь питомцам найти дом. Тогда у меня возникла идея – снять животных так, чтобы люди увидели не просто «собаку из приюта» или «очередную бездомную кошку», а личность, характер, живую душу, которая ищет своего человека.

Я сделала серию фотографий, передала их сотрудникам приюта, и через несколько дней мне позвонили с новостью, что благодаря этим снимкам несколько животных уже нашли дом.

Съёмка подходила к концу, и в воздухе витало то самое ощущение усталого удовлетворения, когда знаешь, что работа сделана хорошо. Я сделала последние кадры, затем опустила камеру, позволив себе на секунду просто выдохнуть. Всё получилось так, как я хотела: естественно, живо, без наигранности, как будто я поймала моменты настоящих чувств, а не созданной на площадке картинки.

– Всё, ребята, это последний дубль! – я улыбнулась, переводя взгляд с Лизы на Антона. Они переглянулись, затем расслабленно выдохнули, будто сбрасывая с себя необходимость держать позы и сохранять выражение лица.

– Ну наконец-то, – протянул Антон, размяв шею. – Я уже боялся, что останусь с этим выражением лица навсегда.

– Ты прекрасно справился, как и ты, Лиза,– я убрала камеру на плечо и подошла ближе. – Спасибо вам. Думаю, результат вам понравится.

– Я уже жду, – улыбнулась Лиза, поправляя рукав пиджака.

– Я пришлю первые снимки через пару дней, когда отсмотрю материал и сделаю цветокоррекцию.

После короткого обсуждения с куратором проекта, которая осталась явно довольна результатом, я направилась к технической команде, которая уже начала убирать оборудование.

– Спасибо, ребята, свет был идеально выстроен.

–Не за что— отозвался один из техников, убирая стойку.

Я направилась к Марине, которая уже упаковывала кисти и косметику.

– Ну что, всё получилось? – спросила она, бросив на меня быстрый взгляд.

– Да, съёмка удалась.

Марина кивнула, застёгивая свой кейс, а затем вдруг многозначительно посмотрела на меня, будто только что вспомнила что-то важное.

– Слушай, нам точно надо как-нибудь выбраться. Я должна тебе кое-что рассказать.

Я приподняла бровь.

– Так рассказывай сейчас.

– Нет, это надо обсуждать в более расслабленной обстановке. Но ладно, скажу хотя бы в двух словах. Я встречаюсь с одним парнем.

– Интригующе, – я сложила руки на груди. – И давно?

– Пару недель.

– О, так, может, рано делать громкие заявления?

Марина закатила глаза, но уголки её губ чуть дёрнулись вверх.

– Нет, Лиса, я влюблена! И мне кажется, что вот теперь – наконец-то! – это он.

Я усмехнулась.

– Ты так говоришь каждые несколько месяцев.

– Нет, в этот раз всё по-другому! – настаивала Марина, а потом добавила с мечтательной улыбкой. – Он такой интересный, харизматичный, у нас невероятная химия. Мне с ним легко, весело, и вообще…

– Ну-ну, – я покачала головой.

Марина возмущённо выдохнула.

– Ты вообще романтики не понимаешь.

– Ага, просто у меня хорошая память.

Мы обе рассмеялись. Я взглянула на часы, понимая, что пора собираться.

– Ладно, мне пора.

Я направилась к выходу, бросая напоследок:

– Всем спасибо за работу! До связи!

Раздались прощальные реплики, пожелания хорошего дня, и я, наконец, вышла из помещения, чувствуя приятную усталость после продуктивной съёмки.

Глава 4

Я повернула ключ в замке, толкнула дверь и вошла в свою маленькую студию. Здесь было тихо, спокойно, и это ощущение уюта сразу накрыло меня, как мягкое одеяло после долгого дня. Я закрыла дверь, поставила сумку с камерой у стены, стянула куртку и наконец выдохнула.

Эта квартира была моим домом.

Я её снимала, и да, она была не такой просторной, как хотелось бы, но каждый уголок здесь был моим, каждый предмет стоял там, где мне было удобно, а не где «так принято». Я ещё не собрала денег на свою квартиру – слишком много расходов, слишком нестабильный доход, но рано или поздно я это сделаю. Пока что последняя крупная покупка в моей жизни – это машина (кредит еще по ней выплачиваю), которая стала для меня не просто средством передвижения, а ещё одной степенью самостоятельности.

Я никогда не просила у мамы денег.

Да, она оплатила моё обучение, и я ей за это благодарна. Но когда стало понятно, что я не собираюсь работать по специальности, что экономика осталась в прошлом, мне казалось, что единственный способ не разочаровать её – это полностью встать на ноги самой. Не брать денег, не просить помощи, не давать ей повода думать, что я слабая.

Слабость…

Я не хотела, чтобы ни мама, ни бабушкакогда-либо увидели во мне что-то подобное. Они никогда не жаловались, никогда не опускали руки, всегда знали, чего хотят, и шли к этому. А я? Я искала свой путь. Я делала ошибки, начинала заново, училась зарабатывать на том, что люблю. И если я не могла быть такой же сильной, как они, то хотя бы могла быть самостоятельной.

Я люблю бабушку. Часто приезжаю к ней, потому что она – самый тёплый человек в моей жизни, её голос, её забота – это то, что всегда делало меня сильнее. Но этот дом, эта квартира – моя. Здесь всё по-настоящему моё.

Я скинула кроссовки, подошла к стене и провела пальцами по снимкам, развешанным вместо обоев. Чужие квартиры обычно уставлены картинами или постерами, а у меня – мои фотографии. Я не покупала холсты с принтами, не наклеивала обои – вместо этого здесь были лица людей, моменты, которые я ловила через объектив, улицы, которые когда-то показались мне красивыми.

Этот уголок был моим миром.

Я заварила себе чай, присела в кресло, подтянув ноги под себя, и посмотрела в окно. Вечерний свет мягко ложился на стены, наполняя квартиру уютом, но внутри меня вдруг накатила волна воспоминаний. Я не хотела возвращаться в прошлое, но оно само приходило, накрывая меня, будто я листала старый альбом, страницы которого нельзя пропустить.

Воспоминание.

Прошло несколько дней после того семейного ужина, и я старалась не привлекать внимания. Как бы ни пыталась, мне не удавалось почувствовать себя здесь как дома. Я жила в этом доме, но ощущала себя гостем, который задержался дольше, чем следовало бы.

Я не искала встреч с Даниилом, избегала ненужных разговоров и старалась не попадаться на глаза. Днём я сидела в своей комнате, старалась читать или делать вид, что занята учёбой, а вечером просто слушала, как внизу звучали голоса – мамин и Олега,

Я была в домашней одежде— свободные, но неудачно сидящие шорты и обтягивающая футболка, которая подчёркивала мой живот и грудь, делая фигуру визуально ещё более тяжёлой. Я не придавала этому значения, ведь дома можно ходить так, как удобно. Волосы были собраны в пучок, но несколько прядей выбились, создавая неряшливый вид.

Я не ожидала, что наткнусь на Даниила.

Тем более – не одного.

Он вошёл на кухню вместе с другом, и когда я развернулась, чтобы взять чашку, неожиданно столкнулась взглядом с незнакомцем.

– О, а это кто? – с лёгкой ухмылкой спросил он, переводя взгляд с меня на Даниила.