скачать книгу бесплатно
«В одном приятном уголке Французской Ривьеры, на полпути от Марселя к итальянской границе, красуется большой розовый отель. Пальмы услужливо притеняют его пышущий жаром фасад, перед которым лежит полоска ослепительно яркого пляжа. За последние годы многие светские и иные знаменитости облюбовали это место в качестве летнего курорта; но лет десять назад жизнь здесь почти замирала с апреля, когда постоянная английская клиентура откочевывала на север».
Мыс Антиб. Отель Дю Кап
Дальше идет красивое:
«…Ранним утром взошедшее солнце опрокидывало в море далекие улицы Канна, розоватые и кремовые стены древних укреплений, лиловые вершины Альп, за которыми была Италия, и все это лежало на воле, дробясь и колеблясь, когда от покачивания водорослей близ отмели набегала рябь. перекрикивались судомойки; на деревьях подсыхала роса. Еще час, и воздух оглашался автомобильными гудками с шоссе, которое петляло в невысоких Маврских горах, отделяющих побережье от Прованса, от настоящей Франции».
Сейчас тут чинно-благородно. Охрана, суровый фейс-контроль (мы его не прошли, нас отшили, но вежливо – сказали, что отель закрыт на спецобслуживание). До Канн близко, и во время фестиваля все звезды живут в этом отеле. Список именитых постояльцев тянется на несколько страниц. Говорят, что в отеле не принимают кредитные карты и в номерах нет телевизоров. Информация интересная, но проверить ее не удалось.
И еще о веселой и музыкальной жизни на мысе Антиб. Одно время тут жил Сидней Беше – один из лучших саксофонистов всех времен и народов. Он американец, но полюбил Францию. В Антибе Беше появился на пике своей популярности. Его мелодию «Маленький цветок» (Petite fleur) напевал тогда весь мир. Этот слоуфокс бесподобен. Если его слушать после рюмки коньяка, глядя на дождь за окном, то слезы из глаз гарантированы. А если под эту мелодию танцевать с девушкой, касаясь носом ее волос, то между вами непременно проскочит чувственная искра. И как нежна ночь, когда слушаешь эту бессмертную мелодию!
Жюль Верн на мысе Антиб
Из центра Антиба до мыса лучше добираться автобусом или на такси. Там придется много ходить, лишние силы не помешают. Для начала можно бесцельно бродить по зеленым улицам, застроенным дорогими виллами. На некоторых заборах висят объявления о продаже. На французском и русском.
– Смотри, по-английски ни слова! А по-русски без ошибок.
– Знай наших!
– Ага, как пел Тимур Шаов: «Испытываешь гордость за страну».
Хочется написать, что случайно вышли к красивой белой вилле, с третьего этажа которой открывается потрясающий вид на море и Альпы, но если писать правду, то мы её как раз и искали. Табличка на воротах гласила, что на этой вилле Жюль Верн написал часть своих произведений. Именно тут был написан роман «Вокруг света за 80 дней».
Мыс Антиб. Дом, где жил Жюль Верн
Однажды меня спросили: «Почему ты пишешь о Марсе так, как будто сам там побывал?» Ну да, на Марсе я не был, но ведь я пишу для тех, кто там тоже не был. Надо иметь немного воображения и смелости писать о том, чего не видел. И еще что-то неуловимое, что иногда называют интуицией. В романе «Вокруг света за 80 дней» больше приключений, чем конкретной географии. Его вполне можно написать, глядя на синий залив и не менее синие горы. Однако Жюль Верн написал роман о приключениях капитана Гаттераса в Арктике, никогда не видев айсбергов, снежных полей, холодного океана. И всё написал правильно. Он даже предсказал точку, откуда много лет спустя Роберт Пири начал пеший поход на Северный полюс.
О детях капитана Гранта Жюль Верн написал, имея опыт небольшого плавания в Шотландию и Стокгольм. Ему было сложнее, чем фантастам, описывающих пустыни далеких планет – В Андах, Австралии и в Новой Зеландии живут миллионы, прочитавших его романы. Не нужно быть орнитологом, чтобы понять, что никакой кондор не способен поднять в воздух большого мальчика. Но разве это важно? Ведь главное в романе – это мужество и стремление к цели.
Считаю Жюля Верна великим писателей. Из-за его фантазии и светлых героев. Критиковать Жюля Верна можно, но давайте вспомним, как в детстве мы читали и перечитывали его книги. Как имена его героев стали нарицательными.
В ответ на критику Эмиля Золя Жюль Верн отвечал, что более полезно возвеличивать возможности человека, а не описывать человеческие мерзости. В детстве я читал и Золя, и Жюля Верна. И скажу честно, что Жюль Верн дал мне больше. И не только тягу к путешествиям, но понимание, как надо жить, чтобы потом не было очень стыдно.
Не буду долго рассказывать о жизни Жюля Верна. Скажу только, что он старался жить так, как жили его герои. Разбогатев, он купил парусно-паровую яхту «Сен Мишель III» и с экипажем в 10 человек плавал по ближайшим морям. Помните парусно-паровой «Дункан», на котором искали капитана Гранта?
На мысе Антиб Жюль Верн гостил у своего друга д’Энери – известного сценариста. С его помощью романы фантаста превращались в пьесы. Одну из них – «Вокруг света за 80 дней» – хотели поставить в театре «Порт-Сен-Мартель». Писателю сначала дали в помощь Кадоля, который взялся писать сценарий. Попытка оказалась неудачной – пьесу отвергли. Жюль Верн стал работать в Антибе с д’Энери. Кадоль устроил скандал, потребовал 50% гонорара. Жюль Верн писал, что вклад Кадоля был минимальным, но не захотел связываться – был занят новой книгой. Пошел на уступки – выплатил Кадолю 50% гонорара. Сам писатель получил 25%.
Это пример отношения Жюля Верна к деньгам. История произошла в Антибе, поэтому я и включил ее в книгу.
А закончу я главу концовкой романа о капитане Гаттерасе:
«Доктор, внимательно наблюдавший за своим другом, вскоре разгадал причину столь странного упорства и понял, почему Гаттерас ходил все в том же направлении, как будто его притягивал незримый магнит. Капитана Джона Гаттераса неизменно отклоняло к северу».
Когда я это прочитал, что у меня даже зубы заболели от зависти к таланту писателя. Потом зубы прошли, но меня до сих пор часто тянет на север. Как капитана Джона Гаттераса.
Бухта миллиардеров
На мысе Антиб есть местечко, которое называется «Бухтой миллиардеров».
– Нас туда не пустят, – вздохнул я, поглядывая на пыльные кроссовки.
– Ну, хоть посмотрим.
Пришли, посмотрели. Туда всех пускают. Да и как не пускать на берег крошечной бухты, зажатой серыми скалами. На берегу крупные камни, песка вообще не видно. Вход в воду соответствующий. На камнях загорали французы, совсем не похожие на миллиардеров.
Мыс Антиб. Бухта Миллиардеров
– Так назвали бухту потому, что рядом виллы миллиардеров, – догадались мы.
От бухты начиналась тропа по берегу мыса. Очень живописная. Справа море, слева скалы и сосны. Тропа шла то вверх, то вниз, огибая скалы и нагромождения камней, пересекая расщелины, промытые небольшими ручьями. Иногда слева высились глухие трехметровые заборы, за которыми скрывались виллы хозяев жизни. Своих пляжей у миллиардеров не было – берег принадлежал городу.
У одного забора, похожего на крепостную стену, мы остановились.
– Тут жили Эдуард и Уоллис, – сказала МС. – Бывший король Эдуард VIII и его американская жена миссис Симпсон. Сейчас вилла принадлежит Роману Абрамовичу.
Да, за стеной находилась белая вилла, хранящая, наверное, самую трогательную историю любви 20-го века.
Уоллис – американка. Не очень красивая, но живая, остроумная, сексуальная. Десять лет брака с летчиком, развод из-за алкоголизма мужа. Потом брак с бизнесменом Симпсоном, который на свою голову привез ее в Лондон. Высший свет, знакомство с любовницей принца Эдуарда. Связь с принцем, сумасшедшая любовь, яхты, горные лыжи, театры, рестораны. Приключения парочки на первых страницах светской хроники. Королевская семья в ужасе. Смерть отца в 1936-м году и Эдуард становится королем Великобритании.
Но… Эдуард заявляет, что коронации не будет, пока он не женится на Уоллес. Правительство возражает, Эдуард отказывается от короны и выступает по радио: «Я нашёл невозможным нести тяжёлое бремя ответственности и исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую я люблю». Как красиво признаться в любви на виду у всей планеты!
Мог ли король жениться на Уоллис, пренебрегая мнением правительства? Я прочитал несколько статей на эту тему. Кто-то пишет, что мог – королю можно все. Поговорили бы и забыли. В соответствии с Законом о престолонаследии еще от XVIII века королям нельзя было вступать в брак с католиками, а все остальное никак не оговаривалось. Кто-то пишет, что, следуя духу британских законов, свадьба была невозможна: король является главой англиканской церкви, которому запрещён брак с лицом, ранее состоявшим в расторгнутом браке. Другие пишут, что Эдуард был инфантильным, не хотел становиться королем и воспользовался подходящим случаем.
Много чего пишут – пара известная, слухов много. Писали, что они были чуть ли не германскими шпионами, что у Уоллис была связь с Риббентропом, что Гитлер планировал после победы над Англией сделать Эдуарда марионеточным королем, что Уоллис была несчастна, так как планировала стать английской королевой…
Я не буду пересказывать все слухи и гипотезы. После войны Эдуард и Уоллис купили виллу «Шато де ля Кро» на мысе Антиб и прожили в ней до самой смерти. Давайте забудем о слухах и будем думать, что за стенами этой виллы любовь победила стремление к власти и связанную с этим суету.
Мыс Антиб. За стеной вилла Эдуарда и Уоллис. Сейчас принадлежит Роману Абрамовичу
А Роман Абрамович хотел построить причал для яхт гостей, но ему не разрешили. Успели сделать только начало причала и площадку, откуда стал виден его дом. С этой площадки я и сделал фотографию.
И восходит солнце
Лежу в кровати бессонным утром и вспоминаю лисички на уличном овощном лотке в Антибе на площади де Голля. 70 евро за килограмм. Потом я буду сравнивать цены лисичек в разных городах. Сразу скажу, что провансальский рекорд принадлежит Антибу.
Стук в дверь:
Антиб. Замок Гримальди
– И восходит солнце.
– И заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. А земля пребывает вовеки. И что?
– Сейчас восход над морем.
Скосил глаза в окно:
– Облаков нет, ничего интересного. Видел такой восход на Байкале.
– Тогда по-другому: утро красит нежным светом стены замка, где работал Пикассо.
– Уговорила, иду.
На берегу прохладно, над горизонтом все цвета радуги. Но не яркие, а прибитые, пастельные, разбавленные серым и белым. Море чуть шевелится, из него выползает солнце. Серые стены замка становятся розово-желтыми. Любители утренних пробежек останавливаются и достают телефоны.
Прекрасное время, когда ты среди ценителей утренней красоты и здорового образа жизни.
Пусть даже ты оказался там случайно.
«Милый друг» в Антибе
Ги де Мопассан любил Антиб. Есть два критерия любви писателя к городу: он часто приезжает в этот город или пишет о своей любви в дневниках и рассказах. Я приведу начало рассказа «Госпожа Парис»:
«Я сидел на молу небольшого порта Обернон, близ деревушки Сали, и любовался Антибом при закате солнца. Никогда не видел я ничего более захватывающего и более прекрасного.
Городок, замкнутый в тяжелые крепостные стены, возведенные Вобаном, вдавался в самое море, посреди огромного залива, на берегу которого расположена Ницца. Высокие морские валы разбивались о его подножие, окружая его облаком пены, а дома над крепостными стенами карабкались друг на друга до самых башен, устремленных в небо, как два рога античного шлема. И обе башни вырисовывались на молочной белизне Альп, на огромной и далекой снежной стене, заграждавшей горизонт.
Между белой пеной у подножия стен и белым снегом у края небес, на синеватом фоне предгорий, стоял сверкающий городок, и лучи заходящего солнца играли на пирамиде домов с бурыми кровлями, домов тоже белых и все же таких различных по оттенкам, что они казались чуть не разноцветными.
И самое небо над Альпами было почти белой голубизны, словно обесцвеченное снегом; кое-где у бледных вершин серебрились облачка, а по другую сторону залива Ницца прильнула к воде, белой ниткой протянувшись между морем и горами. Два больших латинских паруса, подгоняемые свежим бризом, казалось, бежали по волнам. Я смотрел, как завороженный».
Антиб. Осень, Альпы пока без снега на вершинах
Ну как? Меня такое описание города впечатлило. Я уже приводил цитату из письма Клода Моне о свете в Антибе: «Я сражаюсь и борюсь с солнцем, какой же невероятный тут свет». Художник видел свет, а писатель множество деталей. Кстати, мы, как и Клод Моне, тоже боролись с солнцем в Антибе – старались ходить по теневым сторонам улиц.
Но с Мопассаном мы согласны: Антиб долго не надоедает. Он разный утром и вечером. В дождь и в солнечную погоду. Закроет облачко солнце – краски изменятся. Днем узкие средневековые улочки оживленны, вечером – мрачны и таинственны. Ты бродишь по каменному лабиринту, но неизменно выходишь к морю. А море всегда разное – это знает каждый, кто хоть раз побывал на берегу, слушая шум прибоя.
Мопассан много лет снимал разные дома в Антибе. Точнее, на мысе Антиб. Жил со слугой и мамой – его главным собеседником и критиком. Он обсуждал с ней темы рассказов.
Я не поленился и в Ленинке нашел дореволюционное издание воспоминаний Франсуа – слуги писателя. Читаешь и задумываешься: у кого больший литературный талант – у слуги или у его хозяина? Чтобы-то ни было – Франсуа обожал Мопассана и радовался, что природа около Антиба помогает его вдохновению: «Мопассан разрабатывает план нового романа. И пусть! Эта чудесная природа, эта дивная волшебная панорама, заставляющая трепетать сердце от радости жизни, поможет его вдохновению и увенчает успехом его будущие произведения».
«Милый друг» – яхта писателя находится рядом – в бухте Сали. Мопассан не страдает от уединения. Встает в 8 часов, гуляет по саду. Потом работает до 11, затем душ, завтрак и снова прогулка. Часто доходит до лесов, закрывающих всю гору и лежащих направо от Валлориса. Два раза в неделю занимается фехтованием. С нанятыми матросами путешествует на яхте вдоль побережья. Его мать отказывалась от таких путешествий, говорила, что ходьба полезнее.
К знаменитому писателю приходят гости. После их ухода Мопассан делится впечатлениями со слугой. Франсуа записывает:
«Великосветские дамы умны, но ум выливается по готовому образцу, как рисовое пирожное со сливками. Один и те же фразы, составленные из одних и тех же слов. Вся окружающая их среда не может открыть им ничего, кроме пошлой банальности. Сами они не могут вам дать ничего нового. Вы знаете, как я люблю рис, но я все-таки не мог бы его есть каждый день.
Но есть женщины врожденные артистки, родившиеся в среде высокой умственной культуры, поражающие вас богатством и оригинальностью своих мыслей. Они касаются в своем разговоре самых разнообразных тем и могут свободно беседовать с вами о музеях и театрах, горах и городах. В их манере говорить столько очарования, они так околдовывают вас изяществом своей речи, что в их обществе совершенно теряешь представление о времени… Сидишь на мягком диване, чувствуешь себя подавленным, уничтоженным, и, кажется, будто переселяешься в какую-то сказочную страну».
Возможно, Мопассан использовал немного другие слова, но тогда надо отдать должное литературному таланту его слуги.
Пикассо в Антибе
Антиб любили многие художники. Клод Моне, Эжен-Луи Буден, Поль Синьяк, Анри Матисс, Николя де Сталь, Пабло Пикассо – этот список можно продолжить.
Пикассо очень полюбил Антиб и его окрестности. В 1946-м году в местечке Гольф-Жуан он жил с Франсуазой. Знаменитая фотография с зонтиком на пляже сделана именно в Гольф-Жуане. Он бы там и обосновался, но его жене Ольге не нравилось новое увлечение маэстро. Она поселилась рядом и стала отравлять жизнь Пабло и Франсуазе. Они сбежали в Валлорис – это около пяти километров от моря.
Во время жизни в окрестностях Антиба Пикассо искал помещение для мастерской. Ему повезло – смотритель антибского замка Гримальди предложил занять просторные залы первого этажа замка. Еще больше повезло городу – сейчас в замке музей Пикассо. Там выставлены работы художника, созданные в Антибе.
Главные картины в музее – это «Радость жизни» и «Одиссей и сирены». На стенах висят тексты, объясняющие, что там изображено. Если бы Пикассо был жив, то он, наверное, содрал бы со стен эти бумажки. «Не надо понимать картину, – говорил художник. – Это не математическое выражение. Картины должны порождать эмоции».
Пикассо. «Радость жизни»
Я долго смотрел на картину «Обнаженная на синей тахте», напевая «Остался у меня, на память от тебя портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо», пытаясь понять, какие у меня родились эмоции. Честно скажу – эмоции родились чисто математические. Я представлял развертку поверхности трехмерной фигуры и искал геометрические ошибки мастера. Он бы убил меня за такие эмоции. А вот «Радость жизни» мне очень понравилась. Люблю, когда танцуют счастливые женщины.
Его картина «Ночной лов рыбы в Антибе» была подарена городу. Ее репродукция выставлена на набережной. Проходящие мимо смотрят на картину, потом на окружающий пейзаж, пытаясь найти соответствие.
– Ишь, как загнул, – говорят проходящие по-французски.
Ренуар в Кань-сюр-Мере
Студентом я с ужасом понял, что совершенно не разбираюсь в живописи. Я тогда много в чем не разбирался, но в живописи я не разбирался больше всего. Полистав детскую энциклопедию, я понял, что всех художников я не запомню, и решил, что буду любить импрессионистов, а про остальных буду говорить, что это интересно, но импрессионисты лучше. Начал, конечно, с Пушкинского музея. Походил, посмотрел и запомнил картину Ренуара «Портрет актрисы Жанны Самари». Потом прочитал, что этот портрет считается одним из наиболее импрессионистических портретов во всём творчестве художника. «Стиль работы художника очень свободный, местами до небрежности, однако это создаёт атмосферу необычайной свежести, душевной ясности и безмятежности». Последнее предложение я никогда не смог бы повторить без шпаргалки, но это неважно. Мне просто нравилось глуповатое, но очень женственное лицо девушки. И стиль, как это лицо было написано.
Прошли годы. Ренуар мне стал нравиться меньше, чем Клод Моне, Ван Гог, Синьяк… Но первая любовь не забывается, и когда я узнал, что совсем рядом с Антибом в городке Кань сюр Мер находится дом, где Ренуар провел последние годы жизни, то конечно мы туда отправились.
Путешествие началось с вокзала в Антибе. Точнее, с железнодорожных касс. Работала одна касса с «живым» кассиром, а автоматы для продажи билетов разговаривали только по-французски. Наш французский был на уровне «бонжур-лямур-тужур», но мы справились, поняв, что многие существительные содержат латинские корни. Да и опыт работы со смартфонами тоже помог – кнопки мы нажимали быстро, и цифровая интуиция помогала выбирать правильные комбинации.
Для тех, кто не ездил в поездах по Европе, подскажу важное: купить билет – это полдела. Надо его еще закомпостировать при выходе на перрон.
Вилла Ренуара в пешей доступности от вокзала Кань-сюр-Мера. Идти надо было по улице, параллельной железнодорожным путям. Надеюсь, если вы решите повторить наш маршрут, то ремонт на этой улице закончится, и вы сможете немного насладиться архитектурой и витринами магазинов. Только постарайтесь не обращать внимание на шум автомобилей и не вдыхать особенно глубоко, чтобы не отравиться выхлопными газами. По этой улице едут автомобили, водители которых решили не пользоваться платной автострадой, идущей от Ниццы до Марселя.
Кань-сюр-Мер. На вилле Ренуара
Потом мы пошли по маленьким тихим переулкам и оказались перед высоким забором, окружающим виллу Ренуара. За ним нас ждала награда: рай, каким я его себе представляю. Представьте и вы: сад старых оливковых деревьев на вершине холма. И еще сосны. Тишина, нет летающих насекомых, пахнет травой, сосновой хвоей и цветами. Теплый сухой воздух без морской влажности. Вид на горы и на замок Гримальди. (в Антибе тоже замок Гримальди, это семейство в свое время правило всем побережьем, а сейчас продолжает править в Монако). И повсюду расставлены репродукции картин Ренуара, где изображено то, что находится в данной точке у вас перед глазами. Но это еще не все. Райскую картину завершают матрасы под оливами, мгновенно принимающие форму твоего тела. Ты ложишься в надежде подумать о вечном, но вечность уже вокруг тебя – что о ней думать? Ты смотришь то на черные оливки, то на стрижей и ласточек в голубом небе. Дзен полнейший.
Так было у нас на яхте, когда мы с боцманом смотрели на кувшинки в сонной бухте. Рыба плеснет – мы говорим «рыба». Чайка сядет на воду – мы говорим «чайка». И ничего добавить не можем. В раю не нужны слова и мысли. Там нужно сливаться с окружающим миром и учиться чувствовать, как под тобой растет трава.
Кань-сюр-Мер. Дом Ренуара
Я лежал и отгонял мысли о проблемах земного бытия. И, кажется, задремал. Разбудил меня скрип колес инвалидной коляски. Скосил глаза – в коляске старик с живыми темными глазами и изуродованными артритом руками. Ренуар?
– Нравится? – спросил старик.
– Очень. У вас прекрасный вкус. Вы умеете жить красиво.
– Это то, что у меня осталось. Красота и постоянная боль. Но боль проходит, а красота остается.
– И это среди мира, который катится в пропасть, среди мрака и ужаса.
– Даже среди дыма и пламени должна проступать красота природы и женского тела. Иначе, за что мы сражаемся? Всегда должен быть кто-то, создающий красоту.
– Но красота – это фантик, в который может быть завернуто все, что угодно.
– Но ведь надо приукрашивать, не так ли? Я стараюсь видеть в мире только поэзию. Красивая девушка, освещенная солнцем, – это просто красивая девушка. Неважно, что вечером она может оказаться потаскухой. В живописи для меня бедняков не существует. Я стараюсь на картинах показать расцвет, и никогда – увядание. Фантики разворачивал Эмиль Золя. Пикассо вообще отбрасывает фантики. Пусть Пабло делает то, что ему нравится. Такое искусство тоже нужно. У меня другое видение мира, я никому его не навязываю.
Кань-сюр-Мер. В мастерской Ренуара
Я поднялся и обнаружил, что нет рядом инвалидной коляски, нет старика с темными глазами. Пуста дорожка, ведущая в большой красивый дом, где мастерская художника, где ему привязывали кисть к руке – сам он держать ее не мог. У него специальный мольберт с валиками, на которые наматывался холст. Так он мог писать не нагибаясь. Палитру клали ему на колени.
