Любака – рождение из смерти

Настасья Дар

Любака – рождение из смерти

Глава 1

Крупные капли меланхолично стекали по стеклянной стене, лениво собираясь в дождевые дорожки.

Чертов ливень наконец-то кончился.

Влажные волосы все еще противно липли к шее, и меня то и дело передергивало от пробегающей по телу дрожи. Картонный стаканчик с синим логотипом заправочной станции вроде отдавал тепло замерзшим пальцам, но этого все равно не хватало для того, чтобы отогреться полностью.

Не стоило отправляться сегодня в путь.

Мысли прервал сипловатый возмущенный голос за спиной:

– Ну, вы, или выходите, или другим не мешайте!

Заторможено развернувшись, я бросила мрачный, слегка отсутствующий взгляд на недовольного мужика средних лет.

Потрепанная жизнью джинсовая жилетка поверх растянутого свитера советского образца, кепка слегка съехала на левый бок, а хмурый взгляд из под кустистых бровей недвусмысленно указывает на стеклянные двери, проход к которым я и загородила.

Молча, шагнула в сторону, пропуская его к выходу, и поднесла стаканчик к лицу, с наслаждением вдыхая горячий пар с ароматом чабреца.

Любитель раритетной одежды осенил себя странным движением руки и, поджав губы, удалился.

“Странный… Собственно, как и всё, связанное, с этими краями”– невольно подумалось мне.

В этот раз даже любимый чай не смог справиться с внезапным наплывом мрачной меланхолии, граничащей с ожиданием чего-то неизбежного и крайне скверного…

Украдкой поглядывая на мужика, я слегка подула на чай и сделала первый глоток, обжигая губы и кончик языка.

Что-то тихо ворча себе под нос, он направлялся к старенькой ниве, шлепая ботинками по блестящему от воды асфальту.

Потом мой взгляд перескочил на припаркованную неподалеку восьмидесятку, и я едва не подавилась, глядя на то, как Бэт с умильным выражением морды сидит на водительском сидении, поставив лапы на руль.

– Вот… Ззззараза.

С трудом сдержав поток крепких ругательств, я кое-как накрыла стакан белой пластиковой крышечкой и выскочила на улицу, довольно успешно лавируя между крупными лужами по пути к машине.

Оставив чай на капоте старенького крузера, рывком открыла переднюю дверь и, ухватив засранца за ошейник, выволокла его на улицу. Лапы ротвейлера тут же разъехались в стороны, и он плюхнулся на пятую точку, оскорбленно тявкнув что-то в мою сторону.

Присев на корточки рядом, я заглянула в наглую морду Бэта, и прошипела:

– А ты не охренел?! Сколько можно повторять, Бэт! Нельзя лезть на передние сидения!

Однако пес в который раз сделал вид, будто вообще не понимает по какому поводу негодует его хозяйка.

Я устало вздохнула и обреченно покачала головой, заметив, что Бэт снова косит влажным взглядом на водительское сидение.

– Если кто-то из коллег увидит твои выходки, то нас не воспримут всерьез, ты понимаешь? – строго произнесла я, запуская пса в салон через заднюю пассажирскую дверь.

Бэт не понимал. Или скорее делал вид, что не понимает.

Дав команду сидеть, быстро поправила плюшевую лежанку, занявшую весь задний ряд и, не сдержавшись, потрепала пса по черной лобастой голове.

– Вот зря я не взяла того спаниеля вместо тебя, – недовольно проворчала я, аккуратно закрывая дверь, дабы не прижать некоторым хвост.

Вернувшись к капоту, чтобы забрать оставленный чай, разочарованно застонала – стакан перевернулся, и половина напитка вылилась сквозь не плотно прижатую крышку.

– Ну, вот… – пришлось расстроено смахнуть с капота сладкую лужицу ладонью.

Забравшись в салон заведенной машины, я разместила остатки чая в подстаканнике у дефлектора, в надежде, что так он хотя бы ненадолго сохранит свою температуру. Протерла липкие руки влажными салфетками, и нехотя пристегнулась, с досадой оттягивая ремень от натертой за долгую дорогу шеи.

Выехав из Мурманска еще до полудня, я всерьез рассчитывала, что попаду в Скальный с первыми сумерками. Однако скользкая дорога и непрекращающийся ливень решили иначе.

В итоге мы с Бэтом были в пути уже не меньше восьми часов, что сильно вымотало как его, так и меня.

Нет, можно было ехать гораздо быстрее… Но несколько жутких аварий с разбитыми в хлам тачками, встреченные мною еще в начале пути, как-то разом отбили желание посильнее надавить на педаль газа.

Прогнав из мыслей калейдоскоп жутких воспоминаний о валяющихся на обочине трупах и грудах окровавленного металла, я прицепила брелок сигнализации к ключу в зажигании и медленно выкатилась с АЗС, возвращаясь на неосвещенную трассу.

Навигатор твердил, что до точки Б осталось около пятидесяти километров. Что не так уж и много с одной стороны… Но не в сегодняшних условиях.

Успешно сдав свою смену, первый майский ливень уступил место белому как молоко туману, который рваными клочками устилал скользкий асфальт.

– Ну, вот и все, прощай цивилизация, – тихо пробормотала я, глядя на то, как в зеркале заднего вида тускнеют огни заправочной станции.

Трасса была пугающе темной и пустой. Исполинские сосны, по обе стороны дороги, в полумраке сумерек отбрасывали причудливые тени на влажный асфальт, будоража и без того встревоженное воображение.

Не встретив ни единой машины в течение десяти минут, я провернула переключатель у руля, и дорога озарилась дальним светом фар.

Стало немного легче.

Однако рука сама собой потянулась в бардачок, выуживая из него помятую пачку винстона.

Зажав сигарету губами, я достала из пачки зажигалку и несколько раз безуспешно щелкнула кресалом, продолжая вести машину одной рукой.

Чертова зажигалка отказывалась работать, но я упорно продолжала мучить металлическое колесико, с каждой секундой все раздраженнее чиркая по нему большим пальцем.

– Да, чтоб тебя!

Отбросив бесполезный кусок пластика на соседнее кресло, я свернула к обочине и, остановившись, включила освещение в салоне.

– Где же они… Должны быть где-то здесь… Еще же оставалось немного.

Бэт встал с лежанки и подался вперед, высунув голову между сидениями. Я бросила на него короткий взгляд, и нервно выпалила:

– Что? Я спички ищу.

Пес неоднозначно хрюкнул.

– Ой, вот не надо сейчас нотаций, я и так не курила почти месяц! Одну сигарету могу себе позволить. О, вот они!

Достав спички из груды разного хлама в бардачке, я чмокнула Бэта в нос и, застегнув куртку, вылезла в вечерний сумрак.

Туман белесой рекой струился у моих щиколоток. Прохладный воздух вкусно пах озоном и был настолько влажным, что на бровях и ресницах мгновенно оседала мелкая морось.

А вот на душе скреблись кошки…

Меня не пугали тьма, непроглядный туман или глухой лес. Маньяки в целом тоже – табельное то все еще было при мне.

Все это разом отходило на задний план при одной лишь мысли о том, где нам с Бэтом предстоит жить и работать в ближайший месяц. Вот это действительно заставляло нутро судорожно сжиматься от дурного предчувствия…

Несколько глубоких затяжек опалив горло, помогли совладать с тревогой и прогнать скверные мысли. А когда табак истлел наполовину, я удовлетворенно отметила, что почти пришла в норму.

– Прости, дядя. Знаю, ты там наверху сейчас явно ругаешься…

Слова сорвались с обветренных губ, смешиваясь с густым облаком сигаретного дыма. В носу защипало, и я зажмурилась, вспоминая последние минуты рядом с человеком, который, по сути, подарил мне билет в нормальную жизнь.

“ – Цера, ту мири [моя милая], помни свое прошлое. Вспоминай его каждый божий день… Вспоминай. Но лишь для того, чтобы никогда не пойти дорогой, которую выбрал для тебя отец. Не позволяй сломить себя людям или обстоятельствам. Ты слишком много пережила, чаюри [девочка], слишком много, чтобы позволять другим решать что-то за себя.

Это были его последние слова.

А всего через пару часов после того, как я покинула клинику, позвонила медсестра.

У дяди была ишемия и он, конечно, знал, что скоро умрет. И, судя по всему, в свои последние минуты особо остро чувствовал приближение кончины, раз решил успеть попрощаться.

Я тогда полпачки за несколько часов выкурила, а в ушах все звенел его строгий голос, привычно твердящий о вреде никотина.

На похоронах, стоя у открытого гроба, а потом и возле свежевырытой могилы, я все вторила про себя, что брошу дурную привычку ради его памяти. Однако прошло не больше месяца, и вот, мои легкие снова травит едкий дым, а чувство стыда в ошметки кромсает душу.

Почувствовав, как пепел обжигает пальцы, я бросила под ноги прогоревшую до фильтра сигарету и наконец-то открыла глаза.

Почему так светло?

Взгляд с удивлением скользнул по кромкам сосен, в попытке распознать источник странного света позади них. Через мгновение вечернюю тишину рассек приглушенный свист и огненная сфера, размером с баскетбольный мяч, на огромной скорости пронеслась над лесом, оставляя за собой столп ярких искр.

Неужели метеорит?

За спиной раздался заливистый лай Бэта.

Никогда раньше не была суеверной, однако сегодня все это показалось дурным знаком. Ощутив новый приступ тревоги, я поспешно забралась обратно в тачку, инстинктивно заблокировав все двери.

Бэт все еще был взволнован. Он гневно порыкивал и беспрестанно тыкался мордой в окно, будто видел кого-то среди высоких деревьев.

– Эй, это просто метеорит.

Я протянула руку через сидения, успокаивающе поглаживая пса по вздыбленной холке, но это не возымело абсолютно никакого результата.

Оставив его в покое, в один глоток допила остатки уже полностью остывшего чая, и не придумав ничего лучше, решила просто ехать дальше, надеясь на то, что вскоре Бэту надоест рычать в пустоту.

И, действительно. Не прошло пяти минут, как пес улегся на свою лежанку, громко захрапев, будто ничего и не было.

– Мне бы так, – невесело хмыкнула я, прибавляя звук на магнитоле, чтобы хоть немного перекрыть собачий храп.

Из колонок зазвучал Grandson, и я незаметно для себя начала успокаиваться, крайне фальшиво напевая знакомый мотив.

Вскоре свет фар выхватил из темноты большой синий указатель, сообщающий о том, что до территории ЗАТО ПГТ Скальный осталось двадцать километров.

Всего двадцать…

Надо было радоваться, ведь наконец-то тяжелая дорога останется позади. Но вместо этого я лишь сильнее стиснула пальцами руль, отчаянно борясь с желанием все бросить и повернуть назад.

Нет, нельзя! Хватит уже бежать от проблем.

Спустя минут тридцать душевных терзаний я все же въехала в зону А1, что ознаменовалось лишь чередой разноцветных дорожных знаков и резкой сменой ландшафта. Густой лес расступился, обнажая островки сочной молодой зелени, а еще, главную местную достопримечательность под названием “скальная петля”.

Вокруг селения протекала река. Круто изгибаясь, она образовывала узкое горлышко на въезде, через которое и тянулась дорога, ведущая в поселок.

Одна река по обе стороны дороги.

Тяжело такое вообразить, не увидев вживую…

Темная бурлящая вода по левой стороне текла встречно моему движению, а справа наоборот. То тут, то там на поверхности, то и дело появлялись лунные блики и клочки белой пены.

Заинтересованно поглядывая в обе стороны, я даже не успела заметить, как впереди показалась небольшая будка пропускного пункта и шлагбаум, перед которыми речное горлышко резко расширялось, начиная огибать поселок кольцом.

Остановившись метрах в двадцати от шлагбаума, я погасила дальний свет и, опустив подбородок на руль, стала всматриваться во все, до чего только дотягивался взгляд. Как будто выискивая очередной повод, чтобы дать деру из этого пугающего места.

От пропускного пункта прямо за рекой был выстроен высокий железобетонный забор с волной колючей проволоки поверху, за которым и скрывались две основные зоны ЗАТО.

Выглядела защита весьма основательно. Даже слишком для пусть и закрытого, но все же обычного научно-исследовательского поселения.

Ага, черта с два все так просто! Стали бы тогда власти буквально с каждым жителем подписывать договор о неразглашении? Вот и я думаю, что нет…

Слухи разные ходили о Скальном. Кто-то утверждал, что все дело в запредельных дозах радиации, другие же уверяли, будто в городке проводят весьма и весьма незаконные опыты над людьми.

Короче, каждая новая версия была куда хуже предыдущей.

Но лично меня вгоняло в дрожь только от того, что даже подполковник не стал отрицать – дела в Скальном обстоят куда серьезнее, чем говорят в прессе. Однако настрого запретил мне задавать кому-либо вопросы на данную тему.

Теперь остается только гадать о том, что меня там ждет. Облучение или еще чего похуже.

И зачем я только согласилась…

Перейдя с нейтралки на паркинг, я расстегнула дорожную сумку, валявшуюся на соседнем сидении, и достала небольшой файл с краткой справочной информацией о моем новом месте работы.

Быстро пробежав взглядом по адресу участкового пункта, я ненадолго остановилась на данных о руководстве.

Итак…

Злобин Данила Дмитриевич. Капитан мурманского отдела полиции номер три. Руководит оперативной деятельностью и одновременно является И.О начальника отдела. Прикомандирован в Скальный полгода назад.

Полгода? Вот значит как.

Либо он профан, раз за это время не смог найти серийника в закрытом городке на четыре тысячи человек, либо дела действительно плохи и помощь кинолога с ищейкой может сдвинуть расследование с мертвой точки.

Шумно выдохнув через нос, я уложила лист обратно в сумку и медленно двинулась к КПП, у которого уже ожидали двое вооруженных военных.

– Исследуем новую каменную породу значит? Ну-ну… – хмыкнула я, глядя на то, как мужчины покрепче ухватились за оружие при приближении машины.

Вплотную приткнувшись к шлагбауму, я одернула порыкивающего на незнакомцев Бэта и, достав из бардачка документы, выбралась на улицу.

– Добрый вечер, предъявите пропуск, паспорт, документы о переводе и договор о неразглашении, – сухо потребовал мужчина, – Вы же кинолог, я верно понимаю?

Я кивнула и без вопросов передала ему все требуемое.

– Лейтенант кинологической службы Цера Бахтияровна Эристави.

Военный оторвался от проверки документов и одарил меня коротким снисходительным взглядом.

– Какое у вас… Имя интересное, – слегка запнувшись, выпалил он.

Решив никак на это не реагировать, я откинулась спиной на бок машины и стала молча ждать, когда мне вернут документы.

– Все в порядке, можете проезжать.

Не медля забрала бумаги из рук военного и вернулась в тачку, едва удержав себя от того, чтобы истерично хлопнуть дверью.

– Сукин сын, – прорычала я не хуже Бэта, когда шлагбаум и будка КПП остались в зеркале заднего вида, – Нет, ты слышал? Имя ему мое не понравилось.

Место новое, а отношение к моей скромной персоне все то же. Ну да, цыганка! И что? Мне теперь только наркотой торговать?!

Все еще злясь ну тупоголового вояку, я достала из закромов еще одну сигарету и нервно раскурила ее, выдыхая дым в форточку.

Бэт протестующе зачихал. Ему не нравилось, когда я курила в машине.

– Прости, – виновато пробормотала я, моментально выбросив сигарету на улицу, – Просто если и здесь меня снова не примут, то клянусь, я все брошу и стану грумером. Будем с тобой болонок вычесывать.

Пес заскулил. Судя по всему, ему не очень понравилась моя идея.

– Нет, ну а что? Зато тебе больше не надо будет сидеть на диете. Сможешь есть булочек сколько душе угодно!

На слове “булочки” Бэт склонил набок голову, призывно облизнувшись, и я не смогла сдержать улыбку.

– Ладно, мне надо следить за дорогой, а не с тобой болтать! Нам только потеряться осталось.

Ну, тут я слукавила. Потеряться на прямой дороге, ведущей прямиком в центр зоны А2, это надо постараться…

Воспользовавшись тем, что на пути кроме моей восьмидесятки машин больше не было, я без зазрения совести отвлеклась от дороги и стала созерцать окрестности.

То, что скрывалось за двухметровым бетонным забором, не особо впечатляло. Не знаю, что я ожидала увидеть, но все та же зеленая равнина с редкими вкраплениями скал и одиноких сосен по обе стороны дороги, навевали скорее скуку нежели страх.

И совсем ничего зловещего…

Хотя, следуя слухам, я представляла себе Скальный как местный Сайлент Хилл. Тот самый из фильма ужасов. С жутким туманом и монстрами.

Туман то был… Но вот монстров пока слава небесам не наблюдалось. А когда впереди показались первые дома, то я даже слегка приободрилась. Поселок выглядел весьма и весьма неплохо.

Широкая, довольно чистая улица была освещена большим количеством современных светодиодных фонарей. Ровный асфальт выглядел совсем новым, как и тесно жмущиеся друг к дружке частные дома в светлой отделке. Одинаковые, совсем как близнецы, они ровной линией тянулись по обе стороны дороги, радуя глаз перфекциониста.

Столбы невысоких заборчиков из евро-штакетника были украшены круглыми белыми светильниками, отбрасывающими теплые блики на узкую полоску газона у обочин. Во многих дворах росли высокие сосны и ели, да и в целом зелени везде было хоть отбавляй. Но рассажено все так аккуратно, что создавалось впечатление, будто с каждым участком поработал как минимум ландшафтный дизайнер.

Мда… Вот тебе и Сайлент Хилл. Кажется все немного лучше, чем я себе напридумывала.

Остановив машину у крайнего дома, я достала из заднего кармана потертых джинс мобильник и ткнула пальцем в свежесозданный контакт моего нового начальника. Подполковник сказал, чтобы я позвонила Злобину, как только въеду в поселок.

Три гудка… Пять… Десять…

И?

Я набрала еще раз.

– Прекрасно. Похоже, он решил, что сегодня я уже не приеду. И, что теперь делать? – с досадой произнесла я, убирая телефон обратно в карман.

Заметив мой раздраженный вид, Бэт протянул голову через плечо и смачно лизнул меня в щеку.

– Фуууу… Я теперь вся в слюнях! Твоя поддержка конечно, безусловно, очень ценна для меня, но когда ты уже перестанешь так делать?!

Бессовестное создание лишь облизнулось в ответ.

– Ладно, попробуем сами найти местный отдел полиции. Может там нам подскажут, что делать…

Глава 2

Долго искать не пришлось.

Не проехав и половины центральной улицы, я наткнулась на единственное (вероятно во всей округе) трехэтажное кирпичное здание, выкрашенное в унылый серый цвет.

– Ну, нам явно туда, – сообщила я Бэту, паркуясь возле неширокого крыльца с синим металлическим козырьком.

Из зарешеченных окошек на улицу лился тусклый желтый свет, и это давало надежду на то, что сегодня мне не придется ночевать на заднем сидении в обнимку с Бэтом.

Слегка задрав голову, я взглянула на себя в зеркало заднего вида, и быстро поправив темные, неровно остриженные кудри, выбралась на улицу.

Пристегнув пса на короткий поводок, закрыла машину и двинулась в свое новое пристанище.

Двухстворчатая входная дверь с тихим лязгом отворилась, пропуская нас внутрь помещения, и резко захлопнулась за спиной, отсекая поток прохладного воздуха.

– Здравствуйте. Аа… вам кого?

Невысокий пухлячок, одетый по форме, высунулся из окошка дежурной будки, одновременно с этим стряхивая с воротника крошки от бутерброда с колбасой, которым пропахла вся приемная.

– Я кинолог, меня к вам из Мурманска направили.

Он наконец заметил сидящего у моих ног ротвейлера, и в круглых тепло-карих глазах мелькнуло понимание.

– Аааа… Так это вы Цера Бахтияровна?

Надо же… Запомнил. Даже произнес правильно.

– Верно, – уже чуть более мягко ответила я, позволив себе едва уловимую улыбку, – Меня должен был встретить капитан, но я не смогла до него дозвониться.

Губы дежурного тут же поджались, а взгляд метнулся к полу.

– Понимаете… Тут такое дело… В общем, Данила Дмитриевич сегодня был немного не духе и… Короче говоря, пойдемте, сами все увидите. А я, кстати, Гера, то есть Герман Валерьевич. Но лучше просто Гера.

Я кивнула, лишь удивленно дернув бровью, и гадая, что же такого мне предстоит сейчас увидеть.

Пухлячок выбрался из дежурной будки и, позвякивая связкой ключей, направился к одной из типовых фанерных дверей, что-то недовольно бурча себе под нос про нерадивых полицейских.

Он что, запер своего начальника? О, как…

Подобрав ключ, дежурный отомкнул замок и радушно распахнул дверь, предлагая мне войти первой.

Просто адский смрад перегара практически сбил меня с ног еще на пороге. Бэт протестующе попятился назад, натягивая поводок, но я лишь шикнула на него, шагая внутрь кабинета начальника.

Начальника, который сейчас самым бессовестным способом спал прямо на рабочем месте, пуская слюни на рабочую документацию, служившую ему подушкой.

– Теперь понятно, почему у вас за полгода по делу никаких результатов, – резонно отметила я, прижимая к носу рукав черной ветровки.

– Нет, вы не подумайте! Полицейский он неплохой, просто у капитана жизненная ситуация такая, – начал оправдываться дежурный.

– Будить пробовали?

– Бесполезно, Цера Бахтияровна. Он обратно отключается…

– Просто Цера, – нервно оборвала я дежурного.

Меня коробило, когда к имени добавляли отчество человека, которого я ненавидела.

– Цера, – покорно исправился Гера, – Он не проснется, я уже все перепробовал. Вот… Запер, чтобы никто этого позорища ненароком не увидел.

Он опечаленно вздохнул.

Зайдя капитану за спину, я уставилась на растрепанную русую макушку, прожигая ее недовольным взглядом. Рядом недоуменно поскуливал Бэт.

Я не для того провела целый день в дороге, чтобы из-за чьего-то внезапного запоя ночевать скорчившись в тачке.

Ничего. Есть у меня одно тайное оружие.

– Бэт! – пес навострил уши, – Буди!

Этой команде мне когда-то пришлось обучить своего подопечного, чтобы не опаздывать на работу.

Дело в том, что я являлась “счастливой” обладательницей настолько крепкого сна, что как говориться – пушкой не добудишься. Вот и пришлось натаскать Бэта на будильник.

Как только пес слышал определенную мелодию или команду “буди”, то начинал лаять как сумасшедший.

Однако сегодня в собачьем взгляде явно светился протест.

– Не поняла… – возмутилась я, недовольно хмурясь.

Бэт медленно облизнулся и заскулил.

Ах, вот оно что!

– Я тебе это еще припомню, – процедила одними губами, слегка дернув на себя поводок.

Судя по всему, ароматы колбасы, витающие в приемной, раздразнили бездонное нутро Бэта, и теперь он не выполнит ни единой команды, пока не получит чего-нибудь вкусненького.

Так и живем… От бутерброда до булочки. За это нас в свое время и высмеивали другие кинологи.

Пытаясь вести себя как можно более непринужденно, я повернулась к Гере, и объяснила:

– Мы весь день провели в дороге и Бэт немного проголодался. У вас не будет чего-нибудь съестного?

Дежурный с умилением взглянул на пса и просюсюкал:

– Кушать хочешь, да? Ты мой хороший! Сейчас, сейчас… Я мигом!

Вскоре он вернулся с румяным пирожком в руках и протянул его Бэту.

– Вот. С мясом!

Пес благосклонно принял угощение, громко почавкивая под умиленным взглядом дежурного, сидящего на корточках рядом с ним.

Похоже, что эти двое неплохо поладят, сойдясь на одной большой любви к еде.

– Любите собак? – спросила я, пытаясь хоть как-то заполнить неловкую паузу возникшую, пока Бэт поглощал пирожок.

– Ага, – согласился Гера, почесывая наглеца за ухом, – Всегда мечтал завести себе такого друга. Но, к сожалению, не с моим графиком работы.

Уголки его губ печально поползли вниз.

– Кхм… Ясно, – неловко пробормотала я.

Мда. Выражение сочувствия – это точно не твое, Цера.

– Так, ладно Бэт! Хватит уже облизываться, больше тебе здесь ничего не дадут. Буди!

В этот раз пес послушно раззявил пасть и огласил кабинет громким заливистым лаем. Я тут же подтолкнула его к столу, чтобы гавкающая моська оказалась как можно ближе к уху капитана.

Недовольное, едва различимое ворчание дало понять, что мы движемся в верном направлении. А, значит, пора подключать тяжелую артиллерию.

То есть меня.

Обойдя начальника вокруг, я склонилась к противоположному уху и что есть мочи заорала:

– Подъем! Маньяка нашли!!!

И это сработало.

Только вот я не учла того, что шокированный озвученной информацией Злобин, резко поднимет голову и врежется затылком мне в лицо.

– Твою мать! – я застонала, прижав ладонь к горящему лбу, и инстинктивно отшатнулась.

И очень вовремя!

Капитан, похоже, воспринял мои слова буквально, спьяну решив, что маньяк находится прямо здесь, в его кабинете. Попутно опрокинув на себя кувшин с водой, стоящий на краю стола, он вскочил с кресла и, запустив руку в кобуру, за считанные мгновения достал пистолет.