Ходящий по ночам

– Пожри-ка серебра, мразь! – прогудел уже знакомый голос откуда-то сзади. Оборотень поднял морду к небу и протяжно завыл.

Глава 5

– Пожри-ка серебра, мразь! – прогудел уже знакомый голос откуда-то сзади. Оборотень поднял морду к небу и протяжно завыл. Нельзя упустить момент. Геннадий откатился в сторону и вскочил. Получилось на удивление ловко. Только мышцы откликнулись резкой болью при непривычной нагрузке. Тем временем, грудь вервольфа разорвало ещё двумя попаданиями. Тварь прекратила выть, и рванула в сторону стрелка. Геннадию сильно захотелось последовать примеру монстра, и бежать отсюда как можно быстрее. Желательно в противоположном от вервольфа направлении. Всё говорило о том, что Афанасию не помочь. Похоже, даже огнестрельное оружие не причинило зверю существенного вреда. А это значит, что шансы свести схватку хотя бы вничью, стремились к нулю. Нужно спасаться, пока есть такая возможность. Геннадий уже начал было движение, но вдруг понял, что не сможет.  Не сможет бросить человека, который вступился за него, рискуя жизнью. Не сможет жить ещё и с этим грузом. Не по-людски это. А бессмысленно погибнуть в зубах фольклорной твари по-людски? В сказках у героя всегда есть средство, чтобы одолеть монстра. А что есть у него? Ни оружия, ни навыков. Ещё секунду он колебался, а затем бросился вслед за вервольфом. Если кому-то и следует цепляться за существование, то точно не ему.  Впереди раздался громкий крик. Чёрт! Неужели опоздал? Крик сменился отборным матом, вперемешку с рычанием. Нужно активировать стим-ленты. Что? Что за ленты? В сознании вдруг всплыла инструкция к тейпам. «Чтобы привести систему стимулирующих кинезиологических лент в активное состояние, необходимо создать максимальное напряжение мышц шеи, с целью подачи инициирующего сигнала».  Он напряг шею до хруста, и вывалился из кустов к будкам. В стороне, упав на колено, стоял Афанасий. Он быстро заряжал патроны во что-то похожее на карабин. Геннадий плохо разбирался в огнестрельном оружии. Пожилой мужчина был одет по-военному. В добротную полевую форму. На правом боку была рваная рана, и, похоже, куртка уже начала пропитываться кровью. Старику досталось. В землю рядом была воткнута сапёрная лопатка, следы от ударов которой можно было без труда разглядеть на теле вервольфа. Интересно. Монстр не торопился атаковать, словно позволяя противнику сделать следующий ход.

– Маленький мальчик на вишню залез, дед Афанасий вскинул обрез, – процитировал Афанасий народное творчество, обжигая врага полным ненависти взглядом. – Сейчас, гад, погоди немного!

Была не была. Геннадий навёл на морду оборотня своего «Муромца», и нажал на спуск. С громким щелчком, шарик вылетел из дула. Каким бы чудовищем ты ни был, ожог слизистой заставит тебя страдать. И, судя по всему, это понимал не только Геннадий. Массивный зверь, стоявший до этого почти неподвижно, вдруг ушёл с линии выстрела. Он сделал это с пугающей лёгкостью, словно предвидел траекторию полёта снаряда. Аура зверя засветилась ярче. Пасть чуть приоткрылась, обнажая внушительные зубы. Оборотень улыбался. Это игра! Он просто забавляется с ними, как кошка с пойманной мышью.

– Он играет с нами! Нам его не достать! – выдохнул Геннадий.

– Это мы ещё посмотрим, – в энергетическом коконе Афанасия разразилась буря. Тёмное пятно, нависавшее над головой в прошлую встречу, теперь расползалось по всей ауре. Центр сердца часто пульсировал, а область раны медленно затухала. – Ненавижу!

Геннадий увидел, как Афанасий снова вскидывает оружие. Упорный! Вервольф среагировал раньше, чем человек нажал на спуск, и новый выстрел прогремел впустую. Зверь мощным движением выбил карабин из рук хозяина, и, схватив старика за шею, медленно выпрямился во весь рост. Какой же он огромный!  В размерах вполне может тягаться с медведем. Афанасий принялся наносить врагу хаотичные удары кулаками. Они достигали цели с неприятным чавкающим звуком, но не причиняли никакого вреда. Аура вервольфа стала ещё чуть более яркой. Монстр обернулся к Геннадию. На его морде по-прежнему красовалась чудовищная «улыбка». Он поднял вторую лапу, и медленно, словно с издёвкой, провёл когтями по телу Афанасия. Ужас! Однако старик был крепок. Он лишь зарычал, и усилил натиск. Такому боевому духу можно было только позавидовать. Геннадий же, напротив, пребывал в замешательстве. Бегство исключено. Стрельба из пистолета ничего не даст. Кроме того, есть серьёзный риск зацепить Афанасия.  Что остаётся? Не в рукопашную же идти! Нужно атаковать.  Геннадий почувствовал, как по всему его телу распространяется гул. Похоже, увеличивался приток крови к мышцам в проекции которых были наложены тейпы. Вслед за этим, в области предплечий, появилась мощная пульсация. Сильное тепло накатывало волнами, вызывая покалывание на коже. Что происходит? Он взглянул на собственные руки. Аура пылала насыщенным фиолетовым цветом. Внутри предплечий стали заметны яркие, веретенообразные центры, которые, похоже, и были источником новых ощущений. Он сжал кулаки, и энергия заструилась вокруг них, чем-то отдалённо напоминая пламя. Красиво, чем бы это ни было. Нужно атаковать. Геннадий вновь посмотрел на зверя, чувствуя, как тело наливается мощью. Ни разу за всю свою жизнь он не ощущал себя настолько сильным! В душе вихрем пронёсся невероятный, близкий к эйфории эмоциональный подъём. Лес, оборотень, Афанасий, всё вокруг словно замерло. Застыло в благоговении и трепете! Ты думаешь ты угроза, мерзкий перевёртыш?! Нет! Это я здесь угроза! Он двинулся вперёд, не торопясь. Неумолимо и неуклонно.

– Я – угроза! – громко произнёс он. Оборотень небрежно отшвырнул старика в кусты, и подскочил к Геннадию.  Как быстро! Один взмах лапой, и спесь человека мгновенно улетучилась. Удар был настолько сильным, что у Геннадия перехватило дыхание. Он отлетел назад, словно тряпичная кукла, отброшенная капризным ребёнком. В левом боку что-то мерзко хрустнуло. К счастью, падая, он не получил дополнительных повреждений. Повезло, что не ударился о дерево. Уродливая морда с уже опостылевшим подобием улыбки нависла сверху. Геннадий открыл рот, отчаянно пытаясь вдохнуть, когда на его грудь опустилась нога зверя. Резкая боль отозвалась в рёбрах. Он инстинктивно обхватил конечность монстра руками, безуспешно пытаясь убрать препятствие для долгожданного вдоха. Вместо тёплого меха пальцы нащупали что-то холодное и скользкое. Будто лягушку потрогал.  Вервольф наклонился вперёд, максимально приближая свою морду к лицу человека. Геннадий, извивавшийся до этого ужом, замер, ощущая невероятное давление. Казалось, ещё немного, и его раздавят.  Взгляд зверя встретился с человеческим. И в этом взгляде была пустота. Вблизи глаза твари напоминали фосфоресцирующие скользкие выпуклости. Словно это и не глаза вовсе, а нечто другое. Имитация.  Вервольф настолько широко раскрыл пасть, что в ней с лёгкостью могла поместиться голова Геннадия. Всё! Вот и конец!

Оглушительный свист ударил по ушам. Зверь нелепо замахал лапами и отшатнулся, тщетно стараясь спрятаться от терзающего звука. Делая глубокий, болезненный вдох, Геннадий почувствовал, как из носа полилась кровь. В голове звенело от боли. Он зажал уши ладонями. Сразу стало немного легче. Кто бы мог подумать, что он будет рад свисту Соловья. Воистину, враг моего врага. Нужно атаковать. Сейчас.  Геннадий с трудом сел. Было очень больно, должно быть сломаны рёбра. Нужно атаковать! Сейчас! Да что же это? Свист утих.  Сейчас! Это были даже не мысли, не внутренний голос, а наитие. Интуиция. Инстинкт. С трудом поднявшись, превозмогая сильную боль, Геннадий обернулся к зверю. Волна силы, которую он ощущал минуту назад, вновь вернулась. Но теперь она сжалась до предела, сконцентрировалась в предплечьях, заставляя ауру буквально гореть. Один шанс. Один так один. В жизни и такое – большая редкость. Геннадий выбросил правую руку вперёд, нанося удар основанием ладони. Движение ощущалось привычным, будто он тренировал его всю жизнь. И всё равно успел в последнюю секунду. Из пылающей руки в грудь вервольфа устремился плотный поток энергии. Боль! Тварь взвыла, падая на четвереньки.

Геннадий видел, как его сила волнами накатывает на ауру зверя, вызывая на её поверхности рябь из вспыхивающих ярких искр. Дави его! Он сжал кулак. Вой перешёл в визг. Монстр забился на земле, его свечение замигало, стало слабеть. Надо ещё. Геннадий выбросил вперёд вторую руку. Как же тяжело! Его начало трясти от натуги, рёбра ужасно болели. Вспомнилась школа и ненавистные уроки физкультуры, где нужно было держать «планку». Ощущения были  похожие, только сейчас намного хуже. Рядом снова громыхнул карабин, и на теле монстра появилась новая рана. Ай да Афанасий! Живой! Зверь дёрнулся, и затих. Однако его кокон всё ещё тускло подрагивал, не до конца подавленный Геннадием.

– Издох что ли, пёс? – голос Афанасия был слабым, и доносился будто издалека. Сказывались раны. И, скорее всего, свист. Геннадий смотрел на поверженное чудовище, и видел, как плоть монстра растекается, обнажая то, что было внутри. Исхудавшее женское тело. Рот открыт, словно при крике. Влажные зелёные волосы падают на лоб. Черты лица заострились. На правой стороне лица, почти под глазом, было хорошо заметно большое родимое пятно.

– Мать честная! – видимо старик тоже это разглядел. Руки Геннадия безвольно повисли, сил больше не оставалось, и он опустился на колени. Во рту пересохло, а мир вокруг начинал вращаться.  Совсем слабое, светло-голубое свечение женщины на секунду оживилось.

– Misericordiam esto! – громко произнесла она, и её лицо исказилось мукой. Откуда-то изнутри вновь пробивалась аура вишнёвого цвета. Женщина выгнулась дугой. От казавшихся мёртвыми тканей вервольфа к её телу протянулись тонкие нити. Геннадий упал набок, ощущая как сердце сбивается с ритма. Прямо перед ним зверь восстанавливался, вновь заключая в себе объятую ужасом женщину. Какая чудовищная участь! Хорошо бы, чтобы всё это оказалось лишь галлюцинацией. Вот бы сейчас очнуться на больничной койке, и заполнить длинный опросник менеджера Максима. Где-то рядом раздался визг тормозов. Геннадий безразлично закрыл глаза. Впервые за долгое время он вдруг ощутил настоящее спокойствие. Больше не было боли. Исчез камень, давивший на душу. Пропало тягостное ощущение пустоты. Наконец-то. Он подумал о Нике. Наверное, и ей было так же хорошо в тот день.

– Не зацепите испытуемого! Он ходящий по ночам! Он маг! – звонко выкрикнул незнакомый женский голос.

– Все слышали? Огонь одиночными, – отозвался мужской. Вокруг что-то защёлкало, и вервольф вновь завыл. Геннадий умиротворённо вздохнул, проваливаясь в такую манящую темноту. Больше он ничего не слышал.

Глава 6

Тишина. Пустота. Блаженное ничто. Мягкая колыбель для души. Это было прекрасно, парить здесь, словно в невесомости. Нет забот, нет переживаний. Нет страха и боли. Но вот вдали что-то появляется. Маленькая светлая точка. Она приближается, словно демонстрируя как ничто может воплощаться в нечто. Всё ближе. Всё ярче. И уже нет покоя. Нет тишины. Нет умиротворения. Свет разгоняет тьму, и…

Ярополк встрепенулся. Надо же! Кажется, задремал. Зимней ночью может всякое привидеться. Он посмотрел на светец с одинокой лучиной. Именно она, к счастью, выдернула его из навалившейся дремоты. Солнце село уже давно. Теперь следовало быть очень внимательным. С недавних пор не только Ярополк любит ходить под звёздами. Он бросил взгляд в окно, на соседнюю избу.

В первую ночь они всегда приходят домой. К родным. Словно не могут иначе. Тянет их к семье. Может быть потому, что больше шансов проникнуть в дом. Он поскрёб подбородок. Луна сегодня яркая, это хорошо. Проще заметить движение. Позади кто-то тихонько завозился.

– Мати, мати! А почему ворожей сегодня у нас? – послышался тихий детский шёпот.

– Так надо. Спи, – тоже шёпотом отозвался женский голос.

– Мати, мати! А чего ворожей не спит? Ночь ведь. И тятя не спит, – не унимался ребёнок.

– Так надо. Спи, Ратибор, завтра много работы, – малыш вновь завозился, но вскоре затих. Ярополк посмотрел на хозяина. Тот сидел в глубине избы, перед лавками со своими домочадцами, и крепко сжимал в руках топор. Место у окна он уступил гостю. С ворожеем не привыкли спорить, даже если он просил о странных вещах. Надо, значит надо. В этот раз Ярополк захотел понаблюдать за соседской избой, и хозяину сразу стало ясно – это не к добру. Что-то случилось. Волег, мужик, чей дом привлёк внимание ворожея, ушёл в другую деревню четыре дня назад. И больше не объявлялся. Его жена хоть и тревожилась, но вида не подавала. Кто знает? Может быть задержался у сестры в гостях. Может дядьке помогает по хозяйству. Но вот вмешался Ярополк, а значит быть лиху. Не зря старики говорили: «Пришёл ворожей, чарку бед испей». Люди почти не обсуждали такие вещи. Если только тихо, по ночам, пока спят дети. Но каждый знал, ворожеи охотятся на нечисть. Для них это даже не обязанность, а скорее суть, часть их природы. И если Ярополк заинтересовался избой Волега, значит самого мужика больше никто не увидит. Сгинул. Да и из соседней деревни давно ничего не слышно. Как был большой снегопад, так и перестали туда ходить. Нечего рисковать. Зима – не игрушка. Только Волег решился, родню захотел повидать. Хозяин передёрнул плечами. До того, как погода ухудшилась, он слышал, что у них в лесу начали пропадать люди. И первым был мальчик десяти лет. Сирота. Родители прошлой зимой преставились от голода. Как же его звали?

– Я выйду. До утра никому не открывай. Особенно если кто будет стучаться в дверь. Даже если сосед, – ворожей говорил тихо, но его было слышно хорошо. Хозяин перехватил топор вспотевшей ладонью и встал.

– Может подсобить? – спросил он, словно через силу.

– Не надо. Это не твоя забота, – Ярополк покачал головой, глядя на рябь, покрывающую весь энергетический кокон мужчины. Бедолага. Он в ужасе, но всё равно предлагает помощь. Едва решился. Пожалуй, хорошо, что помочь он не в состоянии. В темноте несколько раз мелькнула жёлтая аура упыря-каннибала. Это хорошие новости. Кровосос был бы хуже. Но даже против такого врага крестьянин с топором будет бесполезен.

– А Волег с семьёй голодали? Или он сам по себе высокий и худой? – ворожей взялся за ручку двери, и отодвинул засов.

– Волег? Да он зажиточный! Ростом пониже меня, и пухлый как младенец.

– Пухлый говоришь? – Ярополк остановился. Какая тварь обладает высоким ростом, худощавым телосложением, большой скоростью, и аурой, почти не отличимой от плотоядного упыря? Не может быть! Здесь?!

– Помогите! Люди! Ау-у-у! – прозвучал совсем рядом дрожащий детский голос. Нет! Ворожей потянулся к засову, но опоздал. Кто-то с чудовищной силой рванул дверь. Ярополк вылетел наружу. Его пальцы разомкнулись, и он кубарем укатился в сугроб. Сзади прозвучал мужской крик, быстро переходящий в булькающий хрип. Ворожей напряг шею, ощущая приток крови к мускулам. Один человек погиб. Внутри ещё пятеро. Надо успеть! Он вскочил, оборачиваясь к избе. Дверь была вырвана. В лунном свете можно было хорошо различить высокую человекоподобную фигуру твари. Мерзкое безгубое лицо было обращено к Ярополку.

Оно неестественно широко раскрыло пасть и громко щёлкнуло зубами.

– Решил меня попугать? Милости просим, давай! – прорычал ворожей. Тварь упёрлась длинными худыми руками в проём и высунулась на улицу. Отлично! Давай же! Вылезай!

– Мати! Мати! – послышался из избы уже знакомый голос, и вслед за ним – детский плач. Ярополк похолодел. Монстр обернулся назад, и быстро скрылся в глубине жилища. Ворожей сорвался с места под истошный женский крик. Надо успеть! Успеть! Он влетел в избу. Нет!

– Не-е-ет! – Геннадий с воплем подскочил на койке. Резкое движение мгновенно отозвалось болью в повреждённых рёбрах. Афанасий, стоявший рядом, вздрогнул.

– Ты чего разорался-то? Ну не хочешь, не надо. Я и один могу, – обиженно произнёс он, и опрокинул в себя сначала один, а затем второй стаканчик с каким-то «лекарством». – Ух! Хорошо!

Геннадий спустил ноги с кровати и вытер пот со лба. Опять этот странный сон. После инцидента с оборотнем, он преследовал Геннадия почти каждую ночь. Всё было очень реалистично. Ощущение морозного воздуха, крики людей. Даже запахи крестьянской избы. И тварь эта, кошмар! Его передёрнуло. Очень ярко и живо. Вот только Геннадий точно знал, что не мог видеть такую древность в живую. Земляной пол, лучина, старинные имена. Может быть попадалось на глаза в каком-нибудь музее. Он посмотрел на довольного Афанасия. Раны старика были достаточно серьёзными, чтобы держать его в госпитале, но недостаточно, чтобы умерить его темперамент.

– Долго я спал?

– Пару часов. Скоро, говорят, пойдём на выписку. Мне нужно месяц восстанавливаться. Потом опять выйду на охоту.

– Ты думаешь NAC тебе позволят действовать самостоятельно и дальше?

– Получается, что и да, и нет. Я вообще не понимаю какого лешего они меня лечат. Могли бы добить в том лесочке. Прикопать где-нибудь, да и всё. Секреты целы. Но нет. Заставили только кучу бумажек подписать, о неразглашении коммерческой тайны. Как оборотень в лесу может быть коммерческой тайной – ума не приложу.

– Они с самого начала казались мне странными, – Геннадий выразительно посмотрел на собеседника. – Как и ты.

– А что? Я просто старый солдат, и не знаю слов любви!

– Ты, видимо, и многие другие слова позабыл. Сколько мы здесь? Неделю? И за всё это время ни разу не обсуждали нашу схватку со зверем.

– Да чего там обсуждать–то? Живы, и хорошо, – привычно отмахнулся Афанасий.

– Темнишь, старый. Почему ты там оказался? Ты знал о вервольфе, не отрицай. Пули у тебя были серебряные.

– Да не знал я. Подозревал только. Потому и за тобой пошёл.

– Ага, а мне сказать не захотел?

– Не был уверен, – Афанасий сел рядом. Он смотрел куда-то в сторону. На его скулах вздулись желваки. Кулаки сжимались и разжимались. Геннадий нахмурился, всё ещё не избавившись от обрывков сна. Они помолчали.

– Сын у меня был. Женился, родился внук. Всё как у людей. Взял ипотеку в валюте. Процент был выгодный, льготы какие-то. Чёрт их разберёт банки эти, – Афанасий заговорил, так и не повернувшись к Геннадию. – Ну, а потом, ты знаешь, в общем. Рубль упал, цены выросли, а зарплата – нет. Но платить надо. Процент хоть и льготный, а всё равно выходит, что конский. А тут NAC со своими исследованиями. Ну, я сыну и сказал, мол вот он шанс. Рискни, у тебя жена, ребёнок. Я бы и сам пошёл, но возраст не тот, здоровья нет, – Афанасий снова замолчал. Геннадий вгляделся в ауру старика. Чёрное пятно сверху вновь увеличилось, и запустило свои отростки по всему кокону. Само свечение пошло рябью. Что-то похожее он видел во сне, глазами Ярополка. Только там эта рябь была светлая, и ворожей решил, что крестьянин напуган. Выходит, так в свечении проявляют себя эмоции. Интересно. Но ещё интереснее другое: как во сне можно понимать то, чего не знаешь в реальности?

– Кирилл сначала отнекивался, но я настоял. Сказал ему: «Будь уже мужиком»! Он записался, – продолжал Афанасий. – Его взяли в программу пол года назад. Он тоже должен был ходить по ночам, как ты. А через неделю его не стало. Хоронили в закрытом гробу. Официальная версия – нападение дикого зверя, вероятно медведя. У нас, в Ухабино. Медведь. Конечно. NAC выплатили всё, что полагалось. Семья бедствовать не будет, но сына никакими деньгами не заменишь. Меня с моими вопросами корпораты послали куда подальше. В органах ещё раз озвучили официальную версию. И я решил, что разберусь сам. Интуиция подсказывала, что начать стоит там, где работал Кирилл. Я продал всё, что мог, выкупил одну из последних квартир, до которых не добралась NAC, и поселился там. Про первую встречу с Соловьём ты знаешь. И она натолкнула меня на мысль, что если есть Соловей, то может быть существуют и другие сверхъестественные твари. И какая-то из них напала на моего Кирилла. А вскоре начались эти убийства в Подмосковье. Я начал читать обсуждения, и попал на форум криптозоологов. А оттуда, по ссылке, на сайт «bullfinch.сom». И там нашёл кучу всего. Только не в виде домыслов, а факты. В основном подборка нераскрытых уголовных дел разного времени. Каждая группа таких дел объединена единой темой. Например: Вервольф. Дальше описываются повадки твари, а после все задокументированные случаи, где автор сайта подозревает вину того или иного монстра. Не знаю как он достаёт информацию, и почему его ещё не посадили, но именно благодаря ему я понял с чем имею дело. И подготовился.

– А потом появился я.

– Да. Я сначала думал, что ты просто клерк из NAC. А когда ты в первую ночь схлестнулся с Соловьём, в голове щёлкнуло. Догадался, что ты как мой Кирилл. Бродишь по лесу. Ну и пошёл за тобой. Мало ли что. Его не прикрыл, так хоть тебя прикрою. Вот такая исповедь! Доволен? – он спрятал лицо в ладонях и умолк. Геннадий молчал. Груз, давящий на этого человека, был чудовищным. Но, фактически, это спасло Геннадию жизнь. Выходило, что если бы не трагедия и упорство Афанасия, то его смерть пополнила бы статистику «медвежьих» нападений. Можно ли радоваться такому спасению? Кирилл имел полноценную семью. В его жизни были люди, которые его любили, и в нём нуждались. А Геннадий что? Перед мысленным взором предстало печальное лицо Ники. Он тряхнул головой.

– Ну а ты? Сначала со зверюгой врукопашную дрался, как будто так и надо, а потом тебе на выручку приехал целый отряд спецназа, и какая-то девица, одетая как герой комиксов. Странно, что поддержку авиации не запросили, – могло показаться, что Афанасий пытается съязвить, но его голос был усталым и лишённым силы. Не было огонька.

– Мне почти ничего не рассказали. Объяснили только, что у меня есть редкие природные способности, которые проявились благодаря их препарату. А также столкновению с Соловьём и вервольфом. Сказали, Соловей дрессированный. С ним проводят управляемые эксперименты. А вервольф стал неожиданностью. Это всё, – он развёл руками. – Но у меня есть предложение. Нас подлатают. Мы соберём информацию, всё продумаем, а потом разыщем эту тварь. Разыщем, и убьём! – он поднялся на ноги, протягивая Афанасию руку. Старик немного помедлил, и ответил крепким рукопожатием. Геннадий отошёл от кровати и приблизился к окну. На улице была ночь. Тихо шумел мелкий дождь.

Его капли были хорошо заметны в свете уличных фонарей. Боль, которая мучила его душу, не проходила, но после рассказа Афанасия почему-то стало легче. Помогло осознание, что плохо в этом мире не только ему. Неприятно, но нужно быть честным с собой. На роль рыцаря без страха и упрёка он никогда не претендовал. Жизнь – сложная штука, и, похоже, у Геннадия начинался новый этап.

Глава 7

Часть II

Я смотрю в темноту, я вижу огни

Это где-то в степи полыхает пожар

Я вижу огни, вижу пламя костров

Это значит, что здесь скрывается зверь

Группа: Наутилус Помпилиус. Композиция: Зверь.

Тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Село Ляды, что под Пермью. В летние месяцы, с июня по июль, зафиксировано исчезновение пятерых людей и одно жестокое убийство. Погибший – грибник. Возвращался домой из леса и был растерзан, предположительно медведем. Было возбуждено уголовное дело.

Интересно, что по данным Государственной службы учёта охотничьих ресурсов РСФСР, популяция медведей на указанной территории была невелика. А это значит, что вероятность нападения на человека в этой области исчезающе мала. Также обращает на себя внимание тот факт, что несмотря на характер повреждений, зверь не употреблял в пищу мясо пострадавшего.

Последней предположительной жертвой хищника стал Тихон Степанович Логунов, мужчина шестидесяти двух лет, местный пастух. Со слов соседей, последние месяцы Тихону Степановичу нездоровилось, и он часто отлучался в лес в поисках лечебных трав. Официально числится пропавшим без вести.

Геннадий взглянул на фото. Местность приятная, а вот то, что осталось от погибшего, вызывало тошноту, несмотря на низкое качество изображения. Что там ещё? Семьдесят девятый год. Девяносто третий. Даже сорок четвёртый есть. Интересно, кому и как удалось сделать сканы архивных документов НКВД и даже СМЕРШ, которые всё ещё считаются секретными?

Геннадий не сомневался в навыках сетевых пауков, но более вероятным казалось, что сохранность этой информации давно никому не интересна. Вообще, материалы портала «bullfinch.com» удивляли. Здесь было всё, что относилось к тому или иному случаю, в котором, по мнению авторов, могли фигурировать различные чудовища и мифические создания. От заметок в местной прессе до материалов уголовных дел. Если даже это было подделкой, то выглядело очень убедительно. Впрочем, независимый поиск первоисточников в сети подтверждал достоверность информации.

Афанасий просто молодец! Наверняка здесь найдётся что-то, что позволит выйти на след зверюги, убившей Кирилла. А дальше дело за ними.