Прорвемся, опера!

– Договорились, – он кивнул. – Спасибо, выручил, Паха. А то бы пришлось уезжать, если бы гайцам корочку показал. Всем бы разболтали, считай, что раскрылся. И хана операцию.

А я подумал, что он либо простофиля, либо пытается выглядеть таковым. Но для чего? Чтобы вот так на сотрудничество выйти? Не знаю…

– Ну, ты мне раскрылся, – сказал я.

– Тебе верю. Ты не гаишник.

Конечно, и у спецслужбы сейчас не лучшие времена, раз людей не хватает. Аналитиков в «поля» отправили. Если он, конечно, не хитрит. Ладно, зато будет кого спросить, если понадобится что-то, что не смогут сделать товарищи из нашего ГОВД.

Вылез я за перекрёстком. Хоть и клонило в сон, решил, что лучше зайду к отцу, он уже должен вернуться домой. Повернул направо, прошёл по центральной улице, потом направился вдоль дороги, идущей мимо оптического завода.

Он пока ещё работал, но в нулевые закроется, и на его месте будет торговый центр. А сейчас там проблемы с зарплатой, но скоро им привезут деньги…

Точно, близнецы бабы Маши, про это тоже нельзя забывать. Вскоре я понял, почему это вспомнилось.

Увидел белый «Москвич» отца на том месте, куда он иногда приезжал, чтобы купить пирожки. Торговля ещё велась. Высокая женщина, сидевшая на табуретке у стены, полезла в сумку на колёсиках. В ней стояла кастрюля, укрытая полотенцами, из которой пошёл густой пар. Сразу вкусно запахло жареным.

– Здорово! – отец меня заметил. – Успели с тобой, ещё свежие, горячие.

– Только сегодня испекла, – похвасталась продавщица.

– Здрасьте, баба Маша, – по привычке ляпнул я.

И зря. Высокая женщина выпрямилась и громко захохотала, показывая золотой зуб во рту.

– Какая я тебе баба Маша, Павлик! – она продолжила смеяться. – Мне сорок два всего, а ты сразу – бабушка! Вот, бери, полторы тыщи всего. Тебе с картошкой, как всегда? А тебе не дам, – тётя Маша посмотрела на собаку. – Тебе нельзя горячее.

Пёс недоумевающе заскулил, поднял уши торчком и помахал хвостом, а тётя Маша сунула мне большой пирожок, перед этим ловко завернув его в газетку. Но даже через бумагу он сразу обжёг пальцы.

Я посмотрел на отца, уплетающего пирожок с ливером. Будто ничего и не случалось. Когда его не стало, мне очень сложно было в это поверить. Я всё знал, и всё равно казалось, что вот-вот услышу его кашель, сейчас раздастся стук в дверь рукой, он зайдёт в квартиру, погладит собаку, спросит новости, поговорит со мной, посидит немного, а потом опять уйдёт на работу. Так и не свыкся с этим, хотя умом понимал, что так больше уже никогда не будет.

Но вышло не так. Он снова стоит передо мной, именно таким, как я его запомнил, живым. И как будет дальше – зависит от меня, а я свой шанс не упущу.

– М-м-м, – отец тем временем уже доел пирожок. – Машка, дай ещё один. Целый день катаюсь, даже поесть некогда.

– Держи, Лёша, с капусточкой вот. Пеку помногу, с работы пришла – тесто уже стоит, – тётя Маша достала из благоухающей кастрюли ещё пирожок. – Зарплату-то не платят уже полгода, крутись как хочешь. Ленка хоть дома, помогает мне.

– А сын где? – спросил отец, откусывая чуть ли не половину за раз. – Ещё не вернулся?

– Да вот ждём, – женщина вздохнула и полезла в карман куртки. – Ждём со дня на день. Мир же там подписали, должен вернуться, другие уже приезжают. Смотри, у меня они какие. Отец-то ведь из ваших был, милиционер, красавец, близнецы в него пошли, не в меня. Как в журнале, смотри.

Эту полароидную фотку я видел десятки или даже сотни раз, когда тётя Маша, а потом уже баба Маша, каждую неделю после того случая ходила в милицию, а потом и полицию, прося, чтобы мы нашли её детей. Никак не могла смириться с их трагической смертью, которая произошла буквально в двух шагах от этого места…

Нет. Ещё не произошла, и я смогу на это повлиять. Фотку эту я знаю как облупленную, но теперь взял снимок и рассмотрел внимательно ещё раз. Симпатичные ребята улыбались, парень и девушка, очень похожие друг на друга, только парень высокий, а девушка – пониже. Светловолосые, у девушки длинные волосы, заплетённые в косу, пацан коротко пострижен, под машинку, но без модной тогда чёлки от полубокса.

Сфотографировались на фоне ёлки, надпись внизу пока ещё видно, 01.01.94 – это ещё до того, как парень отправился в армию весной. В конце года угодил в Чечню, прошёл её от штурма Грозного до самого вывода войск. Там выжил, а вот погибнет здесь, недалеко от этого самого места, от рук опасных обдолбанных отморозков вместе со своей сестрой, которую будет прикрывать до последнего…

Ещё ничего не случилось. И уже не случится. Я над этим поработаю.

– Красавцы они у тебя, – сказал отец, вытер пальцы и взял фото в руки. – Пацана куда пристроишь? На завод к себе?

– Не, я договорилась, чтобы в железнодорожный технарь его взяли, на первый курс. Занятия идут уже, но там он пропустит немного.

– А к нам не хочет? – спросил он. – Пацана-то я у тебя помню, боевитый, подойдёт.

– И я присмотрю за ним, – пообещал я. – И за ней тоже. Хорошо всё будет.

– Конечно, а что плохого-то теперь может случиться? – тётя Маша засмеялась и убрала фотку. – Торговли чего-то сегодня нет. Куда и девать всё… Может, кто ещё придёт?

– Стемнеет скоро, – я доел пирожок и опустил руку. Сан Саныч тут же её обнюхал. – А вам далеко идти.

– А меня никто по темноте не трогает. Во, главный клиент едет! Наконец-то!

Красный джип «Шевроле» ехал слишком быстро, пользуясь тем, что гаишников поблизости не было видно, а про засаду в паре улиц отсюда водитель не в курсе. Он проехал через лужу на перекрёстке, но сбавил скорость и притормозил рядом с отцовским москвичом.

– Какие люди, – проговорил отец, внимательно глядя на приехавших. – И с охраной.

Я потянулся было к пистолету, но вскоре понял, что это ложная тревога. Пока угрозы нет, и даже Артур, пахан зареченских, не такой отмороженный, чтобы нападать на подполковника РУОП в центре города, тем более собственноручно.

Водителя, мордатого бритоголового парня, я не знал, но вот пассажир, сидящий впереди, был мне смутно знаком. Чернявый мужик с залысинами, грузный, но высокий и крепкий, одетый в тесную для него кожанку, выбрался из машины и захлопнул дверь.

А в салоне, кроме водителя, осталось сидеть трое детей на заднем сиденье, двое смуглых и чернявых, лет десяти примерно, и один светловолосый, высокий и тощий, повзрослее, он ещё хмуро посмотрел на нас.

– Какие люди, – тоже сказал Артур, сильно растянув фразу, и развёл руки в стороны. Улыбка до ушей. – Подполковник Васильев лично и его сын кушают пирожки.

– А ты здесь чего забыл? – грубо спросил отец.

Отец, сотрудник УБОП, никогда с ними не любезничал, для него они все враги. И я его понимал, тоже навидался, знал, на что способны такие бандиты. Хотя это только Артур мог так запросто подойти и попререкаться с моим отцом, остальные два пахана для этого были слишком важные.

– Как – чё, тоже пирожков хочу, – он показал на сумку тёти Маши и достал купюру. Судя по цвету, это были не рубли. – Говорю же, лучшие в городе. Заверни-ка мне, Маша, штук десять, разных. Сдачи не надо.

– Ты не лопнешь? – с усмешкой спросила она.

– Мне в самый раз, – Артур засмеялся и похлопал себя по пузу. – Если начальник не против.

– А ты кушай, кушай, Артур, – сказал отец, хитро глядя на него. – Пока ещё можешь.

– Может, и потом выйдет попробовать, – добавил я. – Будут тебе передачки отправлять, с воли. Хотя, говорят, в «Чёрном дельфине» с этим строго, могут не пропустить.

Отец одобрительно хмыкнул.

– А у тебя сын в тебя пошёл, Лёха, – Артур заулыбался и подмигнул. – Даже завидую. Но вы бы лучше шпану гоняли, а то вечером без монтировки идти страшно по темноте. Тогда вот у Машки кошелёк отобрали. Вернули же?

– Вернули-вернули, – тётя Маша закивала, протягивая ему завёрнутые в газету пирожки, целый кулёк. – Пришли потом, всё вернули. И извинились даже.

– Вот, видите, – он прижал пирожки к себе. – Поговорил и всё решил. Вот я за вас работаю, а это вы должны были искать.

– Вот если бы не вы все, – неодобрительно сказал отец. – Мы бы и мелочь приструнили, а так все силы на вас тратим, потому что вы без дела не сидите.

– Но ничего, Артур, – я потянул пса, а то он завидел на другой стороне улицу чужую собаку и заинтересовался ей. – Всему своё время.

– Вот и я про что, – Артур пожал плечами. – Погнал я, а то закроете ещё ни за что, как вы любите. А у меня адвокат в больничку попал, где я другого возьму?

– Мы-то тебя закроем, а вот твои «коллеги», – я выделил слово интонацией, – действуют иначе, сам знаешь.

– А вот с этим я разберусь и сам. Бывайте.

Он сел в джип, протянул назад кулёк, оставив себе один пирожок, и они уехали. Меньше чем через минуту следом за ними проехал серый «Мицубиси Паджеро», наверняка с охраной Артура.

– Наглый, – тихо сказал я. – Тут все бандиты наглые.

– Любят языками почесать, – отец неодобрительно покачал головой. – Но этот-то ещё ладно, поспокойнее стал. Тогда вот Кросс приходил прямо к нам в отдел, говорил, когда мэром станет, и порядок у нас наведёт. Как к себе домой завалился. Говорит ещё, мол, компьютеры вам куплю, мебель новую. Но они у нас все в разработке. Вот только хитрые, работают чисто, хвостов мало оставляют.

– Парнишку жалко, – грустно сказала тётя Маша. Наш разговор она не слышала, говорила о своём. – Сидел там, в машине, светленький такой, худенький. У Артура свои дети есть, а этот у второй жены был, её собственный, уже взрослый почти. И всё, вот умерла она месяц назад, а парнишка живёт теперь в чужой семье, при отчиме, кому он там нужен? Бандиты же одни. И куда ему, не в детдом же? Ох, пойду я, вроде, всё распродала. Ой, а что это? Как много-то! Опять столько дал.

В руке она держала купюру в 50 долларов, которую, едва разглядев, догадалась убрать сразу, чтобы никто не увидел. Что ж, по крайней мере, то, что Артур покупает у неё пирожки, даёт ей хоть какую-то защиту, её трогать боятся. Правда, отморозков хватало всегда, но местная шпана к ней почти никогда не лезла, кроме того случая с кошельком, да и пока на улице ещё светло, дойдёт тётя Маша нормально.

Она ушла, а мы с отцом стояли, доедая последние крошки.

– Хотел с тобой поговорить, – начал я, думая, с какой стороны зайти. – У тебя память хорошая, подскажи. Проходил ли по твоему ведомству некий Федюнин?

– Не помню такого, – отец задумался. – А что?

– Да говорят, киллером он заделался.

– Не слышал. Но обращу внимание, и мужикам скажу. А что, у тебя где-то всплыл?

– Да слышал от информатора, решил у тебя спросить.

– Подскажу, если что.

Прямо ему не скажешь, надо мне как-то самому выходить на заказчика. Отец и сам вряд ли догадывается, кто из бандитов подложит ему свинью. Но это точно не Артур, его всё же скоро грохнут. Возможно, это кто-то из оставшихся двух бандитов. Как бы на них выйти? Подумаю. Надо ещё наводить контакты с другими операми, чтобы помогли при случае.

Хотел ещё поболтать с отцом, но он и сам заторопился, говоря, что надо идти, а вскоре к нам подъехала синяя «Нива». Оттуда высунулся небритый усталый мужик.

– Лёха, ты тут! К тебе домой заезжал, не было, в отделе тоже нет. Погнали! Он раскололся.

– Уже? – отец удивился. – Ладно, Витька, погнали так погнали.

– Привет, дядя Витя, – я узнал старинного друга отца.

Тот заулыбался, кивнул и поднял в знак приветствия широченную ладонь.

– Сегодня Якут про тебя рассказывал, Пашка, – сказал он с улыбкой, пока отец заводил свой москвич. – Как ты того урку с обрезом из туалета вытащил. Когда к нам уже перейдёшь? Нам такие люди нужны.

– Пока в уголовном поработаю, – ответил я. – Опыта нахватаюсь у Якута и Устинова.

– Мужики они крутые, жизнь прохавали. Молодец, правильно мыслишь. Но ты хоть так заходи, чай попить. Бывай!

– Пока, – отец махнул мне рукой на прощание из машины.

– Завтра зайду, – пообещал я.

Ну, завтра будет большой день, а пока надо наметить планы, с кем поговорить, что выяснить, а заодно – вспомнить старые дела, ведь текущую работу никто не отменял.

Планы большие. Отец, близнецы, Орлов, Толя Коренев, и это только на ближайшее будущее. Я даже пометил всё в записной книжке. Будут тут и другие имена, ведь вспомнить всё и сразу – задача непростая, будем действовать постепенно, не торопясь, но и без промедления.

Со всем надо разбираться, и разбираться по-умному. Никто мне не поверит, если я скажу, что отморозки планируют устроить налёт на кассу оптического завода, а некий киллер уже сейчас готовится прикончить отца.

В такое никогда не верят. В лучшем случае подумают, что я перепил, в худшем – что свихнулся.

Значит, надо сделать так, чтобы ничего это не случилось. А если не выйдет прекратить такое дело в зародыше, то надо встретить события лицом к лицу, чтобы пресечь на ходу.

Наконец, дошёл до дома. Жил я в обычной хрущёвке-пятиэтажке, без лифта. Привычно проверил почтовый ящик, поздоровался с Колькой, парнем-студентом из сорок пятой квартиры, который постоянно курил у окна, и зашёл домой.

Хорошо, что не малосемейка, а своя квартира. Однокомнатная, с совмещённым санузлом, с обстановкой, которая не менялась с тех пор, когда здесь жила бабушка.

Над кроватью на стене висел ковёр с оленем, стояла когда-то дефицитная югославская стенка, наполненная тоже уже не дефицитным чехословацким хрусталём. При каждом моём шаге хрусталь в стенке позвякивал. Всё привычно, хотя всё равно придётся ещё повспоминать, что и где лежит.

Рука сама потянулась включить старый телевизор «Рубин», что я и сделал, и оттуда послышалась смутно знакомая музыка и тараторящий голос:

– … наступает время третьего тура нашей программы «Угадай мелодию»…

Только после этого, когда телевизор прогрелся, появилась цветная картинка с заставкой передачи. Но смотреть ящик времени не было, и я направился на кухню, пока Сан Саныч терпеливо ждал там, когда я его накормлю. Но пёс у меня воспитанный, впустую не лаял.

Сварил я всё-таки тогда каши, вот ему и на вечер осталось, и на завтрашнее утро хватит. Всякие сухие корма тогда были в диковинку, все кормили собак натуральной пищей. Лично я даже иногда покупал ему мясо и кости, хотя получки на такое не всегда хватало. Но мы с отцом, бывало, ездили по деревням, покупали что-то у колхозников напрямую, да и дача его выручала.

Ну вот и сегодня Сан Саныч ел получше меня, потому что у меня на ужин только половина почерствевшей буханки чёрного хлеба да вечная «Рама», зато есть полбанки малинового варенья. И чай со слоном, приличный.

Интересно, а с Лидкой я уже познакомился или нет? Не помню, вроде, ещё нет. Я оглянулся в коридор, ища ответ. Ага! Телефон в квартиру ещё не провёл, значит, пока нет. Но, посмотрим, что и как будет дальше.

Вспоминая обстановку в городе, вернулся в комнату, лёг на диван, когда там показывали какой-то старый сериал: «Багз – электронные жучки», но быстро вырубился.

Утром проснулся совсем рано, выгулял и покормил собаку, но сегодня брать Сан Саныча в отдел не стал, наверняка будет много работы и ходьбы по кабинетам.

У дежурных пересменка, так что обошлось без разговора о курицах. Я сразу направился в отдел, и уже там снова замер на пороге, увидев ещё одного человека.

Пока сложно привыкнуть, что люди, которых ты помнил смутно и которые давно погибли, не только ещё живы, но и встречаются тебе каждый день. И многих из них я рад видеть.

За моим столом сидел майор Руслан Сафин, заместитель Шухова и одновременно начальник нашего «убойного» отделения. Этот высокий темноволосый мужик листал какой-то журнал, о чём-то раздумывая, сильно наморщив лоб. Кроме него в кабинете пока никого не было, все куда-то разошлись.

Сафин бы давно стал начальником отдела уголовного розыска, да вот только не умеет вести себя с начальством, на язык резок, матерится через слово, поэтому до сих пор майор, хотя по возрасту и выслуге ему пора в подполковники.

Но мужик он надёжный, за своих горой. Грубит всем, но за каждого опера порвёт кого угодно, а сам просто живёт этой работой. И его я тоже рад видеть снова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.