Последний герой. Том 4

– Пока нет. Работаем, участковый там, вроде, копается, но, знаешь, с ним каши не сваришь особо. Ты уж помоги, коль приехал.

Он тут же вернулся к протоколу, но писал его как будто уже с каким-то облегчением.

***

Я подошёл ближе к судмедэксперту, которая уже закончила осмотр и теперь возилась возле своего чемоданчика, аккуратно упаковывая какие-то инструменты и пробы. Это была та самая молоденькая девушка, внешне больше похожая на старосту курса в медицинском институте, которая выезжала на труп блогера. В общем, миловидная, в своей этакой, почти академической манере, и одновременно серый мышонок, полностью погружённый в работу. Я невольно подумал, что есть, наверное, дела поприятнее для такой молодой девушки, чем бесконечные встречи со смертью, но, похоже, положение вещей ее полностью устраивало.

– Добрый день, – поздоровался я, подходя ближе. – Мы с вами уже виделись, помнится, на осмотре по факту убийства одного блогера.

Она быстро подняла голову, взглянула на меня и чуть улыбнулась:

– Здравствуйте, Максим Сергеевич.

Я удивлённо приподнял брови:

– Вы знаете моё имя? Я, вроде, вам тогда даже не представлялся.

– Телевизор смотрю, видела в новостях про вас, – ответила она. – А меня Алиса Вадимовна зовут.

Ну да, точно, вспомнил я. Алиса Вадимовна Скляр.

– Ну и что у нас тут интересного? – я кивнул в сторону трупа, аккуратно накрытого голубоватой одноразовой простынёй. – Обычный попрыгун?

Алиса Вадимовна слегка нахмурилась и стала делиться наблюдениями:

– Очевидно, что смерть наступила в результате множественных повреждений, полученных при падении с большой высоты. Однако есть некоторые странности.

– Какие? – насторожился я.

– Например, тело имеет признаки обезвоживания.

– Обезвоживания? Это как? – я удивлённо взглянул на неё. – Прыгал в речку, чтобы воды напиться? Шучу, конечно… Продолжайте, пожалуйста.

Она кивнула – мол, шутки делу не мешают.

– Выявлены признаки: сухость слизистых оболочек глаз и рта, значительное снижение тургора кожи, некоторое западение глазных яблок, специфический цвет кожных покровов. Такие признаки обычно характерны для людей, долгое время пребывавших без воды, в экстремальных условиях. А тут перед нами городской житель. Вот это-то и странно, – пояснила она.

– Мда-а… – протянул я задумчиво. – Что-то ещё?

По глазам медички я понял, что это еще не всё.

– На венах в области локтевых сгибов обнаружены следы инъекций, – продолжила Алиса Вадимовна, аккуратно убирая прядь волос за ухо.

– Наркоманские?

– Нет, не похоже.

– А как вы определили?

– У хронических наркоманов инъекции множественные, следы от них воспалены, вокруг образуется рубцовая ткань, кожа приобретает землистый или сероватый оттенок, отчётливо меняется венозный рисунок.

Перечисляла она это со знанием дела, явно не из учебника.

– Здесь же следы единичные, аккуратные, свежие и сделаны профессионально. Кожа чистая, тонус мышц хороший, внешних характерных признаков токсического поражения организма сильнодействующими веществами нет.

– Интересно, интересно, – протянул я, осматривая тело с новым вниманием. – Что же он себе колол?

– Или ему кололи, – уточнила судмедэкспертша.

Я удивленно вскинул на неё взгляд:

– Думаете, это убийство?

– На вскрытии я смогу сказать точнее, – с некоторой профессиональной гордостью заметила она. – Но предварительно могу сказать, что на теле есть кровоподтёки и синяки, явно старше сегодняшних летальных повреждений. То есть человек, возможно, подвергался насилию за некоторое время до сегодняшнего происшествия.

Я внимательно посмотрел на накрытый простынёй труп и, решившись, подошёл ближе. Присев на корточки, приподнял ткань и глянул на лицо погибшего. Пора было воочию увидеть самого странного самоубийцу за мою практику.