Редкий цветок. Back in time

– И?

– И поживее, – выходит он из комнаты.

Я, в непонятках, натягиваю свободные джинсы, не очень новый свитер и выхожу в прихожую.

– Часа два без завтрака потерпишь? – спрашивает Кирилл.

– Конечно, я утром вообще есть не могу, – наконец-то начинаю просыпаться я.

– Отлично! Кроссовки и куртка, – протягивает мне их он.

– Куда мы все-таки едем? – предпринимаю я слабую попытку.

– Сюрприз. Надеюсь, он тебе понравится, – смеется Кирилл.

Вот уже где-то час мы едем на «тойоте» Кирилла куда-то за город.

Я и не предполагала, что совсем рядом с Москвой может находиться такая красота, – чисто русская деревня: леса, поля, озера и почти нет машин, в основном лошади.

Мы сворачиваем на проселочную дорогу и останавливаемся возле загона с лошадьми. Чуть дальше тянутся конюшни.

Я выхожу из машины и оглядываюсь. Кругом прибрано и чистенько.

«Конно-спортивная школа „КЕНТАВР“», – читаю я надпись над входом в загон.

Ко мне подходит Кирилл.

– Как ты узнал? – удивленно шепчу я.

– Что?

– Что я обожаю лошадей. Просто дико их люблю! Когда еще училась в школе, у меня все стены были завешаны плакатами, рисунками, календарями с лошадьми.

– Я и не знал, просто почувствовал, что тебе понравится. Года два назад я и сам занимался в этой школе, ну как занимался – так, не серьезно, просто эту школу мой брат содержит.

– Родной?

– Нет, двоюродный, – улыбается Кирилл. – А вот как раз он идет.

К нам направляется парень, одетый по-ковбойски, лет 27-ми, подходит, смеясь, обнимается с Кириллом:

– Ты нас совсем забыл!

– Как видишь, не совсем. Вспомнил все-таки. Познакомься, моя Любимая, – обнимает меня Кирилл.

– Алиса, – протягиваю я руку ковбою.

– Вадим, – пожимает он ее и смотрит на меня с интересом. – Любишь лошадей?

– Конечно! Как их можно не любить?

– Пойдемте, покатаетесь, – улыбается он нам.

Нам выводят двух оседланных кобылок.

Кирилл подсаживает меня, сам легко заскакивает в седло.

– Мы недалеко, до реки, – говорит он Вадиму.

– Да хоть весь день катайтесь!

– Нет, ты что. Я ж потом работать не смогу – давно уже в седле не сидел. Ты давно не ездила?

– О чем ты? Я пробовала раза два в жизни.

– Тогда недолго.

– Кирилл, не нуди. Заботится, – подмигивает мне Вадим.

Erasure – Always

Лошади пасутся у реки, мы валяемся в стоге сена.

– Как здорово, – восхищенно шепчу я. – Как классно, что ты меня сюда привез! Как ты до этого додумался?

– Просто почувствовал, что ты поймешь меня, как вчера, с розой. Я ведь люблю тебя, – приподнимается на локте Кирилл и смотрит на меня, пожевывая травинку и улыбаясь.

– Ты такой странный! – улыбаюсь и я ему.

– А что, это плохо? – настораживается он.

– Совсем наоборот! Это ж классно, что ты странный. Иначе ты был бы заурядный.

– Логично. По-моему, пора, наконец-то, позавтракать, – смотрит он на часы. – Тут недалеко корчма. Пойдем?

Ведя лошадей в поводу, мы отправляемся в корчму – так тут называется постоялый двор: гостиница для проезжающих в старинном русском стиле и ресторанчик.

Я и не предполагала, что кружка парного молока с черным хлебом – это так вкусно.

– У тебя белые усы, – смеюсь я, глядя на Кирилла.

– Вытри, – придвигается он ко мне.

Я осторожно вытираю пальцами следы молока, он легко хватает мои пальцы губами, а затем медленно целует. Я улыбаюсь, глядя на него.

– Какие у тебя все-таки красивые руки. Но иногда мне кажется, что они даже чересчур красивы.

– Что это значит?

– Это значит, что они королевские и созданы явно не для стирки и уборки.

– А для чего?

– Для жизни во дворце, – выдает вдруг Кирилл.

– Ну что за глупости, Кирилл, какие, на фиг, дворцы? Да и не в том веке мы уже живем. Хотя… Ну разве лишь замки на Луаре. Ты будешь моим Королем-Солнце, а я твоей Анжеликой, – смеюсь я.

Он как-то странно и настороженно смотрит на меня.

– Или, скорее, моим Шофреем де Пейраком, – уточняю я, улыбаясь и дотрагиваясь пальцами до его шрама над верхней губой. – Эти руки будут обнимать только тебя, ведь я же люблю тебя, – шепчу я ему, проводя ладонью по его щеке.

– Все, больше без «кажется»? – улыбается он, пересаживаясь ко мне поближе.

– Без кажется… кажется, – улыбаюсь и я, глядя в его глаза завороженно, не моргая и не в силах оторваться.

Он осторожно целует меня, затем обнимает и прижимает к себе.

– Я воспринимаю тебя какой-то сказочной принцессой из какого-то другого мира. А у принцессы обязательно должен быть дворец, – задумчиво смотрит он куда-то.

– У принцессы в первую очередь должен быть принц! И он у меня вроде появился уже, – подставляю я губы для поцелуя.

Какое-то время мы просто целуемся.

– Пойдем, я хочу кататься, – отстраняюсь и поднимаюсь я, протягивая ему руку.

Мы выходим во двор в обнимку.

– А может, тебе на сегодня хватит?

– Ни фига! – говорю я, забираясь в седло. – Я хочу научиться ездить верхом! Это моя давняя мечта.

– Но не все же за один раз.

– А когда?

– Если хочешь, мы можем приезжать сюда каждые выходные.

– Это было бы просто здорово!

– Хорошо. Вадим, я думаю, не будет против.

Из-за меня мы проторчали на конюшне до вечера. Мне все было интересно.

Вадим показал нам все, познакомил с работниками. Договорились с ним насчет наших посещений.

– Без проблем! В любое время, – улыбнулся он нам на прощание.

Erasure – Lay All Your Love On Me

Часов в шесть вечера мы только добрались в Москву.

– Заедем ко мне, – предлагает Кирилл.

– Хорошо, но ненадолго. Славка вечером может звонить.

– Проверка – дома ты или нет?

– Да нет, просто узнать, че как, старший брат же, типа, заботится, – смотрю я, прищурившись, на Кирилла.

– Это что, намек?

– Как твоя сестрица поживает? Что-то на КВНе я ее вчера не видела.

– Она, типа, обиделась и ушла жить к подруге.

– И ты спокоен?

– Все равно вернется, никуда не денется, – недовольно хмурится он.

– Сильно поругались? Расскажи мне о ней. Что она опять натворила?

– Да в том-то и дело, что она ничего не творит и в то же время умудряется создать массу проблем.

– Чистый «Скорп», как сказал бы Рыжий, – улыбаюсь я.

– Откуда ты знаешь?

– Думай, Кирилл, думай. Сложно, но ты догадаешься. Я верю в тебя, – смеюсь я.

– Ярик?

– Ну конечно!

– Отлично!..

– Давай его правда слепим из пластилина.

– Обязательно слепим.

– И подарим на 7 ноября!

– Почему на 7 ноября?

– Это его любимый праздник, ты не знал? Он уже вовсю строит планы, как мы его проведем.

– Да, и как? Ты не в курсе?

– Обязательно посещение митинга!

– Зачем ему это?

– Поприкалываться – Ярусю не знаешь?

– Господи, вот у вас жизнь бурлит-то!

– Присоединишься?

– Не знаю даже, надо подумать, – усмехается он.

– Ты все еще считаешь, что у тебя есть выбор? И не надейся! Все, Кирилл, ты попал!..

– И ничуть об этом не жалею, – целует он меня.

Кирилл жил недалеко от нас с Яриком.

Просторная, уютненькая квартирка. В прихожей ко мне бросается что-то большое, черное и лохматое.

– Спэйс, ты, что ли, здесь? – включает Кирилл свет. – Сидеть. Не бойся, он не тронет, просто решил познакомиться.

– Я вижу, – говорю я, сидя на корточках перед огромным черным ньюфаундлендом и гладя его. – Какой красавец! Спэйс? Космос, что ли?

– Разве не похож?

– Рэйв! Обожаю огромных собак и терпеть не могу шавок. Давно он у вас?

– Ему уже пять лет. Он очень умный пес. Ньюфаундленды – они вообще умные и неагрессивные.

– Я знаю. Ой, он такой классный, – обнимаю я Спэйса. Тот умудряется вывернуться и лизнуть меня в щеку.

– Ты смотри, признал. Вообще-то он мирный, но далеко не всех считает своими. Но ты ему сразу понравилась.

– Как и хозяину? – улыбаюсь я.

– Хозяин вообще от тебя без ума, – привлекает он меня к себе, вздыхая.

– Почему ты не взял его сегодня с нами?

– Его Аленка вчера с собой забрала. Видимо, уже тут побывала.

– Она здесь?

– Нет. Она же меня бросила. Для нее это обычное дело – тусоваться у подруг. Это она меня так, типа, воспитывает.

– И как – успешно?

– А ты как думаешь?

– Ну, не знаю даже, какой из тебя брат. Ты ей позволяешь ночевать не дома?

– Ну я же знаю, где она и с кем. С родителями подружек созваниваемся периодически. Они чуть ли не с детского сада дружат и обожают друг у дружки хороводиться с ночевками по очереди. Пойдем в комнату.

Я пробыла у него где-то с полчаса, пока не спохватилась, что мне уже пора быть дома.

– Тебя отвезти или пешком прогуляемся?

– Пешком далеко?

– Да нет, минут десять.

– Хорошо, но возьмем с собой Спэйса.

Всю дорогу Спэйс куда-то убегал и вновь появлялся.

– Он не потеряется?

– Нет, он знает дорогу домой.

– И ты молчал, что у тебя такая классная псина?

– А что, Рыжий это в свой доклад не включил?

– Видимо не посчитал сию информацию важной. У него свои специфические представления о том, что мне было бы о тебе интересно знать.

– Что? – не понимает Кирилл.

– Ты у него прямо какой-то суперидеальный получился. У меня уже даже комплексы начались.

– Да уж, – немного грустно усмехается Кирилл. – Нашел эталон…

– Ты чего? – заглядываю я ему в глаза.

– Комплексы? В смысле? – переводит он разговор.

– Я чего-то не знаю? – разворачиваю я Кирилла и смотрю ему в глаза.

Кирилл напряженно молчит. Отводит взгляд. Но тут Спэйс с рычанием бросается к скамейке с какой-то шумной компанией подростков.

– Спэйс, ну-ка фу! – оттаскивает его Кирилл и пристегивает поводок. – Пойдем, пойдем. Фу, я сказал!

Компашка с сигаретами, банками пива и джин-тоника сначала пугается, но потом быстро очухивается и начинает что-то вякать нам вслед.

Кирилл останавливается и разворачивается.

– Отстегнуть?

– Не-не, чувак. Мы, типа, это… Ладно-ладно, – бормочут они, сматываясь.

– Что это было? – отмираю я.

– Спэйс вообще-то спокойный, но очень не любит пьяных, – почесывает его Кирилл.

– Заступник прямо, – присаживаюсь я на корточки и обнимаю Спэйса. – Теперь мне вдвойне не страшно.

***

Еще на лестнице слышу, как в квартире разрывается телефон. Влетаю, хватаю трубку:

– Смольный.

– Смольный, мне барышню! Барышня, мне Смольный!

– Алло, это Алла? Алла, это алло! – смеюсь я в ответ.

– Ну наконец-то, я тебе весь день звоню! Где тебя черти носят?! – орет в трубку Рыжий.

– А, это ты, Ярусь?

– Не понял, а ты кого ждала?

– «Мади́на, ну что – родила?» – «Да». – «Кто – мальчик?» – «Нет». – «Не понял, а кто?» – прыскаю я.

– Именно, – хмыкает Рыжий. – Кого ожидаем-с?

– Славка должен позвонить.

– Я к тебе сейчас пригарцую.

– Давай не сегодня, я так устала.

– А чем это вы там занимались, что ты устала?

– Яря!

– Возражения не принимаются, время еще детское!

***

– Вот эту розу? – кивает он на подаренную мне Кириллом розу в индийской вазочке.

– Да. Красивая?

– Оригинально.

Мы пьем с ним чай в моей комнате, и он выпытывает у меня подробности нашей с Кириллом встречи.

– А потом?

– Суп с котом. Ты можешь быть ужасно любопытным.

– Ну мне же интересно, тем более, что мы друзья. Или уже нет? Я ж надеюсь, Голуба, любви-то нашей специфической кирдык не настанет же?

– В связи с чем? – не понимаю я.

– Ну в связи с лавзиком твоим новообретенным, – закатывает он глазки в потолок.

– Да куда ж я без тебя-то, Дурико ты мое ненаглядное? – улыбаюсь я. – С чего вообще такие мысли, Голуба?

– Ну вы же сегодня без меня смылись.

– В следующий раз обязательно берем тебя с собой. Мы туда каждые выходные будем ездить.

– Не помешаю?

– А тебя правда заботит этот вопрос?

– Нисколечко и ни капельки! – ржет тот. – Вы ж мне теперь по гроб жизни, Голубы мои, – подмигивает он мне.

– Да уж боюсь, и за несколько жизней не расплатимся.

– Это уж точно. Связаны кармой на века. Скованные одной цепью! Связанные… – принимается горлопанить вдруг он.

– Ярусь, слушай, а что ты мне НЕ рассказал о Кирилле? – прерываю я Рыжего, внимательно глядя на него.

– В смысле, не рассказал? Тебе мало, что ли? Еще информации? – изображает тот робота из «Короткого замыкания».

– Да нет, информации выше крыши, складывается впечатление, что ты что-то именно утаил.

– С чего ты взяла?

– Почувствовала.

– Бывает, – принимается он облизывать пальцы от шоколада, делая морду «кирпичом».

– Яря…

– Аюшки? Ой, бяда-бяда, огорчение! Я тебя не слышу, моя Пупочка. Я занят. Сама разбирайся со своим шкафом! – гогочет он.

– Яруся, хорош придуриваться!

– А кто придуривается? Я таким родился – виноват, что ли? – всхлипывает дурашливо он.

– Ладно, я тебе это запомню.

– В директориях не запутайся, а лучше на дискетку сбрось, а то памяти не хватит, – подмигивает он мне.

6

В будние дни мы почти не виделись с Кириллом.

Ярик несколько раз звал меня зайти к ним в Театр, но я отказывалась. Я с нетерпением ждала выходных и наших поездок в «Кентавр».

«Ковбойская прыть» у Яруси длилась всего одно занятие, после чего он неделю стонал и ходил враскоряку, обвиняя нас в том, что мы его не предупредили.

– Кто это тебя не предупредил? Ты ж даже Вадима слушать не стал! Все гонял в свой «Раз Ковбой – Два Ковбой», зато всех бандюков переловил, шериф Ярость? Так что виновата в этом только ты, голова моя дурная! – усмехаюсь я, разводя руками и глядя на Рыжего.

– Dammit! What the hell! Jesus to a child! The curse of the nun! Holy shit!60

– Чего? – таращусь я на него.

– Неважно. Этот кусок не продублирован, – ржет он, поправляя волосы.

– Это Монтана? Сломался нюхатор фирмы Филлипс? Надо звонить президенту! – принимаюсь хохотать и я.

«Махачкалинские бродяги» – ¼ – 1996 – СТЭМ

– Ты че, Голуба, президент по утрам занят. Особенно если утро «задалось»…

– В смысле? – не догоняю я.

– Президент встал, растворил в стакане Алказельцер и залпом выпил. «Какое облегчение!» – подумал президент. «Почувствовал разницу?» – подумал стакан…

– Точно! Как я могла это забыть? – хохочу я вместе с ним. – Ну тогда в службу спасения мира, да что там, Галактики!

– Куда это? – не въезжает Рыжий.

– Как куда? Голуба, ты че, – в 911, куда ж еще-то?

– Не, Голуба. Ты ж думай, че говоришь! Это у них там, в Америке, 911. А у нас тут… сначала восьмерка, потом гудок, потом код Америки и только потом – 911! – возмущенно таращится он на меня.

– Вот, блин. Вечно забываю. Наверно, потому, что я уже там.

– Сдурела?! На фига тебе эта страна маньяков? В этот день ничто не предвещало опасности – была пятница, 13-ое… – продолжаем мы веселиться с Ярей с нашими КВНовскими пошутилками.

КВН Запорожье – Кривой Рог – Транзит – Служба 911

– Ну так айда разруливать ситуацию с маньяками, шериф! Поскакали!

– Не, я у вас лучше водителем, если хотите, на иго-го больше не полезу.

– Да уж, не Индиана Джонс, – усмехается Кирилл.

– Там та-да-дам, там да-дам, – тут же принимается Яря озвучивать музыкальную тему из фильма. – Вперед, на поиски приключений, друзья мои! Скачите давайте отсюда, мои тыгыдымские кони, и без Грааля не возвращайтесь! А я вас тут, пожалуй, подожду… покаместь.

– Не заскучаешь?

– Ты че, Голуба, где я и где скука, сама поняла, че ляпнула? Ой, девушка, Вас подсадить? – находит он тут же себе занятие.

В основном мы занимались с Кириллом, а Рыжий слонялся по конюшне и донимал работников, как обычно, своими приколами или гулял со Спэйсом – мы всегда брали его с собой. Ну а также погрузился с головой в свое новое хобби – профессиональную фотосъемку.

Родители подарили ему на день рождения настоящий Nikon, и он реально увлекся всякими выдержками, ракурсами и цветовыми композициями. Умничал не по-детски просто.

Мы и раньше с ним постоянно фоткались, но на обычный фотик, потом сдавали в салон на проявку и распечатку и ржали как ненормальные там же, рядом с «Фуджи», на лавочке. Но этот фотоаппарат был уже нового поколения с абсолютно другим качеством фотографий.

– О! – посетила его очередная суперидея, – теперь гораздо проще девчонок кадрить: портфолио пообещал – и в очередь выстроятся.

– Кому чего, – усмехается Кирилл.

– А чем докажешь, что профи? На лбу не написано, – дергает меня черт за язык.

– Точно! Вот и станешь моим подопытным кроликом! O! Follow the white rabbit61, буквально! – подскакивает тот. – Так, все, работаем, Кирилл, брысь из кадра!

– Отцепись, ара-биратан, слющий! – корчу я ему недовольную морду.

Leo Rojas – El condor pasa – Matsuri

– Не-не, вах-мэй, мама-джан, это мысль! Фотосессия на ранчо! Так, все, живо – марш в седло! Жопен плюхен, Голуба, кому тебе чего сказал!

– А ничего, что модель несколько не в модельной одежде? Да и без макияжа по всем правилам жанра. А как же ваша композиция, маэстро? – начинаю издеваться я.

– Красоту ничем не испортишь! Натюрель, значица, делать бум, в натуре! – не сдается тот.

– Его – в дверь, он – в окно!

– Ну мне же надо оттачивать профессионализм, сама же идею подала. Еще спасибо мне за свое портфолио скажешь! Модельные агентства в очередь выстроятся, а ты будешь кочевряжиться и перебирать!

Я вздыхаю и перевожу взгляд на Кирилла.

– Тебе, Кирилл, кстати, тоже сделаю, – окидывает того оценивающим взглядом Ярик, никак не унимаясь. – О, давайте вместе, сгрудились, руки лодочкой! – щелкает он фотиком, бегая вокруг нас.

Я устало кладу Кириллу голову на плечо.

– Не переживай, у него пленка скоро закончится.

– Пленка, а не идеи…

– Так, а поцелуй в кадре? – командует Рыжий.

– А это тоже для портфолио?

– Дурында, для вас лично! Ты против, что ли? Да, кстати, на свадьбу профессионального фотографа искать не придется, – подмигивает он нам.

Фотки и правда получались необычные, внезапные и неожиданно качественные. Суперидеи и озарения сыпались из Яри без остановки. Это действительно оказалось очень интересно и, конечно же, весело.

***

В тот день в «Кентавре» объезжали лошадей. Занятий в школе не было, Вадим предложил нам взять лошадей и просто покататься по округе, но мы отказались, так как я хотела посмотреть на «родео».

Leo Rojas – Celeste

Мы сидели на ограде, хлопали ковбоям после каждой победы и радостно вопили. Те с гордостью нам кланялись.

– Откуда у вас необъезженные лошади? Еще купили? – спрашиваю я у Вадима.

– Нет, это новый русский тут один знакомый прибарахлился, а ему необъезженных подсунули.

– А вы вообще еще покупаете лошадей?

– Сейчас уже нет. У нас их много. Вот только я три дня назад наконец-то осуществил свою мечту: купил иноходца вороного. Чистокровка. Идет обалденно. Ты не пробовала иноходь?

– Нет.

– Сейчас после объездки я его как раз собирался на корде погонять. Хочешь попробовать?

– Конечно.

Вадим помог мне забраться в седло – иноходец был просто огромный: высокие стройные ноги, длинная шея, черная развевающаяся грива и хвост – король мустангов! Я была просто как амазонка.

Leo Rojas – Indian Fire

Яря тут же принимается чертыхаться, обвиняя Кирилла в том, что он на него всю пленку отщелкал, а теперь такой кадр, ракурс, композиция и далее по тексту, пропадают!

– Это Монтана! Блин! Какую рекламу Мальборо забабахать можно было бы! Е-мое! – выдает он новую суперидею. – Чего не предупредил-то?! Теперь коробку пленок с собой возить буду!

Кирилл, не обращая внимания на вопли Рыжего, задумчиво смотрит на меня, сидя все там же на ограде.

Вадим обучает меня, как держаться на иноходи: то поправляет ноги, то выравнивает спину, то просто останавливает Мустанга и дает советы.

Ярик вдруг затыкается и меняет пластинку.

– Тебе не кажется, что Вадим чересчур уж расстарался?

– На что ты намекаешь?

– Да ладно, а ты, типа, не видишь! Слушай, а она, по-моему, и не против.

– Ты же знаешь, как она любит лошадей.

– Лошадей? Или ковбоев?..

Кирилл внимательно смотрит на Рыжего.

– Слушай, не пойму, чего ты хочешь от меня? И не ты ли мне втирал, что «воздух» нельзя ограничивать?

– О, блин, а ты запомнил? Впечатлен!

– Яр, завязывай со своими вечными кипишами.

– Да ладно, уж и пошутить нельзя.

Кирилл бросает на него недовольный взгляд, затем поднимается и направляется в мою сторону, заметив, что я уже слезла с иноходца.

Я стою, поглаживая его, и разговариваю с Вадимом.

– Иноходь – это полный рэйв! Мне так понравилось!

– Как ни странно, он тебя слушался, а ведь Мустанг с норовом, я его поэтому на корде гонял.

– Мы уже полюбили друг друга, – похлопываю я Мустанга по шее. Он довольно фыркает.

К нам подходит Кирилл, обнимает меня.

– Моя амазонка!

– Кирилл, может, ты? – кивает на Мустанга Вадим.

– В другой раз, мы уже скоро поедем.

Рыжий сидит на ограждении загона, Кирилл стоит рядом, облокотясь на ограду, и прижимает меня к себе, обнимая за талию. Ярик что-то втирает ему по поводу работы и своих новых супергениальных идей. Тот слушает, повернув к нему голову.

Я задумчиво смотрю на поле, за которым сразу начинается небольшой лесок с речкой, и любуюсь этой русской красотой, хоть и предпочитаю конечно красоту природы Кавказа. Вдруг, взглянув на небо, я резко вырываюсь из объятий Кирилла.

– Не может быть! Снег! Первый снег! Вау! Рэйв! – мчусь я с воплем по полю, подпрыгивая и визжа от восторга, а потом принимаюсь кружиться, раскинув руки и запрокинув голову в небо.

С неба робко срываются первые снежинки.

– Что это с ней? – оторопело смотрит Кирилл на Ярика.

– А, это… это… Ну, в общем… Тут такое дело, старик… даже не знаю, как сказать, – принимается бормотать тот. – Я, конечно, должен был бы тебе раньше рассказать, но об этом нелегко вот так сразу. Да и думал, может, обойдется в этот раз. Надеялся… – машет в сердцах рукой Яруся. – Но с каждым годом становится только хуже, по ходу…

– Что ты там мямлишь? Я ничего не понимаю, – внимательно смотрит на него Кирилл.

– Ладно, – собирается тот с духом. – Только никому! Наши никто не в курсе.

Рыжий оглядывается по сторонам и шепчет, наклонившись к уху Кирилла:

– Обострения у нее случаются иногда.

– Какие обострения?

– Не, ты не бойся – нечасто. По осени только, ну и по весне, как у всех… у них…

– У кого?

– Шизофреников, – поднимает он глаза на Кирилла, пытаясь держать серьезную мину, и тут же принимается ржать, запрокинув голову.

– Придурок! – толкает его Кирилл, и тот шлепается с изгороди на землю, продолжая ржать до икоты.

– Что у вас тут происходит? – подхожу я к ним, пытаясь отдышаться.

– В следующий раз двину сильнее! – не смешно почему-то Кириллу.

– Я щас сдохну! – продолжает стонать и валяться Рыжий.

– А что я пропустила?

Яря принимается стучать кулаком по земле.

– Рассказать? – смотрит на него Кирилл.

– Не, ну это как-то не по-товарищески, – выбирается тот из загона. – Но видел бы ты свое лицо, Голуба!.. – снова сгибается пополам Рыжий.

– Так что это было? – переводит на меня взгляд Кирилл.

– Как что? Праздник первого снега! – снова подпрыгиваю я.

– Снег, в моем городе вновь первый снег! – завывает вдруг дурниной Яря.

– Я просто дико обожаю снег. Ну какой Новый год без снега? А Рождество? Я люблю просто гулять, когда он падает хлопьями, – это обалденно красиво! Это одна из моих немногих радостей жизни в Москве. Смотрите, это же красота неописуемая! – начинаю я снова размахивать руками и кружиться. – Так, надо срочно загадывать желание!

– А ты мне не верил! – вновь заходится Рыжий, падая на колени.

– Ты решил прилечь, потому что стоять без сознания очень трудно? – поворачиваюсь я к нему.

– И тут я принял решение издать возглас «HELP!62 Хэлпушки!» и произвести несколько конвульсивных движений! – ржет он подергиваясь. – Ты, кстати, наварила супу с фрикадельками на неделю, надеюсь? – глядит он на меня нахмурившись.

– А то! Не теряя ни секунды! И в парикмахерскую сгонзала тоже! Hi, guys!63 И сразу же помчалась на работу – в службу спасения Галактики! – присоединяюсь и я к его веселью.