Секция 69

На протяжении четырех месяцев я была для него словно маленькой зайкой, обходительной и послушной, стремящейся угодить. Я старалась изо всех сил быть идеальной. Однако, похоже, слишком переусердствовала в своих попытках. В один из дней Дин просто не приехал. На следующий день ничего не изменилось, а затем и через неделю – ни одного сообщения, ни звонка. Он прервал все связи без какого-либо объяснения, без малейшей попытки объяснить, что происходит.

«Поступок не мальчика, но мужа», – саркастично думала я, когда, наконец, перестала печалиться.

Я грустила в течение нескольких недель, стараясь не демонстрировать свои чувства окружающим, но это не всегда получалось. Он был моим первым, пусть и с небольшим членом, но за это время я успела к нему привязаться. Хотя, возможно, моя привязанность заключалась не столько в нем, сколько в том внимании, которое я получала, когда мы катались на его шикарной машине и находились в компании других мужчин. Теперь же я снова оказалась в привычной роли обычной школьницы старших классов. Я не разрывала связи с друзьями, продолжала общаться с ровесниками, и в тот период, когда встречалась с Дином, оставалась той же ботанкой, какой была до него и после.

Спустя пару дней я узнала, что он начал проявлять интерес к моей хорошей знакомой, которая, судя по всему, вовсе не была против его компании. Конечно, потом мы обе стали друг другу неприятны, мягко говоря.

На следующее утро я встала рано, чтобы привести себя в порядок. Нужно было убрать отечность с лица и выбрать наряд, подходящий для первого дня последнего учебного года. Последний год, но уже без Мэри. А ведь у нас были бешеные планы на него. И что мне теперь делать?

К школе я приехала на своей машине, которую мне подарили родители на семнадцатилетие. Подержанная, но в хорошем состоянии. Несмотря на то, что наша школа была частной, среди учеников не так уж много было мажоров на дорогих тачках. Большинство учащихся добиралось до учебного заведения на обычных машинах или же на школьном автобусе. Я тоже пользовалась автобусом, когда хотела провести время с друзьями.

Припарковав свою черную Шкоду, направилась в литературный класс, где уже гудели двадцать парней и девушек, обнимались и делились впечатлениями от проведенных каникул.

Когда я зашла в аудиторию, сразу же воцарилась тишина. Все взгляды повернулись ко мне, однако это наполнило меня чувством неловкости. Сердце забилось быстрее. Хотелось найти укромное местечко, забиться в уголок, чтобы спрятаться от всех и деликатно скрыть свои эмоции.

– Всем привет, – как можно легче выдавила я.

– Кэссиди, – кивнула девушка, имя которой я даже не помнила, даже несмотря на то, что мы учились на одном курсе по литературе уже третий год. Она была мне неинтересна, как и многие присутствующие. В ответ я лишь кивнула и попыталась натянуть на губах вежливую улыбку.

– Кэс! – воскликнул мой друг Рик, и его голос словно наполнил воздух теплом, которого мне так не хватало. Аларик на все лето уезжал с родителями в Лос-Анджелес, поэтому общались мы редко, и то сообщениями. Он быстро подошел ко мне, и я, не раздумывая, распахнула объятия.

– Привет, – ответила я, слегка приподняв голову, чтобы лучше рассмотреть его загоревшее лицо. Которую, к слову, мне нравилось. Его темные волосы с небольшой сединой были уложены в небрежную укладку. Он сам мне нравился давно, наверное, с того дня, как мы познакомились в восьмом классе. Общаться активно начали только в старшей школе, а до этого были скорее обычными одноклассниками.

Мне всегда было интересно наблюдать за драмой, которая разворачивалась в его отношениях. Он выглядел как обычный парень, однако обладал таким обаянием, что многие девушки тянулись к нему, словно мотыльки к огню. При этом он делал вид, что тупой и этого не замечает. Но внутри Рик, безусловно, наслаждался тем, что на него обращают внимание. В этом мы были похожи, любили по-дружески соревноваться.

Рик действительно был умным и сообразительным парнем, в то время как я часто лишь делала вид, что такая. Хотя, возможно, просто прибедняюсь. Я уже ничего не знаю. После смерти Мэри мне просто хочется раствориться. Кстати, с Мэри Рик так и не сдружился. Она всегда ему казалась нахалкой. Удивлялся, почему мы вообще сдружились.

«Ох, Рик, ты ведь тоже меня не знаешь полностью. Только Мэри знает чуть больше, чем остальные», – думала я в те моменты, когда он в очередной раз отчитывал, что я связалась с ней.

– Слышал про Мэри, – он чуть отошел. – Мне жаль.

– Да, мне тоже, – я еле сдержала новый напор слез. – Ладно, идем. А то наши места займут.

Прошлась до середины аудитории и села за свою парту, положила на стол тетрадь и провела взглядом по присутствующим.

– Что? – фыркнула я, все закопошились и продолжили гудеть, как раньше. Насколько бы я не любила внимание, сейчас оно мне не нравилось. Только не такое, не жалостливое.

Звонок раздался, и в класс вошла преподаватель английской литературы миссис Лойд.

– Доброе утро! – начала она, на что учащиеся дружно ответили взаимностью. – Этот год обещает быть для вас самым сложным и насыщенным. Я надеюсь, что вы готовы принять все вызовы. Программа у нас очень обширная и требует полной отдачи. – Она обвела класс пристальным взглядом, останавливаясь на каждом, пока не остановилась на мне. – Картер, – кивнув в мою сторону.

– Миссис Лойд, – произнесла я, тяжело вздохнув. Являясь ее любимицей, мне часто приходилось работать больше других, придумывать больше, стараться лучше. Она видела во мне какой-то потенциал, когда я лишь хотела лучшую оценку.

– Кэссиди, – продолжила она, – после занятий тебе необходимо пройти к школьному психологу. Это распоряжение директора, все согласовано с твоими родителями. – Я слегка закатила глаза и повернулась на Рика. Тот сжал кулачки, подразумевая, что все будет хорошо.

– Принято, – кивнула и лениво открыла книгу.

Занятие прошло незаметно. Мы обсудили книги, которые прочитали за лето, иногда разгорались споры, иногда раздавался смех. Рик, заметив мою напряженность, старался быть поближе и подбадривать меня, но это немного раздражало. Казалось, что со мной обращаются как с больной, а не с человеком, который просто переживает потерю. Я потеряла подругу, а не рассудок. Но все вокруг, похоже, решили, что мне требуется особая забота.

Следующие два занятия – биологии и физики – пролетели незаметно. В первый учебный день нас буквально загрузили заданиями, и, похоже, ни одна свободная минутка не оставалась, чтобы осесть в своих мыслях и позволить себе немного грустить. Наконец, долгожданное обеденное время настало. Многие ученики остались в столовой. Я же вместе с Риком и Эндрю предпочли направиться со своей едой к столикам на территории школьного кампуса.

Эндрю был частью нашей троицы уже на протяжении нескольких лет. Светловолосый парень, что был выше на пару сантиментов, был лучшим другом Рика. Мы практически всегда проводили время вместе в школе. В то время как Мэри на переменах и во время обеда предпочитала общаться с девчонками, увлеченными спортивными направлениями. Я же с этими балбесами любила поваляться на травке под ярким солнцем и лениво поесть школьную не очень вкусную, да и не очень полезную еду.

– Говорят, что Мэри покончила с собой, – тактичности Эндрю не занимать.

– Ты что, – слегка ударил Рик его под дых и кивнул, как бы невзначай, в мою сторону.

– Все нормально, – я пожала плечами. – У меня уже нет сил и слез, чтобы горевать. А жалеть меня точно не надо. И нет, я не думаю, что она покончила с собой.

– Ты о чем? – нахмурился Рик и потянул ко рту ломтик картошки-фри.

– Одно из двух: либо она передознулась случайно, либо, – я выдержала паузу, собираясь с мыслями, – ее убили.

– Кхе-кхе, – подавился Эндрю содовой, что чуть забрызгал проходящего мимо нас футболиста школьной команды. – Прошу прощения, – он округлил глаза, понимая, что нарвался на неприятности.

– Нильсон, у тебя сейчас будут проблемы, – фыркнул один из самых крутых парней в школе, отряхивая свой бомбер с эмблемой «Бешеных псов».

– Я же извинился, – вместо того, чтобы заткнутся, Эндрю лишь продолжал раздражать его.

– О, я хочу, чтобы ты извинился как следует, – оскалился футболист. – Может, встанешь на колени и попросишь как следует? И тогда я подумаю.

– Ты умеешь думать, Рэй? – вырвалось у меня. Мои собственные глаза, как и глаза трех парней, округлились от удивления.

– Кэсс, – протянул он, неспешно сканируя меня взглядом с головы до пят. – Не думал, что увижу тебя сегодня в школе. И уж тем более не предполагал, что за лето ты набралась такой дерзости, чтобы пререкаться со мной, – промурлыкал, сокращая между нами расстояние. Свежий, бодрящий аромат его дезодоранта, несомненно, выдавал, что он только что из душа, и этот запах пленил меня. Я застыла, словно парализованная, а по коже пробежали мурашки – то ли от страха перед ним, то ли от безумного желания сорвать с него джинсы прямо здесь и сейчас взять в рот его член.

«Да что со мной не так, черт побери?!»

– Извини его, – процедила я, – и меня.

– Знаешь, если бы не произошедшее с твоей подругой, я бы приказал встать на колени и отсосать мне, чтобы заслужить мое прощение, – он произнес шепотом на ухо, так протяжно и ласково.

«Да с радостью», – опять мой разум играл со мной злую шутку.

– Если твои друзья по команде так друг у друга просят прощения, то мне вас жаль. Хотя, может вам и нравится. Тогда удачи, – опять зачем-то я продолжала создавать себе проблемы на ровном месте.

– Ах ты мелкая сучка, – Рэй схватил меня за предплечья и тяжело ударил об ствол дерева, рядом с которым располагался наш столик. Я лишь набрала воздуха в легких и перестала дышать.

– Убери руки от нее, – встал Рик и подошел к нам, но не смел трогать футболиста. Ведь знал, что проблем потом никто из нас троих не оберется. Он сам играл и хотел попасть в основную команду, а пока был в запасных с редким выходом на поле. Так что врагами с Рэем было нерезонно становится.

– Иначе что? – Рэй продолжал держать меня, пиля взглядом. Клянусь, если бы не те полсотни человек, что нас окружают, я бы опустилась и отсосала ему. Но не потому, что он мне нравился, а скорее потому, что хотела обрести контроль над ним, над его, уверена, огромным дружком. Подчинить, даже на небольшое время.

– Кэссиди Картер, – послышался голос охранника. Мы вчетвером обернулись, Рэй быстро убрал руки, – Кэссиди Картер, – продолжал звать он меня, но отзываться я не хотела. Пока из-за его спины не появились два полицейских.

– Я тут, – сглотнув, тихо ответила я, – тут, – уже сильнее. Охранник махнул мне рукой, чтобы подошла.

– Что-то натворила? – хихикнул Рэй, но я не отреагировала, а лишь, не моргая, продолжала смотреть на копов. – Только посмей сказать что-то про меня, иначе я и мои друзья навестим тебя, а дальше только можно гадать, что случится.

Ходили слухи, что «Бешеные псы» к концу прошлого учебного года совсем вышли за рамки. Многие девушки жаловались на то, что к ним пристают. Хотя было странно, ведь это они на них сами вешались первыми. Но такое действительно имело место. Даже был разговор, что одну девушку изнасиловали трое из них, но об этом быстро забыли, так как та перевелась, и никто больше не слышал о ней.

– Конечно, – обернулась я, едва заметно тронув губы улыбкой, предназначенной лишь для Рэя – такой, чтобы не достигла глаз Рика и Эндрю. Рэй, казалось, растерялся, не находя слов, и лишь эхом повторил мой ответ.

Я пошла в сторону копов с одной лишь мыслью: «Что им, блять, от меня надо?»

Примечание 1. Элемент облачения священнослужителей. Представляет собой жесткий белый воротничок с подшитой к нему манишкой, застегивающийся сзади и надевающийся под сутану, или же белую вставку в воротничок-стойку обычной рубашки.

Примечание 2. Спортсмен, не имеющий прямого контакта с соревновательной поверхностью и находящийся на верхнем уровне станта или пирамиды. Он выполняет акробатические элементы, такие как прыжки, вращения, сплиты и сложные пируэты.

Глава 2. Волк

That pussy got power, that pussy got power

У этой киски есть сила, у этой киски есть сила

She wet in the shower (Wet), that pussy gettin' louder (Louder)

Она мокрая в душе (мокрая), эта киска становится громче (громче)

We ain’t saying no vow (Vow), she fuckin' no coward (Nope)

Мы не произносим никаких клятв (обетов), она, блядь, не трусиха (Нет).

I’m dickin' it deep (Deep), she wanna get geeked (Geek her, uh)

Я трахаю ее глубоко (глубоко), она хочет, чтобы ее трахнули (трахни ее, э-э)

Gunna, Drake «P power»

«Как же хочется, чтобы это была она», – мысль терзала сознание, пока ученица, стоя на коленях, жадно принимала мою плоть, давясь и задыхаясь.

«Как же хочется угостить Кэс своим членом».

– Осторожнее, – прошипел, когда полногрудая выпускница чуть прикусила головку, – в прошлый раз ты старалась лучше.

– Простите, тренер, – вымолвила она, освободив на секунду рот, наполненный слюной и предсеменной жидкостью.

– Заткнись и продолжай, – прорычал я, грубо сжав ее спутанные черные волосы. И приступил вдалбливать член в горло сильнее. Она задыхалась, слезы наполняли голубые глаза. Уверен, от наслаждения. Ведь она сама пришла ко мне и захотела отсосать. А кто я такой, чтобы отказывать?

Сегодня первый учебный день. До занятия с классом Кэс еще несколько томительных часов. Поэтому, чтобы унять клокочущее внутри желание напасть на ее сладкую попку, я решил утолить голод одной из учениц. Она – лишь серое тупое существо, марионетка в моих руках, наивно полагающая, что способна пробудить во мне хоть искру чувства. Она – лишь инструмент, способ снять напряжение. Я просто снимаю ее ртом свой стресс. Целый год она приходила ко мне, движимая, вероятно, несбыточной мечтой о большем. Видимо, до сих пор думает, что когда-нибудь я полноценно ее отымею, но вряд ли дождется.

Не стану рисковать, бросаясь в омут с головой ради мимолетных увлечений. На карту поставлена моя свобода, и такая жертва оправдана лишь ради нее, ради Кэссиди и ее киски. Остальные пусть довольствуются только отсосами. Я уверен, моя девочка не предаст. Она просто пока не осознает, что предопределена мне самой судьбой. Только ее мольбам о близости я отвечу без колебаний.

Темп нарастал. Каждый толчок приближал к грани, где удовольствие грозило разорваться бурей. Я ускорился еще сильнее, казалось, что мой член пробьет голову этой мышке. Она держалась отчаянно, словно маленький зверек, загнанный в угол, но не желающий сдаваться. До первого занятия оставалось минут десять, поэтому нужно было еще успеть кончить и чтобы та привела себя в порядок.

Тетива лука натянулась до предела, чтобы сделать выстрел. Еще несколько гребаных ударов об ее глотку и мое семя выплеснулось в огромных количествах. Плотина пала, извергая горячий поток. Сара, словно обезумевшая от восторга, жадно глотала смесь слюней, спермы, соплей и слез, стремясь удержать пальцами каждую ускользающую каплю.

– Умница, – прошептал я, поглаживая ее волосы. – А теперь приведи себя в порядок и беги на занятия. – Обессиленный, как и мой дружок, продолжал сидеть на краю стола, лишь спустя несколько минут смог заставить себя подняться и вернуться к делам.

Выглянув мимолетом в окно, увидел Кэс, что только вылезла из припаркованной машины.

«Как же я скучал по тебе, моя маленькая глупая овечка».

Глава 3. Овечка

3 августа 2021 года

Мэри и я наслаждались последний месяцем перед началом последнего учебного года. Обменивались мыслями, кто куда хочет поступать после окончания школы.

– Я хочу попробовать пробиться в Манхэттенский колледж. Уже смотрела, какие вступительные экзамены нужно сдавать. Да и нужно постараться в этот год средний балл поднять, – Мэри слегка толкнула меня плечом. – Ты же мне поможешь? – с улыбкой добавила.

– Конечно, – я кивнула и тоже хихикнула. Мэри и без меня прекрасно справлялась с учебой, моя помощь была вовсе не нужна. Скорее ей хотелось быть рядом со мной, больше времени проводить вместе. Я не всегда давала ей этого. Разрываться между ней и Риком с Эндрю было сложнее, чем я ожидала. Ребятам она не очень нравилась, но они терпели ее присутствие только ради меня.

– А куда ты планируешь поступать? – нахмурилась моя подруга.

– Пока рассматриваю разные варианты, – нехотя ответила я.

Я даже не могла точно объяснить, почему не хотела делиться своими планами с другими. Внутреннее предчувствие подсказывало мне, что кто-то может попытаться отнять у меня эти мечты, поэтому старалась меньше распространяться. О моих амбициях поступить в Калифорнийский или Бостонский университеты с углубленным изучением политологии знали только мои родители и несколько преподавателей. Не знаю почему, эта дисциплина была для меня одновременно увлекательной и сложной; хотелось погрузиться в мир политических интриг, освоить искусство построения сетей отношений между людьми.

В то время как большинство девушек из моего учебного потока мечтали стать психологами, я была одной из немногих, кто брал дополнительные занятия у нашего преподавателя по международным отношениям. Мистер Гроу был не только действительно хорошим репетитором, но и весьма привлекательным мужчиной; можно сказать, что в свои пятьдесят он сохранял немалую харизму и очарование, что только подогревало мой интерес к учебе в его классе.

«Интересно, у него еще стоит на свою жену?», – думала я, наблюдая, как мистер Гроу подъезжает на своем автомобиле на парковку школы вместе с женой, которая работала в администрации директора. Женщина выглядела потрепанной жизнью: ее волосы были так сильно и многократно окрашены, что свисали патлами, а годы основательно изменили фигуру. Точнее, даже не знаю, была ли она у нее. Несмотря на это, мистер Гроу всегда проявлял к ней доброту и ласку. Разве это не истинная любовь? Прожить столько лет с одним человеком. Или, может быть, он заводит романы на стороне?

– Ладно, – Мэри как будто ради приличия задала этот вопрос, даже особо не хотела и слышать ответа. – У меня есть новость, – шепнула она, присев ближе.

Такое происходило довольно часто; ей всегда было необходимо перетянуть одеяло разговора на себя. Однако я не обижалась – мне это было даже по душе. Я восхищалась возможностью получать как можно больше информации, аккуратно складывая все в умственные папочки, готовые к использованию в нужный момент. Я была отличным слушателем.

– Иии…, – я с трудом смогла расслышать, что она там мямлит.

– Мистер Браун…, – сказала она, подмигнув. – Кажется, что-то наклевывается.

– Серьезно? – не удержалась я от удивления. – Мне нужны подробности, – устроилась поближе в багажном отсеке красного пикапа Мэри.

– Он делает намеки, – добавила она, озираясь по сторонам, словно опасаясь, что кто-то на берегу озера, куда мы приехали купаться, может услышать нас, кроме рыбы и мошек.

– Мэри, конкретнее, – я прикусила нижнюю губу от заинтригованности.

– Мы случайно пересекались несколько раз на тренировках «Бешеных псов», которые проходили вне школьных занятий. Я приходила туда просто посмотреть на ребят, – она хихикнула.

– И на мистера Брауна, – вставила я с игривой улыбкой.

– Ну да, и на него тоже, – Мэри мечтательно посмотрела на водную гладь. – Как думаешь, смогу ли я заманить его в постель?

– Зная Брауна… Это он затащит тебя в постель.

– И я буду совсем не против! – легонько толкнула она меня и игриво защекотала. – Я в предвкушении, как он будет трогать меня тут, – Мэри провела рукой по моему бедру, – и тут, – поднялась выше, пальцами скользя по предплечью, – и вот тут, – холодные подушечки остановились у моих пухлых губ. Я сглотнула подступившую слюну.

– Ах ты маленькая извращенка! – воскликнула Мэри и так же игриво вскочила с места, сбрасывая с себя легкую летнюю тунику. – Пошли купаться, – бросила в меня ткань и, не дождавшись ответа, стремительно помчалась в теплое озеро, оставшись лишь в нижнем белье.

– Кэссиди Картер, – кивнул один из полицейских, что позвали меня, оторвав от обеда и, конечно, от Рэя и его злобно-притягательного нападения на мои бедные предплечья.

– Да, – робко ответила я. Копы одновременно внушали мне страх и активировали фантазию, вызывая в голове целую бурю мыслей и образов. Например, твердая кожаная дубинка патрульного хорошо бы смотрела в моей киске. Если бы кто-то увидел, что творится в моем воображении, услышал мои мысли… Меня бы точно отправили на лечение от нимфомании.

– Ваши родители дали согласие на этот разговор, и поскольку вам уже исполнилось восемнадцать лет, мы вполне можем побеседовать и без их присутствия. Не стоит переживать, – добродушным тоном произнес дядечка-коп, вводя в разговор нотку спокойствия. – Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. Я детектив Паул, а это мой коллега, детектив Рамирес.

– О Мэри? – перебила я его, чувствуя, как сердце забилось сильнее.

– Верно, – подтвердил второй детектив, который выглядел немного моложе. – Давайте пройдем в свободный кабинет, – произнес он, указывая рукой на дверь вглубь здания.

Мы вошли в переговорную комнату, обычно используемую преподавателями для встреч, но крайне редко посещаемую учениками. Сразу за нами в помещение проскользнул наш школьный психолог мистер Джонсон, который выглядел обеспокоенным.

– Я должен присутствовать при разговоре, – строго вставил он.

«Жаль, что не в меня».

– Это не обязательно, – ответил детектив Паул. В воздухе повисла напряженность.

– Обязательно, – настаивал мистер Джонсон. – Поддержание психического здоровья учащихся в этой школе – моя работа. – Он устроился рядом со мной в мягком кресле, аккуратно разложив принесенные с собой документы. Я не могла точно уловить, что именно там было написано, но они напоминали мое личное дело. Открыв блокнот, он взял в левую руку ручку, готовясь записывать. Полицейские обменялись тяжелыми вздохами.

– Кэссиди, это обычный разговор. Для всех присутствующих хочу сразу уточнить, что никто никого не обвиняет. Нам всего лишь нужно прояснить несколько вопросов о Мэри. Казалось, что напарники намеренно разыгрывают сценарий «хорошего» и «плохого» копа. Тот, что постарше, продолжил: – Мэри была твоей подругой?

– Ха, – грустно усмехнулась я, чувствуя, как к глазам подступают жгучие слезы. – Была, – произнесла, набрав воздуха полной грудью.

– Когда ты последний раз с ней виделась?

– Три дня назад, – ответила я, и слова словно застряли в горле. Когда я не думала о ней, мне удавалось чувствовать себя спокойнее. Но стоило кому-то произнести ее имя, как душу охватывало невыносимое чувство тоски.

– Где? – спросил детектив Рамирес.

– Она приходила ко мне домой, – в этот момент из моих глаз скатилась первая слеза, оставляя на щеке влажную дорожку. – Мэри, – всхлипнула я, – Мэри зашла, чтобы вернуть мне новую форму для чирлидинга; мы выступаем вместе, – я замерла на мгновение, а вторая слеза последовала за первой, прокладывая такую же дорожку. – Мы выступали…

– Хорошо. Как она себя вела? Было что-то, что ее беспокоило? – спросил детектив Паул, записывая что-то в своем маленьком блокноте.

– Я не знаю. Она вела себя как обычно. Улыбалась, шутила, – зажмурилась, пытаясь сдержать поток нахлынувших чувств, полных боли и горечи. В этот момент я ощутила на своем плече тяжелую теплую руку моего школьного психолога.

«Слишком тяжелую. Наверное, как и его член».

– Кэссиди, все хорошо, – произнес он с нежностью. – Если ты хочешь прекратить этот разговор, просто скажи.

– Давайте продолжим, – вздохнула, собираясь с силами. – Я не меньше вашего хочу понять, что произошло, – уже более уверено произнесла и предприняла попытку выпрямить спину. – Мы с Мэри дружили с младшей школы. Делились всем: мыслями, переживаниями, мечтами. Но в последний день она была обычной, ничего не предвещало беды. Мы посидели у меня в комнате до полудня, обсуждали, как скоро перейдем на последнюю ступень школы. И потом она…

– Что? – слегка напрягся молодой полицейский.

– Она, – в голове начали проклевываться воспоминая. – Не знаю… – мои глаза метались по помещению, ища утешение. – Мэри сказала мне, что новая форма для чирлидинга будет смотреться на мне просто великолепно. Черт, – вырвалось у меня в запале. – Простите, пожалуйста.

– Кэссиди, продолжай, – мягко сказал детектив Паул, чуть приблизившись. – Мы не совсем уловили твою мысль.

– Не уверена… – я глотала эмоции, хотя могла бы глотать сперму любого из этих мужчин, даже дядечки детектива Паула. Руки дрожали, а сердце колотилось в груди.