Красная пыль

Малый Алгерон пятые сутки находился на промывке и дезинфекции. Где все это время находился Пилот-Эксперт Ридгер, Айсель не имела ни малейшего представления. Более того, она была абсолютно уверена, что довела-таки дражайшего супруга до ручки:

«Все, капец. Как… как это делается-то? Расторжение Стилла о заключении брака и прочая херня. Черт, вот дура-то. Дура», – Айсель хорошенько потерла лицо руками, похлопала себя по щекам, но это не помогло – в голову, словно отупляющий кол забили, а в грудь понавесили скрипучих маятников, которые все качались, качались, качались вразнобой, не давая ей хоть немного угомониться и прийти в равновесие, расшатывая, разбивая вдребезги.

Айс вздохнула и невесело улыбнулась, оценив свое почти недельное житье-бытье в Полисе. Арендованный дом казался ей совершенно чужим, и это было неудивительно – заселившись чуть менее года назад, пара молодых пилотов провела в нем от силы месяц, все остальное время посвящая работе. Болтаясь на орбите Серой, второй пилот частенько вспоминала совсем другую панораму: невысокие скошенные возвышенности, темно-синяя вода округлой бухты, жесткие травы, нагло цепляющие юбку, волшебно переменчивый ветер, взъерошенное вихрами побережье…

«Слышен даже шорох. Когда-нибудь я буду тут жить. Прямо на холме…»

Не сложилось. Айсель глубоко вдохнула, услышав тихие шаги, и подняла голову.

Раш вновь отвратительно радостно оскалился и кивнул ей, выкладывая на кушетку несколько маленьких мерцающих пластинок, одну за другой. Они все были нежно-зеленого цвета.

Тройной тест на беременность – самый точный. Окончательный и бесповоротный.

В процедурной стало совсем тихо.

Айса сглотнула раз, другой, но слезы потекли сразу и дружно, отовсюду, включая нос. Глава Полиса перестал улыбаться и беспокойно нахмурился, пытаясь придумать хоть какие-то слова поддержки, но нужных фраз, кроме: «Поздравляю, дорогая!» – отчего-то не находилось. Раш даже запаниковал слегка, но тут же осознал свои метания, почувствовал себя полным идиотом и поспешно выдал:

– Поздравляю, дорогая!

– Сп… асибо, – булькнула второй пилот, сгребла зеленые пластинки в неаккуратную стопочку, сунула в нагрудный карман, слезла с кушетки и решительно поковыляла к выходу.

– Айси, подожди, – Аксар шагнул за ней, желая хоть как-то ее утешить. – Все получится, девочка! На этот раз получится, я почти уверен, и…

Шмыгающая носом, подвывающая Айсель махнула на него рукой и вышла из процедурной, на ходу вытягивая из поясной сумки темный коммуникатор:

– Рид, ответь. От… веть, по… пожалуйста.

– Да, я слушаю. Ты плачешь, что ли? Рыдаешь?! В чем дело? Травма колена оказалась серьезней, чем…

– Ну его, ко… лено это… к чертовой матери! Я тут… Раш ск… азал… но… я бо…боюсь ужасно, и… не мы-мо… могу…

– Тихо, тихо. Тш-ш-ш.

– Ты г… где?

– На холме. Сама знаешь, на каком. Крылья Летучему отмываю. Алгерону уже отмыл на шестой посадочной, теперь Летуну здесь, на ветерке. Нервы успокаиваю.

– Можно я тоже с тобой по… помою?

– Айс, тебе нужен отдых. Колено требует…

– Колено да-а-а, требует. И зеленые пластинки тоже. Тепленькие такие. Требуют. Без вариантов.

– Зеленые… что?! Я не понял! Повтори! Скажи еще раз, что?!

– Плас… тинки, гов… орю… три. Когда… там… ну! Лео объявился, с хвостом этим… красным. Мы в медблоке…

– Ты дома?! На террасе?!

– В лиф… те я. Из проц… це… дурки только. Рев… ву-у-у тут…

– Я… я сейчас! Стой там! То есть, нет! Выйди, и стой у лифта! Нет, не стой, лучше сядь! Медленно и аккуратно, чтобы живот не передавило!

– Какой, нахер, живот?!

– Второй Пилот, извольте выполнять предписания начальства! Сядь, говорю… черт, то есть, выйди и сядь!

– Да вышла я, села. Жду. Фу-у-у, лажа! Тут пол антисептиком воняет. Ох, меня сейчас…

– Потерпи немного, потерпи! Взлетаю… дыши глубже, Айс! Нет! Не носом! Ртом дыши! Я сейчас!..

* * *

Это были просто камни. Красиво вытесанные, тяжелые, твердые. Светлые камни, уложенные один на другой, выросшие стенами, изгородью, строгими очертаниями узких карнизов. Камни. Старый дом – особняк на Серой планете. Он заполонил собой все Экраны просторной светлой гостиной террасы, был везде и всюду, как будто оценивающе приглядываясь к застывшему у дивана Эксперту. Отпечатки, сделанные сверхбыстрым, получились достаточно четкими. Слишком четкими.

Рэй сунул руки в карманы своей темной формы, понурился и закрыл глаза. Особняк зачем-то повис у него на сетчатке ярким пятном. Степень износа ступеней, заросшие травами дорожки, расходящиеся от потемневших дверей… дом на Серой явно был оригиналом, с которого после, особо не мудрствуя, слепили копию.

Копию для Марлы.

Эксперт мотнул головой, покривился и вновь прищурился на основной Экран. Особняк с него взаимно продолжил рассматривать Эксперта.

Система безопасности террасы прошелестела стандартное сообщение и запищала, открывая посадочный слот. За окнами мелькнуло отполированное пузо белого ската…

Нагруженная разномастными пакетами, сияющая Лорна влетела в комнату, свалила шуршащие покупки на диван, побросала рядом с ним свои изящные туфли и с интересом оглянулась вокруг. Рэй покосился на нее через плечо и негромко «поприветствовал»:

– Где ты была, дорогая?

Госпожа Экгер зачем-то кивнула ему, сняла с широкого пояса голубоватое Стекло и легко огладила его, активируя. Эксперт отстраненно понаблюдал за ее манипуляциями и хрипловато продолжил:

– Раш заливал про какие-то там длительные диагностические процедуры, мол, оценка функционала сердечного клапана, еще какая-то херня. Как будто я совсем тупица. Знаешь, есть такие зонды… наблюдатели. Крохотные. Летают незаметно, фиксируют показатели объекта – дыхание, пульс, качество сна. Периодически делают отпечатки окружения, на всякий случай. Я прицепил к тебе парочку таких давно, еще во время беременности. Когда Лео попал в переделку, добавил шесть… нет, вроде восемь зондов. Сидел в своем Экспертном над зеленой сетью и видел, как ты улыбаешься воспитанникам в Центре днем, а потом стоишь дома, у окна, полночи, не спишь, бродишь. Твои похождения на Дымной аллее я тоже видел. Аксар и его черный Штурм заметили моих шпионов и уволокли тебя под воду – зонды-наблюдатели слишком легкие для такой плотной среды. Так, где ты была, дорогая?

– На экскурсии по кораблю, – легко, без промедлений ответила ему Лорна и с готовностью пояснила. – Если быть точнее, то в рулевой рубке, очень глубоко под землей и водой. Полис воткнулся носом и торчит с тех пор хвостом вверх. Белые башни выстроены на месте его бывших сопел. Основание города – это огромный межгалактический перевозчик, утопленный в скалу. Грунт здесь мягкий – золотистый известняк, хотя есть и твердые прослойки.

Рэй на это закатил глаза, тяжело вздохнул и прошелся по комнате, раздраженно перечисляя на ходу:

– Хер знает что творится! Жена понахваталась какой-то чуши. Аллиэнн в конец съехал с катушек – пытался мне намедни втюхать мутную теорию. Я его послал, но потом и Лео подтвердил, что видел. Результаты сканирования черного хребта, конечно, впечатляют. Хер знает что творится! На Серой живет гигантский хуй-пойми-кто, который умеет прям на скаку синтезировать из населения вкусняшки. На Черной планете эта же тварь, но чуть более тупая, вообще с хрустом жрет всех подряд. На Фере беленькая, пушистая чучундра. С континент величиной. Веселенькая такая, вся в цветочках, ягодках… Пой или беги, а то придушит! Пиздец, чтоб они все провалились! Какой я теперь, нахер, Эксперт по симбиотическим?! Никакой! Хорошо хоть на Лисьей никого не об…

– Он спит, – перебила его Лорна, сверилась со своим Стеклом и пояснила ошалевшему от такой новости супругу. – Красное скопление считается одним из самых спокойных гигантов – практически все время пребывает в состоянии анабиоза, уходит глубоко под землю, и планета начинает медленно остывать – наступает долгая зима. Через какое-то время он пробуждается, прорастая красной листвой, травой, цветами. Стальные деревья, они как бы его… основные усы и сосуды. Если красного заинтересовали кто-то или что-то – он бодрствует дольше, и на планете случается лето. Красный очень теплый, правда, иногда бывает опасным, поэтому все населенные пункты на Лисьей либо закрыты сетями, либо расположены под землей. Хм, вы, может, присядете, Господин Экзаменатор?

Насупленный Рэйлеон щелчком погасил все Экраны и неторопливо приблизился к жене, обозначив повестку дня:

– Третья контрольная точка, значит? Двадцать лет. Чую, у меня сегодня случится коротенький, но очень эффективный курс повышения квалификации, да? Ты, я вижу, окончательно прояснила для себя наш незамысловатый мирок, включая этих вот непонятно откуда свалившихся паразитов. Приступим?

– Запросто, – в тон ему ответила Госпожа Экгер, положила свое Стекло на диван, к пакетам, и начала. – Только это не они «свалившиеся», а мы. Мы – гости. Нижний Полис, как я уже говорила, когда-то был огромным, межгалактическим крейсером. Красиво звучит, но на деле вся его команда и пассажиры являлись, по сути, беженцами, переселенцами. Экгер, Орингер, Лангер, Аксар, Роксар, Харт, Лихарт, Аллиэнн, Дориэнн – общие окончания, приросшие к имени членов экипажа, означали должность того или иного человека, сферу его ответственности на корабле, и были очень важны, ведь подобное закрытое общество должно было функционировать без сбоев. Ошибка одного могла означать гибель для всех. Логисты – Энны, безопасники – Геры, аграрии – Ксары…

– О-о-о, как интересно, – хмыкнул Рэй, плюхнулся на диван и напряженно уставился на докладчицу. – Чу-у-удненько. Корабли, паруса, рулевое… что там еще из обязательного на судне-то, а? Капитан, точно. Дай-ка поду-у-умать. Кто у нас тут постоянно ведет судовой журнал, бума-а-ажечки в архивы ныкает, отслеживая все и вся? Кто сует свой нос, куда ни попадя, и ужасно любит чего-нибудь поконтролировать?

– Харты, – покивала ему Лорна. – Советница Дэй, в девичестве Харт, и ее старший сын, конечно. Твой предок был Эк Гер, а у капитана даже имени не было, только должность – Харт, будто он был неотделим от корабля. Так или иначе, полет затянулся, подходящего места для посадки все не находилось, и часть команды в какой-то момент отказалась поддерживать заданный курс – по сути это был бунт, хотя в судовом журнале происшествие было отмечено более сухим, официальным словом «инцидент». Зачинщиком был Орин Гер. Он продумал схему переворота до мельчайших деталей, но что-то все равно пошло не так. Корабль из-за этого сбоя коротнул и потерпел крушение на Синей планете. Его белоснежный корпус выдержал, но требовал ремонта, а в этой галактике можно найти лишь черную разновидность склонариума. Белого нет. Кроме того, поднять такую махину из грунта и заставить взлететь…

– Хм, да и зачем, – резонно заметил Эксперт, вытягивая ноги. – Хотели найти новый дом. Нашли. Атмосфера, вода, климат пригодны. Смысл дергаться?

Лорна кивнула, заправила выбившуюся из прически белую прядку за ухо и неторопливо продолжила:

– По началу переселенцы так и думали, но уже очень скоро они начали подмечать у себя и окружающих… хм, странное поведение. «Странным» они называли любые проявления эмоций. Излишние, по их мнению, проявления. Все до одного переселенцы изначально были Чистыми. И они были… холодными, бесстрастными понимаешь? Пустыми. Почти все дети на корабле рождались в инкубаторах. Семей не было. Люди просто не чувствовали в этом потребности. Они не чувствовали потребности друг в друге. Они… они вообще практически ничего не чувствовали. Все эмоции и ощущения были у них будто смазанными, очень слабыми. Корабль воспринимался как нечто бесценное, а от людей требовалось лишь профессионально исполнять свои обязанности. Любой промах мог стать фатальным. Убийство в этом обществе не было чем-то особенным. Это была стандартная процедура, как замена неисправного блока или детали. Белый крейсер и его обитатели сделались механизмом. Красивым, точным, но холодным. И вот в таком виде, с таким экипажем на борту Полис в один прекрасный день воткнулся в Синюю планету.

– Я так понимаю, это их… втыкание не осталось незамеченным? – приподнял бровь Рэй. – Холодный механизм вторгся на территорию вполне себе горяченьких Гелиев, сбившихся в разноцветные кучки-семейки?

– Скорее, в колонии, – улыбнулась Госпожа Экгер. – По прибытии переселенцы вывели из отсеков Полиса оставшиеся целыми корабли-исследователи. А разноцветные аборигены в ответ выпустили тучи черных, красных, золотистых зондов-стрекоз с Гелиями. Знакомство состоялось, и обернулось катастрофой для вновь прибывших. Более половины экипажа выкосило за пару месяцев. Как на той планете с кольцами, помнишь? Людей поразили различные формы злокачественных опухолей и вирус – что-то вроде мощной герпетической инфекции. Этот кошмар длился недолго. Гелии вообще не любят затягивать. Эпидемия отступила в один момент, но ее сменила новая напасть – эмоции, чувства. Паника, страх, отчаяние сводили выживших с ума переселенцев, а потом сменились надеждой. Горячей, неистовой надеждой. Потом стыдом за собственное недостойное, несдержанное поведение ранее. Затем появилось яростное неприятие самих себя, после – злоба и отвращение…

– Прямо по твоему списку, – заметил Рэй и задумчиво предположил. – Видимо, семейки Гелиев попытались переделать новеньких под себя. Или просто… поэкспериментировать, поиграться.

– Сложно сказать, – пожала плечами Лорна. – Раш говорит, что их поведение и мотивацию сложно спрогнозировать и понять. Известно лишь, что эти существа знатные эмпаты. Причем, сами по себе они эмоций практически не испытывают. Знакомая ситуация, правда? А вот в симбиозе с экипажем Полиса получилось нечто невероятное. Люди вспыхнули пожарищем чувств, а усатые аборигены в это время увивались рядом, жадно впитывая это пламя, ощущая его жар каждой своей рогатой клеточкой, каким-то образом консервируя эти ощущения и передавая друг другу по цепочке, звуковыми волнами и все теми же стрекозами.

– Музычка, песни, пляски, гормоны – те же транки… – пробормотал Эксперт и усмехнулся. – Подозреваю, что наши очаровательные соседи полюбили разнообразные творческие проявления подопечных им человеко-рабов, а потом оценили и гормональные коктейли, производимые их тщедушными тушками. Сильные эмоции полезны, потому что нравятся Гелиям.

– Именно, – кивнула Госпожа Экгер. – Более того, Гелии довольно скоро захотели чего-нибудь новенького, и появились Светлые. Медики переселенцев обнаружили эту особенность у всех рожденных на Синей детей. Более того, некоторые выжившие также ею обзавелись. Оставшиеся Чистыми члены экипажа были в ужасе от этого открытия. Они собрали Совет, напридумывали кучу правил и запретов, сбились в стайку, чтобы противостоять Светлым, сплотились и почувствовали… симпатию друг к другу. А потом и нежность, страсть, радость, любовь. Кстати, Харт, пал в этой любовной битве первым. Его избранницей стала Но’т Бек – единственная выжившая из всего конструкторского отсека Полиса.

– Мрак! – вновь буркнул с дивана Рэй и насупился, делая выводы. – Короче, они там все рехнулись окончательно.

– Я бы сказала – ассимилировались, – Лорна примостилась рядом с мужем и заворковала ему почти на ухо. – А после проявилась еще одна особенность этого взаимодействия – Гелиям, видимо, так понравилась идея людского общества, как экипажа, что они решили ее сохранить. Поэтому, если ты -гер, то так воякой и останешься. Твои дети тоже унаследуют эту жилку. Зато при объединении двух родов, потомство сочетает в себе несколько, хм, профессиональных направленностей. В этом смысле Раш, конечно, рекордсмен – и медик, и логист, и управленец, и аграрий-снабженец, а ты, между прочим, виртуозно торгуешься с Лексом, когда закупаешь у него оборудование для Конторы. Айзел тоже был успешен, как предприниматель. Это у вас от Дориэннов.

Рэйлеон притих, переваривая информацию. Госпожа Экгер какое-то время смотрела на него выжидающе, никакой реакции не добилась и решила сменить тему, торопливо разворошив покупки. Вытянув из крайнего пакета пышную изумрудную юбку, Лорна довольно улыбнулась и поделилась с супругом:

– Это я девочке. Надеюсь, что угадала с размером. Раш уже встречался с нашей рыженькой, и все ей…

– Нашей? – фыркнул Эксперт, отмирая, и Лорна тут же укоряюще цыкнула на него:

– Нашей! Лео заказал черный Стилл о заключении брака, плюс разделил свой платежный счет на «Иллеон Экгер» и «Ракуна Экгер» сразу же, как очнулся. Это мне Дэй сообщила, по секрету. Заканчивай пучеглазить! Пока мальчик в карантинном, Рон, Лиа, Джуно и Фоса шуруют у него в новом доме, на окраине. М-да, остается только надеяться, что там не все стены будут розовыми, а только половина. Уна завтра с утра приступает к выбранной ею программе социализации. Раш проинструктировал ее, и…

– Проинструкти-и-ировал, говоришь? – неожиданно раздраженно протянул Эксперт, с вызовом оглядел гостиную и поднялся с дивана, застегивая ослабленный ранее воротник формы. – Инструкции – это хорошо-о-о. Инструкции – это полезно. Что-то у меня вопросиков поднакопилось. Пусть наш охренительный всезнайка Аксар и меня… проинструктирует чуток.

– Рэй! – Лорна обеспокоенно подскочила и попыталась преградить ему путь. – Подожди, я же тебе все уже объяс… Рэй, стой, подожди!..

* * *

Коридоры Белой башни как будто боязливо расширились, опасаясь хоть чем-то не угодить широко шагающему Эксперту – Рэйлеон Экгер был слегка раздражен.

Лифт тихо тренькнул, выпуская воинственно посапывающего Эксперта на верхний ярус, к кабинету Главы Полиса. Светлые стены и высокие потолки будто постарались расшириться. Персонал – отпрянуть. Лишь раскидистая пальма у окна, в кадке, не обратила на сердитого посетителя никакого внимания.

Отодвинув в сторону заикающегося от волнения ассистента, Рэй прошелся по цветастому ковру и плотоядно осмотрел недавно установленную вместо перегородки, дубовую дверь. Дверь очень кстати была заперта, но от ее темного косяка отделился блестящий, похожий на рогатого жука зонд, зажужжал, подлетая ближе к нежданному гостю, и сурово его проинформировал:

– Только попробуй выломать, вояка! Только попробуй! Сам потом будешь с Армандой объясняться. Глаза и челюсть на место определи – персонал пугаешь. Ручку поверни, а потом на себя, аккуратно только!

Эксперт потянул, вошел и зажмурился, прикрывая глаза рукой. Горячее белое солнце прошивало огромные панорамные окна насквозь, соревнуясь в яркости с широкой, лазурной полосой океана вдали. Рэй кое-как проморгался, оглянулся и в изумлении приподнял брови – творящийся в кабинете Главы Полиса беспорядок уместнее было бы называть хаосом, а еще точнее – форменным погромом. Единственная стена была сплошь расписана радужными орнаментами, половые доски выломаны и кое-где, местами, уже заменены россыпями каменной мозаики. Столб воздуха под уходящими ввысь потолками был расчерчен люстрами и светильниками самых невероятных форм и размеров, вывешенных, очевидно, на пробу.

Обнаружив в этом белоснежном мареве очертания лаконичного стола, а после и сидящего за ним Главу Полиса, Эксперт немедленно взъярился, в два шага приблизился и грохнул кулаком по столешнице, с ходу повышая градус разговора:

– Столько лет! Столько лет держать меня за идиота! Я тебе кто?! Тупой охранный Симплекс для разгребания дерьма?! Ты знал! Все знал! И ни слова мне…

Раш вспыхнул, подорвался с места, ожег Рэя негодующим взглядом и несдержанно зашумел в ответ:

– Да, я знал! Всегда! Ты тоже хочешь быть в курсе?! Изволь! Я знал, что ребенок Айсель погибнет. Я мог даже спрогнозировать, в какие сроки это произойдет и сказать ей об этом, чтоб она тоже в полной мере прочувствовала все прелести истинного, полного знания об этом мире. Еще?! Пожалуйста! Ваши с Лорной монозиготные Чистые близнецы опять же могли не понравиться Гелиям! Ассортимент, понимаешь?! Небольшая пикантная особенность наших соседей по галактике – эти клетки желают разнообразия в подвластном им человеческом стаде, и дети с идентичным генотипом могли слегка их… не устроить. Думаешь, мы просто так бьемся над каждой схемой для инкубируемых, пытаясь добиться проявления у экземпляра необычного Света или интересных особенностей и талантов?! Можно плюнуть на все, расслабиться и повторить путь Второй колонии! Население окольцованной планеты отказалось применять инкубаторы и производить новые, оригинальные схемы генотипов. Они хотели, чтобы все было естественно, чтобы все люди были на равных и даже включали имена Светлых родителей в имена их потомков, пытаясь таким образом сломать старую систему фамилий. Только Гелии очень не любят, когда нарушают установленные ими когда-то правила игры. Они не признают скуки и всеобщего благоденствия, им нужен накал страстей и эмоций, а не уютная норка, где все живут мирно и счастливо. Вернее, уже не живут. От жителей Второй остались лишь те самые необычные имена. Некоторые были настолько длинными, что даже не поместились на надгробной плите, пришлось в три строки выписывать! Мы живем, пока интересны этим скоплениям. Как считаешь, люди захотят знать такие подробности здешнего мироустройства? Что?! Еще вопросы? Валяй!

– Ты… – задохнулся от возмущения Рэй и заметался по комнате. – Бля! Я безопасник или пустое место?! Ты мог выдать мне хотя бы частичную информацию об этих объектах! Основу, схему, хоть что-то основополагающее, чтоб я не болтался тут, как говно в проруби, пытаясь высосать из пальца инструкции для персонала, когда я и ситуацию-то нихера не могу оценить, не понимаю что происходит! Хоть крупинку, хоть какой-то гребаный намек?!

Раш на это лишь покачал головой, прошелся до окон, осторожно огибая мозаичные вставки на полу, и отрешенно рассмотрел поблескивающую вдали полосу океана.

Эксперт кое-как отдышался, успокоился, негромко порычал себе под нос разнокалиберные ругательства и уже направился к двери, как вдруг остановился, с неудовольствием глянул в спину Главы Полиса и решил продолжить разговор:

– Ты знаешь про замысел Лекса? Уверен, что знаешь. Наверняка он доведет начатое до конца. Люди все равно узнают про усатиков. Нужно будет состряпать приемлемый набор общих сведений о них, чтобы не случилось паники. Кроме того, я переработаю всю документацию Конторы, составлю новые инструкции по технике безопасности. Переобучу персонал – у меня уже есть три возможных инструктора на примете. Вернее, инструкторши. Ох, и хлебну я с ними, но… ладно. Значит два черных, один красный и один белый. Хм, ну хоть в чем-то наши предки не облажались – долбанулись об Синюю, где нет никаких…

Раш вздрогнул, обернулся к Экгеру и медленно подошел ближе, тяжело уставившись на него.

Рэй вопросительно приподнял бровь и хотел сообщить, что не понимает тонких намеков разных там чересчур аристократических особ, но оценил окружающую его яркую картинку и замер. В груди у него вновь навязчиво засаднило.

Солнце продолжало прогревать творящийся вокруг бардак, подсвечивая нашивки на черной форме Главы Полиса, легко касаясь его скулы и века.

Яркие радужки Аксара отливали глубокой лазурной синевой.

Широкая полоса океана вдали отливала глубокой лазурной синевой.

Рэй покривился, уже привычным движением потер ладонью саднящую грудь и уточнил полушепотом:

– Оно там, в воде?

Раш кивнул, негромко поясняя:

– Да. Океан занимает большую часть планеты. Есть еще два подземных моря. Теплый климат, отсутствие ледяных шапок на полюсах. Многообразие форм, размеров и цветов. Изобилие флоры и фауны. Синяя планета и самые добродушные Гелии – синие, в противовес агрессивным черным. Ты никогда не замечал, что океан частенько ведет себя как живое существо? Как он умеет успокоить, приласкать, убаюкать? Кроме того, синяя вода безопасна. Всегда. Во всей этой галактике. Хочешь спрятаться от других усатиков – ныряй, Синий защитит.

Рэй нервно покусал щеку изнутри, посверлил Аксара темными глазами, проскрипел:

– Исчерпывающе, – подумав немного, он добавил. – Пока достаточно, – и отправился на выход.

Эксперта ждал ворох безнадежно устаревших инструкций по технике безопасности и пребывающий в счастливом неведении персонал – море работы.

Целый океан.

Глава 3. В три этапа

Уна легко тронула пальцами сверкающие двери лифта, выбирая из ровного столбика огоньков самый верхний, и принюхалась. Пахло чисто, ненавязчиво, еле слышно. Белый цвет имел свой собственный, ни с чем несравнимый аромат – тонкий, отдающий холодной свежестью.

Наклонившись, Ракуна оглядела свои разноцветные, смешные ботинки с оглушительно желтыми шнурками, поправила складки на роскошной изумрудной юбке и вновь задумчиво потянула воздух носом – ей показалось, что из вентиляции ощутимо потянуло дождем.

Зеркальная стена справа услужливо отражала какую-то рыжую, тощую и будто совсем незнакомую личность – с серо-голубыми глазищами в пол-лица, ужасно яркими веснушками везде, где только можно, и растрепанным пучком оранжевой пакли на голове.